Текст книги "Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла"

Может быть, цвет глаз выручит? И тут не прокатывает! Те же статистические данные говорят, что в начале прошлого века голубоглазым и зеленоглазым был каждый пятый еврей Российской империи, а в Австрии так и вообще каждый третий!

Еще любопытный факт: когда-то коренных индейцев в американских вестернах играли итальянцы и евреи: режиссерам нужны были смуглые и горбоносые. Если вы не поленитесь и посмотрите на древние профили индейцев майя, то ахнете: ну чистые жиды!

В общем, на миф о «генах еврейства» можно плюнуть и растереть. Ну что генетически общего между черным эфиопом и русоволосым сибирским парнем с трогательными ямочками на щеках? Между тем оба этих типажа можно встретить в Израиле. И негр, и сибиряк при этом считаются евреями.

Может, национальность – это внешние признаки? Я, например, читал, что для еврейского мужчины потеря бороды «напрямую связана с потерей идентичности». Не зря, видать, Петр Первый боярам бороды рубил. С жидами боролся!.. Правда, касательно бороды и сами талмудисты расходятся: некоторые считают, что бороду можно только остригать, другие – что ее можно брить электробритвой, а вот бритвенный станок богу Яхве не люб. Третьи полагают, что станком как раз бриться можно, а электробритва противоречит истинному еврейству. Но это талмудисты. А весь светский Израиль про этакую хрень даже не задумывается. Перестают ли от этого светские евреи быть евреями?

Кипа! Вот что еще есть чисто еврейского! Маленькая такая, совершенно дурацкого вида шапочка, едва прикрывающая макушку. Настолько крохотная, что для ее удержания на голове используется женская заколка для волос, которая пришпиливает шапчонку к волосам, чтоб не свалилась. Есть кипа – ты еврей. Нет кипы – не еврей. По сути, кипа и есть в чистом виде воплощенное еврейство. И вместо того чтобы сжигать евреев, фашисты могли бы отнять у всех кипы, сжечь шапочки в печах и тем самых уничтожить миллионы евреев, не так ли? Холокост-лайт. Но они почему-то предпочли сжигать людей.

Видимо, дело не в генетике и не во внешних причиндалах. А в чем?

Что делает евреев евреями? Почему, будучи рассеянными по всему миру, они не растворились окончательно и продолжали выделять себя как евреи?

После Второй мировой войны в Южной Америке два испанца решили обратиться в иудаизм и сформировали общину, которая вскоре разрослась до нескольких сотен человек. Младоевреи исповедовали иудаизм, блюли шабат и кушали кошерное. В результате эти этнические испанцы иерусалимским раввинатом были признаны евреями и переселились в Израиль. Вот что всегда делало евреев евреями – отличные от местных идеологические установки (религия).

Иудейская идеологема настаивает на исключительности членов секты и тем самым цементирует их в единую общность, называемую народом. Детей в еврейских семьях воспитывали в строгих понятийных рамках, выдавать замуж старались за «своих», а не за «гоев». Конечно, проникновение материнской культуры в еврейскую среду было – в виде чужого языка, скрипочек, фраков. Но костяк сохранялся, и яркая выделенность сохранялась. За что и огребали евреи всю дорогу. А не высовывайся!..

Не было бы этого подчеркнутого самовыделения «богоизбранного» народа из среды обитания, не было бы ненависти и Холокоста. И не было бы евреев. Как культурного феномена. Ведь национальность, повторюсь, – это культурный комплекс. Который и в самом деле может консервировать (из-за запрета на скрещивание) некоторые отдельные генетические детали ближневосточных предков – кучерявость и нос с горбинкой, например.

Но в современном мире генетическая идентичность начала мощно размываться. Вместе, разумеется, с культурной. Союз Советских Социалистических Республик в этом тоже немало преуспел, надо отдать ему должное. Во время поездки по Израилю мне посчастливилось тесно общаться с теми, кого в СССР несправедливо называли евреями, а в Израиле вполне справедливо называют русскими. Они уехали из Союза в конце восьмидесятых. Некоторые из них до сих пор плохо говорят на иврите (он им нужен только на бытовом уровне, чтобы перед шабатом попросить свинину в магазине). Они слушают русскоязычное радио и смотрят российские каналы. Интересуются новинками российского книжного рынка. Собравшись, поют русские песни: «Первый луч, первый дождь. По весеннему Арбату ты идешь…»

Они собираются вместе по субботам и пьют русскую водку и грузинскую «Боржоми». Они так же спорят о смысле жизни, о том, должна ли быть у человека цель или эта цель – только голое потребительство. Все их манеры и поведенческие реакции… Черт побери! Я будто окунулся лет на 20 назад и оказался в советском НИИ или закрытом «ящике», с теми же до боли памятными «самыми читающими в мире инженерами».

Они русские. Нет, вру! Вру, конечно. Русские – те, которые ходят в расписных рубахах, кушаками перепоясанные. А эти – люди интеллигентно-советской, романтично-байдарочной национальности. Я встречал людей этой национальности, приехавших в Израиль из столиц среднеазиатских республик. И они ничем не отличались от минчан или киевлян: высшее образование стирает национальность, нивелирует менталитет. Количество этничности в людях уменьшается по мере приближения к культурным центрам и роста образованности. То есть чем образованнее и ближе к столице человек, тем меньше в нем казаха и больше человека. Казах, конечно, узкоглаз, а грузин смугл и горбонос, но разве это делает их казахом и грузином? Чисто внешние признаки ничего не говорят о ментальности, которая целиком на совести страны, взрастившей человека. В современном мире этничность роли не играет. Ее зачастую просто невозможно определить. Если у тебя в крови намешаны белорусы, украинцы, татары, русские, то кто ты есть?

А еврейство… В Израиле я жил в большом доме у своего доброго знакомого – большого веселого дядьки с молодыми глазами и серьгой в ухе. Зовут его Аркадий. Лицо его не несет ни малейших признаков семитских народов. Так вот он рассказывал:

– Когда я был мальчишкой в Ленинграде, я даже не знал, что такое «еврей». И сам обзывался словом «жид» на других мальчишек. И только потом мне разъяснили, кто я такой.

– И кто ты?

– Еврей, оказалось!

– А откуда ты узнал, что ты еврей?

– Ну, во-первых, я Аркадий Исаакович!..

Вот оно! Между прочим, точно такой же вопрос я задал однажды Ефиму Шифрину. Этот весьма адекватный человек с высоким чувством юмора обладает незамутненной способностью воспринимать словоформы типа «ну чистый еврей» и «жид пархатый» как культурные штампы и сам их использует в ироническом ключе. Ефим однажды рассказал мне потрясающую историю. Познакомился он где-то в Сибири с местным буровиком. Сдружились. И однажды буровик этот – простой сибирский парень по имени Саша – решил сделать своему новому другу сюрприз. Он привез Шифрина на какую-то делянку, или как у них там это называется, и познакомил с каким-то невзрачным человеком:

– Вот, Ефим, это Абрам Исаакович Рабинович, очень хороший человек.

После чего отошел и с торжествующим видом уставился на обоих. Недоумевающий Шифрин вежливо поговорил немного с представленным бухгалтером, а на обратном пути спросил друга-Сашу:

– А зачем ты меня с ним познакомил-то?

– Ну, как же! Ведь он тоже еврей! Потрясение Шифрина было велико:

– Ты что, с ума сошел? Или ты думал, мы сразу начнем обмениваться с ним какими-то тайными знаками?..

Действительно, еврейство в светском мире не значит ничего. И все-таки у того же Шифрина иногда проскальзывает: «мой народ...»

Поэтому я и спросил Ефима:

– А откуда ты знаешь, что ты еврей? И получил тот же ответ:

– Ну, во-первых, я Залманович, а не Петрович…

Поняли? У этого отца звали Залман, у того Исаак. И поэтому они евреи. А если бы бабка с дедкой догадались назвать отпрыска не Исааком, а Михаилом? Вот как бы тогда Аркаша узнал, что он еврей, если на лице его написана безмятежная русскость, а в голове прописаны русско-советские коды? Отец его родился до войны. И тогда имя Исаак было еще актуально, поскольку было живо поколение, помнившее черту оседлости, отделяющую евреев от прочих людей. А потом барьер пал. И евреи уже сами не захотели быть в своем еврейском ментальном гетто. Кто нынче в России, будучи в своем уме, назовет сына Исааком или Мордехаем? Это же все равно, что называть его Потапом или Емелей. Дразнить будут...

Кончились евреи. То, что не удалось Гитлеру, удалось глобализации.

Сегодня, после ликвидации и самоликвидации еврейства, создание такого государства, как Израиль, было бы невозможно. Но тогда, в послевоенном диковатом и еще колониальном мире уходящая натура успела зацепиться за плацдарм на Ближнем Востоке и закрепиться на нем. Сейчас, повторюсь, это было бы нереальным проектом: цивилизованные люди не создают государств. Они их теряют.

В Израиле полно «евреев», которые ехали не в Израиль, и из Совка. Им просто повезло – у многих русских сохранилась истертая бумажка, о том, что их бабка или прабабка – еврейка по национальности. Уцелела бумажка – ура, ты еврей! Нет бумажки – не еврей.

Отношения СССР с Израилем были плохие, поэтому люди с бумажками, дающими право покинуть благословенный советский рай, улетали из Шереметьево не напрямую в Тель-Авив, а через Вену. Но в Вене они быстренько разворачивали оглобли и далее направлялись прямиком в Америку. Хрен ли им эта историческая родина, эта самая земля обетованная, если евреи они только по бумажке? Для цивилизованного человека где цивилизация, там и родина!.. Потом США эту халяву прикрыли.

– И вторая волна еврейской эмиграции – послепере-строечная – вынужденно поехала в Израиль, как в меньшее из зол по сравнению с агонизирующим нищим Совком, – вспоминал мой собеседник Аркадий. – Нас тут не любили. Причем не любили не сами израильтяне, а эмигранты первой волны. Те, кто не уехал из Вены в Америку, а сознательно выбрал Израиль, – ярые сионисты, то есть националисты, обуянные мечтой о собственной еврейской государственности. Они называли нас колбасной эмиграцией. А сами-то израильтяне относились нормально.

И понятно, почему. Америка, как известно, плавильный котел наций. Но Израиль – тоже бурлящий котелок. Только маленький. Походный, так сказать. Кого только в Израиле не встретишь! И негры, и русские, и таджики. И практически все они приехали сюда не ради идеи, а в поисках лучшей жизни. И у всех было гордое звание – «еврей»! При этом они не знали Торы, не владели ивритом и идишем, а главное – были атеистами или даже христианами, а вид пейсатых иудеев, в 45-градусную жару носящих меховые шапки и шерстяные пальто, повергал образованную советскую интеллигенцию в культурный шок. И не только вид евреев, кстати, но и самого Израиля... Многие приехали из таких городов, как Киев или Ленинград, и затрапезный вид тогдашнего Тель-Авива их просто убил.

В 2009 году, когда я собрался впервые лететь в Израиль, опытные люди предупредили: «На многое не рассчитывай. Израиль – это уровень Восточной Европы, не выше». Так оно и оказалось. И это сейчас! А двадцать лет тому назад страна была еще беднее.

– Когда я впервые увидела Тель-Авив, мне плакать хотелось, здесь была всего одна высотка, – делилась впечатлениями одна моя знакомая, приехавшая сюда из Смоленска. – А все остальное – убогие трехэтажные дома с гроздьями проводов на стенах. Почти все те небоскребы, что ты видишь, возникли только за последние двадцать лет.

Да, за двадцать последних лет Израиль стал страной хай-тека. Страной отелей и небоскребов. Пятнадцатикилометровая набережная Тель-Авива радует глаз туристов и роллеров. И вообще, кругом сплошная цивилизация. Нормальное, вроде бы, государство. Вот только что-то неуловимо отличает израильские города от городов прочих цивилизованных стран.

Впрочем, почему же неуловимо? Это я не подумавши ляпнул. Очень даже уловимо! Просто в глаза бросается!

Оружие...

В стране очень много оружия. Страна буквально перенасыщена им. Гуляя по Тель-Авиву, Иерусалиму или Хайфе, посещая музеи или метро, рестораны или другие заведения, вы непременно встретите людей с оружием.

Узкая улочка Иерусалима. Патруль из двух солдат. У каждого на плече штурмовая винтовка М-16. Штурмовой винтовкой в мире называют то, что мы привыкли называть автоматом, – патрон у автомата послабее, чем у винтовки и карабина, но сильнее, чем у пистолета. И пуля остроконечная. У каждого к магазину изолентой прикручен еще один магазин, и оба забиты желтыми патронами. Носят солдаты свои М-16 стволами вниз, потому что они очень длинные. В тесных иерусалимских улочках с такой не особо-то и развернешься, а мощность автоматного патрона здесь совершенно избыточна, тут более всего короткий пистолет-пулемет подошел бы, а не полутораметровая дура. А у некоторых солдат еще и подствольные гранатометы есть. Но в Израиле оружейная избыточность никого не смущает: кашу маслом не испортишь! Какая волына за солдатом числится, с такой и ходит.

И не только солдат ходит. Но и гражданский. Вот раскинулся неподалеку от трассы Тель-Авив – Мертвое море музей. Именно раскинулся. Потому что под открытым небом. «Мини-Израиль» называется. Все достопримечательности Израиля выполнены в виде моделей в масштабе и представлены публике. И аэропорт игрушечный представлен. И фабрика по производству апельсинового сока. И грузовой порт Хайфы. И курортное Мертвое море. Короче, весь Великий Израиль от моря до моря. Поэтому сюда водят школьников на предмет патриотического воспитания. Идешь по великому мини-Израилю, а кругом дети галдят и восторгаются мини-красотами израильщины. Удивляются, сколь прекрасна их родинка, ведь не везде они еще в силу малолетства успели лично побывать. А вот негритянке с автоматом на плече дети не удивляются. Привыкли. Хотя негритянка не военный человек, просто тетка при шлагбауме. И пистолету в кобуре у билетерши дети не удивляются. Что же тут удивительного – билетерша с пистолетом?.. Да и мой сын, попривыкнув, уже не удивлялся, что «у них тут дорожные рабочие с автоматами ходят».

А чему удивляться? Перманентно воюющая страна!

Удивлялись только наши иммигранты, которые приехали из миролюбивого Союза и попали почти на фронт. Для них, видевших войну только в фильмах про Великую Отечественную, это было дикостью:

– Помню, нам выдали противогазы, поскольку Израиль ждал тогда газовой ракетной атаки от Хусейна, и мы надели на всех, в том числе на двухлетнего ребенка, и сидели в ужасе.

– А потом началась Интифада, и мою машину закидала камнями толпа арабов, побили все стекла, я еле прорвалась...

– А я помню, во время Второй Ливанской ракеты долетали аж до...

– А когда был «Литой свинец»...

Израиль живет в таком режиме: периодически у арабов случаются обострения, тогда Израиль на некоторое время мобилизуется, навешивает арабам порцию люлей, и на некоторое время те успокаиваются, получив свою дозу. А для Израиля активные боевые действия переходят в фазу напряженной бдительности. К этому полувоенному существованию люди уже привыкли. В том числе и наши. Привыкли к войне, к сиренам воздушной тревоги. Хозяйка дома, где я со своим семейством обитал во время израильского вояжа, рассказывала:

– Как-то раз вдруг слышу автоматные очереди, смотрю – за окном в темноте трассирующие пули летают. Ну, я ученая – сразу упала на пол и поползла к выключателю...

Израильтян часто упрекают в том, что они ненавидят арабов. Либеральные выпускники западных университетов, не нюхавшие пороху, требуют, чтобы израильская военщина по-доброму относилась к бедным палестинцам. Социалистическая логика подсказывает им: бедные – значит угнетенные, а богатый всегда неправ. Нельзя приличному человеку позволять защищаться силой оружия от бедного и плохо вооруженного головореза!.. Израильтяне богаче арабов, значит, по определению виноваты.

Однако ненависть приличных людей к политическим гопникам вполне понятна. Врага невозможно любить. Было бы странно, если б советские люди любили немцев во время Отечественной войны. Так что оставим эмоции. Перейдем к рассмотрению фактов.

А факты таковы, что Израиль представляет собой живой парадокс. Сплошное ментальное противоречие. С обозначения этого тезиса я и начал данную главу, если помните. С одной стороны, война свобод не предполагает. Война требует жесткости и жестокости. Концентрации и единовластия. Оружия на руках. С другой стороны, развитость страны требует демократии, либерализма и гуманизма. Израиль – урбанизированная страна с цивилизованными людьми, производящими хай-тек. А цивилизованность требует свобод и светскости. Она предполагает открытость и образованность. Образованные же люди зачастую мягкотелы, именно из их рядов получаются прекраснодушные и беспредельно наивные либерал-социалистические маниловы, сияющие ласковым взором людей будущего а ля Максим Камерер. «Ребята! Не надо ссориться! Давайте жить дружно!» – вот рефрен этих людей. Они верят, что, имея голову на плечах, всегда можно договориться.

Но с арабами договориться нельзя, как нельзя договориться с ветром или орущим младенцем.

Город и мир размягчают нравы. Деревня и война ужесточают.

В результате Израиль напоминает горячее мороженое. Удивительная страна! Советую всем туда поехать, чтобы посмотреть на это парадоксальное образование, пока темные силы не спихнули его в Средиземное море...

Страна небоскребов, демократии и хай-тека должна быть светской. Это правило. Но Израиль – исключение. Здесь архаичен не только язык, но и законы. Иврит чтением справа налево напоминает «вражеский» – арабский – стиль письма. И законодательство Израиля до боли напоминает шариатское, религиозное законодательство арабских стран. Потому что Израиль страна не светская, а основанная на религиозных законах, то есть на корпоративных предрассудках группы лиц.

Семнадцатилетний израильский старшеклассник в шутку предложил четырнадцатилетней девчонке стать его женой. А та возьми и согласись! Казалось бы, ну и что? Вы пошутили, мы тоже посмеялись и разошлись довольные друг другом. Ан нет! Дело дошло до шариатского. простите, раввинатского суда! Потому что, согласно древнееврейской традиции, в брак мужчина может вступить с тринадцати лет, а женщина – с двенадцати. И для заключения брака достаточно словесной просьбы жениха и согласия невесты, произнесенных при свидетелях.

Свидетелей на школьном дворе было полно, поэтому раввинский суд счел брак заключенным. А никакого другого института заключения брака, кроме религиозного, в Израиле нет. Гражданская власть браки тут не регистрирует, только церковная. Правда, войдя в положение несчастного «жениха», добрые инквизиторы официально оформленный брак тут же официально расторгли, но сам факт поражает – этакая дикость дожила до XXI века!.. Кстати, четырнадцатилетняя героиня этой истории стала самой молодой «разведенкой» в современном Израиле, что не без иронии отметила израильская пресса.

В феврале 2008 года религиозниками в Кнессете был провален законопроект, который, помимо церковной, разрешал бы и гражданскую регистрацию брака. Знаете, кто явился инициатором этого прогрессивного законопроекта? Русскоязычная партия «Наш дом Израиль», в большинстве своем состоящая из бывших советских граждан. Иными словами, наиболее образованная и, соответственно, наименее религиозная часть населения.

В Израиле существует открытый конфликт – между евреями и арабами и скрытый – между евреями светскими и евреями религиозными. Религиозных людей в Израиле называют «датишниками» – от слова «дат», которое на иврите означает «религия». Эти мракобесы вполне могут проколоть шину на велосипеде израильтянина, если тот ненароком заедет в датишный квартал в субботу, ибо правоверному иудею ничем нельзя заниматься в шабат, в том числе ездить на велосипеде, сие богопротивно. Правоверному иудею в субботу можно только прокалывать шины велосипедов. Это бог обожает!.. Кстати, шины проколоть могут не только иудею. На всякий случай...

Религиозники имеют огромное влияние в Израиле. И кучу льгот. Они не платят налогов. Их не призывают в армию. И они бывают разные – от мягких до жестких. Последние – просто фанатики.

В августе 2008 года в Иерусалиме между датишниками и полицией произошли столкновения. Датишники вели себя ничуть не лучше, чем арабы в предместьях Парижа – они переворачивали и жгли машины и помойные баки (жечь помойки – богоугодно, это напоминает процедуру курения ладана и принесения жертвы богу Яхве). В чем же причина беспорядков?

А в том, что полиция задержала двух фанатиков из ортодоксального «отряда нравственности». Причем задержала за уголовное преступление. Отряд нравственности – это нечто вроде «шариатского комсомола», который создают оголтелые мусульмане в некоторых арабских странах для борьбы со «стиляжничеством», то есть ношением «неправильной» одежды. Эти придурки внимательно следят, чтобы другие люди жили в точном соответствии с их придурочными представлениями о «правильной жизни». И если кто живет «некошерно», могут камнями закидать. В Иерусалиме в тот раз обошлось без камней, пейсатые ублюдки просто избили до полусмерти одну женщину – жительницу их квартала, которая не очень ревностно соблюдала намаз. то есть, тьфу, шабат. Израильская полиция преступников арестовала. В ответ фанатичные дружки арестованных устроили погром с требованием выпустить их уголовных корешей на волю.

Понятно, что цивилизованным, современным, светским людям Израиля подобное положение дел не нравится. Характерны их интернет-комментарии к новости о погромах:

«Значит, служить в армии и воевать за Израиль ортодоксам нельзя, а воевать против полиции можно! И избивать женщин можно».

«Давно бы уже пора поставить ортодоксов на место и сделать Израиль светской страной...»

В Израиле я был вместе с семьей. И в Тель-Авиве жена стала свидетелем замечательной сценки. Трое пейсатых просили пробегающих прохожих сфотографировать их вместе. И все отказывались. Моей жене даже жалко стало этих датишников.

Не любят их тут. Раздражают людей и они сами, и их вечно беременные жены. Пожалуй, по градусу общественной нелюбви датишников переплевывают только арабы. Дорожная полиция занимает третье место – с большим отрывом...

Ну, ненависть к арабам понятна, о ней мы говорили. Точнее, даже не к арабам. Раздражают израильтян ведь не сами арабы как таковые (точно так же, как в датишниках израильтян раздражает вовсе не то, что они евреи). К лояльным арабам в Израиле относятся спокойно. Их называют «израильскими арабами». Они граждане страны и живут, как нормальные люди. Отторжение вызывает не национальность. В датишниках израильтян раздражает то же самое, что и в арабах – тупой, пещерный фанатизм. И в этом смысле датишник есть не что иное, как «внутренний араб» Израиля.

Здесь и кроется объяснение того факта, что Израиль до сих пор не светское государство. Датишники – корень ответной иррациональности, противостоящей жестокой иррациональности окружающего арабского океана гнева. Они – сердечник фурункула по имени Израиль. Муравьиная матка, воспроизводящая еврейство. И это при том, что некоторые хасиды выступают против самого существования государства Израиль, а сами они не служат в армии по религиозным убеждениям. Они – последний рудиментарный носитель той дикости, что помогла возродить иврит, сохранить еврейство и создать само государство. Именно потому и имеют датишники такое влияние в государстве Израиль. Это системный фактор сопротивления и идентификации.

– Что тебя держит в этом воюющем государстве? – спрашивал я своего израильского знакомого Аркадия. – Ведь с израильским паспортом ты можешь уехать куда угодно.

– А куда ехать? В Канаду? Там скучно... Да и привык я тут, мне здесь нравится. Почему я должен уезжать из своей страны?

Заметили? Никаких идеологических, то есть иррациональных обоснований! Привык, и все, страна стала родной, прижился. Но если здесь станет уж очень жарко, и очень плохо, и очень опасно, он точно так же покинет новую родину, как двадцать лет назад покинул старую – СССР. И переедет в третью родину. Например, в скучную Канаду. Ведь и к скуке можно привыкнуть, как к родине. Главное – не заморачиваться мифологией.

Мифология нужна только фанатикам. Они залили раствор своего фанатизма в фундамент государственности, на котором по сию пору стоит Израиль. В этом растворе векового еврейства чего только нет! В том числе и традиционная общинность. И вот тут самое время перейти к еще одной черте Израиля, столь знакомой моим соотечественникам.

Представьте. Сидим это мы у Аркадия на его большой кухне. И вдруг пуля влетает в окно. Шучу, шучу… Никто без спроса никуда не влетает. Стучится предварительно… Короче, сидим, чаи гоняем. Будний день. Я сижу, потому что «в отпуску», мне можно. А он – потому что с работы отпросился, ему нужно: Аркадий мастера ждет. Газовщика. Тот придет новую газовую плиту устанавливать. Точнее, даже не плиту, а варочную поверхность – 4 конфорки без духовки. А зачем современному человеку духовка? Подовые хлеба, что ли, печь?

Приходит мастер. Пейсатый такой, в тюбетейке. Осмотрелся. Потом вынул старую варочную поверхность, глянул внутрь и сказал, что новую поверхность он установить не сможет.

Почему?

А потому, что дырка, через которую к варочной поверхности проходит газовая трубка, расположена немного не в том месте. Нужно в столешнице другую дырку провернуть, в десяти сантиметрах от старой. И мастер по установке плит сделать этого не может.

Почему?

А это не его профессия – дырки сверлить! Он не умеет. Он умеет только воткнуть варочную поверхность в уже подготовленное заранее место и прикрутить к штуцеру гайку, которая крепит газовую трубку. И все. И он вообще большое одолжение нам сделал, согласившись лично снять старую газовую поверхность со столешницы, так как его специальность – новые устанавливать.

Я не шучу. К приходу мастера-установщика вся работа должна быть уже проделана: старая плита демонтирована, все нужные дыры и посадочные поверхности прорезаны, а мастер только поставит в заранее подготовленное место плиту и прикрутит гаечным ключиком хомутик.

Мастер был немедленно послан к соответствующей маме, а Аркадий осведомился, как дела с обслуживающим персоналом обстоят ныне на его старой родине, то есть в России. Я ответил, что подобная наглость со стороны мастера в России уже давно невозможна: капитализм! Это раньше грязный советский слесарь-алкоголик хамил жильцам и стрелял трояки за замену копеечной, но дефицитной прокладки. То есть вокруг той работы, которую должен был делать по-социалистически бесплатно, советский сантехник устраивал себе небольшой индивидуальный оазис капитализма. Ну а ныне живительные микрооазисы личной заинтересованности официально поддержаны системой и разрослись до размеров целой страны.

– Зачем тогда вообще нужен этот придурок, если всю работу все равно нужно делать самому? – спросил я Аркадия. – Только для того, чтобы он гайку штуцера прикрутил?

Оказалось, плиту должен устанавливать только сертифицированный специалист. Это надо для гарантии, поскольку главная задача мастера – шлепнуть печать на гарантийный талон. То есть к нам пришел вовсе не повелитель газового ключа, а повелитель лиловой печати. Маленький бюрократ. А чиновнику руки работой марать не пристало!

Кончилось тем, что Аркадий нашел где-то в подвале электролобзик, дырка была прорезана собственными силами, а хозяин поделился со мной следующим воспоминанием:

– Знаешь, что меня больше всего поразило, когда я приехал в Израиль двадцать лет назад? Социализм. Я бежал от этого кошмара из СССР и столкнулся с ним тут. Чтобы поставить телефон, нужно было месяцами стоять в очереди, а потом платить немалые деньги за связь. Потому что монополизм! Монополизм телефонный, автобусный, электрический, железнодорожный. В Израиле всего одна электрическая компания. Причем ее работники получают электричество бесплатно. И в результате один работник компании тратит электричества в несколько раз больше, чем средний израильтянин. Они не экономят энергию, не выключают свет и кондиционеры. И больше того – живет, скажем, такой работник на втором-третьем этаже, а на первый пускает небольшое предприятие и продает им электроэнергию, которая ему достается даром! В парламент был внесен следующий законопроект: хрен с ним, пусть и дальше работники электрокомпаний получают энергию бесплатно. Пусть они даже тратят впятеро больше обычного человека. Но пускай платят хотя бы за пятикратный перерасход энергии!.. Предложение не прошло.

Многих заслуженных работников в Израиле уволить просто нельзя. При том, что они на работе валяют дурака, занимаются своими личными делами. Но чуть что – тотальная забастовка, в которой работники борются за свое право ни хрена не делать и много получать. Конечно, за прошедшие двадцать лет социализму тут поубавилось. Частные микроавтобусы типа маршрутных такси разрушают автобусную монополию, правда, пока только на местных линиях. Появление сотовых телефонов подкосило израильского телефонного монополиста. И сразу упали цены на стационарный телефон.

Аркадий прав: социализм в израильской экономике постепенно и закономерно умирает, загнивая, разлагаясь и агонизируя, но бешено при этом сопротивляясь. А вот еврейский коммунизм издох уже давно, превратившись в свою полную противоположность – жесточайшую эксплуатацию.

Какой еще коммунизм? Разве в Израиле был коммунизм?

Ах, друзья мои, да где же еще и быть коммунизму, как не в Израиле! Евреи – известные коммунисты-общинники! Отчего такое живое участие принимали евреи в российской революции 1917 года? Сама история существования этого народа, отделенного от территории и «висящего в воздухе» только благодаря общей жесткой идеологеме богоизбранности, заставляла его представителей помогать друг другу в этом жестком мире, вытаскивать своих. То есть быть общинными. До сих пор у евреев слово «наш» означает «еврей».

Помню, в разговоре Ефим Шифрин как-то бросил знаковую фразу:

– У вас, русских, двоюродный брат уже не родственник. А у нас, малых народов, все до дальнего колена прослеживается…

Верно. Мы имперская нация. Размытая. Океан. А евреи довольно долго растворяться в океане не хотели. Если кристалл не растворяется, значит, внутри его сильны связи между частицами. Для этого евреям приходилось держаться друг друга. И когда было создано еврейское государство, подобная общинность вылилась в свое логическое завершение – кибуцы, островки коммунизма в самом его чистом, самом рафинированном виде.

Кибуц – настоящая коммунистическая община. Там все общее. Люди живут по принципу «от каждого по способностям – каждому по разумным потребностям». Занимаются сельским хозяйством. Точнее, раньше занимались – на заре государства. А сейчас…