Текст книги "Счастье есть"

9

Маня запрыгнула на заднее сиденье машины и обняла Макса.

– Я так соскучилась, – сказала она. – Какие планы?

– Тебе очень понравилась та тросточка? – спросил Макс.

– Да, – ответила Маня, и ее глаза широко распахнулись.

– Сейчас я тебя познакомлю с ювелиром Бахманом, который делает самые дорогие в мире ювелирные трости.

– Это круто. Про Бахмана я читала как-то, в журнале «Форбс». Только я не хочу, чтобы ты покупал мне трость! – выпалила Маня.

– Что ты, милая, я знаю, что тебе нравятся драгоценные камни, а не трости, – сказал Макс. – И, поверь, я буду использовать это свое знание в самых что ни на есть романтических и корыстных целях.

– Я повешу тебе на спину табличку «Сексуально опасен», – Маня поцеловала Макса.

– Согласен, если на ней будет твоя подпись, для достоверности, – сказал Макс.

– А зачем мы на самом деле туда едем? – спросила Маня.

– Я рекомендовал Алекса Бахману в качестве юриста. Алекс решил уйти с работы и открыть собственную юридическую контору. Ему нужны клиенты.

– Это же замечательно! Алекс! Ты молодец! Едем!

– Это все Макс. Без него я бы не решился, – сказал Алекс. – Куда едем-то?

– Недалеко. На Льва Толстого, угол Новосельского, – сказал Макс. – Кстати, рекомендую всем отключить звук у телефонов. Бахман не любит, когда раздаются звонки во время переговоров.

– Уже выключаю, – сказал Алекс.

Бахман, опираясь на тончайшую, и оттого очень изящную тросточку из иридия, встретил их в своем кабинете, выполненном в стиле благородной классики. Мебель из красного дерева, натуральная кожа на креслах и диванах, огромные тяжелые столы. Макс уже бывал здесь. Его всегда удивляло, что из кабинета выходят шесть дверей. Куда ведет одна из них, он знал, – в конторе Бахмана для клиентов был устроен бесплатный бар. Он дважды ожидал, пока Бахман освободится, в этом баре.

Бахман пожал руку Максу.

– Анатолий Игнатьевич, позвольте Вам представить Маню и Алекса. Алекс – это юрист, о котором я Вам говорил.

– Очарован, – сказал Анатолий Игнатьевич, прикладываясь к маниной ручке.

– Я восхищаюсь Вашими тросточками, – сказала Маня.

– Присаживайтесь, – Анатолий Игнатьевич сделал сдержанный жест рукой. – Думаю, на диване нам будет вполне удобно.

Бахман сел, поставив тросточку рядом. В центре кабинета возвышалась витрина, в которой было выставлено несколько драгоценных тростей. Из палладия, платины, золота, красного и черного дерева с рукоятями из драгоценных металлов. Все они были украшены узорами и драгоценными камнями.

– А можно я посмотрю на них поближе? – спросила Манечка.

– Конечно, юная леди, – улыбнулся Бахман.

Маня тут же направилась рассматривать выставленные экземпляры.

– Ничто не увлекает юных женщин так, как драгоценности, – Анатолий Игнатьевич с грустью посмотрел на Маню. – Вы никогда не думали, почему?

– Нет, Анатолий Игнатьевич, я считал это само собой разумеющимся фактом, – ответил Макс.

– Отнюдь нет, молодой человек, – сказал Бахман с улыбкой. – Они знают, на каком-то очень глубоком уровне, что Бог есть свет. И когда этот свет проходит сквозь драгоценные камни или отражается от благородных металлов, мы лучше чувствуем Бога. Все дело в том, как именно ювелирные изделия изменяют свет. Но, впрочем, это долгая и унылая философия. Вы же привели ко мне юриста, которого мне так не хватало. Может быть, Вы, Макс, пока составите компанию юной особе? А мы поговорим с Алексом о делах. Я скажу секретарю, чтобы она потом проводила вас обоих в бар.

– Хорошо, Анатолий Игнатьевич.

Макс подошел к Мане.

– Посмотри, Макс, какая красота! – Маня застыла у стеклянной витрины, за которой покоилась трость из палладия.

– Да, красиво, – сказал Макс, вежливо пытаясь разделить восторг Мани по поводу бесполезного предмета, которым, возможно, никто и никогда не пользовался.

– А какие бриллианты! – застонала Маня. – Они сияют так, словно отраженные ими лучи пронзают мне сердце. И я так хочу обладать ими!

Макс обнял ее за талию.

– Маня, ты прелестна!

– Должно быть, это какие-то особенные трости. Совершенные. Красивейшие из тех, что он сделал. Макс, не пойми меня неправильно, но… они так мне нравятся!

– Я буду знать, что дарить тебе на праздники, – улыбнулся Макс и погладил ее по шее прикосновением номер один.

– Да. Дари мне бриллианты. Я их очень люблю. Хотя их у меня никогда еще не было.

– Будут, – пообещал Макс, лаская губами и дыханием ее розовое ушко.

– Что мы будем делать сегодня вечером? – спросила Маня – Для начала ужин. А потом у нас впереди целая ночь.

– Мне нравятся эти планы, – Маня поцеловала Макса.

В кабинет вошла секретарь, женщина примерно пятидесяти лет, тщательно одетая и причесанная.

– Желаете чаю? Может быть, свежие фрукты или молочный коктейль?

– спросила она.

– Ваши молочные коктейли произвели на меня в прошлый раз неизгладимое впечатление, – сказал Макс.

– А я тоже хочу попробовать, – заинтересовалась Маня.

– Позвольте, я провожу вас в бар, – предложила секретарь.

Она открыла одну из дверей, и первой сошла по винтовой лестнице в цокольный этаж.

Анатолий Игнатьевич, оставшись с юристом один на один, почти минуту пристально смотрел в глаза Алексу. Потом удовлетворенно кивнул.

– Какова Ваша специализация? – спросил Бахман.

– Международное право. Я писал диплом по работе арбитражных судов в Европе, а моя кандидатская защищена по проблемам прецедентного права в Великобритании, – ответил Алекс.

– Как у Вас с иностранными языками? – поинтересовался Бахман.

– Английский в совершенстве. Немецкий вызывает трудности.

– Рекомендации Макса и личного впечатления вполне достаточно, чтобы я доверял Вам. Я изложу, зачем мне на склоне лет понадобился новый юрист, – сказал он. – Дело в том, что год назад умер мой старый друг, юрист, который вел все мои дела. И с тех пор я в поиске. Я уже нашел одного хорошего специалиста. У него своя юридическая фирма. Но он не справляется с объемом дел. Очень медленно работает. Правда, тщательно и добросовестно. Учитывая Вашу специализацию, я бы хотел оставить ему только дела, связанные с СНГ, поскольку он хорошо знает законодательство этой группы стран. А дел очень много, и я уже стар, чтобы следить за ними с тем же вниманием, с каким делал это раньше.

– Какого рода дела Вы хотели бы поручить мне, если мы будем работать? – спросил Алекс.

– У меня двадцать шесть компаний, расположенных в разных странах. В основном это ювелирный бизнес, но есть и другие. Обширная переписка, работа с контрактами, арбитражные суды, – юрист мне нужен для этого. Мои компании находятся в Европе, США, Канаде, Австралии, в Южной Америке, в Африке, а также в Китае и Японии. Плюс к этому, работает сеть представительств. Почти всюду в этих компаниях есть юристы. Но мне нужен человек, который будет контролировать их действия и находить лучшие способы защиты моих интересов. Моих и моих наследников, конечно. Потому что со мной в силу возраста многое может случиться. У меня есть завещание, которое составлено с учетом особенностей законодательства всех стран, в которых у меня открыт бизнес. И я бы хотел, чтобы Вы в первую очередь занялись проверкой этого документа. Мне нужно понять, насколько он безупречно защищает интересы моих наследников. В число наследников включены две бывших жены, четверо детей, девять внуков и внучек. В общем, задание номер один – это проверка юридической силы завещания.

– Хорошо. Если у меня будут копии документов…

– Мой секретарь вышлет Вам отсканированные документы с переводом на английский и русский язык, на Вашу электронную почту. Вы сообщите ей адрес при выходе. Также Вы получите у нее все инструкции о том, как связываться со мной.

– Хорошо, – сказал Алекс.

– Условия, на которых я сотрудничаю с юридическими компаниями таковы: с каждой сэкономленной или заработанной для меня суммы юридическая компания получает пять процентов. Кроме того, я ежемесячно плачу фиксированную плату в размере пяти тысяч долларов. Вас такие условия устраивают?

– Да. Условия очень интересные, – сказал Алекс. – Можно ли поинтересоваться годовым оборотом всех Ваших компаний?

– Более миллиарда долларов США, – ответил Анатолий Игнатьевич.

– Пожалуй, я смогу стать обеспеченным человеком, если справлюсь с этой работой, – заметил Алекс.

– Именно так, Алекс. И уверен, что у Вас все получится. Мне нравится Ваш взгляд. В нем читаются живой, системно организованный ум и воля. Ну и еще жажда любви и удовольствий жизни, что вполне понятно в Вашем возрасте. Вы служили в армии?

– Да, Анатолий Игнатьевич. Окончил военное десантное училище, потом несколько лет был инструктором рукопашного боя, в конце девяностых годов уволился, поступил на юрфак, два года назад защитил кандидатскую.

– Хорошая биография.

– Благодарю.

– Я рад, что Вы пришли сегодня. Вы можете присоединиться к своим друзьям в баре. Из бара есть отдельный выход.

Бахман потянулся к своей трости, которая была прислонена к дивану, встал и, слегка опираясь на нее, пожал руку юристу.

– До свидания, Анатолий Игнатьевич.

– Вам сюда, – Бахман показал на нужную дверь.

Алекс подошел, дернул на себя ручку и начал спускаться по винтовой лестнице.

Маня и Макс сидели на высоких стульях у барной стойки и потягивали из трубочек красивые молочные коктейли. Бармен стоял за стойкой и протирал стаканы и бокалы. Алекс осматривал бар. Сюда вели семь дверей. Нет! Восемь. Одна, расположенная рядом с барменом, практически сливалась со стеной.

– Тут просто какой-то дверной лабиринт, – сказал Алекс, присаживаясь на свободный барный стульчик рядом. – Кажется, я получил работу.

– Поздравляю! – сказал Макс. – Теперь ты, наконец-то не будешь работать с девяти до шести. А начнешь работать все время, пока не спишь и не ешь. Как я.

– Да, пожалуй. А что это вы пьете?

– Не знаю, как это называется, но очень вкусно, – сказала Маня.

– А сделайте-ка мне такой же, – попросил Алекс бармена. – Только расскажите, что там внутри.

– Свежевыжатый апельсиновый сок, свежее польское мороженое, взбитые сливки, – отрапортовал бармен. – Заказывайте, не пожалеете.

– Уже согласен.

В бар вошла секретарь Бахмана, неся в руках визитку Анатолия Игнатьевича, стикер и гелевую ручку.

– Возьмите, пожалуйста, визитку. Анатолий Игнатьевич просил Вас звонить ему каждый день в шестнадцать тридцать. В выходные в том числе. Если он нужен Вам в другое время, Вам следует звонить мне, вот здесь на визитке указан телефон секретаря. Я в течение пяти минут передам Анатолию Игнатьевичу любую информацию и, если он сочтет нужным, то свяжется с Вами сам.

– Ясно, – сказал Алекс.

– Пожалуйста, напишите адрес своей электронной почты.

Секретарь положила на барную стойку стикер и гелевую ручку. Алекс печатными буквами вывел адрес.

– Вот, пожалуйста, – сказал он.

– Что ж, желаю Вам удачи, – дежурно улыбнулась секретарь. – Когда захотите выйти, вам вон в ту дверь.

– Спасибо, – сказал Алекс, пряча визитку Бахмана в нагрудный карман рубашки, где уже лежала визитка Фриды.

Секретарь скрылась за дверью, и перед Алексом тотчас появился красивый коктейль.

– Не жизнь, а сказка, – сказал Алекс.

– Где будем ужинать? – спросил Макс.

– Я приглашаю, – сказал Алекс. – Такое дело надо отметить.

– Мы согласны. Правда, Маня? – спросил Макс.

– Я согласна на любой вариант, – подтвердила Маня.

Алекс забавно сопел, вытягивая из высокого стакана через трубочку ароматную жидкость и поглядывая на Маню.

– Ты прям как слон на водопое, – сказал Макс.

– Не, молочный комар, – ответил Алекс.

– Тоже годится, – согласился Макс.

Алекс допил, поставил стакан из-под коктейля на барную стойку.

– Хочу отвезти вас в один очень замечательный рыбный ресторан, – сказал он. – И Фриду сейчас приглашу с нами.

– А визит к Клаве? – спросил Макс.

– Сегодня отменяется, – улыбнулся Алекс. – Не хочу портить такой замечательный вечер.

Алекс двинулся к двери, которая вела к выходу. Макс и Маня последовали за ним. Они открыли дверь, поднялись по лестнице, Алекс нажал кнопку, расположенную справа от наружной двери, и они оказались во дворе.

– Не ты ему офис проектировал? – спросил Алекс.

– Нет. Я занимался его загородным домом. Подписал соглашение о конфиденциальности на двадцать пять лет. В смысле никому не могу рассказывать подробности об этом проекте.

– А этот офис, как по-твоему, когда строили? – спросил Алекс.

– Еще в Советском Союзе. Бахман же и тогда трости делал.

– Правда? – спросила Маня.

– Да. Брежнев трости его работы вручал всем друзьям СССР.

– Я в СССР не жила, – сказала Маня. – Поэтому для меня все, что рассказывают об этой стране – это какая-то сказка.

– Так и было, – сказал Макс. – Сказок там рассказывали много.

Алекс нажал кнопку на пульте сигнализации.

– Прошу. Карета подана.

– Кстати, вот твой дозиметр, – Макс покопался в сумке ноутбука и вернул прибор Мане.

Маня посмотрела на показания.

– Да вы сегодня нехилую дозу схватили, – сказала Маня с тревогой.

– Не смертельную, конечно. Но три процента от смертельной дозы точно есть.

– Значит, надо радиацию выводить, – сказал Макс. – Алекс, будем сегодня пить водку.

– С удовольствием! Но лучше дома. В ресторанах частенько паленую наливают под видом фирменной. Зачем нам эти приключения?

Алекс тронулся с места. Макс обнял Маню и поцеловал ее.

– Кончайте целоваться у меня на заднем сидении! – прорычал Алекс.

– Мы больше не будем, – сказала Маня. – Просто мы же целый день не виделись! И мне теперь надо моего любимого от радиации лечить. А секс в этом деле очень помогает.

– Ну вы извращенцы! – сказал Алекс, доставая телефон. – Алло, Фрида? Какие у тебя планы на вечер?.. Очень хочу тебя пригласить, мы с Максом и Маней едем сейчас в один рыбный ресторанчик. Хочешь? Ну тогда мы за тобой заедем.

Алекс резко ушел на повороте влево, так что Маня буквально запрыгнула Максу на колени.

– Ты когда едешь к Фриде, явно теряешь осторожность, – сказал Макс.

– Что делать, – ответил Алекс. – Адреналин.

Фрида уже ждала их на улице. Она села рядом с Алексом.

– Ты потом отвезешь меня обратно к моей машине? – спросила она.

– А то я ее тут, у библиотеки оставила.

– Конечно, отвезу, – сказал Алекс. – Даже не сомневайся.

– Грязновато у тебя тут. Что это? Кровь?

– Следы вчерашнего укуса в ухо, – признался Алекс. – Я как мог повытирал. Но, видимо, недостаточно.

– Явно недостаточно, – сказала Фрида. – Как дела?

– Я только что получил, благодаря Максу, своего первого клиента. И завтра займусь открытием своей юридической фирмы. Поэтому предлагаю это отметить.

– И кто же первый клиент?

– Ты не поверишь! Бахман!

– Я за тебя очень рада, Алекс, – сказала Фрида. – Бахман очень хороший клиент. Кстати, мне тоже не помешают услуги юридической компании. Иногда возникают довольно запутанные ситуации.

– Правда? – Алекс даже отвлекся от дороги на секунду, чтобы взглянуть на Фриду.

– Чистая правда. Так что считай, что ты нашел еще одного клиента.

– Ну просто невероятно, – сказал Алекс.

– Я хорошо знаю Бахмана, он постоянный меценат нашей библиотеки, – сказала Фрида. – Кстати, он сегодня заходил ко мне, по пути от психолога.

– Он ходит к психологу? – спросила Маня.

– Да. К Альберту Абрамовичу, – подтвердила Фрида. – К нему вся городская элита ходит. Собственно, Альберт Абрамович всем говорит о том, что он является психологом Бахмана. Похоже, у них с ювелиром своеобразное соглашение…

– Як Карапетяну тоже хожу, – сказал Алекс. – Ходил…

– И я его пациент, – признался Макс. – Правда, наверное, тоже бывший.

– В его приемной мы и с Эммануилом познакомились, – добавил Алекс. – С тем городским сумасшедшим.

– Одесса – большая деревня, – сказала Фрида. – Помните, я рассказывала Вам о жене моего брата, которая ему телефоны топчет? Так вот, она дочь этого психолога.

– Они ехали в одном трамвае, – сказал Макс. – И не знали, какая между ними связь.

– Хармс? – улыбнулась Фрида.

– Все-то ты знаешь, – ответил Макс.

– Получается, я одна с этим психологом незнакома, – прокомментировала Маня. – Даже грустно.

– Не грусти, – сказал Макс. – Это вовсе не повод для грусти. Я бы даже сказал, что наоборот.

– А ты еще к нему пойдешь? – спросила Маня.

– Он сказал, чтобы я у него не появлялся, пока не начну вести дневник. А я так и не смог начать.

– Что же в этом сложного? – спросила Маня.

– Иногда становятся сложными даже самые простые вещи, – грустно улыбнулся Макс.

– Прости, – прошептала Маня Максу на ушко. – Я не хотела…

– Ничего, – ответил он ей также шепотом. – Все уже в прошлом. Я думаю, что благодаря тебе я уже стал другим человеком.

– Через десять минут будем в ресторане, – сказал Алекс. – Он мне очень нравится. И, я уверен, что в понедельник там безлюдно.

Они выехали из центра города и помчались по Фонтанской дороге.

– Знала бы, что мы сюда едем, поехала бы на своей машине, – сказала Фрида. – Я тут живу недалеко.

– Не беда. С тобой я готов кататься хоть всю ночь, – сказал Алекс.

– Ловлю на слове, – улыбнулась Фрида.

В ресторане и правда было пусто. Они заняли столик у окна. Роскошный вид на море открывался их взглядам. В небе летали чайки. Невысокие волны с красивыми белыми гребешками отсвечивали алым в лучах заката.

– Как здесь красиво! – сказала Маня.

– Тут еще и очень вкусно кормят, – заверил Алекс.

– Сейчас попробуем. Я ужасно проголодалась, – сказала Фрида.

Они заказали уху на всех, несколько порций жареной камбалы, соки и различные рыбные деликатесы. Вечер мягкими сумерками нежно окутывал предметы. Официанты зажгли свечи в красивых подсвечниках и разнесли их по столам. Друзья сидели, ели и разговаривали друг с другом в пустом зале, поднимали тосты, чокаясь стаканами с соком.

– За тебя, Алекс, – сказал Макс. – За удачу в твоем начинающемся бизнесе.

– Спасибо, друзья, – отвечал Алекс. – Большое вам спасибо. Если бы не вы, этот день не был бы таким счастливым.

– Макс, пойдем погуляем, я хочу на веранду, – сказала Маня.

– Там может быть прохладно.

– На минуточку выйдем. Ты меня обнимешь, и я не замерзну, – Манечка подхватила свою сумочку и встала из-за стола.

Они вышли на веранду с видом на море. Закат уже догорел, и на восточной стороне неба высыпали яркие свежие весенние звезды. Иногда аромат цветущих деревьев цеплялся за их тонкие лучи, запутывался в них как в паутине, и втекал в трепещущие ноздри любовников во время поцелуев.

– Макс, мне немного страшно, – сказала Маня, чуть отстраняясь от его жадных и соблазнительных губ.

– Чего же ты боишься? – спросил он.

– У нас все так хорошо началось, что я боюсь завтрашнего дня. И послезавтрашнего. Ведь все может разрушиться. Правда?

Макс обнял ее и прижал к себе.

– Не бойся. Все в наших руках. Это мы решаем, что разрушить, а что сохранить.

– Правда? – спросила она.

– А кто же еще? – заверил ее Макс.

– Ты не рассердишься, если я спрошу тебя?

– Не рассержусь. Я хочу, чтобы ты знала меня. Всего меня.

– Хорошо. Расскажи мне об этом задании Альберта Абрамовича, о дневнике.

Макс помолчал немного, прижав к себе Маню еще сильнее, потом сказал немного охрипшим голосом.

– Дело в том, что я не могу сесть за руль машины. После той аварии. И не могу написать ни слова о себе, о своей жизни. Когда беру авторучку, чтобы написать о себе, все словно замирает внутри. Альберт Абрамович сказал, что это связанные вещи. Как только я смогу написать о себе хотя бы несколько слов, я смогу снова сесть за руль автомобиля.

– Правда? – спросила Маня.

– Он во время сеанса иногда прибегает к нейропсихологическому массажу, кладет пациента на массажный столик и начинает массировать, одновременно задавая вопросы. Тело напрягается. Если на два разных вопроса напрягаются одни и те же мышцы, это говорит о глубокой внутренней связи этих вопросов. Он вернул меня к жизни, этот Альберт Абрамович, но в конце концов, сказал, что теперь только я сам могу помочь себе.

– Он неправ, – сказала Маня.

– Почему? – удивился Макс.

– Твой психолог ошибается. Я помогу тебе.

– Но как?

Маня открыла сумочку, порылась там и достала авторучку.

– Мы с тобой сейчас все сделаем вместе, – сказала она. – Только обнимай меня, а то мне холодно.

Они подошли к деревянным, ровно окрашенным белым перилам веранды. Маня взяла авторучку правой рукой, а правую руку Макса положила поверх своей правой руки, и прижала сверху левой ладошкой. Двигая этим бутербродом из рук, она вывела букву «М».

– Помогай мне, – сказала она.

– А что мы пишем? – спросил Макс.

– «Макс и Маня здесь были». Разве это не очевидно?

Макс засмеялся. Но его рука стала направлять руку Мани, и скоро кривоватая надпись уже украшала перила веранды.

– Первая запись в твоем дневнике, – сказала Маня. – Хочешь попробовать сам?

– По-моему, и так получилось идеально, – сказал Макс.

– Попробуй, пожалуйста, – попросила Маня.

Макс взял авторучку, обнял Маню левой рукой и вывел первую букву «М». С некоторым трудом появилась «а», затем «к». Прошла минута, и фраза «Макс любит Маню» появилась рядом со сделанной надписью.

– У тебя получилось, – сказала Маня. – Теперь я поцелую тебя, а ты напишешь, что любишь меня.

Она поцеловала Макса. Макс написал «Я люблю тебя». И авторучка в его руке теперь скользила по перилам легко и свободно.

Макс засмеялся и повернулся к улыбающейся Мане, чтобы поцеловать ее еще раз.

– Извините, можно поинтересоваться, не угодно ли Вам чего-нибудь?

– раздался за их спинами голос.

Голос принадлежал официанту, который с грозным выражением лица созерцал перила, которые еще недавно были безупречно белыми.

– Дружище, мы тут испортили вам перила, – сказал Макс. – Но не волнуйся, я компенсирую ущерб.

Макс вынул из кармана пятьдесят долларов и вложил в его нагрудный карман.

– Нет-нет, пожалуйста, Вы можете продолжать в том же духе, – ответил он, пятясь к двери.

Макс и Маня прыснули от смеха.

– Пойдем, – сказала Маня.

Она взяла его за руку и увела с веранды в зал.

Подали десерт.

– Мы осмелились заказать Вам чай с печеньем, – сказал Алекс.

– Отлично! – сказала Манечка. – На веранде стало прохладно.

Они пили чай с печеньем, Алекс и Фрида смотрели друг на друга и улыбались, и Макс понимал, что пока они с Маней были на веранде, что-то произошло между ними. Возможно, Алекс, наконец, преодолел свое смущение, и сказал Фриде те самые слова, которые хочет услышать каждая женщина. Или она отбросила предрассудки и сказала ему слова, которые раскрепощают и освобождают мужчину.

– Ты всегда пьешь так много чая? – спрашивала Фрида у Алекса.

– Да. Большое тело требует много воды, – смущенно улыбался он в ответ.

Но смущение его больше не было похоже на смущение маленького мальчика, которого застали за шалостью. Это было смущение уверенного в себе самца, который знает, что он ранен в самое сердце стрелой желания, и чувствует, как по телу растекается из нее сладкий яд. Это было смущение раненого зверя, который еще не привык доверять спасающему его человеку, но который уже позволяет себе эту роскошь.

Они заказали еще чаю, и сидели в ресторане, пока за окнами не сгустились темно-синие сумерки. Потом Алекс и Фрида доставили домой Макса и Маню, а сами уехали забирать машину Фриды, оставленную у библиотеки.

Влюбленные поднялись в квартиру Мани, закрыли за собой двери, и, наконец, могли, ни на что более не отвлекаясь, целоваться и ласкать друг друга, слушая то усиливающееся, то ослабевающее пение цикад, шум тополей за окнами, и чувствуя майский ветер на своих обнаженных телах.

Он ласкал ее. И она наслаждалась каждым его прикосновением, потому что до него даже и представить себе не могла, как много удовольствия может подарить женщине мужчина. Синее платье в мелкий белый горошек лежало на полу. Ярко-синие трусики покоились на ручке кресла. Макс и Маня лежали на постели вдвоем, и она шептала ему, что любит его, и что никогда никого не любила так сильно. А он впитывал ее слова как пчела впитывает нектар цветов, и ощущал, как его сердце наполняется янтарной энергией любви.

– Я люблю тебя, – говорил он ей.

– Я люблю тебя, – отвечала она.

И их тела сплетались в сладком порыве наслаждения, а потом вновь раздвигались, чтобы впустить между собой прохладный вечерний ветер, и, наконец, погрузиться в сон.