Электронная библиотека » Александр Шевцов » » онлайн чтение - страница 11


  • Текст добавлен: 22 июня 2020, 09:08


Автор книги: Александр Шевцов


Жанр: Сказки, Детские книги


Возрастные ограничения: +6

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Ради нее


Во дворе Путилы Нетота поджидала Лисища. Она сидела в проеме сорванной калитки и глядела на дорогу. А завидев Нетота, взвилась и с несобачьим воем бросилась к нему, в прыжке ударила лапами в грудь, и тут же метнулась обратно, но сразу же развернулась и снова прыгнула ему на грудь, и опять побежала к дому. Еще раз вернулась, когда Нетот остановился у калитки, мягко схватила за штанину и осторожно потянула во двор, а как только Нетот сделал шаг, метнулась на крыльцо и принялась царапать дверь, озираясь на Нетота.

– Что-то не так, – подумал Нетот. – Нехорошо что-то…

В избе Путила и Марфуша принимали гостя. Он был одет в сюртук, косоворотку, порты были заправлены в блестящие сапоги бутылками. На поясе висела толстая золотая цепь от часов, убранных в потайной кармашек, волосы зачесаны на прямой пробор.

– Купчина! – подумал Нетот. – Как с картинки сошел! Словно нарядили какого беса! Не из мерзавчиков ли?..

Купчина сидел за столом, вытянув ноги в сапогах, и пил чай вприкуску с высокомерным видом. Перед ним лежала стопка золотых червонцев.

Путила поднял на Нетота мутный взгляд, в котором даже надежда потухла, а вот Марфуша в этот раз глядела на Нетота с явной надеждой. В лице ее читались признаки чего-то, что можно было назвать болезненностью, но, скорее, это просвечивала сквозь прозрачную кожу смерть… Марфуша угасала, как угасают чахоточные барышни. И сквозь нее был виден свет не этого мира…

– Вот, – сказал Путила, обнимая Нетота, – придется, видно, убить Оленя…

Купчина на Нетота даже не смотрел, но когда Нетот ответил:

– Придется – значит, убьешь, – поднял руку:

– Убей уже, вылечим твою Марфушку!

Путила смотрел на Нетота тяжелым взглядом, но Нетот подмигнул ему и шагнул к Марфуше. Поклонился ей со словами: «Здравствуй, хозяйка», – и спросил Путилу:

– Позволишь задать твоей хозяйке пару вопросов?

Путила только махнул рукой, мол, задавай! Но Нетот взял его за плечо и повернул лицом к жене:

– Без тебя никак!

Тут подскочила Лисища и толкнула Путилу лапами в сторону жены. Он с удивлением на нее покосился, но в глазах появилась искорка, и он поглядел в глаза Нетоту с нарастающим вниманием.

Нетот покосился на купчину, на всякий случай ослабил нож на запястье, пожалел, что не может посмотреть, не светится ли он, как светился в присутствии нечисти, и повернулся к Марфуше.

– Скажи-ка мне, красавица, ты ведь не больна?

Она улыбнулась печально и отрицательно покачала головой:

– Я ему все время об этом говорю, а он не верит. Все лечить меня хочет…

– Да как же не больна?! – возмутился Путила. – Ты погляди на нее! Она же прозрачная стала!

Купчина засмеялся странным смехом у них за спиной, все повернулись к нему, и он крючковатым пальцем подвинул стопку червонцев в сторону Путилы, моргнув бровями, мол, вот средство.

– А что с тобой, знаешь? – спросил Нетот Марфушу.

Марфуша отрицательно помотала головой.

– Как будто вот-вот вспомню, и не дает что-то… Сны приходят, там знаю… а, проснувшись, вспомнить не могу…

Нетот взял Путилу за руку, сжал ее и сказал:

– Сейчас скажу одну вещь, смотри на нее. Если у нее отзовется, будешь делать, что скажу.

Путила пожал плечами: отзовется – конечно, сделаю.

– Против вас не болезнь, против вас судьба! Не будет Марфуше здоровья, пока не станете хранителями старого леса!

Глаза Марфуши распахнулись, и она запричитала, словно после удара:

– Не понимаю! Не понимаю! Что ты такое говоришь? Какие хранители? Что это – хранители?..

Но из лица ее брызнул при этом теплый свет и начал разливаться по дому. У Путилы отвисла челюсть, словно он что-то хотел сказать, да забыл, начав.

– Брат, – повернулся к нему Нетот. – Судьба твоя такая: либо убьешь Оленя, либо Марфуша уйдет, как не лечи. Она может жить только рядом с тобой там.

Марфуша зажала рот обеими руками и закивала, а из распахнутых глаз закапали слезы. Тут только Нетот понял, что было особенного в ее красоте: у этой женщины были огромные, влажные глаза Оленихи…

– Но он же последний! – закричал Путила. – Его нельзя убивать! Больше не будет у нас оленей!

– Он не последний, – улыбнулся ему Нетот. – Ты будешь последним. И он не умрет. Он освободится… Но тебе придется быть вместо него.

– Ради нее?! Да хоть оленем!

Тут за их спинами снова раздался хохот. Они повернулись, и Нетот выхватил кинжал. Но кинжал светился странно, хотя и светился. А купчина ткнул в стопку золота, и крючковатый палец вдруг выпрямился, а золото рассыпалось в прах. Купчина же на глазах начал преображаться, теряя одежду и черты, а за спиной его появились большие белые крылья. И стал он похож на Посланника, которого видел Нетот гуляющим по пленке мира.

Посланник поднял палец, со значением подержал его перед собой, потом показал в лоб Путиле, и Путила словно распрямился, сбрасывая груз пьянства и последних лет, и челюсть у него выпрямилась, выказывая решимость. Затем Посланник ткнул пальцем в горло Нетоту, и хоть было это издалека, Нетот прямо почувствовал толчок, и в горле у него зашевелился комок, словно там скопились слезы…

Но Нетот не мог себе сейчас позволить в них смотреть и не позволил. Посланник заметил это, склонил голову к плечу, разглядывая, как Нетот борется, произнес что-то беззвучное, показал два пальца, засмеялся еще раз и ушел вверх, прямо сквозь потолок, словно он был из дыма…

Марфуша осела на скамейку, Путила явно переживал свое новое состояние, шевеля челюстью, а Нетот ухватил гуляющую вокруг них силу и завернул на Путилу:

– Иди прямо сейчас. Найди Еленя и убей. И ты станешь Еленем и будешь хранить то место. И будь осторожен, мой брат, потому что на тебя будут охотиться Змеи, которым ты теперь вечный враг.

– А что с ней?

– Я позову друзей, мы будем жить у тебя в бане, если позволишь, и будем сторожить, чтобы никто не обидел. А когда ты справишься, мы приведем ее к тебе, охраняя всю дорогу.

И Нетот рассказал, где сейчас пасется Елень с золотыми рогами.

Он не стал мешать Путиле и Марфуше прощаться, а сразу ушел в баню и позвал Шишка с Иванко-Медведко. Он даже не стал провожать Путилу, когда тот вышел с ружьем и котомкой из дома. Только поднял руку в приветствии, как только Марфуша отпустила его из своих объятий.

Путила тоже не стал разводить долгое прощание, поднял руку, показал глазами на жену, безмолвно прося: «Береги ее!» – и пошагал к калитке. Зато Лисища подлетела к Нетоту и в прыжке лизнула его в лицо, а затем умчалась вслед за своим любимым хозяином. Нетот с Марфушей переглянулись, кивнули друг другу, и она ушла в дом, а он в баню, дожидаться друзей.

Уже к вечеру все были в сборе и начали восстанавливать ограду вокруг дома, ставить калитки, прилаживать запоры. А Медведко-Иванко протоптал вдоль всего забора тропу, чтобы ходить дозором и днем, и ночью.

Ночью, только Нетот задремал, во сне явился Учитель и сказал, что помощь уже идет. А уходя, спросил, что сказал ему Посланник. Но сколько Нетот ни всматривался во время, так и не смог расслышать беззвучные слова Посланника. И лишь одна мысль обогатила его: вот так и звучит речь богов в нашем мире! Но надо иметь иные уши, чтобы расслышать ее…

Стражи


– Эту ночь нам придется туго, – сказал Шишок.

– А следующие будут легче? – спросил Нетот.

– На следующие придет подмога, но эту придется стоять одним…

– Откуда подмога?

– Этого я не знаю. Но я в тебя верю.

– В меня?!

– Ну, если я не ошибся в тебе, подмога придет.

– А почему не сегодня?

– В первую ночь никогда не успевают. Наверное, чтобы ты сделал самое трудное…

Однако Шишок ошибся. В сумерках пришел Кот, потерся о ногу Нетота, пошипел на Шишка, затем забрался в загривок Иванко-Медведко и принялся месить свое тесто к бесконечному удовольствию медведя. Пока все было спокойно, они сидели у костра возле бани, так чтобы была видна дверь, где закрылась Марфуша. Но Бледный всадник на белом коне ускакал за дальний лес, показался Черный всадник на черном коне, и стало так темно, что появилась тревога.

Они поднялись и разошлись по сторонам огорода. Нетот гулял вдоль забора с калиткой, выходящего не улицу. Даже отсюда было слышно, как сопел у забора, что выходил к лесу, Иванко-Медведко, как трещали под его лапами кусты. Зато ни Кота, ходившего не по тропе, а прямо по забору соседского огорода, ни Шишка, сторожившего с другой стороны, слышно не было.

Несколько раз Нетот чуял, как нарастает тревога, видел какие-то тени снаружи, но стоило ему пошевелиться, и тени исчезали. В какой-то миг взревел медведь, Нетот хотел было броситься к нему на помощь, сорвал ружье и направил в ту сторону. Но ружье нашло лишь весьма отдаленные цели на самой опушке. Похоже, кто-то там прятался в кустах, наблюдая за огородами. Но рядом с Иванко никого не было. На сучок, что ли, напоролся…

Тут зашипел Кот, и ружье показало, что по соседскому огороду к забору подбирается какое-то существо, зверь – не зверь, но что-то большое. Нетот приготовился стрелять, однако Кот завыл, и странный зверь замер. А в следующий миг затрещал кустами Иванко-Медведко, бегущий на помощь Коту, и зверь метнулся прочь.

Какое-то время все было спокойно, затем Нетот услышал беззвучный зов от Шишка и по-охотничьи бесшумно побежал к нему. Со стороны соседского забора невзрачный мужичок разбирал плетень, собираясь пролезть в соседский огород.

– Заблудился, дружок? – спросил Нетот.

Мужик поднял на него мутные глаза, долго вглядывался, словно был безумно пьян, затем снова принялся вырывать колья.

– Помочь? – спросил Нетот, подходя вплотную.

Мужик снова поднял на него глаза, видимо, почувствовал, что перед ним враг, и начал скалиться, показывая зубы. Делал он это совсем не по-человечески. Нетот не стал ждать, когда это чудовищное существо бросится на него, но вдруг резко ударил его прикладом ружья в лоб.

Ударил, видимо, удачно, потому что мужик отлетел в одну сторону, а что-то белесое, словно комок тумана, в другую. Мужик заохал, а туманная тварь закрутилась, изогнулась и собралась для прыжка. Но хлопнула вспышка из-за спины Нетота, и тварь швырнуло через весь соседский огород. Только дымный след и тошнотворный запах горелого мяса остался.

– Извини, – шепнул Шишок, – пока он в человеке, мне нельзя бить…

Тут тревога зазвенела со стороны калитки, и они бегом бросились туда. За калиткой виднелись три шатающиеся фигуры, словно пьяные гуляки пробирались по ухабам до дому. Но пробирались так, чтобы пройти как можно ближе к калитке. Нетот вскинул ружье, и оно тут же выхватило ближнего в прицел, показав его сущность. Но то, что проявилось, совсем не понравилось Нетоту: это был змей, такой же, как Шарукан!

Однако Змеи, похоже, хорошо знали это оружие и даже чуяли, когда оно их выцеливает. Первый зашипел, словно его обожгло, и все трое скинулись в знакомый Нетоту хвостатый облик с короткими мощными лапами и бросились врассыпную, а потом ушли в огороды на том порядке улицы, только колья плетней трещали…

Так прошло самое темное время суток, а когда за лесом появилась удалая шапка Бледного всадника на белом коне, стало легче. Всадник нашел Нетота взглядом и подмигнул. И Нетот понял, что самое тяжелое позади.

Утром подошли ватажники, разделились на два отряда, и один встал снаружи на улице, второй же разбил лагерь со стороны леса. К вечеру прилетел Крук и уселся на конек бани, искоса поглядывая на Нетота. Сказать, что Нетот был рад, – ничего не сказать. Он даже не подозревал, что может так радоваться присутствию этой сварливой птицы. Поэтому он встал, поклонился Круку и пригласил его к костру отведать запеченного мяса. И древний ворон принял его приглашение.

На огонек забежал Поханя, с ним пара ватажников принесла разных припасов. Поханя постучал в дверь Марфуше и спросил, не надо ли ей чего. Но она ответила, что у нее все есть, и Поханя ушел, сказав, что надо готовить путь. Что такое «путь», Нетот не понял, но понял, что вокруг что-то происходит, и они совсем не одни.

К ночи Крук снова уселся на конек бани и начал хрипло каркать. На его крик прилетело множество сов и сычей, и расселись кто на крыше дома, кто по деревьям. Больше ходить дозором вдоль забора не требовалось, и четверо друзей, включая Кота, сторожили с удобствами у костра, временами чутко присыпая. Кот не переставал месить загривок медведя, но на Шишка таращил глаза диковато, словно не мог к нему привыкнуть.

Так ждали они день за днем. А когда к их костру приходила Марфуша, Шишок рассказывал, как Путила выслеживает Еленя, что он ест, сколько спит… Глаза у женщины становились все менее человеческими, но сыт ли муж и здоров ли он, ее занимало ничуть не меньше…

А потом прибежала Лисища.

Тощая и счастливая. И бросилась лизать хозяйку. На миг оторвалась, чтобы лизнуть Нетота, Иванко-Медведко и даже кота, но тут же снова прыжком вскочила хозяйке на колени и прижалась к ней. Шишка она, похоже, в отличие от Кота, не видела…

Глядя, как собака ест с рук хозяйки, Нетот понял, что что-то готовится.

– Сегодня ждем гостей, – сказал Шишок.

– Каких? – спросил Нетот.

– Разных. Будьте готовы ко всему.

И Крук одобрительно закаркал, вторя ему.

Вечер у костра


К вечеру начали подтягиваться силы. Пришел вооруженный Поханя, и за ним ватажники при оружии. Нетот не успел удивиться этому, как появились Баим и Учитель в пыльном боевом снаряжении, словно из похода. Они обнялись с Поханей, как старые друзья, и Поханя тут же отправил ватажников очищать опушку леса.

Уселись у костра, и Баим сказал:

– Летние вечера надо проводить у костра с друзьями…

Все покивали, задумчиво улыбаясь. Нетот на правах хозяина, повесил греться чай, предложил еду и хотел спросить о том, какими путями они здесь оказались. Но тут над деревьями сада промелькнула разноцветная вспышка, словно там что-то пролетело. Все посмотрели в ту сторону, но никто, кроме Нетота, не отревожился. Да и он успокоился, когда увидел, как из-за дома выходит Дива.

Дива подошла к костру, мужчины встали. Она осмотрела всех, отвечая кивком головы на их поклоны, подошла вплотную к Нетоту, взяла его за плечи и сказала:

– И как твои глаза, мой мальчик?

Нетот не нашелся, что ответить, но она и не ждала ответа, она глядела. Глаза – странный орган. Если человек не хочет, чтобы заглядывали ему в душу, он закрывает глаза прозрачной пленкой, как ящерица, и мы глядим НА глаза. Если же он доверяет смотрящему, глаза открываются, и мы смотрим сквозь них в самую глубину души… Дива смотрела не в душу и не на глаза, она смотрела в глаза, в глазные яблоки, рассматривая их дно и стенки…

Учитель наблюдал за ней с явным вопросом. Она оторвалась от глаз Нетота и кивнула Учителю:

– Ты знаешь, а он неплохо продвинулся. Глаза эти почти отделились, – и повернулась к Нетоту. – Ты многому научился в птичьем языке?

Нетот от неожиданности растерялся:

– Да, вроде, совсем ничему не научился…

Дива переглянулась с Баимом, и они рассмеялись. Баим достал небольшие походные гусельки и тихонько забренчал на них, напевая что-то незнакомое.

– Что он поет? – спросила Дива.

– Не знаю, – затряс головой Нетот. – Никогда не слышал.

– Я не спрашиваю, знаешь ли ты эту песню. Я спрашиваю, что он поет?

– Оберег какой-то, – неожиданно для самого себя сказал Нетот.

Она еще раз засмеялась и спросила Учителя, кивая на Нетота:

– Ловушки поставили уже? Учи.

И пошла к Марфуше, вышедшей на крыльцо. Марфушу она тут же подхватила под руку и увела в дом, со словами:

– Дай-ка я и тебя осмотрю, девочка.

Марфуша безропотно пошла с нею, но, уходя, подняла огромные глаза, и Нетот отметил, что глаза ее стали совсем странными…

– Что с моими глазами? Что вообще происходит? – спросил он Учителя. – Почему вы все пришли?

– Битва, – ответил тот.

– Что за битва?

– Самая большая, какая случалась на этой земле.

– На всей земле?!

– Нет, на этой земле. На этой древней земле сегодня битва.

– Сегодня? Где? Никаких признаков… Начнется сегодня?

– Она уже идет.

– Но…

– А! – засмеялся Учитель. – Ты ожидал, что узнаешь битву? Вы же старые знакомцы! Прости. Надо было тебе объяснить раньше, – и он показал на следы ударов на броне. – Нам почему-то кажется, что битвы не могут происходить так, чтобы мы их не заметили… Особенно, великие. Ну, как великая битва может пройти мимо, да еще так, что ты ее не заметил?!

– Ну да…

– А они, понимаешь, не докладываются. Вот было нашествие Наполеона и других народов. Как думаешь, сколько деревень на пути его армий остались за лесом и даже не поняли, что это мог быть их последний день?

– А такие были?

– Были и такие, куда только квартирьеры заглядывали, провиант собирали. А были такие, которые оказались прямо на пути армии. И ничего, просто Наполеон там переночевал, и потому их никто не трогал.

– Ты хочешь сказать, что прямо сейчас идут бои, а мы их не слышим?

– Раз в эпоху идет битва за это место, где сейчас твой Путила охотится на Рыжего. И тогда все Змеи, способные проникнуть в наш мир, собираются, чтобы не дать родиться новому Хранителю. И народы сходятся в битве.

– А мы?

– И вы. И мы. Если они убьют Марфушу, будет плохо. Но если они убьют Олениху, страж пропадет. Без Марфуши он всего лишь не доберется до Еленя. Но если он до него доберется, а она не придет, Змеи доберутся до него. Поэтому мы должны обеспечить ей дорогу. Сейчас ватажники ушли вперед, они пройдут путь, вычищая от мелкой сволочи. Затем пойдем мы с Поханей и ближними дружинниками. А ты с Круком и Дивой полетите над Марфушей.

– А я? – раздался тихий голос. Этот Шишок осторожно высунулся из-за угла бани.

– А что ты? – ответил Учитель.

– Можно мне бежать с ней?

– А успеешь?

– Мы успеем! – ответил Шишок, оборачиваясь в сторону Медведя и Кота. – Кот на Иванко поедет. Мы помчимся.

Учитель засмеялся:

– Вот неожиданная подмога! Мчитесь, конечно! Насколько дыхания хватит.

– Да мы вперед пойдем, мы на опушке поджидать будем!

Учитель повернулся к Нетоту:

– Тебя, похоже, ждет испытание, раз глаза отторгаться начали. Когда на место прибудем. Боюсь, скоро ты останешься без глаз. Доведешь олениху до места и больше в стычки не вяжись, ищи то, что только для тебя… для твоих глаз.

– Что за испытание?

– Вижу только то, что это будет проверка твоей учебы. Как у тебя с птичьим языком?

Нетот пожал плечами:

– Да я вообще не понимаю, что это за язык…

Баим перестал напевать и засмеялся, внимательно разглядывая Нетота:

– Хочешь сказать, двух слов связать не можешь?

– Даже не представляю, как их вяжут, – развел руками Нетот.

– А ты думай, думай. Птичий язык не тем дается, кто щебетать умеет, а тем, кто умеет вязать слова в узы…

Это повергло Нетота в еще большее недоумение. Но время уплотнялось, и Учитель повел его расставлять ловушки.

Они шли вокруг огорода по сторожевому пути, протоптанному за эти ночи. Учитель словно крепил невидимую нить к столбам забора, приговаривая негромко простой обережный заговор. Нетот учился такому, когда был учеником колдуна. Поэтому он легко подхватил напевный шепот Учителя и скоро совместился с ним в голосе.

Общий их голос сразу зазвучал глубоко, как при душевном пении, и тут же стало видно, что звучание тянется словно нить, так что Учитель плетет из него сложные петли руками. Нетот начал повторять его движения, но его руки соскальзывали с нити голоса, словно она была скользкой. Но Нетот вспомнил смеющуюся струйку в ручье, тут же его внимание стало сильней, а нить – толще!

И в тот же миг он стал слышать пение Баима и понял, что нить оберега надо крепить к забору и деревьям так, чтобы ни птице, ни зверю, ни человеку не было прохода, и при этом, чтобы она сцеплялась с песней Баима. Тогда она будет сообщать о попытках проникнуть. И он повел собственное плетение оберега, ставя вторую стену защиты внутри стены Учителя.

Удивительное дело, теперь он видел не только нити слов и сложные узлы вязок, он видел те сильные места в столбах, деревьях и даже земле, к которым нить можно было крепить. И понимал каким-то образом, в каком месте стену Учителя смогут прорвать, а потому строил свою вязку так, чтобы она перекрывала прорыв…

Учитель закончил свою вязь раньше, и Нетот довязывал оставшуюся часть своей стены, словно входя во вкус и не видя ничего вокруг. Когда его стена замкнулась, он, под удивленным взглядом Учителя, добавил еще нити, которые куполом накрывали всю усадьбу Путилы.

Только завершив обережье, Нетот осознал, что пел на незнакомом языке, но это не мешало ему вязать слова. А когда они вернулись к костру, Баим, цокая языком, принялся его благодарить:

– Ну, спасибо, ну, благодарствую! Давненько я не пел эти древние чары… не с кем было… Так приятно снова спеть то, что любил!

А потом Дива привела Марфушу. Тут же Лисища улеглась у нее в ногах, а Кот пристроился на коленях у Дивы. Иванко-Медведко прилег возле Нетота, не сводя глаз с Дивы, а Шишок прятался за его спиной, следя за тем, как пальцы Баима перебирают струны. Крук спрыгнул с бани на плечо Учителя и сидел, демонстративно повернувшись к Диве спиной.

Время от времени струны начинали рокотать, а где-то на краю огорода мелькал всполох. Обережные стены делали свое дело и отчитывались Баиму. Ружье Нетота снова превратилось в древний костяной лук. Нож он воткнул в стену баньки, чтобы увидеть, как он засветится, если появятся враги. Учитель вынул меч и принялся его точить маленьким точильным камушком.

Они ждали, и песни, которых эта земля не слышала уже века, сами собой заглядывали к ним на огонек, так что струны Баима только успевали их играть. Таких песен Нетот не слыхивал, но голос его умудрялся соплетаться с голосами остальных, словно это совсем простое дело – петь незнакомые песни на неведомых языках…

– Странная битва, однако… – думал Нетот время от времени.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации