Текст книги "Кристалл Хранителя"

На другой стороне здания нашел маленькое окошко; форточку, предназначенную для проветривания, которую не закрывают на ночь.

Теперь хоть понятно, каким образом Кир очутился в склепе. Его худощавое тело вполне могло поместиться в компактное отверстие, а вот я там определенно застряну. Прошел дальше, пока не наткнулся на ведущую вниз лестницу вниз на торце склепа. Аккуратно спустился по скользким ступенькам и оказался рядом с дверью со стальным замком. Вот это другое дело!

Онемевшими пальцами я вытащил из голенища отмычки, вставил в замочную скважину и принялся ковыряться. Паршивый холод сделал свое дело. Я никак не мог разобраться с устройством замка, кончики пальцев потеряли ловкость и постоянно соскальзывали. Минут через пятнадцать я начал терять терпение и усилием воли заставил себя сосредоточиться. Наконец, железный «язычок» щелкнул. Я сорвал замок и ввалился внутрь.

Прикрыл за собой дверь.

Сухое просторное помещение встретило теплом и уютом. Каменный пол, с потолка капают редкие капли, посередине свисает люстра. Точнее говоря, это не обычная люстра, а нагревательный шар с закрепленным скобами проводом. Яркий «светлячок», работающий от электричества и дающий тепло. Видимо, установили сей чудесный предмет для поддержания нужной температуры, а именно несколько градусов выше нуля. Человеческие останки сохраняются лучше, дольше развиваются поздние трупные изменения.

Эпицентр тепла располагался прямо под нагревательным шаром. Потому я дрожащим червяком переполз в нужное место и растянулся, раскинув руки и ноги.

Ровный свет рассеивался в закрытом помещении, выхватывал из тьмы кирки и лопаты, а после исчезал, не доходя до стен. Белое чистое сияние. Не было слышно крысиного писка или присутствия Кира, одинокие капли бесшумно падали на твердую поверхность пола. Вокруг царило полное умиротворение…

Прошло несколько минут, пока я не согрелся.

Встал, отряхнулся, будто большой лохматый пес, поднял трость и отправился изучать склеп. Разобраться с его планом не составило труда, ибо мне волей случая доводилось уже попадать в подобные места. В городе Дахо я расследовал хищение городской казны, и обнаружилось, что вор спрятал сокровища в саркофаге. Вместе с местными служителями закона, приходилось спускаться в мрачные подземелья и вскрывать захоронения в поисках утерянного богатства. Конечно, вор мог бы указать на нужное место, но парень посчитал забавным скрыть эту информацию. Мне не дали поговорить с шутником по душам, однако за свое чувство юмора, тот отправился на плаху.

Все склепы возводятся по стандартному чертежу. Я оказался в кладовом помещении и вышел в боковую комнату, соединенную одним проходом со смежной, другим же – с большим залом. В последнем ворота главного входа и алтарь, а также выход в другие боковые ответвления. Чутье подсказывало, что Кира там нет.

Тогда я перешел в смежную комнату, похожую на предыдущую, как две капли воды. Каменные пол и стены, отсутствие звуков, неизменный нагревательный шар под потолком, ниши с мрачными саркофагами. Они располагались ровными рядами по периметру каждой комнаты. Я не терял времени, присматриваясь ко всем гробам, но если бы поступил так, то увидел, что каждый по-своему украшен и расписан.

На секунду мне послышались шаркающие шаги. Они доносились со стороны большого зала, и стоило мне замереть, как посторонний шум прекратился. Я выждал десяток томительных минут, в течение которых ничего не произошло, и списал это на слуховую галлюцинацию. Мертвая тишина, гнетущая атмосфера и изобилие трупов вокруг плохо сказываются на рассудке. Нельзя отвлекаться на чудачества мозга. Разумнее всего найти Кира, вытащить его из склепа и хорошенько допросить.

Эта вылазка начинает порядком надоедать.

Я свернул в темный извилистый коридор, ныряющий вниз под углом. Прошел чуть вперед, и проход выровнялся параллельно поверхности земли. Шел долго. Миниатюрные лампочки встречались каждые двадцать ярдов, вдоль шершавой стены тянулись провода.

В итоге оказался на нижнем ярусе. Вышел в широкий зал, где в центре располагалась статуя на высоком постаменте. На ней мастер изобразил Хранителя, опершегося на меч. Из-за низко накинутого капюшона не было видно глаз, лишь щетинистый подбородок с ямочкой посередине. Неизвестно было, куда смотрит мраморный человек, но создавалось ощущение, что взгляд, немигающий и неумолимый, устремлен прямо на тебя.

Я двинулся вперед. Саркофаги прятались в нишах стен, а также свободно стояли рядом с ней под углом девяносто градусов. Крышки плотно подогнаны, и чтобы открыть их следовало обзавестись ломом. Только я обогнул постамент, как в проеме напротив появилась фигура человека. Он бесшумно вышел в круг света, опустив голову вниз. Нечесаные немытые космы волос в полном беспорядке торчали в разные стороны.

– Привет, – осторожно произнес я.

Незнакомец не ответил, и тогда я стал присматриваться. Одежда превратилась в лохмотья, рукава разодраны, из-под них вырастают тонкие, как прутики, бледные руки с нитками подкожных вен. Половина ногтей отсутствует, половина – сломана.

В этом зале подвешены два нагревательных шара, так что я без проблем заметил все подробности внешности человека, преградившего путь.

– Кто ты? – спросил я.

Он поднял голову…

По коже пробежал холодок, я начал медленно пятиться назад, стараясь не совершать резких движений. Не хотелось спровоцировать это существо.

Сзади послышалось глухое рычание. Я обернулся. Выход из зала заблокировала женщина, потрепанная и изувеченная. Кожу во многих местах полосовали порезы.

Она глядела на меня глазами, заполненными зеленым светом. В них не было и намека на белок, радужку или зрачок, сплошное переливающееся марево цвета сочной летней травы. Верхняя губа оттопырилась, как у собаки. Обнажились грязные зубы.

Я неторопливо снял песцовую шапку, жилет из овчины, небрежно бросил их на пол. «Здесь где-то Кир, – пронеслась в голове мысль, – и ему тоже может угрожать опасность». Перехватил удобнее трость.

Тем временем мужчина-зомби тихо зарычал, сверкнув изумрудными глазами, затем сделал несколько неловких шагов вперед, будто марионетка, ведомая дергающим за нити хозяином. Меня не смутила показная неуклюжесть. В ордене нас учили, что твари проворны и опасны, а еще я не забывал слов Ричарда Саннерса о том, что любой порез или укус мертвеца смертелен из-за трупного яда.

Светло-зеленое пламя недобро пылало в глазах зомби. Он бросился вперед и в четыре скачка преодолел разделяющее нас расстояние. Я сжал кулак с кольцом-артефактом, и из него материализовался Воздушный Молот. Как только противник приблизился, я нанес сокрушительный удар в голову. Надеялся, что врага раскатает по склепу, как когда-то Мушкетера, однако то ли некромантия укрепляла мертвые тела, то ли у мужика при жизни был крепкий череп. Он просто завалился назад и, оглушенный, упал. Молот все-таки размозжил башку ходячему трупу, но тот вскоре встанет и нападет вновь.

Женщина-зомби подбежала сзади, я круто развернулся и ткнул концом трости ей в грудь. Та отшатнулась, вытянула руку, я вытащил клинок и без замаха рассек воздух, отрезав противнику указательный и средний пальцы. Женщина подалась корпусом вперед и вытянула шею, точно голубь. Раздвинулись подвижные челюсти и сомкнулись на дереве «опустевшей» трости. Я швырнул врага к постаменту, дополнив действие ударом ноги, чтобы она отцепилась от моего снаряжения, и резанул по щеке тонким лезвием.

Жуткая образина наклонилась, коснулась рукой раны, посмотрела на ладонь и протяжно завыла. Барабанные перепонки завибрировали от напряжения. Я отступил к стене, занял позицию в углу, образованном нишой и саркофагом. Зомби ринулась навстречу. Я скользнул влево, пропуская ее. Та врезалась в угол и порывисто развернулась, махнула рукой. Увернулся. Махнула другой. Я крутанулся изящным полупируэтом, заходя за спину твари. Да только Нецис бы подрал ее длинные пальцы – она меня зацепила! Не знаю, одежду ли или кожу, но зацепила! Я оказался позади мертвяка и, воспользовавшись моментом, полоснул мечом по сухожилию, соединяющему пяточную кость и икроножную мышцу.

Существо завыло громче прежнего. Следовало заткнуть мертвую глотку, иначе может нагрянуть сторож, обеспокоенный шумом. Я откинул женщину тростью к саркофагу и ударил ее сапогом по виску. Башка стукнулась о твердую поверхность тяжелого гроба, и мерзкие крики, наконец, прекратились. Зомби уткнулась лбом в сложенные ладони, будто решила помолиться, и тихонечко заскулила.

Второй мертвяк оправился от повреждения и бежал ко мне со всех ног.

Я перемахнул через соседний саркофаг, чтобы вокруг была приемлемая площадка для сражения, на которой можно маневрировать. Зомби прыгнул на меня и пролетел мимо, так как сработала реакция – я вовремя пригнулся. Тот рывком встал на ноги, попытался меня укусить. И в этот момент я снова закрылся тростью, чтобы челюсти сомкнулись на ней. На голове мертвеца явно была видна деформация после атаки артефактом. Мужчина рванул головой, тем самым вырвав из рук дорогую вещь, и отправил трость в полет в дальний конец зала.

Из оружия остался только меч.

Я отступил на несколько шагов назад. Ходячий мертвец оказался рядом, ударил правой рукой. В середине траектории его атаки я резанул по суставу запястья, и вражеская кисть бесполезным грузом повисла на лоскуте кожи. Затем сделал обратный росчерк мечом, разрывая грудную клетку. Зомби чуть откинуло назад, и третий выпад был сделан с разворотом корпуса и шагом опорной ноги вперед. Лезвие врезалось в размозженное место на голове и застряло посередине лба.

Изумрудное пламя в глазах зомби погасло, и он заметно обмяк, хоть и продолжал каким-то чудом держаться на ногах. Подземелье склепа несильно тряхнуло, но искать тому причину времени не было… Обезумевшая женщина-мертвец пришла в себя и вскочила навстречу мне.

Я вцепился свободной рукой в кулак с зажатым оружием, резко крутанул мечом, будто рычагом, отправляя мертвое (теперь уже окончательно) тело по нужной дистанции. Зомби соскочил с острого лезвия и врезался в агрессивного врага. Противник отшатнулась и замешкалась, так что я рубанул снизу-вверх, загоняя меч под правую подмышку. Тем самым я подрезал пучок артерий и нервов плечевого сплетения и лишил подвижности всю верхнюю конечность. Пусть это мертвые тела, и они не подчиняются общей физиологии, однако что-то должно двигать мышцами чудовища, не так ли? Я сделал правильное предположение, и рука плетью опустилась вниз. Затем я крутанулся за спину врага, делая при этом широкий размах. Я вложил всю силу в этот удар, и лезвие меча вошло аккурат в шею. Вялые сосуды, иссушенные мышцы и хрупкие позвонки без труда перебило оружие, и башка зомби отделилась от тела, подобно пробке, вылетающей из бутылки игристого вина.

Я отошел на пару шагов, заозирался в поисках новой опасности, но ее не было. Измученный схваткой с мертвецами, вытер выступившую испарину на лбу и торопливо проверил ранение на плече. Слава Хранителю! Только одежда порвана. Если бы зомби ударил на четверть дюйма вглубь, пришлось бы занимать соседний гроб рядом с Илаем.

Только я собрался идти дальше, как обнаружил еще одно существо в этом зале. Женщина. Она стояла в проеме впереди и пристально смотрела на меня глазами с танцующими в них темно-зелеными искрами. От ее вида подкосились ноги, а в животе заворочались ледяные черви. Проклятье! Проклятый Кристалл и проклятые живые тени! Я узнал эту женщину, хоть беспощадное время и погрызло некогда молодое тело.

Тусклая кожа, местами стертая до мышц, неопрятные локоны выцветших волос, жутковатый оскал без единого зуба, впавшие скулы и зияющая дыра вместо носа. На правой руке нет мизинца.

– Марси! – шепчу я.

Внутри что-то оборвалось…

Вот она! Близкий друг и товарищ, поступившая в орден вместе со мной, в один день. Сколько мы вдвоем пережили, сколько заданий выполнили и сколько же переловили бандитов! Уже и не сосчитаешь. И пусть многие думали, что мы с Марси любовники, что делим постель длинными темными ночами, однако это было далеко не так. Я никогда не испытывал к девушке интимных чувств, нам связывали сильные доверительные отношения. И теперь я вижу перед собой оживший уродливый труп вместо вечно позитивной, но в то же время сосредоточенной черноволосой красавицы. Погибла еще одна часть моего прошлого…

Зал окрасился багровым цветом и принялся пульсировать, словно живое существо. Это происходило только в моем воображении. Вид мертвой напарницы пробудил в мозгу какие-то скрытые механизмы, активировал застывшие шестеренки и привел их в движение. Взошла Кровавая Луна.

Марси, оживленная каким-то гадким садистом, чуть наклонила голову. Как будто откликнулась на свое имя. Она выпрямилась, подалась вперед и… побежала с истошным воплем.

Совсем сбитый с толку, я выставил перед собой меч, почему-то решив, что он собран в трость. Кровавая Луна туманила голову. Я просто хотел оттолкнуть ее, а в итоге продырявил погибшего агента Меча и Короны. Лезвие вошло вперед, нанизав зомби, как муху на иглу.

Она завизжала и попыталась дотянуться рукой. Я уперся подошвой сапога в набалдашник меча и надавил, выпустив из рук оружие и разрывая дистанцию. Марси отступила назад, с легкостью вытащила меч, бросив на пол, и вновь прыгнула. Уклоняясь от когтистой руки, я повалился на пятую точку и закрыл лицо, понимая, что это конец. Слишком уж обескуражила меня новость о смерти подруги. Я был не собран и за это поплатился поражением.

– Стой! – крикнул Кир.

Занесшая для атаки руку, Марси замерла. Она была так близко, что я видел каждую глубокую пору на бледной, сморщенной коже. Изумрудный огонь в глазах посветлел, приобретая салатовый оттенок.

– Отойди! – приказал товарищ, и зомби послушалась.

– Кир! – не веря глазам, взревел я. – Так это ты некромант! Это ты поднял этих покойников!

Я не спрашивал, утверждал.

Кровавая Луна подняла гнев из самых недр организма, собрала ярость из каждой клеточки тела. И все это бурлило во мне и вскипало, точно вода в нагретой миске.

– Давай успокоимся, Эван, – предложил Кир.

Но я уже рассвирепел. Подошел к мечу, схватил его и быстро направился к студенту. Багровая пелена, будто шторой, опустилась на глаза, и мною овладело жгучее желание расправиться с некромантом.

Тот поднял руку и шевельнул пальцами. В ответ на это движение Марси оживилась и встала между нами.

– Немедленно убери ее! – прорычал я, остановившись.

– Сначала пообещай, что не тронешь меня, – пропищал Кир испугано.

Я хотел обойти Марси, но зомби снова преградила путь.

– Нецис и все его твари! Убери это тело!

– Сначала пообещай.

Я глубоко вздохнул несколько раз. От мертвецов исходил легкий смрад, а от бывшей напарницы неприятный запах чувствовался сильнее. Немного успокоился. Гнев никуда не улетучился, просто принял рациональную форму. Тому способствовал долгий опыт, наработанный на службе в ордене. Кровавая Луна буравила тяжелым взором, но я приказал импульсивным эмоциям утихнуть.

– Обещаю, что не трону тебя, – протянул я и попросил, теперь уже вежливо, – убери ее, пожалуйста.

– Ты знаешь ее? – поинтересовался Кир, отодвигая зомби подальше.

– Да, но это не важно. Есть тряпка?

– Что? – заколебался Кир. – А! Есть платок.

– Пойдет.

Я тщательно вытер лезвие от мертвечины, отбросил ткань за саркофаг, поднял ножны и воссоединил трость.

– Мне очень жаль, – пролепетал студент. Он стоял в скорбной позе, хрустя костяшками пальцев от волнения. – Все это крайне неудобно. Ты знаком с этой женщиной и едва не…

– Если бы не дал обещание, то уже бы врезал тебе по зубам, – рявкнул я. – Есть место, где мы можем поговорить?

– Д-да, идем со мной.

Кир поманил Марси, однако я вмешался:

– Оставь ее здесь. Не хочу видеть ее такой.

Мы двигались по коридору, ведущему вглубь склепа, парень боязливо оглядывался. Было видно, что в его голове роится много вопросов. С особым любопытством Кир поглядывал на трость. Держу пари, он даже не подозревал, что в ней прячется клинок.

Мы прошли череду однообразных комнат. Склеп оказался гораздо больше, чем я ожидал. Миновав десятки саркофагов и стоек с урнами, мы очутились в небольшом помещении. Оглядев его, я почувствовал, как во рту все пересохло.

– Что ты тут делал? – спросил я. – Вызывал Нециса?

На полу мелом был нарисован знак, похожий на три звезды, впаянных друг в друга. В стороны расходились дугообразные лучи, и кончик каждого украшает свеча. В центре лежит книга. Толстый томик, написанный явно не на общем языке.

– Конечно, нет, – смутился Кир и быстро проговорил: – мне нужно убрать мертвецов обратно. Вернусь через несколько минут.

– Я не собираюсь оставаться наедине с этим, – я покосился в сторону рисунка.

– Тебе здесь ничего не угрожает, – заверил собеседник. – Главное, ничего не трогай. Я пошел.

– Давай пулей.

Когда Кир удалился, я прислонил к стене трость, сам оперся о шершавую поверхность, пытаясь унять крупную дрожь. Марси мертва. Глупо было надеяться на другой исход, но я надеялся. Верил в глубине души, что ее пленили и держат под замком. Отмахивался от голоса разума, идя на поводу у чувств.

«Ты помнишь, что было в последний раз, когда взошла Кровавая Луна? – спрашивал внутренний голос. – Помнишь горький вкус полыни на языке? Помнишь ли ту безвыходную ярость, которая тебя охватила? Ее не смогла остудить даже холодная вода в Заповедном Пруду. В том самом, где ты чуть впервые не убил человека в возрасте пятнадцати лет…»

– Замолчи, – коротко приказал я внутреннему голосу.

Багровая пелена вновь проступила, но я обуздал ее. Следовало чем-нибудь занять себя, иначе я сойду здесь с ума.

Меня порядком раздражали дурацкие свечи. Я вышел в коридор, отыскал рубильник по проводам, идущим вдоль стен, и активировал шар в комнате с рисунком. Затем возвратился и поочередно задул проклятые огоньки на кончиках восковых фитилей.

В центр фигуры я не заходил и не прикасался к лучам. Даже не наступил на них ни разу.

Подумать только! Кир – некромант. Я переживал, что зомби угрожают ему, а он сам дергает за ниточки, заставляя кукол плясать. Зачем же он натравил на меня марионеток? Или это все просто досадное недоразумение? До разговора я не спешил делать поспешных выводов.

Вспомнились похороны Илая. Я смотрел на вершину холма, на здание склепа, и молил Хранителя, чтобы Марси там не оказалось. Все вышло иначе.

Кира не было весьма продолжительное время. И когда он вошел в комнату, я сидел в дальнем углу, уронив голову на руки.

– Ты как? – участливо поинтересовался он.

– Нормально.

– Я все прибрал. Мертвецы в гробницах, следов сражения не осталось, – сообщил он. – Когда сторож наведается с утра, он не заметит изменений.

Поднимаю глаза.

– Рассказывай все по порядку. Кто ты такой и что за ритуал ты проводил? – потребовал я.

– Сначала я хотел узнать…

– Заткнись! – рявкнул я. – Мне нужна правда от тебя, чтобы я знал, какие меры мне предпринять.

Кажется, Кир слегка перетрусил от такого поворота. Он сел напротив меня, сполз по стене и со вздохом начал:

– С самого детства я замечал в себе необычные способности. Когда при мне умирало животное, я видел, как от тела отходит душа. Она похожа на голубоватую нить, тонкую и вьющуюся. Я слышал голоса мертвых, а ночью просыпался от того, что кто-то стоит в моей комнате и смотрит на меня, испуганного ребенка, остекленевшими глазами. Уже тогда я понимал, что меня сочтут сумасшедшим, если прознают об этих странностях, потому тщательно скрывал ото всех свои видения.

Студент замолчал, посмотрел на меня, старясь угадать реакцию собеседника.

– В нашем доме на стене висело генеалогическое древо. Отец знал каждого члена семьи вплоть до девятого колена и с особым трепетом относился к истории рода. В родословной отсутствовало имя прапрабабушки. И как-то во время ужина я спросил его, почему о ней нет никакого упоминания. Отец сурово произнес: «Я скажу тебе это всего один раз, потому что ты заслуживаешь знать правду. Твоя прапрабабушка была ведьмой, грязным некромантом, позором нашего рода!» Больше мы не поднимали эту тему, но в тот вечер я впервые задумался о том, что во мне проявились ее гены. Отец в то время уже стал заведовать хирургией в трувийской больнице, и когда я высказал желание стать врачом, он обрадовался и уже на следующей неделе отправил весточку в Марбург с просьбой взять сына на обучение. Университет согласился принять меня по окончании школы. Голову занимали дурные мысли. Больше всего я боялся, что отец узнает о нежеланном даре и сотрет имя сына из генеалогического древа. К тому же, общение с мертвыми – прямая противоположность медицине. Я так считал долгое время и пытался избавиться от своих мерзких способностей, пока не осознал следующее, – Кир придвинулся ближе, горя желанием поведать о своем открытии, – некромантия может дополнить лечение болезней. Необходимо понять смерть, прежде чем спасать жизнь, понимаешь?

Я молчал и слушал.

– Я понял, что благодаря своему необычному дару помогу отцу поднять медицину на новый уровень, поэтому принялся развивать способности некромантии, обхаживал их, лелеял, как младенца. Искал нужную литературу в самых злачных уголках Труви, а потом практиковал на местах захоронений. Благодаря полученным знаниям я достиг…

– Сколько мертвых сможешь поднять? – перебил я его.

– Пять, – помедлив, ответил Кир.

Я изумленно приподнял брови. Парень не слабее рядового некроманта и совершенствуется самостоятельно. Попади он на обучение к наставникам Марууна, стал бы сильнейшим колдуном. Хорошо, что Гедерийская пустыня далеко и тамошние некроманты не ведают о таком самородке, закопанном в центре Большой Земли.

– Сразу после школы приехал сюда. Я незамедлительно отправился на кладбище и подружился со сторожем. Тот оказался трусоват и признался о своей боязни призраков, а потому как стемнеет, он не показывает носу из сторожки. Это стало ключевым моментом. Выведав, что старшекурсники хуже всего ведут вахту в ночь вторника, я выбрался из университета в подходящий день и обследовал склеп в поисках лазейки. Маленькое окошко оказалось очень кстати. Внутренности помещения необходимо проветривать, и старательный сторож вовсе не закрывал его.

– Сколько раз ты здесь был?

– Это четвертый. И сегодня я планировал провести ритуал, преумножающий способности некроманта. Мне бы открылись многие заклинания, которые не получались ранее. Я бы получил доступ к глубинным знаниям и стал бы сильнее. Фаза луны и день недели благоволили проведению ритуала. Требовалось начертить нужный рисунок, расставить свечи и поднять трех усопших, чтобы они стали проводниками энергии, своеобразными… Кхм! – товарищ прервался, понимая, что мне не интересны тонкости. – Я сидел здесь, погруженный в транс и не контролировал действия оживших мертвецов. Я был уверен, что в склепе пусто и пустил их слоняться по коридорам, зная, что они не выйдут за пределы здания и никому не навредят. Когда оборвалась связь с одним из усопших, ритуал прервался.

– Я помню, как тряхнуло склеп, когда завалил первого зомби.

– Усопшего… – поправил Кир. – Зомби – ужасное слово. Пусть его используют обыватели, а я вижу, что ты не такой.

– Хорошо, – примирился я. – Усопшего.

– Было ясно, что в склепе я не один и немедленно отправился на помощь. К тому времени, ты уже прикончил второго усопшего. Я же поспел вовремя, чтобы остановить женщину.

– Да уж, вовремя. Не то слово, – мрачно подытожил я.

– Кто она для тебя?

– Старая знакомая, – неохотно буркнул я. – Расскажи о ней. А лучше покажи место, где она похоронена.

– Не будем попусту стирать подошвы. Она была в соседнем зале, отведенном для неизвестных личностей. Тех, у кого не находится документов при себе, которых не ищут родственники. Проводя опыты, я считаю некорректным без необходимости работать с семейными людьми.

– На ней были следы насилия.

– Эван, я только сегодня ее поднял для ритуала. Ты сам видел ее состояние. Эта женщина разложилась настолько, что даже опытный судмедэксперт не даст точных заключений.

– Да, наверное, ты прав, – согласился я. – Ты сможешь оживить ее, чтобы мы побеседовали? Хотя бы на несколько минут!

– Шутишь? Конечно, нет. Единственное, что я могу – заставить ее выполнять свои приказы. Но это тоже самое, что взять в руки плюшевого мишку и поиграть с ним. Тот все равно останется неодушевленным и никак не поддержит беседу.

– Ладно, я понял. Не хочу говорить больше про нее…

Меня одолевали неприятные мысли. Очевидно, что Марси убили живые тени или их сообщники. Затем, вероятнее всего, бросили тело в переулке, чтобы власти Марбурга обнаружили труп и похоронили ее в недрах склепа на окраине города. Идеальный расчет! Никто из агентов ордена никогда бы туда не сунулся. Лично мне не пришла в голову мысль искать в гробницах неизвестных, хотя это, кажется, вполне логичным. Если бы не чистая случайность, я еще долгое время терзался бы, размышляя над судьбой Марси.

Она что-то узнала. Эта информация побудила террористов принять контрмеры и убрать ее, и я не только потерял Марси, но и те сведения, добытые ею ценой жизни. Тупик.

– Покойся с миром, – шепчу негромко.

– А кто ты такой? – нетерпеливо сказал Кир. – Зачем тебе меч, спрятанный в трости и где ты научился так виртуозно сражаться?

Перед тем как дать ответ, я пребывал в раздумьях. Проще всего было убрать его здесь, по-тихому, без лишнего шума, но у меня не поднялась бы рука. Я решил рискнуть.

Встал рывком. Испуганный Кир поднялся следом.

Я пересек комнату по кругу быстрым шагом, остановился рядом с напрягшимся студентом и выдал:

– Я представляю организацию, о которой тебе лучше не знать. И это не столько мера секретности, сколько беспокойство о твоем благополучии. В университете есть злодеи. Они известны под именем живых теней. Они опасны и находятся где-то в Марбурге. Есть подозрения, что их происхождение тесно связано с Кристаллом, и что последующие их коварные планы нацелены на получение огромной мощи артефакта Хранителя. Моя организация не знает имен террористов и не может начать действовать. Закрытие университета, полномасштабное громкое расследование и повальные аресты – не выход. Это приведет к недовольству граждан и неприятным политическим резонансам. Принято решение послать меня в качестве студента, чтобы узнать личности злодеев и остановить их противозаконные действия. Если ты будешь держать язык за зубами, и все вышесказанное не покинет этих стен, я обещаю тебе свою защиту и доверие, – я протянул студенту открытую ладонь.

Тот колебался. Переводил взгляд то на руку, то на мое лицо.

– В последнее время в стране творится полная неразбериха и кошмар, – нервно затараторил он. – Я и не думал, что террористы прячутся так близко, под самым носом правительства Салии. Мне страшно.

– Не забывай, что я обещаю свою защиту, – напомнил я. – Эта женщина погибла до того, как я прибыл в Марбург. Уверен, что будь я в городе, смог бы предотвратить ее гибель. Я не один. Со мной верный напарник, обеспечивающий прикрытие. Тем паче в стенах университета власть террористов ограничена. Они, как и мы, вынуждены действовать тайно и скрываться от глаз общественности.

Студент замер в нерешительности.

– Ну же, Кир! Мне может понадобиться твоя помощь, – простонал я.

Наконец, он сделал шаг вперед и ответил уверенным рукопожатием.

– Ты меня убедил, Эван. Дело ответственное и опасное. Но оно стоит риска.

Я улыбнулся.

– Отец бы гордился тобой.

Глава 8

Кровавая Луна

Марси мертва.

Пожалуй, это самая отвратительная новость за все время. Я предполагал такой исход, но все равно оставался ошеломленным, и весь следующий день после нашего с Киром возвращения в университет провел в кровати, пропустив никчемную учебу.

Я помнил, какую огромную радость испытал, когда Папа объявил ее моей напарницей на этой миссии. Это случилось еще там, в его кабинете. Далее, по прибытии в Марбург, последовало отчаяние, смешанное со злостью. Марси пропала, и ни одна живая душа не знала, куда она подевалась. Теперь наступило бессилие. И все-таки я благодарил судьбу, или провидение, или волю Хранителя, что нашел ее. Теперь я знаю, что Марси покоится в безымянной могиле в пучине забвения, и стану крепче спать по ночам. Горькая правда лучше неизвестности.

Но о сне не может быть и речи. Кровавая Луна все время смотрит на меня. Я вижу ее, когда закрываю глаза. Багряные облака сгущаются и плывут по невидимому небосводу, подгоняемые нетерпеливым ветром. Из-за них выглядывает идеально ровным белым око Луна, по краям которой тянется красная кайма цвета свежей крови.

«Ты помнишь, что случилось на Заповедном Пруду? – проснулся назойливый внутренний голос. – Помнишь?»

Я помнил.

Лежал в кровати и хотел отмахнуться от неприятных воспоминаний. Однако они нахлынули внезапно и накрыли волной затуманенное сознание.

Стоял ясный, погожий, летний денек. Солнце согревало землю, теплый июньский ветер приятно освежал кожу.

Я жил в пригороде Квинна, на северо-западе Большой Земли. Отец занимался строительством и зачастую пропадал целыми днями в городе на работе. Мать занималась фермерством. Мне же хотелось сутки напролет гулять с друзьями и веселиться с Финли. Так звали моего пса, карликового терьера. Он никогда никого не обидел в своей собачьей жизни, однако у меня были жестокие неприятели, желавшие отомстить за старые склоки.

В тот день я вышел на улицу и не обнаружил Финли во дворе. Обычно он ошивался возле своей конуры, гонял кур по маленькой ферме или задорно лаял на пролетающих мимо птиц. За пределы дворика тот не выходил без сопровождения, и спрятаться нигде не мог. Толстый хряк выгнал бы Финли из свинарника, а горделивые петухи не пропустили бы его в сарай с несушками. Меня насторожило отсутствие пса, и я кликнул отца, который по счастливому стечению обстоятельств взял в этот день выходной. По счастливому, потому что без его вмешательства я вошел бы во взрослую жизнь с незримым клеймом убийцы на душе.

Отец велел пройти по лугу, где пасутся коровы, поискать Финли в соседних дворах и посмотреть у Заповедного Пруда. Сам он отправился в противоположную сторону.

Я звал карликового терьера на поросших полынью, ползуном и остролистом лугах – однако там не было никого, кроме толстокожих коров, окинувших меня равнодушным взглядом. У соседей Финли тоже не обнаружилось, а на подходе к Заповедному Пруду я услыхал собачий вопль отчаяния и боли, которые не спутал бы не с одним в мире. Это звал на помощь Финли.

Пруд находился на небольшом отдалении. Я бежал со всех ног мимо бревенчатых заборов, тянувшихся с обеих сторон. За левым простирался дубовый лес, а правый отделял меня от невысоких холмов и буреломов.