Текст книги "Эталон победы"
Автор книги: Алексей Фомичев
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Ракансор терпеливо ждал ответа.
– Мэор император. Как вы знаете, мы внимательно отслеживали ситуацию в доминингах и держали ее под контролем. Наши люди вербовали подданных владетельных дворян и королей, а те приносили надежные сведения. После того как стало известно, что короли Тиагана и Догеласте готовят захват и раздел доминингов между собой, мы начали тайно противодействовать им. С этой целью в домининги были отправлены цензоры и выведы. Они мешали людям королей сеять вражду между дворянами, помогали им решать вопросы мирно. Однако…
Согнер на мгновение запнулся, но император не стал его торопить. Он выдержал даже столь длинное и вовсе необязательное вступление.
– Однако потом до нас дошли слухи, что на домининги напали варвары с полудня, хординги. О них мы знаем немного, только то, что они уже много раз прежде совершали налеты, грабили и убивали… Когда пришли вести, мы решили, что это очередной набег. Но потом стало известно, что хординги очень быстро разбили дворян полудня доминингов и идут вглубь. Это…
– Это заставило вас решить, будто хординги в сговоре с королями, – проявил первые признаки нетерпения Ракансор. – Им вроде бы заплатили, чтобы они разделались с дворянами или ослабили их. Так?
– Да, мэор император. Так мы и думали.
Согнер благоразумно не стал напоминать, что с этой идеей был согласен и сам император. Однако Ракансор, вновь почувствовав заминку, склонил голову.
– Припоминаю. Я разделял это убеждение. Однако дело обстояло иначе, не правда ли?
– Ваше Богоподобие, – перешел на полное титулование Согнер. – Дело в том, что мы не знаем, какова обстановка. Из доминингов почти не доходит вестей. Беглецов очень мало, это либо торговцы, либо дворяне. Наши люди сгинули, вышли только трое. Все они доносят одно – хординги вошли и в королевства. В Догеласте точно. Насчет Тиагана неизвестно.
– Ты допускаешь мысль, что король Вентуал мог заплатить варварам, чтобы они заодно убрали и Седуагана? Чтобы владеть доминингами единолично?
Согнер, который именно это хотел сказать, вдруг передумал.
– Не совсем, Ваше… – увидев суровый взгляд императора, советник быстро исправился: – Мэор император. Мы думали об этом. Но… есть сомнения, что Вентуал сможет заставить хордингов убраться, если они займут большую часть доминингов. Два королевства могли это сделать, одно – вряд ли.
– Значит, они обманули королей и завоевали домининги сами, – задумчиво произнес Ракансор. – Немыслимо! Какая-то жалкая кучка варваров, не знающая правильного боя, а значит, и без умелых начальников, без хорошего оружия смогла пройти домининги за такой короткий срок?! Ты веришь в это, Согнер?
Советник вздохнул. В такое он тоже плохо верил. Варвары никогда не проникали в глубь доминингов дальше, чем на сотню-другую верст. Но в боях с дружинами дворян, не говоря уж о войсках королей, всегда терпели поражение. Скорее это напоминало дерзкий налет ночных грабителей – пока хозяева не видят, схватить и уйти.
Однако сейчас их действия непохожи на простой налет. Почему? И как они смогли пройти так далеко?
– Так что же там сейчас происходит?
Вопрос прозвучал строго и Согнер поспешил ответить:
– Я думаю, там идут бои. Короли просто так не отступят. Видимо, хординги собрали очень много народу и смогли пройти дальше, чем обычно. Но теперь они разбросаны по доминингам и большой силы не представляют. Может быть, потому и так мало беженцев – им просто незачем бежать. И вестей нет, наши люди попали в гущу событий, кто-то погиб. А короли тем более не спешат объявлять, что на них напали их бывшие союзники. Считаю, вскоре мы получим больше сведений. Мы готовим к отправке в домининги наших людей.
Император знаком показал, чтобы ему подали пиалу с водой. Бескор торопливо наполнил пиалу, с поклоном протянул Ракансору.
Утолив жажду, Ракансор сложил руки на груди. Поза вульгарная, не императорская, но он мог позволить себе сейчас такое – не на Совете же.
– А если… если хординги уже разбили королей? И стоят на кордонах империи? Ты об этом не думал, Яфей?
– Думал, мэор император. Размышлял, считал. Даже если представить невозможное – хординги победили и завоевали домининги. А дворяне? А уцелевшие воины? Они не сдадутся на милость победителя. Что варвары будут делать в доминингах? Грабить. Но награбленное надо везти домой. Пусть возьмут рабов, разрушат крепости и замки. Но все равно надо будет возвращаться. Они истощены, у них есть убитые и раненые. Удержать все домининги не смогут, а вот сгинуть там – вполне. Так что, если варвары и вышли к кордонам империи, то скоро убегут оттуда. Ну… или не решатся перейти кордон.
– Значит, повода для беспокойства нет? Тогда для чего ты просил меня октан назад подписать приказ об отправке четырех когорт в Дельру и Кум-куаро?
– Мэор император, это мера предосторожности. На случай, если варвары вдруг спятят и нападут на кордоны. Шестой легион, что стоит в провинциях, сокращенного состава. Я хотел пополнить его, чтобы отразить возможное вторжение. А еще… если на то будет ваша воля, отправить Шестой легион в домининги. Считаю, в этой ситуации мы сможем захватить эти земли легко. Тогда мы разом получим новые владения, отменный строевой лес, которого так не хватает для флота, и много других богатств. Домининги станут новой провинцией, а не колонией. И оттуда мы сможем идти дальше на полдень без опасения, что кто-то помешает нам.
Заканчивая мысль, Согнер увидел в глазах императора одобрение. Идея Ракансору понравилась. Хотя на самом деле это было только обоснование переброски когорт.
В реальности советник опасался вторжения хордингов больше, чем показывал. И ситуацию в доминингах считал критической. Но говорить об этом императору, понятное дело, не мог. Ведь это на нем была вся операция на полудне, это его идея стравить дворян и королей. Если бы вдруг стало известно, что из-за ошибок советника не только провалился сам замысел, но и хординги так быстро дошли до кордонов, положение Согнера стало бы неустойчивым. А это грозило очень серьезными последствиями. В политическом раскладе империи такое падение зачастую приводило к гибели.
Теперь же выходило, что первый советник вновь нашел удачный ход, что приведет к победе империи. Такой результат стоил затраченных сил и переживаний.
– Если в колониях нам противостоят многочисленные враги, то на закатном полудне лишь варвары. А их не так много. К тому же половины воинов уже нет, – развивал мысль Согнер. – А завоевание варваров – это выход к полуденному морю, о котором мы уже знаем. Это новые земли…
– Я понял, – поднял руку Ракансор. – Что ж… может, ты и прав, Яфей. Салемис и Гтагу мы можем не удержать. И снабжать их припасами и людьми сложно. А домининги и варварские земли рядом. Туда можно дойти и пешком. А?
Ракансор улыбнулся, и советники с готовностью засмеялись. Его Богоподобие доволен, это очень хорошо!
– Подумай об этом, Яфей. Посчитай, как ты умеешь. К утру мне нужны твои предложения, чтобы перед Советом принять предварительное решение.
– С радостью, мэор император.
– Что еще ты хотел обсудить?
– Кордонное дворянство и нелюдь, мэор император.
– Это может потерпеть? Или срочно?
– До завтра потерпит. Мы оставили эти вопросы под конец Совета.
– Хорошо. Да! – оживился император. – Что слышно о тех сумасшедших бродягах, что так задели Братство привратников? Помню, Блазвет все жаловался на них!
– Мэор император, насколько мы узнали, это безвредные люди…
– Их двое?
– Толком неизвестно, говорят о двоих. Особо мы их не искали, не до того, но знаем, что ничего крамольного и опасного они… или он не говорит. Но случаи исцеления есть. Он помогает больным.
– Как магики?
– Может быть. Если будет ваша воля…
Ракансор махнул рукой.
– Не сейчас! Пусть ходят или ходит, если один, лечит, говорит. Жрецы Огалтэ как-то перетерпят его. А нам надо думать о главном.
2
Думы о главном. Трудные решения
Далан Гратар – племянник императора, сын его старшей сестры, единственный из рода Ракансора, кроме него самого, присутствовал на Совете в качестве личного писаря Его Богоподобия. В задачу Гратара входили сбор докладов, звучавших на Совете, а также запись решений Совета.
Гратар сам относил записанное Ракансору, и тот после прочтения, а иногда и правки, скреплял свиток личной печатью. С этого момента свиток именовался «Эдиктом Его Богоподобия Ракансора Багряного, волей Огалтэ императора Скратиса».
Свиток отдавали на перепись лучшим императорским писцам, и они делали по три копии. Сами копии по необходимости отправляли в провинции и колонии, выдавали облеченным высоким доверием сановникам или же оглашали на площадях городов и поселков.
Изъявленная в эдикте воля императора считалась истиной и подлежала только безусловному исполнению. Всякий посмевший выразить несогласие или сомнение рисковал потерять голову, причем очень быстро.
Гратар присутствовал уже на трех Малых Советах и имел хороший опыт поведения на таком представительном и важном собрании. Ракансор не зря наставлял племянника, уча его следить за тем, кто и что говорит, как говорит, куда смотрит, когда и какие паузы делает. Все имеет смысл на Совете, даже мимолетная улыбка и едва заметный жест.
– Учись не слушать, а слышать, – говорил император, – не смотреть, а видеть. Здесь собираются не всегда самые мудрые, но всегда самые опытные и хитрые. Иных на Малом Совете быть не может. Каждый ведет свою линию, отстаивает свои интересы, и не всегда эти интересы совпадают с интересами империи. Тот, кто поймет скрытый смысл, увидит истину за шелухой слов, рассмотрит оскал за льстивой улыбкой, сможет управлять этой стаей хищников. Но только тот, кто сам умеет расточать улыбки и сладкие слова, пряча за ними сталь повеления, кто железной рукой удержит этих хищников в повиновении и заставит выполнять свою волю, достоин править империей. Запоминай, племянник. Тебе это скоро пригодится.
Ракансор потихоньку двигал молодого родственника вверх, давая посты пусть пока и скромные, но важные, ключевые. В будущем император видел Гратара на месте советника – может быть, даже первого. Если тот покажет себя не только в деле управления государством, но и в скрытой придворной войне.
Впрочем, Гратару могло повезти еще больше. Если сын императора Блемер, которому только исполнилось одиннадцать зим, не оправдает надежд отца. Но говорить об этом рано, а пока племянник уже сейчас получает столь необходимый опыт.
В третий день Малого Совета Гратар трудился особенно много, едва успевая записывать на отменно выделанном листе пергамента окончательные повеления. И внутренне холодел, выводя стилом буквы. Слишком уж серьезными были принятые решения, которые совсем скоро повлекут грандиозные изменения не только в империи, но и в колониях, и в других землях.
…А начался третий день с обсуждения тем хоть и важных, но не имевших первостепенного значения. Вести из провинции Корша заставляли настороженно смотреть на неожиданное и резкое усиление одного из кордонных дворян – графа Теладора, волей императора ставшего маркизом.
Этот маркиз сумел не только захватить владения некоторых соседей, но и заставить принести вассальную клятву почти всех кордонных дворян провинции. А те, кто не принес клятву, стали союзниками маркиза и все равно выполняли его волю.
Мало того, маркиз сумел сделать то, чего не добились войска империи, – потеснить эльфов в их владениях: массиве Ренемкасс, захватить часть земель и отвести угрозу постоянных налетов со стороны лесных жителей на человеческие поселения.
А еще отучил варваров из-за внешних кордонов совершать набеги, сам устроив рейд по вражеской территории.
Сейчас под рукой маркиза было почти тысячное войско, не считая дружин его союзников. Такая грозная сила заставляла с уважением и тревогой смотреть на гордого и могучего маркиза и воспринимать его иначе, чем простого кордонного дворянина.
Еще больше усугублял положение факт женитьбы на дочери префекта провинции Шелегера. Союз могущественного префекта и самого сильного кордонного дворянина требовал особого внимания.
И хотя маркиз весьма выразительно заявил о полной лояльности императору и готовности служить ему, однако Ракансор и его приближенные не верили сладким речам.
И даже к проверенному надежному Шелегеру теперь было иное отношение. Вдруг да витают в его многомудрой голове шальные мысли? Вдруг да восхотел большего, чем просто власть над провинцией?
Самого Шелегера на Совете не было, он слег с болезнью, и в его доме сейчас живут магик и один из лучших в факторуме лекарей. Представитель Шелегера делегат Шее Элл привез послание префекта и устные заверения в том, что провинция под полным контролем, и в ней все в порядке. Тайные наблюдатели Совета и императора подтверждают это. Однако их заверения не успокоили ни императора, ни Совет.
С другой стороны, предпринять какие-либо действия против префекта и маркиза нельзя, нет повода. А опала без причины плохо скажется на авторитете императора. Другие префекты поймут, что очень уязвимы, и начнут искать пути выхода из положения.
Нюансы, нюансы, приходится их учитывать. И выбирать выражения даже на Совете.
Кроме Корши, Совет обсудил ситуацию еще в трех провинциях, где обстановка была непростой. Где-то досаждали соседи из-за кордона, где-то вспыхивали мелкие мятежи, вызванные недовольством простонародья.
Префекты этих провинций получили устные указания, а кое-кто и замечания императора.
После традиционного обеда и отдыха на заключительном собрании личный писарь императора оглашал итоговые решения Малого Совета, которые должны стать эдиктом.
Молодой Гратар, немного волнуясь, однако четко и внятно, читал свиток, делая в нужных местах паузы или усиливая интонацией какую-то фразу. Остальные, включая императора, слушали очень внимательно.
«…Волей императора и Совета должны быть оставлены колонии на Салемисе и Гтаге. Люди и ценности вывезены, строения разрушены, плодородные и возделанные участки приведены в негодность.
Те из подданных империи, кто захочет остаться, может это сделать, но впредь должен рассчитывать только на себя. И наоборот, те из местных, кто решит уехать в империю, будет взят на судно, на новом месте ему предоставят возможность жить и работать.
Вывоз людей и имущества должен быть осуществлен в течение года, строго по порядку, без лишней спешки. Все должно быть сделано так, чтобы это не походило на отступление».
Конечно, местные племена воспримут уход как свою победу, но у них не будет возможности попользоваться плодами чужого труда. Ни строений, ни инструмента, ни причалов, ни судов они не получат. Голую землю и развалины.
Против ухода из колоний выступала почти половина состава Совета. Однако под конец сторонники отхода взяли верх. А император поддержал этот вариант.
«…Колонии на островах ГЦенны должны остаться. Их усилят за счет гарнизонов колоний Салемис и Гтага. Там же, на островах, решено заложить новый порт и создать мощный флот для защиты владений империи и торговых перевозок. Отступать дальше Щенны Скратис не будет ни при каких условиях.
Те из жителей Салемиса и Гтаги, кто захочет осесть на островах, получат от императора помощь деньгами и материалами для постройки домов. Кто из торговцев пожелает построить судно для торговых переходов по морю, также получит деньги и охрану в пути.
Если не удалось покорить племена вердиян, орату и рамахау силой, может, выйдет приручить торговлей? Иногда экономическая победа приходит быстрее военной».
…Также решено было оставить земли за Большим Разломом на восходе империи. Одновременно усилить охрану кордонов и построить на них вместо застав военные крепости. Натиск Шаинама на окраинные владения империи крепнет, нужны дополнительные силы для сдерживания. Для этого Восьмой Темный легион будет усилен тремя когортами дополнительно. И еще две когорты наберут на месте из добровольцев.
Кроме того, повелением императора стоящие в Корше когорты Веш-Амского легиона должны отправиться на полдень в провинции Дельра и Кум-Куаро. Туда же будет переведен весь Веш-Амский легион. А в Коршу и Ошеру пришлют когорты из полуночных провинций.
Командующий армией диктатор Пектофраг сам предложил этот вариант, он считал, что этим ускоряет переброску войск к полуденным кордонам. Императора и Согнера такой вариант устроил по другой причине – из Корши уходили когорты, чьи командиры наверняка давно попали под влияние Шелегера. К новым командирам когорт префект должен еще найти подход, а это время. Да и Согнер теперь будет держать войска провинции под плотным контролем.
Остальные решения Совета касались внутренних дел империи: сбора налогов, набора на службу дворян и про столюдинов, строительства дорог к восходным провинциям и на полдень.
Также объявлялся набор желающих в особые отряды, предназначенные для борьбы с нелюдью. Командование отрядами передавали специально назначенным легатам.
Срок сбора следующего Большого Имперского Совета должен быть объявлен особым эдиктом императора.
Последний пункт эдикта вызвал вопросы – раньше такого не было. Но император обосновал это решение сложной обстановкой и желанием не срывать людей с места в трудной ситуации. А также заверил, что в реальности срок перенесен не будет, разве что слегка сдвинется на октан-другой.
После оглашения эдикта Гратар свернул его и вскинул над головой обеими руками.
– Воля императора, воля Огалтэ! Да будет так!
Вставшие участники Совета дружно вскинули правые руки и хором произнесли:
– Славься империя! Славься император!
Ракансор медленно встал, склонил голову, словно принимая хвалу, и твердым голосом проговорил:
– Во славу империи! Хвала Огалтэ!
С этого момента Малый Имперский Совет считался завершенным.
Занавес!
3
Тайная кухня имперской политики
Всяк в империи знает, что богачи знай себе пьют вино, щупают девок да лежат на мраморе в душных парных, исходя потом. Никаких забот, никаких тревог. И чем богаче дворянин или торговец, чем больше у него золота, тем дольше лежит в парной, больше пьет вина и больше плоть тешит с девками. Не то что простой человек, которому надо землю пахать, ремеслом заниматься, охотой зверя добывать. Он, бедный, на лик Асалена взглянуть не может, спины не разгибая в черном труде.
А уж имперских сановников как только не называют (втихомолку конечно). Мол, окрутили императора и тянут золото и почести. А сами…
О таких слухах Согнер, конечно, знал. Не вчера родился и не первый день ему докладывают о настроях подданных. Но обращать внимание на пустую болтовню, если она, конечно, без умысла, ему некогда. За последние два октана он нормально спал одну-две ночи. Глотал отвары и настои, что готовил ему личный лекарь, принимал от магиков какие-то мази и смеси, с лица спал и ходил с красными глазами.
Весь Совет просидел (и пролежал) с трудом, но выдержал. За что предстояла жестокая расплата – отвары и смеси еще аукнутся.
Когда члены Совета вечерами покидали зал, а к ночи и император шел в свои покои, Согнер вызывал помощников, сановников рангом ниже, читал послания, выслушивал доклады или покаянные слова не выполнивших задание.
Он должен быть в курсе всех дел раньше других, а император утром должен иметь полную картину происходящего. Простую формулу «кто владеет информацией – владеет миром», здесь уже освоили.
Эдикт императора Согнер готовил лично, зачастую споря с Ракансором на грани допустимого, а иногда склоняя голову в повиновении. Жесткие решения эдикта во многом звучали так именно из-за влияния первого советника императора. Хотя, будь его воля, они звучали бы еще жестче.
То, чему в эдикте придавалось второстепенное значение, Согнера заботило куда как сильнее. И внимания этим вопросам на своих ночных совещаниях он уделял больше.
– За последние полтора октана я не получил ни одного донесения из доминингов! Ни одного! Никто ничего не присылал! Блеянье беженцев меня не интересует – кроме проклятий и стенаний, в них никаких данных! Как это понять?
Немат Хофр, глава цензорской службы, положил руку на стопку пергаментов, но Согнер брезгливо поморщился:
– Сплетни и слухи мне не нужны.
– Даже в сплетнях можно найти крупицу правды…
– Хофр, ты в братство Единого не собираешься? Вещать уже начал, скоро проповеди запоешь! Я сказал – слухи мне не нужны! Нужны достоверные сведения! Мы потратили уйму золота на выведов, на подкуп дворян доминингов, на придворных, на их девок и лошадей! Мы отправили туда цензоров, которым передали фунты золота! И что? Все к темным богам ушли? Онемели? Растеряли связи, упустили крельников, переломали ноги? Куда все провалились? Что я скажу императору, когда он захочет узнать о делах на полудне? Что люди цензорской службы молчат? Хофр, твой приход в братство Единого может состояться очень скоро.
Глава службы смотрел на свою ладонь, придавившую пергамент. Согнер выплеснул скопившееся раздражение, теперь должен упокоиться. Или это не конец?
– Влашет, ты отвечаешь за полдень, – направил острие своего гнева советник на одного из помощников Хофра. – Твои люди сидят в Дельре и Кум-куаро. Они тоже ничего не слышали? Никаких вестей не получают и обстановки в доминингах не знают?
Влашет поспешно встал, но Согнер махнул рукой, дозволяя сидеть. Влашет так же поспешно упал обратно на широкую лавку и вытер обильно выступивший на лбу пот краем расписной туники.
В небольшой комнате в доме советника было сильно натоплено, жаровни раскалены, воздух наполнен тяжелым ароматом трав. А отдушины под потолком наполовину закрыты заглушками.
Четверо мужчин буквально плавали в этом амбре и обильно потели, но если Согнер не замечал жара, то остальные не смели просить хозяина сбавить накал. Знали, что советник любит тепло.
Хофр и Ярэкк – третий представитель службы – тоже вытерли пот и одновременно протянули руки к кувшинам с холодной пардой.
– Мэор советник, – начал отвечать Влашет, – мои люди пытались выяснить обстановку в доминингах. Они отправляли выведов к кордону, встречали беженцев. Но… ничего узнать не смогли. Беженцы твердят, что на них напали хординги, причем это говорят и беглецы из дворянств, и те, кто ушел из Догеласте. Это все.
– Все? А почему они сами не пошли в домининги?
– Несколько групп перешли кордон… и пропали.
– Никто не вернулся?
– Никто. За последние два дня мы не получили с кордона ни одного сообщения.
Согнер тяжелым взглядом посмотрел на Влашета, потом на Хофра. Заметил наконец, что те изнывают от жары, хлопнул в ладони. Возник слуга, повинуясь взгляду хозяина, специальным крюком отодвинул заглушки вентиляционных отверстий и с поклоном исчез.
Свежий ветер сразу внес прохладу в комнату и разогнал запах трав. Ярэкк едва слышно перевел дух, стало легче.
– Почему не отправили большой отряд? – спросил Согнер.
– Но у нас там нет таких сил, – ответил Хофр. – А просить легионеров мы не можем.
– Набрали бы охотников. Этих…
– Брантеров, – подсказал Влашет.
– Брантеров. Заплатили бы больше…
– Мэор советник, наши люди пытались нанять контрабандистов. Тех, кто сейчас не у дел после сезона сбора гезыха. Им хорошо заплатили. Отправили два отряда. Один пропал. Из второго уцелели двое. Они сказали, что нарвались на конницу. Из десяти человек семеро легли сразу, один со стрелой в спине прожил полдня. Двое успели уйти – благо, кордон был близко.
– Чья была конница?
– Они не знают. Черная одежда, какие-то странные луки, мечи. Бой вышел коротким, уцелевшие бежали…
Согнер налил из кувшина в пиалу воды, сделал глоток. Ему тоже стало душно. Перетопили слуги, стараясь угодить хозяину. Но звать их, чтобы затушить жаровни, он не стал.
– Значит, хординги. Или они вышли из повиновения королей, или… это настоящий набег. Но как они прошли так далеко?
Ответа не последовало, да Согнер его и не ждал. Отставив пиалу, он строго посмотрел на собеседников:
– Нам надо добыть точные сведения о доминингах! Надо! Мы не можем сидеть без точных данных! Я убедил императора и Совет в том, что полуденные кордоны спокойны, но вы знаете, что это не так. Хофр!
Глава службы склонил голову.
– Немедленно отправь в Дельру и Кум-куаро несколько толковых цензоров с охраной. Пусть они узнают, что там происходит, если смогут, найдут людей для вылазки за кордон. Найди исполнителей в закатных провинциях, им ближе ехать.
– Будет исполнено!
– Еще. Диктатор армии Пектофраг даст письмо к стратиону Шестого легиона, тот выделит воинов в распоряжение твоих цензоров. На случай, если они не смогут найти добровольцев для вылазки.
– Я понял, мэор советник.
– Отыщите всех беженцев, что прошли в империю, допросите их еще раз. Важно знать о хордингах все – какая одежда, какое оружие, какие лошади. Все, что видели или слышали. Дальше. Надо пресечь всевозможные слухи об угрозе с полудня. Чтобы никаких там «очевидцев» и паникеров! Болтунов наказывать!
– Да, мэор советник.
Согнер запнулся, словно вспоминая о чем-то, потом уже иным голосом продолжил.
– Если получится, попросим помощи у факторума. Магики попробуют отыскать пропавших выведов. У них это иногда получается. Все! Идите и помните, что времени у нас нет! Совсем!
Хофр и его помощники встали, склонили головы и быстро покинули помещение. Согнер словно не обратил внимания на уход, сидел, уперев кулаки в бедра, и смотрел на стену. Потом, очнувшись, взял кувшин с пардой, наполнил пиалу и опустошил ее в два глотка. Довольно вздохнул и громко хлопнул в ладони. Вошедшему слуге коротко бросил:
– Приведи гостя.
Слуга исчез и вскоре вернулся со спутником – закутанным в плащ человеком среднего роста. Капюшон скрывал голову незнакомца, и было непонятно, как он вообще видит.
Повинуясь жесту, слуга вышел. Согнер поманил визитера и указал на скамейку в углу рядом со столиком.
– Можешь снять плащ. Пей, если хочешь.
Гость советника послушно стащил плащ, положил его на скамейку.
Под плащом оказалась среднего сложения фигура, одетая в весьма скромный наряд. Лицо гостя было каким-то невыразительным, тусклым. И только глаза смотрели внимательно и строго, выдавая в нем далеко не простого человека.
Гость с готовностью налил из расписного кувшина в кубок вино. В отличие от Согнера и от его предыдущих гостей он предпочел вино парде и воде.
Дав ему утолить жажду, Согнер внимательно посмотрел на гостя. Тот, верно поняв, заговорил:
– Баон убит в случайной стычке при налете шустрил на хардар. Он шел с беженцами из доминингов.
– Это точно?
– Да, мэор.
– Шустрилы осмелились напасть на хардар?
– Наверное, они видели обоз беженцев и захотели поживиться.
– Кто еще погиб?
– Кто-то из беглецов. В хардаре ночевала команда брантеров. Они перебили почти всех шустрил, но кое-кто сбежал. Брантеры велели хозяину хардара присмотреть за беженцами и сообщить бургомистру. Так мы и узнали.
– Что за брантеры?
– Какой-то Шурм, наймит. С ним еще трое. На кордоне не так давно, но воюют успешно.
– Дальше.
– Мои люди узнали, кто напал на хардар. Это Бербян, шустрила. Он тоже погиб при налете.
– Еще?
– Говорят, куда-то пропал Грут.
– Грут? – советник оживился, вскинул голову. – Это тот, кто взял в жены эльфку?
– Да. Я докладывал, странный случай, эльфы крайне редко отдают своих женщин людям, хотя смешанные семьи бывают.
– Грут, Бербян… А напали на хардар, когда там был Баон. Думаешь, все же случайность?
Гость позволил себе едва заметную улыбку.
– Пропал Рабират. И еще три человека в Дельре, что были связаны с Баоном. Как мы выяснили, все это произошло недавно. Причем в исчезновениях винят шустрил.
– Значит, эльфы…
– Могли выследить их. А если Баон дал о себе знать, то об этом узнали эльфы.
– И решили отомстить! – договорил за гостя советник. – Да, они предательства не прощают.
– Эльфы сейчас мало появляются в торговых местах. Как и тролли. Сами следить за Баоном и его связями они не могли. Выходит, шустрилы.
– Больше некому, – кивнул Согнер. – Никто с эльфами не встречается. Разве что торговцы. Но те не годны для такой работы.
Он похлопал ладонью по столу, что-то соображая, потом вдруг спросил:
– Замун, Актар, Логом? Кто-то из них появлялся?
– Никто, мэор. Двенадцать дней назад от Логома пришло послание, он сообщал, что готов выйти из доминингов на закате от Делима. Мы отправили к кордону отряд, но он прождал зря. Замун исчез три октана назад в предгорье. Актар молчит.
– Все молчат, все пропали… И их люди тоже молчат. Эльфы засели в своих лесах, тролли не вылезают из горных пещер, а в Дельре кто-то усиленно режет наших людей.
Согнер сделал паузу, словно что-то вспоминая, потом посмотрел на гостя и одновременно с ним произнес одно слово:
– Рейнс!
Гость тут же склонил голову, прося прощения за то, что перебил советника, но тот не обратил внимания.
– Наша надежда, наш шанс выйти на верхушку нелюдей и узнать наконец, что они там задумали. Увы, потерянный шанс. Так, Арун?
Гость, которого впервые за весь разговор назвали по имени, опять склонил голову.
– Да, мэор. Если он жив… Он может мстить. Но жив ли он?
– Во всяком случае, обдурить себя он больше не даст. И в руки не попадет. К сожалению…
Согнер стиснул кулак, легонько постучал им по столешнице и подавил вздох разочарования.
…Началось все девять зим назад, когда первый советник императора в очередной раз получил отказ факторума в помощи. Речь шла о делах тайной службы Малого Совета, где знания и умения магиков могли существенно помочь в работе. Но факторум навстречу не пошел, а Верховный магик Нуммер при императоре заявил, что выведов факторум не растит.
Согнер укол оставил без ответа – не дело конфликтовать с могущественным магиком. Но слова Нуммера запомнил. Ибо увидел в них подсказу загадки самой природы магиков.
На самом деле, откуда появляются магики? Почему у некоторых детей есть задатки магика, а у большинства их нет. Как эти дети получают свою силу?
Нет, до Согнера конечно, над этими вопросами тоже ломали головы. Да и сам первый советник думал об этом. Но тогда впервые он вдруг ощутил близость к загадке.
«Факторум выведов не растит», – сказал Нуммер. Выходит, магиков он именно растит, выращивает. Как и где?
Еще с первых шагов на высоком посту Согнер подозрительно смотрел на факторум. Огромные возможности, чудесные способности, небывалое влияние на людей и высокая популярность! И все это практически неподконтрольно императору и Малому Совету! Хорошо, что магики лояльны императорскому дому, но если вдруг они однажды решат, что император не прав? И что его власть слишком велика?
Перебить магиков несложно, их довольно мало. Но что скажет народ? Что скажут древние роды и семьи? Не будет ли хуже?
О том, что магиков и нелюдь что-то связывает, Согнер слышал. Ничего конкретного, только некие намеки, слухи. Мол, и те и другие почитают некоего Вершителя, и те и другие умеют очень многое и способны творить магию.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.