Текст книги "Шелест гранаты"

5.7. «У неба вырвали молнию…»

На полигоне Кызбурун-3 в то лето было проведено 36 опытов (тогда казалось, что много). Подвезли дополнительные конденсаторы, но – недостаточно для «перекармливания». Получили зависимость индукции магнитного поля от времени на ранних стадиях сжатия, необходимую для теоретиков. Что касается измерений РЧЭМИ, то использовались все те же обрезки волноводов и «емкостные антенны». Как и в Черноголовке, было много «звоновых» осциллограмм, которые с апломбом и всегда неблагоприятно комментировали многочисленные наблюдатели. Подобные «знатоки» особенно любили разглагольствовать в присутствии начальства. Их мотивы были различны: одни хотели продемонстрировать эрудицию, что легко удавалось, поскольку воочию РЧЭМИ увидеть невозможно, а чиновники, практически никогда не разбираясь в существе дела, в возникавшем споре ловили только «научные» слова. «Скептик», смолов ахинею, зарабатывал очки как «ученый», да еще как принципиальный человек. Вторым наиболее часто встречающимся мотивом был шантаж: начинали проскальзывать намеки, что, в случае удовлетворения определенных требований, позиция может быть изменена (подобное имело место и в марте 1984 года). Наконец, были среди скептиков и конкуренты, создававшие излучатели на основе вакуумных трубок. Вполне обычным был «дрейф позиции», отказ от высказанного минутой назад в пользу нового «оригинального объяснения».

Иллюзий никто не строил: получение ложной информации в ходе опытов было вполне вероятно, но отрицающие все дилетанты не способствовали прояснению ситуации. Не помню ни одного случая, когда подобные «специалисты» не находились бы в камарилье, окружавшей начальство и вполне уместно было считать их присутствие «вторым постоянно действующим фактором». Водились они и среди своих.

…Последнюю пару сборок, по просьбе начальника лаборатории грозового электричества ВГИ А. Аджиева, приберегли для провоцирования молниевых разрядов. Когда пришло сообщение о приближении грозы, мы выехали на гору, через которую должно было пройти грозовое облако. Аппаратуру успели развернуть под навесом из полиэтиленовой пленки, и, когда облако влажной ватой окутало окрестности, бухнул первый подрыв, а потом (при пониженном напряжении, потому что влажность грозила пробоем) – второй. С метеорологического радиолокатора ВГИ по рации передали, что подрыв сборки «спровоцировал разряд». Как «спровоцированную» молнию отличили среди других – осталось невыясненным, потому что вокруг вагончика, в котором располагались экспериментаторы, и без всяких «провокаций» то и дело хлестали сильные разряды. Только потом пришло осознание, насколько опасной была эта авантюра.

Летняя сессия в Кызбуруне-3 принесла много информации. С антенн были получены осциллограммы сигналов амплитудами в несколько вольт и дух захватывало от предвкушения, каковы будут сигналы, если вместо нескольких сот джоулей от жалкой батареи, имевшийся на полигоне, магнитная энергия в излучателе будет увеличена до «оптимального» уровня в сотни килоджоулей. Достичь этого, не выходя за отведенные для боеприпаса габариты, можно было, применив взрывомагнитный генератор, причем не такой, в котором имплозия сжимает лайнер к оси, а такой, который может усиливать ток во многие сотни раз, то есть – спиральный (СВМГ).

5.8. Визит в центр разработки ядерного оружия. Первая открытая публикация об излучателе

Нельзя сказать, что первые из созданных в нашей лаборатории СВМГ никуда не годились. Их обмоточные данные подбирались с помощью специального прибора (рис. 5.9). Позже его писание было опубликовано в журнале «Приборы и техника эксперимента» и скопировано шведской Организацией оборонных исследований вскоре после того, как подписчикам поступил этот журнал, переведенный на английский язык. Аспирант-швед в тезисе своей диссертации описал воспроизведенный прибор, но поступил корректно: привел ссылку на первоисточник.

Рис. 5.9

Схема прибора для измерения индуктивности и осциллограмма ударно-возбужденных колебаний.

В металлической трубке 1 размещены два элемента: коммутатор 2 и конденсатор 3. На трубку надет конус со скользящим контактом, имитирующий расширяемую взрывом трубу СВМГ. Когда коммутатор срабатывает, возникают колебания в контуре, включающем эти два элемента и исследуемую индуктивность. Вычислить индуктивность по их периоду не составляет труда (из этого значения вычитается собственная индуктивность прибора, определенная в режиме, когда он был «закорочен»). Начав процесс измерений с нагрузки, можно изменять шаг витков секций, подбирая требуемый закон изменения индуктивности соленоида по его длине

В паре опытов во время летней сессии на полигоне Кызбурун-3 был достигнут ток, превышавший полтора миллиона ампер через индуктивную нагрузку в 30 нГн. Однако полагать, что за полгода удастся достичь уровня, которого коллективы компетентных специалистов добивались десятилетиями, было бы непростительной самоуверенностью. Наибольший опыт в области магнитной кумуляции был накоплен во ВНИИ экспериментальной физики (ВНИИЭФ) – центре создания ядерного оружия, письма в который адресовались в не обозначенный на картах город Арзамас-16.

Передать разработку СВМГ этой организации представлялось рациональным: задачи лаборатории и без того были сложны. Стараться же расширить их круг, увеличивая численность сотрудников, вряд ли было целесообразно: опыт показывал, что от этого продвижение к цели ощутимо не ускоряется. Одной из проблем был часто встречавшийся комплекс исполнителя: выполняя долго какую-нибудь работу, человек быстро убеждал себя в своей незаменимости. Например, рабочий, найдя ошибку в чертеже или предложив мелкое улучшение, начинал считать себя лучше разбирающимся в проблеме, чем те, кто давал ему задания. Государство всемерно способствовало развитию подобных настроений, льстиво подтверждая их цитатами из марксистско-ленинских опусов. Небогатые логикой установки на руководящую роль рабочего класса прославлялась в многочисленных песнях, иногда с гордыми, но, по-видимому, не совсем верно адресованными, такими, например, сентенциями: «А без меня, а без меня тут ничего бы не стояло…» – казалось бы, такой эффект должен был бы скорее заинтересовать медицинских работников, специалистов по восстановлению репродуктивной функции у мужчин. Развитию аналогичных комплексов у инженерно-технических работников государство отнюдь не способствовало, и потому нечастые их проявления удивляли и веселили. Например, выезжая на испытания с емкостными и рупорными антеннами, понимая, что с такими приборами полноценной информации не получить, человек, тем не менее, убеждал себя в том, что в стране не найдется и полутора десятков специалистов с квалификацией, равной его собственной. Попытки устранить противоречие между самооценкой и фактами за счет заимствования чужих результатов приводили к демонстрации еще большей беспомощности.

Налаживание связей с ВНИИЭФ было непростым делом: мешали барьеры секретности. Помог случай.

1987 был годом реорганизации советского военно-промышленного комплекса и ЦНИИХМ посетил недавно назначенный министром оборонной промышленности Б. Белоусов – чтобы лично ознакомиться с работами, проводимыми в центральном институте отрасли. Радиоинженер по образованию, министр проявил интерес к докладу об электромагнитных боеприпасах и спросил, что можно сделать для ускорения работ. В числе других мер, было названо и установление контактов с ВНИИЭФ. Оформление пропуска после указания министра пошло быстрее и 15 октября я ступил на землю древней Саровской пустыни[101]101
  Обитель, основанная в 1664 г. монахом-отшельником Феодосием, построившим келью в урочище Старое Городище – развалинах татарского города Сараклыч. В 1903 г. Сарову посетил Николай II, присутствовавший при канонизации (провозглашении святым) преподобного Серафима. После революции монахов из монастыря выселили (особо упиравшихся – расстреляли), разместили там завод, производивший боеприпасы, а после войны – первый ядерный оружейный центр СССР.


[Закрыть].

Уже первые контакты с учеными ВНИИЭФ: В. Демидовым, С. Паком, Б. Гриневичем, Л. Пляшкевичем, А. Кравченко, Г. Волковым, В. Стрекиным, А. Скобелевым оказались весьма полезными. Компетентные специалисты и радушные люди, они были готовы оптимизировать СВМГ, но эту работу имело смысл начинать только после того, как не останется сомнений, какие параметры токового импульса необходимо обеспечить в нагрузке – ЦУВИ. Методики измерений больших токов в ВНИИЭФ были отработаны до мельчайших подробностей и делегация ЦНИИХМ получила приглашение провести там испытания.

В 1987 году у теоретиков появилась, наконец, более-менее полная модель сжатия магнитного поля в монокристалле, не противоречившая экспериментальным данным. Была подготовлена первая статья о ЦУВИ (опубликована в «Докладах Академии наук» в июне 1988 г.). Цензуру удалось перехитрить, заменив слова «электромагнитное излучение» на «диссипативные потери электромагнитной энергии».

5.9. Приказ двух министров. В роли детектива. Тяжелая неудача на Ладоге и луч надежды в Фаустово

Источник питания излучателя – СВМГ – в свою очередь нуждался в начальной энергии. Никакие другие устройства не могут конкурировать с системами постоянных магнитов в том, что касалось простоты и надежности. Специалист ОКБ «Спецмагнит» Я. Рабинович рассчитал магнитную систему, в которой магниты были расположены так, что внутри обмотки СВМГ их поля суммировались (рис. 5.10). Но и такие ухищрения не позволяли повысить энергию начального поля в СВМГ до величин, превышающих джоуль – слишком мала остаточная магнитная индукция даже в лучших материалах, таких как «железо – неодим – бор». Тем не менее, производство магнитных систем началось: расчет был на большой коэффициент усиления энергии в СВМГ. Одновременно шли приготовления к первым испытаниям на святой саровской земле.

Эти испытания начались 17 апреля 1988 года. Удачи в опытах со сборками Е-9 были редки, поскольку конденсаторную батарею ВНИИЭФ заряжали до энергии 2 МДж. Частые неудачи приписывали пробоям, но уверенность, что совместными усилиями они будут устранены, крепла. Очень надежно работали сборки ЕХ-10 на постоянных магнитах. Эйфория привела к тому, что был подготовлен и 23 июня подписан «приказ двух министров»: уже упоминавшегося Б. Белоусова и министра «самого среднего из всех возможных машиностроению), Л. Рябева. В приказе речь шла об ускорении работ и были закреплены области ответственности: ВНИИЭФ – разработка СВМГ, ЦНИИХМ – разработка излучателя.

Рис. 5.10

Система постоянных магнитов, предназначенная для создания начального поля в СВМГ. Ориентация элементов системы такова, что внутри спирали поля элементов складываются, а вне спирали – вычитаются

Сразу после испытаний в Сарове пришлось попробовать себя в роли детектива. На складе одной из войсковых частей произошел подрыв осколочно-фугасной боевой части ракеты, погиб часовой, разлетевшимися ошметками металла был ранен еще один. «Красная» (шифротелеграмма) из министерства вызывала ассоциации с крылатыми словами: «Товарищ Шурик! Самое главное: Нина просила, чтобы это сделали именно вы!». Я опоздал к началу и вся черновая работа была уже проделана: личный состав многократно прочесал окрестности склада с задачей собрать предметы, которые имели отношение к случившемуся. Все собранное было разложено на больших кусках брезента в ангаре. Ощущался запашок: в рвань металла некоторых осколков была втиснута взрывом уже начавшая разлагаться человеческая плоть. Все более-менее крупные останки часового были собраны в цинк, лежавший где-то на льду, но перегружать нервную систему таким зрелищем не хотелось. Поверхностно осмотрев искореженные: автомат, пряжку ремня, россыпи готовых поражающих элементов, рваные куски стали, силумина и прочее, я решил, что все это малополезно для установления причин и вышел на воздух…

Заседания комиссии проходили после обеда. Считалось, что утром все «изучают вещественные доказательства», но так делал только тот, кого за свисавшие с крупного носа очки с толстенными линзами прозвали Четырехглазым. На заседаниях комиссии шли бои «на каждом километре» – представители фирм и ведомств любой ценой старались избежать оргвыводов в свои адреса. К счастью, такой задачи передо мной поставлено не было и я, вначале даже с интересом, послушал, как один из бойцов невидимого фронта, запинаясь и неправильно расставляя ударения, докладывал: «…Опросом агентуры установлено, что вблизи вэче неоднократно останавливалась автомашина с пассажирами, говорившими с иностранным акцентом». Когда невидимые фронтовики стали требовать от специалистов заключение о том, возможно ли «с помощью лазера, размещенного на автомашине, поджечь склад на территории вэче», появилось ощущение упадничества в деятельности комиссии. На следующее утро я «изучал доказательства», прикорнув на солнышке…

Показалось, что я разбужен фанфарами Иом-Киппура – дрёму развеяла картавая речь: «Пгостите, я подумал, вам будет интегесно взглянуть: какой стганный осколок!». В неправедном раздражении, мысленно посоветовал: «Думай как можно меньше, Спиноза[102]102
  Барух Спиноза (1632–1677) – философ, за антирелигиозные убеждения отлученный от иудейской общины.


[Закрыть] е… ая! Очки бы тебе пластилином натереть, рыло навозное!» – и взял искореженный кусочек.

Он стоил того: характерные зубцы говорили о его «прошлой жизни» – он был элементом штык-ножа; еще более важными были следы течения металла – такое могли вызвать только чудовищно сжатые газы очень близкой детонации мощной взрывчатки. Стало стыдно: всего этого Четырехглазый – специалист по ПИМам[103]103
  ПИМ – предохранительно-исполнительный механизм. Чтобы избежать случайного подрыва боеприпаса, детонатор в нем не находится в контакте с ВВ вплоть до момента, когда снимается последняя ступень предохранения. Именно тогда ПИМ (механическое устройство) приходит в движение и узел инициирования устанавливается на заряд.


[Закрыть] не знал, но именно его интуиция и настырность решили все.

Зайдя в Особый отдел, мы передали, что есть информация и я залюбовался довольно старым плакатом. На нем разномастная толпа пёрлась к чему-то, интенсивно сиявшему за горизонтом. Возглавлял толпу блондин в рабочей спецовке; в его вытянутой руке сиял хромированный шар с четырьмя торчащими проволоками. Блондин подался вперед, как говорят метатели – «навалился» на свой снаряд, так что изображение вполне могло быть помещено и в учебник по легкой атлетике с подписью: «Финальное усилие должно заканчиваться за линией вертикали, проходящей через центр тяжести спортсмена. После выталкивания ядра, спортсмен совершает компенсаторные движения, чтобы не выйти за пределы круга». За блондином шла мать, могучими руками вздымающая дитя, очевидно опасающаяся, что, вытолкнув спутник и совершая компенсаторные движения, блондин заедет ребенку пяткой в харьку. Далее, уже на безопасном расстоянии, следовали: некто в вышиванке, с огромным снопом колосьев, гражданин с кавказскими усами в фартуке сталевара, хрупкая смуглая девушка с коробочкой хлопка и многие, многие другие. За этим, довольно-таки беспорядочным, шествием, не скрывая злобы, издалека наблюдали двое: сухопарый старикашка в каске со знаком доллара на ней, приобнявший кургузую ракету с буквой «А» на боевой части, а также узкоглазый плюгавый мужичонка, сжимавший в одной руке нечто, напомнившее берданку, в другой – красную книжечку-цитатник. Подпись настоятельно рекомендовала:

 
И помешать нам в победном движенье
Пусть не пытается враг!
 

Мелькнула тревожная мысль: «А вдруг все же попытается, бляссука?» и возник образ Л.П. Берии – «видного деятеля советского государства», а впоследствии – расстрелянного «врага народа, английского шпиона». Он посверкивал пенсне и с гадливой улыбкой уверял: «Попытка – не пытка!» – и тут сложно было не верить признанному специалисту, по крайней мере, в том, что касалось второй части высказывания. Впрочем, наглядная агитация предусматривала, как действовать и при таком, гораздо менее желательном, развитии ситуации (рис. 5.11). Плакат, правда, был не без неточностей: изображенная на нем ракета имела сходство с изделием 5В27 зенитного комплекса С-125 «Нева», а демонстрировали намерение ее боевого применения наземной цели. Но тут же вспомнилось: моряки Пятой оперативной эскадры, сопровождавшие в Средиземноморье американские авианосноударные группы, научились поражать надводные корабли морским вариантом этого комплекса (М-1) и в ситуациях, когда требовалась быстрая реакция на обстановку, более полагались на его зенитные, чем на противокорабельные ракеты. Так что одеть отважного воина следовало в бушлат, а не в шинель.

Рис. 5.11

Варианты применения сухопутного и корабельного зенитно-ракетного комплекса

…В загаженном мухами окне я увидел стремящегося к нам, дожевывающего что-то главного «фронтовика». Я еще не успел объяснить смысл следов на осколке – а уже забегали, как муравьи, офицера́ с личными делами. 00 мгновенно стал центром всей жизни вэче. Туда повели земляков и дружбанов часового – «сымать показания». Ранее отпиравшиеся, воины выходили понурые, «во всем признавшиеся». Некоторые плакали.

Совершая послеобеденный моцион на полигоне, пришлось наблюдать обучение покиданию автомашины на малом ходу. Первым спрыгнул обучающий – лейтенант. Он сгруппировался, четко приземлился и даже не упал. Прыгнувший же за ним боец с глухим звуком шмякнулся прямо на живот. Естественный порыв – оказать помощь – был подавлен действиями лейтенанта: он слегка попинал упавшего ножками и краткими, энергичными выражениями заставил его встать.

Тут окрестности содрогнулись от мощного звука артиллерийского выстрела.

Стреляли гаубицы. Чтобы отличать артиллерийские стволы по «голосу» опыта не хватало, но траектории пролетавших высоко над головой снарядов были навесными, гаубичными – я знал это из прочитанной в детстве отцовской книги «Артиллерия», изданной в 1938 году для младших командиров, в которой с изумительной наглядностью разъяснялись основы стрельбы. Снаряды, удаляясь, еще набирали высоту; вдалеке хлопали их разрывы. Удивил звук полета, совершенно не похожий на свист, который можно услышать в саундтреке кинофильмов. Это было шипение, становившееся то громче то глуше. Частота изменений интенсивности звука была около десятка герц. Конечно, кино не может рассматриваться как надежный источник информации о физических, а тем более, исторических явлениях и пришлось задумался над результатами наблюдений. Объяснить шипение было легко – это были акустические колебания, порожденные локальными сжатиями и разрежениями воздуха при полете снаряда. А вот модуляция шипения… Очевидно, она происходила из-за прецессирования. Дело в том, что снаряд, благодаря нарезам в канале ствола, приобретает существенную (около 500 оборотов в секунду) скорость вращения вокруг оси. Вращение стабилизирует полет снаряда – он не кувыркается. Но действие внешней силы – сопротивления воздуха – приводит к прецессии: ось, вокруг которой вращается снаряд, тоже начинает вращаться (рис. 5.12). Это-то движение и является причиной периодического смещения зон различной слышимости в пространстве. Наблюдать прецессию можно на детском волчке, раскрутив его, а потом попытавшись нажимом пальца изменить ось его вращения.

Рис. 5.12

Вверху – разрез ствола 150-мм германской полевой гаубицы. Видны нарезы, сообщающие снаряду вращение в канале ствола при выстреле. Ниже – 76 мм снаряд пушки системы Гочкисса (вторая половина XIX века). Следы нарезов на ведущем пояске указывают: снаряд вращался по часовой стрелке (если посмотреть ему вслед). Составляющая силы сопротивления воздуха (на левом снимке обозначена желтым цветом) старалась «приподнять» нос снаряда. Такое действие должно привести к опрокидыванию и последующему «кувырканию», но, благодаря «эффекту волчка», быстро вращавшийся снаряд разворачивал нос не вверх, а перпендикулярно действующей силе – на читателя. На этом движение не заканчивалось и сила сопротивления воздуха действовала уже на снаряд, нос которого был развернут. Она разворачивала его далее, в направлении, соответствовавшем верху рисунка. Непрерывные развороты приводили к прецессированию – вращению оси снаряда вокруг линии, проходящей через центр тяжести (правый снимок)

Полную впечатлений прогулку прервал непонятно как отыскавший меня посыльный сержант: «Здрражела… Ррразршитбратитьсь… Увас упросють зайтить у особотдел!» В 00 мне торжественно предъявили полиэтиленовый пакет – заначку несчастного часового. Она была обнаружена даже не в вэче – опасаясь, что будет заложен стукачами, воин хранил ее в укромном месте на ближайшей железнодорожной станции, рассчитывая забрать при посадке в дембельский поезд. Химнализ кусочков вещества не требовался: шипящее пламя при поджигании и характерный цвет флегматизатора четко указывали на состав, которым снаряжаются боевые части ракет. Паренек задумал знатную рыбалку на родине и, во время своих караулов на складе (он сам напрашивался на них – это было установлено), непостижимым образом преодолев сигнализацию, сняв заглушку БЧ, отколупывал кусочки взрывчатки, пополняя заначку при увольнениях. Неосторожное движение штык-ножа вызвало ее горение (редкий, но встречающийся случай!), в замкнутом объеме быстро перешедшее в детонацию…

…17 августа команды испытателей ЦНИИХМ и ВНИИЭФ прибыли на остров Коневец. С доставкой ракет моряки запоздали и было достаточно времени, чтобы побродить по острову. Раньше тут, как и в Сарове, располагался монастырь и по всей территории были разбросаны часовенки и монашеские скиты. Одна из таких часовенок была без «луковки» (рис. 5.13): та валялась рядом. Местный старожил рассказал: сразу после полета Гагарина, политработники поощряли вандализм солдат-строителей (в основном – азиатов), слали в Ленинград донесения о том, что воины, «убедившись в отсутствии Бога», стали «бороться с поповщиной». Очень интересно было осматривать проросшие вереском развалины финских береговых батарей (до «зимней» войны Коневец принадлежал Финляндии), а однажды попался редкий сувенир. Гильза патрона к русской трехлинейке, выпущенный в том самом 1917 году, была явно не русского происхождения! Много позже я встретил в редакции журнала «Мир оружия» специалиста по стрелковым боеприпасам и тот разъяснил, что патроны для трофейных русских винтовок производились в Германии. Ими, наверное, и вооружили бойцов финского шюцкора, дравшихся с большевиками.

Рис. 5.13

Часовенка с сорванной луковкой на о. Коневец (слева) и донце гильзы от патрона к русской трехлинейке, изготовленного на германском заводе «Deutsche Munitionsfabrik» в Карлсруэ, в 1917 году

Хотя вода Ладоги была уже холодной (9-10 градусов), мы с удовольствием купались. Подплывали на шлюпке и к затопленным кораблям, стоявшим недалеко от берега (рис. 5.14). Это были германские тральщики, на них сохранились даже проржавевшие крупнокалиберные пулеметы. Все удивлялись, как корабли попали на Ладогу, и только много лет спустя я узнал, что такие экскурсии были небезопасны: корабли привели сюда по каналам с Новой земли, где они служили мишенями при испытаниях ядерного оружия, а значит, нейтроны ядерного взрыва должны были вызвать в их металле заметную наведенную активность.

Рис. 5.14

На заднем плане – германский тральщик, служивший мишенью при испытаниях ядерного оружия на Новой земле

Наконец, на остров доставили ракеты. Моряки не обманули: одна из них – ЗМ80 «Москит»[104]104
  ЗМ80 отличалась от своих современниц многими новшествами. На ней, в частности, был установлен прямоточный воздушно-реактивный двигатель. Такой двигатель становится работоспособным только при сверхзвуковых скоростях полета: со стороны воздухозаборников камера сгорания «запирается» при этом скачками уплотнения в набегающих потоках воздуха. Чтобы разогнать ракету до «сверхзвука», используется твердотопливный ускоритель, который размещается в камере сгорания двигателя, и, отработав, сбрасывается. Маршевая скорость «Москита» более чем вдвое превышает звуковую, что делало весьма маловероятным перехват средствами противоракетной обороны, которыми были вооружены корабли в конце XX века.


[Закрыть] (рис. 5.15) была действительно новой, недавно принятой на вооружение, а вторая – «Термит» – модификацией уже знакомой П-15. Перед испытаниями арзамасцы, прибывшие со своими СВМГ, дали твердое обещание, что энергообеспечение нагрузки в 100 кДж («как в Черноголовке») они обеспечат при любых обстоятельствах, а, если надо – получат и на порядок большую энергию. К сожалению, свое слово они сдержали. Постарались и мы: в излучателях не было ни одного пробоя. Вследствие этих «достижений», не наблюдалось ни эффектов облучения в мишенях ни сигналов с антенн. В опытах сделали небольшой перерыв, вернулись с новыми сборками, снова загрохотали взрывы с тем же нулевым результатом. Испытания были провалены и «заслуга» эта принадлежала мне, как начальнику лаборатории.

Рис. 5.15

Выгрузка противокорабельной ракеты «Москит»

…В последний день командировки я обнаружил пришпиленный над своей кроватью пасквильный листок (рис. 5.16). Пущала, ох пущала в умы едучую слюну, злоебучая вурдалачья срань! Не подкалиберные ломы, «закусив»[105]105
  Подкалиберный снаряд содержит сердечник («лом» – на жаргоне), из тяжелого материала (урана, карбида вольфрама) помещенный в так называемый поддон. Общий вес снаряда для соответствующего орудия мал, поскольку калибр лома существенно меньше калибра орудия (отсюда и название «подкалиберный»), поэтому при выстреле начальная скорость снаряда высока (более полутора километров в секунду). По выходе из ствола, легкий поддон «сдувается» набегающим потоком воздуха, а лом продолжает полет. От наклонной брони лом может отразиться (рикошетировать) но, если он внедрился («закусил»), то обеспечивает значительное бронепробитие.


[Закрыть], прошили наклонную, как ленинский лоб, краснозвездную броню, не суетливые нейтроны проскочили ее, анлевировав верных защитников, а изъязвили их души подернутые мерзким хрипом забугорные радиоголоса!

…Главное – неясна была причина неудачи, ведь энергия в излучателе была «как в Черноголовке»! От мрачных мыслей отвлек звонок приятеля Н. Биюшкина, начальника сектора в НИИ авиационных систем, центральном институте авиационной промышленности: тот просил провести испытания стратегической крылатой ракеты Х-55, аналога американского «Томахока». Это была не очень выгодная мишень, потому что ее система наведения была инерциальной[106]106
  Инерциальная система наведения не нуждается в поступающей извне информации: для определения элементов движения акселерометрами измеряются ускорения, возникающие в трех различных направлениях при полете (как известно, возникновение ускорения можно «засечь», измеряя, например, изменение веса тела известной массы). Интегрирование показаний акселерометров дает возможность получить всю необходимую информацию, но для надежности, данные «инерциалки» корректируются: периодически включается радиовысотомер и цифровая карта местности под летящей ракетой сравнивается с данными, хранящимися в памяти бортового компьютера (их заранее получают при помощи спутников). Маршевый полет происходит в основном на малых высотах, а при подлете к цели – на бреющем. В дни проведения операции «Буря в пустыне» (1991 г.) телевидение показывало «Томахоки», летящие к целям вдоль багдадских проспектов ниже уровня крыш некоторых «высоток», что исключало их своевременное обнаружение средствами ПВО.


[Закрыть] но отказывать приятелю не хотелось. На испытания в подмосковный поселок Фаустово потащили несколько Е-14 (новых сборок), несколько Е-9 и довольно маломощную батарею конденсаторов.

Рис. 5.16

Автора карикатуры вычислить было легко: из всех нас он один хорошо рисовал. Когда настал день расчетов по карточным долгам, он предложил мне пейзаж о. Коневец, написанный маслом, который я с удовольствием принял вместо денег и храню. Впоследствии «карикатурист» (на правом снимке – рядом с автором книги) стал профессиональным художником, его выставки проходят в Санкт-Петербурге. Здоровья и творческих удач тебе, Алексей!

Сборки Е-14, в которых начальный (и большой) ток в излучателях обеспечивали СВМГ, сработали без особого эффекта, но когда стали подрывать Е-9, начались сбои в бортовом компьютере ракеты. Группа Биюшкина фиксировала параметры облучения с помощью очень надежного прибора, предназначенного для регистрации ЭМИ ЯВ.

Хотя измерялась только низкочастотная составляющая излучения, не было никаких сомнений, что излучение сборок Е-14 уступало по мощности несравненно хуже обеспеченным энергией старомодным Е-9. В последний день испытаний, проходивших в тридцатиградусные морозы, Биюшкин уличил разработчиков ракеты в том, что они отсоединили перед опытами радиовысотомер, но это проявление «первого постоянно действующего фактора» не удивило.

Пожалуй, эти испытания были лучом надежды среди ложных успехов и явных провалов 1988 года!

Все подтвердилось в феврале 1989 г. в ходе испытаний в Арзамасе-16, где был нащупан, наконец, оптимальный для излучения уровень энергии – менее килоджоуля!