Текст книги "Шелест гранаты"

5.3. Контакты с разработчиками военной электроники: своя рубашка им ближе к телу. «Первый постоянно действующий фактор»

Поработав в военной науке, я понимал, что день, когда потребуется продемонстрировать достигнутые лабораторией успехи, недалек. Необходимо было найти такие цели, в которых эффект воздействия РЧЭМИ проявился бы наглядно. Имевшиеся на полигоне Кызбурун-3 радары были устаревшими, снятыми с вооружения, а главное – создавались в основном с использованием ламп, которые, в отличие от полупроводников, не «боялись» перегрузок от наводимых РЧЭМИ токов. Более перспективными целями представлялись головки наведения ракет, но их разработчики от сотрудничества решительно отказались, опасаясь, что, в случае проявления эффектов облучения, изделия будут объявлены нестойкими к воздействию ЭМИ ЯВ.

Явление это вскользь упоминалось, настало время рассказать о нем подробнее. Оно начинается с Комптон-эффекта[92]92
  Так (по имени первооткрывателя) называют эффект рассеяния гамма квантов на внешних электронах атома. Если импульс, сообщенный при этом внешнему (наименее связанному) электрону достаточен, он покидает атом, становясь свободным электроном отдачи. Частота кванта при таком взаимодействии падает – он теряет энергию.


[Закрыть] в ходе которого, при воздействии на атомы газов воздуха гамма-квантов ядерного взрыва, образуются электроны отдачи. Магнитное поле Земли, не сообщая заряженной частице кинетическую энергию, «закручивает» ее траекторию (рис. 5.4). Но движение, отличное от равномерного и прямолинейного, есть движение с ускорением – так учит нас школьный курс механики; хотя и не изучаемая подробно в школе, наука электродинамика учит еще и тому, что двигающийся с ускорением заряд излучает. Излучение это тоже электромагнитное, то есть представляет собой колебания электрического и магнитного полей – как и свет, со скоростью которого они распространяются. Характеристики ЭМИ ЯВ отличаются от характеристик породившего его гамма излучения лишь количественно, но зато – на много порядков. Начнем с того, что в энергию ЭМИ переходит лишь 0,6 % энергии гамма квантов, а ведь их доля в балансе энергии взрыва сама по себе мала. Еще более различаются частоты колебаний: у ЭМИ – килогерцы-мегагерцы, у его «родителя» – на пятнадцать порядков большие.

Но возникновение ЭМИ – не только результат «закручивания» электронов. Вклад вносит и излучение электрического диполя, образованного носителями разных знаков (плотность зарядов меняется с высотой, вверху справа). Еще одна причина – возмущение проводящим плазмоидом магнитного поля Земли.

Все эти явления приводят к формированию непрерывного спектра (континуума) ЭМИ ЯВ – совокупности волн в огромном частотном диапазоне. Лишь колебания с частотами от десятков килогерц до сотен мегагерц вносят заметный энергетический вклад, но и эти волны ведут себя по-разному: те, чьи частоты превышают мегагерцы, затухают в атмосфере, а низкочастотные – «оборачиваются» в естественном волноводе между поверхностью Земли и ионосферой, помногу раз огибая земной шар. Правда, «долгожители» напоминают о своем существовании лишь хрипением в приемниках, похожим на «голоса» грозовых разрядов, а вот их более высокочастотные родственники заявляют о себе весьма опасными для аппаратуры «щелчками».

Рис. 5.4

В иллюстрации Комптон-эффекта (слева вверху), вызывающего формирование ЭМИ ЯВ, многие объекты стилизованы: электромагнитные излучения изображены простыми синусоидами, хотя они представляют синхронные колебания напряженностей электрического и магнитного полей.

Изображение атома несколько ближе к реальности: электроны в нем не представляют компактные частицы, вращающиеся по орбитам, а, в соответствии с принципом Гайзенберга, «размазаны» по ним (автор также попытался изобразить орбиты, соответствующие различным энергетическим состояниям). Принцип неопределенности следует из квантовой природы частиц: точности одновременного определения координаты и скорости частицы связаны константой. Характерный размер ядра на несколько порядков меньше размеров электронных орбит (а не в несколько раз, как на рисунке), но в ядре сосредоточена практически вся масса атома. Оно также может находиться в различных энергетических состояниях (основном или возбужденных).

Углы рассеяния и отдачи при Комптон-эффекте невелики, так что от точки взрыва расходится ток электронов, быстро опережающих намного более тяжелые ионы, за счет чего происходит разделение зарядов (справа вверху). Сферически-симметричная система зарядов излучать не может, однако плотность воздуха меняется с высотой, что вносит асимметрию и в плотность зарядов. Параметры такого электрического диполя при движении зарядов разных знаков меняются, при этом генерируется излучение, мощность которого пропорциональна второй производной дипольного момента по времени.

Деформация магнитного поля хорошо проводящим плазмоидом ядерного взрыва (не в масштабе, в центре справа) вызывает излучение вследствие изменения магнитного момента.

Помимо Комптон-эффекта, при ядерном взрыве на большой высоте происходят и другие взаимодействия, вызывающие переходы атомов (в основном – кислорода и азота) на возбужденные уровни и последующее их высвечивание в различных областях видимой части спектра. Становится видна структура магнитных силовых линий нашей планеты (внизу слева), а также происходит красивое явление, известное как «северное сияние» (естественным образом оно вызывается потоками заряженных частиц от вспышек на Солнце)

Казалось бы, длинноволновое излучение вообще должно быть безразлично военной электронике – такой ложный вывод подсказывает известная из курса электродинамики теорема взаимности: эффективности приема и излучения любым устройством волн одинаковых частот в данном направлении жестко связаны, чем выше первая, тем выше и вторая[93]93
  Для этой теоремы существует остроумное практическое применение. Представьте, что необходимо определить, насколько, при внешнем облучении весьма сложного устройства, ослабляется РЧЭМИ данной частоты в наиболее уязвимой и малоразмерной его части (например – в электродетонаторе). Расчетным методам в подобной ситуации верят только патологические оптимисты, а разместить в мизерном объеме электродетонатора аппаратуру регистрации нереально. Но можно поместить там миниатюрный излучатель (например – на основе диода Ганна) и, «обходя» с аппаратурой изделие, определить, как будет изменяться регистрируемая мощность. Полученная зависимость будет в точности совпадать с зависимостью, описывающей воздействие на уязвимый объект при облучении изделия с разных направлений.


[Закрыть]. А принимает и излучает военная электроника в гораздо более высокочастотных, чем ЭМИ ЯВ, диапазонах, что и понятно: при создании оружия всемерно «ужимают» габариты, а чем меньше длина волны, тем меньше и размеры антенны.

Действительно, в соответствии с законами электродинамики, ЭМИ ЯВ индуцирует в малогабаритных антеннах ничтожные сигналы, но оно же «выбирает» в качестве антенн другие элементы конструкции: если ракету длиной в 10 метров «накрывает» длинная волна с не поражающей воображение напряженностью электрического поля в 100 В/см, то на металлическом ракетном корпусе наводится разность потенциалов в 100 тысяч вольт! Мощные импульсные токи через заземляющие связи «затекают» в схемы, да и сами точки заземления на корпусе оказываются под существенно отличающимися потенциалами, что тоже ведет к протеканию больших токов. ЭМИ занял почетное место могущественного поражающего фактора – иногда им выводилась из строя аппаратура за тысячи километров от ядерного взрыва – такое было не по силам ни ударной волне, ни световому импульсу.

Понятно, были оптимизированы и параметры вызывающих ЭМИ взрывов (в основном это – высота подрыва заряда данной мощности). Разрабатывались и меры защиты: аппаратура снабжалась дополнительными экранами, охранными разрядниками. Ни один образец боевой техники не принимался на вооружение, пока не была доказана испытаниями – натурными или на специально созданных имитаторах – его стойкость к ЭМИ ЯВ – по крайней мере такой интенсивности, которая характерна для не слишком уж больших дистанций от взрыва…

…Не помогли ни уверения, что характеристики излучения ЦУВИ совершенно не похожи на ЭМИ ЯВ, ни ссылки на то, что работа – важнейшая из числа проводимых министерством. Нельзя не признать наличие логики в отказе: упреки от малокомпетентных чиновников и в самом деле вполне вероятны. Позиция разработчиков электронной техники: ничего не давать для испытаний, а уж если к такому принудили – всемерно скрывать последствия облучения, в дальнейшем считалась «первым постоянно действующим фактором» (заимствование из статьи Сталина о войне).

Оставался другой путь: попытаться получить современные изделия от военных. Начало 1986 года прошло в консультациях с управлением ракетно-артиллерийского вооружения (УРАВ) ВМФ, которое было заинтересовано в проводимых работах, но, к сожалению, не было влиятельным в вопросах, касавшихся боеприпасов – это была вотчина могущественного Главного ракетно-артиллерийского управления (ГРАУ) министерства обороны. Была подписана программа работ на 1986 год, в соответствии с которой моряки обязались предоставить для испытаний современные радиолокационные взрыватели, а после испытаний – обеспечить их проверку на предприятии-изготовителе.

5.4. Новые экспериментальные сборки. Первый успех в Черноголовке с крайне отрицательными последствиями для дальнейших исследований

Для испытаний 1986 года были изготовлены новые сборки Е-9 (рис. 5.5). Рабочее тело (РТ) было запрессовано в кольцо из самой мощной взрывчатки. Другим новшеством был соленоид, создающий магнитное поле в РТ – он был образован двумя катушками. Внутри такой пары создаваемое магнитное поле однородно, что упрощало расчеты и позволяло сравнивать их с данными экспериментов, хотя бы – в части динамики сжатия поля.

Рис. 5.5

Слева – демонстрационный макет сборки Е-9, справа – элементы этой сборки: 1 – кольцо ВВ с запрессованным рабочим телом из йодида цезия;

2 – катушки для создания начального магнитного поля в РТ; 3 – детонационная разводка (стакан из эластичного ВВ, инициируемый в центре донной части)

Вспомнив о приглашении В. Фортова, я встретился с академиком еще раз. Тот обрадовал: на полигоне в Черноголовке имеется батарея, энергию в которой можно довести до 10 МДж.

Рис. 5.6

Слева – подготовка опыта с ЦУВИ. В центре – осциллограммы сигналов с обрезков волноводов. Верхний сигнал с одного датчика имеет ярко выраженный пик в начале (такие у «певцов наводок» было милостиво принято признавать, как «вызванные излучением»), а со второго – представляет типичный «звон», что всегда трактовалось, как «наводки». Поскольку осциллограммы получены в одном опыте, комментирование этой осциллограммы вызвало трудности у «наводчиков». Справа – артиллерийские радиолокационные взрыватели на мишенном поле

Сессия началась 06 мая 1986 года (рис. 5.6). В Черноголовке работали приветливые и компетентные сотрудники Фортова, в том числе В. Минцев, в будущем – заместитель директора этого института. РЧЭМИ регистрировали телевизионными антеннами и обрезками волноводов, в которые были включены высокочастотные смесительные диоды; сигналы с них осциллографировались. Сразу проявилось явление, которое и впоследствии испортило немало нервов: сигналы, хотя и были мощными (до нескольких вольт), но это были не отдельные импульсы, а так называемый «звон», причину которого многие усматривали в наводках от больших токов, формируемых при включении батареи. Позже специалисты объяснили, что при перегрузках диоды в волноводах теряли свои свойства и «звон» был вызван многократными отражениями волн в кабелях. Любопытно, что если первая полуволна сигнала значительно превышала последующие, то ее «излучательное» происхождение скептики, как правило, не отрицали. Опыты начались при зарядке батареи до небольших энергий – порядка 100 кДж – и успех сразу наметился: «горели» (уменьшали сопротивления более чем на порядок) диоды в антеннах, расположенных в 20–30 метрах от точки подрыва сборки.

На волне радостных эмоций, энергию зарядки батареи значительно увеличили – и результаты как обрезало. Основным предположением было: за время нарастания тока пондерромоторные силы успевают разорвать катушки в сборке. Катушки стали делать проводом чуть не в палец толщиной, прибегали к другим ухищрениям, но все – напрасно: мощность РЧЭМИ оставалась ничтожной. Позже оказалось, что даже и при начальном уровне энергии в 100 кДж изоляция проводов быстро передавливалась и в закороченных катушках оставалась только небольшая часть (проценты) энергии токового импульса – как раз такая, которая и была нужна для эффективного излучения. Все меры, направленные на то, чтобы «затолкать» в излучатель больше энергии, приводили к «перекармливанию»: по мере сжатия, «сильное» поле слишком рано останавливало ударную волну, когда генерация излучения еще практически не начиналась. Мысли о «перекармливании» приходили в голову, но совершенно неверными были представления об оптимальном уровне энергии магнитного поля в излучателе: величина 100 кДж уже была завышена на два порядка по сравнению с тем, что действительно требовалось!

Приближался визит делегации УРАВ ВМФ. Риск при демонстрации следовало свести к минимуму, поэтому подготовили сборки, аналогичные тем, с которыми начинали опыты. Делегация привезла партию радиолокационных взрывателей, которые разместили на деревянных ящиках, различным образом ориентировав и имитировав обрезками проводов корпус снаряда (который является частью антенны взрывателя).

Теперь эти демонстрационные опыты можно оценить и как неимоверно удачные и как неудачные одновременно. Удачные – потому, что катушки в сборке были опять «передавлены» именно в тот момент, когда в них было «нужное» поле (а ведь это – случайность!). Неудачные – потому что «правильные» импульсы на осциллографах и положительные результаты укрепили во мнении, что 100 кДж – уровень начальной энергии, близкий к оптимальному для излучения РЧЭМИ.

Под копирку была нарисована схема расположения взрывателей (с указанием их заводских номеров), я подписал эту схему сам, а на своей копии получил автографы делегации моряков, которая увезла с собой опечатанный ящик со взрывателями. Через пару дней сказался «первый постоянно действующий фактор»: разработчики расспрашивали об условиях опытов, но давали довольно противоречивые ответы об эффектах: один говорил, что «все взрыватели вышли из стоя», другой – что «практически все работоспособны». Пришлось попросить разобраться офицеров штаба ВМФ и оттуда шифротелеграммой было приказано проводить проверку взрывателей только тех заводских номеров, которые были перечислены в схеме и только с участием представителя военной приемки. В соответствии с протоколом, большинство взрывателей вышло из строя, включая и те, которые находились в полусотне метрах от точки подрыва сборки.

5.5. К острову – на малом десантном корабле

17 июня 1986 года, с аппарели[94]94
  Опускаемая сходня.


[Закрыть] десантного корабля, мы сошли на остров Коневец в Ладожском озере. Нас ожидала подготовленная к испытаниям крылатая противокорабельная ракета П-15[95]95
  К 70-м годам советский ВМФ, главкомом которого был С. Горшков, стал действительно океанским флотом, но количественно и качественно он уступал ВМС США. Ставка советского ВМФ в предполагаемом столкновении делалась на применение противокорабельных ракет. СССР был впереди западных стран в создании этого оружия. 21 октября 1967 года две П-15, из числа поставленных в Египет, потопили израильский эсминец «Эйлат» (бывший английский, постройки 1944 г.). Еще через пять лет они же были запущены с индийских кораблей по береговым объектам Пакистана. Такое применение было «самодеятельностью» индийских моряков, но оно было успешным: модифицированные П-15 с инфракрасными головками самонаведения «Снегирь» «захватили» нагревшиеся на южном солнце резервуары нефтехранилища, которое после попаданий горело несколько дней.
  П-15 имеет жидкостный ракетный двигатель, несет на борту и горючее и окислитель, необходимые для полета, поэтому максимальная дальность ее стрельбы (42 км) уступает ракетам с турбореактивными двигателями, которые несут на борту только горючее, а в качестве окислителя используют воздух.


[Закрыть] (рис. 5.7).

П-15 разрабатывалась в конце 50-х и в системе ее наведения преобладали схемы на лампах. Имелось, правда, четыре полупроводниковых диода: два – в смесителе и два – в канале автоподстройки частоты. Будучи мишенью для излучателей РЧЭМИ, П-15 и сама нуждалась в цели, которую соорудили, подняв над шлюпкой «железный парус» (рис. 5.8). На дистанции 120 м отраженный сигнал был очень мощным («больше, чем от крейсера при стрельбе в упор» – говорил офицер, обслуживавший ракету).

Доставить на остров удалось лишь пяток конденсаторов, поэтому «перекормить» излучатель было невозможно.

Рис. 5.7

Подготовка к испытаниям противокорабельной ракеты П-15

…Радиолокационная головка самонаведения жадно захватывала «железный парус». После подрыва сборки в 50 метрах от ракеты, стрелка прибора «ток смесителя» дернулась, но на осциллографе контрольного стенда осталась «картинка», соответствующая удержанию цели головкой самонаведения. Это было невероятно: надо только представить, насколько мощным должно быть ударное возбуждение от наносекундного импульса РЧЭМИ, чтобы стрелочный прибор среагировал на него двукратным отклонением от номинального уровня! И, тем не менее – ракета цель не потеряла! Пара следующих дней принесла аналогичные результаты: хотя сборки подрывали все ближе к ракете, потери захвата цели не фиксировалось.

Рис. 5.8

«Железный парус» этой шлюпки захватывала головка самонаведения ракеты

Пошли дожди, опыты прервали и стали обследовать «пятнадцатую». Выяснилось, что все ее диоды имеют одинаковые сопротивления, как для «прямого», так и для «обратного» тока. После долгих препирательств, их стали поочередно заменять резисторами с сопротивлениями в сотни Ом. Можно было заменить на резисторы все диоды в канале автоподстройки частоты и один в смесителе (три из четырех имевшихся во всей схеме) и все равно захват «железного паруса» не срывался: на дистанции в сотню метров мощность отраженного от него сигнала превышала все разумные пределы!

… Следующий солнечный день был ветреным, Ладога покрылась пенными «барашками». В ракете заменили все диоды на новые, сборку расположили в 20 метрах под углом примерно 30 градусов к оси головки самонаведения и стали ждать. Наконец, кто-то заорал: «Баржа!» Начали лихорадочно заряжать батарею, приводить в рабочее состояние ракету. «Захват» баржи произошел на дистанции около трех морских миль и сборку подорвали. «Захват» был немедленно потерян. Тот же результат получили и когда ракета «смотрела вслед» уже уходящей барже, а сборку (последнюю из имевшихся) подорвали в 30 метрах под углом в 45 градусов к линии визирования головки. Два фактора: отраженный от цели сигнал реальной амплитуды и наличие помех от «барашков» на водной поверхности (весьма незначительных по морским меркам) привели к тому, что и должно было произойти. Эта серия показала, как сложны процессы, вызываемые РЧЭМИ в электронике и как противоречивы могут быть оценки таких эффектов. Впоследствии не раз приходилось отклонять предложения дилетантов провести «оценочные» испытания с использованием в качестве мишеней электронных часов или туристических приемников, потому что это было бесполезной тратой сил и средств: боеприпасы не предназначены для выведения из строя часов. Если часы все же вышли из строя, то это не значит, что выйдет из строя военная электроника; если же они продолжают после опыта идти, то военная электроника как раз может и «сгореть».

Под сладкий звук фанфар первых успехов, начались сборы в Нальчик. Помимо команды испытателей, самолет ВВС должен был доставить туда сборки Е-9 и более шестисот килограммов взрывчатки: пластита, с консистенцией, напоминающий детский пластилин, эластита, похожего на листы резины и много шашек прессованной взрывчатки особой мощности. Все это погрузили в самолет, но вылет не разрешили – из-за погоды на аэродроме Нальчика. Летчики спросили, играю ли я в преферанс. Да! Чтобы не идти в гости с пустыми руками, направился в магазин. В очередь позади встала женщина за 30, не уродка, но затучневшая и с визгливым голоском. Спросила о какой-то ерунде, а потом продолжила:

– Вы – приезжий?

– Да.

– И что, в гостинице остановились?

– Да.

– Что ж, знакомой из местных у вас даже нет?

Я стал подумывать, было ли правильным методически – посвящать этот вечер преферансу. Она была не в моем вкусе, но в мыслях упрямо вертелось: «ни один клочок земли не должен оставаться невозделанным!», Вдруг появился летчик, схватил за рукав и не отпускал:

– Пошли…

– Подожди, хоть что-то куплю к ужину…

– Не надо, дома все уже приготовлено, а бухать нам нельзя, а то

утром от полета отстранят.

При этом он выпученными глазами «сигнализировал» в сторону собеседницы, явно стремясь предостеречь. Вспомнились плакаты о высоком моральном облике советского человека, но паче – призывы на стенах медицинских учреждений: всемерно избегать беспорядочных половых связей. Я дал себя увести.

«Нашел, к кому клеиться! Это же «черная вдова[96]96
  Самка американского паука Latrodectus mactans. Пожирает оплодотворившего ее самца. Укус может быть смертелен для человека.


[Закрыть]!» Оказалось, моя собеседница была дочерью начальника политотдела гарнизона. Он умер спустя пару лет после ее свадьбы, но успел обеспечить молодым в городке квартиру, а зятя – устроить в авиаотряд, летавший в Афганистан (это было заветное место службы, несмотря на риск). Однажды приземлившийся «грузовик» стали проверять на предмет провоза оружия или наркотиков. Экипаж в такой ситуации покидать самолет не должен, но это правило нарушалось. Будущая «черная вдова» кротко ожидала тихого семейного счастья, как вдруг ей позвонили, и женский голос лаконично проинформировал, что муж в данный момент вступил в связь (и отнюдь не почтовую!) с кладовщицей…

…С противотанковой силой по траекториям, ведущим к складу, было пущено несколько каменюк. Визгливые, нечленораздельные выкрики собрали наблюдателей, но и они (некоторые – даже с табельным оружием) благоразумно не выходили из близлежащих кустов. Все же, когда вблизи склада дымными огоньками занялась пожухлая травка и намерение предать очистительному пламени место измены, вкусив на его пепелище шашлык «а ля Серж Лазо»[97]97
  Сергей Лазо – большевистский комиссар времен Гражданской войны. Принял мученическую смерть: японские интервенты сожгли его в паровозной топке.


[Закрыть] стало очевидным, прибыл усиленный наряд и дамочку вывели «за проволоку».

…Ни о чем не подозревавший «комиссар» заперся в кабинете, отгородившись от суеты офицеров в своей вотчине. Легкого поведения муза «нарезала» над его плешивой головкой и звенели потоком стреляных гильз стихи, которые (начпо это чувствовал) были достойны не многотиражки «На страже родного неба», нет, их вполне можно было опубликовать (именно – опубликовать, а не вытатуировать!) в центральном органе Минобороны. Первое слово в названии того органа было: «Красная», а насчет второго существовали расхождения: иногда кое-кто, таившийся под личиной, заменял в разговоре второе слово не тем, что печаталось в «шапке» газеты, а другим[98]98
  Обидно за это слово: редакторы изымают его из текста, искажают… А ведь и оно внесло лепту в марксистско-ленинское (а, следовательно, нравственное) воспитание. Ну, кто сейчас назовет основателей группы «Освобождение труда»? Я-то, их как родных помню: Плеханов, Игнатов, Засулич, Дейч, Аксельрод. Слово же мгновенно узнает и читатель, составив несколько комбинаций из первых букв фамилий этих «огонь-ребят и всех, как на подбор – отличников».


[Закрыть], хотя и созвучным, но представлявшим в ложном свете идеологическую направленность издания. Поэтический подарок готовился к очередной вехе в истории могучей державы:

 
В преддверии радостном нового Съезда,
Когда наша Партия нас к Коммунизму ведет,
Все мирные люди ей рукоплещут,
Враги же готовятся в новый поход.
 

Удалось и начало следующего четверостишия:

 
Но если на Западе вдруг озвереют
И двинут походом на нашу страну…
 

Начпо задумался, но ум его пасовал, не мог представить, что ждет в этом случае дурковатый Запад, ослепленный бессильной злобой.

…Неожиданно дверь кабинета забилась птицей, одуревшей от близкой очереди пушечной установки вертолета Ми-24П. Собственно, этот образ пришел на ум не начпо, а ошивавшимся возле кабинета офицерам, сам-то начпо затруднился бы ответить, как и почему летают транспортники, а «крокодилы» на аэродроме этой вч[99]99
  вч – войсковая часть


[Закрыть] и вовсе не водились. Он видел их только когда выдавал картинки ефрейтору-художнику, для «обновления наглядной агитации». По мотивам картинок, ефрейтор, раз за разом, изображал нечто малоприличное: лишь осеняющий кривой крест (винт) делал возможным селектирование образа вертолета от такового каловых масс. Вертолет-экскремент исторгал неравной толщины красные пунктиры, символизировавшие обрушившуюся на врага лавину огня. В вч были и другие художники – начпо догадывался об этом, когда видел напоминающие наскальную живопись наивные изображения мужских и женских половых органов на стенах мест общего пользования. Уровень их исполнения был примерно таким же, как и «наглядной агитации», но сюжетный ряд, в пределах которого творили вышедшие из народной гущи таланты, был небогат и начпо предпочитал иметь дело с ефрейтором.

«В самоволку, значит, протестутка?!» – плеснул комиссар служебной злобой вслед стремительно исчезающей музе. В детстве, «глотая» книги, он не давал себе труда вчитываться в слова и некоторые ошибки намертво въелись в память, вызывая теперь оживление аудитории на семинарах по партийно-политической работе – при упоминаниях «протестуй® Троцкого» или «неувязимой (неуязвимой) логики ленинской мысли».

Понимая, что задержать музу не властен, он ядовито напутствовал ее: «Вали, вали! Только не в штаны!» – и поспешил открыть кабинет, потому что было ясно: дверь вскоре будет вынесена.

На стол хлопнулся тяжеленный альбом и визгливый голосок стал выражать яростное возмущение его содержанием. Гомон офицеров за дверями кабинета поутих. Начпо обомлел: на фотографиях в альбоме были крайне цинично отражены отношения мужчины (не мужа страдалицы) и свиньи. Одуревший от чуждых советскому человеку изображений, ничего похожее на которые не хранила даже память о грезах богатого онанистическими актами детства, начпо бекнул: «Пишите заявление», проводил дамочку и побежал в узел ЗАС[100]100
  ЗАС – засекреченная связь


[Закрыть] «советоваться» с политуправлением – доверить такое обычному телефону было немыслимо.

Он забыл запереть кабинет! Из альбома изъяли несколько высокохудожественных снимков, а заявление успели даже сфотографировать!

Снимки мне посмотреть не довелось, а вот шедевр – переписанное от руки «Заявление» – прочитать дали. Начало было скучноватым: «Прошу принять меры к извращенцу, позорящему высокое звание советского офицера и члена КПСС…», но вот потом: «…он заставлял меня раздеваться и ходить по квартире голой, в чулках и туфлях…»; «…сам тоже раздевался и часто смотрелся в зеркало, надев на возбужденный орган утюг. Заставлял меня фотографировать его в таком виде…»; «…свинтил крючок в туалете и, когда я отправляла естественные надобности, овладевал мной в извращенной форме…».

…Стерва поломала мужику карьеру. Но и она получила свое: после столь богато оформленного событиями развода «советские офицера» ее сторонились. Квартиру в военном городке обменять

было нереально. Поэтому ее внимание к приезжим было вполне объяснимым…