Текст книги "Прыжок"

Глава 14

Священник Азис стоял возле окна и бесстрастно наблюдал за вечерним городом. Не об этом он мечтал, когда посвятил себя служению Триединому. Стать настоятелем какого-то незначительного храма в оплоте скверны и ереси! Священнослужитель Триединого был облачен в черную рясу, на груди его висел массивный золотой знак. Трехлучевая звезда символизировала три ипостаси бога и их единство.

Азис мало походил на священника. Он был худощав, высок, имел выбритую голову, скуластое лицо, волевой подбородок и нос с горбинкой. Тонкие губы его сжимались в бескровную линию. Из-под сутаны выглядывали руки в белых полосках шрамов, жилистые и с набухшими венами. На ладонях были мозоли, также не приличествующие степенному священнослужителю. Он больше походил на воина, ряженного в монаха, а по внутренней сути он и был больше воином, чем священником. Будь на то его воля, он бы очистил городишко от скверны, но это было не в его власти. Барон Кронг, основатель королевства, прекрасно понимал, к чему приведет единоверие и как это усилит церковь Триединого. И он в своем желании быть полновластным правителем имел последователей. Став королем, Кронг принял целый свод законов, ограничивающих власть церкви. Равноправие всех вероисповеданий было одним из них. Потомки Кронга придерживались такой же политики. Люций Третий держался той же позиции в своем властвовании. «Проклятые еретики, – подумал Азис, непроизвольно сжав подоконник. – Для того чтобы покарать ересиарха или еретика, приходится действовать чужими руками. Или запрашивать эдикт от архиепископа, заверенный королевской канцелярией. И только после этого вызывать отряд Карающих для уничтожения ереси».

– Ваше святейшество, – прервал раздумья Азиса негромкий голос Олла, его соглядатая, исполняющего деликатные поручения.

– Сколько раз тебе говорить, Олл, не называй меня так, я всего лишь смиренный служитель Его, а не епископ или глава епархии. Докладывай, и давай обойдемся без формальностей, только суть порученного тебе дела.

«Это сейчас ты обычный священник, ограниченный в возможностях, а раньше… Сколько людей было предано огненному аутодафе во имя Триединого» – так подумал порученец, но ничего в глазах и выражении лица не выдало его мыслей. Олл имел незапоминающуюся, малозаметную внешность. Любой видевший его затруднился бы описать шпиона. За это его весьма ценил Азис, и, когда его перевели в это захолустье, он забрал с собой и своего порученца.

Выпрямившись и стараясь смотреть как можно преданней, шпион начал доклад:

– Амулет ведьмы не найден, так же как и убийца или убийцы исполнителей. Сами исполнители не прожили и дня после того, как выполнили поручение. Вечером они должны были передать знак мне, но не дошли совсем немного. При их устранении была применена магия, но убиты все трое рубящим и колющим оружием. Не прошло и недели, как убийца проявил себя снова. На месте логова колдуньи этот кто-то, используя силу ее, создал артефакт, обладающий легким целительным действием. Поляна необычно быстро зарастает целебными травами. В место силы ходят окрестные жители, и не только они. Посвященные Триединому не обретают исцеления, я проверял. И это еще не все… – Шпион замолчал и, собравшись с духом, добавил еще одну плохую новость: – Неизвестный использовал ее силу сегодня, точное местоположение установить не удалось, но где-то в верхнем городе.

– Итак, что нам известно? – Заложив руки за спину, священник прошелся из одного конца кабинета в другой. Уставившись тяжелым взглядом в шпика, Азис продолжил: – У нас под носом есть кто-то, посвященный ее силе, скорей всего – мужчина, если вспомнить, как были нашинкованы исполнители. Ведуньи не пользуются мечами. Далее, этот некто владеет и обычной магией, имеет на руках знак богини со знаниями многих поколений ведуний и вдобавок неплохо обращается с мечом. И он активно использует силу ее, а это значит, что он посвящен. Я ничего не упустил? Где все это время был ты? За что тебе платят, и где были наблюдатели, которые следили за местом силы?! – Священник сорвался на крик. Взяв себя в руки, уже спокойней он распорядился: – Ищите! Озадачь всех своих информаторов. Без результата не возвращайся. Да, и расспросите всех, кто живет неподалеку от дубовой рощи. Иди уже, – раздраженно буркнул Азис и отвернулся к окну.

Олл, втянув голову в плечи, выскользнул из кабинета и, прислонившись к прохладной стене коридора, вытер со лба пот. Буря миновала, но надолго ли?

Наутро меня разбудил Рон и все уши прожужжал про целительный артефакт в дубовом лесу. Они с Микаром привезли оттуда несколько мешков целебных трав, и Мик сейчас занимался в лаборатории. Позавтракав и послонявшись без дела, завалился в библиотеку. Собрав несколько книг по вере Триединого, засел за их изучение до самого обеда. Должен же я знать, чего можно ожидать от его священнослужителей. Результаты не радовали, но могло быть и хуже. На Земле в Средние века церковь имела больше власти, чем здесь. Если отбросить всю словесную чепуху, то вот вкратце, что я узнал.

Существует три ипостаси Триединого. Его знак – трехлучевая звезда. Первый лик – Созидающий – создал этот мир, населил его жизнью и принимает посвящение новорожденных душ. Второй лик – Наблюдающий и Карающий – следит за чистотой паствы и духовным состоянием людей. Третий лик – Всепрощающий – принимает души умерших и прощает грехи через очищение в геенне огненной. Также существуют три ордена, их названия тождественны трем ипостасям Триединого.

Орден Созидания занимается приемом родов и посвящением новорожденных Триединому. Также в их обязанности входит лечение верующих (изначально бесплатное, а ныне за добровольно-принудительную плату).

Орден Следящих и Карающих надзирает за духовной чистотой паствы и, если необходимо, очищает огнем души еретиков и ересиархов. Во многих королевствах не имеет реальной власти и орудует с разрешения архиепископа и короля. Но чаще в таких случаях действует негласно.

Орден Всепрощения провожает усопших в последний путь. Это панихиды, гробы, свечки, отпевание и прочие ритуальные услуги, обходящиеся верующим Триединого в круглую монету.

Оставшиеся пять дней алхимик преподавал мне магию целительства и изменения. В целительстве он был экспертом – что есть, то есть, но в изменении запас его знаний был невелик. Магия изменения, которую мне разжевывал Мик, разительно отличалась от той, что была описана. Основные познания в этой области приходилось выискивать у Гиса. Не сказать, чтобы я добился великих результатов, но то же ночное зрение и ускорение реакции стали удаваться. Ненадолго, полчаса-час, да и энергии это сжирало много, но оно того стоило. Для этого даже не приходилось прибегать к формуле «мысль-жест-слово-ключ» и структуре заклятия. Достаточно было правильно перенаправить внутреннюю силу в теле и четко представить, чего хочешь достичь. Но такой вариант изменения был только в книге Гиса. Преподаваемые же Миком знания в магии изменения подразумевали создание структуры заклятия и формулу «мысль-жест-слово-ключ». Понятно, что его вариант был намного более медленный, в том же мечном бою применить это было бы проблематично. Только если маг заведомо создал структуру, и осталось насытить ее силой и активировать. Но тут тоже проблема: даже самый продвинутый маг не мог держать более пяти-шести заготовленных заклятий одновременно, чего уж говорить обо мне, недоучке. К тому же, как упоминал алхимик, маги не особо жалуют мечи и прочие колюще-режущие предметы. Зачем, когда ты можешь поджарить своего противника огнем или молнией, ну или еще какой-нибудь зубодробительной магией. Хотя, конечно, наверняка не все придерживались такой позиции. Вполне могли быть маги – мастера в магии изменения. И почему бы им не быть еще и фехтовальщиками? Те же благородные, им на роду написано владеть холодным оружием. Или еще какие-нибудь супермены, заточенные на убийство себе подобных. Когда начало получаться кое-что в магии изменения, я рискнул попробовать ее на практике.

В предпоследний день моего пребывания у Мика, как всегда вечером, пришагал Хакред. Он начал отращивать бороду с усами и, шагая по городу, слегка прихрамывал. На занятиях у меня уже редко получалось его одолеть. Восстановив прежнюю маневренность, бывший хромой в учебных поединках задавал мне жару не хуже Тангара. Практически все схватки я ему проигрывал. Вот я и подумал, а почему бы не смухлевать, заодно и опробую, насколько результативна на практике изучаемая мною магия изменения. Перед самым боем я применил изменение на ускорение реакции. По телу прошла волна внутренней дрожи, и кровь побежала по венам быстрее, сердце ускорило ритм, а кожа покрылась мурашками. Необычное ощущение. Стараясь не подавать вида, поднял учебный меч. Для начала я ушел в защиту и не прогадал. Все атаки Хакреда не достигали цели: меня там либо уже не было, либо же его выпады с легкостью мною парировались. Уже несколько раз у меня была возможность нанести удар, но я этого не делал. Для меня важнее было понять, насколько данное изменение эффективно. Однорукий показывал настоящий мастер-класс, но по скорости и реакции за мной не успевал. Поняв это, он повысил скорость и уже не сдерживал удар, но и это не принесло результата. «Все, хватит», – рассудил я, и так уже с Хакреда семь потов сошло, да и силу просто так тратить не стоило. Выпад учителя провалился в пустоту, а мой меч коснулся его левой лопатки, условно обозначив точку удара. Однорукий резко обернулся, засунув меч под мышку, провел рукой по взмокшим от пота волосам и изумленно спросил:

– Артем, что это было? Ты словно раздваивался, я такое видел только дважды. Первый раз, когда служил в отряде Белоголового, он против троих-четверых воинов выстоять мог. А второй раз… – Договаривать он не стал, только растерянно махнул рукой и направился к бочке с водой.

Оп-па, похоже, мои догадки о том, что не все владеющие магией не признают оружие, оказались верны. А еще я, сам того не желая, затронул какое-то неприятное для калеки воспоминание. Подошел к однорукому и, покаянно разведя руками, сказал:

– Извини, Хакред, я не думал, что тебя это так заденет. Хотел проверить кое-что из выученной магии. А что ты хотел рассказать об этом?

– Да ничего, сам виноват, я же тебе ничего не говорил о себе. Боец, обладающий такими же возможностями, сделал меня тем, кем я стал, когда ты в первый раз меня увидел. Только я не знал об этих его умениях, когда мы сцепились, иначе не связывался бы. Звали его Аладаль, по крайней мере, так к нему обращались его спутники. Полуэльфы, проклятые ублюдки, свои их за соплеменников не считают, но и люди не особо жалуют. Все случилось шесть лет назад. Я не стал продлевать свой срок службы в отряде Белоголового, а добравшись до западной границы империи, присоединился к отряду поисковиков. Наслушался небылиц о невиданных богатствах и дерзнул испытать судьбу. Глупец, дожить почти до сорока лет, а ума не нажить, – с горькой усмешкой нелестно отозвался о себе калека и хлебнул воды из ковша.

По его словам получалось следующее. Новичков, примкнувших к отряду поисковиков, набралось восемь человек. Всего отряд вместе с новобранцами насчитывал двадцать пять разумных: два брата полуэльфа, Аладаль и Олейр, они же главы отряда; трое гномов, двенадцать человек бывалых искателей и уже восемь новеньких. Последним доставалась вся неблагодарная работа. И они же были теми «ключами», которыми проверяли ненадежные места. К завершению похода отряд потерял шестерых новичков, троих старожилов и одного гнома. Кто стал добычей нежити, кто – зверья, не встречающегося больше нигде, кроме Гиблых Земель. А двое сошли с ума от кошмаров, которые постоянно снились на этой земле. Но и добычи взяли немало, так что никто не скорбел по погибшим. Больше выжившим достанется. Перед самым выходом из Гиблых Земель Аладаль объявил, что доля новичков меньше доли остальных участников похода в два раза. Напоследок было сказано, что если кого-то что-то не устраивает, то он может это оспорить в поединке с ним, Аладалем.

– И ты с ним схватился? – полуутвердительно-полувопросительно спросил я сделавшего паузу инвалида.

Он тяжко вздохнул:

– Да. Вот тогда я и узнал, что этот ублюдок – маг-воин и что мне просто не успеть за ним. Он, поиздевавшись надо мной и порезав меня, в конце боя отрубил мне руку и бросил подыхать в лесу. Но я не умер. Меня подобрал охотник и, выходив, помог добраться до людей. Меч у Аладаля был непростой, а с чарами, и потому для излечения мне требовались немалые деньги. Но откуда их взять? Я потом видел этих полуэльфов, оба выряжены и при деньгах… Какое им дело до увечного жалкого попрошайки? Они даже не узнали в убогом прежнего Хакреда, да я и не напрашивался. Будь у меня тогда арбалет и немного здоровья, и Аладаль не ушел бы живым. Я больше не встречал ни его, ни его брата. Так-то, Артем. Ну, что, я передохнул, продолжим занятие? Только без этих твоих штучек. – Однорукий поднялся с лавки и, взмахнув учебным мечом, указал на площадку для фехтования.

По-моему, он надумал отыграться за свое поражение. Потому как за час занятий я два раза продул вчистую и только один поединок закончился вничью. Мы одновременно нанесли условные удары. Без магии я все-таки был еще слабоват как мечник. Зато в стрельбе из арбалета и метании ножей достиг отличных результатов.

Последний день пролетел быстро, и вот я, собрав свои вещички и запаковав в кожаный мешок доспехи, вышел во двор. С Микаром обо всем уже переговорено, с Теранией попрощался. Мик посулился на днях приехать к Даго и рассказать о своих новых разработках. Он, экспериментируя с магией Гиса, разработал что-то новенькое, и сейчас его было не вытащить из лаборатории. Но самое главное – у меня не шел из головы мой последний разговор с алхимиком. Дело в том, что в моем обучении он мало уделял времени алхимии. Да и когда бы он этим занимался? Так, травничеству и началам алхимии. Но он как-то обмолвился, что при помощи высшей алхимии можно изготовить довольно сильные зелья. Стоимость таких зелий достигает не одного десятка золотых, а то и сотен. Вот я сегодня утром и поинтересовался у Микара об одном из зелий.

– Мик, мне Рон рассказывал, что ты умеешь делать мощные зелья исцеления. Настолько сильные, что выпивший такой эликсир может даже восстановить потерянную когда-то конечность. Хотелось бы узнать, что для этого требуется? И сможешь ли ты изготовить его для меня?

Алхимик, задумался, поскреб подбородок и, проницательно на меня взглянув, сказал:

– Все с этим увечным возишься? Или ты думаешь, я не заметил, как он ходил, когда пришел в первый день, и как он двигается сейчас? И это спустя несколько дней после того, как мы с тобой начали изучать магию целительства. И мои методики, и построения Гиса. Я уж не говорю о некоторых странностях. И о том, что ты экспериментируешь с магией самостоятельно, и не торопишься делиться своими достижениями. А они наличествуют, вчера я наблюдал за вашей тренировкой и тем, как стремительно ты перемещался. Что это было, как не магия изменения? Ничего подобного я тебе не показывал. Давай договоримся, ты помогаешь мне и станешь со мной более откровенным. Мне не нужны ваши дела с Даго, потому как меньше знаешь, крепче спишь, но от магических знаний я не откажусь. А я, со своей стороны, буду делиться новыми наработками и изготовлю для тебя эти эликсиры. Только ингредиенты к ним будешь доставать сам. Хочу сразу предупредить, это довольно затруднительно. Ну, что?

М-да, вот и причина, почему Микар последние дни косился на меня. В чем-то он прав, без него я вряд ли разобрался бы в записях Гиса. Все-таки они рассчитаны на того, кто уже хоть что-то умеет. Да и новыми своими разработками он до этого со мною делился. Хотя тому же Рону Мик ничего из нового своего арсенала не преподавал.

– Договорились. Извини. Я бы все равно с тобой поделился. Ведь всем, что мне известно о магии, я обязан тебе, – немного приврал я.

– Вот и отлично. Теперь про эликсир, – улыбнулся алхимик и, взяв лист бумаги со стола, начал что-то писать, попутно объясняя: – Сейчас я составлю список необходимых ингредиентов, большую их часть ты знаешь. У кого закупить, тебе тоже известно. Те, что требуются в свежем состоянии, напишу отдельно. Есть, правда, одно «но»… Для зелья нужен паутинник, сорванный во время цветения, а цветет он только ночью и всего одну-две недели в году. Чем свежее он будет, тем больше целебной силы отдаст в эликсир. Растет не везде, а в особых местах, и эти места… как бы это сказать, – Мик, присыпав песком лист, повернулся ко мне и прищелкнул пальцами, – это чаще всего места древних захоронений, но они по ночам бывают небезопасны. И чем они беспокойней, тем больше вероятности найти там эту траву. Цветение ее начнется дней через шесть-семь. В верховьях реки Гонты находится островок. Он издавна пользуется дурной славой, и туда никто не суется. Лет десять назад священник Триединого Тибо и еще двое священнослужителей со своими свитами попытались извести там скверну. И с тех пор никто их не видел. Именно там в прошлом году люди барона Зорга эл Толли нашли эту траву. Толком всего не знаю, но вроде кому-то из его близких понадобился эликсир. Барон посулил большие деньги, и вызвалось немало добровольцев из его воинов. Зорг отобрал десяток самых лучших. На остров приплыли десять человек, а вернулись двое: один из них поседел за ночь, второй сошел с ума. Они говорили что-то о зомби и оживших мертвецах. Вода, окружающая остров, не дает этой пакости распространиться, и это хорошо. Я бы туда не ходил и тебе не советую. Если то, что рассказывают, правда, без знаний некромантии там делать нечего. Мне этот раздел магии незнаком, да и она почти везде под запретом. Можно поговорить с торговцами в порту, вдруг кто-то из них достанет для тебя достаточное количество паутинника. Даже если он будет сухой, но сорван во время цветения, я смогу изготовить из него концентрат. Вот список, в самом низу описание паутинника, его ни с чем не спутаешь, – закончил свои наставления алхимик и, подув на чернила, аккуратно подал мне лист.

Список я изучил. Почти все ингредиенты мне были знакомы, и достать их было вполне реально. Сквернее обстояло дело с паутинником. Перед самым отъездом я, оседлав коня, проехался по всем торговцам трав и других алхимических ингредиентов, но они только недоуменно разводили руками. Мария сказала то же, что и Мик: мол, если где и есть, то на том островке. И точно так же предостерегла от его посещения. Мне этот эликсир был нужен позарез. И не только для излечения Хакреда.

Закрепив свои вещи, взобрался на коня, Рон открыл ворота, и я, попрощавшись, выехал со двора. На целый месяц дом Микара стал для меня своеобразным островком спокойствия, где я не только приобрел немало знаний, но и привык к новому для себя миру и населяющим его людям. И понял, чем эти люди живут и каков их быт. Теперь мой внешний вид и поведение ничем не выдавали во мне чужака. А некоторые горожане, с которыми я пересекался по делам Мика, признавали во мне его порученца. То же и со стражниками: если раньше на меня посматривали как на нездешнего, то теперь принимали за горожанина, торопящегося по своим делам.

Переехал мост и на перекрестке, что вел к дому Мерелин, остановил коня. Но, подумав, поехал прямо. Даго будет ждать и, если я не приеду вовремя, начнет искать, а то, что мне приспичит задержаться, это сто процентов. Уж лучше заеду завтра-послезавтра, благо теперь даже пешком от силы минут пятнадцать.

Вот и таверна, ворота с щитом также нашлись в указанном Даго месте. Оттуда как раз вышли несколько мужиков. Это были плотники, если судить по тому, что у всех у них был плотницкий инструмент. Хакред, закрывающий ворота, увидел меня и снова их отворил.

– Заезжай, Артем. Сира уже и ужин приготовила, ждем только тебя. Конюшня там. – И однорукий показал на сооружение с навесом.

Действительно обширное подворье. Одна только конюшня голов на десять. Дом в два этажа, первый этаж из дикого камня, второй – свежей постройки, деревянный. Помимо дома и конюшни, еще четыре постройки: две, очевидно, помещения для будущей школы. А две, стоящие отдельно, – это кузня и баня. Подошел к дому. Ага… встречающий комитет в лице Даго и Сиры. А это что? Приглядевшись внимательнее, просеиваю в магическом спектре. Интересно, Даго в курсе?

– Здравствуй, Сира. Даго, тебя можно поздравить? – справился я у охотника, здороваясь с ним.

– С чем? Если с открытием школы, так рано, еще не все бумаги подписаны, – недоумевая, ответил Тангар.

– Понятно. Хозяйка, ну что, сообщить ему? А то, смотрю, он не ведает, с чем еще его можно поздравить, – улыбнувшись, поинтересовался я у зардевшейся женщины.

– Скажи ему ты, а то я никак не решусь, – еще больше смутившись, сказала она.

– Ну что сказать? Поздравляю тебя, Даго, с будущим отцовством. Если меня не обманывают мои новые способности, то с двойным, – торжественно объявил я растерянному охотнику.

Что тут началось! Радости Тангара не было предела. Подошел удивленный Хакред и, узнав новость, тоже поздравил будущего отца. Хотели отметить мой приезд, а отметили еще и будущее отцовство Даго. Едва дошел до комнаты, куда меня определили и где вечером оставил свои вещи.