Текст книги "Записки аэронавта (сборник)"

«чуть потикает и перестанет…»

 
чуть потикает и перестанет
словно рубль отпустили из рук
никакая мольба не достанет
из часов человеческий звук
 
 
в старину сервировано время
колбасой на подносе пустом
время грека пространство еврея
отрезали коротким куском
 
 
именами взойти на могиле
как зеленка трава на прыще
разве правда мы были такие
у которых любовь и вообще
 
 
не спортсмен с того берега к нам ты
смоет дождиком с фото зрачки
в голове отшумевшие кванты
неспособны уже на скачки
 
 
свет которому жизнь не гражданка
распознать не посмеет в лицо
но любовь суждена и не жалко
здесь вообще неминуемо все
 

мираж

 
в александрийском пасмурном окне
зигзагами змея на женской коже
открой шекспир кто эти люди мне
сквозь прорву лет и километров тоже
сам кесарь экстерьером невысок
соскакивает с лодки на песок
 
 
с историей поди поговори
через гряду оврагов и откосов
но в мыслящем отсеке головы
неувядаем внутренний философ
он говорит что витгенштейн неправ
что физику из космоса убрав
там все равно останется немало
жаль что змея тогда не понимала
 
 
эллада в ауте притих еврей
трепещет перс усмирена пальмира
и кесарь к усыпальнице скорей
похвастать перед мумией кумира
с чьим именем в своем предместье рос
но у кумира отвалился нос
 
 
повымрет вся у кесаря семья
падут державы новые режимы
развеет в прах но мы внутри себя
усидчивы и неуничтожимы
нам время только временная месть
мир вовсе не таков какой он есть
 
 
угомонись философ не бубни
путь к истине составлен из агоний
пускай пока останутся одни
царица с аспидом и марк антоний
портальный кран на пристани гремит
заезжий нестор кроет глянцем фото
но все-таки с вершины пирамид
нет-нет и глянет вниз ужасный кто-то
пять тысяч лет а ведь и тех не дашь
ошибка смерть вся физика мираж
 

«ушастые ряшки свиней на базарных лотках…»

 
ушастые ряшки свиней на базарных лотках
шеренгами женщины в жалких советских платках
ты помнишь как были они некрасивы тогда
в лишайной вселенной в намеренном мире вреда
в котором столкнуло на площади мать и отца
и жил бы казалось но не конвертируется
в такую энергию темная масса
мы все уроженцы большого атаса
 
 
по метрике сам я из тех бесполезных людей
тех паспортных фото что собственной тени худей
и если прореху побег образует в строю
смыкается строй забывая утрату свою
а беглый не помнит что собственным строем забыт
но даже в изгнании корчит его и знобит
желание сбиться в шеренги и пары
чтоб зорче глазели с трибун аватары
 
 
я был из пучин человеческой поднят рекой
но в братское устье не буду снесен на покой
я шомполом божьим брезгливо изъят из жерла
где выбыл отец из реестра и мать умерла
служить доказательством недра излазить кротом
съедая улики личинок я жил но потом
когда в своей колбе вольфрамовый космос угас
но это случилось без вас
 

элегия о небе

 
высокое небо и горы в аду
долинами облачный невод
такое у них навсегда катманду
что здешнее сильно бледнеет
покойник не спит и не бреет бород
но сильно тоскуя о многом
уходит в снега преисподний народ
искать сопричастия с богом
которое пиков превыше стократ
такое им здесь наказание брат
 
 
их тянет как птиц в неоглядную высь
им будни равнинные серы
кто прочих мертвее давно поднялись
за крайний предел атмосферы
язык пережеван и нечем дышать
запас ожидания прожит
все выше туда где ничто помешать
слиянию с богом не может
белей ледников ореолы седин
но цели пока не достиг ни один
 
 
в аду не бывает ни горя ни бед
у тигров повадка оленья
но бога над ними по-прежнему нет
как не было с мига творенья
на каждого арфа хоть сутки играй
но крылья не держат над сушей
давно достоверно известно что рай
туфта отмахнись и не слушай
лишь марш в небеса удила закусив
как раньше с гранитом трудился сизиф
 
 
в живых нас губили огонь и вода
в любовь то и дело влипали
я помню я был человеком тогда
хотя и ни разу в непале
а здесь хоть и вечность но видимо зря
торчишь себе столпником в нише
все меньше надежды все дальше заря
и небо над адом все выше
алмазная твердь над тобою одним
и нет никого кто парил бы над ним
 

«приятно спать или плескаться в душе…»

 
приятно спать или плескаться в душе
приятно кошке мять кошачьи уши
блуждать в лесу пока не поседел
ноябрь нумеровать на солнце пятна
с товарищами водку пить приятно
и просто жить но жизни есть предел
 
 
еще бредешь подробностей не зная
еще пестра от птиц листва лесная
в расчете отдохнуть с какой-нибудь
наташей предположим или катей
с кем было жарко раньше от объятий
но дальше одному проложен путь
 
 
и к высеченному на камне году
как бы войдя в темнеющую воду
ложишься навзничь в вековечный ил
зачем глазам теперь привычка к свету
неужто даже кошек больше нету
и кто на суше подтвердит что был