Текст книги "Эталон победы"

3
Что это было?

– Ну и что это было?

– Хрен его знает! Напали на повозки, пошли махать топорами. А когда беженцам пришла помощь, шустрилы вместо бегства устроили штурм.

– А ты чего один выперся? Нас бы подождал. Или в героя решил сыграть?

– Сдалась мне сшибка! Но там кто-то заорал «эльф»!

– Какой эльф?

– Вот и я захотел узнать какой. Если бы заорали «скидки на машины», я бы не вышел.

Ходивший по комнате Сергей встал перед Федором и с расстановкой спросил:

– Так ты видел кого-нибудь или только слышал?

– Не видел никого, кроме толпы шустрил и толпы беженцев. К ним еще подоспели несколько любители посиделок из кабака.

– А эльф?

– Нет. Среди бандитов один был с мечом, остальные с топорами и копьями. Может, это он?

Федор пожал плечами и виновато развел руки: мол, не углядел, каюсь. Хотя каяться не в чем, кого можно рассмотреть в такой круговерти ночью при свете факелов?

– Среди трупов только люди, – вставил Рустам. – Кто орал, неясно.

– Может, поговорить с уцелевшими? – предложил Степан. – Мы допрашивать можем, вроде как при исполнении.

– Они от боя не отошли, бестолку спрашивать, – ответил Сергей. – Утром поговорим.

– Можем не успеть, – хмыкнул Рустам. – Когда я поднимался, двое мужиков проверяли повозки. Отошли от боя или нет, но свалить отсюда хотят.

– Вообще странно, что выходцы из доминингов не только слышали о нелюди, но и знают ее в лицо.

– Да мало ли кто видел? Может, это торговец какой, бывал в империи, на закате, там и видел. Или описание слышал.

– Чтобы уверенно опознать эльфа ночью, при скудном свете в пылу схватки, надо видеть его не один раз, ну хотя бы два! А значит, не только бывать на закате, но и общаться с нелюдью! Так кто же этот знаток из доминингов?

Вывод Рустама заставил всех задуматься. Действительно, откуда беженец может знать эльфа? Ведь нелюдь тесных контактов с людьми сторонится. Торговые сделки проходят по определенному порядку, когда представители сторон друг друга почти не видят, все в плащах с капюшонами. Долгих торгов не ведут, цену назначают сразу и почти не меняют. Царит бартер, то бишь натуральный обмен.

И потом, торговля с нелюдью – дело купцов империи, при чем тут барышник из-за кордона? Или он не барышник?

…Разбор полетов по горячим следам поисковики провели. Правда, толком опросить потерпевшую сторону не смогли: двое уцелевших мужиков тупо смотрели в сторону, а их помощники – местные жители – разводили руками. Прийти на помощь при нападении шустрилы – закон! До выяснений ли тут?

Тела убитых шустрил тоже ничего не дали. Семь трупов, кто погиб от удара топором, кто от копья, кто угодил под разошедшегося Федора. Раненых нет, кого-то добили беженцы, а Хромов слишком увлекся делом.

Вопросы хозяину постоялого двора и жителям хардара остались без ответа. Сроду в этих краях не видели эльфов. А наглое нападение шустрил из ряда вон все же не выходит. Устроили рубку – так что, все они душегубы!

Тот, кто крикнул «эльф», уже остывал, кровь почти покинула тело через раскроенный пополам череп. Удар, как отметил Штурмин, был нанесен мечом. Клинок неплохо заточен, не очень широк и длиной около семидесяти сантиметров.

Словом, никаких зацепок и версий. Только что и узнали, что напала банда Бербяна. Есть такой хлопчик в здешний местах. Ловкий, пронырливый, наглый и удачливый. Ловили его второй год, но все никак не могли поймать.

Впрочем, не есть, а был. Именно Бербян был третьим противником Федора, он заорал, созывая подмогу, и лег на месте, получив укол клинком. Как и положено вожаку, держался позади своих, управляя схваткой, да вот не повезло, самый опасный враг зашел с тыла. Но смерть вожака унесла с собой ответы на вопросы и надежду быстро прояснить дело.

– Шустрилы мертвы, тот, кто заорал «эльф», – тоже, пленных нет, – подсчитал Штурмин, а потом сделал вывод: – Значит, остаются только те двое беженцев. Все!

Рустам перехватил его взгляд, скривил губы и деловито осведомился:

– Дадим их отъехать или здесь возьмем?

Штурмин пожал плечами:

– А надо ли?

– Тебе решать. Но эльфы вроде как среди приоритетов.

– Приоритет сейчас – разведка и съемка карт. Даже перехват беженцев не столь важен. А тут какая-то мутная история, явно с душком.

Сергей замолчал, прикидывая варианты, потом посмотрел на парней. Их лица не выражали особого желания заниматься этим вопросом. Вообще энтузиазм отсутствовал напрочь. Одно дело – задание, от него никуда, другое – попутные загадки.

Был бы тут Орешкин сотоварищи, наверняка бы кинулись вперед. Но его группа, сидевшая которую неделю не в своей тарелке, таким азартом не охвачена. И все же!

Как ни крути, шустрилы – забота брантеров. А мутные шустрилы – особая забота. Так что…

– Берем на выезде, – вздохнул Сергей, видя мрачные лица парней. – Выпотрошим, как следует. Если пустышка – на том и закончим. А если нет…

Огорчить товарищей новой вводной он не успел. На столе заработал коммуникатор. Поисковиков вызывал центр.

Уцелевшие беженцы покидать хардар ночью не рискнули. Кто знает, что ждет их за стенами поселения, ведь несколько шустрил ушли и могут устроить засаду на выезде. Лучше уж пересидеть взаперти, держа топоры в руках.

Это в принципе верное решение заставило поисковиков изменить план и нагрянуть в гости к беглецам затемно. Ждать утра они не могли.

Штурмин был недоволен – устраивать шум на постоялом дворе невыгодно, много лишних ушей и глаз. Хорошо хоть помешать никто не посмеет, с брантерами связываться дураков нет.

Угрюмых мужчин-беглецов привели в комнату брантеров, предложили вина, а потом перешли к сути дела. Кто? Откуда? Зачем прибыли в империю? Как прошли кордон? Кто напал ночью и зачем? Кто орал «эльф» и почему?

Беглецы хоть и одеты в простые одежды, по повадкам явно дворяне. Но не из богатых. Так, вторые дети родителей или служилые при дворе владетельного барона.

Сперва показывали гонор, но после энергичного разъяснения стихли. Поисковики быстро им объяснили, что здесь империя, и все гости перед представителями власти равны. А дворянская фанаберия может выйти боком.

Говорить пришлось, и говорить много. Но ничего интересного в словах дворян не было. Да, сбежали из Балалмера, когда хординги подошли к замку барона, да, успели проскочить заслоны, миновать земли Мнела и перейти к его соседу – барону Салдепу. Благо, в его владения хординги еще не вторглись.

По пути была задержка, сломались две повозки. Потом вдруг налетел небольшой отряд хордингов – видимо, разведка. Два дворянина и слуги погибли, остальные сумели уйти, бросив сломанные повозки.

К Салдепу не поехали, решили как можно быстрее достигнуть кордона империи. Да и появление хордингов показало, что враг уже рядом.

Неподалеку от кордона оставили одного раненого, у того начинался жар. Остальные перешли кордон и попали в руки легионеров. Те после допроса пропустили, взяли плату – кувшин вина и три монеты.

Кто напал в хардаре, не знают, видимо, здешние бандиты, пограбить решили. «Эльф» кричал мэор Баон, почему непонятно. Спросить не успели, Баона убили. Беглецы перепугались и хотят покинуть эти места как можно быстрее, уехать в глубь империи. Если власти позволят…

Выходило все просто и гладко. Испугались – побежали – отбились – добежали – укрылись. Раненые и убитые не в счет, хотя их жалко. Хотя и играла дворянская гордыня, но здравый смысл и чувство самосохранения подсказали, что геройствовать глупо. Ладно, убедили.

Но вот мелкие нестыковки в рассказе напрягали. Почему побежали еще до того, как хординги вошли на земли Балалмера более или менее значительными силами, то есть хотя бы сотней-второй? Ведь барон и его окружение знать не знали, кто идет к ним, в каком количестве и с какими намерениями! А может, это сосед напал? Как же служилые дворяне без разрешения сюзерена покинули его? Бросили, наплевав на честь?

Как так легко прошли земли соседей – Мнела и Салдепа? Ведь те кордоны стерегли и соседей опасались! Повезло, знали тайные тропы? Чтобы и повозки проскочили, и люди. И запасы по пути смогли пополнить. Силой брали или платили? Нет, слишком все просто вышло у беглецов.

Тайная миссия? От кого? Балалмеру все равно, его дружина разбита в коротком бою, сам барон погиб, один сын тоже погиб, второй малолетний угодил в плен. Так что никакой призыв о помощи не спас бы.

Ну пусть, пусть сами по себе. Тогда другие вопросы. Почему именно на них напали шустрилы? Да еще так нагло, зная, что в хардаре хватает людей, и они сидеть по углам не станут. Пусть несколько, но вступятся. Что такого было у беглецов, что шустрилы хотели получить любой ценой? Или кто – если речь о человеке?

За каким таким хрэнном, пардон, один из беглецов в самый казалось бы, неподходящий момент завопил «эльф»? Узнал кого-то и назвал его кличку? И тут же погиб – совершенно случайно, конечно? Могёт быть.

Шустрилы свалили, как только погиб их вожак, и из постоялого двора пришла помощь беглецам. Кстати, все разбойники были вооружены привычным оружием. Меч был только в руках того, кто зарубил оравшего беглеца. Тоже совпадение?

Не многовато ли для жалкой кучки гостей с полудня? Которых так легко пропустила внутрь страны застава легионеров, отнюдь не страдавших добросердечностью. Тоже интересный моментик.

В итоге гладкий рассказ оказался покрыт рытвинами и колдобинами недомолвок. Проще говоря – беглецы врали, как сивые мерины. Но врали упорно, четко и согласовано. Отсюда вывод – ложь репетировали заранее, но как простые исполнители, заучили лишь базу, на импровизацию сообразительности не хватило. Интересно, погибший беглец, опознавший эльфа, смог бы выдать более интересную версию?

В бытность свою слушателем института МВД, который он так и не окончил, Штурмин с удовольствием посещал лекции по оперативной работе. Наверное, министерство потеряло талантливого сотрудника, так как Сергей уже самостоятельно смог в короткий срок раскрыть два преступления, когда недолгое время работал частным детективом. И сейчас, сразу после повествования беглецов, уже успел выстроить в голове версию реальных событий. Сырую, конечно, но вполне правдоподобную. А чтобы ее подтвердить или опровергнуть, надо перевести допрос в следующую стадию, когда фигуранты дела понемногу начинают понимать, что вечер перестает быть томным. Точнее – ночь.

Повернувшись к Рустаму, Сергей подмигнул, отошел в угол и сел на настил, словно уйдя в тень. Варда, получив команду, наоборот подошел к беглецам, стоявшим у стола, оперся руками о столешницу и задушевным тоном произнес:

– Дворяне, значит? Высшее сословие, знать!

Беглецы непонимающе смотрели на него, не зная, как реагировать на столь странные слова. Эти брантеры что, не слушали рассказ?

– Но знатью вы были там, дома, – вкрадчиво продолжил Рустам, – а здесь вы никто! Любой нэрдаш, копающийся в земле, выше вас! Потому что он подданный империи. А вы пришлые!

Голос Рустама постепенно набирал силу, и беглецы уже посматривали на него с беспокойством. А руки тянулись к поясу. Где висели ножи.

– Ну? Поняли? Вас может убить любой человек, прирезать шустрила и пьянчуга в кабаке! Стоптать лошадью дворянин исконного имперского рода! И ничего ему за это не будет.

– Но!.. Мэор брантер, но за что?.. – прошептал один из беглецов, назвавшийся Веденаром. – Мы ничего…

– Вот именно, ничего! – рявкнул Рустам. – А надо бы! Надо было сказать правду! А не врать, как сив… как черный сердан (простолюдин)!

– Мэор! – возмущенно воскликнул второй беглец – Эгра. – Мы дворяне и не…

– И не надо болтать! Вы врете, мэоры! Врете грубо, неумело и тем оскорбляете нас! Знаете, кто мы?

– Брантеры, – сквозь зубы ответил Эгра.

– Да! Мы представляем здесь власть префекта, а значит и императора! Обманывая нас, вы обманываете самого императора! А он этого не терпит! Ясно?!

Резкая смена тона разговора, явная агрессия брантеров и столь откровенное прояснение статуса беглецов подействовали на них удручающе. Вставать в позу, вспоминать об оскорбленной чести и требовать удовлетворения от брантеров они не рискнули, благоразумно рассудив, что сила не на их стороне. Однако стерпеть столь прозрачный намек на их несостоятельность и пропустить не могли.

– Мэор брантер! – дрожащим от возмущения голосом произнес Веденар. – Мы… не понимаем, почему вы так говорите…

– Не понимаешь? – не снижал тона Рустам, – А что ты вообще понимаешь? Сколько тебе жить осталось, понимаешь? Вашим бабам и детям?

Это уже было слишком, беглецы разом отступили назад и выхватили ножи. Рустам, осклабясь, медленно вытащил фальшион. Крутнув его пару раз вокруг кисти, посмотрел на побледневших от гнева и страха беглецов.

Стоявший у двери Степан тоже вытащил фальшион и покачал головой:

– Даже не думайте.

Дворяне и не думали. Слишком неравны силы. И если пойти до конца, как и положено их сословию, то жить останется совсем немного.

Доведенные до предела и загнанные в угол беглецы, уверенные, что их жизни и жизни их спутников под угрозой, не знали, что сказать и как поступить. Взгляды невольно отыскали сидевшего в углу Сергея.

А тот вроде бы лениво поглядывал на них, соображая, доведены ли они до нужной кондиции или пусть Рустам еще постращает?

– Мэор брантер, мэор… Шурм, – выдавил Эгра, – вы не можете…

Пожалуй, доведены. Слишком резкая смена обстановки, от помощи в бою до угроз и запугиваний сделала свое дело. И Рустам молодец, нашел нужный тон и слова. Когда люди на грани, управлять ими легче. Только бы подержать в этом положении обоих подольше. Пока не расколются.

Штурмин встал, сделал пару шагов вперед, повел рукой.

– Уберите ножи. Как раз могу. Даже обязан. Если в империю вторгаются ее враги, мы должны выявить их и… остановить. Любым способом. Умных людей достаточно предупредить и помочь понять. Но тем, кто упорно врет… пощады не будет!

Веденар сунул нож в ножны и шагнул к столу.

– Мэор Шурм, поверьте, мы не враги. Мы… мы наоборот…

Он в замешательстве оглянулся на Эгру, но тот молчал.

– Мы…

– Но! – воскликнул Эгра, пытаясь остановить товарища. – Нам… нельзя!

– Опять врешь! – встрял Рустам. – Мы ждать не будем.

Он красноречиво махнул фальшионом и клинок со свистом рассек воздух в каком-то метре от лица Веденара. Тот отпрянул, выставил перед собой руку.

– Нет, я скажу. Эгра, мы должны! Ведь это люди императора!

– Нам запрещено! – не очень уверенно возразил тот, явно сбитый с толку.

Штурмин, почуяв, что разгадка где-то близко, дал знак Рустаму и Степану убрать оружие и шагнул вплотную к Веденару.

– Если это связано с безопасностью императора, вы должны сказать нам! Это закон!

Рустам сложил руки на груди и с угрозой добавил:

– И мы можем карать непослушных! Кем бы они ни были!

Довод был убедительный, Веденар взглянул на товарища, но тот больше не возражал. Понял, что его жизнь зависит от того, поверят эти люди в его искренность или нет.

– Мы, – начал Веденар, – мы, правда, не враги! Мы ваши помощники.

– Кто?

Дворянин собрался с духом, вскинул голову и выпалил:

– Мы помогаем людям императора!

4
На ловца и вывед бежит

Тайная служба Малого Совета работала не только во всех уголках империи, отыскивая врагов императора. Ее вниманием не были обделены и соседи Скратиса, в том числе и домининги.

Некие идеи в отношении доминингов у императора и его ближайших помощников были давно. До прямого вторжения, конечно, пока не дошли даже в мыслях, но о расширении влияния говорили чуть ли не открыто. Особенно громко эти разговоры зазвучали, когда во дворце императора узнали о тайных планах королей Тианага и Догеласте по захвату доминингов.

Тут уже медлить было нельзя, и на закатный полдень потянулись первые «ласточки мира» – цензоры и выведы Малого Совета. Действовали они с переменным успехом, где тайно, где явно, подкупом, принуждением, шантажом. Основными задачами было не допустить усиления влияния королевств и расположить владетельных дворян к империи. А в последние время, когда воинственная политика королевств уже готова была перерасти в открытую агрессию, цензоры просто склоняли дворян к призыву о помощи императора.

В общих чертах эту ситуацию группа Штурмина знала. И Бердин сообщал, и от Орешкина сведения приходили. Так что особого удивления факт присутствия цензора в доминингах не вызвал. Другое дело, они впервые видели, чтобы агент империи сумел завербовать в помощники ни много ни мало, целую группу дворян из окружения владетельного барона.

Подловил их Баон на банальной жадности, тяге к авантюрам и, как ни странно, преданности барону. Он просто пообещал, что когда в этих краях будет власть императора, барон станет королем, а они чуть ли не наместниками, то есть представителями императора.

Надо отдать должное Баону, он умел убеждать даже в том, во что верить здравомыслящий человек не должен. Хотя не все в его словах было враньем. Какие-то авансы и впрямь можно было осуществить.

Дворяне – люди простые, в чем-то примитивные, в басни цензора поверили. И выполняли все поручения нанимателя. Когда хординги только начали вторжение в земли барона, Баон, видимо получивший некие сведения со стороны, вдруг приказал готовиться к выезду. Обосновал такое решение просто – императору пора узнать о том, что тут происходит, а заодно и увидеть верных слуг. С бароном цензор обещал все обговорить, чтобы тот был не против отъезда вассалов. Но был ли такой разговор, дворяне не знали.

Еще один приказ цензора – брать минимум вещей, чтобы не снижать скорости марша. Однако тут старший дворянин Сатам воспротивился. Он категорически не хотел оставлять семью. Сколько Баон ни убеждал, что с ними ничего не будет, Сатам стоял на своем. В результате цензор махнул рукой, и в путь вместе с дворянами собрались сестра Сатама, его жена, жена мэора Эгры и дети обоих дворян.

Всего из баронства выехали семь дворян и пятеро слуг. Почему на самом деле Баон согласился на присутствие женщин и детей, было загадкой, хотя Штурмин предполагал, что цензор просто взял массовку. Дворяне для охраны, остальные как ширма. Значит он просто маскировал свой отъезд и прибытие в империю. Почему? Ну, тут версий много, гадать не стоит.

Схватка в землях барона Салдепа вышла стихийной, дворяне даже не поняли, откуда там возникли хординги. Но что это были именно они, поняли сразу. Просто во всех доминингах никто никогда не видел воинов, одетых и вооруженных так. И то, что отряд вообще сумел уйти, отнесли на милость небес.

В бою полегли почти все слуги и два дворянина, один раненый слуга был так плох, что его оставили в лесу с запасом пищи и воды. Жесткое решение, но на нем настоял Баон: мол, везти раненого через кордон опасно.

Путь от кордона до хардара не занял много времени. Цензор вел их по кратчайшему маршруту, он же решил вопрос со свободным проездом через заставу легионеров. В планах цензора было добраться до Гезыха и там с кем-то переговорить. Во всяком случае, Баон говорил так, туманно намекая, что, может быть, отъедет ненадолго. Куда, когда – это дворяне не знали.

Они вообще вопросов не задавали, так на них повлияла империя, пусть даже самый краешек, а также перспектива встречи с императором.

Баон, конечно, шутник – выдумал историю! Какие-то полудикие дворянчики, разве что в соплях не путаются, и сам блистательнейший Его Богоподобие Император! Ну кто их допустит до дворца? Максимум тайная комната в доме одного из руководителей цензорской службы. И то если повезет. Но дворяне верили, ведь до сих пор Баон их не обманывал.

Ночная схватка с шустрилами произошла настолько неожиданно, что застала врасплох всех, в том числе и Баона. Зачем он полез в драку, сказать сложно. И почему вдруг заорал «эльф» – тоже. У самого цензора не спросишь, его труп уже остыл. Трое дворян, в том числе старший по рангу Сатам тоже мертвы. Уцелевшие Эгра и Веденар просто не знали, как быть. К кому ехать, кого искать? Из всех идей в голове сидела одна – найти пристава или префекта. О них упоминал Баон, значит, они могут помочь. Тем более что обратного пути у дворян нет. А на руках женщины и дети.

И вот в разгар сомнений и душевных терзаний к ним нагрянули брантеры! Которые оказались людьми самого императора. Кстати, это правда?

– Правда, правда… – проговорил Штурмин, задумчиво глядя на беглецов.

Те немного пришли в себя и уже не смотрели на брантеров широко раскрытыми от удивления и испуга глазами. Но на Рустама все еще поглядывали настороженно. Старый как мир трюк с хорошим и плохим дознавателями сработал и сейчас, дворяне готовы были выложить все «хорошему» Штурмину, пока «плохой» Варда не снес им головы.

А Сергей мысленно прокручивал допрос еще раз, одновременно пытаясь понять порядок размышлений Баона и логику его действий. Выходило плохо, слишком мало исходных данных.

Конечно, можно было бы плюнуть на все эти головоломки и просто сдать беженцев приставу. Тот будет доволен – еще бы, ему в руки попали люди конкурентов. Цензоры с приставами были, мягко говоря, не в ладах, хотя официально делали одно дело – служили императору. Но тут все ясно – тайные службы всегда противостоят друг другу, конечно, без открытой вражды.

И Сергей сделал бы так, если бы не полученное ночью, буквально за час до боя сообщение.

«По возможности, перехватить уходящего в империю через границу баронства Салдеп цензора Актара. Предположительно, он будет пересекать кордон именно в вашей зоне ответственности. Цензор владеет важной информацией о тайной службе, а также о хордингах и может принести существенный вред всему плану операции. По нашим сведениям, он идет один, хотя для маскировки может пристать к беженцам или торговому обозу. Для ускорения поиска в ваше распоряжение будут поступать снимки с зонда в режиме онлайн начиная с шести утра. Вероятное время перехода границы Актаром – ближайшие день-два. Группа Орешкина на поиск цензора ориентирована».

И фоторобот, составленный со слов знающего Актара человека.

Вот так! Еще один цензор. Что выглядит нормальным, не двух и не трех забрасывали к соседям. В каждом дворянстве сидели, наверное, а в королевствах еще больше. Удивляло другое – наложение двух событий по времени.

«Рассуждаем логически, – прикидывал Штурмин. – Баон имел у границы связь. Кто-то из агентов службы, а то и несколько. Потому и хотел отъехать. Светить связь даже перед помощниками нельзя, это азы. Значит, где-то здесь неподалеку сидит связник. Вычислить его крайне сложно, да и некогда искать. Актар, видимо, тоже имеет связь и тоже может выйти на нее. Не один ли и тот же это человек? Вполне, но не факт. Кстати, версия что Актар и Баон – одно лицо, отпала. Даже раскроенная пополам голова убитого цензора позволяла рассмотреть некоторые особенности и приметы. Значит, надо искать второго, для чего безвылазно сидеть у кордона и ждать снимков с зонда. А это при нынешней работе сложновато. Как объяснить приставу, почему команда охотников не ищет шустрил и контрабандистов, а фланирует вдоль границы? Нужна легенда или… увольнение со службы. Тут свои минусы. Проблемка…»

Сергей покосился на напряженно молчащих беженцев, потом на своих.

– Мэоры! Вам придется выполнять наши приказы. Это понятно?

Эгра и Веденар обреченно кивнули. Чего же не понять? Их воля закончилась с пересечением кордона.

– Сидите на постоялом дворе, никуда не выезжайте! Хозяину мы скажем, плату с вас будет брать половинную. Никаких попыток с кем-то говорить, передать весть, отправить гонца. Любое нарушение будет караться!

На лице Эгры вспыхнул румянец. Никто не позволял себе говорить с ним таким тоном. Веденар опустил голову, пряча взгляд. Он тоже был зол, но сдерживал себя.

– За вами будут следить! – продолжал Сергей. – Мы на время уедем… но скоро вернемся. Слова Баона подтверждаем – император может взять вас под защиту.

Дворяне одновременно вскинули головы.

– Да. Это так. Но подобную милость надо заслужить. Это тоже ясно?

– Да, – откликнулся Веденар.

– Хорошо. Вопросы, просьбы, пожелания? Не имеется! – отчеканил Сергей, не давая времени дворянам даже подумать. – Лошадей в конюшню, повозки разгрузить и поставить у стены за двором. Быть внимательными, если кто полезет – говорите хозяину двора. Все, ждите!