Текст книги "Прыжок"

В воздухе витали самые разные запахи: пахло рыбой, тухляком, водорослями, кожей, готовящейся пищей, конским навозом и прочими «ароматами», резко шибающими в нос. В верхнем и среднем городе такого не было. Сеть стоков и канализационных труб спускала все нечистоты вниз, то есть в реку. Никто здесь еще не беспокоился о защите природы.

В порту, несмотря на сумерки, грузили и разгружали товар. Вот два грузчика крутят ворот лебедки, и над кормой пришвартованного к пирсу корабля медленно поднимается довольно большой тюк увязанного товара. Механизм простейший, каменный мол выдается в реку метра на два, на нем рама с шаровым поворотным механизмом внизу и лебедка с веревкой. Подняв груз повыше, поворачивают и выгружают на пирс. Посмотрев как-то раз на то, как мужики потеют, разворачивая при помощи веревок подъемник вместе с грузом, я подумал, а сколько те же гномы дадут за принцип шестереночной передачи? Но вспомнил мысли насчет зажигалки и решил, что это все лишнее и не стоит привносить в этот мир новаторские технические идеи. А то прикроют в каком-нибудь зиндане и выпытают, а откуда у тебя, милок, эти знания. А что ты такого еще знаешь? Приставят мага, знающего, что такое гипноз, и вспомнишь все, включая раннее детство и даже то, что уже давно считал забытым. Нет уж, гнить в каком-нибудь подвале не входило в мои планы.

Пройдя в дальний конец пирса, оказались у лавки Лестера. Я уже пару раз у него бывал вместе с Роном. Лавочник продавал все, что могли дать местные леса и дикие поля, – от ягод до целебных трав. У него, как я понял, были свои поставщики, и он, скупая товар, неплохо наваривал на перепродаже. Иначе на какие такие шиши он нанял вышибалу, который служил одновременно и грузчиком, и помощником, и доставщиком заказов. Это был высокий широкоплечий мужик лет тридцати, кареглазый, черноволосый, с давно зажившим шрамом на щеке и огромными ручищами. Не знаю, как с хулиганами, а с покупателями этот устрашающего вида «помощник» вел себя вежливо. Звали его Айрун. Поприветствовав нас, Айрун сказал, что хозяина нет и когда подойдет, он не знает, а лавка на замке. Пришлось с полчаса ждать, пока не появился Лестер. Торговец был типичным представителем жителей Трехречья. Среднего роста и телосложения, темноволосый, нос чуть с горбинкой, глаза карие, одет небедно, но и в то же время неброско. Отомкнув лавку, он принял заказ от Рона и, получив золото, заверил нас, что все будет доставлено к алхимику через час. Когда мы вышли из лавки, стемнело совсем.

– Нам еще в средний город идти, – сказал вдруг Рон. – У Лестера не оказалось корня мандрагоры. Может, у Марии найдется, а если нет, нас учитель отправит на заготовку. Придется весь день лазить по заречному лесу. Раньше мы вдвоем заготавливали, но так как сейчас есть ты, то, скорей всего, он не поедет. Не люблю лес, – с легкой досадой в голосе произнес парень и потопал вверх по какому-то проулку.

Этой дорогой я еще не ходил, но резонно подумал, что Рон местный и ему видней, каким путем добираться легче и быстрей. У Марии я, кстати, тоже ни разу не был. Дома вокруг были небогатые, и на улицах почти никого не встретили, только двое пьяных матросов, поддерживая друг друга, спускались к порту. Мы пропустили их, свернули, и через какой-то переулок вышли на узкую улочку, поднимающуюся в гору.

Глава 12

«Куда меня тащит этот Сусанин?» Нет бы добраться до места по нормальным улицам, так нет, надо проявить самостоятельность. Сумерки начали плавно переходить в ночь, хорошо хоть в этом мире две луны и как раз сейчас обе на небе. Из проулка вышли три человека, что-то в силуэтах и походке двоих показалось мне знакомым. «Ептыть, да это же безымянный босяк, заочно прозванный мною Крысой, и Дром», – вспомнил я и, прикидывая возможные варианты развития событий, придержал Рона:

– Погоди, парень, не спеши. Если заварушка начнется, ты хоть что-то из боевого арсенала магии сможешь применить? Ни за что не поверю, что Микар ничему тебя не научил?

– С чего ты взял, что эти люди нам угрожают? Из боевой магии учитель научил меня заклинанию огненного шара, но не знаю, смогу ли я его применить. У меня еще ни разу не получалось, – ответил парень и встал.

– Не останавливайся, держись позади меня. Может, я и зря беспокоюсь, но чутье говорит обратное. Глядишь, и пригодится тебе недоученное заклинание, – сказал я и пошел вперед. Рон пристроился за мной.

«Раньше надо было думать, когда маршрут выбирал, – кипятился я про себя, шагая навстречу Дрому, Крысе и третьему их спутнику, – и желательно головой, а не одним местом. Теперь же наверняка будет что-то нехорошее». По-моему, меня тоже узнали. Вон гнилозуб кивнул в нашу сторону, что-то сказал, и вся троица перешла на нашу сторону улицы. И у всех, помимо ножей, короткие мечи сантиметров по шестьдесят. В прошлую нашу встречу такой был только у Дрома, а теперь и у Крысы есть. Третий был невысокого роста, среднего телосложения, темноволос, черты лица не разглядеть под шляпой, да и не нужна мне была его рожа. Век бы этих знакомых и незнакомых не видеть. Как в той песне: «Раз пошли на дело, выпить захотелось…» Хм, а тут навстречу старый знакомый, то есть я. Все, у меня отпали последние сомнения в исходе нашей встречи с этими уродами. Сто пудов, Крыса захочет покуражиться. Если так, то я его неприятно удивлю. Если хотя бы один из них выйдет из строя до начала драки, у нас есть шанс. Если эти трое насядут одновременно, то только у меня есть шанс выжить, все-таки броня и полноценный меч, а Рона могут и прирезать в суматохе. Эти мысли промелькнули в моей голове за ту минуту, что мы сближались. В паре метров от нас троица остановилась, встав полумесяцем, и Крыса заговорил. Ага, я не ошибся, он заводила в этой компании, значит, умрет первым. Большая луна находилась позади меня, и я прекрасно видел, как эта троица ухмыляется и чуть ли не в голос ржет. Ну-ну, чутка послушаем, и как бы невзначай я положил руки на массивную бляху застежки поясного ремня. Бандосы напряглись, но, видя, что я не выхватываю оружие и не кидаюсь на них, продолжили балаган.

– Вот мы и снова встретились, приезжий не северянин, и я опять задам тебе тот же вопрос. Дань платить будешь? Только теперь отдай все, что у тебя есть. Себе можешь оставить жизнь, штаны и рубаху – мы не жадные. Правда, мужики? – похохатывая, гнилозуб слегка обернулся к своей гоп-компании.

Я не стал дожидаться продолжения и метнул два ножа один за другим. Нож с правой руки попал главарю в грудь и вошел по рукоять и с левой попал бы, если бы амбал стоял на месте. Но он не стоял, а перемещался, и еще как. Немалые габариты не мешали ему двигаться быстро и без суеты. Крыса, хрипя, еще только заваливался с ножом в груди, а я уже выхватил меч и успел парировать удар Дрома. Здоровяк не только смог быстро среагировать и уклониться от ножа, но и, выхватив меч, атаковать меня. Середнячок топтался сбоку и не столько помогал Дрому, сколько мешал. Прямо как в той ситуации, когда мы положили с Даго поджидавшую нас засаду. Жаль, Даго здесь нет, а есть Рон. Этот «маг», отойдя на десяток шагов, что-то наколдовывал. Вот только Дром оказался более сильным и умелым в фехтовании, чем покойный меченосец, в чем я и убедился спустя полминуты боя, когда его меч рубанул вскользь по моим нагрудным пластинам, выбив при этом сноп искр. Пробить не пробил, но дыхалку сбил. Хорошо хоть его помощник кинулся меня дорезать, мешая здоровяку меня добить, да и сам напоролся на мой меч. Удар ноги по кадыку оборвал завывания грабителя, и мы остались один на один, хотя нет, два на одного, если считать Рона. В Дрома со стороны ученика алхимика стремительно надвигался огненный шар диаметром сантиметров десять, и я боковым зрением заметил, как парень оседает, сползая спиной по стене. А вот теперь мы точно один на один, потому как шар цели не достиг. А взорвался, не долетев метра полтора. Мужик самодовольно ухмыльнулся и, нашарив что-то на груди, произнес:

– Не обманула ведьма. Жаль, что этот недоносок Гильт ее убил. Заказ заказом, но то, что еще никто безнаказанно ведуний не убивал, он не учел. Судьба, однако. Колдунья умерла утром, а ее убийца вечером. И о тебе я ему говорил, чтобы он с тобой не связывался. Так и думал, что ты непрост и меч с кольчугой у тебя непростые. Вон какие зарубки на моем мече остались. Себе возьму, когда убью тебя и мальчишку дорежу. Свидетели мне ни к чему.

Мать его так! И ни одного стражника на горизонте. В верхнем городе они чуть ли не на каждом углу, а здесь… Есть еще кое-что, но, учитывая попытку Рона, возможно, и это не поможет. Еще когда перед нами Дром распинался, я неосознанно напитывал силой заготовленную днем структуру заклинания, хотя и сомневался в успехе. Ведь это было первое мое заклятие, по-настоящему что-то стоящее. Умение зажигать огонь на руке под контролем учителя я не считал выдающимся. А почему бы не использовать меч в качестве направляющей для заклятия? Ведь и Даго и Мик утверждали, что рубиновая сталь идеально подходит для магии. А Мик, тот вообще как-то обмолвился, что чародеи империи Дзен используют посохи с украшениями из этой стали. Вроде как идет усиление заклятия. Меч и так смотрел на грабителя, и недолго думая я сотворил свободной рукой знак и монотонно-четко произнес слова. В книге Гиса было написано, что именно так надо произносить ключ, активирующий структуру заклятия.

– Виэрдо-иррио-ассэ, – что сие означало, я не знал. Возможно, в словах не было никакого смысла, а просто это был ключ к активации позабытого ныне заклятия.

Результат превзошел все мои ожидания. Здоровяк, поняв, что я что-то задумал, рванул в мою сторону, но не успел. С острия моего меча сорвался маленький смерч, закрутивший в себя мусор с мостовой, и, расширяясь по мере удаления, ударил в Дрома. Тяжеленного мужика приподняло над дорогой и шваркнуло о стену дома. Со стены осыпались побелка и глина, а с крыши упало несколько кусков дранки. На шум, устроенный нами, никто из местных жителей не появился. Оно и понятно: моя хата с краю, ничего не знаю. Так, надо валить в темпе отсюда, на этот тарарам могут и стражники заявиться, тем более они обычно появляются под конец заварух. Наказать победителей и убрать трупы. Грозный грабила лежал на мостовой, как куча тряпья, и стонал. Надо же, не сдох, сейчас поправим. В теле появилась слабость, словно после очень большой физической нагрузки, но отдыхать будем дома. Дошагав до Дрома, взмахнул мечом, и клинок легко перерубил шею, скрежетнув по камням мостовой. Голова откатилась от агонизирующего тела, заливающего все вокруг кровью. Забрал свои ножи. Теперь проверим, что там с горе-магом. Мик мне не простит, если с парнем что-нибудь произойдет. Рон оказался жив, только без сознания. Взвалив его на плечо, подумал, а что же это за штука, что активировала боевое заклятие раньше времени. К тому же решил не оставлять деньги: не я затеял свару, а они, так пусть возместят мне моральный ущерб. Нечего добру пропадать, да и не займет сбор ценностей много времени – от силы пару минут.

Положив начинающего подавать признаки жизни Рона на не залитый кровью участок дороги, поискал эту штуку на трупе Дрома и почти сразу нашел какой-то мешочек на веревочке. Закинув в поясной карман замызганный кровью мешочек, обыскал тела на предмет ценностей. Кошели бандюков также перекочевали в мою поясную сумку. Из оружия взял только нож Крысы, он же, как я понял, Гильт, хотя какая теперь разница, как его звали, сейчас это просто труп бродяги. Этого ножа при Крысе в первую нашу встречу не было, вещь явно не по нему, да и шмотки на моих старых знакомых были более качественные, чем ранее. Видимо, эти двое разжились деньгами, очень даже может быть, там же, где и амулет достали. Все это, включая свару, драку и мародерство, заняло минут десять. Десять минут, и три трупа остались остывать на мостовой. Подхватил под руку ученика алхимика, и мы, доковыляв до первого же проулка, свернули.

– Мария где живет? Надо в порядок себя привести, а то стража может остановить. У меня все в крови, надо оттереть хотя бы немного. Показывай дорогу и давай приходи в норму. Ты ученик мага или тряпка? Шевелись, – выговорил я Рону и встряхнул его за плечо.

Парень что-то раскис. В принципе его можно понять, но сейчас надо было добраться до дома, а потом пусть хандрит, сколько хочет. Стресс и прочее, вырубился, очнулся, а рядом труп без головы в кровище валяется. Видел я, как его чуть не вывернуло, когда он окончательно пришел в себя. Я уже как-то спокойней воспринимал такие зрелища, верно говорят, человек привыкает ко всему. Что поделать: или так, или самого закопают где-нибудь в канаве. Рон вроде оклемался, а может, мой выговор подействовал, но парень встряхнулся, и мы переулками вышли ко двору Марии. По пути встретили нескольких горожан, идущих по своим делам, но из-за темноты мой внешний вид не бросился в глаза.

Подворье Марии находилось в среднем городе. Рон постучал в калитку, и во дворе залаяла собака. Одна из стен одноэтажного, но добротного каменного дома выходила на улицу, там же находился вход в лавку, которая из-за позднего времени была уже закрыта.

Мария оказалась миловидной кареглазой женщиной лет тридцати пяти с каштановыми волосами и чуть полноватой фигурой. Узнав, кто пришел, она отворила калитку и, осветив нас застекленным фонарем, впустила во двор. Заметив мой забрызганный кровью «наряд», сказала:

– Молодой человек, не знаю, как вас зовут, там, во дворе, бочка с водой, умойтесь, а я закрою пса и принесу, во что вам переодеться. У вас такой же размер, как и у моего покойного мужа. Приведете себя в человеческий вид и, если захотите, расскажете, что с вами случилось. Рон, пойдем, возьмешь фонарь и посветишь своему товарищу.

Спустя минут двадцать мы сидели в доме у Марии и пили горячий отвар из корня цикория. У Марии было двое детей – сыновья-погодки: одному семь, а другому – восемь с половиной. Когда мы пришли, они уже спали. Что посчитал нужным, я поведал ей о стычке, но не все. О том, что последнего грабителя одолел при помощи магии, не сказал. Ученик алхимика окончательно пришел в себя и растрепался о том, что на Дрома не подействовала магия и что я забрал вещицу с трупа. Пришлось показать отмытый от крови амулет, а то, что это магическая вещица, я понял, еще когда снимал с тела кожаный мешочек. В нем чувствовалась магия. То же самое сказала и Мария, подержав его в руках. Рон спросил насчет корня мандрагоры, и женщина ответила, что у нее немного есть в оранжерее. Они договорились о цене, и Мария набрала мешок корней и отправила нас восвояси.

В среднем и верхнем городе, хоть и не часто, но попадались фонари, освещающие улицы. Стали встречаться наряды стражи. Один из нарядов, проходя мимо нас, громко обсуждал случай в портовом квартале. Из их разговора стало понятно, что трупы нашли. Все списали на разборки местного криминала. «Ну вот и отлично», – обрадовался я и вздохнул с облегчением. Никто нас не останавливал, и мы без приключений добрались до дома Микара. Парень потащил мешок к алхимику, а я, завалившись в свою комнату, забылся сном: усталость и нервное напряжение никуда не делись.

Последнее время мне перестали сниться сны, а в этот раз приснилось… Я стою в каком-то полутемном коридоре, каменные стены в паутине и пятнах плесени, в воздухе тяжелый запах разложения. В стенах ниши, а в них гробы. Скрежет позади, резко оборачиваюсь, в душе нарастает паника. Нечто подобное мне снилось дома, но там было бесконечное падение в бездну и смесь страха и трепета, а здесь все, словно в реале. Почему-то вспомнились убитые бандиты. Хотя сомневаюсь, что этих козлов похоронили по-человечески. Внезапно откидывается крышка гроба, и оттуда вылезает… Дром. Вернее, его обезглавленное тело. Оно пошарило рукой и достало откуда-то за слипшиеся от крови волосы свою голову, скалящуюся мерзкой улыбочкой. Держа ее под мышкой, Дром сделал несколько шагов в мою сторону, а затем… Голова заговорила: «Теперь остались только ты и я». Во мне бурлил ужас, сердце готово было вот-вот выскочить из груди, но я не мог пошевелить и пальцем. А зомби, словно зная о моей беспомощности, мерзко посмеиваясь, приближался. И вот, когда до меня осталось всего несколько метров, в воздухе сформировался женский силуэт, состоящий словно из тумана. Вытянув руку в сторону зомби, привидение промолвило тусклым голосом: «Не мертвый пришел к живущему во сне. Мудрый учится у жизни умирать, а у смерти жить. Глупый же умрет, цепляясь за тварный мир. Всяк, кто родился, рано или поздно умрет, а кто умер, родится вновь. Таков закон Творца и Великой Матери. Все, что не твое, будет потеряно тобой. Твоя душа принадлежит Великой Бездне, а тело уже угасло. И так было предопределено. Я поведала вам, вы не услышали. Глупцы, это было не прорицание, а истина, и она исполнилась. Ступай». – Полупрозрачная женщина отвернулась от зомби и повернулась ко мне. Зато я прекрасно видел, как с последним ее словом он растекся грязной лужей по полу. Теперь только эта клякса напоминала о том, что здесь стоял мертвец. Когда женщина заговорила, с меня спало странное оцепенение и овладевшая мной жуть исчезла. Я подсознательно ощущал, что мне ничего дурного не сделают. Женщина внимательно рассматривала меня, а я ее. Лет сорок с хвостиком, обычное деревенское платье до щиколоток, босые ноги, седые волосы выглядывают из-под платка. Из-за ее карих глаз мне представлялось, что на меня смотрит нечто большее, а не привидение старой ведуньи. Призрак парил над полом. Закончив меня изучать, женщина изрекла бесцветным голосом: «Пробужденный, вставший на путь силы. Предназначенный исцелять начал свой путь со смерти, став орудием возмездия Великой Матери. Не свернуть с этого пути, но выбор есть всегда. Эти люди хотели ведать и поклялись ее именем. Нарушив клятву, они убили сами себя».

Привидение подплыло ближе и, указав на висящий на моей груди амулет, произнесло: «Это не просто амулет, это знак Великой Матери, олицетворяющей жизнь и последующую за ней смерть. Десять поколений лесных ведуний передавали его из рук в руки. Я передаю его тебе. Со временем знания ведуний перейдут к тебе, береги его и не показывай храмовникам. Знак сможет один раз защитить тебя от магического нападения, после этого ему надо восстановить силу. Прощай, Пробужденный, и не забывай, выбор есть всегда». С последними словами призрак растаял.

Проснулся я оттого, что скрипнула дверь в мою комнату. Едва продрав глаза и не отойдя еще толком от приснившегося, протянул руку, и вот уже меч смотрит на дверь.

– Так-так, наш герой очнулся и уже готов зарезать хозяина дома. Теперь понятно, почему Даго взялся тебя обучать. Как он сказал? Есть стержень, будет и толк. А я, дурень, даже и не предполагал, какого волчонка он натаскивает. Наслышан-наслышан, Рон поведал о ваших вчерашних похождениях. Удивительно, как стрессовые и опасные ситуации влияют на процесс обучения. Я его полгода пытался научить применять боевую магию, а тут за одну стычку он сам сотворил заклятие. Я заходил недавно, но ты спал как убитый. Ничего рассказать не хочешь? – поинтересовался Мик, добродушно улыбаясь, взгляд его при этом оставался серьезным.

– Что рассказывать-то? Парень вырубился, а я поймал грабителя на ложный выпад и метнул нож. Ранил его, после добил. Рона привел в чувство, остальное, думаю, он уже доложил, – одеваясь, пробурчал я.

А во сне был одет и в доспехах, амулет висел поверх брони, на виду, – странно все это. Сон не забылся, как многие другие, а воспринимался памятью, словно отрезок реального времени.

– Понятно… Складно говоришь. Все? Больше ничего не хочешь добавить? – поинтересовался Мик, уже без улыбки.

Сделав вид, что вожусь с пряжкой ремня, я гадал, к чему эти расспросы? Не все так просто. Скорей всего, учитель почувствовал, что было два всплеска магической силы, вот и допытывается. А может статься, Рон не был в отрубе, как мне казалось. В любом случае надо говорить или правду, или хотя бы полуправду. А можно этим разговором убить сразу двух зайцев. Вчерашняя стычка показала, что в мечном бою я слаб, а Даго занят своими делами, и еще предстоит разборка с торгашом. Есть вариант, как можно, не отвлекая Тангара, подтянуться в фехтовании, и даже учитель есть. Почему-то мне припомнился седой мужик с паперти. Абсурдно? Но это только на первый взгляд. Вот заодно и попрошу Мика о том, чтобы он разрешил мне тренироваться по вечерам. Эти мысли промелькнули, и я спросил:

– Хорошо, а что еще ты хочешь услышать?

– Хотя бы то, кто применял магию и как все было на самом деле, – скрестив руки на груди, сказал Микар.

– Если я скажу, ты разрешишь тренироваться по вечерам? Есть на примете человек, который мне в этом поможет.

– Если человек порядочный, пусть приходит, я не против. Тем более ты уже доказал, что не просто так носишь все эти железяки. Хотя зачем тебе это, ума не приложу? Маги обычно не пользуются холодным оружием, только если из благородных. – Алхимик присел на табурет у окна, всем своим видом показывая, что никуда не торопится и готов меня слушать.

Я рассказал ему о книге, о том, как применил выученное из нее заклятие и как все было на самом деле, а не первоначальную байку. Упомянул знак и странный сон, но не сказал, что умею читать и разговаривать на разных языках. Солгал, что отец знал несколько языков и меня научил. Незачем Мику знать все. Хватит и того, что Даго в курсе, откуда я свалился в этот мир. По-моему, Микар не поверил, но дальше выспрашивать не стал. Его очень заинтересовала структура заклятия, да и сама история, описанная Ярлом Гисом. Про амулет он сказал, что не чувствует в нем враждебной магии и что в нем есть чары, направленные на защиту носителя. Так что дух ведуньи поведал мне правду. Микар пообещал дать пару книг по истории становления империи, там вроде есть описание Гиблых Земель и версии их возникновения. И он обязался перейти к более серьезным заклятиям и больше времени уделять практической части. Взамен я должен был рассказывать о магии, описанной у Гиса.

Отпросившись у Мика на часок, я отправился в портовый квартал на розыски седого мужика, которого видел в свой первый день в городе. Перед уходом перетрусил трофейные кошели. В итоге шесть золотых, серебра двадцать монет и медных двенадцать. Негусто, но с паршивой собаки хоть шерсти клок, для этих горе-разбойников большие были деньги.

Мужика без руки я нашел на том же месте: он сидел в тени стены и безучастно наблюдал за проходящими мимо людьми. От других нищих калека выгодно отличался. Одежда, хоть и поношенная и штопаная, но чистая, и от самого мужика не несло запахом давно не мытого тела. Взгляд тоже не такой, как у других. В его глазах не было испуга. Чувствовалось, что этот однорукий может за себя постоять. Подойдя к нему, уронил в его плошку серебряную монету. Мужик быстро схватил ее и спрятал. Подняв на меня выцветшие глаза, инвалид проскрипел:

– Уже второй раз ты подаешь мне милостыню. Если тебе надо кого-то убить, то это не ко мне.

– Нет, никого убивать не надо. Спросить тебя хотел. И если все так, как я думаю, у тебя есть хорошая возможность неплохо подзаработать. Ну как, поговорим?

– Спрашивай, молодой господин. Но если ты еще не заметил, я калека, о какой работе можно говорить? – Мужик продемонстрировал обрубок руки.

– Умеешь ли ты обращаться с мечом и насколько хорошо?

– В свое время владел, и неплохо. Но к чему эти вопросы? Я ведь уже сказал, что не по части убийств.

– Мне нужен учитель фехтования. Я неплохо заплачу, если ты возьмешься меня обучать. Пара часов в день, и ничего сверхъестественного, просто тренировка. Это лучше, чем сидеть и ждать подачки. Если надумаешь, приходи вечером в верхний город к дому алхимика. Вот задаток, купи себе одежду получше этой ветоши. Если не придешь, деньги можешь оставить, но работу ты потеряешь. – Кинув в плошку один из трофейных кошелей с десятью серебряными, я развернулся и ушел.

Почему-то я был уверен, что этот инвалид придет. Так и вышло. Вечером он явился во двор Микара, и я не сразу узнал калеку. Из старых вещей при нем остался только нож в потертых ножнах. В новой одежде и обуви, причесанный, Хакред, так его звали, выглядел вполне прилично. Помимо увечья руки, он еще и прихрамывал, но вопреки моим опасениям оказался неплохим мечником. Этот инвалид в несколько выпадов выбил у меня меч. Вот тебе и калека! До Даго ему было как до луны пешком, но обучать такого неумеху, как я, очень даже вполне. Того же Дрома этот инвалид зарезал бы за пару минут.

Так и повелось: утром со мной возился алхимик, следом за ним преподавал травничество Рон, переставший строить из себя учителя, а по вечерам приходил Хакред. Мик, как и обещал, больше времени стал уделять практической части и принялся натаскивать меня в магии Воздуха. Свой выбор он мотивировал тем, что к этой стихии у меня предрасположенность. Поэтому мне так легко удалось заклятие воздушного пресса. Попутно мы вместе разбирали описанные Гисом магические приемы. Теорию тоже изучали, но уже меньше. На одном из таких уроков Мик сообщил, что маг может прожить несколько сотен лет, все зависит от того, насколько опытен и силен чародей. Оказалось, в империи принята целая табель о рангах магов. Ученик, овладевший силой, так и именовался учеником. Умеющий применять несложные заклятия становился подмастерьем. Далее шли: маг, мастер маг и архимаг, последний должен был быть мастером-универсалом во всех видах магии. В других королевствах пользовались или этой же систематизацией, или вообще никакой, больше смотрели на то, что умеет маг, а не на то, как он себя величает. На четырнадцатый день я поймал себя на том, что все чаще вспоминаю Киру. Отпросившись у Мика, оседлал застоявшегося в конюшне жеребца и заехал к Круту, но его не оказалось дома. Выехав за городские ворота, направил коня к веселому дому Мерелин.