Текст книги "Кристалл Хранителя"

Бросив сверток на мягкий диван рядом с собой, я откинулся на подушках и вытянул ноги, запахнул шторки на окнах. Карета качнулась от того, как великан уселся на передке экипажа. Когтистая лапа прижалась к замерзшему окну с той стороны улицы, заскребла бесшумно, словно просила пустить ее внутрь. Я знал, что как только посмотрю на нее, фантом испарится, потому не видел смысла дергаться.

До чего же здесь было уютно и комфортно!

Спина утопала в мягкой обивке дивана, глаза закрывались сами собой. Я не услышал команду кучера, отданную лошадям, потому что уже заснул.

Мне снились багряные тучи, похожие на волны. Ленивые и неторопливые, они скрывали за своими пузатыми телами Кровавую Луну. Осталось только дождаться, когда она снова покажет свое око на свет. Последняя туча развеялась, разлетевшись на множество пушистых частей, будто кусочков запачканной красным вином ваты, и появилась она. Блеснула хищными острыми краями и затопила весь мир ярко-алыми искрами.

Проснувшись, я сперва не сообразил, где нахожусь. Фантомной лапы нигде не было видно, после отдыха она уходила на несколько часов.

Я выбрался из кареты и наткнулся на Арри, спокойно покуривавшего трубку.

– Сколько прошло времени? – поинтересовался я.

– Не суетись, – кучер выпустил изо рта струйку дыма. – Даже полуночи нет, стемнело недавно. Сторож полчаса назад закрыл ворота кладбища, исчез в своей каморке и носа оттуда не показывал.

Я огляделся.

Мы стояли на сопке, откуда открывался отличный обзор на кладбище. Ворота и вправду были закрыты, в каморке горел тусклый светильник, неровные ряды надгробий с шапками хрустального снега напоминали диковинные фантастические грибки.

– Только вот опасаюсь, как бы сторож не вздумал наведаться в склеп и навернуть по нему дежурный кружок.

– Этого не будет. Он призраков боится.

– Откуда знаешь? – удивился великан.

– Я всегда собираю полезные сведения, прежде чем идти…

Я замялся, подбирая нужное слово.

– Расхищать могилы, – весело подхватил тот.

Я не распознал в тоне кучера издевки, поэтому не стал отвечать колкостью.

– Самое время действовать, – решил я. Поблизости не было ни одной живой души, однако я все же понизил тон. – Сможешь подъехать туда, Арри?

Показываю пальцем на неосвещенную часть проезжей накатанной дороги. Оттуда напрямик по сугробам до отверстия в ограде несколько ярдов. Конечно, придется замочить ноги в глубоком снегу, но это самый быстрый и безопасный способ отправить тело внутрь экипажа.

– Как нечего делать. Только если кто-нибудь потребует проезда, я уступлю. Стоять там не положено, – задумчиво пожевал губу собеседник.

– Да это Хранителем забытая тропа! На добрую милю ни одной кареты или всадника. Думаю, все пройдет гладко.

Так, собственно, и получилось. Выкрасть труп из склепа оказалось проще, чем спереть леденец у ребенка.

Я проник в мрачное здание тем же путем, что и в прошлый раз – вскрыл замок. В свертке, прихваченном из университета, был мешок для тела, маска и специальные перчатки из шелка визари. Я аккуратно вытащил смердящие разложением останки Марси, прикрыв маской нижнюю половину своего лица, связал веревками ей руки и ноги, чтобы они не болтались. Затем надежно затянул мешок снаружи ремнями и вытащил на улицу. Убрал приспособления в карман, перекинул через плечо мешок и направился к карете. Возникли сложности с прохождением через ограду. Я проталкивал вперед упакованное тело, а оно валилось на землю, перекрывая выход. Ненадолго замешкавшись, я выбрался на дорогу, где Арри уже придерживал дверь кареты открытой.

К штаб-квартире ордена поехал на передке вместе с великаном. Делить внутренности экипажа с мертвецом не хотелось, а вояка, хоть и был массивным, подвинулся, и нам обоим хватило места.

Карета выехала на главную дорогу.

– Лучше свернем на окраины, – посоветовал я. – Нечего светиться в людных местах.

– Шутишь, Эван? Уйдем влево и сделаем бесполезный крюк через Район Бедняков, а справа места неспокойные и стражи там больше, чем блох на бездомной собаке, – возразил Арри. Судя по всему, он сам немного нервничал, рука кучера поглаживала карман со спрятанной курительной трубкой. – Поедем прямо. Сделай проще лицо, и никто не посмеет нас тормознуть.

– Как скажешь.

Я отдал право выбирать великану. Он дольше живет в Марбурге и знает некоторые особенности города лучше.

По обеим сторонам тянулись линии домов. Рабочий народ Квартала Ремесленников веселился после сложной трудовой недели, и мы постоянно натыкались на голосящие компании, особенно возле местного кабака. Один раз нам встретилась карета, одну сторону ее полностью закрывало полотно, размером с королевский флаг. На нем красовались полумесяц и звезда – черные на белом фоне. Знак Хранителя. Великан сквозь зубы прошипел одно слово: «Храмовники».

– Мне жаль, – неожиданно пробасил Арри и покосился на меня. – Там ведь Марси, верно? Внутри экипажа.

Не имело смысла скрывать. Я кивнул.

– Прими мои искренние соболезнования. Знаю я вас, орденцев. Каждую потерю воспринимаете близко к сердцу, ведь вы все, как одна большая семья. Недаром называете Гедеона Папой. Он и сам относится к вам, как к родным детям.

– Спасибо тебе за все.

Карета подкатила к пятому дому на улице Бедных Маринистов.

– Надеюсь, ты отыщешь того, кто это сделал, – великан натянул вожжи.

– Если вдруг понадобится твоя помощь, я смогу на тебя рассчитывать, Арри?

– Безусловно. Я рад пригодиться Мечу и Короне, однако старому вояке нужно обеспечить счастливую старость. У всего есть цена. Прощай, Эван.

Он так и не спросил, зачем я вытащил из могилы тело Марси, и я был ему за это благодарен.

Я взвалил перетянутый ремнями мешок на плечо и отправился к дому с самым беззаботным видом. Сосед, глянувший в окно, или случайный прохожий вряд ли придут к страшной догадке. Для уверенности я стал напевать под нос незатейливую песенку.

Дорожка к дому казалось бесконечной. Сердце неистово билось о ребра, кишки сжимались от неприятного предчувствия. Еще с утра, перед занятиями, ритуал был чем-то далеким, и вот до него остались считанные минуты. Как тут не волноваться?

Воспользовавшись ключом, я отворил скрипучую дверь. Давно просил Гренна смазать петли, однако он не удосужился выполнить это поручение. К моему напарнику очень точно подходит поговорка: «Если хочешь что-то сделать – лучше сделай сам». Я аккуратно снял мешок, прислонив к стене, затем закрыл за собой дверь.

– Эван, это ты? – раздался голос Гренна.

– А ты ждал кого-то другого? – отозвался я.

– Нет. Просто не думал, что ты сегодня явишься, – напарник вышел в прихожую в домашнем халате. Встал напротив и близоруко прищурился. – Что это такое?

– Включи свет. Только не пугайся!

– Пугаться? Че…

Он не договорил. Как только палец Гренна щелкнул по выключателю, и электрическая лампа загорелась, агент ордена разом обратился в глиняную статую, вроде тех, что охраняли Кристалл в башне университета.

– Что в мешке, Хранитель нас упаси? – еле разжимая губы, произнес он.

Я отчетливо видел силуэт человека в неровном мигающем свете неисправной лампы. Серый, под стать глазам, махровый халат укутывал Гренна, будто в большое мягкое одеяло. Смуглое лицо напряжено, челюсти сжаты. В целом, у него был вид человека, которому внезапно дали дубиной по затылку.

– Там тело Марси, – прямо выдал я.

– Марси мертва? – опешил он. – Как давно тебе известно об этом? Зачем ты притащил ее сюда? Каким образом? Но главное зачем? Отвечай!

– Успокойся, Гренн. Это часть расследования…

– Так ты называешь прогулки по улице с трупами в мешках? – заревел он.

Я тоже начинал терять терпение:

– Ты мне поверишь, если я скажу, что притащил ее сюда не случайно?

– Да ты растерял последние мозги!

– Не кричи, Гренн, – прошипел я и выставил руки перед собой, призывая его к спокойствию. – Не привлекай внимания соседей. Тело Марси поможет нам выйти на преступников. У нас есть шанс закрыть дело этой ночью.

– Когда ты в последний раз глядел на свое отражение в зеркале? Сам похож на ожившего покойника! У тебя крыша едет! Давай унесем отсюда Марси и…

– Ну уж нет! – перебил я, приближаясь к напарнику. – Я слишком долго планировал сегодняшнюю ночь, я столько усилий приложил, чтобы оказаться здесь и провести ритуал.

– Какой ритуал? – осведомился смуглокожий мужчина.

– Оживления человека.

Наконец, Гренн вышел из ступора и сделал шаг назад. Попятился от меня, как от умалишенного, стараясь отойти как можно дальше.

– Чокнутый псих, – пробормотал он. – Больной на всю голову. Я немедленно уношу ее тело на ближайший холм и выкопаю достойную могилу для нашей боевой подруги. Или же ты… – напарник захлопнул рот так неожиданно, что зубы клацнули друг о друга. – Больной извращенец! Сошел с ума! Я знаю, что ты когда-то спал с Марси, а теперь решил надругаться над ее телом…

Больше я не был намерен выслушивать оскорбления. Мир взорвался багровыми зигзагами и совершил кувырок. Я уверенно шагнул вперед и врезал по щеке напарника открытой ладонью так сильно, что его отбросило на пол. Не давая мужчине опомниться, я схватил его за отворот халата, приблизился лицом, случайно стукнувшись кончиком носа об его переносицу, и зашипел:

– Не важно, что со мной. Важно отыскать террористов и убийц в этом мерзком городишке. Вот что на самом деле стоит на кону. Хочешь, чтобы живые тени совершили новое нападение. Вдруг следующей жертвой станешь ты или невинные дети или же пострадает кто-то из правящей верхушки. Разницы нет. И у меня появилась реальная возможность размотать запутанный клубок и уличить ублюдков, затаившихся в университете. Думаешь, Марси убили просто так. Просто потому, что она агент. Не тут-то было. Она погибла, потому что узнала что-то важное, раз ее пришлось устранить в кратчайшие сроки. Когда я получал задание у Папы, она была еще жива, и если я не получу эту информацию, значит Марси погибла зря, понял, Гренн?!

Тот слабо вцепился в мои запястья, боясь, что я снова ударю или пережму большими пальцами дыхательное горло. Однако у меня и в мыслях не было заниматься подобным.

Убрав руки, я отошел, давая понять, что конфликт исчерпан.

– Как ты собираешься оживить ее? Даже некроманты не способны на такие трюки!

– Тот, кто мне поможет уже в этой комнате. Просто ты ее не видишь.

Сидя пятой точкой на жестком полу, Гренн заозирался по сторонам и, естественно, никого не увидел. Моя знакомая умела прятаться от людей, если есть на то основания. Затем напарник глянул на меня снизу-вверх с опаской и недоверием.

– Ильза, – позвал я негромко. – Покажись!

Она материализовалась прямо из стены. Словно фокусник, который театральным жестом хлопнет в ладони и вскрикнет: «Оп-ля» после проведения успешной иллюзии, секрет которой известен лишь исполнителю. Вот только девочка-призрак не собиралась никак комментировать свое появление. Она ошарашено и немного затравленно смотрела на меня.

– Ты все слышала, – я не спрашивал, утверждал.

При виде призрака, напарник испустил испуганный вопль и, точно паук, начал перебирать всеми четырьмя конечностями, стараясь забиться в угол прихожей.

– Прости, Гренн, стоило предупредить тебя, что моя подруга тоже не совсем живая, – протянул я и чуть ли не хихикнул. Сложившаяся ситуация в любой другой раз показалась бы мне комичной, но не сейчас. – Ильза?

– Что ты говорил о террористах? – она парила в футе от земли и испускала слабые волны холодного воздуха, будто в доме было открыто окно. – Кто ты такой?

– Только…

– Еще в нашу первую встречу я спросила тебя, а теперь повторю – кто ты такой? Прошу тебя, ответь мне! – взмолилась она.

– Просто знай, что я на стороне хороших парней.

– Это призрак, – тихонько скулил Гренн. – Настоящий призрак.

– Плохие люди нарушают закон ради своих корыстных целей, – непоколебимо продолжал я. – Мне необходимо…

– Эй! Мне всего пятнадцать, но я знаю, кто такие террористы. Тебе стоило сразу мне все рассказать, я бы согласилась охотнее. Не знаю, как ты, Эван, но я считаю тебя своим другом. И помогла бы тебе не из чувства долга, а просто потому, что хочу это сделать.

Я посмотрел на нее очень серьезно и в который раз подивился, насколько эта девочка зрелая для своего возраста. Как же жаль, что у нее была такая тяжелая и короткая жизнь.

– Я не мог сказать, потому что это большой секрет. Все в университете должны быть убеждены, что я самый обычный студент.

– Понимаю. Ответь на последний вопрос. Ты делаешь это ради дела, ради того, чтобы спасти других людей или потому, что хочешь пообщаться с подругой?

За окном раздавался стук конских копыт и шутливые реплики. Слышалось громкое сопение Гренна, дожидавшегося конца разговора. Я не торопился, тщательно обдумывал ее слова, после чего ответил предельно честно:

– Ради дела.

– Хорошо, – кивнула она и обратила внимание на притихшего Гренна. – Вставай уже, трусишка, – добродушно хихикнула она, – ты как будто призрака увидел.

Я невольно улыбнулся и попросил Ильзу:

– Убери, пожалуйста, эту ауру холода. Думаю, она наводит на зловещие мысли о Дыхании Смерти.

Подросток послушалась. Морозный воздух превратился в мягкое, почти осязаемое тепло. Гренн заметно успокоился, встал и, все еще ошеломленный, покачал головой.

– Кто бы мог подумать, что ты водишь дружбу с привидениями? – вымолвил он. – Почему стало теплее? Что это за магия такая?

– Скажем так, призраки мало изучены в настоящее время, – практически процитировал я слова Ильзы, сказанные мне памятной ночью в университетской библиотеке. Той ночью, когда я чуть не погиб от рук вспыльчивой девочки, а затем спасся с помощью Дыхания Жизни. – Мы мало что о них знаем. Благодаря этой магии получится ненадолго вернуть Марси на этот свет и поговорить с ней.

– Это возможно? – спросил агент у девочки.

Та потупилась.

– Надеюсь, что мне удастся это провернуть, – уклончиво ответила она.

Несколько секунд напарник озирался то на меня, то на девочку, сквозь которую был отчетливо виден платяной шкаф, и решительно заявил:

– Занимайтесь своим ритуалом, а я пойду пить вино.

С этими словами он удалился на кухню, откуда донеслась неясная возня. Я пожал плечами.

– Дай ему время. Он, мягко говоря, в шоке, а на деле – в полном ужасе, – подмигнул я. – Что надо делать?

– Возьми тело девушки и перенеси в гостиную, положи на пол в центре.

Штаб-квартира внутри имела самый обычный вид. Домов с такой планировкой по всему Марбургу насчитывалось больше сотни. Небольшая прихожая, короткий проходной коридор, просторный гостиный зал с потрепанной мебелью, окнами, выходящими во двор. Сам дом располагался на пригорке. Со стороны дороги это абсолютно не заметно, однако с противоположной – разница видна невооруженным глазом. Во внутреннем дворе улица уходит под уклон, поэтому та часть дома держится на каменной пристройке, высотой в пару ярдов.

Я освободил центр комнаты от письменного столика, отодвинул к стене диван. Положил мешок на ковер, туда, куда указала Ильза, ослабил ремни и обнажил мертвое тело.

При его виде призрак скривилась и отвернулась.

– Все нормально?

– Да, – выдавила она.

– Ты сможешь работать?

На гримасе девочки читалось отвращение к разлагающимся останкам, но та через силу сказала:

– Да. Слава Хранителю, если меня затошнит, то рвота не полезет наружу.

– Звучит обнадеживающе.

Следующим действием развязываю веревки на конечностях Марси. Руки ее безвольно падают на пол. «В ней не завелись черви, – подумал я. – Хоть с этим обошлось». Вслух же произнес:

– А еще хорошо, что ты не чувствуешь запаха.

Я сморщился и пожалел, что преждевременно выбросил маску.

– С этим я могу помочь.

Призрак положила руки на грудь Марси и… сладковатый мерзкий смрад исчез.

– Как ты это сделала? – изумился я.

– Понятия не имею.

– Как все будет происходить?

Девочка вздохнула.

– Тебе нужно понять, что она не сможет разговаривать с мертвыми, одеревеневшими голосовыми связками, не сможет двигать ртом и языком по тем же причинам. Также я наращу новые барабанные перепонки и активирую весь слуховой аппарат. Мне придется восстанавливать сначала ткани и часть нервов, и только потом возвращать душу.

Звучит довольно жутко, не так ли?

– Ты и это умеешь? Ты можешь восстанавливать плоть?

Будь здесь Кир, его бы заинтересовали тайные умения Ильзы.

– А если у человека грыжа, например, ты сможешь ее вправить обратно и сомкнуть отверстие в мышечном слое? А если…

– Нет, нет и еще раз нет, – отрезала она. – Я могу работать только с мертвой тканью, ведь я скорее ближе к загробному миру, чем к живым существам. Представь, что у тебя есть картина, написанная великим художником. Красивая, аккуратная, выполненная изящными точными мазками. На ее поверхности смазка, которая замедляет старение красок, не дает им трескаться и тускнеть. И ты случайно порвал полотно на две части. Ты не сможешь восстановить картину так, чтобы она выглядела, как новая. Это попросту невозможно. Зато ты можешь взять пустой холст, и по подобию оригинала воспроизвести картину. Конечно, она не будет даже близко похожа на работу великого художника, и каждый заметит подделку. Краска по истечении времени выцветет, полотно придет в негодность.

Девочка замолчала.

– Ты понимаешь мои сравнения, Эван?

– Картина – это Марси, нарисованное на ней – ее душа, – догадался я. – Ты намекаешь, что сможешь вернуть мою подругу в наш мир, но эффект будет временным, правильно? И что ты не сможешь дать Марси прежний облик, лишь заставишь работать некоторые органы?

– Да, – с облегчением улыбнулась девочка. – Точнее не скажешь. Восстановление тканей займет минут двадцать, затем начнется самая сложная часть ритуала. Возвращение души.

– Тогда не буду тебя отвлекать.

Будучи в зимних вещах, я, наконец, переоделся в легкие брюки, свитер с длинным рукавом и штиблеты на застежках. Все мокрые вещи развесил для сушки и заглянул на кухню.

Наполовину пустая бутылка вина на столе говорила о том, что Гренну не понадобился собутыльник. Хотя раньше, насколько я помню, тот считал, что выпивать в одиночестве дико. Сидящий на стуле Гренн посмотрел на меня исподлобья.

– Ты полон сюрпризов, Эван, – изрек он. – А еще, я уже говорил и повторю снова, ты полный псих. Сумасшедший ненормальный придурок.

– Выговорился?

– Ага, – напарник схватил бутылку и надолго приложился к горлышку.

Я терпеливо ждал, когда его кадык перестанет дергаться, жадно пропуская в организм ударную дозу алкоголя.

– Помнишь, как мы с тобой работали над делом о пропавшей невесте? Громкий был случай, но для общества преступление оказалось нераскрытым. Мы подали рапорт о том, что не нашли похищенную девушку, хотя на самом деле та добровольно скрылась со своим любовником. Ты блестяще вышел на след беглецов, мы настигли их, узнали правду и приняли решение отпустить на все четыре стороны. Трагическая история и славный конец. Я тогда зауважал тебя, как мастера, однако сейчас открыто презираю. Думаешь, цель оправдывает средства? Хочешь пойти на все? Ты уже это сделал. Мы – напарники, но ты не делишься со мной информацией, не советуешься, просто не считаешь это важным. Обращаешься со мной, как с подзаборной шавкой, будто мы вовсе не равны…

– К чему-то клонишь, Гренн?

– Еще и перебиваешь, – грустно чмокнул губами смуглокожий агент. – Это наше последнее совместное расследование. После него я попрошу Папу не ставить нас в пару ни при каких обстоятельствах. Ты изменился. Стал одержимым, безумным. Я вижу, что на тебя так повлияла смерть Марси и могу лишь посочувствовать.

– А на тебя ее смерть никак не повлияла? Ведь это наша боевая подруга! Наша сестра!

– Речь идет не о ней, а о тебе, – спокойно парировал Гренн, – и разговор окончен. Я все сказал. Теперь мне надо подышать свежим воздухом.

Товарищ поднялся и, слегка покачиваясь, направился к входной двери. Снял с вешалки куртку и накинул ее поверх халата.

– Призрак, мертвец, спятивший… Что за компания в нашей штаб-квартире! – ворчал он вполголоса.

Я же переваривал услышанное. Уже во второй раз мне твердят, что не хотят больше общаться со мной. И если Ильза оттаяла, то мнение напарника точно не изменится. Но я верил, что делаю все правильно. «Хочешь пойти на все? Ты уже это сделал». Так и есть. Вот только червячок сомнения поселился где-то внутри. А что если после предыдущего пробуждения Кровавой Луны я вспоминаю Заповедный Пруд, то после нынешних действий внутренний голос начнет повторять: помнишь, что случилось в Марбурге? Червячок сомнений опасается, что произойдет нечто ужасное. Я попытался отогнать невеселые мысли и вернулся в комнату.

Ильза сидела на коленях, поглаживая ладонями лоб Марси, сквозь ее прозрачную фигурку, я увидел, как мертвый агент дергает головой в судорожных, конвульсивных движениях.

– Марси, – выдохнул я и бросился к ней.

– Не беспокойся, – прошептала призрак, – это нервы оживают, выстраиваются новые рефлекторные дуги. Ничего особенного. Я еще не возвращала душу.

– Она будет видеть? Или только говорить? – поинтересовался я.

– Чисто теоретически можно сделать так, чтобы она видела. Но белки глаз давно сгнили, и восстанавливать их я закончу не раньше, чем к утру. С мышцами глотки и рта все намного проще. Примерно через полчаса, если все пойдет гладко, ты с ней побеседуешь.

– Здорово, – сказал я и уселся на диван.

Время ползло со скоростью ленивой улитки. Гренн вернулся, и из кухни раздался звук второй откупориваемой бутылки вина. Вскоре Ильза попросила выключить электрический свет, поскольку он мешает ей. Тогда я нашел две лампады, и зажег в них по свече. Комната погрузилась в полумрак, и мне, честно говоря, стало немного жутковато. Не каждый день я участвую в настоящем оживлении мертвого тела. Словами не передать ту зловещую атмосферу, что царила в доме. Захотелось присоединиться к Гренну и промочить горло вином. Так, для смелости. Но до ритуала я не собирался пить. Здесь нужна трезвая голова.

– Сейчас начнется. Ты готов? – резко бросила Ильза.

Подскочив, как ужаленный, я сорвался с дивана и уселся на корточки рядом с призраком. Тепло, исходящее от нее, усилилось многократно, точно кто-то нажал переключатель внутри девочки на полную мощность. В свитере стало неимоверно жарко.

Марси вновь задергалась.

«Она похожа на голубоватую нить, тонкую и вьющуюся», – вспомнил я, как Кир описывал мне душу. Ничего такого я не видел. Наверное, потому, что не обладаю даром некромантии. Но Ильза на что-то неотрывно смотрела, затем возвела руки над телом Марси и бережно сжала детские ладошки. Она трепетно и нежно держала в руках невидимый предмет, и глаза Ильзы горели восторгом и любопытством.

Я молчал, боясь отвлечь ее хоть на секунду. Не буду вмешиваться в процесс.

Тем временем, призрак опустила незримую субстанцию и погрузила ее в грудь Марси. Я приблизился, скрипя зубами от нетерпения. Вглядывался в лицо погибшего агента, пытаясь угадать изменения в нем. И… ничего не произошло. Вообще.

– Что-то не так, – вырвалось у призрачной девочки.

В тусклом свете лампады, я видел, что она выглядит разочарованной.

– Не спеши, Ильза, – подбодрил я ее и положил руку на плечо. Теплое, почти горячее. – Душа находится в теле моей подруги?

– Да. И девушка должна была очнуться.

– Может быть, ты не пропустила в сердце сетку нервов? – предположил я.

– Сердце не важно, я же не воскрешаю ее из мертвых, просто возвращаю с того света на время. Мне надо подумать…

– Не торопись. Уильям Голдинг не сразу стал хорошим поэтом.

Она наградила меня благодарной улыбкой и снова принялась делать причудливые пассы руками над неподвижным телом.

Минута шла за минутой. Мои колени отекли, пришлось поменять позу. За окном больше не было слышно посторонних людей. В Квартале Ремесленников все мало-помалу оставалось спокойным.

– Получилось! – возопила Ильза.

Видимо, ее зрение рисовало яркие эффекты и магические всплески. Призрак озиралась по сторонам и стонала от напряжения. Ритуал выкачивал силы из девочки.

– У тебя две минуты! – проорала она. Ильза явно что-то перекрикивала, что-то, слышимое только ее ушами. – Больше я не выдержу!

Я был тут как тут. Склонился над Марси в ожидании ее пробуждения.

Мертвый агент изогнула голову, затем крутанула ей по часовой стрелке, замотала из стороны в сторону и открыла рот, из чрева которого донеслись неясные клокочущие звуки. Создавалось впечатление, что девушка прочищает горло перед тем, как начать говорить.

– Марси! Марси, ты меня слышишь! – мой голос выдал волнение.

Агент повернула голову на звук и прокряхтела:

– Сл… ш-ш… Слыш…

– Марси! Невероятно! – воскликнул я и на глаза навернулись слезы. – Узнаешь меня? Это Эван!

Я без всякой брезгливости положил руку на шершавый лоб, точнее лобную обнаженную кость, и боевая подруга, казалось, немного успокоилась.

– Эвф… ан… Я не виш-ш… жу… – шипела она.

– Ты не можешь меня видеть, только слышать и разговаривать со мной. Ты мертва, Марси. Живые тени убили тебя! – сообщил я.

Собеседница отреагировала пониманием. Она ничего не сказала, лишь едва заметно кивнула. Да и то кивок я почувствовал ладонью, покоящейся на голове агента.

– Быстрее, – пискнула Ильза.

– Кто тебя убил? – спросил я.

В попытке мне ответить Марси зашлась в приступе жуткого каркающего кашля. Изо рта вырвалась вязкая мокрота, попавшая на рукав свитера. Я с отвращением одернул руку.

– Мне-е… Так боль… льно…

– Скоро все закончится, – утешающим тоном пропел я и погладил подругу по ссохшейся руке. – Мы ведем расследование! Здесь я и Гренн…

Услышав имя напарника, Марси дернулась, как от ружейного выстрела.

– Гр… н-н… Здес…

– Да, милая. Гренн с нами, – кивнул я.

– Не… фер-рь…

– Что?

– Не фер-рь ем… ему…

Смысл дошел до меня не сразу. Озарение пришло одновременно со звуком взводимого курка. Я поднял глаза и увидел, что Гренн стоит с пистолетом в проходном коридоре и хладнокровно целится в меня. Пусть он и выпил целую бутылку вина, это не убавит реакции и точности стрельбы агента. А Гренн превосходно владеет огнестрельным оружием, об этом мне известно непонаслышке.

От удивления Ильза вытащила руки из тела Марси. Последнее вновь обмякло, мышцы снова затвердели, и погибший агент, упокой Хранитель ее душу, отправилась обратно на небеса.

Внезапно я все понял. О! Каким же дураком я был? Все это время я искал противника в университете, а на самом деле он был у меня перед носом! Кровавая Луна в последний раз полыхнула ярко-алыми искрами и лопнула мыльным пузырем так оглушительно, что у меня заложило уши. Наконец-то, Кровавая Луна ушла. Наверное, до следующего раза…

Ей на смену пришла ясность рассудка. Я встал в полный рост и теперь точно знал, что нужно делать дальше…

– Что это значит, Гренн? – холодно процедил я.

– Держи свою подружку на коротком поводке, – дуло пистолета качнулось в сторону Ильзы, – иначе вышибу твои мозги по стене быстрее, чем она призовет Дыхание Смерти.

– И давно ты на них работаешь?

– Дольше, чем ты думаешь, – дерзко пролаял напарник.

Притихшая, призрак стояла на месте и не лезла в разговор. Лишь изредка поглядывала на меня с легкой растерянностью, и на Гренна – с бессильной яростью. Она бы без особого труда одолела предателя, однако пуля быстрее магии. Девочка бы рискнула моей жизнью, а ей этого не хотелось.

– У меня не было выбора, – продолжал агент ордена Меча и Короны, – они бы убили меня, как и Марси, если бы я не согласился сотрудничать.

– Значит, ты должен был сдохнуть за Родину, – жестко пресек я, сжимая и разжимая кулаки. – Мерзкий трус, меня тошнит от тебя.

– Не стоит говорить такое человеку, который целится в тебя из пистолета, – покачал головой предатель, удобнее перехватывая рукоять оружия. – Это вовсе не трусость, это нечто иное. Инстинкт самосохранения, слыхал о таком? Эван, ты даже не ведаешь, во что ввязался. Ты даже не представляешь, насколько силен наш враг!

Меня позабавило то, сколько усилий прилагает ублюдок, чтобы оправдаться передо мной за свои действия. Чего он добивается? Хочет, чтобы я отпустил ему грехи и признал правоту или же Гренн намерен перекупить меня на сторону противника. Противника, который своими манипуляциями с Кристаллом скрывает в Марбурге логово живых теней и пытается провернуть свои темные планы во вред всей Салии.

В зависимости от цели Гренна, мне следует подбирать слова. Кажется, сейчас это единственный способ выжить.

– Ты явно знаешь очень много, – отчеканил я, – а значит, сильно поможешь расследованию. Образумься, Гренн! Вернись к Папе, поведай ему обо всем, и он защитит не только тебя, но и сотни невинных салийцев.

– Ты меня не слушаешь, – внезапно расхохотался собеседник. – Эван, ты не понимаешь, что я пытаюсь до тебя донести. Ордену не победить! По сути, мы уже проиграли. Заговорщиков много, они раскиданы по всей Большой Земле и занимают самые разные должности. Военные, чиновники, летописцы, ремесленники… Ты сам знаешь, что и Красные Плащи не безгрешны. Отрава пошла оттуда. Недаром же сам Калеб Суровый, защищая престиж своей организации, наведался к Папе. Недаром они послали тебя – одного из самых лучших следователей ордена. Тебя, который распутывал такие дела, которые не по силам большинству агентов.

– Так что же ты просто не убьешь меня? – поинтересовался я. – Помоги своим новым друзьям. Всади в меня пулю, и все закончится.

– Я не могу.

Признание не обмануло меня. Если Гренн медлит с тем, чтобы спустить курок, не следует надеяться на то, что, следуя внезапному порыву, он не пристрелит меня.

– Почему?

– Потому что боюсь! – закричал напарник. – Боюсь того, что они сделают со мной в итоге, когда решат подчистить концы и убрать ненужных свидетелей. Боюсь того, чему уже поспособствовал. Я живу в постоянном страхе. С тех пор, как они пришли ко мне и стали угрожать. Я был неподалеку от Марбурга, когда Папа отправлял тебя на задание. Они сразу сказали, что в университетский городок пошлют именно тебя, Эван, и что с Марси у них не получилось договориться. Они были уверены, что в качестве другого связного направят меня, поэтому явились быстрее, чем срочная депеша от Гедеона. Я согласился на их условия. В первую очередь, чтобы сохранить себе жизнь. Я не думал, что придется играть роль твоего напарника долгие четыре месяца, ведь они заверили, что такого спектакля не будет. Что тебя убьют по пути в Марбург…

– Поезд, – догадался я.

Детали мозаики становились на свои места.

– Точно, поезд. Они испугались, ведь ты славишься своим профессионализмом и решили убрать тебя под видом очередной террористической атаки живых теней.

– Целью был я?

– Странно, что ты сразу не понял этого. Все бы получилось, если бы Гедеон не поторопился и не отправил бы тебя так скоро. Не было подробного брифинга, не было недель подготовки. Тебя просто вызвали в его кабинет и в тот же день дали билет на поезд…