Текст книги "Пулковская Цитадель"

– Мы с его отцом любим друг друга, – сказала она, – и обязательно поженимся.

– Понятно, – кивнула Лиза, – Ну, здорово тогда.

Ее неправильное, но симпатичное лицо при этом выразило недоверие. Вернее «Недоверие». С большой буквы «Н». Но ничего говорить она не стала, ополоснула руки и вышла.

Лариса проводила ее глазами и тихо всхлипнула. Паша пропал. И она уже совсем не была уверена, что причина – другая девушка или футбол. Да пусть бы хоть две девушки, пусть хоть сам футболистом станет… только бы жив был, только бы не сошел с ума, как эти, красноглазые. Только бы нашел их…

В офисе они застали горячую дискуссию.

– Да ерунда все это, – горячился Костя, – это же спецназ, крутые парни. Они бы могли Реда и его команду разделать, как селедку под шубу, на раз – на два, три уже делать нечего. Пулемет этот, конечно, вещь страшная, но только в поле. А тут-то он что сделает? Тем более с тремя-то лентами? Ну, шарахнут по стеклянным вертушкам, вынесут их, так краповые береты залягут, щитами закроются. Можно подумать, эти байкеры – такие артиллеристы, что вот прямо с первого выстрела и попадут куда надо!

– И что ты думаешь? – спросил паренек чуть постарше Кости.

– Что-то там есть еще, кроме пушки, – убежденно произнес разносчик пиццы, – что-то, о чем мы не знаем.

– Все, – сказала Лариса, решительно подошла к столу, где в гнезде из пиджаков, раскинув руки, спал Демка в позе «поросенок с хреном» и довольно бесцеремонно сгребла его в охапку. Тот недовольно крякнул, но не проснулся. – Все, – повторила она.

– Да что все? – не выдержал Костя. – Вы можете выражаться несколько конкретнее, мадмуазель?

– Я иду искать маму, – объявила Лариса.

– Рехнулась? – Лиза встала, перегородив выход. – Ты же слышала по громкой связи, там была перестрелка и есть опасность заражения.

– Всего три этажа, – упрямо сказала Лариса, – лифт работает. Я не понимаю, чего я до сих пор тут сижу. Пропусти меня, хорошо?

– Сама дура, ребенка зачем тащишь? – подал голос Слон.

– Затем, что это мой сын, и я его не брошу, – обстоятельно объяснила Лариса. – И я не дура. Не надо обзываться, пожалуйста.

– Ну, извини, – сказал Слон.

– Пропусти меня, – Лариса подошла к двери, – пожалуйста, пропусти. Ты же понимаешь, что если я решила, то я все равно уйду. Ночью уйду. Всю жизнь ты тут караулить не будешь, отойдешь поесть, в туалет или спать захочешь…

– Да в гробу я видела тебя караулить, – рассердилась Лиза, – была нужда. Если хочешь – иди. Только Демку здесь оставь. Если там, и правда, все нормально, вернешься. Или позвонишь – мы его принесем.

Лариса упрямо помотала головой. Она стояла напротив двери с кульком в руках, и было понятно, что отойдет она только в ту сторону, куда нацелилась, а именно – в коридор.

– У девки гиря до полу дошла, – авторитетно пояснила тетушка Тортилла, которая наконец-то выспалась и теперь сидела на круглом табурете босая и неторопливо пила растворимый кофе из большой красной кружки с надписью «Спартак-чемпион!».

– Да ладно, действительно, всего три этажа, – вдруг сказал Костя, – только не на лифте. По лестнице. Если чего услышим – мотыльнем назад.

– Еще один псих, – решила Лиза, – всего за несколько франков русский самоубийца пройдет на руках по всему парапету Эйфелевой башни!

– Шокера дашь? – прямо спросил Костя.

– Щаз-з-з, – протянула Лиза, – чтобы ты пропал вместе с шокером. И оставил бедную девушку совсем беззащитной. Сама с вами схожу. С шокером.

– И ты туда же? – изумилась Тортилла. – А такая с виду разумная девушка.

– Всего три этажа! – рявкнула Лиза.

Коридор был пуст, что могло бы насторожить компанию, но почему-то не насторожило. Поминутно оглядываясь и прислушиваясь, они вышли на площадку для лифтов. Там тоже было тихо. Из шахт не доносилось ни звука. Костя все-таки хлопнул по кнопке, и лифт исправно пришел в движение. Но это было единственное движение. Этаж словно вымер.

Глава третья
Еще одна находка

Пятнадцатое сентября 2013 года, раннее утро, город Санкт-Петербург, вернее глубоко под ним.

– Бросай курить, вставай на лыжи. И вместо рака будет грыжа… Не лестница, а прямо какой-то тест на здоровый образ жизни, – бурча себе под нос, Кошка поднималась вверх.

Вверх, вверх и вверх… Узкая темная лестница казалась бесконечной. Кое-где ступеньки от времени начали разрушаться, и пару раз Кошка чуть не споткнулась. Сказывалась усталость. Сколько «этажей» она уже отмахала? Двадцать? Вполне возможно. Сбоку чернел провал лифтовой шахты, забранный толстой металлической сеткой. Лифт был бы кстати, подумала Кошка. Сколько килограммов она на себе тащит? Снаряга – верная пятерка. Бутылка воды – чуть больше полкило. Бумаги… Бумаги тяжелые. Самое важное – папки. Она их прихватила с собой, а еще до отказа набила бэг пробниками с Лаврентием Палычем в роли Ленина. Существует правило: не кидайся деньгами, если не хочешь, чтобы тебя приняли за психа. Но она не удержалась, просто не смогла оставить письма.

– Килограммов двенадцать, – посчитала Кошка, – неудивительно, что икры ноют.

До слез было жаль чемодана. Кошка понимала, что, развалив стену, она сама, своей рукой, выставила сокровище на всеобщее обозрение, и в следующий раз, когда она сюда вернется, этого мастодонта просто не будет. Упрут. Впятером придут и упрут. Но тут уж ничего не поделаешь, не родилась она першероном.

Лестница напоминала абстрактную модель бытия, того самого, которое определяет сознание. Вниз, во тьму, возможно, к смерти – как не ничего делать. Вверх к солнцу, к жизни – приходится попотеть.

«Господи, вот ведь дурь в голову лезет… Это от усталости», – решила Кошка и, чтоб отвлечься от монотонности подъема, стала считать про себя по-французски. Начала с тысячи. На пятьсот тридцати семи замороченное сознание что-то мяукнуло, но Кошка по инерции продолжала считать, и только через несколько секунд сообразила, что ее насторожило. И впрямь, она устала больше, чем это допустимо. Звук, который с таким трудом протолкнулся сквозь французские числительные, показался тихим, на грани слышимости стоном. Девушка замерла, вслушиваясь в тишину. Стон повторился. Он был таким слабым, что Кошка решила: кто бы там ни был, опасности он явно не таил. Уж скорее нуждался в помощи.

– Кто здесь? – позвала она. – Не бойтесь, я – друг.

Она сделала еще несколько осторожных шагов.

– Ко-о-ошка?! – удивленно прошелестела темнота.

Опаньки! Она чуть не села прямо на лестницу, и только четкое понимание того, что встать снова будет трудно, удержало ее на ногах.

– Кто! – свистящим шепотом выстрелила она и на всякий случай выдернула из бокового кармана рюкзака увесистый металлический брусок, сплющенный с одного конца.

– Я это, – ответили ей.

– Я? Очень информативно, – сквозь зубы прошипела девушка. – Я спросил у ясеня, а потом у тысеня… Имя у тебя есть, «я»?

– Лю… Люба. Ты поднимись, – посоветовал слабый, но внятный голос, – не бойся. Тут я одна… живая осталась.

Аккуратно, словно ступая по сырым яйцам, Кошка пошла на голос и через несколько ступеней, на площадке луч фонаря выхватил два тела, лежащих одно на другом. Под ними расплывалось пятно: большое, темное и мокрое. Колени как-то разом ослабли, и Кошка села.

– Вот так… не повезло, – в слабом голосе проскользнула что-то похожее на усмешку. Верхнее тело шевельнулось. Кошка разом опомнилась и, сбросив бэг, ставший почему-то дико тяжелым, втянула себя наверх.

– Что с тобой? – испуганно спросила она, пытаясь сообразить, откуда ей знакомы эти жесткие, плохо подстриженные патлы и большие, просто огромные глаза на осунувшемся, грязном лице.

– Меня ударили. Стамеской… Не трогай. Я рану зажала как могла…

– Сердце Мира, – все-таки узнала Кошка и призналась: – а я ведь про вас почти забыла. – Где рана?

– Не надо, – повторила Люба, – очень больно. Так – не чувствуется почти.

– Кто тебя? – с ужасом спросила Кошка.

– Черный. Его вдруг переклинило… Глаза красные, рожа зеленая… кхм, ой… Как будто кто-то в него вселился.

– Вирус, – быстро сообразила Кошка, припомнив, что Черный сам ей и рассказал перед спуском про симптомы. – Когда ты его последний раз видела?

– Вчера… Или сегодня… Не знаю. Время тут какое-то странное. Так ты все-таки нашла? – вдруг оживилась Люба. – Если ты забыла про нас, значит, нашла?

– Что нашла? – насторожилась Кошка.

– Чемодан, – просто ответила Люба. – Черный сказал, что если кто и может его найти, то только ты. Джампер не хотел делится, но мы сами найти не смогли. А ты, выходит, нашла. Здорово…

– Это он? – спросила Кошка, показывая газами на второе, полностью неподвижное тело с неестественно вывернутой головой. – Джампер? Он жив?

– Нет. Уже давно. Он – сразу… – Люба закашлялась, сморщилась и выругалась сквозь зубы таким словом, какого Кошка даже не слышала.

– Болит? – всполошилась она, – слушай, это не дело. Давай я попытаюсь тугую повязку…

– Отвяжись, – беззлобно буркнула Люба, – надо было раньше. Слишком долго ты сюда добиралась, вот что.

– Ерунду говоришь, – в панике Кошка охлопала себя, соображая, что можно использовать в качестве перевязочного материала, – надо же что-то делать, и быстро. Куда он тебя ткнул?

– В печень, – спокойно сказала Люба, – так что все, Кошка. Уйду я к Ероол-Гую. Не трогай меня! – прошипела она, пресекая попытку Кошки все же оказать первую помощь. – Больно мне, понимаешь? А когда так лежу – вроде ничего.

– Что мне делать? – смирилась Кошка.

Люба сразу успокоилась. Даже черты худого лица, сведенные почти нестерпимой болью, немного расслабились.

– Чемодан, – требовательно просипела она, – ты в самом деле его нашла?

– Нашла, – кивнула Кошка.

– Папки… тоже нашла? Обе?

Кошка снова кивнула, два раза, как китайский болванчик.

– Они с тобой? Это хорошо. Черный говорил, что ты умная.

– Откуда вы знали о чемодане? – перебила Кошка.

– Мой друг, Алексей, – разговор давался Любе тяжело, ее лоб был покрыт крупными каплями пота, – он уже очень старый… Когда это все началось, он позвонил мне и спросил, правда ли, что я под землей хожу. Он сказал, что знает, откуда все это.

– Вирус? – сообразила Кошка.

– И вирус тоже. Он химик. Очень умный. Его во времена холодной войны в Штаты не выпустили…

– А сейчас-то он что тут делает, – хмыкнула Кошка, – если такой умный? Холодная война уже давно кончилась.

– Он говорит, ничего не кончилось. Пока не обезврежена последняя мина.

– Это понятно, – сквозь зубы прошипела Кошка. – Философ-пацифист. А дальше-то что? Он знает, как эту штуку ущемушить?

– Знает, – уверенно ответила девушка, – он нас за этим и послал.

– Он в Питере?

– В Питере… Адрес… Запоминай. Звездная, дом шестнадцать… квартира сорок. Повтори.

– Улица Звездная, шестнадцать, сорок, – старательно повторила Кошка и замерла, не зная, что делать дальше.

– Ждешь-то чего? – прошипела Люба.

– Не могу же я тебя так бросить!

Девушка качнула головой. Или, скорее, обозначила движение.

– Ты меня не вытащишь. Сил не хватит.

– Хватит! Если рюкзак брошу.

– Нет! – испугалась Люба и даже привстала. Это движение стоило ей дорого. Она взвыла, закусила губу и упала на тело невезучего Джампера. Кошка заметила, как из-под ее худой, почти прозрачной ладони толчками выходит густая кровь, и ужаснулась, как ее много. Люба, похоже, лишилась сознания. Кошка сняла футболку, критически осмотрела ее, признала почти чистой, сложила в несколько частей и, осторожно отняв безвольно повисшую руку девушки, прижала футболку к ране. Ткань немедленно намокла. Отстегнув одну лямку у бэга, Кошка просунула ее под тощее, почти невесомое тело и как могла стянула. В этот момент девушка снова очнулась и принялась с шипением обкладывать Кошку и по матери, и по бабушке. Та с облегчением рассмеялась.

– Никогда не думала, что буду так радоваться, слушая, как ты меня материшь, – сказала она.

– Не утащишь, – проговорила Люба, – я маленькая, но тяжелая. И рана плохая. Кровью истеку. Ты мне водички оставь и мотыляй наверх. А как выбросишься, пошли кого-нибудь: врачей, полицию… да хоть пожарных. Но главное – папки донеси Алексею. И поторопись. Черный где-то тут бродит и он… не человек уже. Встретит – убьет.

Кошка в нерешительности замерла. То, что говорила Люба, было вполне логичным. Но оставить ее тут, истекающую кровью…

– Иди, – неожиданно мягко улыбнулась Люба.

– Ты… не вздумай помереть тут, хорошо? – сказала Кошка, поднимаясь, и вскидывая на плечо бэг.

– Слово скаута, – усмехнулась Люба.

– Удачи!

– Удачи, – эхом отозвалась Сердце Мира.

Глава четвертая
Друг

Пятнадцатое сентября 2013 года, ранее утро, город Санкт-Петербург, улица Внуковская, бизнес-центр «Пулково Скай».

Они вышли на широкую лестницу.

– Ничего не понимаю, – голосом Колобка из известного мультика сказала Лиза. Было видно, что она храбрится изо всех сил, но гулкая пустота большого здания, обычно наполненного голосами, шагами, телефонными звонками, гудением лифтов, ее порядком-таки напрягает.

– Может быть, всех эвакуировали, пока мы спали? – предположила Лариса, – но почему мама не позвонила на Костин телефон?

– Тут по субботам не так много народу. – Лиза отрешенно пожала плечами. – Да и еще днем полицейские выпустили всех… кто пожелал.

– А ты чего тормознулась? – Костя хитро прищурил один глаз.

– Надо было… а потом террористы эти.

– Ну и чего ты тогда распереживалась? – поинтересовалась Лариса.

– Но ведь кто-то же должен был остаться…

– Нет, – мотнул головой Костя, – если бы упырей Реда выбили с первого этажа, нас бы точно по громкой связи оповестили. Она, знаете, как орет, мы бы точно услышали.

– Надо посмотреть на этом этаже, – предложила Лиза.

– Может быть, поднимемся сразу на седьмой? – пискнула Лариса.

– А если здесь кому-то нужна помощь?

Подавив слабое сопротивление трети своего небольшого отряда (если не считать грудных младенцев), Лиза и Костя приблизились к дверям, ведущим на пятый этаж. Они были открыты настежь, и изнутри не доносилось ни звука.

– На счет три, – скомандовал Костя.

– Уже три, – буркнула Лиза и первая сунула любопытный нос на пятый этаж.

Он был точной копией того, который они уже обжили, с той лишь разницей, что двери тут были, в основном, отперты, да посреди длинного коридора валялись несколько перевернутых стульев и столов. Было понятно, что никого тут нет и быть не может. Люди ушли. А перед тем как уйти, аборигены, похоже, с кем-то подрались.

– Все чудесатее и чудесатее…

– Кабинеты обыскивать будем? – спросил Костя. – Ну, на предмет еды или оружия…

– Вот деловая колбаса, – хмыкнула Лиза. – Обыщи, я покараулю.

Пока Костя шнырял по брошенным кабинетам, пытаясь отыскать хоть что-то полезное, а Лиза следила за коридором, стараясь уделить внимание всем четырем сторонам одновременно, Лариса прижалась к стенке, тихонько покачивая Демку. Тишина и пустота давили на нее ощутимо, как давит толща воды при плавании с аквалангом. Она думала. Это было непривычное для нее занятие. Обычно Лариса предоставляла эту сомнительную привилегию другим: маме, Паше, а в последнее время Косте или Лизе. Тем, у кого получается. Но сейчас ей что-то не давало покоя, что-то не склеивалось.

– Лиза, – тихо позвала она, – скажи, а у всех, кто здесь работает, есть карточки?

– Которые замки открывают? – уточнила Лиза. – Да, у всех. Но они работают только на лифт и свой этаж.

– Значит, люди, которые здесь были, могли уйти только вниз? В вестибюль? Туда, где Ред?

– Ну, в общем, да. Если только с ними не было кого-то из охраны. Карточки охранников открывают все замки. А что?

– Ничего, – Лариса покачала головой. Мысль, которая пришла ей в голову, настолько не понравилась девушке, что она решила ею ни с кем не делиться. – Пойдем. Понятно, что никого тут нет.

И тут, словно в ответ на ее слова, раздался какой-то странный звук. Не шаги, не голос, не хлопанье дверью. Звук шел неизвестно откуда, как будто сбоку, но вроде и снизу…

– Ты слышала? – прошептала враз побледневшая Лариса. Лиза только кивнула.

– Что это было?

Девушка мотнула головой и негромко нервно позвала:

– Костя! Заканчивай мародерствовать! Тут что-то…

Звук повторился с такой силой, что девчонки подскочили. В этот раз он стал яснее: как будто кто-то рвал бумагу. Отрывал от большого плотного листа полоску за полоской.

– Мамочки, – пробормотала Лариса, соображая, в какую сторону лучше сделать ноги.

Лиза перехватила поудобнее шокер.

– Костя!

– Чего? – Костя появился из-за бежевой двери с надписью «Агентство по недвижимости «Квадратный метр».

– Тут кто-то бумагу рвет! – выпалила Лариса.

– Как? – удивился Костя, – Где?

«Хр-р-кс-с-с»….

– Ага, вот так, – кивнула Лариса, показав подбородком в сторону источника звука. – Костя, как думаешь, что это?

Парень качнул головой.

– Звук вроде оттуда, – он показал на стандартную светлую дверь напротив с лаконичной табличкой «Директор». Дверь была приоткрыта.

Девчонки стояли, не в силах сделать ни шагу – ни к дверям, из-за которых доносились странные звуки, ни к выходу. Все понимали, что оставить за спиной источник неведомой опасности значит просто помереть, если не от пули в спину, то уж от любопытства наверняка. А неведомый истребитель бумаги как на грех замолчал.

– Может, ну его на фиг? – предложила Лариса. – Мы вообще-то мою маму ищем…

– А я завелась, – объявила Лиза. – Если эта зараза еще раз сделает так…

И зараза немедленно сделала, причем в пять раз громче, чем раньше.

– Он нас слышит? – спросила Лиза неизвестно кого. – Эй, кто там? Отвечай немедленно, а то я нервная, еще выстрелю через дверь!

– Из чего? – шепотом изумилась Лариса.

– Это психологическая атака, – объяснила Лиза, – надо же как-то выманить его на контакт.

Неведомому «кому-то» явно было наплевать с высокой колокольни и на Лизу, и на выстрел через дверь, а заодно и на психологию.

– Я пошел, – не выдержав, объявил Костя и сделал шаг.

– Подожди, – Лиза схватила его за плечо, – возьми. На всякий случай.

Костя, обрадованный и удивленный протянул руку, подумав, что Лиза таки решила ради него расстаться с драгоценным шокером. Как бы не так! Девушка протягивала ему большую оранжевую клизму.

– Ну и на фига она мне? – оскорбился Костя.

– Привычность мысли надо гнать. Презерватив воздушным шаром может стать, – процитировала Лиза известный анекдот. – Она заряжена. Бери-бери, потом поблагодаришь. Давай. – И неожиданно для себя перекрестила парня.

Костя, как в американских боевиках, встал боком к двери и с размаху пнул ее ногой.

– Вхожу! – объявил он с лицом камикадзе.

– Входи-входи. Эй, а фамилия твоя как? – вдруг спросила Лиза.

– Хайретдинов. А тебе зачем?

– Ну, если что, родственникам сообщим, – «подбодрила» его Лиза и на всякий случай отступила на шаг.

– Спасибо, заботливая ты наша, – ядовито отозвался Костя и с клизмой наперевес шагнул за дверь.

И пропал…

Сначала Лиза с Ларисой ждали спокойно, мало ли что. Но минуты через полторы задергались.

– Костя?! – позвала Лиза. – Ты там живой?

Ни гу-гу…

– Ну, вот еще новое дело! Там что, филиал бермудского треугольника? – рассердилась Лиза. – Стой здесь, подруга, я сейчас.

– Я с тобой! – ахнула Лариса, сообразив, что сейчас и Лиза с шокером скроется за этой дверью, а потом что? Разумеется, пропадет.

– Та-ак, – послышалось из-за двери. – Это что, месть за клизму? Ты почему голос не подавал, мститель недоделанный? Мы чуть со страху не померли!

Лариса заспешила вслед за подругой.

– Что случилось? – спросила она, заходя в просторную комнату, обставленную дорого и со вкусом. – Костя и вправду что-то нашел?

– Не что-то, а кого-то, – поправил Костя. Он стоял перед обычной проволочной клеткой и старательно ковырял маленький замочек слишком большим ключом, явно от квартиры. – Здесь мышка. А клетка привинчена!

В углу клетки сжался пушистый клубок. Он поблескивал черными глазами, настороженно наблюдая за движениями парня. Рядом высилась горка порванной бумаги.

– На оружие это не похоже. Значит – еда, – глубокомысленно изрекла Лиза. – Неужели ты умеешь это готовить?

– Не издевайся, – попросил Костя. – Бедная мышка умрет тут с голоду.

– Вообще-то это крыса, – сказала Лиза. – Шиншиллы – это ведь крысы, я ничего не путаю?

– А я думала белки.

– Можешь думать дальше, если тебе так спокойнее, – посоветовала Лиза.

– А причем тут мое спокойствие? – удивилась Лариса.

– Притом, что Костя явно собрался усыновить бедную зверушку и взять ее с собой, так что если ты не любишь крыс, у тебя проблемы.

– Хорошо, – дисциплинированно кивнула Лариса, – пусть это будет белка. Она пушистенькая.

– Одно удовольствие иметь с тобой дело, – одобрила Лиза. – Ну что, вз-з-хоббит придурошный, ты, наконец, справился с этой дурацкой защелкой? Мы не собираемся ставить здесь палатку. Забирай пушнину, и мотаем отсюда на фиг! Что-то мне здешняя обстановочка начинает действовать на нервы.

– Только начинает? – переспросила Лариса. – Тогда твоим нервам можно только позавидовать.

Костя сунул руку в клетку. И немедленно заорал на весь этаж, потому что наскучавшаяся в одиночестве белка со вкусом тяпнула его за палец.

– Получил, Гринпис на полставки? – фыркнула Лиза. – Пошли, и так уже кучу времени потеряли.

«…Десять негритят решили пообедать. Один вдруг поперхнулся, и вот их стало девять. Девять негритят, поев, клевали носом. Один не смог проснуться, и вот их стало восемь…» – Подбадривая себя веселой песенкой, Лиза опасливо приблизилась к дверям на седьмом этаже. Мертвая тишина. Даже безумное радио молчало. Костя и Лариса держались чуть позади, один с дальнобойным оранжевым орудием и узлом, где сидела присмиревшая шиншилла, другая с Демкой в охапку и ужасом в глазах. Она уже поняла, что их безумный поход и ее отчаянная надежда немедленно, сейчас найти маму, оказались тем, чем и были – глупостью. И сейчас Лариса усиленно «морально готовилась», только непонятно к чему. К горе трупов, перестрелке, к встрече с толпой рехнувшихся монстров?

Оставшиеся два этажа они миновали тихо, без приключений. Седьмой этаж встретил гостеприимно, распахнутой стеклянной дверью. Видно, по навороченному электронному замку стукнули чем-то тяжелым или как-то по-другому вывели его из строя. Мало ли способов: ломать – не строить. Доводчик двери был погнут. «Скаутов» это серьезно насторожило.

«…Восемь негритят в девон ушли потом, один не возвратился, остались всемером…»

Лиза протиснулась вперед, прислушалась. На площадке было тихо, дверь, ведущая в коридор с офисами, была вообще разбита.

– Может, все-таки я пойду? – встрял Костя. – Не женское это дело – разведка.

– Ага. А Мата Хари, Рут Вернер и радистка Кэт были трансвеститами. Ты лучше скажи, долго ты еще голым торсом будешь видеокамеры пугать?

– Куда же я мышку дену? – Костя развел руками. – Она кусается.

– Суду все ясно, – кивнула Лиза, – придурки бывают разные… А ты… Ладно, запомните меня молодой и красивой. – Девушка «сделала ручкой» и толкнула дверь ближайшего офиса. Раздался жуткий грохот и сдавленное ругательство. Лариса ойкнула и крепко прижала сына к груди.

– Кто здесь?! – взвизгнула Лиза и отскочила на добрых три метра. Костя, наоборот, метнулся вперед, закрывая девушку собой.

Необходимости в этом не было. Мужчина, который совершенно спокойно вышел им навстречу, был не вооружен, совершенно очевидно не красноглаз, и на первый, да и на второй взгляд тоже совсем не опасен. Он просто излучал дружелюбие и спокойствие.

– Здравствуйте, – сказал он и протянул руку Косте. – Я – Петр.

– Твою фамилию, Петр, какого черта ты нас так напугал! – заорала Лиза, размахивая шокером.

– Я не хотел. – Петр посторонился, давая им дорогу, и приглашающе кивнул: – Заходите. Вы сверху? Или снизу?

«Разведчики» вошли, косясь на этого мутного Петра, как лошади на пожар. А внутри было весело. По крайней мере, совсем недавно. Округлившимися глазами пришельцы рассматривали стены, прошитые пулями, неаккуратно замытые бурые пятна на полу, перевернутые стулья, выломанные куски перегородок… посреди коридора валялся разбитый монитор.

– Простите, я не ждал гостей, поэтому не успел прибраться, – произнес Петр. – Хотите чаю?

– Чего? – обалдела Лиза. – А может у тебя и кофе есть? Кто-нибудь хочет кофе?

– Вы спятили? – жалобно спросила Лариса. – Какой кофе? Я хочу знать, где моя мама. – Она посмотрела на Петра огромными, умоляющими глазами и повторила: – Моя мама… Она еще вчера вечером была здесь. Елена Карпуничева. Вы случайно…

– Все ушли на верхние этажи. – Петр участливо посмотрел на девушку. – Здесь была перестрелка. Двое охранников сошли с ума и открыли огонь по служащим. Были раненые. Люди прятались. Потом у этих психов кончились патроны, и они принялись все крушить. Сами видите, перегородки здесь – на один удар.

От чаепития они отказались. Лариса заметно нервничала, но Лизу и Костю распирало любопытство.

– И что, толпа народу не смогла обезвредить каких-то двух несчастных охранников со съехавшим шифером? – не поверил Костя. – Неужели не нашлось ни одного мужика?

– Один нашелся, – скромно сказал Петр.

– И что?

– Пришлось поступить с ними не совсем корректно.

– Не поняла. Ты их что, грохнул? – спросила Лиза.

– Я предпочитаю термин «обезвредил», – спокойно сказал Петр. – Но вы вправе употребить то слово, которое вам нравится.

– А… где покойнички?

– За стенкой. Вон там.

Не в силах поверить в происходящее, Лиза шагнула было в указанном направлении. Но вслед выстрелило спокойное:

– Я бы не советовал вам на это смотреть. Зрелище там не для слабонервных…

Слова Петра Лиза приняла к сведению, но не к исполнению. Она все-таки сунула голову за одну из перегородок, секунд на десять зависла, превратившись в статую, потом оперативно отвернулась и выплюнула только что проглоченный чай на пол. А когда обернулась, лицо ее, обращенное к Петру, было каким угодно, только не дружелюбно-доверчивым.

– А ты уверен, что сам нормальный? – рыкнула она.

– Ну, глаза у меня в порядке, – ответил Петр.

– Да в гробу я видела твои глаза, может, у тебя кровь белая, – Лиза попятилась, изо всех сил мотая головой в сторону выхода.

– Ты имеешь в виду, рвем отсюда? – уточнил Костя.

Лариса вскочила.

– Этот Петр – законченный псих! – заорала Лиза, – Маньяк и урод! Его к людям пускать нельзя без намордника! Не веришь – посмотри туда. Только Лариску не пускай.

– Вот и они так же решили. – Петр встал. – Поэтому все ушли наверх, а меня закрыли здесь. Посчитали, что я тоже заражен и скоро стану на людей кидаться. Вернее, уже стал.

– Как хочешь, но я не могу их за это осуждать, – сказала Лиза. Она все еще была сероватого цвета, и время от времени вздрагивала.

Костя все же решил проверить, что произвело на Лизу такое сильное впечатление. Он подошел к одной из отгороженных клетушек, заглянул туда… и в точности повторил действия Лизы, вплоть до результата.

– К-как ты их? – заикаясь, спросил он, – в-вернее, чем?

– Руками. Другого оружия у меня нет.

– П-понятно, – кивнул Костя. – Н-на хрена тебе д-другое.

Внезапно раздался звук, который, при всей своей обыденности, прозвучал как гром среди ясного неба. Загудел телефон. Самый обычный стационарный телефонный аппарат.

– Мать твою, – выругался Костя, разом излечившийся от заикания.

– Тут иногда и факсы приходят, – тихо сказал Петр.

Телефон звонил и звонил. Посреди развала, рядом с двумя трупами и дружелюбным убийцей этот звук казался нереальным, словно взятым из мелкобюджетного «ужастика». Лиза не выдержала и схватила трубку.

– Алло!

– Алло, это Катя? – женский голос на другом конце провода был взволнованным.

– Нет, это Лиза, – ответила девушка.

– Неважно. Лизочка, вы наверняка сможете мне помочь. Понимаете, у меня закончился этот крем от морщин, ну, который вы мне порекомендовали… Вернее, не вы, а Катя, но это не важно. Важно, что он закончился, а на баночке написано, что курс нельзя прерывать ни в коем случае, иначе эффекта не будет, понимаете?

– Нет, – честно ответила Лиза, – куда вы звоните?

– В фирму «Моньез». А что, я не туда попала? Это бизнес-центр «Пулково Скай»?

– Да-а.

– Ну вот, я же вижу ваш телефон на экране. Я не ошиблась. Так, Лизочка, вы сможете мне помочь? Я могла бы сейчас подъехать. У вас остался еще этот крем?

– Женщина, вы с телевизором давно виделись? – осторожно спросила Лиза.

– Да, я знаю, что у вас там какие-то беспорядки, – послышалось из трубки, – но если я с вами говорю, значит, офис работает. А если офис работает, то вы наверняка сможете мне помочь. Только не говорите мне, что крем закончился…

– Кто это? – спросила Лариса.

– Какая-то дура.

– И что ей нужно?

– Ты не поверишь – крем от морщин. – Лиза прикрыла ладонью трубку. – Вот не лень же в девять утра названивать.

Лариса покачала головой.

– Жизнь продолжается, – сказала она.

– Так я подъеду? – нетерпеливо спросила женщина.

– Конечно, – кивнула Лиза, – подъезжайте. Только лучше на танке. И захватите с собой гранатомет «Муха» и бронежилет. Надеюсь, он у вас есть. – Лиза аккуратно положила трубку, немного подумала и выдернула телефон из розетки. Все это она проделала медленно и осторожно, ни на секунду не отрывая взгляда от Петра. Потом так же медленно отступила к выходу. Поворачиваться спиной к убийце она не желала.

– Мы уходим, – объявила она, – немедленно.

– Думаю, это правильно, – кивнул Петр, – здесь становится очень опасно. Практически невозможно организовать нормальную оборону. Я пробовал, но тут даже дверь заклинить не чем, кругом электроника. И мебель вся слишком легкая. Надо спускаться вниз и пытаться прорваться в административный центр.

– Спасибо за совет, – нервно сказала Лиза, – и за все… не приближайся!

– Извини, не получится, – Петр развел руками.

– То есть? – сощурилась Лиза.

– Я решил пойти с вами.

– И думать не смей, – отчеканила она. – С нами ты не пойдешь, ясно?!

– И как ты думаешь мне помешать? – спросил Петр, и в его мягком и спокойном голосе ребята впервые ощутили стальное армирование.

Лиза думала ровно одну секунду. Потом расслабилась и опустила сведенные напряжением плечи.

– Никак, – признала она.

– Тебя когда-нибудь на IQ проверяли? – неожиданно спросил Петр.

– Ну да. Сто семьдесят два, – неохотно сказала Лиза.

– Тогда тебе совершенно нет смысла меня бояться. У меня всего сто одиннадцать.

– Ну и как это мне поможет, если ты решишь выдавить мне глаза? – снова сорвалась Лиза.

– Ты наверняка придумаешь, как этого не допустить, – произнес Петр все так же ровно и первым шагнул к дверям.

– Костя, подожди. Я позвоню нашим, чтобы выходили на лестницу встречать, – сказала Лиза и метнулась к телефону.

Обратно спускались в подавленном молчании. Только Лиза упрямо бормотала под нос в ритм шагам:

 
– Семь негритят дрова кололи вместе,
Заколол один себя, и осталось шесть их.
Шесть негритят ушли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, и их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, и стало их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на подвох, и их осталось трое…»
 

Петр посматривал на нее со странной улыбкой. Не выдержав, Лиза махнула рукой, чтобы Костя и Лариса шли вперед, и осторожно, словно к дикому зверю, приблизилась к Петру.