Текст книги "Обручальный кинжал"

– Признайся, – вздохнула я, – что тебе просто хочется посмотреть!

– Конечно, – спокойно согласился целитель. – У каждого в жизни свои удовольствия, почему я должен отказываться от своих?

К тому моменту, как он привел Ярослава и Жадимира, я приняла надлежащий вид и даже успела усесться в кресло, попытавшись скопировать величественную позу отца во время приема посетителей.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вплыл лучащийся счастьем Даезаэль, а за ним шли мои мужчины.

– Вот, – промурлыкал эльф. – Можете спокойно разговаривать. Наш любезный хозяин взял с них обещание, что смертельно при этом разговоре никто не пострадает.

Я кивнула, глубоко вдохнула, как перед нырком в воду, и подняла глаза.

На Ярославе пребывание в камере никак не отразилось, более того, выглядел он даже лучше, чем в ночь прибытия в замок. Отоспался, отъелся и, вероятно, был качественно исцелен. Лицо его ничего не выражало. Я рискнула взглянуть в серебристо-серые глаза. Они были такими холодными, что меня пробрала дрожь. Безмолвно Волк обещал мне, что придется хорошенько потрудиться, чтобы вымолить у него хотя бы прощение, не говоря уже о том, чтобы вернуть к себе хорошее отношение.

С трудом вырвавшись из ледяного плена, я перевела взгляд на Жадимира. Мой супруг за эти годы ничуть не изменился, словно мы расстались только вчера, разве что одежда была другой. Высокий, круглолицый, почти с мальчишечьим телосложением. Если Ярослав выглядел словно поджарая, мускулистая охотничья борзая, готовая чуть что вцепиться в глотку хоть рыси, хоть медведю, Жадимир был и остался похож на комнатного терьера, который тоже умеет лаять и даже кусаться, но делает это как-то неубедительно.

Странно. В первый раз я думаю о муже именно так. Нужно признаться самой себе, что раньше я вообще о нем никак не думала. Я любила его и все. Он был для меня всем, был самим Пресветлым Богом. Почему же сейчас я подумала о нем, как о мелкой собачонке?

Голубые глаза Жадимира потеплели, встретив мой взгляд. Ножов сказал мягким тенором, который раньше заставлял меня дрожать, а сейчас не вызвал никакого отклика:

– А ты очень изменилась, Ясная моя. Я даже не сразу тебя узнал. Ты стала такой… худой. Почему ты обрезала волосы?

Я в изумлении вытаращила глаза. «Почему ты обрезала волосы»? Это его прежде всего интересовало во время встречи с женой, которую он не видел два с половиной года?

Ярослав хмыкнул. Я справилась со своим удивлением и бросила на Волка гневный взгляд. Он скривил губы, а я разозлилась. Почему меня должно волновать его мнение? Он вообще в этом разговоре третий лишний, не считая Даезаэля. Впрочем, эльфа во время выяснения отношений нельзя было сбрасывать со счетов, потому что даже одной репликой он был способен превратить крохотный уголек в пламя.

– Волосы мне мешали, – ответила я. – Скажи, пожалуйста, Жадимир, ты живой?

– Конечно, – немного удивленно проговорил он и протянул мне руку. – Можешь сама убедиться.

Я посмотрела на его гладкую, без единой мозоли ладонь и почему-то не смогла заставить себя ее коснуться.

– И ульдон не проводил над тобой никаких опытов? – уточнила я.

– Нет, – твердо ответил он.

– Тогда почему, – голос у меня зазвенел, я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, – почему ты не давал знать о себе два года? Я думала, ты умер!

– Я боялся, – не смущаясь ответил он. – Видишь ли, твой отец хотел меня убить и даже почти преуспел в этом.

– Мой отец… что? – удивилась я.

– Хотел убить меня, – четко повторил Жадимир. – Я не понравился ему с первой встречи, и он никогда не забывал мне напомнить о том, что я недостоин его дочери. Никогда. И он послал меня на войну.

– Я думала, ты на войну отправился по собственному желанию, – пробормотала я, пытаясь выстроить новую картину мира, пока старая рассыпалась вдребезги. – Чтобы наши дети могли тобой гордиться.

– Да нет же, это все Ясноград, – терпеливо, словно ребенку, объяснил Жадимир. – Он часто приезжал к нам, запирался со мной в библиотеке – помнишь? – и начинал свою долгую проповедь: и недостоин я тебя. И живу я на его деньги, как последний бездельник. И что мне нужен свой источник дохода.

Три года назад я бы безоглядно бросилась защищать Жадимира, но теперь только пожала плечами, не понимая, в чем был не прав мой отец. Он все верно говорил.

– Именно поэтому он настойчиво предложил мне должность при штабе, и мне ничего не оставалось делать, как отправиться на войну. А там меня очень активно пытались убить! – воскликнул Жадимир, сжав кулаки.

– Мальчик, – презрительно сказал Ярослав, – на войне все время пытаются кого-то убить.

– Ну уж нет! Я бы согласился, если бы это были враги, но меня пытались убить наемные убийцы ее отца! – Ножов обличительно ткнул в меня пальцем.

Ярослав дернулся по направлению к Жадимиру, но я остановила его отрицательным покачиванием головы. Это мой муж, и мне с ним разбираться.

Я медленно отвела руку Жадимира от своей груди и встала. Конечно же он как и был, так и остался выше меня, но сейчас я почему-то чувствовала себя не крошкой, жаждущей объятий любимого, но дочерью Владетеля, которого посмел оскорбить никчемный аристократишка. Я размахнулась и влепила Жадимиру оплеуху, да такую, что он покачнулся и ахнул, схватившись за голову. Да, дорогой, месяц тренировок под руководством настоящих воинов даром не проходит.

В глазах мужа было изумление и что-то еще… что-то темное, которое на миг вынырнуло откуда-то из глубины. Но у меня не было времени разбираться в этом.

– Ты забыл, с кем ты разговариваешь? – холодно спросила я. – Ты разговариваешь с Сиятельной, отца которой ты только что обвинил в попытке организовать убийство. Да как ты смел открыть свой поганый рот?! Мой отец никогда бы не нарушил своего слова! Он обещал подождать три года и он бы их подождал.

– Три года? – Ярослав вопросительно поднял бровь.

– Наш брак заключен с помощью…

– Ты не должна объяснять подробности нашей личной жизни кому попало! – прервал меня Жадимир.

– С помощью деревенского жреца, – продолжала я, демонстративно игнорирую мужа. – И только через три года, если бы я все еще хотела быть его женой, отец дал бы разрешение на магический обряд.

– Теперь понятно, почему о нем никто не знал, – сказал Волк и неприятно ухмыльнулся. – Я не «кто попало», Жадимир. Я – жених Ясноцветы, причем наша помолвка была заключена по всем правилам.

– Неправда! – крикнул Жадимир, совершенно выходя из себя. – Ее кинжал при ней!

– Я его вернул, – спокойно произнес Ярослав. – У меня есть понятие о чести.

Несказанное «в отличие от некоторых» ощутимо повисло в воздухе.

– Жадимир, почему ты не подал о себе весточку? – холодно спросила я. – Почему позволил мне больше двух лет думать, что ты мертв? Ты же знал, под каким именем я буду жить в том случае, если покину Дом, мы с тобой обсуждали это. Почему тебя не нашли люди моего отца? Он приложил много усилий, чтобы удостовериться, что ты мертв.

– Удостовериться, – с нажимом произнес Жадимир.

– Да, – согласилась я. – Удостовериться. Даже если им двигало не сочувствие к убитой горем дочери, а желание побыстрее выдать меня замуж за более подходящего, с его точки зрения, кандидата, отец все равно искал доказательства твоей смерти. И он их нашел.

– Конечно же нашел, знала бы ты, сколько труда я положил на инсценировку! – крикнул Жадимир, доведенный до бешенства и на миг утративший контроль над собой.

– Ах, та-а-ак, – зловеще процедила я, уже не удивляясь тому открытию, что я совершенно не знаю человека, которого называла своим мужем.

Мой тон заставил его опомниться. Ножов облизнул губы, и вдруг передо мной снова возник любящий золотоволосый мальчик с ясными голубыми глазами.

– Я делал это все ради нашей любви, Ясная моя, – простонал Жадимир, протягивая ко мне руки. (Я отодвинулась, когда он невзначай ко мне притронулся. Но… голубые глаза смотрели на меня так же, как и три года назад, – пронзительно, любяще, маняще. Мое сердце забилось, как сумасшедшее. А по телу пробежали искры предвкушения, которые муж всегда умудрялся высекать из меня одним только намеком на близость.) – Да, я скрывался, я прятался здесь, у этого ульдона, который милостиво подобрал меня, всего израненного, и приютил, дав возможность строить фундамент для нашего будущего. Я теперь обладаю такими знаниями, что тебе и не снилось, Ясная моя! Мы будем богаты даже без поддержки твоего отца. Теперь наши дети будут мной гордиться! И ты тоже, ведь я же люблю тебя, Ясная моя!..

Я была готова поверить, была готова кинуться к нему в объятия, была готова забыть эти кошмарные два с половиной года, лишь бы с этого момента быть всегда рядом с ним, любимым, единственным, желанным… но что-то меня удерживало.

– Обладать знаниями – еще не значит быть хорошим мужем, Жадимир, – сказала я, усилием воли подавив зов плоти и заставив себя мыслить хладнокровно.

– Почему ты мне не веришь? – горько сказал он, и мне неудержимо захотелось прижать его голову к своей груди и погладить мягкие, пушистые волосы, успокаивая и уверяя в том, как я его люблю. Но вместо этого я просто пожала плечами. Ответа на его вопрос у меня не было. Это было просто интуитивное знание, выработанное подсознанием благодаря двум годам жизни впроголодь в крохотной квартирке и почти двум месяцам путешествия в фургоне. – Я так люблю тебя! Поверь, я буду для тебя самым лучшим мужем и прекрасным Владетелем…

Он взглянул в мои глаза и осекся. Конечно, если бы не противостояние Ярославу, для которого главным в наших отношениях был этот пресловутый домен, я бы просто кивала головой, соглашаясь, и, наверное, поверила бы Жадимиру, но его последняя фраза была для меня словно ведро холодной воды на голову.

– О, – сказала я, крайне довольная тем, что смогла сказать это нейтральным тоном, – так ты слышал о домене?

– Да. – Глаза мужа сузились. Наверное, он мысленно проклинал тот момент, когда ляпнул про Владетеля. – Про него все слышали. Твой отец в данный момент предпринимает активные поиски своей сбежавшей дочери, тем более что твоя магия была обнаружена как раз на этих территориях. Ты не забыла, что мы теперь союзные государства? Исчезновение наследницы домена относится к важным международным новостям, которые доходят даже до нашей глуши.

– Не думаю, что ты станешь хорошим Владетелем, Жадимир, – беспощадно сказала я.

– Почему? – искренне удивился он.

Я задумалась, не зная, как ему объяснить, что я чувствовала. Наверное, это было такое же чувство, как и у опытной кухарки, на глазок определяющей степень свежести мяса. Меня с рождения воспитывали как возможную Владетельницу, замену брата. А может, отец уже тогда готовил почву для разделения домена на два и именно поэтому так не хотел, чтобы я выходила замуж на Жадимира?

Эта мысль мне пришла в голову впервые, и я прокрутила ее в голове так и эдак, но потом решила обдумать на досуге.

Как бы там ни было, и меня, и Ярослава, и Чистомира воспитывали как возможных Сиятельных. Хотя методы воспитания различались, суть была одной и той же. Мы никогда не были бедными родственниками, которых терпят из любезности или вообще не замечают. Мы никогда не были теми, кого обливают презрением слуги при одной только просьбе принести чашку чая.

Самостоятельная жизнь, во время которой мне пришлось столкнуться с самыми разными людьми, научила меня, что ощущение и мировоззрение бедного родственника практически невозможно вытравить из себя, какое бы богатство ни удалось приобрести. Можно стать просто богатым аристократом, но никак не Владетелем.

– Потому что, – прошептала я, и от пришедшей в голову мысли на миг похолодела, но все же нашла в себе храбрость, чтобы высказать ее прямо, – потому что я не хочу, чтобы ты был Владетелем моего домена.

Лицо Ножова потемнело, а Ярослав, все так же храня на лице отстраненное выражение, склонил голову набок, просто-таки пронзая меня взглядом. Даезаэль сидел на кровати, и лицо у него было, как у ребенка, впервые в жизни увидевшего фейерверк. Ну хоть кто-то из нас был счастлив!

– Я вижу, что ты изменилась значительно больше, чем я думал, жена моя, – холодно произнес Жадимир, меняясь прямо на глазах. Из безобидного терьера он превращался в уверенного в себе, умного, хитрого и расчетливого зверя. Эти перемены были пугающими, но я держалась стойко и спокойно. – Но у меня будет возможность убедить тебя в том, что ты ошибаешься.

Неуловимым движением он схватил меня за запястья, больно сжав. Я поморщилась от боли. Не думала, что в его худосочных руках столько силы!

– Я уже вижу, что ошибалась в тебе, – проговорила я, смело глядя в его глаза, которые были все так же пронзительно-голубыми, но уже не теплыми, а холодными, как небо зимой.

Неужели я была так слепа? Неужели за этого человека я вышла замуж? По нему горевала два с половиной года? Или он тогда был совсем другим и за это время его тоже обкатала жизнь?

Нет. Какой бы ни была жизнь, человек не может измениться настолько, чтобы намеренно причинять боль любимому. Жадимир сжимал мои запястья так сильно, что мог в любой момент сломать мне кости. Я из последних сил держала на лице маску равнодушной и высокомерной аристократки.

Внезапно к его шее прижался кинжал Волка. Капитану надоело быть статистом, и он решительно вмешался в события.

– Оставь Ясноцвету в покое, – ледяным тоном процедил Ярослав.

– Какое тебе дело? – огрызнулся Жадимир. – Она моя жена, и я вправе делать все, что хочу.

– Она моя невеста и находится под моей защитой, – твердо проговорил Волк. – И, если я правильно понял, согласно вашему контракту, ей совсем недолго осталось быть твоей женой. А я крайне заинтересован в том, чтобы она стала моей женой, будучи здоровой и довольной жизнью.

Казалось, между ними даже воздух звенел от напряжения.

Внезапно с кровати раздался смех. Оба гневно обернулись к Даезаэлю, но он замахал руками:

– Пожалуйста, продолжайте! Не обращайте внимания, прошу вас! Я просто не сдержался, хе-хе-хе!

– Она не твоя невеста, – прошипел Жадимир, и его прекрасные, когда-то так любимые мной черты исказила ярость. – Ты вернул ей кинжал. Помолвка расторгнута!

– Вернул, – согласился Ярослав. – Но это не значит, что я перестал о ней заботиться. И кстати, она не возвращала мой, я его просто взял попользоваться. Так и знал, что оружие обязательно пригодится.

Я удивленно посмотрела в серебристо-серые глаза Волка. Они были холодными, словно лед, но где-то там, за толщей льда, светило солнце, рассыпаясь бликами по поверхности. Не отводя взгляда от этих удивительных глаз, я резко повернула руку, освобождаясь от захвата Жадимира, – уроки Драниша не прошли даром. Ножов отступил, отпуская мою вторую руку, и боковым зрением я увидела, как он прижал ладонь к шее, где кинжал Волка оставил длинную кровоточащую царапину.

А я уже протягивала Ярославу свой кинжал.

– Прошу великодушно меня простить, Ярослав, за недоразумение с моим браком. Как только мы попадем на территорию нашего королевства, уверена, я найду способ это уладить. Прошу вас позаботиться обо мне и о моем домене.

Ярослав склонил голову и принял кинжал.

– Это честь для меня. – Он отцепил ножны со своим и протянул мне.

Жадимир, глядя на это, лишь сердито засопел.

– Браво! – завопил целитель на кровати, горячо аплодируя. – На бис! Убей ее, Жадимир, она неверна тебе! Хе-хе!

– Даезаэль! – возмутилась я. – Ты за кого вообще?

– За представление, дорогая моя, только за представление! Это было хорошо! Давайте продолжение! Вы еще не все решили!

– Ничего, ничего, – проскрипел Жадимир. Сейчас он был страшен. – Еще ночь не пришла, да, Ясная моя?

Он, лаская, провел по моей ладони пальцем. Я трусливо спрятала руки за спину. Что бы я там себе ни думала и ни планировала, так, как на Жадимира, мое тело еще ни на кого не отзывалось.

Внезапно дверь моей комнаты распахнулась, и в нее влетел Тар Уйэди. Только взглянув на него, я поняла, что ульдон в ярости и совершенно не скрывает своей ауры.

– Вы!.. Вы!.. – Хозяин замка задыхался от ярости. – Вы были отвлекающим маневром! Казнить всех!

В комнату ворвались стражники. Жадимир отодвинулся от нас подальше, почти упершись спиной в шкаф.

– Я не понимаю, о чем вы? – осведомился Волк, загораживая меня собой.

Эльф спрыгнул с кровати и стал рядом с капитаном.

– Вы отвлекли мое внимание, использовав свою магию! – прорычал ульдон. – А я-то дурак, вам еще помог и приютил!

– Клянусь Домом, я не понимаю, о чем вы, – так же спокойно, как и прежде, проговорил Волк, но его спина напряглась.

– Не понимаете? – переспросил ульдон. – Но как тогда объяснить ту армию, которая внезапно оказалась у меня перед замковой стеной?

– Что?! – дружно выдохнули мы. – Какая армия?

– Гм… – Тар Уйэди оглядел нас, видимо поверил нашему искреннему удивлению, и давящее ощущение могучей ауры уменьшилось. Он махнул рукой стражникам, и они опустили оружие. – Ведь не врете… Что ж, тогда приглашаю полюбоваться!

Ульдон выбежал из комнаты, и нам ничего не оставалось, как следовать за ним. По пути к замку к нам присоединились Тиса с Персивалем и Драниш, которого выпустили из камеры, как только Ярослав ушел беседовать со мной.

Мы взбежали по крутой лестнице на замковую стену – Жадимир по пути отстал – и посмотрели вниз.

Все поле перед замком было занято только что подошедшей армией. Были слышны отрывочные команды офицеров. Кажется, неожиданные враги уже перестраивались для атаки.

– Это же воины Сыча, – изумленно проговорил Драниш, указывая рукой на флаги. – Что они здесь делают?

Ответ на этот вопрос мы получили практически сразу.

– Сдавайся, проклятая нечисть! – прокричал кто-то в рупор. – Иначе мы разнесем твой замок по камешку!

– Но ведь война закончилась, – растерянно пролепетал ульдон, посмотрев нас, и я в очередной раз поняла, насколько маг-перерожденец еще молод. – Я не нарушал никаких законов. Что происходит?

Мы переглянулись. Ни у кого из нас не было ответа на этот вопрос.

Глава 11

Женщинам никогда не хватает терпения в игре в шахматы. Зато они могут часами подбирать именно тот оттенок платья, который произведет наибольший фурор среди окружающих.

Ярослав Волк об умении стратегически мыслить

– Нечисть, у тебя есть только час для принятия решения, – предупредил голос с помощью рупора, пока мы стояли и таращились на армию у подножия замка.

– Что делать? – спросил ульдон, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Защищаться, – ответил Волк.

– У меня не получится! – В голосе ульдона проскочили панические нотки. – Этот замок не предназначен для долгой осады, разве вы не видите?

– Угу, – буркнул тролль, свесившись вниз с парапета и изучая обстановку. – Пару ударов тараном – и ворота рухнут. Как можно было такое строить на границе?

– Я не строил, – ответил Тар Уйэди, заламывая руки. – Мне этот замок достался, когда Совет решил наградить меня землями. Да тут и военных действий никогда не было.

– Как это не было? – удивился Волк.

– Не было, ну, во всяком случае, последние пять лет. Мы жили мирно, друг друга не трогая…

Мы переглянулись. Если на этих землях не было военных действий, чего же тогда боялись жители главного города домена, Сычёвска? Почему они принимали такие меры безопасности?

– Никаких стычек, инцидентов, стай неподконтрольной нечисти? – спросил Драниш.

– Да нет же! – воскликнул ульдон. – Всех своих подданных я знаю, все, кто живет на моей земле, принесли мне клятву верности, даже тот волкодлак, которого вы убили четыре дня назад! Может быть, были какие-то одиночные инциденты, как у вас в то утро, но не больше!

Как ни странно, но я ему поверила. Было заметно, что Тар Уйэди говорит правду.

– Если вы не виновны ни в чем, тогда нужно сдаваться, – влез в разговор Персик.

Тиса дернула его за руку, но гном с возмущением вырвал ее из захвата воительницы. Кажется, мы все за последнее время изменились больше, чем хотели.

– Я не могу сдаться! – возразил ульдон. – Кажется, эти люди совершенно не настроены решить ситуацию мирным путем. Одно дело, если они казнят только меня, а другое дело, если они убьют всех обитателей замка. Я должен защитить тех, кто служит мне!

Мой взгляд встретился с глазами Ярослава, и между нами протянулась ниточка взаимопонимания. Мы оба знали, что хозяин должен сделать все, чтобы обитатели замка не пострадали.

– Я думала, что все они люди, – сказала я. – Зачем Сычу убивать людей?

– Люди? – удивился Тар Уйэди. – Нет, они – койладон, наш народ. Вы их зовете нечистью.

Он подошел к одному из стражников и заставил повернуть его голову так, чтобы я смогла пристально посмотреть ему в лицо.

Глаза того, кого я всего несколько мгновений назад принимала за человека, были совершенно нечеловеческими. Они были абсолютно черными, без белков – как у ульдона, и из них шла слабая магическая сила.

– А… – сказала я и закрыла рот.

Что, в сущности, я знала о стране, в которой находилась? К стыду своему, почти ничего. Я владела несколькими языками, меня учили прекрасные учителя, но о нашем южном соседе я знала только то, что это страна нечисти, и что правят в ней ульдоны, и населена она исключительно теми, кем пугают непослушных детей. Ну, и еще я думала, что по ночам тут зомби толпами ходят. Отец считал, что мне нужно куда больше знать о Свободных княжествах, с которыми граничил наш домен, чем обо всех остальных. К знаниям мой родитель подходил сугубо практически.

Армейские побасенки тролля тоже ничего не добавили к моим познаниям, более того, я утвердилась в мысли, что на этих территориях царит полная анархия, и для меня было сюрпризом, что тут существует какой-то Совет.

– Как бы там ни было, нужно кого-то отправить на переговоры, чтобы выяснить, что здесь происходит. – Ульдон почесал щеку пальцем с длинным когтем и красноречиво посмотрел на меня.

– Нет! – одновременно сказали Жадимир, Ярослав и Драниш.

Тролль даже подошел поближе, и я ощутила спиной тепло, которое исходило от его тела.

– Почему же? – удивился Тар Уйэди. – Все логично. Она – Сиятельная, значит, должна уметь вести переговоры, и ее слово будет что-то значить для моего противника. А все остальные мне понадобятся, если придется оборонять замок.

– Вы не думаете, что мы не будем оборонять замок, а просто откроем ворота вражеской армии? – холодно спросил капитан.

Ульдон долго глядел в его серебристо-серые глаза, а потом покачал головой:

– Не думаю, капитан Волк, что вы на такое способны. Уверен, для вас честь – это не пустой звук.

Ярослав усмехнулся:

– Три месяца назад я сражался против вашей страны.

– Война закончилась, – сказал ульдон. – Клянусь, капитан Волк, ни я, ни мои подданные ничего не сделали, чтобы нарушить мир.

– Хорошо, я вам верю, – спокойно сказал Волк. – Но Ясноцвета не отправится в одиночку вести переговоры.

– Нет, Ярослав. – Я покачала головой, чувствуя, как внутри кишки сворачиваются в ледяной узел, но не показывая охватившего меня страха. – Тар Уйэди прав, я должна отправиться к Сычу. Драниша и Жадимира он просто не станет слушать, а вы, капитан, нужны здесь на всякий случай. Тем более что наш гостеприимный хозяин спас мне жизнь, а ведь мог этого и не делать.

– Вы так уверены, что старый Сыч не станет слушать Драниша, несмотря на все его звания, а вас будет? Ясноцвета, вы знаете Сыча, да?

– Да, – коротко ответила я.

Высшие аристократические круги знали откровенную неприязнь Владетеля Сыча ко всем расам, кроме человеческой. В его домене даже были запрещены межрасовые браки. Впрочем, не-людей на его территории почти не было – а зачем, если есть куда более лояльно настроенные Владетели? Сыч знал меня и, как мне казалось, очень уважал моего отца, поэтому я рассчитывала, что он не откажет мне в аудиенции.

– Теперь понятно, почему ты так не хотела идти в замок на прием к Томигосту, когда мы гостили у Сыча! – Драниш хлопнул себя по бедрам. – И почему ты перед ним такую рожу скривила, когда он к нам пришел. Они бы тебя узнали!

– Во время нашего знакомства молодой Сыч произвел на меня очень сильное впечатление, – сказала я. – Мне бы не хотелось это повторить.

– О! – сказал молчавший до сих пор эльф, который разглядывал враждующую армию с выражением скуки на лице, но при упоминании Томигоста несколько оживился. – Вот мы и узнаем интимные тайны нашей неприступной аристократки!

– Он что-то сделал с вами, Ясноцвета? – спросил Волк, и в его голосе я расслышала неподдельное волнение.

– Не со мной, – покачала я головой. – Но возобновлять знакомство с Томигостом мне очень не хочется. В любом случае я готова служить делегатом и узнать, что привело армию Владетеля под стены этого замка.

– Спускаемся вниз. – Тар Уйэди с облегчением воспринял мое согласие. – Я выделю нескольких воинов вам в сопровождение.

Я не очень-то торопилась спускаться, оттягивая выход за ворота насколько возможно. Но и не пойти я тоже не могла. Это было сродни тому чувству, которое заставило меня обратиться к высшей магии, когда на нас напали сайды или когда Ярослав сражался с волкодлаком один на один. То, что себе могла позволить Мила Котовенко, не могла позволить Ясноцвета Крюк. Наверное, это была еще одна причина, по которой я, несмотря на все лишения, выпавшие мне за последние два года, не возвращалась в родовой замок.

– Вы должны выяснить причину агрессии, – на ходу инструктировал меня Волк. – Если Сыч потребует, чтобы мы покинули замок, – отвечайте отказом. Вы еще помните, что мы – королевские служащие? Наша задача – урегулировать конфликт мирным путем, потому что новая война Вышеславу Пятому не нужна. Боюсь даже предположить, как отреагируют остальные ульдоны на демарш Сыча.

Я молча кивала, глядя на ступеньки. Во всех вооруженных конфликтах с соседями во время расширения нашего домена отец держал нас с матерью в южном поместье под охраной, а моего брата таскал за собой. Так что сегодня я впервые была рядом с армией, готовой к бою. Мне требовалось все самообладание, чтобы не показать свой страх Ярославу.

Волк обогнал меня на несколько ступенек и повернулся ко мне лицом, загораживая проход. Я подняла глаза и встретилась с его серьезным взглядом. Обычно мне приходилось смотреть на нашего капитана снизу вверх, но теперь наши лица были на одном уровне. Волк взял мою ладонь обеими руками и слегка сжал:

– Не волнуйтесь, Ясноцвета. Что бы ни произошло, Сыч не позволит, чтобы с вами что-то случилось. Наследниц домена у нас в королевстве слишком мало, чтобы приносить их в жертву собственной неприязни.

– Я… – Мой голос звучал хрипло.

– Я понимаю, – перебил меня Ярослав. – Я тоже боюсь. Бояться в такой ситуации совершенно нормально, но не позволяйте своему страху испортить переговоры.

Я смотрела в серьезные глаза Ярослава и пыталась понять, что таится в их глубине. Только недавно он стал моим женихом и победил в гонке за домен, и вот мне приходится идти к другому Владетелю, который может разыграть меня как собственную карту в политической партии. Волнуется Волк за меня как за подчиненную или как за невесту? О чем он сейчас думает? Мне казалось, что вот-вот я смогу заглянуть за непроницаемую серебристую завесу и увидеть душу Ярослава, как вдруг сзади меня кто-то обнял.

– Позвольте мне переговорить с моей женой, капитан Волк, – промурлыкал Жадимир. – Я должен подбодрить ее так, как это дозволено только мужу.

– Пока еще мужу, – сказала я, понимая, что если я сейчас начну вырываться, то Волк мне с радостью поможет. Перед военными действиями было крайне неразумно обострять обстановку в замке еще больше.

– Пока еще мужу, – согласился Жадимир.

Глаза Ярослава стали ледяными, но он отпустил мою руку, развернулся и ушел по лестнице вниз, ни разу не оглянувшись.

– Меня ждет ульдон, – напомнила я Ножову, выворачиваясь из его объятий.

Он отпустил меня и молча пошел следом. Я вздохнула с облегчением. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы Жадимир меня касался или обнимал. Наверное, помня о том, как реагировало на него мое тело три года назад, я не доверяла сама себе и была даже благодарна Ножову, что он не стал настаивать на дальнейших объятиях.

Следующие события еще раз доказали, что я совсем не знала человека, который называл себя моим мужем.

Жадимир стоял в стороне, пока я разговаривала с ульдоном и знакомилась со стражами, которые будут меня сопровождать. И только когда мы подошли к огромной решетке замковых ворот, он вразвалочку приблизился ко мне, мирно улыбнулся и вдруг впился в губы поцелуем, одной рукой схватив за затылок, а другой обвив мою талию. Я не могла двинуться с места, успев только удивиться, каким сильным он стал. Но ощущение его руки на талии, его мягких губ, его поцелуя внезапно утопило меня в волне желания, такого же, как и в наш медовый месяц. Мои колени подогнулись, и я была вынуждена уцепиться за рубашку Ножова руками, чтобы не упасть. И даже мысль о том, что я это делаю на глазах у всех, меня не остановила. Да что же это со мной такое?!

– Вали ее на брусчатку! – раздался во всеобщем молчании азартный голос Даезаэля. – Давай же, что ты медлишь, юбку ей задирай!

Его голос привел меня в чувство. Желание тут же ушло, и я вырвалась из объятий Жадимира.

– Что ты творишь?! – прошипела я, глядя в его лицо с безмятежными голубыми глазами.

– Я просто хотел доказать тебе, что ты все еще меня любишь, – улыбнулся он. – Ведь ты не можешь обмануть ни себя, ни окружающих в том, что тебя так и тянет ко мне. Ну-ну, Ясная моя, ты никогда не была трусихой. Признай очевидные вещи и верни капитану Волку его кинжал. Разве сможет он жить с тобой, зная, что ночами ты мечтаешь обо мне?

Внезапно ненависть заполнила все мое тело от макушки до пяток. Это была не жгучая ненависть, когда хочется крушить и ломать все вокруг, это была холодная ненависть, превратившая сердце в кусок льда и сделавшая мысли предельно четкими.

– Никогда больше, – тоном, сделавшим бы честь даже Ярославу, процедила я, – не смей прикасаться ко мне без моего разрешения.

Жадимир открыл рот и посмотрел на меня, собираясь что-то сказать. Не знаю, что он прочитал в моем взгляде, как вдруг в его голубых глазах промелькнуло нечто темное, что я заметила еще в спальне. Ножов тут же справился с собой, его глаза снова стали безмятежными. Так ничего и не сказав, он легонько поклонился и сделал приглашающий жест в сторону поднимающейся решетки, которая раньше перегораживала выход к мосту через ров, окружающий замок.

Я, не оборачиваясь и высоко держа голову, пошла на встречу с Сычом. За мной, периодически лязгая металлическими частями доспехов, потащились два воина. Один из них нес белый флаг на древке.

Стоило мне ступить на землю по ту сторону замкового рва, как раздался скрип поднимающегося моста. То ли ульдон не верил в то, что я вернусь, то ли не доверял Сычу и решил обезопаситься на всякий случай.