Текст книги "Там (Город крыс)"
Автор книги: Алексей Калугин
Жанр: Киберпанк, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Но Шейлис не спешил воспользоваться предложенной ему возможностью. Однако, скептицизм, с которым он начинал слушать рассказ Блума, уступил на его лице место выражению заинтересованности.
Лиза так просто была настолько захвачена историей Блума, что, казалось, сама находилась там, рядом с ним, в темном лабиринте ходов, проложенных неизвестными строителями под мостовыми Города. Теперь она медленно приходила в себя, и, судя по всему, возвращение в реальность не доставляло ей большой радости.
– Блум, – с тоской вздохнула она. – Это было так… – Лиза взмахнула в воздухе пальцами, словно пытаясь поймать ускользающее слово. – Необыкновенно! – произнесла она с придыханием. – Тебе непременно нужно это записать!
– Если будет время, – с отсутствующим выражением на лице рассеянно улыбнулся Блум.
Наклонившись к столу, он налил себе полчашки остывшего чая, чтобы промочить пересохшее горло.
– Признаюсь, и на меня история произвела впечатление, которого я совершенно не ожидал, – сказал, качнув головой, Шейлис. – Рассказ изобилует деталями и подробностями, придающими ему необычайную достоверность.
– Ты считаешь, что все это я просто выдумал? – прямо задал вопрос Блум.
– Ну, может быть, и не все, – несколько смутился Шейлис. – Но, по большей части… Как мне кажется… Это, несомненно, вымысел. Хотя, следует признать, для того, чтобы придумать такое, нужно обладать незаурядной фантазией и талантом. Ты знаешь, Сти, Лиза, по-моему, права, – тебе непременно стоит сделать из этой истории книгу. Занимаясь этой работой, ты сам сумеешь разделить правду и вымысел.
– А ты мне в этом поможешь, – саркастически усмехнулся Блум.
– Напрасно иронизируешь, – покачал головой Шейлис. – Без помощи опытного врача-психокорректора тебе со своими проблемами не справиться.
– В таком случае, ты, может быть, подскажешь мне, что делать с этим?..
Блум сунул руку в карман рубашки и только после этого сообразил, что на нем новая одежда.
– Где моя старая рубашка, Лиза?! – стремительно развернулся он в сторону жены Шейлиса.
– Я выбросила твою одежду в мусороприемник, – растерянно развела руками Лиза. – Она была рваная и такая грязная…
– Черт! – Блум с отчаянной злостью саданул кулаком по краю стола, так, что, звякнув, подпрыгнула вся находившаяся на нем посуда.
– Что случилось, Блум?
– Там был план!
– План?..
– Да, – Блум быстро взял себя в руки и даже попытался улыбнуться женщине. – Все в порядке, Лиза… Не о чем беспокоиться.
– Что за план, Блум?
– Это был план Города, который дал мне Газим. Он был снят с инфора четыре года назад… Теперь это уже не имеет никакого значения.
– Обрати внимание, Блум, – не преминул заметить Шейлис. – С какой легкостью из твоих рук ускользают все доказательства достоверности твоей истории. План уничтожен вместе с рубашкой, сам Газим умер…
– Можно сделать запрос о Газиме через инфор. Он подтвердит мои слова: самый старый человек в Городе умер в возрасте девяноста шести лет.
– Ну и что? – Шейлис поставил руки локтями на стол и положил подбородок в чашу сложенных ладоней. – Допустим, вчера, действительно, умер человек по имени Тюн Газим, которому было девяносто шесть лет. Что из этого следует?
– Но ведь о Газиме рассказал вам я.
– Ты мог точно так же узнать о нем через инфор.
– Ты хочешь сказать, что я вру?
– Нет, Блум, – Шейлис откинулся назад и тяжело облокотился на спинку стула. – Ты просто не можешь провести четкую границу между реальностью и фантазиями. Вчера через инфор ты узнал, что в Городе умер самый старый житель по имени Тюн Газим, и в твоем подсознании мгновенно родилась история о том, что этот старец умер у тебя на руках, передав перед смертью тебе некий план, который ты, к сожалению, не смог уберечь. Твою историю никто не может подтвердить. Смирись с очевидными фактами, Блум.
– А Хантер? Что ты скажешь о Хантере?
– Ничего, – покачал головой Шейлис. – Это тоже образ, порожденный твоей фантазией. Реального прототипа этого загадочного Хантера я назвать затрудняюсь.
– Хантер реален сам по себе.
– Пусть так, – Шейлис сделал широкий жест рукой в сторону инфора. – В таком случае, будь любезен, свяжись с ним и дай мне с ним поговорить.
– Я не знаю, где он живет, – мрачно процедил сквозь зубы Блум.
Шейлис красноречивым жестом развел руки в стороны.
– О чем тогда говорить?
– Я не стал спрашивать у Хантера адрес, потому что и без того знаю, где можно его найти. – Блум рывком поднялся на ноги. – Ты хочешь познакомиться с Хантером? Что ж, идем! Я отведу тебя к нему!
– Постой, Блум, – Шейлис как-то сразу потерял всю свою уверенность. – Не нужно пороть горячку.
– Ну, почему же? Давай, наконец, выясним, кто из нас двоих прав!
– Блум, – окликнула его Лиза. И, когда он повернулся к ней, негромко, но веско произнесла: – Люц никуда не пойдет. По крайней мере, сейчас.
– Понятно, – так же спокойно ответил ей Блум. – Но дело в том, что времени на размышление у нас почти не осталось. Если мы никуда не пойдем сейчас, то следующего раза ждать придется слишком долго.
– О чем ты говоришь? Что за спешка?
– В ближайшие три-четыре дня произойдет смещение границы Города. Шестая улица будет отдана под перестройку. В течение года она будет находиться за пределами Города. Единственная возможность покинуть Город, это оказаться на территории Шестой улицы до смещения границы.
– И ты хочешь сделать это? – серьезно спросила его Лиза.
– Да.
Шейлис тихо, сдавленно хохотнул, – будто мышь, раздавленная башмаком, пискнула.
– Поймите, – Блум оперся ладонями на стол. – Настоящая жизнь – вне Города. То, чем мы занимаемся здесь… Охота на газонокосилок, отстрел крыс, интенсивная психокоррекция… Черт, я даже представить себе не могу, чем занимаются другие жители Города!
– Другие жители Города, в отличие от тебя, просто живут! – взвизгнул Шейлис. – Можешь ты это понять, наконец, или нет?! Я хочу просто жить! Мне не нужна ни граница Города, ни то, что находится за ней! Меня вполне устраивает то, что я здесь имею!..
Блум только посмотрел на Шейлиса. Но было в его взгляде что-то такое, от чего Шейлис тут же затих, успокоился, осел на стуле, уронив руки вниз.
– Инфор ошибся, – негромко произнес Блум. – Умер не я, а ты. – Он посмотрел на Лизу. – Ты тоже остаешься, – это был не вопрос, а утверждение.
– Конечно, – негромко ответила Лиза. – Хотя мне было бы любопытно взглянуть на то, о чем ты рассказываешь. Но… Ты сам понимаешь…
– Понимаю, – натянуто улыбнулся Блум. – Я пришлю тебе сообщение.
– Ты даже не попытаешься уговорить нас? – немного удивленно спросила Лиза.
– Нет, – покачал головой Блум. – Для того, чтобы отправиться туда, куда иду я, одного любопытства недостаточно.
– Ты ведь знал заранее, что я не смогу составить тебе компанию, – угрюмо произнес Шейлис. – Для чего тогда ты пришел?
– Мне нужно было убедиться в том, что я смогу сделать то, что задумал, – ответил Блум.
– Но, если ты прав… – Лиза посмотрела сначала на Блума, затем перевела взгляд на мужа. – Мы ведь можем забыть обо всем после очередного сеанса интенсивной психокоррекции… И что тогда?.. Для чего все это было нужно?
– Тут уж вам самим нужно думать, – развел руками Блум. – Я высказал свое мнение на этот счет. А уж принимать решение…
– Интенсивная психокоррекция – абсолютно безопасная процедура, – ни к кому конкретно не обращаясь, с тупой упертостью произнес Шейлис.
Блум в ответ на это только плечами повел.
Он посмотрел сначала на Лизу, затем на Шейлиса. Несмотря ни на что, они были его друзьями. Быть может, единственными. И ему было искренне жаль их. Жаль расставаться с ними. И ещё обидно, что так и не удалось ни в чем их убедить.
Глядя в стол, Блум севшим от волнения голосом произнес фразу, которая пугала его самого, но которую нужно было, наконец, произнести:
– Я, пожалуй, пойду… Где мой рюкзак?
– В прихожей, – тихо ответила ему Лиза. – Ты уходишь прямо сейчас?
– Да, – решительно кивнул Блум.
– Тебе что-нибудь нужно? Блум на секунду задумался.
– Нет, – сказал он. – Все необходимое лежит у меня в рюкзаке… И не нужно меня провожать.
Он быстро взглянул на Шейлиса, коротко кивнул и, не сказав больше ни слова, быстро вышел из комнаты.
В прихожей хлопнула входная дверь.
Какое-то время Люциус и Лиза сидели молча.
– Ты все ещё хочешь поговорить о счастье? – спросил вдруг Шейлис жену.
– Что? – удивленно посмотрела на него Лиза.
– Я только сейчас понял, что такое счастье, – сказал Люциус Шейлис. И с блаженным выражением на лице, закинув руки за голову, изрек: – Счастье, это когда рядом нет Блумов!
Стили Блум
«Что я буду там делать?.. Не знаю… Я не знаю даже, что сделаю в ближайшие пять-десять минут. Быть может, доберусь до станции монорельса, сяду в вагон и поеду в сторону границы Города, а, может быть, прямо сейчас поверну назад, вернусь в свою квартиру… И разобью, к чертовой матери, экран инфора!
Прежде, чем уйти от Шейлисов, нужно было позвонить Мейле. Хотя бы для того, чтобы сказать ей, что её гипотеза оказалась верной…
Впрочем, для этого у меня ещё будет время… У меня впереди ещё масса времени… Дня два, а то и три… Уйма времени! Можно все ещё раз десять обдумать и примерно столько же раз поменять принятое решение… Только тогда ничто уже не будет иметь смысла… Ничто…
Что пугает меня больше всего?.. Во всяком случае, не то, что оказавшись за пределами Города, я могу увидеть мертвую пустыню, покрытую радиоактивным пеплом. Я не верю в то, что люди оказались настолько безрассудны, что уничтожили сами себя. Да, в нас глубоко сидит природная агрессивность, но и инстинкт самосохранения тоже не дает о себе забыть. Подойдя к краю бездны, каждый, наверное, хотя бы на мгновение остановится, чтобы взглянуть на противоположный край и оценить собственные силы, прежде чем решится на отчаянный и безрассудный прыжок…
Черт возьми, глупая мысль пришла сейчас в голову. Если рассматривать Город с точки зрения инфора, как живой организм, то зона строительства должна быть ни чем иным, как органом выделения продуктов жизнедеятельности в окружающую среду. Интересным образом собрался я выбраться из Города… Если, конечно, мне это удастся…
А, если нет?.. Если семиполосный лист Мёбиуса не расплетается даже в том месте, где идет новое строительство?.. Тогда мне предстоит пережить самый трудный год в моей жизни. Судя по тому, что никакие слухи о Разломе по Городу не циркулируют, пройти через него и остаться живым ещё никому не удавалось. Хотя, с другой стороны, население улиц, идущих под слом, составляют глубокие старцы. А то, что не под силу старику, вполне может выдержать молодой, здоровый, полный сил мужчина… Вроде меня… Нужно только заранее позаботиться о запасах воды и пищи… Хотя, скорее всего, главная проблема будет иная, – одиночество… Но даже в нем можно найти положительные стороны, – будет, наконец-то, время спокойно обо всем подумать!»
Глава 22
Перед тем, как погаснет свет
(2-й уровень, 6-я улица)
Пройдя по переходу, похожему на сегмент кишечника некоего невиданного и не имеющего названия монстра, Блум вышел в Город. Перед ним простиралась 6-я улица.
Абсолютно никаких различий с тем, что он уже видел. Прямая автострада, чуть приподнятые над ней тротуары, стандартные дома, ровная зеленая изгородь кустарника, ядовито-зеленые газоны с жесткой, торчащей вверх, как проволока, травой. Тишина и покой. Как в семье Шейлисов. Ни малейших признаков того, что через пару дней эта улица должна погрузиться в Разлом.
На мгновение у Блума возникло сомнение, туда ли он попал? Не сбился ли по дороге с пути? Или, быть может, коварный инфор повернул поезд, на котором он ехал, назад, чтобы снова вернуть его к исходной точке? Если уж он способен объявить живого человека покойником…
Блум тряхнул головой, прогоняя наваждение.
А что, собственно, он собирался увидеть? Красочное световое табло с надписью: «Через два дня эта улица будет снесена!»? Или толпы людей, в панике бегущих к станции монорельса?.. Все именно так и должно быть, тихо и спокойно, до того самого момента, пока не произойдет смещение границы, пока не упадут в проходы стальные заслонки, отгораживающие улицу от всего остального Города.
Блум сделал шаг вперед.
И снова остановился.
Он все ещё не был готов к тому, чтобы окончательно порвать всякую связь с Городом.
Черт возьми, в конце концов, самому-то себе он мог в этом признаться?.. Ему было страшно… Чертовски страшно!..
Это был неосознанный и необъяснимый страх, поднимающийся с самого дна души, передающийся из поколения в поколение даже тогда, когда дети не знают своих родителей; он живет в теле человека наравне с инстинктами, и так же, как чувство боли заставляет отдернуть руку от раскаленного предмета, этот подсознательный страх вынуждает человека сломя голову бежать прочь ещё до того, как он увидит и сумеет опознать источник опасности; он способен сам убить человека, подобно изощренному убийце, лишив его способности мыслить и двигаться; он живет собственной жизнью, по большей части пребывая в глубокой летаргии, но стоит только его разбудить…
Блум выронил из руки рюкзак и в ужасе сдавил ладонями виски. Колени его подогнулись, тело надломилось в поясе. Широко расставив ноги, он то запрокидывал голову назад, вскидывая лицо к иллюзорному небу, то прижимал подбородок к груди, обращая глаза к серому однородному покрытию мостовой. И все это время из его перекошенного рта рвался беззвучный крик, не вписывающийся в границы звукового диапазона, воспринимаемого человеческим ухом.
Для того, чтобы прекратить это мучение, нужно было всего лишь сделать шаг назад. Но тогда бы вся оставшаяся жизнь превратилась в нескончаемую пытку.
– А-а-а-ах!!!
Блум резким движением широко раскинул руки в стороны.
Он стоял, покачиваясь, словно балансируя на канате, натянутом над пропастью.
Затем он медленно наклонился и негнущимися пальцами подцепил лямку рюкзака.
Теперь ему было ясно, для чего Хантер носил с собой фляжку со спиртом… Нужно было тоже с собой прихватить… Глоток спирта, вышибающий слезу, заодно и дурь с мозгов смывает…
А ведь примерно то же самое он испытал, когда впервые вышел из дома…
Неизведанное… Нечто, выходящее за пределы имеющегося в наличии опыта. Разум не в силах отыскать в своих архивах аналогов и потому теряется, не может выстроить адекватную обстоятельствам схему поведения. Вот в чем причина! Не страх, как таковой, а порожденная им неспособность принять какое-то окончательное решение приковывает к месту. Пытаться что-то сделать в таком состоянии, – все равно, что рискнуть прокатиться на автоэле, все колеса у которого разного диаметра. Умный – не двинется с места, дурак – разобьется.
Блум упал на колени. Откинув клапан рюкзака, он выхватил из него металлический прут и ухватился за него обеими руками. На мгновение Блум замер, держа железку в чуть отведенных в сторону руках, словно ритуальный кинжал для харакири. Затем последовал короткий замах, – и конец металлического прута ударил в дорожное покрытие. Мелкая каменная крошка полетела по сторонам. А Блум замахивался и бил снова и снова, – исступленно, изо всех сил, словно стремясь прикончить ненавистного врага. На мгновение он замирал со вскинутыми над головой руками, затем делал судорожный глоток воздуха и наносил новый удар.
Дорожное покрытие было прочным и с трудом поддавалось ударам металлического прута. Но времени у Блума было достаточно, а усердия и злости ему было не занимать.
Блум работал до тех пор, пока прут не выпал из его ослабевших рук. Тогда он всем телом откинулся назад, оперевшись на гудящие от усталости руки. Так, в полнейшей неподвижности, он сидел минуты две. Затем он облизнул пересохшие губы, медленно поднял правую руку и согнутым локтем растер по лицу пот с налипшей на него каменной пылью. Тяжело оперевшись на левую руку, Блум поднялся на ноги и сделал шаг назад, чтобы окинуть взглядом результат своего труда.
Пустую автостраду пересекали два слова, вырубленные в дорожном покрытии аршинными буквами: «СТИЛИ БЛУМ». Буквы были кривыми и выглядела вся надпись не очень красиво. Зато она сразу же бросалась в глаза на выходе со станции монорельса. Пройти мимо нее, не заметив, мог только слепой.
Блум удовлетворенно хмыкнул. Он и сам не понимал, для чего это было нужно, но, как ни странно, бессмысленная на первый взгляд работа принесла ему не только облегчение, но и доставила удовольствие своим законченным видом. Мостовые были лицом Города, и Блум нахально изуродовал его физиономию, нацарапав на нем свое имя. Если бы Блум знал, что инфор при этом испытывал ещё и физические страдания, то наслаждение, полученное им, было бы ещё острее и изысканнее. Но, впрочем, и того, что он испытал, было вполне достаточно для того, чтобы он полностью оправился от первоначального шока, сразившего его в тот момент, когда он с полной ясностью осознал, что в месте, в котором он оказался, любая минута может оказаться для него последней. Теперь он уже не боялся стать вместе с разрушенными стенами домов одной из составляющих частей груд строительного мусора. Нет! Теперь он знал, что не позволит закопать себя в этой куче, а вскарабкается на самую её верхотуру и станет орать там, колотя себя кулаком в грудь!
За спиной оставался Город, впереди расстилалась дорога. Блум подобрал с мостовой металлический прут, послуживший ему уже как оружием, так и пером, и сунул его в рюкзак, – кто знает, может быть ещё пригодится. Повесив рюкзак на плечо, он переступил через оставленный на дороге автограф и зашагал вперед, все дальше уходя от возможности вернуться.
Сделав не более сотни шагов, Блум уже и думать забыл о возвращении. Все его мысли были заняты теперь только тем, как за оставшееся время наилучшим образом подготовиться к предстоящему смещению границы. Чтобы не забыть о самом необходимом, он на ходу достал из рюкзака блокнот и авторучку и начал делать пометки.
Но прежде всего, конечно же, следовало позаботиться о жилье. Хантер не называл точной даты предстоящего смещения, поэтому, вполне возможно, что прожить здесь придется около недели. В принципе, в каждом доме, мимо которого проходил Блум, имелись свободные квартиры, и не было никакой принципиальной разницы, в каком из них остановиться. Но Блум упорно шел к дому, который выбрал ещё когда ехал на поезде. Пусть даже на совсем короткий срок, он все же хотел поселиться по тому же адресу, по которому прожил большую часть своей жизни на 63-й улице. Для себя он загадал, что если квартира, которую он собирался занять, окажется свободной, то это непременно принесет ему удачу.
Думая о жилье, Блум решил, что по тому, сколько свободных квартир имеется в Городе, можно было бы оценить насколько сократилось его население. Если, конечно, Город не возводился с расчетом на прирост населения в будущем, которого так и не произошло.
Робот-привратник, распахнувший дверь парадного, выглядел ничуть не хуже всех тех своих собратьев, которых видел Блум на других улицах, хотя и значительно превосходил их по возрасту.
– Добрый день, господин!
Отличная машина! Не скрипит, не заикается. Какой смысл отправлять её на слом?..
– Здравствуй, дорогой. Мое имя Джойс. Я хочу какое-то «время пожить здесь. Надеюсь, в доме имеются свободные апартаменты?
Робот имеет прямую связь с сетью инфора. Сам-то он хотя бы знает, что жить ему осталось считанные дни?..
– Конечно, господин Джойс! Могу порекомендовать вам апартаменты из пяти комнат с душем и…
– Дай список свободных квартир, – потребовал Блум. За пару секунд робот выдал аккуратную распечатку списка жильцов, которых в доме оказалось всего-то 11 человек. Остальные квартиры, в том числе и та, которую хотел занять Блум, оказались свободны.
– Вот эту, – Блум ткнул пальцем в нужный номер. – Зарезервируй её за мной.
– На какой срок? – поинтересовался привратник.
– А как ты думаешь? – не без умысла спросил у него Блум. Если роботу была известна точная дата смещения…
– Не могу знать, господин Джойс, – ответил привратник в своей обычной манере.
– В таком случае, на две недели, – улыбнулся Блум. – Если за это время ничего не произойдет, я съеду.
– Вы ожидаете какого-то сообщения? – вежливо поинтересовался робот.
– Угадал, – ответил Блум, направляясь к лифту.
В квартире имелся стандартный набор мебели, с которой только нужно было удалить защитное пластиковое покрытие. В принципе, это дело можно было поручить и роботам-чистильщикам, но Блум решил все сделать сам. Во-первых, он терпеть не мог маленьких уборщиков, похожих на мелких паразитов, а, во-вторых, ему просто нужно было чем-то заняться, чтобы привыкнуть к новому жилью.
Но, прежде, чем заняться распаковкой мебели, Блум сделал то, чего никогда прежде не делал, – он настежь распахнул все имевшиеся в квартире окна. Для чего он это сделал, Блум и сам не мог объяснить. Это был мгновенный порыв, которому он не мог, да и не хотел противиться. За окнами была все та же улица, воздух на улице был ничуть не свежее и не прохладнее, чем в квартире, и, тем не менее, Блуму показалось, что после этого в доме сразу же стало светлее и просторнее.
Работа, при том, что делал он все не спеша и тщательно, заняла у Блума около двух часов. Покончив с ней, он заказал обед и отправился принять душ.
Пообедав, Блум увязал остатки еды и грязную посуду в тонкую, как паутина, одноразовую скатерть и затолкнул сверток в мусороприемник.
Подойдя к пульту инфора, Блум вывел на большой экран цифровой таймер и запустил его с нуля. Его вовсе не интересовало, сколько часов он проведет в этой квартире. Но он решил, что после того, как произойдет смещение границы, первым делом во всех домах будут отключены терминалы инфора, – в отторгаемой части тела сначала отмирают нервные окончания.
Блум открыл блокнот, в котором ещё на улице начал составлять список вещей, которые необходимо было заказать, и занялся его уточнением. Однако через пару минут он бросил блокнот на стол и снова подошел к инфору. Включив маленький переносной экран, он набрал на клавиатуре код отдела заказов и отметил в появившемся на экране каталоге простейшую модель компакт-телефона.
Не прошло и минуты, как негромко пискнул зуммер ячейки доставки. Блум вынул из ячейки трубку компакт-телефона, сел в кресло и медленно, как будто все ещё раздумывая над тем, правильно ли он поступает, набрал на клавиатуре домашний адрес Мейлы.
Мейла ответила сразу же после первого сигнала. Как будто все то время, что Блум пропадал, так и просидела возле терминала, ожидая, когда он позвонит.
– Блум, – она даже не удивилась, узнав, что это, действительно, он. – Где ты находишься? Я звонила Шейнисам, но Лиза сказала мне, что ты ушел от них несколько часов назад.
– Что она тебе ещё сказала? – спросил Блум.
– Я мало что поняла из того, что она говорила, – ответила Мейла и снова повторила свой вопрос: – Где ты сейчас, Блум?.. С тобой все в порядке?
– Я в полном порядке, – улыбнулся Блум. – Включи определитель адреса, и он подскажет тебе, где я нахожусь.
– Шестая улица? – удивленно произнесла Мейла спустя несколько секунд. – Что ты там делаешь?
– То же, что и всегда. Ищу выход.
– Ну, и как, нашел что-нибудь?
– Пока только подтверждение твоей теории о пространственной структуре Города…
В нескольких словах Блум обрисовал Мейле ставшую известной ему картину. Мейла задала только пару уточняющих вопросов, в основном же ей все было понятно. Но известие о том, что её теоретические изыскания получили фактическое подтверждение, как показалось Блуму, вовсе не обрадовало Мейлу. Она отнеслась к сему факту, как к должному, словно и не ожидала ничего иного.
– Если все это было известно тебе ещё вчера, зачем ты снова туда вернулся? – спросила Мейла.
– Я ещё не сказал тебе самого главного. Скоро произойдет смещение границы Города, и Шестая улица окажется за его чертой…
Блуму не пришлось долго объяснять Мейле, что именно он задумал. Она поняла все с первых слов.
– Блум, это может оказаться опаснее, чем ты думаешь, – голос Мейлы звучал на удивление спокойно. Так спокойно, что это выглядело ненатурально. – Прежде, чем совершать такой шаг, нужно все тщательно обдумать и взвесить. Возможно существует какой-то иной, менее рискованный способ выяснить, что происходит с улицей, попавшей в Разлом.
– Именно поэтому я не стал даже предлагать тебе присоединиться ко мне, – невинно улыбнулся Блум. – Ты ищешь решение задачи, а я… Я хочу вырваться из этого опостылевшего мне Города.
– Но нет никаких доказательств тому, что через зону строительств можно покинуть Город, – рассудительно, как всегда, заметила Мейла. – То, что реконструируемая улица временно находится за чертой Города само по себе ровным счетом ничего не значит. Сносом зданий и последующими восстановительными работами должен кто-то руководить. И функции эти, скорее всего, выполняет все тот же инфор.
– В таком случае, мы снова увидимся через год, – ответил Блум.
– Тебе ещё нужно будет прожить этот год.
– Я очень постараюсь.
– Ты напрасно шутишь, Блум.
– Я отношусь к подобной перспективе с юмором только потому, что ни секунды не сомневаюсь в том, что мне удастся покинуть Город.
– Слепая вера ничего не стоит.
– Когда как.
Блуму вдруг стало невыносимо скучно разговаривать с Мейлой. Он чувствовал, что она пытается, но не может понять, что же заставляет его совершать столь безрассудный, с её точки зрения, поступок. Быть может, причиной было то, что она растрачивала свою природную агрессивность, охотясь на газонокосилок?..
– Я позвоню тебе позже, – сказал Блум. – Прости, но у меня куча дел.
– Хорошо, – не стала возражать Мейла. – Я подумаю и составлю список того, что может тебе пригодиться.
– Я уже занимаюсь этим.
– Ну вот и отлично. Вдвоем мы уж точно ничего не упустим.
Спорить было бесполезно. Да и ни к чему. Два последующих дня у Блума, и в самом деле, оказались занятыми до предела. Дел было невпроворот. Квартира, которую он занял, постепенно заполнялась запасами консервированных продуктов длительного хранения, концентратов, одежды и всевозможного инвентаря, начиная от спальных мешков и заканчивая странными приспособлениями для ловли рыбы в открытых водоемах, которые были включены в общий список по настоянию Мейлы. Все это нужно было рассортировать, разложить по местам и включить в опись, чтобы не забыть, что уже имеется в наличии, а что ещё только предстоит заказать. Три двадцатилитровые канистры алого цвета, заполненные под завязку медицинским спиртом, занимали почетное место в груде остального провианта. Мейла выразила сомнение, не много ли будет 60 литров 96 процентного алкоголя для одного человека, на что Блум резонно ответил, что спиртного никогда не бывает слишком много. Если судить по книгам классиков, на которые главным образом и опирались как Блум, так и Мейла, при составлении списка продовольствия и вещей, необходимых для выживания в экстремальных условиях, исследователи непознанного и первопроходцы диких земель, лежащих где-то на западе, легче переносили отсутствие пищи, нежели недостаток спиртного.
Разговаривая с Мейлой по несколько раз на дню, Блум чувствовал, что она начинает принимать его авантюру все ближе к сердцу. Она так внимательно следила за всеми его приготовлениями, словно от этого зависела её собственная жизнь. У Блума даже начали появляться опасения, не решится ли Мейла в последний момент присоединиться к нему? Он, конечно, морально готовил себя к самому худшему, но, что, если выход из Города, и в самом деле, не удастся найти? Провести год вдвоем с женщиной, которая все обо всем знала, – Блум вполне обоснованно опасался, что для этого всех его запасов спирта окажется недостаточно. А, поскольку в суррогатах и заменителях, которые придется подыскивать спустя пару месяцев такой жизни, он ровным счетом ничего не понимал, то резонно полагал, что даже в эксперименте на выживание лучше бы обойтись без дополнительного фактора риска.
Вечером того же дня, когда он вселился в новую квартиру, Блум спустился в холл. Его интересовала судьба тех жителей, которые все ещё оставались в зоне грядущего Разлома, не подозревая о нависшей над ними угрозе.
В холле Блум завел долгий беспредметный разговор с роботом-привратником, который после долгих лет одиночества готов был говорить о чем угодно. В результате Блум почти поверил в то, что о смещении границы привратник не имеет ни малейшего представления, и окончательно убедился в том, что никакого организованного переселения престарелых жителей 6-й улицы в ближайшем будущем не предвидится
На следующий день, взяв в руки полученный от робота-привратника список, Блум отправился обходить жителей своего дома, рассчитывая хоть кого-то предупредить о грядущей беде.
В пяти из одиннадцати указанных в списке квартир ему просто никто не открыл дверь. Привратник, за помощью к которому, ожидая самого худшего, обратился Блум, ответил, что жильцы указанных квартир живы и чувствуют себя вполне нормально для своего возраста, но при этом решительно заявляют, что не желают никого видеть. В четырех квартирах Блум встретил стариков и старух, полностью выживших из ума. В ответ на его слова они радостно улыбались и кивали седыми головами, но при этом их прозрачные водянистые глаза не были замутнены ни единой мыслью. Они не понимали абсолютно ничего из того, что пытался втолковать им странный пришелец. При этом двое из них даже не могли подняться с постелей, – все естественные функции организма им помогали отправлять управляемые инфором медицинские роботы. Инфор проявлял заботу о жителях Города до самого последнего дня.
В квартире на пятом этаже Блуму все же повезло встретить бодрого и вполне здравомыслящего старика, который сам открыл ему дверь, предложил войти и даже угостил пивом. Но когда Блум рассказал ему о близящемся Разломе и посоветовал, как можно скорее перебраться на другую улицу, старик только грустно улыбнулся и покачал лысой головой.
– Молодой человек, – тихо произнес он. – Я прожил долгую жизнь. Но в ней не было ничего такого, ради чего я стал бы мечтать ещё об одном лишнем дне жизни. Я искренне благодарен вам за заботу, но, тем не менее, я останусь здесь, – он сделал глоток темного пива из высокого стакана и, улыбнувшись, добавил: – Кто знает, быть может, смещение границы, о котором вы рассказываете, окажется самым интересным событием в моей долгой и скучной жизни.
Положить конец попыткам установления контактов с престарелыми жителями 6-й улицы убедила Блума встреча, ожидавшая его в последней оставшейся в списке квартире.
Она находилась на седьмом этаже, в дальнем углу площадки.
Блум нажал на кнопку звонка. Ответа не последовало. Блум позвонил ещё раз, после чего решил стукнуть в дверь кулаком, – он уже имел некоторый опыт и знал, хотя и не мог объяснить тому причину, что старики гораздо лучше реагируют на решительный стук в дверь, нежели на мелодичную трель дверного звонка.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.