Текст книги "Гибельной дорогой"

Глава двадцать третья

Герои победу предвкушают!

(Идущие на смерть горького праздника вскоре вкусят!)

Через три месяца после пленения я возвращался к Сибири. Зачем они взяли несколько пленников с собой? Уверен, – продолжали изучать человека.

Силы вторжения в восемнадцать тысяч кораблей вышли из надпространства в трёх днях пути от Сибири. Флот Kashе газовым гигантом подобным Юпитеру наплывал на мою Родину. Корабли были везде, впереди, сзади, вверху, внизу. Флот надвигался на Сибирь, как слон на ребёнка, а с тыла, вспыхивая зарницами, глубокий космос рожал новые и новые корабли. Рассматривая с balkon множество кораблей, которые простирались везде, куда только хватало силы зрения, я думал о том, что этот флот Kashе самый маленький, и не мог представить, сколько это, два соединения по тридцать тысяч кораблей каждое, которые направлялись к Америке и Азии, и двести восемьдесят тысяч, которые двигались к главной цели – Земле.

Я смотрел на бесконечные ряды судов и снова и снова в сознании всплывало:

«Если бы десять имел языков я и десять гортаней,

Если б имел неслабеющий голос и медные перси;

Разве, небесные Музы, Кронида великого дщери,

Вы бы напомнили всех, приходивших под Трою».

Я смотрел на бесконечные ряды судов и понимал, что мы ошибочно считали себя космической цивилизацией.

Жалкие сто тысяч кораблей, триста миллионов людей, живущие на космических станциях и судах. В остальном человечество жило планетарной жизнью. Вот то, что я не мог понять раньше, ослеплённый видимостью человеческого могущества. В отличие от нас Kashе осознали не только выгоды, но и опасности и обязанности большого космоса. Их цивилизация жила на вживление в космос. Миллиарды особей жили космосом. Миллионы их судов путешествовали, работали и сражались в космосе. Мы же устраивались во Вселенной уютно, по-земному: спокойно уничтожали новые миры, спокойно копили богатства, обеспечивая жизнь бездельников, которых с каждым столетием становилось всё больше, и не думали, что кто-то извне может погубить нас.

Kashе восприняли выход в глубокий космос как вызов всем и каждому, мы – как величайшее достижение.

Вот потому на Сибири против восемнадцати тысяч единиц вторжения едва ли набиралось тысяча девятьсот вооружённых кораблей. Ещё несколько тысяч почтовых, научных и транспортных судов – залог богатых трофеев. Что чувствовал я, когда вооружённая планета наплывала на безоружную Сибирь? Я думал, что может быть через несколько дней во всей Вселенной останется лишь горстка людей. И больше ни одного человека. Но оставалась вера, что Kashе не стремятся к уничтожению людей, только к поражению, не порабощению, но ограничению в правах. Думал, как мои дети, бывшая жена, друзья смогут выжить в войне.

Первая стычка произошла за сутки до сражения. Корвет приблизился к огромному флоту. Он подавал сигналы и стремился вступить в контакт, но послания остались без ответа. С корвета предупредительно выстрелили, требуя объяснений. Первый выстрел скоротечной войны. Через секунду залп с передовых автоматов превратил «Новороссийск» в космическую пыль.

Сибирский флот завис на высокой орбите над планетой, – так можно было использовать группировку орбитальных спутников. Первое сражение человека с чужой цивилизацией. Даже просчитав все шансы, Kashе не знают, чем оно завершится. Вдруг наши многочисленные команды отразят атаки их одиноких пилотов, вдруг наши линейные крейсера пройдут сквозь вражеский строй, как лазер сквозь металл?

Корабли неслись с максимальной досветовой скоростью, но Сибирь медленно вырастала передо мной из детского кулачка в арбуз. Часами смотрел я на человеческие корабли и родную планету, что из безнадёжной мечты вновь воплотилась перед глазами. Волнение трясло тело, как электрический ток.

Я был среди немногих людей, кому удалось увидеть битву глазами Kashе и изнутри изучить их уникальную систему управления сражением. Со всех бортов потоки данных о противнике – расположении, вооружении, манёврах, о своих силах – боезапасе, повреждениях, потерях, даже моральном духе пилотов, стекались на флагманы. Биокомпьютеры кораблей-флагманов, разросшиеся на несколько отсеков, хранили и обрабатывали единовременно в своих кварковых структурах триллионы бит информации. Офицеры-флагманы были подключены к этим огромным биомашинам и управляли боем в прямом контакте. Через двадцать минут такой работы офицер-флагман менялся, сохраняя жизнь сознанию, разрушаемому объёмом знаний, а до того его напарник отслеживал лишь основные события боя.

Через такую машину переживал сражение и я, но зрителем. Я мог перенестись в любую точку миллионкилометрового фронта, увидеть бой с передового автомата или всю карту сражения, узнать статистику потерь, расход боеприпасов. Весь флот Kashе сообщался с командными центрами, словно живой организм с мозгом. Подобного управления сражением у нас не существовало, но теперь мой опыт воплощается уже в третьем поколении «Стратега».

Kashе начали атаку под разными углами к планете, разбивая оборону на отдельные сражения, и тогда я с ужасом увидел, что главком Василий Крапива оставил Сибирь совершенно беззащитной!

Со всех незащищённых сторон без единого выстрела сотни кораблей захватчиков, каждый из которых нёс смерть тысячам и тысячам людей, проникали в bиоsfera Сибири. Сопротивление не оказывал не только kоsmoflot, компактно сосредоточенный над орбитальной группировкой спутников, но даже terrafors! Не взлетели тысячи ракет, каждая из которых способна на высоте в тридцать тысяч километров превратить в плазму пространство в объёме нескольких кубических километров, не ударили лазерные лучи, прожигающие всё на своём пути до стратосферы, не поднялись атмосферные panzers, – человек не сопротивлялся! Глазами пилотов я видел, как проплывают подо мной бескрайние поля, города высотных домов, низкие пригороды, вновь зелёные поля, голубые реки. И всё это отдали без боя, без борьбы!

Я вернулся к основным силам.

Здесь шёл бой. Автоматы Kashе приблизились к передовым кораблям по всей площади атаки в миллион кубических километров и расстреливали их. Ответный огонь был слабее, чем я ожидал, чем ожидали вражеские пилоты – волна радости прошла по всему флоту, подпрыгнула диаграммой в моём мозгу. Ответные выстрелы уничтожали то здесь то там автоматы, но я уже чётко понимал – мы обречены на поражение. С таким сопротивлением не сдержать атаки и половины сил вторжения. Глупо было ожидать иного, но в тайне от себя я надеялся на чудо-оружие, на смелый манёвр, на победу.

На схеме кулак из сотен точек продавливал густой рой сибирских судов. Фланги ещё держались, но их обходили, и сопротивление слабело под ударами с фронта и с беззащитных крайних флангов. Центр слабел всё больше и больше, было очевидно, что через несколько минут группировку разорвут на две окружённых части и уничтожат.

Я сбежал от карты на передовую. Выстрелы неслись к огромному кораблю со всех сторон. Защита ещё держалась, вспыхивали взрывы антиракет, взрывались в ловушках лазерные заряды, но сам корабль уже молчал. Видимо, радиация уже сожгла весь экипаж, и теперь он, словно пустая скорлупа, плывёт в космосе, принимает на себя губительные выстрелы, продлевая на десяток секунд агонию сибирского kosmoflot. Приблизил изображение и с удивлением понял, что это большое судно – транспорт. Огромный безоружный транспорт. На Сибири не хватило боевых кораблей и в order ввели даже безоружные транспорты. Неожиданно картинка пропала. Возникла с иного ракурса и погасла. Снова появилась и вновь исчезла. Я переместился в тыл и увидел это! Со всех сторон, снизу, сверху, с фронта шли линейные крейсера. Их было двести, триста, больше шестисот! Атаковал всей мощью Сибирский флот, а ещё корабли с Америки, Азии, Земли. Все они прибыли на Сибирь, как отправную точку для экспедиции на Линь Цзе Сюй. Мощнейшими залпами каждый крейсер бил в выбранную цель. Никакие защитные поля, никакие ловушки энергии не сдержат полный залп крейсера. А каждый из крейсеров разрывал уже другую, третью, четвёртую цель. Крейсера стреляли без остановки, выбивая каждым залпом по кораблю. Волками они набросились на робкое стадо. Вокруг них хаотически кружились лёгкие истребители, как мухи над трупами. Беспомощные против выстрелов Kashе они сгорали один за другим, но некоторые успевали добить поврежденного близким разрывом врага, всадить в жертву ракету или лазерный пучок, выставить электронные помехи, отвлечь на себя внимание от эскадры линейных сил. Я прямо чувствовал, как наши экипажи выстреливают весь боезапас, всю свою ярость за молчание первой фазы боя. Карта показывала, как мощный кулак из точек кораблей, вдавленный в оrder сибиряков, редел, словно плотную атомарную структуру железа начала сражения заменили разреженным газом.

На Сибири в этот момент я увидел обугленные развалины, из них как яркие цветы то там то здесь вырастали и опадали взрывы. Это был Галич! Над мегаполисом скользили кажущиеся огромными в атмосфере планеты корабли Kashе. На одном скрестились лучи и он развалился на куски. Я приблизил изображение: над газоном футбольного поля словно крупные майские жуки поднялась пара panzers и полетела, прижимаясь к дымящимся руинам школы, за ними вспыхнул взрыв опоздавшего возмездия. Над руинами квартала, между горящими остовами небоскрёбов лавирует десяток солдат terrafors. Они опускаются на засыпанный мусором перекрёсток, бьют с плеча из труб атомными зарядами, и словно испуганный рой, разлетаются во все стороны. Над местом их позиции возникает облако и мгновенно растворяется. Из шахт стартуют то здесь то там, по всей планете ракеты, выплёскивают на небосвод словно ведро воду, плазменные лужи, в которых исчезают корабли Kashе. Проносятся парами атмосферные истребители, но бесполезно гибнут, не успевая нанести хоть какой-нибудь вред.

С солярной станции на окраине Переславля мощный луч, сфокусированный чашей зеркал, режет небо над собой, пластает горизонт, и я вижу, как выскакивают новые, новые цифры погибших пилотов. Но к зеркальной чаше несутся ракеты, и вот вырастает из неё огромный гриб. Рядом со станицей несколько сёл, окраины Переславля – от них не осталось и следа. Какие же потери несёт человечество?!

Но всё же это был тот решающий свободу момент, когда любые жертвы оправданы. Ещё пять минут успешной битвы и вторжение провалится! Разбитые на планете и в космосе захватчики сгинут без следа! Сибирь встретит новое вторжение во всеоружии, да и решатся ли Kashе на него после разгрома? Может быть, выстоят и иные планеты! В эти несколько минут победа, способная изменить наше теперешнее состояние, была так близка! Тогда мир, пусть позорный и тяжёлый, человек бы заключил, но его бы не продиктовали! Тогда в череде поражений у нас был бы день победы. Но когда я вернулся в космос, сила внезапной атаки крейсеров сходила. Как штаб Крапивы в начале сражения, подставив под удар слабые и активно не вооружённые суда, копил знания о кораблях неизвестного врага, их манёвренности, защите, вооружении, тактике боя, отмерял уничтожающий залп крейсера, так теперь, меньше чем в пару минут флагманы рассчитали успешные ракурсы атак крейсеров, ввели резервы и приказали звеньями атаковать каждый крейсер. Бой разбился на эпизоды; крейсера боролись за выживание, наступление захлебнулось. Давление на флангах возросло, каждые семь секунд там сгорали сибирские корабли. У нас не было так много судов как у Kashе и в несколько минут мы понесли невосполнимые потери. Командиры экипажей понимали, что бой проигран, но никто, даже лёгкие истребители, даже разбитые суда, даже безоружные транспорты, «щиты обороны», не покидали боевую линию и гибли один за другим, гибли безнадёжно, как насекомые, летящие в световые ловушки. Ожесточение было столь велико, что повреждённые корабли, как в древности на море, шли на таран; вызывали огонь на себя и гибли, выигрывая секунды жизни сражению, выигрывая мгновенную смерть одному, двум пилотам Kashе. Могло показаться, что инстинкт ведёт сопротивление человека, но это было общечеловеческое сознание, – разумом и чувствами все понимали, – после поражения жизни нет.

Ожесточённый бой шёл несколько минут. О, если бы на крейсерах стояли новейшие активные экраны, способные поглощать и использовать в защите до семи процентов atakenergи! При обороне Земли несколько таких крейсеров показали отменную живучесть, – время их активного боя выросло с минуты почти до трёх. Но на Земле эскадра таких крейсеров ничего не решала, слишком разобщены по периметру планеты были силы, слишком велико преимущество врага. Но у Сибири Kashе просчитались с численностью kosmoflot, а Крапива втянул в атмосферную битву несколько тысяч кораблей, ослабив флот вторжения! Если бы треть Сибирских крейсеров была с активными экранами, наша атака не захлебнулась бы так быстро! Нам некуда было отступать, для нас была победа или смерть, а Kashе знали, что решающие битвы у Земли, у Америки и Азии, но не здесь. Я видел, видел, как провалился, словно kokoro в воздушную яму, боевой дух их пилотов после нашей контратаки.

Но активных экранов не было. Одна за другой гасли на схеме сражения белые точки, а красная сыпь всё ближе и ближе придвигалась к планете, всё тоньше становилась прослойка белых флангов между тремя скоплениями Kashе.

Но и тогда исход битвы ещё не был решён! На высокой орбите находилось несколько солярных станций и группировка военных спутников. К этой оборонительной линии Крапива отводил остатки kosmoflot. Потоки звёздной энергии, что собирались на орбите солярными станциями и направлялись в приёмники на Сибири, сейчас били в космос, выжигая межпланетное пространство вместе с вражескими кораблями. Последние крейсера окружили станции и отбивали попытки разрушить их. Kashе несли потери, но не могли уничтожить станции, которые на тысячи линейных километров выжигали пространство узкими неповоротливыми лучами. С левого, почти уничтоженного фланга, в атаку перешёл последний резерв: флагманский фрегат Крапивы вёл за собой сотни истребителей. Их встретили мощные залпы; беззащитные лёгкие истребители гибли, не успев даже выстрелить во врага. Их атака была бессмысленной жертвой. Они гибли десятками, совершенно не способные нанести урон врагу. Им было не прорваться сквозь вихри энергии, бушевавшей вокруг их слабых защитных экранов. Но они прорвались! И ничто их уже не могло удержать, ни выстрелы в упор из лазерных пушек, ни отчаянные манёвры вражеских пилотов! В тесноте, скученные на пространстве в восемьдесят тысяч кубических километров корабли Kashе потеряли манёвренность. Истребители дорвались до добычи и мстили, мстили за погибших товарищей, за свои семьи на планете. Метеоритным дождём они бомбардировали неповоротливую планету. Истребители проносились между кораблями и стреляли, стреляли, оставляя за собой фейерверки погибших. Корабли Kashе уворачивались, нарушали строй, в суматохе сбивали своих! Боевой дух их пилотов резко упал, а сибиряки, обезумев от боя, расстреляв все заряды, врезались в их суда, унося с собой новые и новые жертвы

И вновь, вновь судьба боя, судьба Сибири, судьба человека повисла на волоске. Лёгкие силы громили правый фланг вторжения, в центре последние крейсера под защитой спутников и солярных станций сбивали и сбивали новые и новые корабли. Пилоты врага впали в уныние, ещё один напор, и они отступят, не выдержат накала боя!

Но не даром Kashе уделяли столько внимания тактике, не напрасно получили кровавые знания войны с ящерами. Атакованные фланговые корабли стали расходиться, растягивать объём битвы. Используя мощные двигатели, они отрывались от истребителей. Наших пилотов словно разом лишили воздуха, как в вакууме они остались без боя, добивая последних раненых врагов. Через мгновения на них началась атака, от которой слабозащищённым судёнышкам не было спасения. Их расстреляли как в электронном тире. Направленной атакой уничтожили фрегат Крапивы. Орбитальные спутники показали свою бесполезность в бою. При активном нападении с разных направлений их старые компьютеры не справлялись с решением объёма задачи и пропускали новые и новые выстрелы. Небольшая эскадра из семи кораблей один за другим истребила их всех, не понеся потерь.

У солярных станций ещё шёл бой. Мощные лучи солнечной энергии были слишком неповоротливы, чтобы ловить отдельные цели. Потеряв несколько кораблей в первые мгновения, сейчас Kashе атаковали станции на широком фронте, остальными силами сковывая защиту немногих крейсеров. Электронные ловушки не успевали перехватывать все выстрелы, – станции одна за другой гибли от близких разрывов и прямых попаданий. После их гибели оборона горстки крейсеров стала бессмысленной. Совершенно ясно их команды понимали бесполезность сопротивления. Они могли попытаться спасти свои жизни на Сибири или в плену. Но не один корабль не вышел из боя.

Сибирский флот был уничтожен полностью.

Я спустился на планету. Москва была выжжена. Как Владимир, Галич, Переслав-Холмский, Весёлый, Чернигов, Остров, Сибирск, Наукоград, Новая Рязань. Чёрные остовы зданий, как выгоревшие стволы деревьев, воронки, кучи мусора, вновь остовы, воронки, мусорные поляны, снова стены домов скользили подо мной. Выжженная земля, целые деревни, жёлтые поля пшеницы, и вновь чёрные пепелища городов. Я скользил над планетой и складывал, складывал миллионы жизней в смерть. Радиация добивала выживших. На месте МЦИК и космодрома тянулось Чёрное поле. Раньше здесь жили мои дети и жена.

Децентрализованное сопротивление ещё кое-где продолжалось. Туда с высот в десять-пятнадцать тысяч километров, скользя уходящими манёврами от сибирских антиракет, летели бактерицидные бомбы. Фильтры уnиforma, подземных убежищ, panzers пропускали неизвестные бактерии, выведенные под человека. Тысячи защитников гибли от мгновенного обезвоживания, когда вся жидкость в организме густела в пасту размножившихся со скоростью звука бактерий.

Иногда, если ожесточённое сопротивление было сосредоточено на малой площади, Kashе выжигали его термоядерными зарядами.

Было и более гуманное оружие. Потоки низкочастотного излучения или капсулы запаха, одинаково выживавшие на время сознание человека. Но применялись они реже, их эффективность была ниже. Армейские фильтры не пропускали ароматы внутрь. Капсулы запаха были эффективны только против спешно построенных убежищ, против добровольцев, кого защищали «облегчённые» фильтры, ради массовости разработанные и произведённые в последние дни.

Рассматривая уничтожение мой планеты, я думал, что половина населения погибла. Но потери оказались на порядок меньше, чем предполагал. В течении трёх дней с обнаружения флота вторжения Сибирь жила обороной и спасением мирного населения. Переоборудовались корабли и центры защиты, планировалась система обороны konterrиtorиo и aterrиtorиo, формировались новые отряды из добровольцев для terrafors и возводились убежища для населения. Население эвакуировали из крупных городов на неосвоенные земли, где спешно построили огромные убежища. Это привело к тому, что из почти десятимиллиардного населения погибло четыреста семьдесят восемь миллионов. Эти цифры не идут в сравнение ни с двумя миллиардами погибших на Земле, ни с почти миллиардными потерями на Америке и Азии. Правительственные меры и меньшая численность жителей привели к меньшим потерям. Но так же как и везде, были полностью уничтожены kosmoflot, terrafors, целенаправленно истреблены космопорты, научные центры, заводы, солярные и биостанции, термоядерные реакторы, крупнейшие города.

Возможность ослабить врага Kashе использовали вполне.

Сражение за Сибирь, которое, казалось, длилось целый день, завершилось в полтора часа. Даже предупреждающий сигнал не успел вытолкнуть меня из прямого контакта. Почти половина флота вторжения была уничтожена. На планете и в космосе Kashе потеряли в несколько раз больше кораблей, чем весь флот обороны Сибири. Но чудовищным было то, что потеряв 478 миллионов человек, мы уничтожили меньше восьми тысяч врагов. На остальных планетах, где также самоотверженно и яростно сражались люди, они потеряли ещё 17 тысяч жизней. Когда ящеры одной из атак уничтожили планетарную базу вместе с флотом прикрытия, погибло восемьдесят тысяч особей. Их идея противопоставить безграничной Вселенной развитие индивидуума принесла им главную победу – разгром человечества обошёлся им всего в двадцать пять тысяч жертв.