Текст книги "Избранная лирика"

Походы на преходящее
Вариации на тему истины

I

 
Когда нам скучно явно стало,
Мы обращаем взор в края,
Где друг письма – второе «я»,
Скучая, тоже пишет мало;
А потому к себе зовёт —
И обещаний полон рот.
 

II

 
Получил ли приглашенье
В христианские места
На блины и на варенье
До Великого Поста?
Поспешил ли в круг блаженный,
Обрисованный тоской?
Строгой плоти дух смиренный
Измеряет путь едой.
Или прозою беспечной
Смысл жизни твой забит,
Или Толгский храм закрыт
Ключницею бессердечной?
Христианке ли простой
Сделал чинно предложенье
Или Ницше, мистик злой,
Бред назначив в откровенье,
Напускает тайных сил
На болезненное чтенье,
Подавляя настроенье,
Будто смерть – Мафусаил?
 

III

 
Говорил ли в награжденье
Ты себе за тяжкий труд
«Разницею – утешенье» —
(Меж людьми развален пуд
Соли, чтоб остепениться
Перед вечностью могил).
Так, влачась уединиться,
Заратустра говорил.
Добровольно ли стремленье
К лжи, иллюзии пустой?
Долгожданный знак Луной
Дан вложить повиновенье.
И, скользнув толпы тайком,
Проберёшься сквозняком
К полной чаше… Просветленье
Величин усилит зренье,
Чтоб стоять особняком.
 

IV

 
Слышал ли на Якиманке
Звук расстроенной шарманки,
Принесённой из окрест?
В Мире мало тихих мест.
Им сугубо назначенье,
Только проиграя месс,
Убежав сомнений лес,
Призывает нетерпенье
Философии служить,
В сопряжения вникая
И абстрактно утверждая,
Предикаты исключить.
 

V

 
Мир запретом отгорожен,
Скандальёзой упрощён
И параграфом положен
В неизменчивый Закон.
И благое намеренье,
Притупив Оккамов клин,
Завершает мутно сплин:
«Средством меньшего – прозренье».
Разрастаясь, как сады
На структуре плодородной,
Множит сущность без нужды
Сверхдержавы земноводной.
Скучный плод там заблестит,
Упадет, рассыплет семя —
И бессмысленное племя
Цепью удесятерит.
 

VI

 
Дух мятежный чист и сладок:
Строится нуждой порядок
И взрастает к Небесам,
Затерявшись строгой призмой
У предметов, чьим Мирам
Суждено отсеять тризной,
То, что мыслим с укоризной,
Что узор пошевелит
У традиции надменной,
И пространством подлетит
Свет до призмы сокровенной,
Чтоб прозрачный луч вложить
В ткань и вдруг переломить
Ход его всея структурой.
Так божественною сурой
Различается предел
Меж соблазном и причиной
Разрешить вопрос кончиной
Похоти, что Сад воспел.
 

VII

 
У скучающих народов
Отправление нужды —
Признак цели и труды…
Ось текучих Небосводов,
Положение Светил
Подготовили натуру:
Старых дев, гулящих, дуру,
Панихиду, кто остыл,
Кто болезненным смятеньем
Был сполна нагромождён.
Всё явилось, как Закон,
Календарным исчисленьем:
Насекомые, слоны,
С неизвестной стороны
Караванами мутанты,
К задницам пристроив банты,
С пресным жалом до земли
Вкруг притворный спор вели.
Всё животная манера:
Кафкианство et cetera[8]8
  И так далее (лат.)


[Закрыть].
 

VIII

 
Звёзды точкой созданы,
Точке мы подчинены.
От энергий капли плотной
Раздвигается туман,
Расселяя, как КОРАН,
Мир людской или животный
По различной стороне.
 

IX

 
В разбазаренной стране
Набегает дух навозный
И стреляет по ноздре.
Кладезь вырыт одиозный,
Приспособленный к поре:
Вдруг накапливать слоями
Тлен и скоро из глубин
Раздаваться вверх струями
Желчи, крови и урин…
 

X

 
Ослепительною мерой,
Тьмою Солнц Антарес злил;
И количество Светил,
Преломляясь атмосферой,
Торопилось прибывать
Сообщиться произволом —
С необузданным Эолом
Навигацию начать.
 

XI

 
Восприимчивость Природы
К повреждению мала —
Измождённые села
Циклами врачуют годы.
Поднебесный луч разлит,
Благодатный край стремит
Торговать и раздаваться
Повышением в чинах,
Раздражением в умах,
Но без Армий управляться.
 

XII

 
Бог тщеславье исчерпал
И вложил, сгущая форму,
В человеческую норму —
Неизбежный мадригал.
Вот частушка – частоколом:
«Как у нашего Петра
Завелась тоска-хандра.
Он её гоняет колом,
А Петру – жену пора».
«Пли – из ружей, новобранцы;
Штык – к стволу; играй, набат!
Наполняйтесь Славой, ранцы,
Клятве верный будь, солдат!»
 

XIII

 
Послесловие: фрагменту
Историческую ленту
Суждено обосновать.
Расщепившись произволом,
Как целительным уколом
Ткань в глубинах взволновать
И уроки преподать.
Упорядочить капризы
Планом обустройства тел,
Меж пустотами удел
Заполняя, словно визы
В благодушные края,
Где назойливо пространство
И Законом – постоянство
Звонкой славы бытия.
Прежде сих времён сбирались
В этой местности войска,
Где сомненья разрешались.
Словом, вечная река
Занималась кровью разной
И стекала безобразной
Кривизною в океан
Из раскинувшихся ран.
 

XIV

 
С той поры менялось право,
Обнаруживая ход
К человечности. И, право,
Весь восторженный народ
Умиляясь, оглупился,
Рассуждая, Мир понять,
И в незнанье очутился…
Войны близостью соседа —
Приближённой нам Луны,
Просвещают нас чины:
Что божественного следа
Мы не вольны заступить,
Занимая ум свободный
Намерением постичь
В совершенстве Дух природный
Одинаковым судом.
Так презрит и жёлтый дом
Праздных бесов, чтоб послушно
Стадом их соединить
И лекарством распустить
Совершенно равнодушно.
Слух о пользе на Земле —
Величине переменной,
И сведение Вселенной
К отражению в числе.
 

Ноябрь 1995 год

Лишь пробуждение придёт

 
Лишь пробуждение придёт,
Мы о гармонии весомой
С народами поговорим,
Пронзая оком просветлённым
Места, где потерялась связь…
 
 
Между любовью и тоской
Обнять святое Мирозданье,
Волнуясь дружному собранью
Пропорций строгих и Законов,
Возвышенных, как справедливость.
 
 
Ценою собственных усилий
Сей образ призван просвещать
О всех привязанностях Миру,
Явив чистейший образец
И вкуса верного, и знанья.
 
 
Нам, видно, не изменит вкус:
Облагородив пробой Сердце,
Восстать от суетливых дней
И в звонкий гимн переложить
Фальшивый звук былых времён.
 
 
И, видя мощную опору
Гремящей сходством Небесам,
Нам предстоит удобный случай
Посильный навык испытать,
Исполнив вольностию благо,
Как даровитое прозренье.
 
 
Бесцельный шаг уводит нас
В места, где равно произволу
Довольство жизни; и охотой
Переменить постыдный строй
Пустых затей, мы проверяем
Свою способность отрицать.
 
 
Но говоря, что всем известно —
Преодолеть же недостаток
Нам следует собраньем слов,
Столь превосходных для развитья,
Что составляли бы ученье.
 
 
И, отвлекаясь от героев,
Предельно из возможных сил,
Заполнить чистые скрижали
Противоборством от судьбы
И искривлённых Небосводов.
 
 
Но важность быта затрудняет
Постичь заветный идеал
И отлететь Душой в бескрайность,
Предел телесный покидая.
 
 
Расстроив предсказаний смертных,
Равняясь мудрой середине,
И проницать изрядный Мир
Во всём наследии едином.
 
 
Отправившись из предпосылки,
Не сомневаться в убежденье,
Что Мир пребудет, сохраняясь
Надолго нерушимой целью,
Уйдя спокойно от распада.
 
 
Здесь и теперь проводит опыт
Границы строгие владений,
И занятость людей на время
В местах, для пользы отведённых.
 
 
И ум, волнуясь, избирает
Надёжный ход для естества:
Пробить препону и продлиться,
Стремясь в возвышенную цель.
 
 
Как будто Мир слагают части,
Струясь собравшимся ручьям,
Подобьем маленьких потоков,
В стихии льющих равномерно,
И полный напитать объём.
 

Декабрь 1996 год

Учение об одиночестве

I

 
Мне случай давний всё наводит скорбь на ум:
Я помню тягостные дни волнений тщетных,
Как безраздельный звон дешёвой погремушки,
Навязанной – младенца успокоить,
Благоуханным пряником – источнику прощать.
В прошедшем времени единственная связь
Взрастила плод печальных размышлений,
Как манифест душевных колебаний,
Имеющих спокойное теченье.
Подобно способу природных сил
От длительной борьбы обособляться
И время безнадёжно созерцать,
Покоясь в истощении тяжёлом,
Лишь обращаясь к приступам коротким…
И как-то оправдать идею жизни,
Долготерпеньем звать противоречье,
Чтобы порядок вновь восстановить,
Позабывая ход бесплодной муки.
И в изнурении безропотном и долгом
Вдруг обрести терпимое согласье,
Как способ доказать своё значенье,
Колебля рассужденья торопливых.
 

II

 
Быть может, так ещё: волнимый вдохновеньем
Не зрит у окружения оков
(Как Моцарт дивный, жадный до творенья),
Дразня лишь маску, под которой скрытно
Смеётся тяжеленное лицо,
Не тронутое дерзким откровеньем.
И войн готовит, напрягаясь тайно,
Чтоб двинуть войско пошлости и грубым
Давленьем показать невидимую власть.
Но после, утомившись грузом полномочий,
Оформить отпуск вдруг без содержанья
И всё же ран лечить отдохновеньем
От собственных трудов и представлений,
Творимых в неудобной позе.
 

III

 
Усталый Мир забудет песнопенье.
Едва устроившись, не различишь нужды
Преследовать возвышенную тайну,
И к ближнему нас долг остерегает
Не говорить ему излишнего…
Нам видно: вот уже и зритель заскучал,
И хор Небес расстроился на сцене жизни,
Не подавая признаков единства.
 

IV

 
Начал не знаем мы. Но нам известен
Конец ничтожный, коим передать
Мы можем смысл наскучившей Природы.
Себя производить Законом вечным
И с нетерпением и собранною волей
Переменить обмен веществ и царства,
Вдруг сбросить с плеч плачевные народы
И Мир рассеять, как пустую догму.
 

V

 
Меж тем как, созерцая окруженье,
Избранник изумляется цепям
Причин и следствий мудрыя Природы,
Он звон расслышит их, уединяясь,
Владея рукотворным инструментом —
Рассечь животворительное семя.
И так преследовать натуры ход искусный,
Что после, уменьшая белых пятен,
Умножить ряд определений верных
И след нести, влагая прочной смене.
Чередовать ревнивые стремленья,
Предмет с боков различных изучить
И, раздробляя твёрдые скорлупы,
Начинку безвозмездно раздавать.
 

Октябрь 1997 год

Подражание духу

I

 
Томясь, созерцая
Растительность Рая,
Соображеньем
Чутко вникая
В рост необузданный;
Ум напрягая,
Вкус развивая,
Перед обителью
Бога святого
Остановляясь,
Пренебрегая
Целью возвышенной
Зримым желанием…
Мне оправданием —
Слабость людская,
Взгляд ограниченный
В беглом пространстве
Жизни случайной.
 

II

 
Случай бесцельный
Предполагает
Вдруг посмеяться
Над человеком.
Раб управляемый,
Перемещая
Камень, подобный
Грузу дыхания,
Тянет к вершине
Мышцей простёртой,
Но, приближаясь
К цели, довольный,
Глупый не ведает,
Что не удержит
Глыбу, виновную
Дни проводить
В муках напрасных,
Долгой попытке.
 

III

 
Круг совершая
Полный и вечный,
Пульсом упругим
Мироустройство
Выдаст движение
Припоминаньем
Начала незримого,
Чьё описание
Нам неподвластно.
 

IV

 
Мир замечателен,
Что управлением
Не изменяясь
Как-то особенно,
Будто потоками,
Свежим дыханием
Плоть заряжает
Энергией бодрою,
Сменой будя
Интерес непрерывный.
 

V

 
Звёзды склоняют, не обязуя
Толпам раскованным
Следовать Промыслу.
Каждый ведь волен
Отдохновением
Скрыть необузданность —
Тварь неуёмную,
Душу гнетущую,
Преодолея
Шероховатости.
 

VI

 
Солнца сияние
Будет нам праздником,
Хвост прижимая
Тьме уползающей.
Образ, смиряющий
Гордых противников,
Делом занявшихся,
Будто бы пламенем
С разных пределов
Поля уменьшающих,
И сохранения
Больших земель.
Ход сей оправданный
Напоминает
Жертв приношение —
Выбор уверенный
Зла наименьшего.
 

VII

 
Нам неизвестно от рук ускользающих
Сопротивление, чтобы скрутить их.
Так невидимкою ветр переменчивый
Жар раздувает, в спасенье не веря.
Нам же указкой —
Само убеждение,
Что превосходством
Бытия над страданием
Сможем хаос мы задвинуть, как книгу
С непривлекательным, скучным сюжетом;
Только названье прочтя расторопно
И обращаясь уже произвольно
К лучшим творениям в долгом ряду.
 

Февраль 1998 год

Credo

I

 
Святого опыта терпенье,
Многообещенная мудрость
Неволят часто зримым даром.
Не нахожу успокоенья,
Стремясь для жертвенности чтимой
Создать сверхтвёрдую преграду
Из праха ложныя идей.
 

II

 
Мне эти милые края,
Как крайность умозаключенья,
Не властного сдержать предела
Напоминанием болезни:
И ум торопит, и державность —
Уже взлелеял бытие.
Места разравнивая сущим,
Расталкивая меднолобых,
Мечтаю большего участья
Под платонической Луной:
Отказывать второстепенным
И горячительным напиткам,
Накладывая отпечаток
На хладный иллюзорный Мир.
 

III

 
Мне плоти ближе боб пузатый,
Плоды Горация, чеснок,
А сердцу – ход замысловатый,
Природы ревностной поток.
Люблю отважное роенье
Безвестных и значимых лет
Влагать в тревожные творенья,
Не привлекая для примет.
Струит блаженное виденье
Любовью, невзирая лиц,
Не знать насильем противленье
И пить бальзамы чемериц
С краёв целительной Природы.
 

IV

 
Временно скрыться,
Обдумать устройство,
Верным покоем
Расставив желанья,
Ждать исполненья
Трудов терпеливо.
И, состязаясь с Природой умело,
Жадным порывом,
Бореньем со смертью
Встретить светленье
Улыбкою Будды,
Разоружая собранье враждебное,
Гнев растворяя
Неведомым Будущим.
 

V

 
Прихоть избранника —
Долей неслыханной
Благоговейно
Шептать Человечеству
Сны, нестеснённые
Бытом, границами,
Воспоминаньем
О Рае утерянном.
И, погодя, умирая в веселии,
Труд оценить,
С колокольни услышанной,
Богом назначенным,
Как страдание в радости,
А может, и жить
По Законам, им созданным.
 

Февраль 1998 год

Фуга

 
Круг бесконечный и тоже с началом незримым,
Сам по себе существуя, как Гений, во всём
                                                       беспримерный,
Мы созерцаем едино, в особенном свете рисуя,
Сведеньем тайным водя по скрижалям безвестным.
 
 
Дабы не знали мы цели (у сущего) скорбных творений
И времена проводили, мечтой уменьшая унынье,
Памятью нам приходящим из трудных враждебных
                                                                 историй,
Где разрушение может устроить конец невозвратный,
Чтобы их кончить надолго, стрелою времён и
                                                               Свободы,
Остановив продвиженье глубокое в Царство,
                                                       достойное нас,
 
 
Установляя порядок и бережно сбросив повязку,
Что закрепилась от тьмы и осталась прилепленной
                                                                    долго,
Глаз, ослеплённый мгновенья, уже приходил на поправку,
Раной, затянутой животворящим и бодрым бальзамом;
И, образуясь показом больших и торжественных зрелищ,
Зреет единство меж звуками и чередою видений…
 
 
Замысел нам растолкует всю важность грядущих
                                                                   событий,
Так, призывая количество кровных и родственных
                                                                       связей,
Твёрдым узлом закрепить, чтоб не ведали мы поражений
И воспитались примером великой победы.
 
 
БОГ ВСЕМОГУЩИЙ! ТВОРЯЩИЙ ЗАКОНЫ,
                                                       ХРАНИТЕЛЬ!
Мир благодатный устрой, заучив терпеливо нам роли
Чистых свиданий любви, чтобы не было зрелищем
                                                                  чувство,
Пламенем вечным устройство Сердец разумея!
 
 
Так нам понравится то, что несёт глубину откровений,
Верно постигнем мы суть, столь далёкую тем, кто
                                                                 ничтожен.
Мы устремительны все провидением странствовать
                                                                     годы,
В радости век проживём, хоть познание нас
                                                            затрудняет.
 
 
И, разделяя участье в способности дело поправить,
Мы покидаем греховных и низких существ преходящих —
Им лишь в убогости жизнь коротать, прозябая в
                                                 злодействе ничтожном.
Нам же охотно пройти без усталости путь, увлекаясь
Также и ходом Небесным с веселием мысли духовной,
Снова к Природе, отдавшись трудам беззаветно.
 
 
Мир вдохновенный! Играющий Гений Вам скажет:
Движет сверхструнами также и луч беспрерывный,
Сведенья нам сообщает музыка, в скрижалях играя,
Можем мы слышать и в ходе обратном таких же
                                              гармоний Небесных,
Если опять проиграем мелодию вспять, всё одно
                                                        будет ясно.
Вот чистота! И доподлинный свет озаренья!
 
 
Богоподобная зыбь поспешила от нас в Зазеркалье,
Дальше ушедшая, не подождав восхищённых струной
                                                              величавой,
Звуком подъемля людей и в Небесности светлой.
Там им становится сладко в блаженных кругах
                                                         совершенства.
 

Март 1999 г.

О душевных болезнях

I

 
Безумный мрак, как белое пятно,
Останется надолго неизвестным.
Нет выхода… И ложные познанья
Причин душевного страданья,
Набив оскомину давно,
Войну отводят примиреньем
С порядком жизненных вещей.
Что-то находит… и грубо отхлынет…
Тьма безраздельная, с коей не справиться…
Ужас, свирепствуя, душу терзает,
Смутны причины его настроения,
Также не видно кончины страданиям.
Мысли что яд – бесы зловещие,
Химия тёмная, скрытная, чуждая,
Не прилепляясь к святому горению,
Лжи, отторгающей помыслы светлые,
Движимой скудостью мысли плачевной.
Ум, застревающий в топи сомнения,
Опустошённый, без содержания,
Сдавшись застою, не видит спасения.
Липкая тяжесть смыкает желания,
Слабость пытается скрыться в убежище тёмном,
Образ всё время уходит, кружась в бесконечность…
Тяжко с людьми неустроенным в жизни суровой.
 

II

 
Не оставляя в себе напряжения,
Камень сняв с груди томящейся,
Скоро лицо рассерженное
Переменится улыбкою доброю,
Напоминая великодушие
Метаморфозой пигмея к величию.
Неразуменье в позор обратится,
Лишь оправдая зверушек неведомых,
Скрюченных плотью с водой на макушке,
Точно беретом, свисающим набок.
 
 
Продлится светом свет,
Поток не увеличив,
На скорость, наложив запрет,
Пространства обезличив.
Уход в глубины притупляет
Восторг, смотрины, созерцанье;
Весь из себя запретом обрастая,
Всегда с единственным лицом,
Как догмой, схвачен.
В движеньях скован, словно цепью,
Собой явив окаменелость.
Не удержать болезный ход
Падучей от гремящих бесов:
Затеяв торжество внутри,
Метаются в частях телесных
И следом засыпают вдруг…
 

III

 
Курс назначается леченья
По общей схеме, как-нибудь,
Из-за неясности причины.
Ведь недуг спорный. Полагают,
Он преимущества даёт
Его носителям настолько,
Что тривиальность неуместна
В их повседневном существе.
И для причудливых воззрений,
Существованию подобен —
Особой форме созерцанья…
Как будто отстраняя фильтром
Запас, избыток бытия.
 
 
Вообще душевное строенье
Являет разности, слои,
Мешая им совсем собраться
Упругой и прозрачной тканью.
Занятие души для сих
Пребудет вечным провожденьем
Времён и мест, лишённых позы:
Постичь трагическим путём,
Сгрудившись ровною семьёй,
И оправдать времён ненастье,
Бесшумно сбрасывая тень
Перед вершинами познанья.
Неистощим на пререканья,
Придирчив злобно к мелочам,
Занять устойчивую цепь
Равновеликим напряженьем,
Чтоб тленью дать обратный ход,
В постах, накапливая силы,
И поврежденья устранить
Для избранных своих творений.
 

IV

 
В безднах взывается голос безумия,
Чтобы в болезненном переживании,
Отягощаясь мысленной мукой,
Приспособляться к жизни Вселенной.
Скрыть необузданность —
Тварь постоянную
В Душах мятущихся,
Света сияние
Будет нам праздником.
 
 
Душа Свободу обретает
И в бесконечность отлетает,
Преодолев телесный сор,
Цепей тяжёлых громожденье,
Из чрева сложного сплетенья
Развяжет скоро произвол.
 
 
Разбавленный бальзамом чемериц
Противоядием безумию пустому
Оставит лишь следы прошедших мук,
Лекарством оживляя Душу,
И верой, что худое не случится.
Трудно разрушить стены болезни.
И, пребывая порою в тёмном пространстве,
Не поменять произвольно заданной темы Природы.
Там помышляешь, быть может, ты о затерянном
                                                                месте,
Где пасторальные песни и тесный затворника угол
                                        выручат Душу однажды.
И уже шёпотом и ненавязчивым, нужным советом
Порекомендуют надолго остаться в этом
                                              загадочном Мире.
 

1996–2000 годы

Дж. Г. Байрону

 
Во славу добрую тебе пишу, поэт,
Тот, кто восстал и смыл пороков страсти.
Чрез пыль веков даю тебе обет
В том, что не будет надо мной порочной власти
 
 
И Сердце, что стучит в груди моей,
Всегда нести добро и щедрость будет,
Но если клятвам изменю Души своей,
Пускай Душа моя меня и судит.
 
 
И в самоприговоре буду краток:
Иль изменюсь тотчас, чтоб делать благо,
Иль с бытием покончу,
Уйдя в Мир сонма и покоя молча.
 

Сентябрь 2000 год

Надежды

 
Сердце Мира сбои даёт от излишества и
                                                      повторений,
Новое мы открываем в надежде добиться успехов.
Что не учли, пусть простят современники наши,
Ибо особо охотно оставить дела для потомков,
Чтобы направить усилия жизни в продление Духа
И продолжить устройство достойных и чистых
                                                           Сердец.
 
 
Скромность всегда украшает, но нам бы хотелось
                                                        признанья
И передачей записанных текстов с пользой
                                              остаться надолго.
Пусть поколения знают, что мы создавали правдиво,
В дар поднося сочиненья для дружбы и братства,
Радуясь жизни и к радости Мир призывая,
С рекомендацией только бессменной Свободы.
 
 
Знайте, что нами владели спокойные, честные
                                                      мысли и чувства,
И не дерзко вели себя мы, только смело дерзали,
Не искушения нами водили, лишь вера и радость
                                                               познаний…
И закругляясь, довольно сказав, мы кончаем
                                                            с надеждой —
Вами постигнутость будет для нас завереньем,
Что поколение наше трудилось не зря и для общего
                                                                       блага.
 

Май 2006 год