Текст книги "Прыжок"

Глава 13

Ворота мне открыли почти сразу. Тот же привратник поприветствовал меня и махнул рукой в сторону конюшни. Оставил коня на конюха и вошел в дом. Мерелин и еще несколько девушек сидели в дальнем конце холла и беседовали с двумя мужчинами, по виду – преуспевающими купцами. Хозяйка дома, завидев меня, раскланялась с посетителями и направилась ко мне. Я едва успел поприветствовать ее, как она подхватила меня под руку и, обдав ароматом духов, буквально засыпала вопросами:

– Неужели тебе не понравилось у меня в гостях? Артем, что-то ты давно не появлялся. Кира уже отчаялась тебя увидеть. Она сейчас спустится. Ты видел Даго? Передал ему мою просьбу? Мне очень нужно его увидеть, и я надеюсь, Артем, ты мне в этом поможешь.

«А ведь это никакая не влюбленность», – понял я, заметив в глубине зеленых глаз Мерелин мелькнувший страх. Очень даже может быть, что у нее какие-то проблемы, и она надеется при помощи Даго их решить.

– К сожалению, у меня не было такой возможности: я давно его не видел, – солгал я. – Но при первой же встрече передам твою просьбу. – Сама ведь просила обращаться на «ты». – А то, что не был долго, так занят был очень, вот только сейчас вырвался на несколько часов.

– А вот и Кира. Я оставлю вас, вам есть что сказать друг другу и чем заняться. Я очень надеюсь, Артем, ты уговоришь Даго проведать меня, это важно. Чувствуй себя как дома и если что-то понадобится, то ты знаешь, где меня найти. – И хозяйка веселого дома направилась наверх.

«Или она хорошо притворяется, или девчонка на меня запала», – гадал я, следя за нарядной Кирой, быстро спускающейся по лестнице. Эти мысли вылетели у меня из головы, как только девушка, обдав знакомым ароматом трав, обняла меня и что-то радостно пробормотала мне в грудь. Самому бы не влюбиться, все-таки что-то в ней есть. И чертовски красива. Вот будет ирония, влюбился в девку из веселого дома. В этот раз Кира даже сыграла для меня на музыкальном инструменте коррио, напоминающем наши гусли, только большие. Но это было потом, сначала нам обоим было не до этого. Через пару часов, потягивая горячий кофейный напиток и поедая бутерброды, я краем уха слушал девушку. Она расчесывала волосы перед зеркалом, попутно рассказывая местные новости. Большую часть ее слов я пропустил мимо ушей, но вот в ее речи мелькнули слова «лесная ведунья сгорела». Я сразу насторожился, вспомнив давешний сон и события, сопутствовавшие приобретению мною знака Великой Матери. Поставив на поднос чашку и положив бутерброд с домашней колбасой, я попросил Киру рассказать об этом поподробнее.

– Там сейчас нехорошее место. Остались только пепелище и огород с травами. Местные жители боятся туда ходить, говорят, по ночам там мелькают огни. Мерелин скупала у нее травы, и, когда Алия заболела, ведунья ее вылечила. Она всем помогала: кого лечила, кому советы давала, кому судьбу предсказывала. Местные крестьяне ее очень уважали.

Через полчаса я выехал за ворота и, добравшись до ближайшего придорожного лесочка, свернул в него. Распаковав тюк с броней, я облачился в нее и повесил на седельный крюк арбалет и колчан с болтами. Как бы я выглядел, заявившись в дом к Мерелин в полном воинском облачении. Но что-то заставило меня перед отъездом упаковать броню и арбалет. Ножи и меч и так были всегда при мне, без них я чувствовал себя неуютно. Видимо, становлюсь параноиком. Кира рассказала немало интересного, в том числе как добраться к ведунье, и я намеревался навестить это нехорошее место. Конным туда можно было доехать за час.

Стена дубового леса шумела листвой на ветру, едва заметная дорога уводила в лес. На опушке стояла крестьянская телега с меланхолично жующей траву лошадью. Повозка была наполовину заполнена хворостом. Хозяин коняги обнаружился неподалеку. Коренастый бородатый мужичок в крестьянской одежде с топором за поясом тащил из леса сушину. Дотащил и, настороженно посмотрев на меня, начал обрубать с дерева сухие ветви.

Подъехав ближе, я сказал:

– Здравствуй, уважаемый, а не подскажешь, где здесь живет лесная ведунья? Поговаривают, она умеет предсказывать, вот хочу у нее свою судьбу узнать.

– И тебе не хворать, хлопец, только опоздал ты с этим. Нетути больше у нас ведуньи-то, сгорела вместе с домом, и никто не знает, что там произошло. Если ехать по этой дорожке, то она приведет точно к пепелищу. Токмо не ездил бы ты туда, парень. Как померла наша ведунья, страшно стало там и жутко… Даже не похоронили ее по-человечески. – Мужичок прервался и почесал проглядывающую через ворот рубахи волосатую грудь.

Поняв, что вопросов к нему больше нет, бородач снова ухватился за топор, всем своим видом показывая, что дел у него невпроворот и ему больше некогда точить лясы.

– Спасибо, уважаемый, – поблагодарил я крестьянина и поехал по дорожке, ведущей в лес.

Перед самым лесом я оглянулся и увидел, что крестьянин опять рубит свою сушину, видимо, решил, что еще на одного сумасшедшего станет меньше. Или же ему параллельно, мол, предупредил, а там дело хозяйское. Вот только я так не считал: по мере моего продвижения впереди все четче ощущалась сила, но не такая, как в окружающем мире. Это было что-то иное. Метров через четыреста дорожка привела меня к большой поляне с пепелищем посередине. Рядом располагались уже начинающие зарастать сорняками грядки с лекарственными травами. Изгородь из жердей, нужник и коновязь перед изгородью уцелели. Но не пепелище и не травы притягивали меня, а стоящий отдельно от остальных деревьев огромный дуб. Он выделялся не только исполинскими размерами. Странность заключалась в том, что половина кроны была без листвы и сухая, а вторая половина выглядела вполне здоровой. Несмотря на такой контраст, дерево было живым, и именно от него исходила иная сила. Исполинский ствол и земля под кроной были прямо-таки пронизаны ею. Никогда ничего подобного не видел. Налетевший порыв ветра пригнул траву, и в ее шелесте мне послышался словно бы шепот:

– Пробужденный… ты пришел…

– М-да, и впрямь жутковато здесь, – произнес я хоть что-то, чтобы развеять морок.

Меня как магнитом тянуло к странному древу. Было страшно и в то же время любопытно, что же это за странная сила? Похлопав по шее волнующегося коня, я спрыгнул на землю и привязал его к уцелевшей коновязи. Подошел к пепелищу – полуразваленная печь, какие-то черепки, обгоревшие бревна, кучи пепла и больше ничего… Вот, значит, где жила ведунья, поклоняющаяся Великой Матери. Знать бы, кто это такая? Мешочек, кстати, я распорол: в нем был серебряный треугольник, на обеих его сторонах в центре – глаз, заключенный в круг, а круг в треугольник. Изучив талисман, зашил его обратно в мешочек, ведь не зря дух ведуньи советовал не показывать его храмовникам. За то время, что я находился в этом мире, так и не удосужился посетить храм Триединого. От дома алхимика до него было минут двадцать ходу. Не замечал в Трехречье нетерпимости к другим верам, но кто знает, возможно, у этих храмовников особый счет к Великой Матери?

Решив рассмотреть поближе странный дуб, я направился к нему. По мере продвижения я ощутил, как ворохнулся на груди знак и между ним и деревом словно бы установилась ниточка энергии. Ниточка крепла, и в магическом зрении талисман аж светился этой иной силой, что лишний раз подтверждало, что я попал по адресу. На ноги словно бы подвесили гири, и идти стало тяжело, но я поставил себе цель – дойти. Дошагал, под деревом в траве обнаружился плоский камень, так и манивший присесть и отдохнуть. Присев, я облокотился на ствол исполина, и окружавший меня мир померк, уступив место светящемуся туману, за которым ничего не было. Создавалось ощущение, что кто-то могущественный смотрит на меня из этой пустоты, и взгляд этот не злой, не добрый, а вообще никакой. Туман этот им создан лишь для того, чтобы я не сошел с ума от бесконечности. Прошел час, день, год? Ощущение времени пропало напрочь, но вот из тумана сформировалась знакомая фигура ведуньи.

– Так вот какой ты, Пробужденный, – прошелестел дух.

– Мы вроде как уже виделись, – ответил я ей, стараясь, чтобы голос не дрогнул. В этом духе не чувствовалось ничего прежнего: ни хорошего, ни плохого.

– Нет, не виделись. Души жрицы уже нет здесь, это лишь привычный для тебя образ. Ты хотел увидеть Великую Мать. Перед тобой малая часть силы, именуемой так людьми. Судьба плетет полотно, и нити в нем – это человеческие жизни. Начало и конец твоей нити я не зрю, ты не принадлежишь этому миру. Люди ныне позабыли Творца и Великую Мать. Народ, наследие которого ты нашел, помнил нас, – монотонно произнес дух.

– Так почему же вы не спасли народ россов? – спросил я.

– Это была битва живых. Боги, в которых верили их противники, не вмешивались, и мы также не могли вмешаться, – таков закон равновесия. Мы можем направить живого, но не заставить его поступить так или иначе, он сам должен решить и сделать выбор. Ты, не ведая того, стал моим орудием мести, покарав клятвопреступников. И это был твой выбор. Ведунья уже отблагодарила тебя, передав не только знак, но и знания. Приняв от нее и то и другое, ты посвятил свою жизнь Творцу и Великой Матери. Места силы, посвященные когда-то нам, теперь доступны и тебе. Для других непосвященных они бесполезны. От тебя не требуется преклонения или же другого идолопоклонничества. Достаточно и того, что ты знаешь о Творце и Великой Матери и посвящен нам. Ты можешь отречься от этой ноши, придя в место силы и призвав меня. Сама судьба вплела твою нить в полотно этого мира, и она же будет вести тебя по пути. Твой меч теперь сможет упокоить неупокоенное – это мой дар. Упокоив не ушедших за грань, ты поможешь им, их души смогут переродиться. Прощай, Пробужденный, мы еще увидимся, но сейчас тебе пора возвращаться назад. – Дух слился с окружающим меня туманом, и сквозь него начал проступать реальный мир.

Очнувшись, посмотрел на небо: судя по положению солнца, прошло около часа. В теле бурлила сила. Казалось, захоти я, и смогу разворотить сейчас пол-леса, но я придумал кое-что получше. Вряд ли местные крестьяне разгребли завалы пепла и бревна, чтобы похоронить ведунью, так почему бы это не сделать мне. Вчера мы с Микаром разбирали интересное заклятие из школы Воздуха, но по энергоемкости мне его было не потянуть. Надо было или иметь большой внутренний энергоресурс, или же уметь хорошо оперировать окружающей силой. Во втором я был слабо подкован, тут надо было завязывать подпитку структуры заклятия на внешние каналы. Сейчас же, чуть ли не распираемый заемной силой, я рискнул испытать заклятие. Возле дерева структура строилась легко, словно это было не первое мое заклятие, по мощности превышающее воздушный пресс в несколько раз. Две минуты, и вот оно начало напитываться энергией, осталось лишь указать ей цель и активировать словом-ключом. В том месте появится небольшой торнадо и смешает все с землей на пару метров в глубину. Отвел коня на опушку, вернулся и, не дойдя метров тридцать до пепелища, достал меч из ножен. Вот тут меня ожидал сюрприз. В магическом зрении внутри лезвия меча пробегали багровые искры, а у гарды переливался таким же цветом знак, как и на талисмане. Дар, хм, вот сейчас и проверим, как он изменит изначальное заклятие. Направив меч на пепелище, я произнес ключ:

– Морт-ассо-прит.

С острия сорвался серый с багровыми искрами луч и ударил в печь. На месте пожарища воцарился ад. Продолжалось это буйство магии секунд десять, а потом внезапно рассеялось. Результат был потрясающий, только не такой, какой я ожидал. Ничего подобного изначальное заклятие не предусматривало. Смерч должен был просто перемешать все, что попало в сферу его действия, а потом обрушить обратно на землю. Опустив слегка нагревшийся меч с медленно угасающим знаком, я подошел к недавнему месту буйства заклятия.

Распирающая меня до этого заемная сила поубавилась примерно вполовину и уже не вызывала чувства всемогущества. Оказывается, переизбыток магической энергии может быть вреден, в том плане, что притупляет чувство самосохранения. Ничем иным такую неосмотрительность истолковать было невозможно. Такое не спрячешь, и о такой диковинке весть разлетится быстро. Местные жители, хоть и боятся этого места, но наверняка найдется несколько смельчаков, решивших сунуться сюда, и тогда весть о чуде расползется по округе. Я стоял возле бывшего пожарища и обалдело разглядывал дело рук своих. Передо мной возвышался метровой высоты чернильно-черный каплевидный камень с багровыми огоньками внутри. Магический валун, пятиметровой ширины у основания, потрескивая, остывал, а в нем в это время клокотала энергия. Я создал что-то, а что – это покажет только время. Вот уж действительно достойная могила для последней в этом краю лесной жрицы Великой Матери. Небось немало добра сделала людям. Похоже, я положил начало новой легенде о ведунье, а доброй или злой – это уж как люди придумают. В магическом зрении было видно, как между древом богини и созданным артефактом протянулся жгут силы, связавший их воедино. Неосознанно отсалютовав мечом поистине королевской могиле, я вернулся к коню, отвязал его и, не оглядываясь, пустил легкой рысью по лесной дорожке. Что толкнуло меня на поступок, оставалось полной загадкой, но сейчас я был уверен, что камень не несет в себе зла, хотя точно это покажет только время и людская молва.

Удар, отбил учебный меч в сторону, отвел второй выпад и машинально сделал стремительный шаг вперед. Перехватив руку противника в начале движения у рукояти и удерживая ее, сделал условный удар в горло сильной частью клинка. Этот прием мне показывал когда-то Даго. Хакред такого мне не преподавал, и сейчас я с удовольствием наблюдал за его реакцией. В глазах мелькнули удивление и толика гордости. Ведь это благодаря нищему я нехило подтянулся в фехтовании, и инвалид прекрасно понимал это. В последнее время я одолевал его все чаще. Шел уже двадцать пятый день моего пребывания в доме алхимика. Жизнь вошла в размеренную колею. Калека оказался отличным учителем. Он если и уступал Даго в фехтовании, то не так сильно, как мне казалось по первому моему впечатлению. Уступал, но тем не менее был очень даже неплохим мечником. Вся техника боя белоголового требовала постоянного движения, скорости и дистанции. Будь он полностью здоров, мне вряд ли удалось подловить его.

Еще пять дней, и пора собираться к Даго. Да и срок моего обучения у алхимика заканчивался. Инвалид не любил распространяться о своем прошлом, и из оброненного им я выловил только то, что раньше он был наемником. Я неплохо сошелся с Хакредом и сейчас частенько думал, как бы устроить его судьбу. Это сейчас он при деньгах и не бедствует, как ранее, но я не смогу всю жизнь поддерживать его. Насчет инвалида я подумывал поговорить с Тангаром, он был недавно у Мика. Но мы с Роном в это время лазили по заречному лесу, заготавливая травы.

– Отлично, волчонок, я смотрю, зубки отросли. И ты нашел себе учителя, да еще какого. Кажется, я видел его в порту, – произнес подошедший сзади Тангар.

Оборачиваюсь, точно: стоит охотник и улыбается. Когда только подкрался? Одет в цивильное, на поясе нож, и без коня. Пешком, что ли, пришел? Так неблизко ведь топать. Следующая его фраза все прояснила. Засунув большие пальцы рук за пояс и приняв нарочито величавую позу, Тангар возвестил:

– Можешь меня поздравить, Артем, перед тобой хозяин обширного подворья в пригороде и будущий совладелец воинской школы.

– Поздравляю, Даго, а почему совладелец? Кто еще? – спросил я, пожимая ему руку.

– Арибун Токогава должен приехать на днях, и он будет вторым совладельцем. Кстати, учителя своего не представишь? – осведомился Тангар и кивком показал на умывающегося Хакреда.

Еще бы, почти два часа фехтовать специально утяжеленным учебным мечом. Тут хочешь не хочешь, взопреешь. Поначалу Хакреду было тяжко. Что поделать, нищета не способствует хорошей физической форме. Дома были только мы с Теранией и пришедший два часа назад калека. Микар еще с обеда забрал с собой Рона, и они, оседлав коней, куда-то умчались. Меня оставили на хозяйстве. Алхимик только сказал, что расскажет все потом.

– Представлю. У меня насчет Хакреда к тебе просьба будет. Но это позже. Мик к тебе не заезжал? А то умчался куда-то и ничего не объяснил. Никогда не видел его таким взбудораженным, – поинтересовался я у Даго.

– Заезжал после обеда, наплел что-то про чудодейственный артефакт в дубовом лесу и, даже не пообедав, уехал. А про твоего нового друга дай угадаю… Ты хочешь, чтобы я пристроил его при школе? – спросил Тангар, внимательно рассматривая хромающего к нам инвалида.

– Да, именно об этом я тебя и хотел попросить. Решай, если надо, я готов за него поручиться. Поговори с ним, он был когда-то наемником, может, даже вы где-то и пересекались. В общем, присмотрись к нему, не спеши с решением, он меня еще пять дней будет учить, так что время есть. Это Даго Тангар, а это Хакред, – представил я их друг другу и потопал умываться и переодеваться.

Думаю, эти двое найдут общий язык и без меня. Так и вышло. Когда я вышел из дома через десять минут, они уже спорили, из какой стойки легче нанести тот или иной удар. Спор закончился тем, что они, взяв учебные мечи, вышли на спарринг. Победил Даго, но перед этим минут десять стоял в глухой защите, а атаковал Хакред. По-моему, охотник изучал, на что способен бывший наемник. После боя Тангар, довольно улыбаясь, хлопнул калеку по плечу и сказал:

– Жду тебя через пять дней в пригороде. На перекрестке, где стоит таверна Тингола, свернешь направо и увидишь бревенчатый забор, на воротах прибит щит. Крыша над головой, кормежка и три золотых в месяц, а там посмотрим. Найдется для тебя работа. Смотри, Артем за тебя поручился, не подведи парня.

– Я подумаю, – немногословно ответил Хакред и, подойдя ко мне, отдал учебные мечи и спросил: – Артем, мне завтра приходить?

– Да, завтра в это же время. – Забирая у него оружие, я приметил, как он поморщился, наступив на покалеченную ногу.

Микар как раз начал мне преподавать кратко лечебную магию, и я подумывал, как бы подлечить инвалида, заодно будет и практика. К тому же кое-что из обещанного духом ведуньи уже начало сбываться. Так почему бы и не сейчас?

– Подожди, Хакред, сядь и покажи свою ногу. Может статься, я тебе помогу.

Инвалид помялся и, присев на лавку, закатал штанину. «Епрст, как он вообще ходит и при этом не показывает вида, насколько ему хреново?» – подумал я, увидев изуродованную застарелыми шрамами голень и опухшее колено. Вот это воля! Не знаю, смог бы я так же вести себя в подобной ситуации. Подошел Тангар и молча стал наблюдать, что же я стану делать. Опустившись прямо на землю, закрываю глаза (и откуда только знаю, что надо делать?), одну руку кладу на искалеченную ногу, второй сжимаю знак Великой Матери. С того момента, как похоронил ведунью, я больше не пользовался силой богини, обходясь заемной из мирового потока. Слова наговора потекли монотонно, и с каждым произнесенным мной звуком в талисмане нарастала пульсация. Когда эта пульсация сравнялась ритмом с моим сердцебиением, сила, исходя из руки, начала обволакивать изуродованную ногу. Глаз я не открывал, но прекрасно слышал, как изумленно вздохнул Даго, а следом заскрипел зубами и внезапно обмяк калека. Прервав истечение силы, открыл глаза.

Потерявшего сознание Хакреда удерживал в сидячем положении изумленно рассматривающий меня Тангар, а нога… Подлечил… Только стоило это мне большей части оставшейся энергии. «Не перестарался ли?» – подумал я. Опухоли как не бывало. От страшных шрамов остались лишь белые полоски, какие бывают, когда заживают глубокие царапины. Нога выглядела абсолютно здоровой. Да и сам болезный словно лет на пять помолодел. Сейчас ему от силы лет сорок пять можно было дать. «Ну и как я это объясню?»

Отряхнув пыль со штанов, подошел к Хакреду и, похлопав его по щекам, попытался привести в чувство. Тот застонал и открыл глаза. Епрст! И здесь без сюрпризов не обошлось. Глаза помолодели и из бесцветных стали голубыми. Рука только что не отросла, и волосы не потемнели, а то бы вообще другой человек получился.

– Поздравляю с избавлением от недуга. Вставай и пройдись. Должен же я посмотреть, что получилось? – помогая ему подняться, произнес я.

– За последние шесть лет не чувствовал себя лучше, чем сейчас. И у меня такое ощущение, словно сбросил добрый десяток лет, – сделав несколько шагов и проведя здоровой рукой по лицу, пробормотал ошарашенный Хакред.

– Это еще что! Видел бы ты себя со стороны, – хмыкнув, произнес охотник. И добавил: – Ты вот что, Хакред, собирай свои вещички и приходи ко мне на подворье уже сегодня. И не забудь прихрамывать. Если не хочешь зла Артему, тебе какое-то время не стоит появляться в порту и в других местах, где тебя хорошо знают. А то могут неудобные вопросы возникнуть, а нам, да и тебе, они не нужны.

– Артем, я пойду? Даго прав, мне стоит переселиться. И еще, я твой должник на всю жизнь. – Поклонившись чуть ли не в пояс, однорукий направился со двора.

– Ты получил не должника, а добровольного раба. Ведь ты не просто вылечил его, ты подарил ему вторую жизнь. Без руки воин еще может прожить, а без здоровых ног обречен влачить жалкое существование. Это все амулет, что ты забрал у грабителей? Мик рассказывал мне о твоих похождениях в прошлый мой приезд. – Тангар кивнул на мешочек со знаком, висевший у меня на груди.

«Знал бы ты обо всех моих приключениях», – подумал я. Но о Великой Матери, ее святилище и моей связи с чудотворным артефактом я решил никому не рассказывать, даже Даго. Еще когда охотник упомянул, куда рванул Микар, мне сразу вспомнилось мое прошлое посещение места гибели ведуньи. Пряча знак за ворот рубахи, я лаконично ответил Тангару:

– Да, тот самый. И еще недавно изученное заклятие исцеления.

– Ну что ж, пошли, покажешь, чему ты научился у Хакреда, – промолвил Даго и взяв с лавки учебные мечи, направился к месту тренировки.

Похоже, зря я переодевался. Учитель меня выжмет, пока не проверит все достигнутые мною возможности в фехтовании. Так и вышло. Тангар загонял меня. Одолеть его у меня не получилось, но и он уже не побеждал играючи, как раньше. Когда Даго собрался уходить, я передал ему просьбу Мерелин, сказал и о своих догадках насчет причин столь настойчивой просьбы. Охотник пообещал навестить веселый дом.

Даже не поужинав, я добрался до своей комнаты и, завалившись на кровать, заснул.