Текст книги "Проект хаоса – 2"

3
Сурсак. Наперегонки со смертью

Первыми тревогу забили добровольные помощники, выкладывавшие в сеть информацию о перемещениях террористов. Кто просто смотрел в окно, кто использовал бинокли, несколько хакеров смогли выйти на системы видеонаблюдения супермаркетов и торговых центров. Еще несколько человек подняли в воздух маленькие квадрокоптеры с простыми регистраторами и передавали на сайт прямую трансляцию.

Тема сообщений одна – террористы начали новую облаву на жителей. Насчитали как минимум пять групп на машинах, две пошли в Ленинский район, остальные в Железнодорожный и Первомайский. Вскоре пришло другое сообщение – боевики заехали во двор нового элитного дома и выбили входные двери.

Схема действий боевиков была проста, но убийственно эффективна. Для начала они подпалили машины, что стояли во дворе дома. Хоть неподалеку находилась парковка, многие жители по привычке ставили машины под окнами. То ли лень было пройти сотню метров, то ли хотели держать автомобили на глазах.

Вот как раз на их глазах драгоценные машины, причем многие действительно дорогие, и запылали. Разве сложно сунуть тряпку в бензобак и поджечь ее? Или разбить окно дверцы и бросить туда бутылку с горючкой? Или просто облить кузов бензином?

Не все машины уничтожили столь варварскими способами, несколько вскрыли и отогнали в сторону, чтобы потом использовать. Самое смешное и трагичное, что кое-кто из владельцев авто выскочил на улицу при срабатывании сигнализации. Вроде бы все знали о террористах, слышали о заложниках, видели ролики с расправой над ними, но все равно, нашлись самонадеянные идиоты, что считали, будто к ним домой не посмеет никто явиться.

Таких отважных кретинов принимали в распростертые объятия. Даже не всех убили. Жирных баранов можно и в клетку посадить, чтобы потом устроить показательную расправу.

На какое-то время двор превратился в печную топку. Бойко горела резина, туго коптил пластик, с треском коробилось железо. Едва пожары поутихли, в подъезды вошли боевики. И опять из квартир поволокли женщин, детей и мужчин. Пожилых людей тоже брали, но только тех, кто мог ходить сам.

Сопротивление оказали лишь в нескольких квартирах, где было огнестрельное оружие. Трое боевиков получили ранения, одни погиб, схлопотав заряд картечи в брюхо. За это боевики обезглавили взятого живым хозяина квартиры, но сперва на его глазах отрезали груди жене, оскопили малолетнего сына и изнасиловали дочь, а потом пристрелили ее. Тела выкинули в окно под ноги толпе пленников.

В другом районе боевики поехали в роддом. Его до поры не трогали, держали, так сказать, в резерве. Но сейчас решили прихватить рожениц с младенцами и беременных.

Охранник роддома сбежал еще утром, когда стало понятно, что город захвачен. Но если бы остался, что он мог сделать, вооруженный наручниками и радиостанцией? Так что боевики спокойно вошли в здание, заняли все этажи и начали прочесывать кабинеты и палаты.

Слабые после родов матери со слезами на глазах смотрели на террористов, прижимая руки ко рту, чтобы не зарыдать в голос. Беременные поддерживали огромные животы и тоже плакали. Одна женщина лет тридцати, уперлась и не вышла из палаты, несмотря на угрозы. Боевики тут же на глазах у соседок ее пристрелили.

– Кто еще решил остаться? – спросил у них старший группы.

Ответом было молчание.

– Тогда выходите. Быстро, русские твари!

Но не все женщины в роддоме были русскими. В одной палате лежали две роженицы из Узбекистана. Их мужья получили недавно российское гражданство и успешно пополняли генофонд «новой родины». Зашедший в палату боевик увидел соотечественниц, помедлил, потом сказал:

– Мы вас не тронем. Но вы потом уходите отсюда.

– А другие? – спросила узбечка.

– Это не твое дело, сестра, думай о ребенке.

И молодая мама подумала о сыне, которого родила здесь при помощи русских врачей. Роды были сложными, однако золотые руки акушеров помогли появиться на свет еще одному мальчику.

В конце концов, врачи тоже неверные, так говорил муж. Даже если они помогают, дают работу и гражданство, все равно они враги. Жена должна слушать мужа, ведь он главный в доме.

А врачей боевики расстреляли. Согнали в коридор и дали несколько очередей. Вместе с ними убили и мужчину, пришедшего забрать жену с дочкой. Поздно спохватился молодой папаша, надо было раньше вытаскивать жену. Но он промедлил, наивно полагая, что уж роддом террористы не тронут. Мужчина был молод и не помнил, как Басаев захватывал роддом в Буденновске. Даже не слышал об этом. Нынешняя молодежь вообще мало чем интересуется, а уж историей своей страны тем более.

А вот в третьем месте, куда поехали боевики, их ждал бой. Группа Майорова успела на перехват. Почти успела.

Люди шли в сопротивление. Хватало в городе смелых и отважных. Даже среди забитого народа, запуганного штрафами и уголовными сроками за одиночный пикет или забастовку, за прямой взгляд на полицая, за желание соблюдать законы. Презрев смертельную опасность, шли. Им просто надо было показать пример. Встать впереди, принять на себя первые пули врагов. Увидев настоящих, а не экранных лидеров, народ все-таки начал вставать.

К сожалению, многие гибли, ибо пытались воевать одни или с друзьями, но не имели ни нормального оружия, ни умения, ни опыта. Погибали под колесами машин, под автоматными очередями, от осколков гранат. А кто-то от ножа.

Более благоразумные искали ополченцев. А самые везучие находили. Здорово помог интернет, на страницах форумов и сайтов обменивались сведениями, уточняли места, где шли столкновения, и начинали поиск.

Но в основном в группы ополчения приходили знакомые, друзья и родственники тех, кто уже сражался. И это было правильно.

Группа Меркулова, а теперь уже группа Майорова, тоже выросла количественно и качественно. Правда, пополнение шло с весьма своеобразным прошлым. Братки родом из лихих девяностых вспоминали старое, вытаскивали из сейфов, а кто-то из тайников оружие, уточняли место сбора и шли воевать. Все в возрасте за сорок, а многие и за пятьдесят, вот только в бою они могли дать фору молодым. Ибо знали, что такое бой, нюхали порох (и не раз!), не боялись крови и не испытывали комплексов. Впрочем, были и военные. Пусть не все имели боевой опыт, но все-таки с оружием знакомы.

Еще группа Майорова разжилась транспортом. Сначала во время стычки захватили два внедорожника, потом взяли еще микроавтобус. Была идея использовать пример боевиков и забирать подходящие машины во дворах, но Егор не позволил. Мол, мы не они, брать чужое не будем. Пока, во всяком случае.

Майоров разбил группу на две секции по двенадцать человек, а секции разделил на звенья по четыре бойца. Оружия, в том числе трофейного, хватало, даже снайперскую винтовку раздобыли. С транспортом группа стала мобильна и могла успеть к месту событий вовремя.

Конечно, и нарваться на противника стало легче, машины от беспилотников скрыть сложно, но тут все решали скорость, маневр, ну и удача. В конце концов, все знали на что шли, и были готовы рисковать без шуток.

Вот и в это раз они успели. Получив информацию о выезде террористов на охоту и просчитав маршрут ближней группы, Егор решил перехватить врага на подступах к домам, куда тот и ехал. Расчет оказался верен, только конечная цель была на два дома дальше, так что группа Майорова прибыла вслед за боевиками. Те уже покинули машины, но еще не успели зайти в дом.

Это был старое четырехэтажное строение, разбитое на квартиры-малосемейки, здесь традиционно жил так называемый рабочий класс, а теперь те, у кого не было средств для покупки нормальной квартиры.

На этой улице в основном стояли старые дома барачного типа, многие давно расселены и частично снесены. Но в нескольких частных домах еще жили люди. Даже колонка во дворе сохранилась.

Непонятно почему боевики поехали сюда, могли бы найти заложников и в более подходящих районах. Об этом и думал Майоров, когда его группа спешила к месту. Как показала практика, террористы хорошо знали город и не ошибались с выбором объекта нападения. А тут летят в какой-то забытый грязный угол.

Решив не лезть наобум, Майоров приказал остановиться неподалеку от дома и проверить обстановку.

– Саня, со своими к дому, только через частника пройди, – скомандовал он.

Александр Островной, действующий офицер, возглавивший вторую секцию, посмотрел на полуразрушенное двухэтажное деревянное здание. Оно стояло почти на углу улицы. Если пройти через него и через двор, то как раз можно незаметно выйти к нужному дому.

– Сделаем.

– Осмотритесь сперва, потом уже действуйте. А мы вас прикроем.

Капитан дал отмашку своим, и его секция направилась к зданию. Майоров отправил одно звено первой секции через дорогу к наполовину снесенному частному дому, другое – на тридцать метров назад, к повороту, а сам с третьим звеном занял позицию за продуктовым магазином на углу.

Интуиция Майорова не подвела. Командир первого звена, засевшего в частном доме, подал сигнал тревоги. В его секторе появились враги. Майоров с напарником едва успели добежать до позиций звена, когда прямо в заросший лопухами и крапивой двор вышли восемь боевиков.

Судя по экипировке, сноровке и бесшумности их маневров стало ясно, что в гости пришли не обычные боевики, а опытные воины. И занять хотели они те позиции, которые уже занимали люди Майорова. Так что, как ни крути, но будет бой. И прямо сейчас.

Однако сначала стрельба началась у дома-малосемейки. Причем, огонь открыли защитники дома.

Оборону там держали местные жители, возглавляемые, кто бы мог подумать, комендантшей бабой Валей. Это была офицерская вдова, она переехала сюда, отдав дочери двухкомнатную квартиру, где теперь та обитала с семьей.

Военное прошлое не прошло для бабы Вали даром, характер у нее был жесткий, голос командный, повадки офицерские. Вот и сейчас, поняв, что происходит в городе, баба Валя – полковник в юбке, как ее называли жильцы – сразу взяла на себя роль командира. Под ее чутким руководством мужичины забаррикадировали двери, закрыли окна первого этажа, приготовили оружие (три охотничьих ружья, один карабин и пять травматических пистолетов), огнетушители, ножи, топоры и прочие предметы бытового назначения, способные причинить вред здоровью.

Конечно, такая оборона вряд ли бы выдержала штурм даже десятка боевиков, с другой стороны это была первая настоящая командная защита дома в городе. И она себя оправдала.

Ожидавших легкой прогулки и приятных впечатлений боевиков встретил залп из ружей. Трое получили порцию свинцовой картечи в живот, один схлопотал пулю в пах. Пока остальные приходили в себя, еще одного боевика настигла кара в виде пули в голову.

Такой прием вогнал террористов в ступор, из которого им помогли выйти дружные залпы секции капитана Островного. Группа боевиков неожиданно угодила под перекрестный огонь и полегла в полном составе, толком не сумев даже ответить.

Капитан не успел доложить об успехе Майорову, когда со стороны перекрестка раздались выстрелы.

Майоров открыл огонь, когда боевики подошли к дому почти вплотную. Тут же заработали автоматы его бойцов. Били длинными очередями, благо дистанция боя не превышала семи метров. Боевики действительно были опытными воинами и успели среагировать на внезапное нападение, но ответить должным образом не смогли. Пятеро были убиты в первые секунды, еще трое заняли не самые выгодные позиции под окнами и, дав одну-две очереди, получали порцию стали.

Один из террористов проявил чудеса реакции и скорости, одним прыжком преодолел последние метры до окна, влетел в него, попутно снеся остатки оконной рамы, в прыжке перехватил автомат и уже при падении отыскал взглядом силуэт противника. А, едва упав на доски, открыл огонь.

Случай вывел его на Егора Майорова. Тот вовремя сменил позицию, нырнул за стену и, упав на колено, выставил ствол в пролом. Его очередь зацепила боевика, правда, несильно, пуля пробила насквозь щиколотку.

Боевик перекатился к окну, отполз в угол и дал очередь по стене. Пули прошили доски насквозь как раз в том месте, где за секунду до этого был Майоров. Егор уже сменил позицию и ответил тем же приемом – дал очередь сквозь стену, потом, на бегу, еще одну. Бил наверняка, больше зажатому в угол боевику деваться было некуда, а раненая нога ограничивала маневр.

Еще одна пуля зацепила боевика, прошила правое плечо и угодила в кость. Сильный удар отбросил террориста назад, от боли он потерял сознание и выпустил автомат из рук. Пришел в себя через пару секунд, глянул под ноги и увидел оружие, но поднять его уже не успел. Перед ним стоял Майоров, направив ствол автомата в живот.

– Сдашься или добить?

Боевик с ненавистью посмотрел на Майорова, плюнул в него и бросил левую руку к кармашку разгрузки, где лежала граната. Короткая очередь пробила грудь и пригвоздила боевика к стене.

– Ну как хошь, – буркнул Егор и громко крикнул. – Все целы?

– Целы, командир! – отозвался довольный голос.

– Трупы проверить, трофеи собрать. Через минуту уходим.

Отдав приказ, Егор потащил из кармашка радиостанцию. На корпусе уже мигал зеленый огонек вызова.

– Кнут, я Остров. У нас чисто, потери по нулям.

– Отлично, Остров! Собирайтесь и глядите в оба, могут подойти другие гости.

– Принял, Кнут. Работаем.

– Я скоро буду, отбой.

Только случаем и удачей можно было объяснить чистую победу группы над хорошо оснащённым и подготовленным противником. Егор знал, что такое бывает на войне, знал и то, что такие чудеса происходят редко. Оттого радовался вдвойне. Только времени на радость почти не было. Следовало немедленно уходить с места, дабы не получить неприятный сюрприз в виде сотни разъяренных боевиков.

А вот уговорить бой-бабу Валю и ее войско уйти из дома оказалось невозможно. Одержанная, хоть и с помощью группы Майорова, победа вдохновила защитников, и жители наотрез отказались покидать свои квартиры. Аргументы Майорова баба Валя отмела, на предупреждение о новом нападении и возможном сожжении дома ответила в истинно русском стиле:

– Авось, пронесет.

Тянуть дальше было опасно и Майоров отдал приказ уходить. Жильцам дома передали десяток автоматов с патронами и гранаты. Оставили контакты для связи и ссылку на сайт «Кровь Сурсака».

Понимая, что противник мог отследить ход боя с помощью беспилотников, Майоров решил уводить группу через дворы на предельно возможной скорости. А потом на связь вышел полковник Сазонов. Его группа завязла в бою почти в центре города и могла быть окружена превосходящими силами террористов. Нужно было выручать братьев по сопротивлению.

И как только хитрый и осторожный мент угодил в переплет?

В том, что группа Сазонова влипла в затяжную перестрелку с боевиками, виноват был Храмов. Он стал инициатором спасения захваченных террористами пленных.

О захвате новых заложников сообщил Данил Багров, отслеживающий по сети перемещения боевиков. Добровольные осведомители даже скинули фото домов, куда те подъехали, и указали численность террористов. Дома стояли неподалеку от пересечения улиц Красной и Водопьянова, под боком были зоопарк и недостроенный жилой комплекс.

А буквально через пять минут Храмову позвонила племянница, дочь младшей сестры.

– Какого черта! Вы же уехали? – рявкнул в телефон Храмов. – Что?.. День рождения?.. А вы где? Твою мать!

Храмов едва не швырнул телефон об асфальт, смачно выругался.

– Влипли дуры!

В доме, куда нагрянули боевики, жила та самая племянница, которая не поехала с родителями за город, а осталась, чтобы отпраздновать день рождения подруги.

Сазонов перехватил мрачный взгляд Храмова и отдал команду.

– По коням!

Дело было не только в родственнице товарища. Надо спасать жителей, тем более, их группа не так далеко от места и может успеть на перехват. Да и после показательной расправы над заложниками у всех было огромное желание отомстить террористам за гибель людей. Хотя риск, конечно, немалый, у противника преимущество, да и район не самый удобный для открытого столкновения. Однако выбирать не приходилось.

После того, как к Сазонову примкнули добровольцы из числа ранее освобожденных пленников, группа выросла до двадцать человек. Вооружили всех, а вот сколотить нормальное подразделение за пару часов, конечно, не смогли. Да и как требовать от обычных людей хладнокровия в стрессовой ситуации и умения вести бой? Это сильно беспокоило Сазонова, однако другого выхода не было. Приходилось рисковать и вести в бой сырую команду. Сазонов разделил ее на две части, одну возглавил Храмов, другую сам полковник.

К месту команда выехала на трофейных машинах. Сазонов по примеру Майорова тоже захватил пару микроавтобусов и тоже наплевал на риск встречи с террористами.

Сазонов решил зайти к нужному дому с двух сторон, от стройки и от зоопарка, чтобы взять террористов в тиски. Храмов идею одобрил и со своей группой на одной машине свернул на повороте налево к стройке. А Сазонов повел другую машину вперед, чтобы выскочить к небольшому пруду.

В этот момент со стороны многоэтажек долетели звуки выстрелов. Боевики уже с кем-то сцепились. Через минуту Храмов сообщил, что они встали возле забора, отгораживающего стройку от дороги, и что до многоэтажки метров сто. Сазонов не успел ответить, как в динамике радиостанции вдруг загрохотали выстрелы.

– Капитан, что у тебя? – заорал Сазонов, но ответа не получил.

Команда прикрытия, отправленная для подстраховки группы боевиков, заняла ближний к дороге недостроенный дом, выставив две пары наблюдателей. Еще две пары следили за самой стройкой. Появление с этой стороны местного ополчения было маловероятным, однако опытные бойцы не пренебрегли мерой предосторожности. Подъехавший к забору микроавтобус они сперва приняли за свой и только когда из него выскочили люди явно славянской внешности, сообразили, что к чему.

Первая пара поспешила открыть огонь и это спасло группу Храмова. Один из бойцов рухнул лицом вниз, остальные успели упасть в глубокую яму под забором. Однако там они оказались зажатыми. Пули стригли траву и сшибали гравий прямо над головами бойцов.

– В стороны! В стороны! – орал Храмов, прижимая голову к земле. – Уползайте дальше.

То, что они угодили в засаду, капитан понял сразу. А вот как из нее выбраться, пока не придумал. Но времени на размышление нет, сейчас к боевикам придет помощь и тогда все. Их похоронят в этой чертой яме. Как тупо!

Группа Сазонова спешилась у пруда рванула к многоэтажке. Это был длинный дом в виде буквы «Г». Восемь подъездов, большой двор со спортуголком и детской площадкой. Вдоль двора шла живая изгородь из кустарника.

Сазонов заметил стоявшую у ближних подъездов толпу, а неподалеку возле автобуса несколько вооруженных человек. Видимо, в толпе пленники, а возле автобуса боевики. Стреляли же в дальнем конце дома. Наверное, кто-то оборонял один или два подъезда. Но кто, черт возьми, стрелял в Храмова?

Террористы работали по какой-то хитрой схеме. В одном подъезде они проверяли квартиры не выше третьего этажа, в другом добегали до шестого, в третьем могли заскочить и на двенадцатый. И, конечно, вышибали не все двери подряд. Для повального чеса такого дома надо не полтора десятка боевиков, а сотню.

В этот раз они проверили первый и второй подъезды, посчитали, что шестнадцать заложников маловато, и пошли к седьмому и восьмому. В седьмой зашли легко, а вот до восьмого не добрались. Из окна лестничной клетки на третьем этаже по ним ударил залп из двух нарезных стволов. А затем жахнул гражданский вариант винтовки Драгунова под мощный патрон 9,3х64.

Стрелки явно не были дилетантами, потому как трое боевиков дружно рухнули на асфальт, а четвертый остался без головы. Ее наполовину снесло, расплескав мозги на добрый десяток метров.

Такая встреча вогнала боевиков в ступор и только дикий рев командира группы вернул им самообладание. Но пока они приходили в себя, еще двое боевиков получили ранения, а третий отлетел к кустам с дырой в груди и испустил дух.

Столь быстрый выход из строя половины состава группы заставил командира боевиков принять нелегкое решение на отступление. Следовало доложить о проблеме начальству, но командир медлил, понимая, что услышит много неприятного в свой адрес.

Боевики засыпали окна подъезда и соседних квартир пулями, но невидимый враг, маневрируя, продолжал отвечать. А попытка выбить дверь подъезда ни к чему не привела. Ее чем-то заблокировали. И окна квартир на первом этаже забраны стальной решеткой, просто так не снести. Плохо, что из этого подъезда простреливается половина двора, придется отходить дальше.

И командир отвел своих людей к толпе вновь набранных заложников. Их поставили на колени и приказали держать руки на затылках. Командир группы решил погрузить пленников в автобус и отвезти к точке сбора. А у дома оставить четверых боевиков, чтобы не выпускали никого из проклятого подъезда. Только он не знал, как лучше – уехать, чтобы лично доложить обстановку, или остаться, чтобы не выглядеть трусом.

Он еще ломал голову, когда со стороны дороги вдруг раздались выстрелы. Помощь пришла или это враги? И опять размышления были прерваны. Самым радикальным способом.

Начинать бой при наличии в секторе огня пленников было крайне рискованно. А отогнать боевиков от заложников сложно. Наоборот, они выставят несчастных горожан стеной и из-за них будут вести стрельбу. Следовало придумать какой-нибудь трюк, но ничего путного на ум Сазонову не приходило. Да еще в жестком цейтноте.

Выручил Кирилл Гладышев. В армии он был снайпером, а потом успел поработать в Сирии. Лучше всего у Гладышева получалась скоростная стрельба по группе мишеней. И в армии хорошо выходило и на соревнованиях. Сейчас он при себе имел «Маузер М12» с оптическим прицелом и готов был показать класс стрельбы в сложных условиях.

Идею снайпера Сазонов одобрил, но без восторга. Он отлично знал, что даже самый лучший стрелок мог элементарно переволноваться и промазать, да еще в стрессовой ситуации. Это же не соревнования, это война. И как там заложники себя поведут под огнем? Но другого выхода, пожалуй, не было. Тем более, что группа Храмова несла потери и ждала помощи.

– Начинаешь, а мы пока подойдем ближе. А там как получится, – принял решение Сазонов и дал отмашку бойцам.

Командир боевиков велел загонять заложников в автобус. И это был его последний приказ. По активной жестикуляции, по начальственному виду и пистолету на поясе Гладышев опознал в нем старшего среди террористов и, конечно, взял на прицел первым. Оптика приблизила лицо боевика почти вплотную, перекрестье легло на точку между бровей. Туда пуля и прилетела.

Не успел командир упасть, а Гладышев уже загнал новый патрон в патронник и взял на прицел боевика с пулеметом. Тот получил пулю в висок. Третий упал с дыркой в затылке. Только после этого боевики догадались упасть на землю, выставив стволы в разные стороны. Верное решение, но оно ничего не дало. Гладышев все равно хорошо видел их и мог бить на выбор всех кроме троих, тех заслоняли заложники.

Сазонов еще на бегу увидел, как падают убитые боевики, мысленно похвалил снайпера и вдруг понял, что надо делать дальше.

– Работаем в воздух и держим их на прицеле, – сказал он Рудневу. – Хоть одного живым возьмем.

Руднев идею подхватил, хотя и не верил, что это получится. Он отработал короткую очередь в стену дома метрах в двух над головами боевиков. Следом так же сделали еще двое ополченцев. Под их прикрытием Сазонов с тремя бойцами сократили дистанцию до двадцати метров, заходя с фланга, чтобы отрезать боевикам путь к отступлению.

– Сдавайтесь! – проорал Сазонов. – Оружие на землю, руки вверх! Кто не бросит ствол – убью!

Тоже самое проорал подбежавший Смардин, усилив слова выстрелом в воздух.

Быстрая гибель командира и большие потери вызвали настоящую панику у уцелевших боевиков. Двое подняли руки, но двое других бросать оружие не спешили.

Акрам Хакимов один из немногих в отряде Азбекова-Ментора кто имел боевой опыт. Он же был негласным осведомителем Ментора и в особых случаях мог взять командование на себя. Еще когда их встретили стрельбой в восьмом подъезде, он хотел вмешаться, чтобы избежать потерь. А уж когда возле стройки заработали стволы и начали отстреливать боевиков возле автобуса, стало ясно, что они сильно влипли. Смерть командира и почти всей группы, поднятые руки тупых баранов и решительный вид русаков заставил его срочно искать выход из тупика.

– Каюм, бери вон ту дуру и прикрывайся ей! – шепнул он лежавшему рядом боевику, которому доверял чуть больше остальных. – Быстро! Хватай и отходи к углу дома. Я следом! И ори, чтобы не стреляли!

Каюм Каримов ни подготовки, ни опыта не имел. Если не считать двух недель беготни в поле, когда Азбеков устроил им занятия. Этого хватало, чтобы убивать безоружных русских, но вот воевать с вооруженным противником было недостаточно. Однако ослушаться Акрама он не мог, тот обладал немалым авторитетом в группе и в отряде. Да и делать все равно нечего, русаки их точно шлепнут.

– Не стреляйте! Я ее убью! – проорал неестественно высоким тенором молодой парень на плохом, но все же понятном русском.

Он притянул к себе девчушку лет семнадцати, встал сам и поднял ее, упирая ствол автомата в бок. Вид этот боевик имел нелепый, но оружие в руках заставляло относиться к нему серьезно.

– Шлепну эту суку, если кто подойдет или стрельнет! – вторил ему другой боевик, тоже вставая на ноги и поднимая перед собой вторую девушку.

Этот выглядел как раз очень серьезно. И оружие держал умело и двигался ловко, скрывая корпус за стройным телом девушки.

Сазонов и Смардин остановились метрах в пятнадцати от автобуса. Рядом встали Руднев и еще двое бойцов, держа боевиков на прицеле. А те начали пятиться к углу дома. Потом боевик постарше вдруг дал очередь вверх и заорал пленникам:

– Бегите отсюда если жить хотите!

И опять нажал на спусковой крючок.

Пленники сперва не двигались, испугано глядя на боевиков, потом кто-то резко рванул к подъезду, за ним еще один, а потом побежали все. И заслонили боевиков от группы Сазонова.

Стоявший возле изгороди Гладышев попробовал поймать боевиков в прицел, но те были в движении, дергали заложниц, так что головы девушек то и дело мелькали в оптике.

– Стойте на месте, – закричал боевик постарше. – А то снесем им бошки! Не подходите!

Сазонов от досады едва не взвыл. Террористы переиграли полковника. Если уйдут за угол, смогут оторваться. Правда, где-то там группа Храмова, но тот, похоже, связан боем и может пропустить боевиков. Хреново вышло!

И тут, как по заказу, на связь вышел Храмов.

– Борисыч, нас у стройки зажали! Ни вздохнуть, ни пернуть! Нужна помощь, заткнуть их хотя бы на пару минут.

– Понял, сейчас подойдем. Ты тыл держи, к тебе от нас двое с заложниками отходят.

– Ладно, – не очень уверенно ответил Храмов. – Не тяни. Отбой.

Чем грозила затяжка времени, Сазонов отлично понимал. Если террористы вызовут помощь, сюда приедет пара сотен боевиков и тогда их просто задавят. И уйти без Храмова нельзя. Что делать?

– Виктор, убери с улицы людей, – сказал он Рудневу. – Пусть собирают вещи и с нами уходят, если хотят.

Руднев кивнул, подозвал нескольких бойцов и с ними пошел к пленникам. Предстояло сперва вывести их из ступора и донести порядок действий. Хорошо, если с первого раза поймут.

– Полковник, – позвал подошедший Гладышев.

Сазонов обернулся и увидел рядом с Кириллом троих мужчин, двое постарше, третий молодой. Все с оружием, причем в руках самого высокого винтовка Драгунова, точнее ее гражданская версия.

– Познакомься, Леонид Луговой, Николай Бондаренко и его сын Дмитрий. Это они дали боевикам прикурить.

Мужчины пожали друг другу руки и Луговой сразу перешел к делу.

– Возле стройки ваши воюют? Мы видели, их там поджали. Есть идея, как помочь.

– И как?

– Отработаем с крыши. Я и вот Кирилл. Если у вас есть еще кто винтовками, тоже пойдет. Дистанция рабочая, достанем. Эти гады из окон бьют, снизу их не очень видно, а сверху мы накроем.

Сазонов идею оценил и признал рабочей. Только вот оружие под винтовочный патрон лишь у одного Игната Симчука, старый карабин Мосина.

– Втроем справитесь?

– Сделаем.

– Тогда так, – Сазонов обвел взглядом Гладышева, Лугового, подошедших Старостина, Смардина и Руднева. – Вы втроем сверху попробуйте прижать боевиков. Мы пойдем снизу. Надо вытащить Храмова и уходить как можно быстрее, пока тут столпотворение не началось. А вы как?

Это вопрос отцу и сыну Бондаренко. Те дружно мотнули головами.

– Мы с вами уйдем.

Сазонов кивнул и вытащил радиостанцию.

– Кнут, это полковник. Вы скоро?

– Едем, – отозвался Майоров.

– У нас тут жарко, нужна помощь.

– Ясно. Отбой.

Судя по спокойному уверенному голосу Майорова, его группа отработала успешно и теперь шла сюда. Нет, ну где наловчился воевать этот писатель? И когда успел натаскать свою группу? Самородок какой-то.