Текст книги "Звездный легион"

Глава двенадцатая
Избранники и отверженные

Нам следует проникнуться решимостью, не бояться жертв, идти на преодоление любых трудностей ради победы.

Мао Цзэдун

Лик…

Жуткая маска, висящая в пространстве, точно паук в паутине проводов и трубок. Огромные мертвые глаза. Он не изменился – казалось, только минуту назад Драго покинул его обиталище, в глубине души надеясь, что никогда больше не сюда не вернется. Таким Лик был всегда – вчера, годы и столетия назад. Прежним остался и голос, от которого в животе начинал шевелиться ледяной ком.

– Отпустите его.

«Живчики» расступились. Драго качнулся и только чудом не упал. Он вдруг понял, что едва держится на ногах. Откуда такая слабость? Наверно, все из-за этого укола… Он попытался поднять здоровую клешню, но та словно налилась свинцом.

– И на хрена меня сюда притащили? – пробормотал Драго. Язык у него заплетался, как у пьяного.

– Зачем тебе знать?

– Так, интересно. Чего ради вы мне жизнь испоганили… Не просто же так.

– Ты уже задавал этот вопрос. Как забавно: он беспокоит тебя только до тех пор, пока ты находишься на борту этого корабля… Не исключено, что на этот раз я отвечу. Только для начала хотелось бы разобраться с одним выражением, которое только что прозвучало. «Испоганили»… Мне оно не нравится. Что значит «испоганили»? На Тау тебя ждало только одно – смерть. Вспомни! Ты был нищим воришкой. Тебя терпели только потому, что считали ребенком. Но долго бы это не продлилось. Ты отправился бы на рудники – как все тебе подобные. Мы не испоганили, как ты выразился, а спасли твою никчемную жизнь. Мы сделали тебя могучим, мы дали тебе власть. Ты должен быть благодарен нам.

– За что вас благодарить? – взорвался Драго. – За это, что ли?

Он хотел, как прежде, пощелкать себя клешней по панцирю, но сил не хватило.

– Ты сам лишил себя всего, – ответил Лик. – Мы подарили тебе планету. Помогли ее завоевать. Ты мог бы стать великим правителем…

– Да? Правителем чего? Ледышки, к которой моя задница примерзнет? Врать-то не стыдно? Тоже мне, боги называются…

– Мы собирались не уничтожить твою планету, а изменить ее. Да, у тебя осталось бы не так много подданных – но разве ты не мечтал остаться в одиночестве? Рядом с тобой остались бы лишь избранные, чье тело и дух смогли бы принять новую реальность…

– Опять вранье… – прохрипел Драго. Каждое слово давалось через силу, но он уже не мог остановиться. – Вы мою планету хотели просто высосать. И все…

– «Высосать»? – в голосе Лика Драго почудилось удивление. – Что за выражения! Это не твоя планета. Это планета, откуда ты родом, а это не одно и то же. Да, она обладает определенными ресурсами, в этом я совершенно с тобой согласен. И уэны, которые раньше правили ею, тоже об этом знали. Просто им требовалось одно, а нам другое. Вот и вся разница.

– Ну да… Уэны перли с нее нейтрит, а вы – все остальное.

– Ты даже отдаленно не понимаешь суть проблемы. Уэны, которых ты так ненавидел, а теперь так яростно защищаешь, поднимали на поверхность вредоносную породу, которая губила растительность. Еще лет сто – и на ней стало бы просто невозможно жить. И, в отличие от нас, уэны не стали бы спасать людей. Даже превращая их, как ты выражаешься, в чудовищ. Как думаешь, многих бы они забрали на свою планету? Мне кажется, никого. Люди как таковые им не нужны. Люди для них – это живые машины, только людей не надо ремонтировать, не надо заправлять. Они сами находят себе пропитание, сами пытаются себя вылечить. Мы уничтожаем людей, а они предоставляют людям вымирать сколько заблагорассудится.

Лик замолчал, словно наслаждаясь эффектом, который произвели его слова.

– Я… Они… Ученые…

Драго потерял дар речи. Вот как оно вышло… Значит, он все-таки промахнулся? Надо же было так облапошиться… Он имел все – или почти все… и продул по глупости. Продул целую планету…

– Вранье… – выдавил он.

– А что тогда правда?

«Еще и глумится», – бессильно подумал Драго, глядя на жуткую темную маску. Он был раздавлен.

– Не знаю… – выдохнул он.

Стало очень тихо. Слышно было, как кровь стучит в ушах.

– Ладно. Я предатель, я тварь неблагодарная… – отчаяние придало ему сил, и он почти закричал: – Тогда зачем вы меня сюда притащили? Чего со мной возиться? Пришили бы меня – и дело с концом!

– Кажется, мы тебе уже говорили. Не все люди в равной мере восприимчивы к воздействию нашего излучения. Некоторых проще уничтожить, чем изменить. Но ты в этом плане можешь служить образцом. Поэтому мы не пожалели сил и средств, чтобы вернуть тебя, хотя ты обратил нашу победу на Тау в поражение. Тебя необходимо исследовать. Выкачать твою кровь, спинной мозг, препарировать ткани твоего тела…

– Вы что, на куски меня порежете?!

– А ты думал, что мы оставим тебя в живых? Неужели ты не сознаешь чудовищность своих преступлений? Достаточно того, что ты уничтожил столько наших слуг, андроидов. Мы использовали для их изготовления замороженные тела древних поселенцев, которые хранились на этом корабле – никакой другой материал не подходит. Как ты понимаешь, эти запасы не безграничны. Нам нужны новые создания, такие, как ты – могучие и почти неуязвимые…

Лик еще что-то говорил, но Драго не слушал его. Хоть бы пошевелить рукой или ногой… Чего бы это не стоило… Он не понимал, зачем это нужно, но твердо решил добиться своего. Ему даже удалось сжать клешню. Но что он сможет сделать с одной здоровой клешней против двумя десятков «живчиков»?

– … и для того, чтобы не повредить препараты при транспортировке, мы доставили тебя сюда. Все почти готово. Скоро андроиды приступят…

– Подождите, – голос Драго сорвался. – А может вы как-нибудь… ну… по-другому? Как в клиниках? Немножко там отщипнете, немножко тут… а я уж как-нибудь потерплю…

– Не стоит, – перебил его Лик. – Ты нас предал – после всего, что мы для тебя сделали. Спроси себя сам: какой участи ты достоин? Как, к примеру, поступают с предателями уэны?

– Как?

– У уэнов принято казнить предателей публично. На Тау их, например, расстреливают. На других планетах вешают. Или сжигают живьем… Как видишь, мы проявляем милосердие… и сохраняем ценный биоматериал. Всего один укол – и твое тело становится бесценным объектом научных исследований. Гордись: ни одна твоя клетка не пропадет даром. Таким образом ты искупишь свой грех.

– Нет! – Драго упал на колени. – Пощадите… Пожалуйста… Я буду слушаться. Правда… Только отпустите… Ну ее, эту Тау, делайте вы с ней что хотите, я слова не скажу, еще и помогать буду… только не надо меня…

– Приступайте.

Последнее, что осознал Драго, была страшная боль, когда игла вошла в мягкую плоть между двух хитиновых пластин, прикрывающих его крестец.

А потом ему вдруг стало очень легко и хорошо. Да ну их всех… И Древних с Ликом, и «живчиков», и уэнов… Андроиды суетились вокруг, подкатывая какие-то медицинские приборы, расставляя вокруг тележки с блестящими инструментами… Потом Драго увидел иглу, толстую, как спица, которая торчала из сгиба его руки. К игле подсоединялась прозрачная трубка, которая медленно-медленно наполнялась темной жидкостью. Кровью. Его кровью…

Почувствовав неладное, Драго дернулся, но «живчики» держали его крепко. А может быть, это были не «живчики»…

– Плевать, – пробормотал он, закрыл глаза, и мир для него навсегда погрузился в вечную тьму.

* * *

Уэн дал команду. Десантники дружно дали залп, а потом вскочили и бросились вперед, стреляя на бегу. Не стрелял только сам уэн. Зато десантники то и дело слышали в динамиках его спокойный, холодный голос, направляющий их огонь. Последние следы недоверия рассеялись очень скоро: со своей задачей «Густав» справлялся просто блестяще.

Задача состояла в том, чтобы отогнать противника от транспорта.

Илэр с восхищением наблюдал за маневрами группы. «Оранжевым» не повезло: они попали под перекрестный огонь и были вынуждены то и дело перебегать от укрытия к укрытию, и каждая перебежка стоила им потерь. «Либо их командир – идиот, либо его вообще нет, – подумал Илэр. – Впрочем, это одно и то же». Имея все шансы задавить противника числом, «головастики» действовали на редкость бестолково и только мешали друг другу.

Они даже не заметили, когда пилот покинул укрытие и побежал к транспорту. Илэру повезло: судно стояло не точно по центру «кратера», а ближе к тому краю, где он укрывался. «Головастиков» куда больше интересовали десантники. Лишь когда он покрыл половину расстояния, отделяющего его от трапа, несколько пуль щелкнуло по обшивке в паре метров от него. Но тут возле одной из корабельных надстроек замелькали вспышки выстрелов, и «головастики», попадав, начали отстреливаться. Риска не было никакого: с такого расстояния пуля не могла пробить скафандр – разве что попав в сочленение. Вероятность подобной неприятности была крайне невелика, а сервомоторы компенсировали бы толчок.

Тем временем десантники достигли трапа и укрылись за ним. Илэр, которому оставалось еще несколько метров, с удовольствием отметил, что никто из них не ранен. А вот что ему очень не понравилось, так это поспешность, с которой уэн поднялся на борт. Не хватало еще, чтобы он поднял трап и смылся, оставив их здесь. А что ему еще надо? Выпустили из клетки, дали оружие, помогли добраться до транспорта… Чтобы управлять такой машиной, не обязательно быть блестящим пилотом, что бы он там ни наплел сержанту. Система управления летательными аппаратами у уэнов унифицирована – об этом им очень подробно рассказывали в академии. Конечно, есть шанс, что транспорт будет сбит орудиями корабля. Но если система обороны переделана из системы противометеоритной защиты, то никакому летательному аппарату, который направляется прочь от корабля, опасность не грозит: компьютер просто не воспримет его как угрозу…

За размышлениями Илэр как-то незаметно добрался до трапа. Десантники вяло отстреливались от «головастиков», но те особого энтузиазма не проявляли. Почти взлетев по трапу, пилот ухватился за рычаги внешнего люка… и замер. Над входом горел синий сигнал – в Альянсе он означал опасность. Значит, проклятый уэн еще в шлюзе, и процесс разгерметизации идет полным ходом. Илэру ничего не оставалось, кроме как присоединиться к своим товарищам. Как только внутренний люк снова захлопнется, внешний разблокируется автоматически… при условии, что ни уэн, ни «головастики» не приготовили десантникам какой-нибудь сюрприз. Тогда выбора не останется. Придется либо возвращаться на корабль и догонять сержанта, либо возвращаться к доктору… Кстати, как он там? Пилот с трудом подавил желание связаться с Круглишом. В любом случае, из этого бы ничего не вышло: броня корабля надежно экранировала сигналы. К тому же не стоило поднимать шум на весь эфир.

Неожиданно откуда-то сверху ударил луч лазера, а потом черноту неба прочертили пунктирные треки крупнокалиберных вакуумных пулеметов. Там, где укрывались «головастики», невиданными цветами расцвели разрывы. Ай да Густав! Конечно, по большому счету, это называется «стрелять из пушки по муравьям», но вряд ли кто-то из «оранжевых» уцелел после такого обстрела. Люк, ведущий в шлюзовую камеру, широко распахнулся. Илэр ткнул кончиком языка в сенсорную кнопку и включил рацию.

– Порядок, ребята. Уходим.

И первым бросился вверх по трапу.

Через полминуты все уже стояли в шлюзе, залитые омерзительно синим светом. Трап был убран, Илэр задвинул аварийные рычаги, наглухо заблокировав внешний люк.

– Пятый у выхода, – скомандовал он. – Остальные за мной. Для начала обшарим это корыто как следует.

– Ага, – отозвался один из десантников. – Крыс по углам погоняем.

Однако «крыс» на борту не оказалось. Судя по трупам в оранжевых скафандрах – а их Илэр насчитал не менее десятка, – их враг-союзник даром время не терял.

Когда пилот вошел в рубку, «Густав» уже ждал его. Шлемы уэнов, сделанные из узких металлических пластин, складывались на затылке гармошкой, а щиток уходил в широкий воротник; голова на длинной шее, торчащая из этой конструкции, выглядела весьма комично.

– Ну что, – произнес Илэр, – для начала небольшой перелет.

– Перелет? – не понял уэн. – Но ваш командир приказал мне связаться со своим кораблем. Я не стал этого делать, пока вы не появились, чтобы избежать обвинения в предательстве, если что-то пойдет не так.

– Значит, такая мысль тебе в голову приходила.

– Было бы неразумно считать, что я не учел такой возможности.

– Тем не менее… Сначала мы кое-куда слетаем, а потом выходи на связь.

– Но…

– Возможно, тебе не сказали, но у нас на борту раненые. Их надо забрать, пока есть возможность. И чем скорее, тем лучше.

– Кажется, я слышал, что люди своих не бросают, – заметил инопланетянин.

Илэр посмотрел ему прямо в глаза. Ощущение было не из приятных, но взгляда он не отвел.

– Так оно и есть, – твердо произнес он. – Но все-таки хотелось бы обойтись без лишних потерь. Мы очень не любим использовать своих товарищей в качестве пушечного мяса.

Уэн многозначительно хмыкнул.

– Но вы понимаете, что это несколько изменит наши планы.

– Ничего страшного. Лишних полчаса погоды не сделают.

– Простите?

Илэр быстрым движением схватил трофейный карабин, который уэн оставил у входа.

– Сделай одолжение, освободи кресло. Сомневаюсь, что сержант приказал оставить раненых на корабле. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется – думаю, ты это тоже знаешь. Если что – скажешь, что я угрожал тебе оружием. Всю ответственность я беру на себя. И если уж на то пошло… – он ткнул пальцем в свой скафандр. – Он сержант, а я лейтенант, так что старший по званию – я и имею полное право командовать. Договорились?

Инопланетянин мрачно посмотрел на него, потом встал, поджал губы и скрестил руки на груди. Подобный жест означал крайнюю степень обиды, но Илэр этого не знал… а если бы и знал, то все равно не поменял бы решения.

Какое-то время он разглядывал пульт управления. Очевидно, он был переделан так, чтобы им могли пользоваться как люди, так и уэны, но лишь отдаленно напоминал то, чем учили пользоваться Илэра. Руководствоваться таким ненадежным признаком, как внешнее сходство, было бы по меньшей мере неосмотрительно. Ладно, попробуем по-другому…

Биоразъем – такая штука, которую ни с чем не спутаешь. Их здесь было два – для первого и второго пилота. Само собой, что с имплантатом Илэра они не стыковались, но от каждого тянулись те же семь проводков. Вряд ли в Альянсе знали поговорку «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан», вряд ли знали, что фазаны – это крылатые животные, которые водились на Древней Земле и на которых охотились ради удовольствия. Зато спектр – он везде спектр, и использовать спектрально чистые цвета… Илэр понятия не имел, кто такой этот фазан и зачем ему понадобилось сидеть, прячась от охотника, но видимо у людей Альянса существовала аналогичная поговорка.

– Клейкая лента есть? – бросил он, обращаясь к уэну.

Тот молча подошел к белому ящичку в стене, украшенном изображением растопыренной пятерни – символом милосердия – и вытащил толстую белую катушку.

– Отлично, – произнес Илэр. – Спасибо.

– Не за что, – процедил Густав, возвращаясь в прежнюю позу.

Илэр достал нож и принялся за работу. Отсек один чужой разъем, зачистил от изоляции концы всех семи проводов, потом поочередно воткнул их в соответствующие гнезда разъема своего скафандра. Лейкопластырь зафиксировал импровизированную конструкцию. Уэн вздохнул совершенно по-человечески, но ничего не сказал.

– Вот так, – Илэр блаженно зажмурился и откинулся на спинку кресла. – А теперь – поехали.

Он не ошибся. Миг – и корабль стал продолжением его тела. Он ощущал давление в дюзах, количество топлива в баках. Он мог легким движением своих многочисленных воображаемых рук поворачивать орудия на его борту. Осторожно подпрыгнув, машина оторвалась от поверхности корабля и, втянув опоры, поплыла над ним. Илэр не спешил набирать высоту. Он наслаждался этим плавным неспешным движением, без усилий огибая выросты настроек, причудливые антенны… А впереди – он не видел, он чувствовал это каждой клеточкой своего тела – как живое сердце, пульсировал маячок, который он поставил… наверно, сто лет назад.

Илэр только успел войти во вкус, когда понял, что пора садиться.

Десантники нерешительно заглядывали в дверь. Пилотирование летательного аппарата – процесс почти интимный, а к пилотам на флоте отношение примерно такое же, как к шаману в индейском племени. Во всяком случае, пока он сидит в своем кресле.

– Я попросил бы вас помочь ребятам, – проговорил Илэр, снова поворачиваясь к уэну. Он по-прежнему чувствовал, как опоры транспорта цепляются за обшивку корабля, как работают генераторы. – Сами понимаете, мне отсюда не выйти. Доктора зовут Виктόр Булетт, пароль…

Уэн медленно кивнул и разжал руки.

– Я помню. «Париж и кардинал». Они должны отвечать «Десант и Констанция», и наоборот. По-моему, очень примитивный метод распознания.

– Что поделать…

Инопланетянин развернулся и величественно покинул рубку. Перед глазами Илэра, наплывая на интерьер рубки, уже возникали изображения, поступающие с внешних экранов. Он привычно щелкнул языком по сенсорной кнопке. Оставалось еще несколько минут, когда можно было пользоваться связью.

– Ребята, – проговорил он, – я попросил уэна помочь вам… Вы там с ним помягче, ладно? И доктора предупредите, чтобы он его не подстрелил ненароком… Ни пуха. Отбой.

Сначала на экранах внешнего наблюдения ничего не происходило. Один позволял любоваться Звездой Жанны (которая на самом деле была двойной, о чем ходила масса неполиткорректных анекдотов), второй – группу корабельных надстроек. Потом на нем появились четыре фигуры, одна из которых выделялась высоким ростом. Пригибаясь, они скользящим шагом двинулись к люку, который чернел на фоне тускло серебрящейся обшивки, точно пулевое отверстие.

* * *

Нет ничего хуже, чем ждать.

Но иногда приходится.

И вдруг Арсис понял: пора действовать. Он схватил карабин и полез вверх по приставной лестнице. Лестница оказалась очень длинной, но это было неважно.

Наконец-то люк… Арсис поднял руки, отодвинул в сторону тяжелую крышку, высунулся и замер. Вот он, противник… Вражеская позиция как на ладони. Остается только поднять карабин, прицелиться и…

Глухой щелчок оглушил сильнее, чем самый громкий взрыв. Осечка. Арсис передернул затвор, досылая к ударнику следующий патрон. Еще раз нажал на спуск. Снова осечка. Не может быть…

Тем временем враги зашевелились. Один повернулся в сторону Арсиса. Потом второй. Сила ботаническая… Арсис потянулся за пистолетом, но кобура была пуста. Странно. Он точно помнил, как снимал пистолет с зарядного устройства и убирал в кобуру.

Но тут страшный удар выбил лестницу у него из-под ног. Арсис рухнул на бетонный пол.

И проснулся.

А может, это просто другой сон?

Тесная каморка. Свет фонарика выхватывает из темноты стеллажи, заваленные каким-то хламом: коробками, катушками, обломками плат. На полу лежат двое десантников в обожженных, залитых герметиком скафандрах. В углу на корточках сидит Мальчиш-Круглиш и целится из карабина… нет, не в него, не в Арсиса, а в то, что у него за спиной.

Отчаянным усилием прорвав липкую паутину дремоты, Арсис замотал головой, обернулся… и оцепенел. Нет, это точно сон. Из дыры в искореженной металлической плите, которая когда-то была бронированной лезла черная волосатая лапа с огромным когтем на конце. На остром зазубренном крае роговой пластины капли зеленоватой густой жидкости.

«Яд…» – оторопело подумал Арсис. Воображение рисовало огромного паука или скорпиона – могучего, медлительного, смертельно опасного… и чертовски умного. Десантник почти видел, как толстый черный коготь нашаривает кнопку блокиратора, потом поднимает засов и…

Не сводя глаз с чудовищной лапы, Арсис медленно протянул руку и принялся ощупью искать на полу карабин. Вот он… слава Республике. Лапа дернулась, и Арсис вскинул карабин. Палец уже придавил спусковой крючок… Стоп. Нельзя, нельзя… Стоит ему надавить хоть раз, как карабин раз и навсегда заклинит. И тогда огромная тварь рванется вперед, вынеся остатки двери, и…

Он зажмурился и изо всех сил вдавил спуск.

Тишина. Арсис почувствовал, как по спине ползет струйка холодного пота. Он коснулся языком сенсорной панели, потом еще раз. Зарядка – восемьдесят три процента, боезапас – тридцать пять. Все показатели в норме. Вот только…

Ну, конечно. Идиот. Болван. Оболтус. Карабин на предохранителе. Сними с предохранителя и только потом стреляй!

Пули вошли в потолок, по гермошлему застучали обломки пластика, зато теперь Арсис проснулся окончательно. Следующая очередь чисто срезала жуткую лапу. Раззадоренный, десантник метнулся вперед, резким тычком прижал дуло к дыре и выстрелил еще несколько раз. Кто бы не находился за дверью, ему это очень не понравилось.

Он опустил карабин. Посмотрел на мерзкий обрубок, валяющийся у порога. И понял, что до смерти устал.

– Надолго я отключился? – спросил он осипшим голосом, обращаясь к доктору.

– Часов на пять, – отозвался Круглиш, поднимаясь с пола. – И «включились» очень вовремя. Эта тварь уже минут пятнадцать сюда ломится.

Арсису показалось, что лапа зашевелилась, и он судорожно вскинул карабин. Но ничего не произошло. Только в тех местах, где зеленоватая жидкость коснулась металла, он дымился, словно на него брызнули крепкой кислотой.

– Что делать будем?

Круглиш передернул плечами. Он стоял совсем близко, и Арсис видел крупные капли пота у него на переносице.

– Не знаю. Если эта тварь снова полезет – будем стрелять и, как говорится, уповать на Аллаха.

– Не стоит. Аллах – демон прошлого. Я, как истинный католик, лучше лишний раз прочту «Отче наш».

– Насчет «не стоит» – это верно, – доктор усмехнулся. – «На бога надейся, а сам не плошай»…

Некоторое время никто не произносил ни слова. Арсис сел на какой-то ящик, пристроил карабин и привалился к стеллажу.

– А со мной что случилось? Я же вроде не ранен…

Доктор кивнул.

– Однако напугал ты всех очень хорошо. Знаешь, как это выглядело? Как будто в тебя… уж извини… бес вселился.

– То есть?..

– То и есть. Причем тебе самому этого очень не хотелось.

Арсис только махнул рукой.

– Не знаю… Вот я сижу, вроде нормально соображаю. И мы совершенно нормально разговариваем.

– Только для начала тебя пришлось наколоть андрогенными стимуляторами и еще много чем. Мне пришлось подключить дополнительную аптечку – иначе тебя было не вытащить…

– Откуда?

Левое предплечье действительно ныло немилосердно. До сих пор Арсис был уверен, что просто поймал пулю, которая срикошетила о скафандр, не пробив защиту – обычное дело.

– Откуда я знаю? – взорвался доктор. – Что вы меня спрашиваете? Господи, почему считается, что я все должен знать? Вы еще меня спросите, где все! Кто такие «все», желательно не пояснять!

Нервный срыв, подумал Арсис. А может быть, просто пар выпускает – судя по тому, что аптечка у него никак не реагирует… Если только…

«Мне пришлось подключить дополнительную аптечку»…

Арсис хотел что-то сказать, хотя сам не знал, что. И тут совсем рядом послышались выстрелы.

Этот звук узнал бы любой по ту и эту сторону фронта. Стреляли из десантных республиканских карабинов.

– Замечательно, – вздохнул Круглиш. – Началось.

Гнев прошел, и Арсис не мог понять, что звучит в голосе доктора: радость, насмешка или просто бесконечная усталость, когда на переживания сил уже не остается.

Он попытался подняться… но не смог. Голова пошла кругом, к горлу подступила тошнота. В истерзанное плечо тут же снова вошла игла, и Арсис зашипел от боли.

Если это свои… Если это не «головастики», разжившиеся трофейным оружием…

В этот миг, рассеивая его сомнения, в верхнем правом углу лицевого щитка замерцал сигнал. Это могло означать только одно: вызов на командной частоте.

– Десант и Констанция…

– Париж и Кардинал.

Арсис ухватился за рычаг засова, потом навалился на него всем телом, но безуспешно. Очевидно, дверь перекосило.

– Проклятая тварь… – пробормотал десантник.

– Подождите, – окликнул его доктор. – Где-то тут была сварка…

– Обойдемся… – Арсис присел, осторожно поднял отрубленную лапу и провел по засову. Металл задымился, в нем появилась глубокая неровная борозда…

– Что вы делаете? Вы с ума сошли?

Арсис повернулся и встретил взгляд округлившихся глаз майора.

– Нет. Я просто хочу открыть дверь и выйти.

– Но там эти твари!..

– Их там уже нет. Они отступили, разбежались при виде доблестного десанта Республики!

Ему словно хмель ударил в голову. Зеленая жидкость с шипением прожигала металл. Арсис бросил лапу и вновь навалился на рычаг. Щелк! Изъеденный засов лопнул, дверь, висящая на одной петле, качнулась наружу… и с оглушительным грохотом рухнула.

И тут Арсис остолбенел. Перед ним стоял уэн.

Уэн с десантным карабином в руках.

– Я же говорил, что это ловушка, – тихо прошептал у него за спиной доктор.

Думай, думай… Если подвинуться чуть вправо, есть шанс загородить собой Круглиша. И тогда он, возможно, успеет поднять карабин… Возможно…

– Не стреляйте, Арсис, – послышался голос в динамиках. – Это наш союзник.

И в освещенное пятно шагнул человек в десантном скафандре.

– Франсуа?!

– Салют, Арсис. Извини, что напугали, но… – десантник бросил быстрый взгляд на покореженную дверь. – А эти твари до вас чуть не добрались… Быстро берем ребят и уходим. Понимаешь, мы тут транспортюгу у «головастиков» угнали… Ладно, поднимемся на борт – расскажу.

Несомненно, доктор слышал этот диалог, потому что через минуту они с уэном уже покидали кладовку, унося одного из раненых. Арсис проводил их недоуменным взглядом. Его друг похлопал десантника по плечу:

– Не спи! Дома отоспишься. Выносим второго – и вон туда.

И Франсуа указал на вход в соседнюю кладовку, куда, пятясь, входил уэн.

Закинув за спину оба карабина – свой и доктора, – Арсис подхватил подмышки раненого. Ну, уэны… Лучше уж уэны, чем владельцы этого корабля – судя по рассказам Илэра, с головой они явно не дружили. По крайней мере, он никогда не слышал, чтобы уэны скармливали своих противников паукам с кислотой вместо крови.

Впрочем, его ждал еще один сюрприз.

Когда они с Франсуа покинули кладовку, возле ближайшего пульта стояли еще двое десантников и разглядывали что-то, освещая своими фонариками. Арсис заметил огромные, нелепо изломанные тощие лапы, покрытые редкой черной щетиной. Паук. Как и следовало ожидать. Но тут один из десантников повернул голову и осветил толстое туловище, похожее на гигантскую свеклу, кургузую головогрудь… и мускулистый человеческий торс с короткими руками. Головы у этого чудовища не было – чей-то меткий выстрел превратил ее в кровавое месиво.

– Идем, идем, ребята! – крикнул Франсуа. – А то к нам еще гости пожалуют… вот тогда и налюбуетесь.

– Сюда бы нашего научного консультанта… – заметил кто-то из десантников.

– Вот-вот. А может, привезем девушке подарок?

Через минуту все уже собрались в кладовке, которую обнаружил Илэр. Франсуа задраивал люк на случай появления «гостей», а доктор озабоченно изучал показатели на крошечных дисплеях на запястьях раненых. Уэн возвышался в углу, бесстрастно взирая на всех с высоты своего роста. Потом внешний люк раскрылся… и в глазах у Арсиса замелькали вспышки. Ничего себе транспорта у Альянса… Это была настоящая летающая батарея.

«И боеприпасов у них немерено, – подумал Арсис, скользя к трапу. – Либо тот, кто у них за пультом, по-страшному ненавидит „головастиков“».

В самом деле, «оранжевые» едва успевали высунуться из люка и тут же попадали под огонь. Пара люков выглядела примерно как после прямого попадания метеорита.

Вскоре все были на борту. К этому времени у Арсиса начался «откат» – когда ни тело, ни психика уже не в состоянии реагировать на подхлестывания стимуляторов. Словно сквозь сон он смотрел на знакомые лица, вяло улыбался, слыша шутки… но хотел лишь одного: выспаться.

И он уснул прямо в медицинском отсеке, куда Круглиш велел ему явиться. Уснул в кресле, не дождавшись, когда доктор закончит осмотр раненых.

* * *

– Я выполнил ваши условия, – объявил уэн.

Илэр кивнул.

– Спасибо. На самом деле спасибо. Сейчас возвращаемся, дождемся сержанта, а там будем действовать по обстановке. Как я понимаю, теперь моя очередь?

Он мысленно отдал приказ, и над пультом выдвинулась панель дальней связи.

– Вы правильно меня поняли, – инопланетянин кивнул. – Я переговорю со своим командованием, а потом вы передадите нам данные по оборонительным системам этого корабля.

При виде того, как уэн легким движением подключает уцелевший биоразъем к имплантату на предплечье, Илэра охватила тоска. Боевая эйфория схлынула. Он по-прежнему чувствовал корабль, но это чувство притупилось. И Илэр понял, что уже давно ощущает неприятное жжение в том месте, где вживлен имплантат. Теперь жжение понемногу переходило в боль. Казалось, каждый провод прорастает в его тело раскаленным корешком, тянется к нервным окончаниям…

«Похоже, инфекция… Почему аптечка не реагирует?.. Не хватало еще остаться без руки…»

Вот что на самом деле страшно. Не умереть. А в свои тридцать превратиться в беспомощного калеку, дожидающегося очереди на протезирование. Перед глазами, заслоняя переливающуюся разноцветными огнями панель управления, предстало видение: длинный белый коридор госпиталя, залитый рыжеватым солнечным светом… и он сидит на пластиковой скамейке, тупо глядя на короткий обрубок, торчащий из рукава футболки…

– Данные.

Илэр вздрогнул. Голос уэна вывел его из забытья. Начать передачу данных…

Один из корешков превратился в крошечное зубастое существо и впился в оголенный нерв. Данные из банка памяти скафандра текли в компьютер транспорта огненным потоком, прожигающим плоть. Спокойно, уговаривал себя Илэр. Спокойно. Просто провода перегреваются. Биоразъемы не предназначены для того, чтобы их подключали таким варварским способом. А может, это сделано нарочно, – этакая противоугонная система… Если он хочет выбраться отсюда, то должен потерпеть. Еще немного.

Но в голове назойливо вертелось одно слово, отвратительное, слизкое, страшное.

«Инфекция».

А может, во всем виноват этот проклятый уэн. И клейкая лента, которую он подсунул, была заражена. Зачем он это сделал? Перечислить все причины? В отместку за пережитый позор… Для того, чтобы уничтожить еще одного солдата Республики…

Неожиданно рукав скафандра стал ему тесен. Илэру показалось, что рука раздувается и вот-вот разорвет изнутри и мягкую, упругую подкладку, и ячеистый слой под ней, и накладные бронепластины… Он изо всех зажмурился, чтобы не видеть этого кошмара.

А ведь все только началось. Еще надо поднять транспорт и вывести его из зоны обстрела. А до этого – забрать своих: сержанта, его группу… и ту девушку, которую почему-то звали Натали.