Текст книги "Пойди туда, не знаю куда. Книга 2. Птичий язык"

Словесный поединок

К ночи пришло к их костру несколько офень, из тех, кого Нетот видел у дома Похани, и еще несколько незнакомых мужиков. Присаживались и по-русски легко включались в песни. Пели до тех пор, пока не пришла тьма. Ничего не изменилось, но все почувствовали, что что-то надвигается. Даже Иванко-Медведко завозился и заворчал:

– А куда это звезды-то подевались?

Нетот поднял голову и увидел, как со стороны Холуя словно ползет черная туча в ночи и покрывает небо. Звезды исчезали одна за другой. Только еще над лесом, куда ушли ватажники, было прежнее ночное небо. Учитель молча вынул из ножен меч. Баим положил пальцы на струны, но гусли звучали спокойно. Тем не менее, Дива подняла Марфушу и увела в дом.

Нетот взял ружье и поводил им по сторонам. Ружье не видело целей. Огороды и улицы села словно вымерли. Но тьма ползла, с ней накатывала такая тишина, что в ушах звенело, и ружье вдруг снова начало превращаться в лук.

– Чего это оно? – спросил Нетот Учителя.

– Тишина идет. Греметь нельзя. Великие битвы бывают разными. Иногда это сплошной огонь с треском и грохотом. Но чаще они должны пройти так, чтобы люди их не слышали. Чтобы проснулись в новом мире, и ничего не заметили. Вроде, так всегда и было… Пусть спят.

– Так ведь помочь могли бы!

– Все, кому надо, уже здесь.

– Так мало?

– Так много! В других местах ты сражаешься в одиночку. Привыкай. Это не их битвы.

Нетот сильно проникся этими словами, но Учитель все же ошибся, потому что в калитку постучали. Баим посмотрел на свои гусли – они звучали, как обычно, не выказывая тревоги.

– Не враги, – сказал он.

Нетот пошел посмотреть, кого это ночь принесла. За калиткой стояли священник, который просил Нетота помочь со столичным студентом, и интеллигентного вида человек, словно тот же студент, но постарше и с тросточкой.

– Вот мы с педагогом нашим приходским мимо проходили, – сказал священник, – песни ваши услышали… Не позволите на огонек?

– Тревожно что-то… – добавил педагог. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, батюшка, – ответил Нетот. – Здравствуйте, господин педагог. Мы вам рады, но боимся, тут заварушка может выйти…

– Что за заварушка? – спросил священник.

– Драка большая. Битва…

– Вот-вот, батюшка, я вам говорил: тревожно.

– Значит, нам сюда. Не по-русски это будет в стороне отсидеться.

– Так ведь опасно, – еще раз попытался Нетот.

– Ага! – вскричал педагог. – Я вам говорил: тревожно, батюшка! – и внезапно выхватил из трости длинный клинок. – Мы будем драться!

– Ну, мне драться по сану не положено… но надо будет – будем драться, – неожиданно низко загудел священник, отодвигая Нетота и проходя к костру.

Офени поднялись, кланяясь обоим, заодно и крестясь. Учитель встал навстречу им и церемонно раскланялся. Шишок тут же уполз в темноту за медведем, ворон перепрыгнул на баню и слился с ее коньком. Баим улыбнулся, радушно предлагая движением руки место у костра, и снова заиграл, и все продолжили песню. Священник легко в нее влился, а педагог все пел невпопад, так что мужики переглядывались и слегка улыбались. Зато он пел правильно, как поют в операх и консерваториях…

Но вдруг изменилось звучание струн, словно в них билась сама тревога, и одновременно полились сила и отвага.

– Твой Путила догнал Рыжего! – сказал Учитель Нетоту. – Готовься. Сейчас начнется, – и кивнул в сторону дома.

Тут же из дома вышли Дива с Марфушей и остановились посреди двора.

– Батюшка, – обратился Учитель к священнику. – Тут сейчас вещи будут происходить, которые ваше учение не понимает и не признает. Может, вам удалиться?

– Языческие что ли ритуалы?

– Нет, что вы! Это к вере или ее поруганию отношения не имеет. Но вещи древние, в вашу картину мира не укладывающиеся.

– Битва будет? – спросил священник.

– Битва сейчас начнется.

– Тогда я со своим народом, – ответил батюшка и поднял с земли дубину.

Тут начались преображения, и дубина, к вящему удивлению священника, превратилась в окованную железом палицу, клинок педагога стал мощной шпагой и засверкал, появилось оружие и в руках пожилых офеней. Учитель глазами показал Нетоту место на крыше дома, и Нетот в одно движение влетел по поленнице сначала на крышу двора, а затем на конек избы.

Оттуда он увидел, как бойцы разбегаются по местам вокруг дома. Иванко-Медведко продрался сквозь калитку, выходящую к лесу, и вслед за неприметной тенью Шишка потрусил в сторону опушки, и Нетот отметил, что бежит он весьма споро. Баим продолжал играть, а священник с учителем встали прямо у калитки на улицу.

Священник опирался обеими руками на палицу, словно всю жизнь с нею ходил, и смотрелся былинным богатырем. Рясу он подогнул и заправил за пояс. Педагог же фехтовал шпагой, и с каждым движением его мастерство прибывало. Словно в знак этого на нем появился кожаный дублет с нашитыми на него кольчужными полосами. Он вскрикнул от удивления и с удовольствием принялся оглаживать свою новую одежду.

Тут Учитель запрыгнул на крышу дома с серебряным арбалетом в руках, осмотрелся и повернулся в сторону женщин на дворе:

– Путила скрадывает Еленя…

Нетот хотел спросить, откуда это ему известно, но Марфушу начало трясти, и она заметалась, закружилась по двору. Дива плавно ходила вокруг нее против солнца, словно закручивала что-то текучее.

– Что это Дива делает? – спросил Нетот шепотом.

– Время удерживает… – непонятно ответил Учитель.

Но времени уточнить не осталось, потому что гусли вдруг зарокотали, и со всех сторон к усадьбе Путилы потекли темные потоки. Нетот заметил, что в руках у всех бойцов появились откуда-то луки, и вскинул свой, но Учитель его остановил:

– Твоя забота – эти два огорода по бокам. Улицу и зады мы удержим, – и поднял арбалет в сторону улицы.

С бани поднялся Крук и полетел на зады, в сторону леса.

Нетот встал спиной к Учителю, затем прикинул лук и развернулся больше вправо, но так, чтобы легко разворачиваться влево, и принялся ждать. Темные потоки приближались, и стал слышен топот и щелканье, словно стучали какие-то костяшки. Затем стали видны нападавшие, и Нетот узнал хищные фигуры змеев.

Они сходу попытались пробить защиту и перескочить через забор. Но первый залп встретил их прямо на углах огорода, не давая подойти к забору. Стрелки, как ни странно, били точно, словно были привычны к лукам. Это было удивительно. Но еще больше Нетота поразило то, что змеи, в которых попадали смертельные удары, вспыхивали и исчезали в огне. Другие же, все утыканные стрелами, продолжали ломиться сквозь забор.

Стрелков было слишком мало, и многие змеи прорывались до ограды, однако поставленные Учителем и Нетотом обереги оказывали на змеев удивительное воздействие – они их жгли и отбрасывали. Тем не менее, змеи заполнили все пространство перед забором на улице и на задах, и начали просачиваться в соседние огороды. Нетот вскинул лук и принялся стрелять то налево, то направо.

Колчан он повесил на пояс на левом боку, чтобы быстрее выхватывать стрелы. Вначале колчан был полным, но когда началась стрельба, Нетот стал тревожиться, что надолго ему стрел не хватит. Доставая очередную стрелу, он непроизвольно ожидал, что сейчас почувствует, что стрелы в колчане поредели. Но они не редели.

Сначала это удивляло Нетота, потом он вспомнил, что это же его ружье превратилось в лук, а ружье его не требовало припаса. Видно, и лук был таким же! Это воспоминание ослабило его захваченность битвой, и некая созерцательность начала возвращаться к нему, словно и внутри битвы бывает покой для воина. К тому же, стоявшая над этой странной битвой необычайная тишина действовала на Нетота, понуждая к вдумчивости.

Битва велась так, чтобы не разбудить село. Ничто не грохотало, никто не кричал, – топот, звон тетив, вскрики, щелкание зубов, шипение вспышек, когда очередной змей налетал на обережную стену, вот и все звуки этой битвы. Правда, со стороны опушки временами долетал рев медведя, и с треском полыхали вспышки разрядов, видать, Шишок тоже сражался, очищая опушку от засад. Но это было слишком далеко, чтобы разбудить спящее село.

Нетот продолжал стрелять сквозь обережную стену, но что-то изменилось в нем, и Учитель тут же пихнул его локтем и показал на место в стене справа, где собралось сразу много змеев, словно хотели проломить защиту. Нетот развернулся, однако, выпуская стрелы, вглядывался, почему змеи толпятся в этом месте.

И увидел, что здесь было что-то не так с обережной стеной, поставленной Учителем. Она была пробита, и держала только его стена. Но в нее словно что-то билось невидимое, и она должна была вот-вот рухнуть. Однако не падала, словно ее что-то поддерживало изнутри. Все это было так странно, что Нетот начал погружаться в созерцание, словно тонул в омуте, и видение его усилилось внезапно.

Он вдруг увидел, что по ту сторону забора, в отдалении, стоит почти невидимое змееподобное существо, отличающееся от остальных змеев, и словно поет какие-то заклинания, водя перед собой передними лапами. И каждый раз, когда из его пасти вырывается очередное речение, оно летит, как снаряд, к стене и бьет в нее со вспышкой. Но в тот же миг изнутри приходит встречная вспышка и восстанавливает повреждение.

– Что это изнутри восстанавливает мою стену? – подумал Нетот, посылая стрелу в то существо. Стрела вонзилась в грудь змею, он отпрыгнул и начал метаться по огороду, ища, за что спрятаться от стрел Нетота. И пока он бегал, Нетот увидел, что внутри их с Учителем стен простирается третья стена оберегов.

Она была такой тонкой, что Нетот ее раньше даже не мог разглядеть. От нее словно нити тянулись к Баиму. Баим пел, и его стена восстанавливала их стены.

– Стены строятся словами… грады словами строятся… государства тож, – пронеслось в голове Нетота, словно бы голосом Баима. – И разрушаются словами! Великая битва идет, как словесный поединок, а остальное – лишь тавлеи, которые творятся созерцанием…

Он не стал задумываться, откуда у него эти мысли, вместо этого он повернулся к тому месту, что было ослаблено, и вгляделся в свою стену. Там он пел обереги, и потому мог услышать, как звучит это место. Но теперь он не слышал слов, он словно видел струю силы или некий поток смыслов, скрытых под словами и их звучаниями. И это место вязи для него могло быть передано множеством разных способов, но смысл всех звучаний сводился к тому, что вдруг передалось словами из давно слышанного стихотворения: «Блажен, кто этот мир посетил в его минуты роковые…»

Что-то было не так с этим звучанием, оно было сейчас для Нетота словно грубым или неточным. «Неуклюже это!» – вдруг пронеслось у него в голове.

– Клюдь, клюдь, порядок должен быть в речи, – вдруг услышал Нетот голос Баима, прозвучавший в его сознании. – Клюжесть нужна, пригожесть, красота! Тогда слово будет сильным! Мало говорить, клюдить надо! Клюдить – это строить третью стену смыслов в речи!..

По телу Нетота от этих слов пробежал сивон, будто кто-то забрался в его сознание. Он повернулся к Баиму и увидел, что тот ему улыбается. Может, он и вправду это сказал?!

– Клюдь? Клюжесть? Пригожесть… – Нетот плохо понимал, что это такое, но не стал задерживаться, а еще раз вгляделся в звучание слабого места в обережной стене: «блажен, кто этот мир посетил…»

Правда, неуклюже как! И он направил силу на поиск звучания. Сила потекла по нитям вязей, из которых рождалось это место, как если бы слова были жилами, и этот отрывок речи стал выпрямляться под действием потока струящейся внутри слов силы. И слова начали развязываться с соседними словами и связываться с другими. И вот сила перестала спотыкаться о нагромождения слов, и зазвучало: «блажен, кто мир сей посетил в его минуты роковые!»

И тут же змеев словно отбросило от этого места в ограде Нетота, а тонкая стена третьих смыслов, связанная Баимом, перестала держать стену Нетота и принялась восстанавливать прорванную стену Учителя. Это так завораживало, словно сложилось главное дело жизни… Но внезапный крик заставил Нетота оторваться от этого зрелища.

Позади него Марфуша принялась оборачиваться.

– Путила твой молодец! – крикнул Учитель. – Попал Путила! Теперь нам молодцами надо быть!

Марфуша оборачивалась с глаз. Только теперь Нетот понял, что ее глаза были не просто странными, они стали глазами оленихи с самого ухода Путилы. Обращение ползло по телу от них, и первой у нее появилась голова оленихи, выросли красивые рожки, лопнуло платье, на миг обнажив прекрасную грудь, но грудь тут же исчезла, покрывшись рыжей шерстью, и вот уже крошечная, изящная Олениха, больше похожая на лань, стояла посреди двора, не в силах освоиться с новым состоянием и успокоить дыхание.

Но тут Дива хлопнула ее ладонью по крупу, Олениха опомнилась, взвилась и рванулась к забору в сторону леса. В тот же миг Дива обернулась птицей и помчалась прямо над Оленихой, словно закрывая ее своими крыльями.

А над забором Крук ударил крылами, так что посыпались перья, и темными стрелами помчались вниз, расчищая проход от змеев.

Олениха в один прыжок переметнулась через забор и помчалась к лесу. С криком сорвался из-за спины Нетота сокол и ушел следом. Нетота подхватило этим движением, и уже в следующий миг он, пронзительно крича, догонял сокола, ворона и чудесную птицу, с одной мыслью: надо расчистить путь!

Битва в пути

Нетот попытался обогнать всех, чтобы лететь первым, но что-то удержало его, и в голове прозвучал вопрос:

– И что ты там будешь делать?

– Расчищать путь! – ответил Нетот.

Но голос в голове рассмеялся, зазвучав, как у Баима:

– Погляди.

И Нетот увидел, как со всех сторон к Круку слетаются вороны, и он посылает их вперед.

– Вороны черные, носы железные! – снова произнес голос Баима. – Тебе нечем расчищать. Остынь и наблюдай. У каждого свое предназначенье.

Нетот перестал рваться и стал наблюдать.

Сначала он увидел, как внизу мчится Олениха, словно разбрасывая вокруг себя искры радуги. Приглядевшись, он, однако, понял, что искры исходят не от нее, а от летящей прямо над ней Дивной птицы. А перед ней он заметил едва видимую световую дорожку, уходящую вперед. Похоже, Дива прокладывала путь, и Олениха, вольно или невольно, бежала по нему.

Перед Оленихой мчалась Лисища. Над Оленихой летели Сокол и Ворон, прикрывая ее с боков. А впереди летела целая стая черных воронов, которые временами начинали кричать, и тогда с их крыльев сыпались вниз черные перья. Там, куда падали перья, появлялись вспышки и мельтешение.

– Подымись повыше и служи глазами Диве, – снова произнес Баим.

Нетот начал набирать высоту, и в какой-то миг голос произнес:

– Вот так!

Теперь Нетот видел далеко вперед. Он даже видел, как мчатся впереди Шишок и Иванко-Медведко с Котом, вцепившимся в его загривок, проламывая заросли и прокладывая путь. Световая дорожка Дивы тянулась прямо до них, но дальше не шла. В какой-то миг они столкнулись с засадой, и Шишок заранее метнул туда вспышку. Нетот подумал, что Иванко-Медведко сейчас бросится в драку, но медведь ушел вбок и обогнул то место, где металось несколько змеев.

Его друзья вовсе не лезли во все драки, а прокладывали путь. Черные вороны за них добили засаду, закидав ее своими перьями. Перья, словно стальные стрелы, прошивали противников насквозь, так что те вспыхивали…

– Что за страшные птицы! – пронеслось в голове Нетота.

– Смотри, опять сейчас на засаду налетят, – сказал Баим.

И точно, впереди снова полыхнуло, и Иванко-Медведко пришлось менять путь.

– Как он это все видит? – подумал Нетот. – Не может быть, что со двора Путилы!..

И Нетот перевернулся на спину. Баим шел по невидимой воздушной дорожке, как посланник по небесной тверди. Шел неспешно, но успевая за гонкой. Заметив, что коршун перевернулся, он помахал ему рукой и показал: вперед!

Нетот развернулся и быстро ушел вперед, обгоняя всю эту дикую охоту. Там впереди он заметил ватажников, которые рубились со змеями то тут, то там, и сразу стало ясно, куда идти не стоит. Но как передать это Оленихе?

– Коту! Коту говори! Дива его глазами смотрит! – снова подсказал Баим.

Нетот снизил скорость, завис над Иванко-Медведко и уставился на Кота, стараясь проникнуть в его сознание, как это уже случалось ему раньше. Кот был сильно захвачен гонкой и битвой, да еще необходимость держаться на бегущем медведе делала его напряженным, но в какой-то миг войти удалось, так что кот даже заорал от неожиданности. Но хватку не ослабил.

Нетот тут же ухватил его зрение и резко взмыл вверх, подымая и расширяя видение Кота. И тут же услышал благодарное: «Спасибо!» – от Дивы. Нетот поднялся еще выше и ушел вперед, показывая все возможные пути. Теперь Диве явно стало легче видеть дорогу. Но в какой-то миг они увидели столько засад и схваток впереди, что даже Дива растерялась.

Тут в сознание Нетота вошел Учитель и показал, куда вести.

– Там засада! Большая! – воскликнул Нетот, и понял, что засада была поставлена так, что миновать ее было невозможно. Все прямые пути вели через это узкое место.

– Не страшно, – произнес голос Учителя, – веди туда, но опустись и лети прямо на засаду, не сводя с нее глаз. Как с добычи! Подведи меня к ней поближе!

В состоянии коршуна не сводить глаз с добычи было легко. Нетот еще больше оторвался от своих и начал резко падать на засаду, вперившись в нее взглядом, готовый, если нужно, ударить любого, кто подвернется, когтями. Но в миг, когда змеи стали видны, словно темная вспышка стала проливаться сквозь Нетота. И засаду закрыло таким мраком, что даже сверху ничего нельзя было различить.

– Вот и все! – произнес в сознании Нетота Учитель и уступил место Баиму.

Нетот снова ушел вверх и сделал круг, увидев, как Шишок, Иванко-Медведко и Кот проскочили прямо рядом с засадой. Видно, враги сильно полагались на эту засаду, поэтому дальше было пусто, и вся дикая охота полетела напрямую в Мугреевский лес, оставляя по бокам ватажников, змеев, и даже Иванко-Медведко наконец не выдержал гонки и свернул вбок, тяжело отдуваясь, но с чувством честно выполненного долга.

Теперь Дива смотрела прямо глазами Нетота, а Нетот вел к тому безводному озеру, где они с Шаруканом следили за Еленем. Казалось, что опасности остались позади. Но тут неожиданное проклятье без слов промчалось сквозь сознание Нетота. Ему показалось, что проклятие вырвалось у Учителя. Он принялся вертеть головой, но ничего не увидел.

– Как не вовремя! – вдруг ответил голос Баима.

Нетот вскинул голову и увидел, что на небе словно бы собираются две тучи: одна темная, другая седая. И в одной из них угадывалась голова свирепого Змея, в другой – бородатое лицо не менее свирепого Седовласого вождя.

Но как раз между ними начало вдруг проступать на темном небе знакомое лицо!

– Голымба! – воскликнул Нетот, узнавая, и у лица вдруг открылись глаза, словно Нетот разбудил его, и принялись шарить по земле. – Как не вовремя! – повторил Нетот слова Баима, уже думая, как будет уходить от огромной руки Голымбы.

И действительно, Голымба запустил руку, проткнул небесную твердь ею, так что во все стороны побежали по небу волны и молнии, и начал запускать ее в этот мир.

– Уходи! – услышал Нетот крик Дивы. – Бросай все, уходи!

Но Нетот колебался, не в силах бросить Олениху, которой обещал свою защиту. Рука Голымбы приблизилась и попыталась загрести все, что попадалось ей на пути, но Нетот увернулся и прошел меж громадных пальцев, думая, сможет ли повторить это еще раз. Однако второго раза не последовало. Тучи, сгущавшиеся на небе, зарокотали, словно множество громов, и столкнулись с лицом Голымбы.

Всех троих отбросило за пределы небесной тверди, и Нетот наблюдал, как где-то в занебесной дали идет схватка, полыхают беззвучные молнии, крутятся смерчи. Клубок клокочущих сил стремительно уходил вдаль, и это было поразительное зрелище, потому что оказалось, что сквозь небесную твердь можно видеть, даже когда ничего не видно…

– Вовремя он, – произнес Баим.

– Олениха! – крикнул Учитель. – Не отвлекайся! Ищи Рыжего.

Баим подхватил:

– Ищи! Ищи! Путила долго за ним гонялся. Может быть, где угодно.

– Ищу. А если не увижу?!

– Ее сердце чует его. Наблюдай за ней, она покажет направление.

Нетот подумал: зачем искать, если она чует, куда идти? – но снизил скорость и летел так, чтобы видеть, куда правит Олениха. И к своему удивлению скоро заметил, что она ведет к тому озеру на болоте, где жил Шарукан со своей семьей. Это насторожило его, и он бросился вперед, и действительно увидел, как гордый олень мечется по сухому болоту, окруженный змеями, которые сжимают вокруг него кольцо. Опасность не миновала!

Не раздумывая, Нетот снизился и приземлился прямо возле Еленя, сходу оборачиваясь человеком. Лук мгновенно оказался у него в руках. Елень было шарахнулся в сторону, но, то ли узнал Нетота, то ли человек казался ему менее опасным, чем змеи, остановился и не убежал.

Нетот начал стрелять в ближних змеев со скоростью, которая поражала его самого. Змеи, однако, были совсем близко, и Елень все теснее жался к Нетоту. Тут же рядом приземлился Сокол, превратился в Учителя, разрядил свой серебряный самострел в ближнего змея, выхватил меч и закрыл Еленя с другой стороны. Его меч явно был непростым, и змеи сгорали после каждого удара, но бросались с отчаянием обреченных.

Неведомо откуда появился Поханя, исполосованный ударами когтей, с ним Васюта и пяток ближних ватажников, пораненные, но горячие и пьяные битвой, и биться стало легче. Однако змеи, похоже, тоже подтянули силы и бросились в прорыв.

Но тут подоспели Крук и стая воронов, и началось избиение.

А затем Нетот заметил, что вокруг Еленя словно появилась обережная стена, видно, включился Баим. И змеи уже не могли так просто приблизиться к нему.

И вот примчалась Олениха, и они с Еленем бросились навстречу и положили головы друг другу на шеи, словно обнявшись. А обернувшаяся женщиной Дива прикрыла их своими рукавами…

Над полем битвы внезапно прозвучало:

– Стражи соединились!

И битва стихла!

Тут откуда-то выскочила Лисища и прыгнула прямо на спины оленям, но как только влетела в облако разноцветных искр, превратилась в рыжую сойку с яркими голубыми вспышками на крыльях и пала на шею Еленю, обнимая его крыльями.

Но лишь мгновение она была спокойной и тут же принялась его лизать, вот только клюв был для этого не приспособлен. И она перебирала его шерсть клювом, словно выискивала в ней клещей и пухоедов. На пути ей попалась голова Оленихи, и она точно так же почистила ее шерсть, даже из ноздрей что-то вытянула, так что Олениха фыркнула. Сойка вспорхнула от этого, но снова бросилась на Еленя и взялась за его шерсть еще решительней.

Постояв так какое-то время, олени тихо потрусили по болоту в сторону леса, и рыжая сойка перепархивала с одной спины на другую, что-то треща, словно рассказывая о прошедшей битве…

По законам этого мира, Елень с Оленихой, соединившись, были недоступны их противникам до следующей Великой битвы!..

И пока они недоступны, есть надежда, что наш народ вернется на Свою Землю и завершит свой великий поход, который длится уже столько тысячелетий!