Текст книги "Эталон победы"

Кордон Мнел решил переходить в одном из самых глухих мест – в пойме Норты. Туда враг точно еще не добрался, потому как заболоченную пойму сможет пройти только тот, кто знает путь. А таких во всей округе меньше десятка человек.

Цензора барон хотел взять с собой, тот помог бы при переговорах с Салдепом да и в империи был бы нужен. Тем более что деваться хитрому пронырливому цензору вроде бы некуда – что ему делать одному в чужих владениях?

Так рассуждал барон, но он ошибался. Актар исчез ночью, перед выступлением. Как он прошел посты, как нашел дорогу мимо болота, – загадка! Видимо, многому научился за то время, что был здесь.

Только зачем ушел? Опять тайные дела? Или перестал доверять барону?

Этого Мнел не знал, но уход цензора стал неприятным сюрпризом и вернул угрюмое настроение. На душе делалось тяжело, в голове роились мрачные мысли. Предчувствие беды захлестывало Мнела, и он гнал его от себя, но безуспешно.

Видимо, сглазил барона проклятый цензор. Лишил удачи и надежды. При подходе к пойме Норты отряд Мнела столкнулся с крупным разъездом хордингов. Завязался встречный бой. К хордингам подошла помощь, и они начали окружать людей Мнела.

Бежать барону было некуда, семью не бросить. А его дружинники падали под стрелами и ударами мечей врага. Барон, прокляв всех и вся, выхватил привезенный много лет назад из империи меч и сам бросился вперед. Рубанул два раза, никуда толком не попав, а потом получил удар в грудь, упал в траву и ощутил чужие руки на плечах. И захрипел от навалившейся тяжести.

16
Ищи теперь ветра в поле

– Мнела мы взяли, – докладывал Якушев Бердину. – Живой, почти здоровый и частично невредимый.

– Хорошо!

– И вся семья в сборе. Даже золото при них. Барон на допросе показал, что хотел уйти к соседу.

Якушев увел взгляд в сторону, глядя на другой экран. Видимо, сверял обстановку в зоне ответственности корпуса.

– Он не знал, что барону Салдепу сейчас не до гостей и их проблем. Вторжение мы начали. Правда, пока кордоны с империей не перекрыли.

– Приятная новость, – улыбнулся Бердин. – Значит, из графика не выбились, завершаем завоевание доминингов точно в срок и одновременно. Теперь так же точно выйти к кордонам империи и перекрыть их наглухо.

– Это мы сделаем. Тут другая весть. По словам барона, с ним был некий Актар, цензор.

– Даже так? Малый Совет императора сильно заинтересован в доминингах?

– Да. Этот цензор ночью слинял. Барон думает, что тот тоже идет к кордону. Кстати, именно Актар посоветовал Мнелу бежать в империю через соседа. Говорил, что тот может подать прошение императору, и, если так сделают несколько владетельных дворян, то император может послать сюда войска.

– Гм! Интересный расклад! Что еще цензор напел барону?

– Больше ничего такого.

– А барон не завирает?

– Мы допрашивали его под препаратами, так что ложь исключена.

– Ясно-ясно… – Бердин задумчиво покачал головой, что-то прикидывая, потом вдруг сменил тему: – Как с партизанами? Разобрались?

– Бьем их в хвост и в гриву. Хотя полк все равно несет потери. Небольшие, но они есть. Да, барон отдал приказ прекратить активное сопротивление и затаиться. Не мешать нам, смотреть и ждать.

– Чего?

– Его триумфального возвращения вместе с имперским войском.

– Он так сильно в это верит? – удивился Бердин.

– Наверное. Цензор задурил голову.

– Цензор, цензор… Этот парень видимо не промах. Выжил, собрал информацию и теперь несет ее хозяину. А он многое может рассказать о хордингах. Это плохо!

– Мы попытаемся его перехватить на кордонах. Но… – Андрей развел руками. – Сам понимаешь, одиночку найти сложнее. Вряд ли он пойдет по дорогам. И вообще может двинуть в Догеласте. Словом, у него есть шанс улизнуть.

– Описание этого Джеймса Бонда есть?

– Вплоть до словесного портрета, основных повадок и модели поведения. Я же говорил, мы прогоняли барона по максимуму. Кстати, о бароне. Куда его девать? Тут он не нужен, лишний раздражитель, а под нож… вместе с семьей?

– Не надо под нож. У нас уже появилась традиция всех бывших владетельных дворян и королей, кого взяли живыми, ссылать в отдаленные уголки полуострова, – усмехнулся Бердин. – Пусть попробуют себя в новой роли!

Якушев тоже усмехнулся.

– Хорошая идея! Значит, быть ему рыбаком или лесорубом.

– А с цензором надо быть повнимательнее. Усильте поиски. Но если все же уйдет… ориентируем на него наших поисковиков. Закатные кордоны империи – зона действий группы Штурмина. Вот пусть и проследит за беглецами из доминингов.

– Если они им попадутся.

– Должны. Тех, кто успеет перейти кордоны империи, надо перехватить. Дворян и купцов можно не трогать, но шпионов обязательно! Рано еще империи знать о нас.

Часть вторая
СТАВКА НА УПРЕЖДЕНИЕ

1
Сдались нам эти игры!

Жизнь на кордоне замирала с закатом светила. Смолкали птицы, пряталась лесная и полевая живность, уходили в норы грызуны. И люди спешили отгородить себя от природы крепкими стенами домов, скоротать вечерок перед огнем жаровни с кружкой вина или пива да лечь спать после тяжелого дня.

В малых поселках и хардарах (хутор или ферма по-местному) после заката светила никакой активности. Улочки и дворы не освещаются, люди не ходят, сидят дома. В городах иначе, там и кабаков хватает, и факелы на стенах, и стража бродит по улицам. Но до этих городов от кордона как минимум двадцать верст. Да и не часто в них заезжают брантеры. Только если припасы пополнить или отдохнуть после рейда. А так все по полям и по хардарам.

Во второй декаде серостава в приграничье темнело очень рано. Днем светило успевало проскакивать только по краю небосклона и торопливо падало за горизонт, а чаще за тучи. С наступлением тьмы здорово холодало, хоть и изредка, но иней прихватывал жухлую траву, а тонкий как мыльный пузырь ледок покрывал мелкие лужицы. Чтобы потом, утром, едва слышно трескаться под каблуками сапог и копытами коней.

В такую темень и холод да еще под завывание ветра совсем не радостно скакать по дороге, вглядываясь в ночь прищуренными, покрасневшими от пыли глазами. Увы, это удел охотников за головами шустрил. Если, конечно, они настоящие охотники.

Группа Сергея Штурмина, известная в имперской провинции Дельра как брантерская команда Шурма, в полной мере испытывала на себе прелести ночного вояжа. Правда, в этот раз их мучения должны были прерваться на отдых. Группа шла в Тоск – большой хардар, перевалочный пункт на торговом пути из империи в полуночные домининги, он же единственный на пять верст вокруг обитаемый уголок.

Отдых они, безусловно, заслужили, успев за последние двое суток настичь мелкую банду налетчиков и перехватить без малого полпуда мелкорубленого гезыха – дурман-травы, которая в этих краях не растет разве что на воде.

Даже город на полудне провинции некогда был назван по имени этой травы. Так он и остался Гезыхом до нынешних времен.

Высушенный, перемолотый гезых либо заваривают, как чай, либо сжигают над жаровней. Настой или пары гезыха вызывают галлюцинации, состояние легкости, эйфории. Среди побочных эффектов – излишняя болтливость, жажда и привыкание к «забаве» с третьего раза. Подсевший на гезых человек каждый раз увеличивает дозы и в итоге впадает в забытье, из которого уже не выходит.

В империи продажа гезыха карается каторгой, а использование для развязывания языка еще и конфискацией имущества. Понятно, что траву используют тайные службы, а кроме них – мошенники, проходимцы и торговцы запретным зельем.

В полуденно-закатной части империи гезых растет в обилии, так что по осени сюда слетаются сборщики со всех сторон. В полную силу трава входит в конце листогона, но для придания ей нужных качеств сбор следует хорошенько просушить и перемолоть. И только в таком виде вывозить. В любом другом случае гезых быстро преет и теряет свои свойства.

Власти как могут борются со сборщиками и перевозчиками, но поставить стражу возле каждого поля не в силах. Так что большая часть времени у брантеров уходит на выслеживание и отлов ловких и пронырливых курьеров.

В этот раз брантерам Штурмина повезло, они точно вышли на группу, перевозившую полуфабрикат гезыха. Правда, часть добычи упала в реку и уже не представляла ценности, но зато остальное попало в руки охотникам. А вот курьерам не повезло. Зря они решили оказать сопротивление. Три бездыханных тела тоже угодили в воду, на корм речным обитателям.

Это был первый значимый успех группы, а вкупе с уничтожением налетчиков брантеры могли рассчитывать на премию и на признательность пристава. Что было важно в нынешних условиях.

В Тоск они прибыли к полуночи, когда все добрые люди уже спят. Правда, в Тоске был постоялый двор, а там жизнь не затихала круглые сутки. Так что сытная еда, горячее питье и уют натопленного жилья ждал их. И Сергей уже подумывал о ночлеге в хардаре, хотя изначально хотел доехать до города. Однако задержка в пути нарушила планы. А теперь надо завтра встать затемно и двинуться в путь. В любом случае запланированная встреча с приставом должна произойти.

Против обыкновения факелы горели не только у входа на постоялый двор, но и на единственной улочке. И людей было много.

У внешней стены стояла вереница повозок. Возле них тоже ходили люди с факелами.

– Обоз приехал, наверное, – буркнул Степан, откидывая капюшон. – Повозки большие.

– Поздно для обозов, – возразил Федор. – Отходились еще декаду назад. Теперь до зимы перерыв.

– Может, переселенцы.

– Ага! Из столицы в наши края!

Брантеры проехали по улочке, глядя по сторонам. Не очень большой внутренний двор хардара казался тесным из-за обилия гостей.

На приехавших тоже смотрели, кто-то громким шепотом вещал:

– Брантеры! Брантеры! С охоты едут.

На говорившего шикнули, и тот испугано замолк, отступая от дороги в темень. Брантеров в пограничье уважали, но их грозная слава заставляла испытывать невольное чувство страха.

– Ночуем?! – полувопросительно произнес Сергей, обернувшись к своим.

От усталости ломило все тело, но он все еще не принял окончательное решение.

– Ночуем, ночуем, – опять буркнул Степан. – До города десять верст, кони устали. И мы тоже.

– Часов пять отдохнем и в путь, – вторил ему Федор. – А то как сонные мухи будем.

Сергей покосился на Рустама, но тот молчал. С затаенной злостью смотрел по сторонам и щурил глаза. Обстановка ему явно не нравилась.

– Ладно, – принял решение Сергей. – Остаемся. Есть и спасть. Выезжаем в шесть часов.

Степан одобрительно кивнул и направил коня к постоялому двору.

– Надо часового ставить, – подал наконец голос Рустам.

– На хрена?

Рустам кивнул на стоявших у дверей постоялого двора людей:

– Не нравится мне этот балаган. Еще сведут коней.

– Знают, кто мы, не посмеют.

Рустам пожал плечами, спорить ему не хотелось. Штурмин посмотрел на людей, на повозки и согласился.

– Выставим. Чем черт не шутит…

В Тоске брантеры были не в первый раз, и хозяин постоялого двора уже знал вкусы лихих охотников. Он сразу проводил их в комнаты на втором этаже, по пути дал знак помощникам натаскать ведра с горячей водой и подать поздний ужин.

Брантеры не любили есть вместе со всеми в общем зале, тем более не станут это делать сейчас, когда там полно народу.

По ходу дела хозяин поведал о приехавших гостях, о том, что они рассказывали, о том, какие новости в самом хардаре.

Видимо, его рассказ вызвал интерес у брантеров, потому что старший команды тут же переспросил:

– Из Балалмера? Дворяне? Зачем они приехали?

– Бежали, бросив все! На их земли напали дикие варвары с полудня!

Штурмин посмотрел на раскрасневшегося от суеты хозяина.

– Как же они дошли до кордона?

Хозяин пожал плечами:

– Удрали вовремя, совсем голые…

Три большие подводы, груженые до предела, – не совсем «совсем голые», но Сергей спорить не стал. По дворянским меркам, может, так оно и есть. Но кого же упустил корпус «Закат»? Вроде бы владетельный дворянин барон Балалмер погиб, его сын тоже. Может быть, брат барона? И как он ушел? Прощелкали хординги рывок! И не предупредили, а то брантеры попытались бы перехватить беглецов.

– И куда они теперь?

– Не знаю. Хотели найти префекта или пристава, просить о защите. Прибыли-то не с пустыми руками! – тихонько хехекнул хозяин, уже забыв о «совсем голые». – Есть на что жить.

Брантеры поднялись в комнаты, осмотрели их, нашли вполне подходящими. Вид торопливо идущих с полными ведрами горячей воды слуг тоже вызвал одобрение.

Штурмин бросил хозяину несколько монет.

– Что еще они рассказали? Кордон прошли спокойно?

– Не знаю. Они шли быстро. Легионеры их пропустили, указали дорогу. Шустрил никто не видел. Да сейчас их на кордоне и не будет. Если в доминингах такое…

Хозяин оборвал себя, поняв, что слишком много говорит, обеспокоенно посмотрел на брантера. Тот не обратил внимания на заминку, смотрел в сторону. Потом хлопнул хозяина по плечу:

– Хорошо. Коней накормить и напоить. О нас никому ничего. Ясно?

– Да-да.

– Что у вас тут? Тихо?

– Никого чужого. Хотя вчера сынишка видел в поле, у оврагов людей. Конные. Но кто, не понял, смотрел издалека. А так тихо.

– Держите топоры под рукой. Если кто еще из доминингов приедет – запомни и дай знать.

Хозяин закивал. Просьба брантера – не брехня соседей и даже не строгости легионеров. Второй раз попросят иначе, и зубов не соберешь. А ходят под приставом, значит власть! Надо исполнять сразу. Да и защита опять же…

– Все сделаю.

– Беглецы сказали, когда уедут?

– Нет.

– Сколько их всего?

– Пятеро мужиков, три бабы и два ребятенка. Говорят, один мужик занемог и в лесу остался. На той стороне.

– Если вдруг соберутся уехать – скажи.

– Скажу непременно.

– Иди. Ужин не забудь.

– Да-да…

Рассказ хозяина особых эмоций не вызвал. Брантеры покивали, но без энтузиазма.

– Кто-то лопухнулся, не выставил заслон, делов то! Команды всех ловить и не пущать не было, да и эти никуда не денутся. Если что – возьмем тепленькими.

– Весь кордон мы все равно не закроем. Даже если в помощь возьмем все команды брантеров. А коллеги сейчас больше по городам и дорогам шарят, а не по границе. Самый пик вывоза гезыха. Не до соседей.

Степан с Федором рассуждали логично, верно. Рустам молчал, он вообще последние дни говорил мало. Долгий вояж по чужому миру был ему в тягость. Правда, дело делал четко, уверенно. А сейчас ломать голову над загадками появления беглецов не хотел.

Но все же внес лепту в обсуждение:

– На хрен нам сдались эти… Удрали и ладно. Тем более команды брать всех подряд не поступало. У нас своих дел хватает. Действуем по плану, и все.

– Точно! Рус, как всегда, прав! – поддержал его Степан. Он первым успел захватить корыто и теперь лил в него воду. – Отдохнем и в дорогу.

Федор кивнул, соглашаясь с товарищем. Сергей с минуту соображал, потом махнул рукой.

– Ладно! Беглецов по боку. Коль сообщений не поступало, не будем ломать головы.

И он с облегчением стащил с себя панцирь и нижнюю пропахшую потом рубаху.

Решение он принял верное. Только еще не знал, что утром срочное сообщение с базы принесет массу новых забот, от которых не отмахнешься просто, как от маленькой группы беглецов.

2
Работа не в радость

А дело с самого начала было мутным. Нет, разведка в тылах противника, диверсионные операции, налеты – вещь привычная. Но если все это происходит в хренатам-цатом веке, когда друг друга колотили по башкам камнем и железом, то довольно кисло. Не их это место, не их время.

В группе Штурмина собрались люди, знавшие свою эпоху, ценившие технические достижения и любившие современное оружие. Ну пусть даже это двадцатый, девятнадцатый века. Но не Средневековье, а тем более древность. Краткий вояж, отдельный рейд, молниеносный выход – куда ни шло. А если месяц-второй без перерыва и перспективы скорейшего возвращения. Кисло это, кисло…

Однако они на службе, а значит, задания не выбирают, а выполняют, без жалоб и нытья. И парни просто приступили к выполнению.

Переход в империю прошел без эксцессов и задержек, натурализация тоже не вызвала проблем. Это ведь не наше время, паспортов и удостоверений нет, как назвался, так и примут. Вот они и назвались наемниками. И все поверили. Наемник, так наемник.

Идею с брантерами подсказал Орешкин, чья группа работала в соседней провинции, причем вполне успешно. Их опыт и взяли на вооружение, отыскали пристава, заключили договор и начали работать.

Особенностью брантерского дела в Дельре было наличие небольшого числа желающих перейти кордон с доминингами, что компенсировалось огромным количеством собирателей гезыха и его перевозчиками в глубь империи. Ну и плюс обычные шайки налетчиков, грабителей, дорожных бандитов.

Спрос на гезых был огромный, и любителей наживы на пороках людей хватало. Зачастую конкуренты разбирались между собой прямо на полях, где росла трава. Так же дерзко работали и перевозчики, нападая друг на друга не только в прикордонье, но и в глубине провинции.

В таких условиях брантеры зачастую подчищали следы, добивали уцелевших, а товар либо топили в воде, либо сжигали. Ну и конечно, хватало будничных погонь за шустрилами.

Работа не сложная, без затей и вполне в духе поисковиков. Штурмин, имевший конкретную задачу от Бердина, считал, что брантерский контракт станет прикрытием для группы. Но оказалось, что тут тоже надо прилагать силы. Ибо ни шустрилы, ни сборщики гезыха сами с поднятыми руками навстречу не спешили.

В первое время группа результата не имела, что весьма удивило самих поисковиков. Пришлось на время забыть о разведке и поработать как положено. В итоге – спасенный от шустрил небольшой хардар, порубленная банда и немалый улов гезыха. Теперь и на глаза приставу не совестно показаться.

Встреча с ним была запланирована давно, но вот случая не было. С пустыми руками лезть к начальству глупо, а теперь можно и результат показать, и узнать новое. Как и Орешкин, Сергей Штурмин брал самую свежую и точную информацию у пристава. И уже потом проверял ее, если надо.

Поздний ужин плавно перешел в сон. Федор, которому первому выпало стеречь лошадей, уже был на посту – в небольшой коморке возле конюшни. Парни попадали на лежаки и почти сразу уснули, ценя каждый миг отдыха. Сергей еще с полчаса поработал над донесением на базу, состряпал текст, приложил к нему снимки дорог, колодцев, родников, а также координаты населенных пунктов приграничья с указанием количества жителей и наличия тягла.

По идее, зонд мог сам провести съемку местности, но после того сбоя программы и потери управления его редко запускали так далеко на полночь.

Закончив с делами, Штурмин тоже лег спать и заснул, едва закрыв глаза. Напряженный день и долгая дорога вымотали даже его, хотя в группе и в отделе он считался самым выносливым – двужильным, как говорил Бердин.

Приятное забытье успело полностью поглотить сознание, когда снаружи раздался звон железа, а потом темень ночи разрезал дикий, пронзительный до жути крик.

Только женщина способна воспроизводить такой пик децибел…

Хромов тоже нацелился подремать. Как это умели поисковики, вполглаза. И даже место присмотрел – в углу на куче сена. Бросил на нее попону, лег, прикрыл глаза. Нормально! Лежит в темноте, просто так не заметишь, а он видит вход в конюшню и пятерку их лошадей, что стояли в самом удобном месте, укрытом от ветра и дождя.

Лук он оставил наверху, с собой только фальшион и нож. Пояс сдвинул, чтобы рукоятки клинков не упирались в спину, застежки панциря расстегнул, шлем сбросил на сено. Ботинки только не снял.

Состояние легкой дремы пришло быстро, Федор слышал вздохи и фырканье лошадей, тонкое завывание ветра и шорох пламени факела. Но сознание пропускало их сквозь себя, не позволяя выскочить из дремы. Вот если бы зазвучали шаги, звон стали или чей-то крик, то…

И крик раздался. Да такой, что разом встрепенулись все лошади в конюшне. Так орать могла только женщина и только когда она вне себя от ужаса. А что может вызвать ужас?

Это Федор додумывал уже с открытыми глазами. Из укрытия он благоразумно не выскакивал, только нащупал и нацепил на себя шлем и застегнул панцирь. Рука легла на рукоять фальшиона, однако вытаскивать не спешила.

Он лежал и слушал дальше. И дождался нового крика, переходящего в вой. И приглушенную ругань со стороны стены и стук дерева. И натужный рев мужика. Ну, либо там запредельное сношение сумасшедших любовников, либо… кто-то им помешал.

Со стороны постоялого двора послышались шаги. Из зала наружу выскочили трое или четверо с факелами в руках. Взволнованный голос окликнул кого-то. А ответа явно не было. Тяжелые шаги протопали от двери к стене, колыхнулись неровные тени, и новые крики разорвали ночь. А потом зазвенела сталь.

Внезапно завязавшаяся схватка так и не заставила Федора покинуть убежище. Никто к лошадям пока не лез, а разборки местных не особо волнуют брантеров. Хотя им по роду занятий вроде положено поддерживать порядок. Но если это пьяная драка, то пусть зубы друг другу повышибают.

«Парни бы не выскочили, – мимоходом подумал Федор, все-таки приподнявшись на сене. – Только ночных приключений не хватало…»

Он раздумывал, как быть, но в этот момент хриплый голос выкрикнул:

– Шустрилы!

Хромов сплюнул, сочно выматерился (про себя) и встал. Ну раз шустрилы, то надо влезать. Брантеры не могут быть в стороне. Во всяком случае, не когда вокруг полно свидетелей. А то как бы приставу не донесли на бездействие.

Так и не вытащив фальшион, он тихонько прошел вдоль стены конюшни, встал у выхода, рассматривая слабые тени в свете мелькавших факелов. Куча мала метрах в двадцати возле повозок беженцев, утробные выкрики и стоны. И новый ор:

– Эльф! Эльф!

Кричащий тотчас замолчал, видимо схлопотав кусок заостренного железа в бок или получив чем-то тяжелым по голове. Но его крик услышали не только во дворе и в зале.

Федор был изумлен до невозможного. Настоящий эльф в хрен знает какой дали от Ренемкасса, где они вроде бы обитают! В приграничной зоне с доминингами вместе с шустрилами! Вот если бы Элвис Пресли тут возник, было бы не так удивительно.

Из дверей выплеснулась очередная толпа с факелами, рванула к месту боя, и под прикрытием их шума Федор поспешил к повозкам, скользя вдоль стены. Ждать своих некогда, надо разобраться с этим «эльфом». Нелюдь среди задач группы занимала одно из первых мест.

Бой шел удивительно долго. Это не в правилах шустрил, обычно они уходят при первом же шуме. Да и не нападают так нагло посреди хардара. А тут сцепились – не оторвать.

Федор по ходу прикинул количество напавших и оценил его в восемь – десять человек. Для шайки многовато. Или их две?

К месту боя он подошел не замеченным ни одной из сторон и замер у стены, оценивая обстановку.

Защитники повозок сгрудились у первой и второй, их противники наседали с двух сторон. И те, и другие орудовали топорами, копьями, дубинами, ножами. У одного в руках меч.

Потери с обеих сторон небольшие, темнота не позволяла нанести точный удар, но вот раненых хватало. Однако все были на ногах, падать без сил некогда.

Эльфа Федор так и не заметил. Зато увидел, что шустрилы разом метнули в защитников дубины и копья, а потом насели с топорами и ножами. Уловка сработала, трое защитников повалились на землю, остальные отступили. Шустрилы с визгами и улюлюканьем начали теснить противника.

Момент был удачный, Федор обошел побоище по дуге, и очутился за спиной шустрил.

Холодным оружием группа Штурмина владела несколько хуже, чем парни Орешкина. Но инструктора хорошо вбили в них базовый навык, а его уровень позволял на равных работать с опытными фехтовальщиками. Тут же великих мастеров просто не было. Так что против шустрил хватило бы и одного Федора. Тем более он не лез с фронта с развернутым стягом под песни.

Первый шустрила умер быстро и тихо. Второй вскрикнул, дернулся, соскакивая с клинка, и упал на товарища. Тот заметил неясную тень за спиной, заорал и… тоже умер.

Федор шагнул вперед и попал в свет лежащих на земле факелов. Двое шустрил прыгнули к нему с топорами, а еще один раскручивал над головой пращу.

Устраивать показательные выступления по фехтованию и одновременному уклонению от камня Хромов не стал, скакнул вбок, уходя из полосы света, шагнул вперед, рубанул наотмашь. Кончик лезвия фальшиона чиркнул по незащищенной шее шустрилы, тот заорал, хватанул наполовину распоротую шею и стал оседать. Второй махнул топором наугад, и если бы не реакция брантера, тяжелый колун раздробил бы плечо. А так только осушил руку.

Федор чертыхнулся, отскочил дальше. Рука занемела, фальшион едва не выпал из ослабевшего хвата. Пришлось взять его в левую руку.

Бой у повозок продолжался – благо, количество людей с обеих сторон стало равным. Упорство шустрил здорово озадачило Хромова, это явно не простые разбойнички. Или им любым способом надо убить беженцев. Но почему?

Жаль, некогда об этом думать, шустрила с топором продолжает наседать, угадывая силуэт противника по слабому отсвету факелов. Еще один с пращой поспешил на помощь своим, значит, камень больше не грозит…

Однако дальше воевать в одиночку глупо, и Федор засвистел. Такому сигналу поисковики специально учились у одного мастера художественного свиста. Избыток децибел на дистанции до трех метров гарантированно выводил любого человека из себя. Люди цепенели, морщились, закрывали руками уши и секунд пять – семь были неспособны на активные действия.

А кроме того, подобный свист был слышен на большом расстоянии и даже под грохотом пулеметов. Во всяком случае, парни в комнате его точно услышат.

Противник отреагировал ожидаемо – застыл на месте, его фигура была хорошо видна на фоне стены, и Федор тут же бросил нож, целя шустриле в лицо. С дистанции в пять шагов промахнуться он не мог, клинок вошел в левый глаз, и шустрила рухнул на землю.

Громкий пронзительный звук заставил всех дерущихся на несколько мгновений замереть. И от шума, и от неожиданности. А потом кто-то из шустрил вдруг рванул прочь от повозок, и за ним поспешили остальные. Очумевшие беженцы и постояльцы с изумлением следили за быстрой ретирадой противника, не делая никаких попыток догнать их. С них и боя хватило.

Стоящий в темноте Федор еще прикидывал, что делать дальше – выходить к повозкам или тихо уйти, но в этот момент к месту схватки подоспели брантеры.