Текст книги "Урановая буча"

Наконец большинством голосов бразды правления были вручены в мои демократические руки. Защита торжествовала. Начались бесконечные прения. Владелец путёвки утверждал, что бережно хранил её в тумбочке, доступ к которой был открыт для всех и каждого, чем мог воспользоваться злоумышленник, устроивший непредвиденную каверзу. Поступали конструктивные предложения направить путёвку на судебно-медицинскую экспертизу. Один из выступающих произнёс горячую речь в защиту обвиняемого, который «…всегда готов прийти на помощь товарищу в трудную минуту. Когда у меня сломалась лопата, то он без колебаний отдал мне своё орудие труда для перемещения грунта». От состояния инвентаря собрание перекинулось на злободневные вопросы жизни лагеря. Умывальников мало, бани нет, с туалетами чёрт-те что; и никакой культурной жизни. На первом ряду руководящих товарищей, оказавшихся в роли ответчиков, наблюдалось замешательство. Как председатель я дал возможность бойцам строительного отряда их помурыжить. На исходе третьего часа, воспользовавшись паузой, я поставил на голосование предложение ограничиться обсуждением персонального дела, которое было принято явным большинством, и закрыл говорильню.

С нашего трудового почина Белоярская АЭС уже через три года дала ток, а через двадцать лет стала первой и до сего дня единственной в мире станцией, мощные реакторы которой БН-600, а затем и БН-800, работают на быстрых нейтронах. А это что за чудо? В «быстрых» реакторах не устанавливают замедлители нейтронов, энергия которых остаётся близкой к максимальной энергии деления, что позволяет значительно улучшить технические показатели станции и расширить топливную базу путём получения другого делящегося изотопа, плутония-239.

В этих реакторах уран-238 не поддерживает цепную реакцию, а ловит и поглощает нейтроны, превращаясь в плутоний-239, который применяется в реакторах на медленных (тепловых) нейтронах. Быстрый реактор способен в зоне воспроизводства наработать больше делящегося материала, чем он расходуется для производства электроэнергии в активной части. Этот «избыток» нового топлива на Горно-химическом комбинате, размещённом в горных выработках Красноярского края (город Железногорск), дополняют из накопившихся запасов отвального (обеднённого) урана, получая смешанное уран-плутониевое топливо для АЭС (МОКС-топливо), и направляют на тепловые АЭС. Его использование позволяет извлекать из природного урана в сто раз больше энергии, чем при классической схеме. Таким образом, ядерный цикл замыкается практически без расходования дополнительного топлива.

Если в мировой практике сохранится традиционное производство атомной энергии, то запасы природного урана будут в основном исчерпаны уже во второй половине XXI века, что приведёт к глобальному энергетическому кризису. В большинстве урановых рудников мира уже заканчивается руда. Зелёная энергетика, основанная на использовании энергии солнца и ветра, способна восполнить потребности человечества не более чем на четверть и решающего воздействия на проблему оказать не может. Уран превращается в объект спекуляций на уровне золота. Будущее за атомом. Потенциал ядерной энергетики стремительно растёт. Россия смотрит на века вперёд и занимает лидирующую роль в переходе на замкнутый ядерный цикл, что в недалёком будущем обеспечит воспроизводство топливной базы за счёт многократного увеличения потенциала природного урана. Количество наработанного обеднённого урана-238 в мире приближается к двум миллионам тонн, и он может быть использован для получения нового топлива, что позволит решить проблему ядерной энергии на сотни лет вперёд, причём без эмиссии парниковых газов и при сведении радиоактивных отходов к минимальному количеству. Совсем недавно, в 2022-м, российские атомщики полностью перевели на МОКС-топливо Белоярский реактор БН-600, положив начало эре «вечной энергии». Вековая мечта человечества станет доступной благодаря проекту «Прорыв», согласно которому российская атомная энергетика станет двухкомпонентной (при одновременной эксплуатации реакторов на медленных и быстрых нейтронах), что позволит замкнуть ядерный топливный цикл и подпитывать реакторы природным или обеднённым ураном, запасов которого хватит на тысячелетия. Атомная энергетика в текущем столетии должна стать возобновляемой, безотходной, безопасной и безуглеродной.

В этом направлении реальна перспектива энергетической безопасности человечества, гарантия его длительного существования на земле. Вслед за Россией к быстрой энергетике потянулись Индия и Китай, в котором Россия строит ряд реакторов на быстрых нейтронах. Между тем в Северске (Томская область) возводится ядерный реактор БРЕСТ-ОД-300 поколения 4+, который позволит полностью исключить расплавление активной зоны реактора и реализовать замкнутый топливный цикл. США, отказавшиеся в 2018-м от воспроизводства МОКС-топлива, опять остались в числе отстающих.

* * *

В 1960-м на экраны кинотеатров вышел фильм Михаила Ромма «Девять дней одного года» с Алексеем Баталовым в главной роли. Он и не мог не выйти, настолько востребованной была тема мирного атома. В основе сюжета – работа советских физиков по освоению термоядерной энергии, задачка, решение которой и сегодня представляется неблизким. Её научная сторона понятна, но проблема реализации усложняется трудностями технического плана, в частности, удержания магнитной ловушкой плазмы с температурой в сотню миллионов градусов. Мы с Геннадием Петушковым вышли из просмотрового зала кинотеатра «Октябрь».

Мне в тот день и в голову не приходило, что доведётся жить в Иркутске на Медведниковской улице, на которой в 1901-м родился кинорежиссёр лучшего художественного фильма о советских физиках, даже окнами напротив, только чуть наискосок. Позже дом, где родился Ромм, снесли, а мемориальную доску вывесили на соседний дом № 1.

– Как тебе фильм? – спросил я товарища по студенчеству, к мнению которого прислушивался не только потому, что он был старше меня на пару лет, но из-за его рассудительности и житейской мудрости.

– Кино, – ответил он, – Но то, что мы нахватаем радиации, так это точно.

В середине двадцатого века на общественность обрушилась череда небывалых научно-технических достижений, под впечатлением от которых казалось: вот он, почти в руках человечества, доступ к колоссальным и неисчерпаемым запасам энергии. Преимущества реакции синтеза – в доступности дешёвого исходного сырья, отсутствии углеродного следа, радиоактивных и токсичных отходов и в полном исключении вероятности ядерного взрыва. При освоении термосинтеза отпадёт необходимость сжигания природных запасов углеводородов, что является главной причиной эмиссии парниковых газов и, как следствие, глобального потепления климата. Есть за что биться!

От взрыва американских атомных бомб в Японии и до появления атомной электростанции в Обнинске прошло всего-то девять лет, так что на пуск первой термоядерной станции отводились те же десять, пусть двадцать, лет от момента взрыва водородной бомбы, а с ней – долгожданный рай на земле! Сюжет фильма связан с ошибочным выводом экспериментаторов, принявших вызванный нейтронный поток за термоядерную реакцию, тогда как он оказался побочным эффектом опыта. Трудностей на пути освоения получения неисчерпаемой энергии ещё немало, но за полвека пройдена большая часть пути, и будущее остаётся за синтезом.

Каков же механизм освобождения энергии? Протоны ядер имеют положительный заряд и взаимно отталкиваются, но их удерживает внутриядерная энергия. При объединении (синтезе) лёгких ядер дейтерия и трития эта энергия высвобождается.

По существу, термоядерная реакция воспроизводит на Земле процессы, происходящие в звёздах. Если плазма миллиарды лет бушует в недрах Солнца, то остаётся создать условия её существования на Земле.

С этой целью во Франции, вблизи Марселя, начиная с восьмидесятых годов прошлого века создаётся Международный термоядерный экспериментальный реактор (ИТЭР) при значительном участии в проекте российских учёных и специалистов. Наши учёные И. Е. Тамм и А. Д. Сахаров ещё в пятидесятых годах разработали теоретические основы токамака (тороидальной камеры с магнитными катушками), являющегося сердцевиной термоядерного устройства. Первые токамаки и технические средства для нагрева плазмы до температуры сто миллионов градусов Цельсия (гиротроны), что в пять раз превышает температуру Солнца, были разработаны и собраны в России, а следом новая мода охватила технически развитые страны. На Солнце требуется меньшая температура реакции, так как её поддерживает мощная сила гравитации небесного светила.

На международный проект ИТЭР, что на Лазурном берегу Франции, Россия изготовила магнитную катушку диаметром девять метров.

В процессе изготовления были получены сверхпроводящие материалы и достигнуты другие нововведения, что позволило на несколько лет сократить сроки изготовления аналогичных катушек другими странами.

С началом специальной военной операции на Украине крупнейшая в мире лаборатория физики высоких энергий (CERN) приняла политическое решение о прекращении с осени 2024-го сотрудничества с Россией. Если такое случится, это станет мощным ударом по российской научной школе, ведь задачи, поставленные перед международным центром CERN, можно решить только объединёнными усилиями высокоразвитых стран. Комплекс ИТЭР на протяжении двух десятилетий создавали страны ЕС, США, России, Китая, Индии, Японии и Южной Кореи. Длина его подземного электромагнитного кольца, в котором разгоняются и сталкиваются частицы с выделением короткоживущих частиц, составляет двадцать семь километров.

Но Россия имеет собственную программу термоядерной энергетики. В Курчатовском институте получена устойчивая плазма (ионизированный газ водорода) в миллионы градусов по мировым параметрам. В Сибирском Отделении РАН (Новосибирск) строится первый в мире Сибирский кольцевой источник фотонов (СКИФ) поколения 4+. Если ИТЭР предназначен прежде всего на для решения теоретических задач, то СКИФ больше нацелен на прикладные программы. В нём изотопы водорода разгоняются до околосветных скоростей, при этом теряют часть массы, которая по знаменитой формуле Е=мс² излучается в виде узкого пучка света, используемого для воздействия на самые различные объекты. СКИФ на порядки компактнее ИТЭРа, но по точности, надёжности и другим параметрам не уступит «французскому великану». В очередь к использованию СКИФа уже выстроились десятки вузов, НИИ, КБ и крупных промышленных корпораций.

При Троицком институте инновационных и термоядерных исследований (город Троицк) закладывается токамак с сильным магнитным полем (ТСП), который будет задействован в гибридном реакторе. Этот комплекс, занимающий семиэтажное здание, будет не только вырабатывать электроэнергию, но и использовать сопутствующий нейтронный поток термоядерной реакции для преобразования обеднённого урана в делящийся плутоний с целью получения топлива для тепловых атомных станций. Уже в текущем веке учёные ожидают начала освоения термоядерной энергетики.

Человечество на пороге грандиозных свершений. Задачи современной цивилизации столь же бесконечны, как и природа, о чём нас предупреждал Ленин: «Электрон так же неисчерпаем, как и атом. Природа бесконечна».

* * *

12 апреля 1961 года – день, который разделил историю человечества надвое, на её земную составляющую и новую, вселенского масштаба. Этот день, поначалу ничем не отличавшийся от других, был взорван сообщением ТАСС о полёте Гагарина. Сообщение это с пафосом зачитал Юрий Левитан. Что тут началось! Все занятия в институте тут же прекратились. Заполошные студенты врывались в лекционные аудитории с диким воплем «Человек в космосе!», и все срывались с мест, преподаватели неслись следом, чтобы не отстать от космоса. Коридоры вместительного фойе главного корпуса переполнились бурлящим студенчеством. Люди, выбитые из привычной колеи сногсшибательным известием, не знали, как им выразить свои чувства и что их ждёт в ближайшем будущем. Наступило время простора для фантазии. Полёт в космос стал таким же простым, как на самолёте. Скоро полетим! Куда? Ещё непонятно, но полетим на Марс, конечно, и дальше, куда Макар телят не гонял…

Улицы были забиты ликующим народом, беспорядочные людские шествия длились до позднего вечера. Ликовала вся страна, оглушительная весть прокатилась по земному шару. Народы всех континентов отдавали дань признания советским людям, спасшим мир от коричневой чумы и через пятнадцать лет после победоносного марша по Европе совершившим прорыв в недосягаемый космос.

Не в пример прогрессивному человечеству, в Национальном управлении по аэронавтике, НАСА в связи с «ЧП», вызванном полётом русского космонавта, наступили траурные дни. Американские газеты горланили о русском триумфе, словно они были рупором Кремля. Газета «Нью-Йорк мирор» заявила, что сотрудники НАСА «посажены на горячую сковороду». И точно, не успела Америка очухаться от потрясения, вызванного запуском русского спутника, как получила ещё один щелчок по носу. Американские разработчики надеялись, что у соперников за короткий срок не может появиться мощная ракета, и раструбили миру о своих грандиозных космических программах, но сильно просчитались.

Вся Америка была уверена в том, что варварская Россия в области науки и техники отстаёт от мирового гегемона на полвека, а то и на весь век. И вдруг среди ясного дня на их самовлюблённые головы выливается один ушат ледяной воды за другим! Откуда у русских взялась такая ракета, когда хвалёный «Меркурий», готовившийся к полёту с двумя космонавтами на борту, обладал лишь десятой долей мощи советского космического носителя? Первый американский рейс, который космическим можно назвать с натяжкой, планировался по дальности в сто раз короче гагаринского.

* * *

Весь 1961 год обещал советскому народу стать годом исторического значения. В октябре с трибуны XXII съезда родной Коммунистической партии Хрущёв донёс до трудящихся радостную весть – к 1980-му в СССР будет построен коммунизм! До рая на земле оставалось всего-то два десятка лет! Двадцатый век! Сколько бед и лишений досталось народу, первым в истории человечества взявшемуся за построение социализма, но уже близится полное избавление от них.

Наша семья с переездом в Верх-Нейвинск всегда держалась за подсобное хозяйство, поначалу содержали коз, на выделенных полях сажали много картошки, даже на улице Победы, в центре города, отчим утеплил дворовую кладовку под стайку для коровы. Потом, на улице Зелёной, был огород и коровник с уголком под свинарник. Много сил уходило на покосную страду, куда добирались пешим ходом за двадцать пять километров. На деляны травостоя ходили по лежнёвой дороге из Азии в Европу, переваливая через главный Уральский хребет. И вот оно, брезжит долгожданное счастье, коммунизм, при котором от каждого – по способностям и каждому – по потребностям! Почему бы и нет? Мой отчим не представлял своё существование без труда, привив трудолюбие семье, а потребности наши были не заоблачные. Тогда – учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин. Объявив о скором наступлении светлого будущего, Никита Сергеевич тут же приступил к воплощению в жизнь грандиозной программы.

Однажды студенты были приятно поражены отменой платы за хлеб в столовых. Хлеб, главный продукт питания, уже распределялся по потребностям! Достаточно было взять за пять копеек салат и чай, и с хлебом ты почти сыт! С Витей Найдёновым мы как-то подслушали разговор двух парней, сидевших с нами за одним столом: «Видишь, ребята с горячим супом как много хлеба едят, летит кусок за куском». До коммунизма было пока далековато.

Не останавливаясь на достигнутом, Хрущёв пошёл дальше, решив покончить с архаичным частным сектором. Он опирался на известное изречение Ленина: «Мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе». Реформатор предпочёл не замечать главный принцип ленинского НЭПа, где отношение вождя к мелким частникам кардинально изменилось в их пользу, и в начале шестидесятых годов был установлен фактический запрет на городские подворья. Введённые налоги обесценивали натуральное домашнее хозяйство, содержать его стало бессмысленным занятием. Волюнтаризм, популизм и политическая близорукость всё нагляднее проглядывались в деятельности Хрущёва. Даже Боря Калинин не стеснялся повторять фразу: «А Никитку Хруща изловить и повесить!»

Мой отчим, Пётр Ильич, человек работящий и с крепкой крестьянской жилкой, сильно загрустил и решился на переезд в сельскую местность, но не в колхоз, где хрен редьки не слаще, а в уединённый от мира домик посреди леса, подальше от налогов. Нашлась такая заимка меж деревень Поташ-ка и Липовка на южных землях Свердловской области. Едва устроившись на работу, я помог тогда родителям купить тот домик и даже посетил его однажды. Хозяйство напоминало что-то вроде усадьбы отшельников Лыковых, обнаруженных через полтора десятка лет в затерянном алтайском крае. Скука да безлюдье, можно одичать.

Освобождаясь от подсобного хозяйства, частники массово забивали домашнюю скотину, а оставшись без подручных средств существования, утратили прилежание к труду и запили горькую. Через год на рынке мясо исчезло, а в магазинах его и не было. Откуда оно бы взялось, если в Советском Союзе направления мясного животноводства не существовало?

Последствия запрета частной инициативы проявились в нарастающем товарном дефиците, росте импорта продовольствия и провале всей коммунистической затеи. Мои родители, не выдержав испытания затворничеством, через год вернулись в Верх-Нейвинск, где я купил им на берегу пруда домик с огородом. Завели свинушек и курей. Благо к тому времени назойливый реформатор Хрущёв был скинут с руководительского кресла.

Петух настолько ревностно охранял куриный гарем, что не подпускал к несушкам хозяйку дома. Разрешение на вход в курятник он выдавал только тёзке, Петру Ильичу, которому приходилось заниматься сбором яиц. Моя обиженная мама, Раиса Михайловна, пожаловалась сестре на строптивого петуха. Зоя Михайловна, женщина не робкого десятка, возмутившись нахальным поведением пернатого, вооружилась веником и храбро двинулась в курятник, откуда послышалось шумное кудахтанье, хлопанье крыльями и устрашающие крики, исходящие от обеих конфликтующих сторон. Бой был скоротечным, и во двор выскочила всклокоченная Зоя Михайловна, на плечах которой сидел воинственный петух с распростёртыми крыльями и с остервенением долбил клювом по вражьей голове. Домочадцы кинулись на помощь укротительнице, отогнали разбушевавшегося куриного атамана. Нанесённые раны головы залили зелёнкой.

* * *

В 1962-м вышло издание трудов по теоретической физике выдающихся советских учёных Ландау и Лифшица, которое было отправлено на одну из дальних звёзд, чтобы показать космическим братьям по разуму, насколько продвинута в развитии цивилизация Земли. В том году мы, физтехи, бережно держали в руках тома в темно-синем переплёте «Курса теоретической физики».

Лев Давидович Ландау с молодых лет задумал издать курс теоретической физики, ставший делом всей его жизни. Он сотрудничал со многими европейскими светилами, но считал себя учеником Нильса Бора. Ландау единственный из учёных обладал знаниями по всем разделам теоретической физики и объединил их в единую взаимосвязанную науку. Его труды изменили облик современной физики, определили методы, которые до настоящего времени позволяют найти кратчайшие пути к решению непрерывно возникающих новых задач. Академики Курчатов, Кикоин, Арцимович, как прилежные ученики, сидели на первом ряду слушателей курса десяти лекций Ландау по физике атомного ядра. Теоретическое наследие Льва Давидовича стало основным учебным материалом для последующих поколений физиков.

Это достояние человечества могло и не появиться, поскольку гениальный учёный в 1938-м был арестован за «антисоветскую деятельность». Политической деятельностью учёный не занимался, но его высказывания были далеки от восхваления советского строя: «Наша система – это диктатура власти чиновников. Я отвергаю, что она является социалистической, потому что средства производства принадлежат никак не народу, а бюрократии». Академик Капица бил тревогу по арестанту во все колокола, вместе с Нильсом Бором они слали прошения Сталину, что подействовало, и через год Ландау был выпущен, точнее, его вынесли из тюрьмы на руках. Едва успели.

Всё-таки судьба не пощадила гения, попавшего в 1962-м в тяжелейшую дорожную аварию. Два месяца в коме. Вся учёная Европа кинулась на спасение столпа науки, лучшие врачи мира круглосуточно дежурили в его палате, жизнь была спасена и продлена на шесть лет, но уже не для науки. Выйдя из комы, Лев Давидович ещё три месяца не узнавал членов семьи. Прежнего Ландау не стало, а умер он в 1968-м в возрасте шестидесяти лет.

* * *

Была в Свердловске достопримечательность особого рода, вызывавшая у людей чувства покаяния, одна на всю Россию. В центре города, на перекрёстке улиц, которым за нехваткой имён русских революционеров присвоили германские, Карла Либкнехта и Розы Люксембург, стоял особняком дом инженера Ипатьева. Не особо приметный дом, но когда горожане проходили мимо, то умолкали, задумываясь о темных страницах истории многострадальной страны, иные крестились, а то указывали несведущему человеку: «В этом подвале была расстреляна царская семья». В довоенное время в доме на крови разместился Музей революции, где экскурсанты спускались в подвал по тем же ступенькам, по которым вели царскую семью якобы для фотографирования, но «фотографы» ждали её с оружием в руках. Позже здесь, в музейном подвале семейной казни, появились профессиональные фотографы, запечатлевающие экскурсантов «на память» на мрачном фоне расстрельной стены.

В послевоенное время дом Ипатьева был отдан под хозяйство областного партийного архива, подвал – под его хранилище, а память народная не стиралась, не умирала, посылая мученикам благословение на вечный покой. Чтобы покончить с негласным паломничеством, Политбюро ЦК КПССС в 1975-м приняло закрытое решение о сносе дома Ипатьева, к которому не зарастала народная тропа, но он под разными предлогами простоял ещё два года, пока первым секретарём Свердловского обкома не был назначен Борис Ельцин. По свидетельству Я. П. Рябова, ельцинского предшественника по свердловскому обкому, его преемник был амбициозен, властолюбив и «ради карьеры готов выполнить любое задание начальства». Тогда за пару дней и снесли последнее царское пристанище.

…В октябре 1962-го разразился Карибский кризис, в котором две сверхдержавы сошлись в геополитической схватке грудью на грудь, готовые пустить в ход оружие массового поражения. На Остров свободы было завезено более полутора тысяч ядерных боеголовок, развёрнуты ракетные установки, командование военной группировкой на Кубе получило разрешение ответить на агрессию атомным ударом. Человечество оказалось на краю пропасти, сообщения ТАСС приравнивались к военным сводкам, но двухнедельный кризис был разрешён.

Атомная гроза развеялась, и с пятого курса началось наше приобщение к избранной профессии. Спецкурс № 1 включал в себя теорию разделения изотопов урана, спецкурс № 2 – оборудование и технологию обогатительных заводов. На лекциях по спецкурсу все записи, касающиеся научных основ и промышленных технологий, мы заносили в толстые прошнурованные тетради, где каждый лист учтён под грифом «секретно». Тетради выдавались в читальной комнате Первого отдела, но списывать из них для освоения материала или на шпаргалки запрещалось под расписку о неразглашении. Как сдавать экзамены? Дело каждого.

Мы затаив дыхание слушали, когда Г. Т. Щёголев, заведующий кафедрой, рисовал нам картины уранового производства на далёкой Ангаре:

– Превосходно отстроенный, современный город Ангарск. Прекрасное бетонированное шоссе, широкое и прямое как стрела, ведёт от центральной части города к жилому массиву атомщиков, а ещё дальше закрытая ведомственная дорога углубляется в нетронутую тайгу, где уже три года в непрерывном цикле действует крупнейший ядерный комплекс…

Воображение рисовало самые красочные картины. Сказочный город, новейшие технологии в глухой тайге…

Разумеется, производственную практику четвёртого курса я проходил в «почтовом ящике 79», как условно назывался атомный объект в живописных окрестностях города на Ангаре. Посреди ночи поезд высадил нашу группу в составе пяти студентов-романтиков на станции Ангарск. Не дожидаясь открытия автобусного движения, романтики предприняли ночной марш-бросок до центра города и были поражены добротностью и опрятностью городского антуража. Григорий Тимофеевич был прав! Такого благоустройства в сибирской глухомани невозможно было себе представить. Жители называли Ангарск городом без окраин, без привычных для других городов унылых и беспризорных, приютившихся с краю улочек. Было чем гордиться городу-красавцу, закрытому для иностранцев.

Утром – на комбинат, в отдел кадров, располагавшийся в ведомственном жилом районе. Дорога, прямая как стрела, рассекала надвое лесной массив.

На ангарской земле нас разместили в большой комнате благоустроенного общежития. На первом этаже душевая комната. Другим подарком оказалась горячая вода в кухонном кране: наливай, заваривай, и чай готов! О таком комфорте братва не смела и мечтать, направляясь из Свердловска в глухой медвежий край. В те строгие времена народ о существовании электрических чайников и знать не знал, в магазинах из бытовой техники – мясорубки с ручным приводом. Бывали кофемолки. Но это ещё не все! Министерство и без того баловало физтехов повышенными стипендиями, здесь же нас, студентов-практикантов, оформили слесарями третьего разряда с выплатой оклада, вдвое превышающего размер стипендии. Гуляй – не хочу! Хочу – не хочу, а гуляли, сдавая чемоданами накопившуюся посуду, с приёмом которой в городе образцового быта не было проблем. Снова заметный доход от сдачи стеклянной тары. Под праздники мы, обеспеченные студенты, летали самолётом Ту-104, рекордсменом по количеству аварий, до дома родного по маршруту Иркутск-Свердловск (Кольцово), и как-то обходились без «лётных происшествий».

Сибирских впечатлений было хоть отбавляй. В первое же воскресенье, по прибытию в Ангарск, наша дружная студенческая пятёрка устремилась на Байкал, сокровенную жемчужину Сибири. Золотая сибирская осень. Высокие горы горели красно-жёлтым цветом игольчатой лиственничной бахромы. В посёлке Листвянка поднялись на высокую сопку, с которой открывалась потрясающая панорама озера-моря, величественная и завораживающая. Ничего подобного на Урале не было. Далёкая кромка горной гряды на противоположном берегу, покрытая вечными снегами, подчёркивала грандиозность природного творения. Долго сидели под солнцем на горной верхотуре, ощущая себя песчинками в водоёме, плескавшемся внизу, и хотелось раствориться в окружающей животворной красе. Посетили местную достопримечательность тех времён, дачу президента Эйзенхауэра, в срочном порядке построенную для высокого гостя на месте нынешнего санатория «Байкал». Ему, как и нам, не терпелось полюбоваться священным Байкалом, вмещающем пятую часть чистейшей пресной воды мира. Дача представляла собой домик в два этажа, наскоро сколоченный среди густого леса и обшитый дощечками в форме чешуи. В таком экзотическом заведении президенту вряд ли доводилось проживать. В срочном порядке была заасфальтирована грунтовая дорога от Иркутска до Листвянки протяжённостью шестьдесят пять километров.

Но благим президентским намерениям помешал инцидент со сбитым над Свердловском американским самолётом-шпионом У-2. В тот злополучный день, а это было 1 мая 1960 года, наша студенческая колонна шествовала по улице Ленина, демонстрируя солидарность с трудящимися всех стран. И надо же было Пентагону в тот праздничный день запустить над Уралом небесного шпиона!

Его и сбили на глазах многотысячных людских колонн доблестные советские ракетчики, устроив резкое охлаждение российско-американских отношений, затянувшееся до наших дней. Не желая признавать поражение, американцы заявили о сбитом в той суматохе советском истребителе, но Хрущёв в нашей колонне не стоял и упрямо твердил о безупречной точности советских ракет, которые с первого удара уничтожают цель. Мы-то, студенты, во время демонстрации видели не одно, а два белых кучевых облачка, появившихся на небесной голубизне вроде как из ничего, и понимали, что коммунистический лидер явно привирает. Студенческую правоту сегодня подтверждает всезнающий Интернет. На перехват самолёта-шпиона из Перми были подняты два истребителя МиГ-19, ведущим был капитан Борис Айвазян, ведомым – старший лейтенант Сергей Сафронов. Американский У-2 шёл на высоте двадцати километров, недосягаемой для наших истребителей, в результате они сами представляли собой мишень для ракет. Так оно и случилось.

Американский самолёт был сбит, но взаимодействие между родами войск ещё не было отлажено, и ракетчики били по имеющимся целям, чтобы не упустить воздушного разведчика. На время праздничных дней мой отчим, Пётр Ильич, ездил в город Дегтярск наведать сестру, Анастасию Ильиничну, и по возвращении рассказывал, что наш сбитый истребитель падал на центр города, но лётчик, Сергей Сафронов, до последнего уводил машину на окраину и погиб при столкновении с землёй. Дегтярская первомайская колонна рассыпалась. Её участники, позабыв о международной солидарности, кинулись к месту крушения самолёта, но спасать было уже некого.

Сегодня в парковой зоне города стоит величественный памятник лётчику-герою, отдавшему жизнь ради дегтярцев. Его жена с сыном не остались брошенными на произвол судьбы; молодая вдова вышла замуж за капитана Айвазяна, боевого соратника старшего лейтенанта Сафронова.

Американский самолёт упал вблизи деревни Косулино Белоярского района, практически рядом с аэропортом Кольцово. Лётчик-шпион Пауэрс благополучно катапультировался, был задержан колхозниками и передан властям. Суд приговорил американца к десяти годам заключения, а вскоре его обменяли на легендарного советского разведчика Рудольфа Абеля. Поездка Эйзенхауэра на священное сибирское море не состоялась, но много важнее для жителей и гостей Прибайкалья стал факт приведения в порядок байкальского тракта.

* * *

Студенческая группа ФТ-60, как и весь факультет, сплошь состояла из членов ВЛКСМ, разве что Владимир Половников, отслуживший на флоте четыре года, считал себя выбывшим из «детской команды». Да ещё Юрий Дмитриев, десантник, преследовавший по Прибалтике «лесных братьев», недавних гитлеровских союзников, состоял членом КПСС. На его счету было шестьдесят прыжков с парашютом, один из которых кончился приземлением на противопехотную мину. Врачи починили десантника с головы до пят, но с разорвавшимися барабанными перепонками он приобрёл способность дышать не только носом и ртом, но и ушами. Новый Ихтиандр раз за разом выигрывал пари на задержку дыхания, пока не разобрались в особенностях его дыхательной системы. Но вернёмся к делам комсомольской группы, решившей на собрании установить дружеские отношения с одной из студенческих групп экономического факультета, в составе которого в явном большинстве преобладали девушки. На физико-технический факультет лиц прекрасного пола не принимали из соображений безопасности их материнского здоровья. Потому-то преподаватель курса измерений физических параметров Аэлита Константиновна Штольц была крайне удивлена, когда на первой перекличке студентов группы наткнулась в журнале на девичью фамилию.