Текст книги "Охота на Клариссу"

Майская королева

Ближе к утру темный небесный свод, усеянный яркими звездами, совершенно освободился от туч. Прозрачное розовое небо, казалось, пропитало все окрестности утренней свежестью. Внизу, возле реки, кое-где клочьями прятался туман – он словно чувствовал, что доживает последние мгновения перед восходом светила. Леса, нивы, река – все замерло в предрассветный час в ожидании восхода солнца. А когда занялась заря, стало ясно, что погода будет хорошей.

Скрип опускающегося подвесного моста разбудил последних лежебок, и из темной пасти башни выехала нарядная кавалькада. Графиню де Мелан и ее подругу Бланку сопровождал в поездке небольшой отряд охраны. Дочери Эда де Беньота повезло, что молодая графиня была ее подругой. С тех пор как погибли родители Клариссы, прошло уже много времени. И все местные холостяки решили, что траур по графу и графине Мелан можно считать оконченным. Молодую и богатую наследницу стали обхаживать изо всех сил. Скучное существование за стенами замка сменилось на частые прогулки по окрестностям, визиты, поездки в город. Вот и сейчас девушки отправлялись на пир. Вчера Кларисса получила приглашение от Тибо де Во, графа Шатрского. По случаю народного праздника весны сеньор ежегодно устраивал богатое празднество. На этом празднике подруг ждали всяческие развлечения, танцы, возможность познакомиться с новыми кавалерами. Предвкушая предстоящие удовольствия, обе девушки, обычно любящие поваляться в постели, сегодня поднялись очень рано, так как поездка ожидалась нелегкая. Дорога проходила через густой сосновый лес, петляла по холмистой равнине, пересекала небольшую речку. К тому же город, где располагалась резиденция графа Шатрского, находился не близко – их маленькому отряду предстояло проехать лье пятьдесят.

– Посмотри, Бланка! – Кларисса показала в сторону большой поляны, расположенной на берегу реки, когда отряд выехал из небольшого перелеска на открытое пространство.

На зеленой траве чернело большое кострище с еще пылающими жаром углями, а трава вокруг кострища была вся истоптана.

– Здесь всю ночь было гуляние, мадемуазель, – ответила ее спутница и со вздохом повела озорными карими глазками. Было видно, что и она была бы не прочь принять участие в деревенском празднике начала лета, но строгий Эд оберегал дочь от сельских кавалеров. И это было понятно: в такую ночь все запреты для молодежи снимались, согласно древним языческим обрядам.

Из густых зарослей орешника навстречу отряду вылезла изрядно растрепанная парочка. Молодые люди были удивлены встрече со своей сеньорой столь ранним утром и застыли в недоумении. Девушка быстро поправила измятое платье, а парень потянулся снимать шапку с копны черных волос.

– Как прошел праздник, Маго? – сухо улыбнулась Кларисса.

– Хорошо, мадемуазель Кларисса, – отозвалась дочь Жана Марте, сельского кузнеца, – но ведь он еще не прошел.

Графиня удивленно подняла тонкие брови. Ее изящные темно-каштановые брови очень хорошо передавали все оттенки чувств молодой аристократки. На этот раз легко можно было понять, что они выражают удивление с некоторой долей иронии.

– Да, я вижу, что для тебя праздник все еще продолжается.

– Нет, мадемуазель, я имею в виду, что сегодня будут выбирать «майского короля», – пролепетала любительница запретных услад и взглянула на своего избранника.

– Возможно, что твой кавалер и будет тем самым королем?

– Не думаю, – хмыкнула девушка.

Графиня тронула поводья, и кавалькада поскакала вперед, оставляя на песчаной дороге следы от конских копыт. Но когда отряд проезжал мимо селения, расположившегося возле небольшого холма, путь ему перегородила группа молодых парней и девиц. В волосы девушек были вплетены полевые цветы и травы, все участники праздничного действа были наряжены в свои лучшие одежды. Рыжую шевелюру одного из юношей украшал большой венок. В руках он держал два березовых ствола, а пояс, которым он был подпоясан, наверное, был лучшим в округе. Сопровождавшие «майского короля» молодые люди пели в его честь хвалебные песни и осыпали венценосную голову лепестками цветов.

Парень совсем вошел в роль, и его движения были преисполнены благородства. С видом сеньора он преградил дорогу графине и посмотрел ей прямо в глаза своим царственным взглядом. Кларисса притормозила бег Суси и жестом руки остановила стражу.

«Майский король» все же сделал вежливый жест, слегка напоминавший поклон, в то время как его свита склонилась по-настоящему. Затем глава процессии перенес березки в левую руку, а правой указал на графиню. Его жест вызвал у молодежи вздох восхищения, и от стайки отделилась маленькая кудрявая девчушка. Подбежав к ногам нервно топчущейся Суси, она смело выкрикнула:

– Кларисса Монье, графиня де Мелан, майский король избрал вас майной!

Графиня взглянула на Реми, сержанта ее стражников. Ее брови выражали недоумение.

– Нельзя отказываться, госпожа, – прошептал, прикрывая рукой рот, мужчина, – плохая примета, да и обида будет у селян.

Кларисса была недовольна вынужденной задержкой, но смирилась с народным обычаем, тем более что все были явно восхищены смелым выбором «короля». Вскоре герою праздника подали лошадь, и царственная пара в сопровождении свиты направилась в лес. Там молодежь нарубила целый воз молодых деревьев, и парни с пением и плясками повели буйволов в сторону селения. «Короля» и графиню при этом непрестанно осыпали лепестками цветов, травами или просто молодыми листьями. На голову Клариссы уже успели взгромоздить тугой венок из душистых полевых цветов, шею ее кобылы также украсили травяным хомутом, который Суси все время пыталась достать жадными губами.

Бланка завизжала от восторга, и «майна» оглянулась. Из-за пригорка на процессию мчалось целое войско. Мужчины были вооружены деревянными мечами и рогатинами. Сопротивления почти не было, но нападавшие изображали ярость и умелое владение оружием. Скоро воз оказался в их руках.

– Это значит – лето завоевано, – пояснил всезнающий Реми.

Участники праздника с визгом и криками расхватали зеленые ветки, наполнявшие воз как настоящие ценности. Затем и войско, и жертвы нападения взялись за руки и закружились в хороводе. «Майский король», видя нетерпение Клариссы, сделал неумелый реверанс, освобождая графиню от роли «майны» и одновременно поблагодарив.

Участие в празднике отняло у путешественниц часа два драгоценного времени, и кавалькада въехала в городок, где располагался замок графа Шатрского, довольно поздно, когда сумерки уже сгустились над черепичными крышами. На въезде графиню встретила процессия нарядных женщин. Горожанки несли в руках высушенные травы, небольшие огоньки и пели языческие куплеты. Из окон на вторых этажах свисали глиняные горшочки, продырявленные во многих местах. В горшочках были зажжены сухие лепестки роз, и по всей округе неслись пьянящие ароматы. Ощущение таинственного древнего праздника вновь охватило сердце Клариссы. Она оглянулась и увидела, как светящейся змеей ползет ручеек из поющих женщин к ближней излучине реки.

Ворота замка были распахнуты настежь, и во дворе было видно множество нарядных людей. Похоже, граф не поскупился и пригласил проезжих вагантов[6]6
  Комедиантов.


[Закрыть]. Молодые люди в черных, как у монахов, одеждах резво наигрывали веселую мелодию. Тонкоголосые флейты, рожки и медные трубы настойчиво приглашали к танцу, а барабан с бубенчиками задавал его ритм. Но гости еще не приступили к настоящему веселью и важно прохаживались по двору, обмениваясь любезностями и шутками. Было видно, что кого-то ждут.

Навстречу Клариссе вышел граф Тибо в парадном платье; толстая золотая цепь на его груди удерживала кулон с фамильным гербом. Приветливо улыбаясь, он помог графине спуститься с лошади и сделал знак слугам, которые поднесли большое серебряное блюдо и кубок с водой для умывания рук.

– Мы уже заждались вас, мадемуазель Кларисса. Я приказал не начинать праздник, пока вы не приедете.

– Спасибо, мессир, за такую честь, прошу извинить меня за задержку.

– Не стоит извинений, графиня, дорога дальняя, я понимаю.

– Нас задержал народный праздник, – оправдывалась Кларисса, вытирая руки о расшитое полотенце, – я была избрана королевой.

– О, этот выбор был предрешен, дорогая, вы и у нас будете королевой.

– Что вы, мессир, – смутилась гостья, – тут много достойных дам.

– Но равных вам по красоте здесь нет, – возразил любезный хозяин, – к тому же я имею к вам сегодня особое намерение.

Теперь и граф Тибо смог увидеть, как ловко изображает красавица удивление своими изящными бровями.

– Нет, нет, пока это секрет, – воскликнул граф и добавил, – пусть все идет своим чередом.

В это время из-за спины графа возник плотный мужчина лет сорока. На его широком рыжеватом лице заинтересованно поблескивали маленькие серые глазки. Граф Тибо оглянулся.

– Должен вас познакомить, графиня, это барон Донат де Брюнне, мой кузен.

– Очень приятно, барон.

Донат захватил своей влажной рукой узкую ладонь Клариссы и звонко чмокнул ее. Девушка видела, как напряглись мышцы на его выбритом затылке. Музыканты сменили мелодию, и это послужило своеобразным сигналом к началу танца. Гости засмеялись и принялись выстраиваться вдоль площадки. Барон присел в поклоне, приглашая графиню на танец. Неприятный холодок возник в животе Клариссы, но она покорно пошла вслед за широкой спиной кавалера.

Пары выстроились в две шеренги и, освещенные масляными факелами, повернули свои взоры на Клариссу и барона. Те стояли во главе танцующих пар, и Донат торжественно держал на вытянутой вперед ладони тонкую ручку королевы бала. Музыка на мгновение умолкла и грянула вновь. Кларисса и ее кавалер поплыли вперед мелкими шажками, и все остальные танцоры стали двигаться вслед за ними, выстроившись в торжественную процессию.

– Танец поцелуя! – воскликнул кто-то из толпы, и у Клариссы сжалось сердце.

Это означало, что в конце танца этот рыжебородый сорокалетний толстяк присосется к ее рту своими мокрыми губами. Все дальнейшее действо «королева пира» переживала грядущую расплату. Так и случилось – под бурные возгласы гостей барон обхватил талию графини жесткой рукой и мазнул влажным ртом по зардевшейся щеке, так как ловкая девушка успела увернуться. Поступок Клариссы не остался незамеченным, и серые глазки барона блеснули недобрым огоньком. Тем не менее публика разразилась долгими аплодисментами, но их прервал граф, приглашая гостей к столу.

Длинные столы в парадном зале встретили гостей многочисленными яствами. На белых скатертях были расставлены золотые и серебряные кубки с ароматными винами, из ваз свисали грозди винограда, а жареное мясо и копченая рыба источали восхитительные запахи.

Менестрели переместились вслед за гостями – давно известно, что музыка облегчает процесс пищеварения. Жонглер устроил под куполом карусель из зажженных факелов.

Загадочным образом барон оказался рядом с Клариссой. На столе, напротив них, стоял кубок на двоих, который толстяк Донат тотчас же осушил почти полностью. Графиня отказалась от вина, взглянув на влажный край посудины, и взяла кисточку винограда. Он еще не совсем созрел, и лицо «королевы» слегка исказилось.

– С вами очень приятно танцевать, мадемуазель Кларисса, – прошептал на ушко барон. Для этого ему «пришлось» пододвинуться поближе, так что девушка ощутила жар его могучего тела.

В этот момент юный слуга попытался наполнить опустевший кубок и нечаянно плеснул немного вина на тунику барона. Взбешенный Донат вскочил и заехал неумехе звонкую оплеуху. Под гомерический хохот гостей юноша повалился на пол, вылив на себя остатки благородного напитка.

– Ну зачем вы так, барон! – остановила его испуганная Кларисса. Ей показалось, что рассвирепевший барон приготовился добавить еще пару хороших пинков ногами съежившемуся от ужаса слуге.

– Эти скоты ничего не умеют хорошо делать, графиня, – злобно прошипел ее кавалер, отряхивая остатки вина с одежды.

Вскоре мужчина остыл и опять стал оказывать знаки внимания своей очаровательной соседке. Кларисса ощутила на своей талии его тяжелую руку и гневно оглянулась. Донат поспешно ретировался и принялся за пряный кабаний окорок, нашпигованный чесноком. В разгар пира Кларисса заметила, что граф Шатрский удалился из зала. Встал из-за стола и ее ухажер. Спустя пару минут к графине подошел слуга и передал просьбу хозяина замка пройти к нему в комнату. Весь вечер Клариссу не отпускало смутное предчувствие беды, и вот сейчас снова тревожно сжалось сердце. Бросив тоскливый взгляд на Бланку, она нехотя побрела за слугой.

В большой комнате, украшенной гобеленами, за изящным резным столом сидел граф Тибо, а поодаль на широкой дубовой скамейке развалился Донат. Барон совсем раскраснелся от выпитого вина и перченой свинины, а его серые глазки беспрестанно ощупывали изящную фигурку Клариссы. Девушка покорно опустилась на указанный графом стул и застыла, изобразив полное внимание – она уже догадалась, о чем собирается говорить с ней ее опасный сосед.

– Должен вам представить, графиня, моего дорогого кузена, – издалека начал беседу хитроумный Тибо.

– Вы уже представили его, мессир граф, – ответила Кларисса с натянутой улыбкой.

– Я имею в виду… то есть я хотел бы, чтобы вы познакомились поближе.

Барон посмотрел прямо в глаза девушке. Толстяки бывают или очень добрые, или очень злые. По холодному взгляду острых серых глаз девушка почувствовала, что Доната правильнее было бы отнести ко второй категории.

– Барон Донат де Брюнне – мой родственник и старый друг, – подчеркнул граф, – несколько лет назад у него умерла жена.

«Что старый, я уже заметила», – тоскливо подумала Кларисса.

– У барона около двадцати тысяч акров земли в Шампани, виноградники, неприступный замок. Да, у него трое детей, двое взрослых – дочь вашего возраста и сын, годом моложе. И еще один сын, одиннадцати лет.

– Да, это очень интересно, – девушка едва успела скрывать зевок, спешно прикрывшись ажурной вуалью.

– К тому же барон смелый воин и надежный вассал. Я как его суверен могу засвидетельствовать, что Донат де Брюнне не раз проявлял храбрость на поле боя и твердость данного им слова.

– Это очень радует, мессир.

– Я надеюсь, он вам понравится, – проговорил Тибо с загадочной улыбкой.

– Он мне уже нравится, граф, – Кларисса улыбнулась так, как будто хотела продемонстрировать все свои белые ровные зубы. Барон стал вытирать вспотевшую шею расшитым платком.

– А сколько вам лет, милая Кларисса?

Девушка удивленно посмотрела на графа.

– Я знаю, что вы еще не находитесь в том возрасте, когда у дам не спрашивают, сколько им лет. И все же, сколько?

– Девятнадцать, мессир.

– Да, я знавал вашего отца и помню, какая вы были прелестная девочка. Но, впрочем, сейчас вы ослепительная красавица.

– Спасибо, мессир!

– А вам не трудно управлять графством?

Кларисса, конечно, давно поняла, в каком направлении движется беседа.

– Ну что вы, – игриво ответила она. – Это совсем не занимает у меня времени… у меня как-то все идет само собой.

– Так я вам и поверил, проказница, – погрозил пальцем хозяин замка и продолжил: ― Просто вы не обычная девушка, вы – отличная хозяйка. Я всегда это знал.

Граф многозначительно посмотрел на своего кузена. Тот стал кивать в знак согласия.

– Вы меня совсем захвалили, мессир!

– Нисколько, Кларисса, просто я всегда высоко ценил ваши способности, а сейчас обеспокоен вашей судьбой.

– И что же вызывает у вас беспокойство?

– Кругом бродят отряды викингов, – граф Тибо округлил глаза, – графству Мелан требуется крепкая рука.

– Еще пару лет – и моя рука станет вполне крепкой, – Кларисса продемонстрировала свою узкую бледную ручку.

Граф с бароном рассмеялись. Следовало отметить, что Донат обладал высоким тенором, резко диссонировавшим с его плотной фигурой.

– Что вы, что вы, – сквозь смех воскликнул граф. – Мы этого никогда не допустим!

Наконец седовласый сват отошел от хохота и, хлебнув вина из фамильного кубка, перешел к делу.

– Мы вас спасем от такой печальной участи – отдадим замуж, и пусть ваш супруг занимается управлением графством. А вы подарите ему прекрасного сына!

– Что вы, граф, я еще не готова к такому серьезному шагу.

– Готовы, даже очень готовы, – проговорил граф.

Кларисса ощутила кожей плотоядный взгляд барона на своей груди.

– Вот я вам и жениха рекомендую.

Настала пауза. Девушка не знала, как выйти из затруднительного положения.

– Мы еще почти не знакомы, – наконец выдавила она из себя.

– Разве вам не достаточно моей рекомендации?

– Ну, это правда, граф, – заговорил тонким тенором толстяк, – думаю, графине хотелось бы узнать меня поближе.

– С этим я как раз не спорю, – согласился граф Шатрский и опять поправил бородку, – думаю, две недели хватит?

– Две недели?! – воскликнула Кларисса.

– А сколько? – удивился граф. – Я этого человека знаю около тридцати лет…

– Но простите, мессир, – пролепетала девушка, – это же вы его знаете.

– Две недели – достаточный срок, чтобы приготовиться к свадьбе, – тон графа становился все жестче.

– Но я еще не дала своего согласия. И вы, мессир, не являетесь моим сюзереном. Графство Мелан никому не приносило вассальной клятвы, и я вольна выбирать себе супруга по своему усмотрению. Так обещал мне мой отец. И вы же знаете, у меня есть брат. Он и унаследует графство.

Кларисса вдруг увидела, что и граф Тибо, и его друг барон изменились в лице. Граф стал медленно подниматься из-за стола. Толстяк тоже с грохотом отодвинул тяжелую скамью и встал. На девушку смотрели две пары холодных жестких глаз.

– Я надеюсь, вы примете правильное решение, графиня, и не заставите долго добиваться вашего согласия, – сухо произнес граф, вытирая губы салфеткой. – Мне бы не хотелось, чтобы ваш брак начинался с принуждения. Было бы гораздо лучше, если бы вы, как истинная француженка, поняли свои обязанности перед своим народом. Я осведомлен о визите в замок герцога Нормандии. Вы, конечно, знаете, что он является моим личным врагом. В общем, свадьба – через две недели.

Кларисса почувствовала, как каменный пол поплыл у нее под ногами.

– А сейчас танцевать, танцевать и танцевать, – воскликнул хозяин замка и протянул гостье руку, приглашая ее во двор.

Остаток вечера и всю обратную дорогу до самого замка, когда на следующий день отправились домой, Кларисса провела в тяжелых раздумьях о своей дальнейшей судьбе.

Свадьба

– Графиня, на вас лица нет! Что случилось? – голос Бланки оторвал Клариссу от невеселых размышлений. Она стояла на краю крепостной стены и смотрела вдаль. По небу неслись низкие серые тучи, и накрапывал мелкий дождик. Но расстроенная хозяйка замка не обращала на ненастье внимания. Мелкие холодные капли покрыли мягкие каштановые локоны и стекали на полуобнаженные плечи. Бланка заботливо прикрыла холодные плечи графини шерстяной накидкой и прижалась к подруге, сопереживая и утешая.

– Я не знаю, что делать, – плечи несчастной Клариссы затряслись от рыданий, – эти наглые сваты… они принуждают меня выйти замуж. Навалились все сразу: и викинги эти проклятые, и этот старик Донат…

Услышав чьи-то шаги, девушка оглянулась. Из ее широко открытых зеленых глаз текли крупные слезы. Капли стекали по бледным щекам и, задерживаясь в уголках пухлых губ, бежали по подбородку.

– Простите меня, госпожа, – услышала она голос Эда. Мужчина стоял поодаль, завернувшись в черный шерстяной плащ. Графиня подняла дрожащую ладонь и пошевелила пальцами, не в силах произнести ни слова. Начальник стражи подошел на несколько шагов к своей хозяйке.

– И Бланка, и я, да и остальные обитатели замка, мы все глубоко переживаем за вас.

– Спасибо, Эд, – графиня изо всех сил пыталась унять еще более разбушевавшийся поток слез, – я знаю…

– Вам все равно придется когда-нибудь выходить замуж, – попытался утешить ее мужчина.

– Папа! – одернула его Бланка. – Как это «все равно»? Стать женой злобного толстяка с тремя детьми или выйти замуж за жестокого варвара?

Кларисса благодарно посмотрела на подругу.

– Викинги убили моих родителей, я не могу и смотреть в их сторону.

– Я виноват, что беру на себя смелость напоминать вам, но ваш отец, царство ему небесное, – Эд де Беньот перекрестился, – тоже положил немало этих варваров, а если быть справедливым, то и французской крови пролил не меньше.

– Что ты говоришь, папа! – воскликнула огорошенная дочь начальника стражи.

– Я говорю правду, – развел руками Беньот. – И все же графине придется сделать выбор.

– Хорошенький выбор, – прервала его Бланка, – один жених старик, а другой – морской разбойник, которого к тому же она и не видела ни разу!

– Но вроде говорили, что ему всего тридцать лет, – пробормотал Беньот, – и он недурен собой.

Кларисса хмуро улыбнулась сквозь слезы:

– Вы так хорошо осведомлены…

– Ну, знаете, – смутился мужчина, – слухом земля полнится. В замке только и болтают о недавних событиях, происшедших с вами. Всех волнует эта тема. Вы же понимаете, и наша судьба зависит от вашего выбора.

Беньот обнял графиню и увлек ее за собой.

– Пойдемте в дом, мадемуазель, здесь холодно, а если вы простудитесь, не будет никому хорошо, – ни вашим женихам, ни вам самой.

Кларисса подчинилась дружеским объятьям, и они втроем вошли в зал.

В огромном помещении было уютно, жарко пылал огонь в камине, приятное тепло стало разливаться по телу несчастной девушки. Она вдруг почувствовала, что продрогла, ее стал бить сильный озноб. Служанка побежала за теплой накидкой из овечьего меха, а Беньот приготовил грог.

– Я думаю, викинги не так уж и плохи, – совсем осмелел с советами начальник стражи.

Кларисса хлебнула из серебряного кубка, и тепло потекло горячими струйками по ее венам. Приступы боли и обиды стали постепенно проходить.

– Всем известно, что в Нормандии они установили свои порядки, – продолжил мужчина, помолчав несколько минут, – и люди, живущие там, очень довольны. Да и наша дворовая челядь только и мечтает, чтобы вы сделали выбор в пользу викинга.

Кларисса удивленно подняла брови – было забавно, что все слуги так участвуют в ее судьбе.

– Да, а как же вы думали? – заметил ее удивление шевалье де Беньот. – Герцог нормандский дал народу закон. В его землях нет произвола. Искоренено воровство. Я француз, госпожа, но справедливости ради стоит заметить, что барон Донат де Брюнне намного хуже этого Ричарда Бесстрашного. Ваш французский жених может без разбору казнить кого угодно из слуг и вилланов. Он вспыльчив, жесток и несправедлив.

– Я это заметила на празднике у графа Шатрского, месье, – тихо прошептала графиня.

Начальник стражи покачал головой в знак согласия.

– Сервы и вилланы[7]7
  Слуги и крестьяне.


[Закрыть] от него просто воют. Да и соседи тоже. Барон постоянно ввязывается в различные склоки и междоусобицы. Никому нет от него покоя. Кстати, под защитой викингов наши владения будут в полной безопасности.

– Я тоже слышала о его нравах, – ввязалась в разговор его дочь, – недавно этот Донат де Брюнне напал на соседа. Его кузен Тибо Шатрский смотрит на все это сквозь пальцы. А король Лотарь слаб и не хочет ссориться со своими могучими вассалами.

– Он пожелал отобрать у Диона де Клоделя часть земли с мостом через Сену, – пояснил Беньот, – это позволило бы де Брюнне контролировать дорогу на Париж.

– Спасибо, месье, – слабым голосом отозвалась графиня, – я все это знаю.

– Еще раз простите меня, мадемуазель Кларисса, – Беньот поднялся из кресла и взял под руку дочь, давая ей знак, что пора уходить, – я ни в коем случае не смею давать вам советы, а просто хочу передать вам кое-какую информацию.

– Я благодарна вам, Эд, за поддержку! – Кларисса повернулась в сторону подруги. – Останься, Бланка, я хочу кое-что тебе сказать.

– Марциал де Жоффруа, – с расстановкой произнесла графиня, когда входная дверь захлопнулась за спиной начальника стражи.

Глаза Бланки округлились.

– Он давно ходит кругами вокруг вас, мадемуазель Кларисса, но вы же всегда отвергали его!

– Это верно, Марциал мне никогда не нравился. Узкий бледный юноша, поэт, чувственная натура – это не мой тип мужчины.

– Да, и к тому же он такой робкий. Только все ходит да вздыхает. Да и семейство его небогато.

– И все же это будет мой выбор. По крайней мере, никто не будет командовать ни мною, ни моим братом в моем замке!

Бланка была очень удивлена. Живший по соседству барон Марциал де Жоффруа уже многие годы обхаживал Клариссу. Худощавый молодой человек среднего роста отличался крайне впечатлительной натурой. И, возможно, вообразил Клариссу сказочной феей. Еще будучи мальчиком, он стал слагать в честь своей избранницы сонеты и баллады, которые исполнял под аккомпанемент лютни.

Кларисса с детства относилась к соседскому мальчишке безразлично, а когда на подбородке Марциала появились первые волосы, он и вовсе стал раздражать девушку. Для юной графини всегда образ мужчины был связан с силой, мужеством, умением владеть оружием, а не с вздохами и любовными серенадами.

Графиня положила свою ладонь на руку подруги.

– Ты поедешь к нему и объявишь о моем выборе. Пусть присылает сватов, – зеленые глаза девушки сверкали решительностью, – времени у нас мало, поэтому некоторые ритуалы сократим. Совместной трапезы с жареным петухом не будет. Завтра я жду его крестного, а послезавтра он должен явиться сам и разжечь огонь в моем камине, как требует обычай. Если он, конечно, не передумал.

– Что вы, графиня, – охнула Бланка, – он только и мечтает о вас!

– Скажешь ему, что брачный контракт я сама приготовлю. Все равно ему туда немного придется вписывать. Свадьба через четыре дня.

Бланка смотрела с восхищением на свою решительную госпожу, прикрыв рот рукой.

– И еще, – добавила суровая графиня, – все должно быть под большим секретом. Слуги любят почесать языками, я знаю. Так вот, если пойдет слух о моей свадьбе, я буду знать, кого наказывать за болтливость, потому что эти слова слышала только ты. Ты сама понимаешь, что никто из этих гнусных сватов не должен знать, что я выхожу замуж по своему выбору.

С этими словами Кларисса встала и строго посмотрела Бланке в глаза. Девушка поняла, что на этот раз шутить с графиней опасно.

– Я сейчас же еду, госпожа, – пробормотала она и удалилась.

* * *

Как и следовало ожидать, Марциал ошалел от внезапно свалившегося на его голову счастья. Престарелые родители, поздний сын которых был их единственной отрадой, охотно разделили радость молодого человека. В свои двадцать четыре года Марциал был вполне готов для брака, а о лучшей партии, чем графиня де Мелан, и мечтать не приходилось. Положение семьи значительно улучшалось. Отец Марциала, седой мужчина с круглым, всегда красным лицом и гладко выбритым подбородком, стал срочно готовиться к важному визиту.

– Пока не передумала, – пояснил он.

Вскоре стараниями всей прислуги сват был приготовлен к поездке. Приехал и дальний родственник, крестный отец жениха. С трудом подобрали подарок для невесты. По обычаю, чтобы убедить друг друга в твердости своих намерений, молодые должны были обменяться дорогими подарками, своеобразными залогами будущей совместной жизни. Для этой цели из заветного сундука было извлечено старинное колье – семейная реликвия.

Когда украшение принесли, Марциал выхватил его из рук матери и придирчиво осмотрел. Массивное золотое колье постепенно утолщалось в нижней части и было богато украшено рубинами и изумрудами. Ювелир отлично владел своим ремеслом – это было видно сразу. Колье, без сомнения, украсило бы любую женщину. Молодой человек поднес подарок к огню, и камни заиграли всеми цветами радуги.

– Сынок, – воскликнула мать юноши, – твоя невеста, несомненно, будет очень довольна нашим даром.

– Спасибо, мама, – согласился жених, – я очень благодарен вам за бабушкино колье.

От внимания слуг, конечно, не ускользнули некоторые признаки приготовления к свадьбе, и спина Бланки могла пострадать незаслуженно. Так, неожиданный приезд старого барона де Жоффруа со своим родственником вызвал недоумение у любителей сплетен, хотя визит прошел вполне гладко и без излишних свидетелей. Колье пришлось невесте по вкусу, и в ответ жених получил золоченый шлем покойного графа Мелана и его меч с богато отделанной драгоценными камнями рукоятью. Был зачитан и брачный контракт. Эд де Беньот поведал гостям, что их сын получит графство Мелан вместе с титулом графа и замком. Со стороны жениха же переходила часть земель, скот, мельница и одна деревня. Остальное недвижимое и движимое имущество вступающие в брак смогут получить только после смерти родителей Марциала.

Кларисса при всех этих «священнодействиях» оставалась холодной и безразличной. Лицо девушки было необычно бледным, а потухшие зеленые глаза ничего не выражали. Было видно, что решение молодая графиня уже приняла и дальнейшие ритуалы ее не волнуют. Все события, казалось, разворачивались какими-то нереальными картинами перед ее глазами, абсолютно не затрагивая душу. А в своей душе Кларисса ощущала какое-то напряженное ожидание. Как будто должно произойти нечто неизбежное, приготовленное ей коварной судьбой. И течение жизни влечет ее неотвратимым потоком, и не было сил сопротивляться, хотя впереди, может быть, и гремит роковой водопад.

– Через три дня свадьба, мессир, – наконец промолвила графиня радостному барону де Жоффруа. Почти все время девушка молчала, и ее голос, приобретший неожиданную хрипотцу, резко прервал разговоры гостей. – Встречаемся утром в церкви, – добавила суровая Кларисса и встала, – послезавтра у меня все будет готово к свадебному пиру, дальнейшие действия – как обычно происходит на свадьбе.

Гости заторопились – всем было видно, что графиня устала от разговоров и приготовлений или неважно себя чувствует.

Утром следующего дня всем в замке Мелан стало известно о решении графини. Приехала ее тетя, вдовая баронесса Мари де Варенн, с дочкой Матильдой, восемнадцатилетней кузиной графини. Шла быстрая подготовка к свадьбе. Эд привез сразу трех портних, чтобы они сшили свадебное платье за один день. И это было неудивительно. Шить наряд невесте заранее – плохая примета, это знал каждый. Вялая Кларисса нехотя дала себя обмерить, руки мастериц казались ей грубыми и неуклюжими. На берег реки заранее переправили свадебный кортеж, состоящий из десяти повозок. Сержант Реми со стражниками притащили из леса «дерево невесты» – стройную рябинку. Дерево предстояло нести впереди колонны из повозок до самой церкви. Слуги сновали по главному залу, накрывая праздничные столы, в помощь поварам были отправлены все женщины, живущие в замке.

Наконец наступил день свадьбы. На невесту надели поспешно сшитое платье, а горничная Клариссы принесла отполированное серебряное зеркало. Как ни удивительно, свадебный наряд оказался очень элегантным. В дело пошли приготовленные еще матушкой шелковые отрезы: более плотный – бирюзового цвета и полупрозрачный – нежно-голубого. Из тонкого золотого кружева, расшитого маленькими жемчужинами, сделали роскошный воротник и пышные манжеты, а бирюзовый шелк расшили изумрудами и жемчугом в золотых оправах. Белоснежный фартук с кружевами свидетельствовал о целомудрии невесты.