Текст книги "Проект хаоса – 2"

Как докладывали президенту, генерал не имел влиятельных и богатых родственников, жена не управляла бизнесом, хотя и работала в большой фирме, а дети не учились за границей. То есть, он и правда, служил стране, что в нынешнее время было скорее исключением из правил.

– Мне нужен четкий ответ на вопросы, – заговорил президент. – Какими силами располагают террористы, какие у них планы, какие требования они выдвигают? И, наконец, как их уничтожить с минимальными потерями? Я имею в виду мирное население.

Президент сделал паузу, потянулся к стакану с водой, но помощник опередил, подал сам. Президент сделал пару глотков, опять почувствовал удары в голове и ощутил, что готов сорваться. Все же пересилил себя и почти спокойным тоном добавил.

– Остальное оставим на потом. Как проворонили появление такого количества террористов, как дали вооружиться, куда смотрели полиция и безопасность. И чем они вообще сейчас заняты. Потом ответите. За все!

Голос зазвенел, президент не смог сразу остановить себя. Он отметил бледные лица силовиков и преданный взгляд главы нацгвардии. Что толку от преданности, если дело уже сделано?

Силовики молчали. Смотрели перед собой, мяли пальцы, поджимали губы и упорно молчали. Они были отучены иметь собственное мнение. Могли озвучить пожелание президента, могли решительно согласиться с его волей, могли сурово и упрямо проводить нужную политику. Ещё хорошо умели считать деньги, причём, не только свои.

Да много чего умели и могли. Но отвечать за себя и своих подчиненных, за сделанное или не сделанное, не могли. Их поэтому и держали на постах, ибо они были лишены самостоятельности в критически важных вопросах и во время чрезвычайных событий. Только по указке сверху, только по звонку. Требовать от силовиков принятия на себя ответственности в такой ситуации было бесполезно.

Директор СВР, немного более свободный в действиях и высказываниях, решился озвучить мысль. Кашлянув, он посмотрел на президента и сказал:

– Тут явно виден след извне. Если ещё учесть и Горинск.

– Да, местные сами не могли, – поддакнул директор ФСБ.

Министр внутренних дел оживился, хотел тоже что-то сказать, но президент опередил.

– То есть в Горинске это враги постарались, а не власть народ довела? И приказ стрелять из Вашингтона пришёл?

Сарказм в голосе главы государства заставил всех вновь замолчать.

– Они предложили нам самим определить вид платы. И выдвинули требование нашего ухода с Кавказа! Это что, мечты идиота или сверхнаглость? Почему не из Москвы сразу? Почему поставили изначально невыполнимые требования? Ну, так и будете сопеть?

Президент поморщился. Боль в голове стала сильнее. Помощник увидел лицо шефа, тут же достал футляр и вытащил таблетку. Президент запил её водой, закрыл глаза, в который раз с горечью отметил, что возраст начинает все чаще диктовать свою волю. Или просто здоровье подводит, несмотря на все достижения медицины, даже самой передовой, недоступной подавляющему большинству людей.

Он открыл глаза и вдруг перехватил взгляд генерала Славина. Кивнул ему.

– А ваше мнение?

Генерал не мялся и не молчал.

– Они специально выдвинули такие требования. Знают, что согласия не получат. Даже если отдать им весь запас золота и пообещать устроить референдум по Кавказу. Придумают что-то еще.

– Что вы имеете в виду? – перебил его министр МВД.

Генерал повернул голову к министру.

– У них явно другая задача. Держать город до упора. До момента, когда поступит сигнал. И им нужна активная реакция властей, чтобы устроить настоящую рубку, – генерал перевёл взгляд на президента и прямо сказал. – Возможно, они хотят превратить Сурсак в скотобойню.

– Это их цель? – спросил президент.

– Их цели я знать не могу. Но судя по всему, они просто так не уйдут. Впервые в мире террористы взяли целый город. Даже самый большой откуп не даст гарантии их отступления.

В кабинете повисла тишина. Все переваривали слова генерала. А президент пытался просчитать последствия грядущих событий в свете международных отношений, если этот головорез в погонах окажется прав. Ясно одно – такой удар обрушит рейтинг России и его личный рейтинг ниже плинтуса.

Президент машинально тронул пальцами грудь, перехватил встревоженный взгляд помощника, проигнорировал вопрос в его глазах и жестко спросил генерала.

– У вас есть конкретные предложения?

Взгляды присутствующих скрестились на генерале и тот впервые почувствовал безмолвное давление со стороны высших чиновников. Это было новое ранее незнакомое ощущение для опытного воина, несравнимое даже с ощущением чужого взгляда сквозь прицел.

Но ответил Славин прямо, не пытаясь угадать настрой президента и его окружения.

– У нас нет иного выхода. Придется решать силовым способом.

Он на миг прервался, заметил изумленный взгляд премьер-министра и неприкрытый страх в глазах главы нацгвардии.

– Придется работать, не взирая на потери среди мирного населения.

– Да вы что! – немедленно взъярился премьер-министра. – Вы спятили! Как это не обращать?!

«Как обычно!» – едва не рявкнул генерал, которого столь показная забота о «простом народе» в устах премьера вывела из себя. С каких пор тот действительно думает о людях?

– Вот так не обращать! – генерал демонстративно смотрел только на президента, давая понять, что адресует свои слова, прежде всего, лично ему. – Террористы все равно никого не выпустят. Заложники обречены. В любом случае! Но если мы протянем с началом операции, погибнет гораздо больше людей. Террористы просто наберут новые партии и загонят их в клетки.

– Вы отдаете… – президент кашлянул. – Вы отдаете отчет, что все это будет показано по сети? Ведь трансляции до сих пор не прерваны?

Последние слова он адресовал директору ФСБ. Тот заерзал, но промолчал. Что его спецы пытаются обнаружить каналы выхода в сеть террористов в обход обычных путей, он уже докладывал. И даже озвучивал предложение тотального закрытия всех видов связи города и области. Но президент такого разрешения не дал. А потом и террористы предупредили, что в случае обрыва сети они сразу убьют тысячу заложников и все равно покажут это в интернете.

– В любом случае надо проводить операцию! – упрямо повторил генерал. – Иначе… если мы дадим слабину, если позволим им диктовать условия, где гарантия, что не последует подобное в других регионах? На Кавказе или там, где много мигрантов.

– Больше всего мигрантов в Москве, – подал голос директор СВР. – Точное количество не знают даже в ФМС.

– Вы полагаете, пример Сурсака может оказаться заразительным? – констатировал президент, глядя на главу внешней разведки.

Тот уверенно ответил.

– Да. Если террористы смогут удержать город еще хотя бы сутки и получат из Москвы пусть даже уклончивый ответ, их примеру могут последовать другие. Экстремисты разного толка и террористическое подполье подхватят почин. Пусть даже без особого успеха. Но если сразу в нескольких местах, то полиция и нацгвардия вряд ли сумеют быстро погасить все очаги. Просто не хватит сил.

– А если задействовать армию? – президент перевел взгляд на генерала. – Армия ведь может быть задействована.

Президент явно намекал на прошлые войны в Чечне, где группировка министерства обороны воевала с боевиками, хотя это было нарушением законов страны. Но тогда внутренние войска и милиция просто не справлялись.

Генерал вдруг пожалел, что отсутствует министр обороны. Тот еще не вернулся с Дальнего Востока, где проверял ввод в строй новых кораблей и инспектировал силы береговой охраны.

– Думаю, имеет смысл задействовать только спецназ. Для проведения разведки и получения информации о силах террористов, – ответил генерал. – Армейский спецназ хорошо подготовлен для таких операций.

Глава войск нацгвардии насупился и недовольно проговорил:

– Спецназ внутренних войск тоже не лыком шит.

– Они могут работать вместе, – дипломатично ответил генерал.

В душе он полагал, что только армейский спецназ вообще имеет право так называться. Все остальные получили свои громкие имена уже после развала СССР, когда мода на «спецназы» дошла до пожарников и лесников.

– А как мы все это объясним зарубежным партнерам? – спросил премьер-министр. – Ведь они не согласятся с таким решением. И с такими жертвами.

– Как будто им не все равно, – скривился президент. – Только рады будут большой бойне и огромным жертвам. Новый повод усилить санкции и поорать о тоталитарном режиме в России.

Премьер-министр отвел взгляд, и президент внезапно понял ход его мыслей. Он сам столько раз называл зарубежных деятелей партнерами, даже очень надежным партнерами, пусть они и поступали зачастую как враги, а не как партнеры. Вон даже украинских «коллег» так именовал. Причем уже после Крыма, Донбасса, Одессы. Большая политика, это надо понимать. Или большое предательство, что просто один из приемов большой политики.

Президента больше озаботили слова генерала о Кавказе и возможной поддержке террористов со стороны внутренних врагов. Верно, почти во всех городах и областях страны хватает мигрантов и гастарбайтеров. Они сплочены, организованы и не питают дружеских чувств к коренному населению. Пользуются поддержкой региональных властей и крупного бизнеса, уверенно завоевывают место под солнцем, тесня местных и устанавливая свои правила. Как они воспримут факт захвата целого города своими земляками? Вдруг захотят повторить тоже самое? Тогда Россия окажется в огне терактов и бунтов. Это немыслимо!

– Министр обороны прилетит через пять часов, – сказал президент. – К его прилету вам следует выработать единый план действий.

Указательный палец президента поочередно ткнул в каждого из глав силовых ведомств. И те смотрели на перст главы государства, как на дуло пистолета.

– Подготовьте два варианта – мирный и… жесткий. С учетом всех деталей.

Президент посмотрел на генерала.

– Я прошу ваше ведомство принять участие в разработке. И оценить количество сил и средств, потребное для проведения операции.

Славин встал, машинально дернул полы кителя.

– Есть!

Следом поднялись остальные.

– У вас мало времени. Не тяните.

Проводив взглядом визитеров, президент тяжело поднялся из-за стола и встал напротив помощника.

– Звонил ваш пресс-секретарь, напомнил о том, что у вас запланирован разговор с Парижем, – четко доложил тот.

Президент кивнул, но никаких распоряжений не отдал. Говорить сейчас с президентом Франции он не хотел. Хотя тот должен был озвучить новые требования Евросоюза относительно поставок нефти и газа в Европу и возможного снятия части санкций с России. Ничего хорошего от этого разговора президент не ждал, а выслушивать требовательное нытье коллеги просто не мог. Не сейчас. Он понимал, что в Европе уже могли знать о Сурсаке, о заложниках, и том, что происходило в Горинске. Как бы все это не стало причиной очередного давления на Россию и лично на него.

Кажется, наступают самые страшные дни в его карьере главы государства, когда он точно не контролирует происходящие события, а только следит за ними, как сторонний наблюдатель. Пусть самый влиятельный наблюдатель.

10
Сурсак. Игра в открытую

В это утро Егор Майоров встал раньше обычного. Еще толком не открыв глаза, попытался вспомнить финальную часть сна. Что-то там такое интересное, тревожное и увлекательное одновременно. Он всегда видел цветные сны, яркие, насыщенные и активные. А еще он часто летал во сне. Даже в свои сорок четыре года летал. И каждый раз, вспоминая полеты, мечтал повторить их наяву. Вот только бы понять, какое усилие нужно, чтобы взлететь. Что-то необычное, странное и легкое.

Егор сел в постели и посмотрел в окно. Солнце светило в левый глаз, прямо как в анекдоте. Аппетит еще дрых, а вот тело после столь активного сна прямо-таки требовало нагрузки. Обычно по утрам он делал силовую гимнастику с растяжкой и завершал ее тремя раундами на манекене. Манекен представлял собой фигуру человека в полный рост с подвижными руками и ногами. Он стоял в отдельной комнате, где Майоров устроил домашний спортуголок. Турник, брусья, кольца, шведская стенка, эспандеры, гантели.

Егор врубил компьютер, настроив его на поиск музыки и новостей, сделал несколько разминочных движений и начал махи руками, постепенно ускоряя темп и чувствуя, как разогреваются мышцы и связки. Он уже заканчивал растяжку, когда музыка вдруг сменилась жестким голосом диктора.

– …Хорошо видно, как загоняют людей в автобус. Их бьют, видна кровь на голове… Это страшно. Я не знаю, что делать?! Если они придут и сюда, я не смогу убежать! Вот, стреляют по мужчине, тот бежит, падает… он ранен.

Егор повернулся к монитору. Программа озвучивала записи некоторых популярных блогеров, которых Майоров периодически слушал.

– Хорс передает, что из его дома виден районный отдел полиции, из окна второго этажа вывесили несколько тел. Это полицейские, их повесили! Хорс хочет убежать через подвал. Они повсюду! Бандиты повсюду!

Пришлось переключить компьютер в режим поиска новостей города. Через две минуты офигевший от наплыва информации Егор узнал, что пока он сладко дрых, город фактически захватили какие-то боевики, причем все кавказской или азиатской внешности. Кадры видеороликов демонстрировали такое, что ко всему привычный Майоров нахмурил брови. Что происходит?

В этот момент в дверь позвонили, а потом начали бить чем-то тяжелым. Судя по паническим сообщениям, именно так заходили в гости неведомые боевики.

Две секунды ушло на размышление. Оружие заперто в сейфе и пока он будет его доставать, боевики вышибут дверь. Могут и гранатой, если верить блогерам. Так на так выходит… паршиво выходит. И делать вид, что никого нет дома, бестолку, они все равно зайдут.

Егор глянул в окно, у подъезда стояла маршрутка, рядом двое боевиков. Тех самых южан с автоматами. Из дверей подъезда вывели супружескую пару с первого этажа, муж прижимает руки к груди, жена кричит. Та-ак!

Егор натянул на плечи старый халат, подхватил с зеркала очки с простыми стеклами и нацепил их на нос, взлохматил короткие волосы, заглянул на кухню и взял со стола ножик. Потом пошел к двери, в которую колотили все сильнее.

Когда открылась дверь, перед боевиками предстала нелепая фигура в халате на голое тело, в старых бриджах, с криво сидящими на носу очками, всклоченными волосами и робкой улыбкой на лице.

– А-а. А я думал, вы позже придете! Ну заходите, заходите, товарищи. Кран-то течет! Полночи воду в ванной собирал, думал, соседи убьют! А тут вы! Вы-то не убьете!

Все это было произнесено скороговоркой, причем мужик в халате тянул за руку первого боевика, не обращая внимания на висевший на плече автомат.

Боевик даже рассмеялся, настолько смешон и нелеп был этот тип и так искренне рад видеть гостей. Второй боевик тоже улыбался, считая, что уж этот чудик точно не доставит проблем.

– Не мужик, мы тебя не убьем! – заверил хозяина первый боевик на хорошем русском. – А ты кто?

– Я? – мужик поправил спадавшие с носа очки и улыбнулся. – Я писатель! Правда, правда! У меня десять книг вышло!

Эта фраза вызвала новый прилив веселья у боевиков. В их понимании писатели сродни всяким там ученым, учителям и прочим идиотам. Короче, все, кто занимается ерундой, недостойной настоящих мужчин.

Из квартиры напротив выволакивали бабушку с внучкой. Егор хорошо знал пожилую женщину Елизавету Сергеевну, а вот внучку Лену видел только второй раз. Обе женщины были перепуганы и покорно шли за боевиками, один из них лапал внучку и что-то бурчал на своем языке. Наверное, озвучивал сексуальные фантазии.

Третья квартира на этаже была заперта, соседи уехали на курорт. Повезло им.

– Давай на выход, мужик, – первый боевик освободил руку из слабого захвата писателя и сделал жест. – Поедем.

– В ЖЭК? Надо оформить вызов, да? Я конечно, только, может, сперва глянете. Вода же течет!

Внучку с бабушкой увели вниз, там кто-то выкрикивал команды, доносился женский крик. А наверху тихо. Всего в доме девять этажей, значит, либо только начали, либо дальше не полезут.

Боевик ухватил Егора за рукав халата и потянул на себя.

– Пошли, пошли, писатель. Сейчас все оформим.

– Тогда я дверь закрою, – жизнерадостно объявил Егор.

Он обернулся, вроде как взять ключи и сделал небольшой шаг назад, заставив боевика напрячь руку. Тот потянул сильнее и…

Молниеносным движением левой руки, Егор схватил боевика за отворот армейской куртки и рванул на себя, одновременно нанося прямой удар ножом в сердце. Среагировать боевик не успел, так и умер с улыбкой на губах, потешаясь над простоватым писателем.

– Ой, ключи упали! – вскрикнул Егор, толкая мертвого боевика на его товарища и наклоняясь.

Второй боевик тоже не успел перейти из расслабленного состояния в боевое, машинально принял тяжелое тело подельника и с трудом удержал его, тот почему-то не стоял на ногах.

Егор сделал длинный скользящий шаг вбок и вперед, прихватил второго боевика за рукав куртки, сунул нож в подмышку, рванул тело на себя и нанес удар в глаз, всадив клинок до рукоятки.

С трудом мягко опустил оба тела на пол, чтобы не грохнули автоматы. Еще десяток секунд занял переход оружия к новому владельцу, осмотр убитых на предмет запасных магазинов и еще чего-то нужного. А потом прыжок к окну.

Ага, от дома отъезжает один микроавтобус, второй у подъезда, третий… а третьего нет. Значит, они хватают не всех в доме, а выборочно. Ладно. Что дальше?

Геройствовать он не собирался, да еще в такой ситуации. Но что-то делать надо. Сколько внизу, четверо, пятеро? Не готовы к бою, от вида внучки Лены слюни текут. Нужно отвлечь как-то. Может, голым выскочить? Не, не так поймут. Тогда финт ушами.

В маршрутку уже затолкнули супружескую пару, их соседку и бабушку. А внучку лапали у дверей, та дрожала, как осиновый лист, лила слезы, но молчала. Чьи-то грязные руки залезли под короткий халатик и вовсю шарили там.

Трое боевиков у дверей маршрутки, четвертый пинает передние колеса, пятый завязывает шнурки кроссовок, положив автомат на асфальт.

Дверь подъезда открылась и из нее вышел Егор, таща с собой убитого боевика.

– Ребята, помогите! Сантехнику плохо стало, он кран чинил и разводной ключ себе на голову уронил.

Боевики замерли, видя чужака, тащившего их друга. Нелепость и странность происходящего не позволили им напрячься и встретить чужака стрельбой.

– У него кровь из пальца! – взывал Егор, таща убитого в сторону от маршрутки.

– Э, урод, оставь его! – очнулся старший группы боевиков. – Куда ты его тащишь?

– Надо к врачу! Быстрее!

Егор сделал еще несколько шагов от машины. Боевики машинально пошли за ним, тот, что завязывал шнурки, даже обогнал товарищей.

– Что ты с ним сделал?

– Он спас меня! – воскликнул Егор, оценивая обстановку.

Четверо топают к нему, а пятый у передка, с ним будет сложнее. Дальше тянуть нельзя.

– У вас носилки есть? – спросил Егор. – Он тяжелый.

И упал на колено, скидывая с плеча убитого автомат. Боевики были в трех шагах от него, трое впереди, один сзади.

Егор начал стрелять справа налево, в последний момент, успев перехватить автомат второй рукой и падая вбок. Боевики просто не успели ничего сделать.

Каждому по две-три пули. А теперь вперед! Егор рванул с низкого старта за машину, уходя от наблюдения пятого боевика. Тот, наконец, очухался, выставил перед собой автомат, но кроме лежащих друзей никого не видел.

Выдав короткую фразу на плохом русском, он осторожно выглянул из-за маршрутки, потом услышал шаги где-то рядом, повернул голову и увидел того мужика. Мужик почти добежал до машины, споткнулся и упал. Боевик дал короткую очередь, но пули прошли выше и в стороне. А мужик вскочил, сделал два одиночных выстрела, резко пробежал дальше. Одна пуля попала в живот боевика, тот едва устоял на ногах, опустил автомат и только наблюдал, как мужик еще раз жмет на спусковой крючок. Потом что-то ударило в голову и… все.

Егор сделал контрольные выстрелы в каждого боевика, потом собрал оружие и снял с двух тел разгрузки. Соседи так и замерли в маршрутке, а внучка Лена сидела на асфальте у двери машины, сложив руки на груди, закрывая разорванный халат.

– Из машины быстро! – скомандовал Егор, помогая встать Лене и подавая руку ее бабушке. – Живо домой! Бегом!

– Егорушка! – завопила Елизавета Сергеевна, протягивая к нему руки.

– Домой, домой! – давил на нее Егор, не позволяя свалиться в истерику. – Шевелитесь!

Взгляды соседей буравили его, словно шило. Они знали Егора как тихого вежливого человека, успешного писателя, интеллигента. Никогда не шумит, не пьет спиртного, здоровается, одевается хорошо. И вдруг как оборотень превращается в смертельного опасного бойца. И повадки иные, и взгляд обжигает и тон повелительный. Такому попробуй возрази! Сосед ли это?

– Егор Алексеевич! – начал было сосед снизу.

Но Егор перебил его.

– Домой бегом! Потом базар! Оденьтесь, возьмите документы и деньги. Если есть оружие…

Он махнул рукой. Знал, что в подъезде оружие есть только у одного-двух жильцов.

– Словом, собирайтесь.

Егор подхватил под руку с трудом вставшую с асфальта Лену, та была в прострации.

– Давай наверх.

Лена одарила его восхищенным и испуганным взглядом, а он мимолетно подумал, что дико рисковал, начиная бой рядом с машиной. Шальная пуля только так могла зацепить кого угодно. Но тут или-или.

– Егор Алексеевич, – все же сказал сосед. – Разве вы военный?

– Нет, я профессиональный лесник, – брякнул первое пришедшее на ум Егор.

Сосед кивнул, словно услышал нечто особенное. И сам потянул жену к подъезду.

Боевики могли вернуться в любую секунду, и Егор сперва хотел просто уйти из дома, но потом передумал. Рысканье по захваченному террористами городу с хорошим шансом налететь на шальную группу или патруль еще более рискованно, чем сидение на месте. Значит, вариантов два: либо искать кого-то из прежних знакомых и уже с ними вместе спасать свои шкуры, либо попробовать найти нору, где можно пересидеть большой шухер. Одна беда, неизвестно, когда этот шухер пройдет и что будет дальше. Да и нора не факт, что обеспечит безопасность. Если только не уходить за город. А тут опять все упирается в шастанье по улицам.

Дома Егор первым делом переоделся и взял в руки телефон. Набрал порядком подзабытый номер старого знакомого. И когда тот ответил, с какой-то мрачной веселостью сказал:

– Здорово, Саид. Узнал?

Егор Майоров действительно был писателем и за три года издал десять книг в жанре фэнтези. Имел успех у читателей, получал неплохие гонорары. А еще вел блог, на который подписаны более ста тысяч человек. Блог тоже приносил доход. Это знали все соседи.

Но им и в голову не приходило, что скромный и вежливый Егор Майоров некогда был телохранителем одного авторитета, потом работал в частной военной компании за границей и вернулся в Россию четыре года назад. А его маскировка под тихоню-интеллигента – всего лишь заметание следов после одной секретной, но не очень успешной акции их компании в далекой-далекой стране.

Террористы были обречены еще когда стучали в его дверь. Одолеть профессионального инструктора и опытного воина они не могли ни при каком раскладе. Таких любителей Егор Майоров, он же «Кнут» в свое время положил немало. Что здесь, что за бугром.

Он еще раз проверил «малый походный набор»: форма, разгрузка, документы, аптечка, телефон с зарядкой, аккумулятор, фляга с водой, небольшой запас калорийных продуктов. Сюда же трофейные автоматы и набитые патронами магазины, две гранаты, нож.

Незнакомое оружие требовало элементарной проверки, Егор добросовестно осмотрел автоматы, но видимых неисправностей не нашел. Оружие словно со склада, новехонькое. А вот как пристреляно непонятно. Но тут не до жиру.

Свой арсенал доставать не стал, там гражданская версия АКМ и новехонький гладкоствольный полуавтомат на базе того же Калашникова. Смысла менять боевое оружие на упрощенную версию нет.

Закончив сборы, он подошел к окну. Террористы прошли только по трем подъездам из восьми, но шум подняли знатный. И сейчас на улицу высыпало много народу. И среди них лишь пятеро выскочили с оружием. Всего пять на огромный дом, где живет полтысячи человек. В Штатах выскочили бы только пять безоружных.

Поднялся гвалт, суета, пошли бесконечные «кто это был?», «почему стрельба?», «где полиция?», «как посмели?!» В такой обстановке вылезать со своим мнением глупо. Но все же как-то надо сказать толпе, что боевики вернутся.

Он уже собрался выходить на улицу, когда зазвонил телефон.

– Кнут, это я, – раздался полузабытый голос Димы Меркулова. – Ты где?

– Рву когти из дома.

– Тогда так, мы сейчас на соседней улице, через сквер пройдем. Топай туда, только по сторонам смотри. С тобой будет кто?

Егор вспомнил глаза соседки Лены и вздохнул. Конечно, девица хороша, но тащить ее за собой, а там еще бабушка… Нет, это риск.

– Один.

– Тогда не тяни.

Егор все же перехватил на площадке соседей, коротко объяснил расклад и посоветовал найти убежище. Елизавета Сергеевна заохала – куда бежать и как? Лена молча смотрела на Егора и мяла пальцы рук. На ее щеках играл румянец.

– Знакомые поблизости есть? – спросил бабушку Егор. – Или родня?

– Нет тут никого, – ответила соседка. – Все в деревне.

– Тогда в подвал. На улицу не лезьте, сидите внизу тихо.

– А вы? – спросила Лена.

– Я по делам. И не слушайте других, если предложат бежать. Никто никуда не убежит, если город в руках террористов.

Он уже собрался уходить, но перехвати взгляд девушки и неожиданно для себя добавил:

– Если смогу, вернусь за вами. И это возьмите, – он отдал им один из трофейных автоматов. – Пользоваться умеете?

Лена, разумеется, смотрела на автомат, как менеджер на лопату. Но бабушка уверенно взяла в руки оружие и сняла с предохранителя. Что значит, советская закваска, Елизавета Сергеевна в школе ходила на уроки начальной военной подготовки.

– Только без геройства! – напомнил Егор. – Просто пересидите. Я оставлю вам еще пару автоматов, сами решите, кому отдать.

Получив оружие, Елизавета Сергеевна вдруг приобрела уверенность в себе и больше не выглядела, как беспомощная бабушка.

– Разберемся, – заявила она. – Дадим сволочам, если полезут.

Принцип действия террористов по удержанию города под контролем Сазонов в общих чертах понял. Уничтожив силовиков и структуры управления, перекрыв все пути въезда и выезда, противник путем выставления постов в ключевых точках и патрулирования улиц держал Сурсак в узде. А массовый захват заложников, чье число явно перевалило за несколько тысяч, обеспечивал покорность населения. Конечно, террористы имели в запасе и иные методы, но в них пока Сазонов не разобрался.

Хотя один способ был обнаружен сразу. В небе над городом появились два десятка небольших беспилотников. Летали они на высоте двести-пятисот метров, периодически меняя курс. Использование такой техники лишний раз доказывало, что операция террористов не просто затея некой организации, а тщательно спланированная акция, имевшая целью не только захват города, но и что-то более значимое. Что?

– Они и камеры городские контролируют, – заявил Игорь Смардин. – Думаю, подключились и к частным сетям. То есть они видят все.

– Не все, – поправил его Храмов, – Но многое. И что теперь делать будем? Мы же как на ладони.

– Что делали, то и будем, – ответил Сазонов. – Камеры расстреливать. А беспилотники… найдем способ – сшибем. Пока же перебежками от укрытия к укрытию. Дроны не висят над одним местом, маневрируют, значит, есть мертвые зоны.

– Много так не наманеврируем, – вставил Руднев. – Все равно засветимся.

– Ну и ладно! – сказал Сазонов. – Что же, в укрытии сидеть?

– Нужны сведения, – вставил Храмов. Он жевал остывший шашлык, окуная куски в аджику и вытирая руки о полотенце. – Нужны языки, которые могут сказать что-то дельное. Не рядовые боевики, а командиры.

– Как ты их найдешь, командиров?

Олимчук тоже наскоро перекусывал, при стрессе у него появлялся просто зверский аппетит. Он поставил перед собой тарелку с шашлыком, хлебницу с лавашом и соусницу с аджикой. Глядя на него и остальные почувствовали голод. Совещание переросло в завтрак. А вместо вина пили квас.

– Командиры должны контролировать либо ключевые позиции, либо процесс захвата заложников.

– Или места, где заложников держат, – добавил Храмов.

– На стройплощадках. Как на их видео показано, – тут же подхватил Смардин, пытаясь проглотить большой кусок мяса.

Он поперхнулся, закашлял. Храмов пару раз стукнул его по спине.

– У нас много мяса.

– А?

– Жуй спокойно, никто у тебя кусок не отнимет. И голодным не уйдешь.

Игорь виновато улыбнулся. Он нервничал и не мог это скрыть. Думал, что из-за этого его осудят. Но взрослые мужики даже не обращали внимания на переживания молодого товарища. Их и самих потряхивало, кого больше, кого меньше.

– Предлагаю дворами дойти до площади Свободы. Там уж точно пост есть. Или хотя бы до улицы Гагарина, – подал идею Брунов.

– И хренова туча боевиков, – отозвался Олимчук.

Брунов развел руками.

– А как тогда?!

Сазонов вытер губы салфеткой, встал из-за стола.

– Пройдем. Либо и вправду дойдем, либо отыщем раньше. Сидеть на месте дальше нет смысла. Если даже Москва и решит освобождать город, здесь столько крови прольется…

Он не договорил, но все и так поняли, что перспектива совсем не радостная. Спасение утопающих – дело рук их самих. А ждать от властей быстрых и вменяемых действий не приходилось. Москва уже давно ничего вменяемого не делала.

…До площади они не дошли. Даже до улицы Гагарина не дошли. У выхода с парковки их группа едва ли не нос к носу столкнулась с противником. Восемь бравых боевиков свободно шли по центру дороги, громко обсуждая что-то веселое и смеясь. Оружие на плечах, настрой отличный, собранность где-то на нуле. Чуть позже стало понятно, отчего террористы утратили бдительность и вели себя так легкомысленно. А пока шедшие впереди Храмов и Руднев едва успели нырнуть в арку дома и дать сигнал остальным.

Боевики еще не дошли до арки, когда из соседнего двора к дороге медленно вырулил большой грузовик, в кузове которого была железная клетка, битком набитая пленниками. С расстояния в полсотни метров легко различались фигуры несчастных. За грузовиком шел внедорожник «опель».

Несложно догадаться, что террористы вывозят очередную партию заложников. Какая участь ждет этих людей, тоже понять легко.

Сазонов успел вычленить среди идущих по дороге боевиков старшего, тот топал в центре, на поясе пистолет, на плече автомат, голова гордо вскинута, плечи расправлены, поступь важная. Те, кто шел рядом, отставали на полшага и смотрели на него, как на главного.

Расклад простой – восемь пеших впереди, в машине трое-четверо, плюс водитель грузовика и двое в кузове у клетки. Численный перевес у боевиков. Внезапность, слаженность и дикая злость – у команды Сазонова. Ну и мотивация еще в копилку.