Текст книги "Грамляне"

Глава 56

(В которой магистры настигают сбежавшего было предателя, а Кари забирает в школу инопланетянина.)

Магистров вынесло во двор замка Гадона Сукаона, где на них уставился с открытым ртом мальчишка с голубым лицом. Грум переглянулся с Кари.

– Где нам найти графа? – Спросил магистр.

Синявка, а это был конечно он, не закрывая рта отчаянно замахал руками, показывая на возвышающийся замок.

– Спасибо мальчик, а как тебя зовут и откуда ты? – Спросила Кари.

– Все зовут меня Синявка, говорят, что я инопланетянин. – Гордо заявил пришедший в себя мальчишка.

Магистры пошли ко входу в замок, подметая землю полами мантий. Навстречу им спешил управляющий ежесекундно кланяясь и разводя руки в стороны, как бы говоря этим жестом о высокой чести видеть сразу двух магистров, но загораживая при этом вход в замок графа.

– Какая радость лицезреть светлого магистра и самого Председателя Грума! Чем обязаны столь высокому вниманию к нашим скромным персонам? – Управляющий при этом ловко отводил взгляд.

Ухитрившись заглянуть в его бегающие глаза, Грум спросил у Кари:

– Ты заблокировала кресло переноса?

– Сразу, как только мы оказались тут. – Ответила она.

– Где граф? – Грум снова попытался поймать взгляд пройдохи, но потерпел неудачу.

– Их сиятельство к сожалению отсутствуют и будут не скоро. – Управляющий как-то сник после слов Кари, но по-прежнему пытался тянуть время, не пуская магистров внутрь, пока Грум просто не оттолкнул его в сторону.

– Нашла? – Бросил Грум на ходу.

– Нам вниз и довольно… Он уходит, подземный ход! – Крикнула Кари и подбежала к горящему камину в огромном зале, в который они попали войдя внутрь замка.

На поиск скрытого рычага ушло ещё несколько драгоценных секунд. Пылающий камин беззвучно отъехал в сторону открывая ведущую вниз лестницу, по которой магистры устремились в погоню за прытким графом. Спустившись вниз и пройдя несколько метров по вырубленному в граните тоннелю Грум резко остановился так, что Кари налетела на него.

– Что? – Спросила она.

– Посмотри внимательно магическим зрением, я пока не понимаю что это.

Перед ними висела перекрывающая проход тончайшая серебристая паутина, невидимая для глаз простого человека.

– Он уже поднимается наверх, мы его упустим. – Кари почти кричала.

– Поставь щит на всякий случай. – Сказал Грум, формируя на ладони переливающийся как мыльный пузырь шарик, величиной с вишенку.

– Готово. – Воскликнула Кари и Грум тут же бросил магическую бомбу, так дети бросают плоский камешек вдоль поверхности воды, добиваясь рикошета.

Шарик прилип к паутине и секунду ничего не происходило, потом раздался хлопок и препятствие исчезло.

– Это вода, воздух, а что ещё? – На бегу спросила Кари.

– Локальный перенос. – Ответил магистр.

Через пять минут они добежали до ведущей вверх лестницы, перед которой пришлось обезвредить ещё одну такую же ловушку. Подземный ход вывел их к опушке леса за пределами усадьбы графа. На влажной почве отпечатались следы двух лошадей.

– А граф неплохо подготовился к бегству. Запускай следопыта с парализатором, а то будем за ним гоняться до седьмого пота. – Отдуваясь сказал Грум.

Кари залезла в свою сумку, достала из неё маленькую коробочку и открыла её. Внутри сидела пёстрая бабочка с напоминающими глаза пятнами на крыльях. Ключница посыпала на неё немного искрящегося порошка из мешочка, смешанного с землёй, взятой из следа от копыта и тихонько дунула, очищая крылья, которые встрепенулись и бабочка выпорхнула из шкатулки, набирая высоту. По мере того, как она поднималась вверх, с ней начали происходить странные метаморфозы. Сначала она просто увеличивалась в размерах, но достигнув величины вороны отрастила сначала скорпионий хвост с шипом на конце, а потом кошачьи лапы с впечатляющими когтями; дополнили облик два крыла, как у летучей мыши и гротеско-миниатюрное женское тело. Почти человеческое лицо повернулось в ту сторону, куда вели следы сбежавшего графа, коричневые крылья встрепенулись и, увеличивая скорость, следопыт помчался по пологой траектории к намеченной цели, приобретая по пути всё большую и большую прозрачность, пока не стал практически невидим. Вскоре издалека донёсся нечеловеческий от испытываемой боли крик. Грум поморщился и спросил:

– Это было обязательно?

– Пусть привыкает, то ли ещё будет в застенках царства мёртвых. – Вид у Кари был скорее довольный, чем виноватый.

Теперь магистры никуда не спешили, любуясь красотой начинающих желтеть деревьев и той особенной умиротворённостью девственной природы горной долины, в которой за тысячелетия образовался свой, присущий только этому месту непередаваемый словами шарм. Так иногда мы много раз бросаем взгляд на обыкновенные для непритязательного взора пейзажи, пока не наступает то особенное состояние души, когда случайный взгляд открывает неведомые доселе стороны предметов и становиться доступной скрытая до поры суть привычных вроде вещей. И тогда, глядя на могучую заснеженную вершину, или на старое дерево, ты вдруг уносишься куда-то на крыльях мечты и превращаешься в восторженного ребёнка, впервые увидевшего море и верящего в алые паруса на горизонте, или прикасаешься к вечности седых гор и много чего повидавших столетних дубов. Подобные чувства способны передавать картины великих художников, в которых живёт это эмоциональное состояние, которое захватывает тебя и ведёт по лабиринту мыслей, где ждут и чудесные озарения, и жуткие кошмары, и боль, и радость, и любовь…

Через десять минут магистры вышли на небольшую лесную полянку, на которой паслись две осёдланные лошади. На краю лежал, вперив взгляд в небо и пуская сопли и пузыри граф Гадон Сукаон в домашнем халате, но походных сапогах.

– Фу, фу, фу! – Сморщила носик Кари. – Да он обделался!

И как мы этого героя потащим в преисподнюю? Да я потом вонять буду целую неделю!

– Придётся ему устроить холодный душ. – Сказал Грум, вытряхивая графа из халата.

Отойдя на приличное расстояние он что-то пробормотал и на лежащего Гадона обрушился ливень, который смыл с него за пару минут все следы его позора.

– Кари, дорогая, свяжи ему руки и давай грузить засранца на лошадь.

Ключница быстро накинула шнурок на запястья графа, которые были тут же обвиты и надёжно зафиксированы за спиной. Поимка лошадей не заняла много времени и вот уже верхом магистры потрусили рысью в сторону виднеющегося невдалеке замка, во двор которого и въехали через четверть часа. Скинув на землю ещё не пришедшего в себя графа, на котором из одежды была лишь шёлковая рубаха и сапоги Грум сказал:

– Кари, забери с собой мальчишку с голубой кожей, ты видела какой у него потенциал? А я сейчас отгорожусь пологом невидимости, вызову Эмпусу и отправлюсь на беседу с Гадоном, у меня к нему накопилось много вопросов.

– Я тоже собиралась поговорить с тобой об этом мальчике. Может пока поселить его в дом Пура? – Спросила ключница.

– Делай как считаешь нужным. – Ответил Грум и активировал выданный Эмпусой разовый амулет вызова, создав предварительно сферу невидимости вокруг.

Портал возник почти сразу. Грум схватил графа за шиворот его роскошной рубахи и поволок за собой в фиолетовый искрящийся овал, а ключница подозвала к себе Синявку, который вместе с толпой ребятишек крутился неподалёку, выглядывая из-за угла. Взрослые обитатели благоразумно предпочитали наблюдать за происходящими событиями из-за задёрнутых занавесок.

Мальчик несмело подошёл к ключнице, готовый в любой момент задать стрекача.

– Напомни мне как тебя зовут? – Спросила она как можно ласковее.

– Синявка. – Осмелев ответил он.

– Ты не хочешь уехать отсюда, чтобы учиться вместе с другими детьми в школе, где никто не будет заставлять тебя работать как раба от зари до зари. У тебя будет свой домик, бесплатная еда и одежда? – Кари не сводила глаз с мальчика, не верящего своим ушам.

Вот его лицо тронула робкая улыбка и тут же померкла.

– Спасибо добрая госпожа, но я не могу бросить свою маму. Без меня она не справиться с работой и её отправят туда, откуда ещё никто не возвращался.

Синявка шмыгнул носом и протёр глаза грязными кулачками.

– А если мы возьмём с собой маму? – Немного подумав спросила Кари.

– Тогда конечно! – Мальчик с голубой кожей весь сиял от счастья.

– Беги, зови свою маму. – Улыбнулась ключница.

Из-за тяжелой портьеры, через тюль на окне второго этажа за ними следил управляющий, глаза которого теперь стали жёлтого цвета, а зрачок вертикальным…

Глава 57

(В которой дети отправляются на рыбалку, а Темар находит поющий кулон на цепочке.)

Прошло несколько дней после проводов армии гномов. Темар начал привыкать к особенностям подземной жизни, которая напоминала таковую в родной Грамляндии. С помощью Синеглазки он быстро догонял остальных учеников в классе и его знания не выделялись среди них, а если и выделялись, то не в худшую сторону. Постройка оборонительных сооружений была закончена и у детворы снова появилось свободное время. Темар с Синеглазкой не спеша шли домой после занятий в школе, на завтра был объявлен день отдыха, а чем заняться никак не удавалось придумать. Можно конечно пойти на детскую площадку и поиграть в стучалочку. Но Темар до конца не уяснил правила, наблюдая за бегающими детьми, стучащими палкой по вкопанным вровень с землёй металлическим кружкам, попав предварительно в кого-либо из команды соперников мячиком. Тут их догнал запыхавшийся Искра.

– Айда завтра на птичий базар со старшими пацанами, они будут собирать яйца с подвесной люльки, как раз у птиц вторая кладка началась, а нас опустят вниз и мы пойдём на запруду рыбачить. Там вот такие крупари водятся! – Для пущей убедительности Искра раскинул руки во всю ширину.

Темар посмотрел на Синеглазку и спросил:

– Пойдём? Всё равно завтра делать нечего.

– А удочки есть? – Обратилась Синеглазка к Искре.

– Удочки мы возьмём у наших двоюродных братьев, там стоит жилка из мастерской Рваного и кованные крючки. Если уж клюнет, то любого крупаря вытянуть можно – выдержит! – С гордостью заявил Искра.

– Тогда пойдём. – Сказала Синеглазка.

Радости Темара не было предела. Он очень любить ловить рыбу и раньше часто сидел с удочкой на берегу Плюцкого озера. Правда самая крупная слепая рыба была всего с ладошку величиной, а тут хоть и незнакомые, но такие огромные крупари. Вот бы поймать большого и принести домой, тётя Хаму, мать Синеглазки и нажарит, и сварит вкусную уху. Темар так размечтался, что налетел на выскочившую из-за угла девчонку, которая покраснела и убежала. Тануки недовольно завозился за пазухой. Видимо и ему досталось.

– А что за жилка у Рваного и почему такое имя? – Спросил Темар.

– Раньше у него было другое имя. – Начала свой рассказ Синеглазка:

– С детства он увлекался химией, постоянно что-то смешивал, пока однажды сарай, где он оборудовал лабораторию не взлетел на воздух. Меня тогда ещё не было на свете. Так он стал Рваным, чудом выжил и увлёкся изучением чёрной крови земли. Из неё он и делает леску, которую так просто не порвёшь. Глубоко внизу есть целое озеро этой жидкости, там Рваный построил целую мастерскую, которая выпускает много полезных вещей.

Рано утром, когда город ещё спал, Темар с Синеглазкой уже шагали к центральной площади с рюкзаками за спиной, куда заботливая мама Хаму уложила кроме еды, не слушая протесты детей: дождевики, шапки, посуду, спички, короче говоря всё необходимое для безбедного путешествия хоть на край земли. К месту встречи они вышли одновременно с Узлом и Искрой, за которыми шли ещё трое, уже почти взрослых парней. Рюкзаки у них у всех были набиты ещё плотнее чем у Темара с Синеглазкой, кроме того они несли по охапке удочек, перевязанных верёвочками. Узел представил своих родственников, после чего все вежливо пожали друг другу руки и зашагали в ту часть города, куда Темар пока не заходил, потом долго шли по подземному лабиринту, пока наконец не вышли к уступу с несколькими вмонтированными с краю блоками и люлькой, стоящей в нише, выдолбленной в стене. Ещё на подходе был слышен нарастающий шум от крика тысяч птиц, который стал теперь таким громким, что можно было оглохнуть. Сначала опустили вниз Искру с вещами, а потом и всех остальных рыболовов. Из-за стоящего над рекой тумана, запруду не было видно даже сверху, но Узел сказал, что это совсем рядом. Совсем рядом оказалось парой километров пути по заваленному разной величины камнями берегу. Только через полчаса дети вышли к довольно широкому озеру, образовавшемуся при обвале целой скалы, которая закупорила реку в самом узком месте. Через высокий завал с шумом неслась вода, падая куда-то вниз. Гвалт птичьего базара остался далеко позади и стал едва слышен. А солнце между тем уже позолотило верхний срез Большого Каньона Хрустальной Горы.

Скинув тяжёлые рюкзаки и немного повалявшись на расчищенной от камней площадке, дети на скорую руку перекусили и стали разматывать удочки. Действительно: тонкая, полупрозрачная тёмно-серая нить с грузиком и большим крючком на конце впивалась в руку, пружинила, но не рвалась. Темар привык к плетёным из трёх волосков, вырванных из хвоста торка, довольно жёстким и непрочным лескам. А братья ворочали камни, лежащие на границе воды.

– Есть два! – Крикнул Искра, хватая то ли маленькую ящерку, то ли толстого, но короткого червя.

Когда все десять удочек были размотаны и разложены на берегу так, чтобы не мешали друг другу, Узел начал насаживать на крючок червей, больше похожих на многоножек, из-за шевелящихся вдоль тела ресничек, а Искра ловко забрасывал снасть, после чего прижимал удилище к берегу тяжёлыми камнями.

– Ваши удочки вот эти четыре, а наши остальные. – Сказал Узел, когда последний крючок с наживкой оказался под водой.

– А когда тянуть? – Спросил Темар, который до этого всегда ловил с поплавком.

– Смотри на кончик удилища, как задёргается, сразу подсекай. – Ответил Искра.

А рыбы в озере было много, всплески мелкой рыбешки, охотящейся за насекомыми, слишком близко подлетевшими к поверхности, чередовались увесистыми шлепками резвящихся больших рыбин.

– Это крупари мелочь гоняют, но мохнатку они любят больше всего. – Шепотом добавил он, хотя падающая вниз вода, шумела намного громче.

– Мохнатки, это червяки?

– Да, мы их так называем из-за шевелящихся ворсинок, расположенных у них по бокам. – Ответил Искра и замолчал, внимательно наблюдая за кончиками удилищ.

Первую рыбу поймал Узел. Он вдруг откинул камень, прижимающий удилище к берегу, резко взмахнул рукой и начал вываживать. Удилище гнулось, леска с шипением резала воду, но вскоре рыба сдалась и на берегу оказался килограммовый крупарь. Темар подошёл поближе, чтобы получше его рассмотреть. Небольшая голова оканчивалась довольно большим ртом с парой коротких усиков, брускообразное тело покрывала жёлто-зелёная крупная чешуя, а плавники были малинового цвета. Теперь и Синеглазка схватилась с подводным асом, который был явно крупнее, чем пойманный Узлом. Но ей не повезло, крупарь сорвался.

Через пару часов тень от стены каньона подошла к воде и туман растаял. У Узла к этому времени было три рыбы, у Искры две, а у Синеглазки одна, но самая крупная.

– Килограмма три! – уверенно заявил Узел, посмотрев на добычу.

Только Темару не везло. Кончики двух удилищ лишь слегка подрагивали.

– Это мелочь пытается закусить мохнаткой. – Объяснила Синеглазка.

И вот наконец-то клюнуло! Удилище поползло в воду, не помог даже тяжелый камень, которым оно было придавлено к земле. Темар подсёк и почувствовал упругие толчки большой рыбы, потом последовал резкий рывок, и запнувшись о камень он полетел в воду, не выпуская однако удочку из рук. Холодная вода обожгла так, что перехватило дыхание, за пазухой завозился Тануки, но быстро затих. «Не захлебнулся бы.» – Подумал Темар: «И почему стало так темно?»

Открыв крепко зажмуренные от неожиданности глаза, он увидел лежащее рядом на дне удилище, которое всё же вырвалось из рук при падении. Темар попытался схватить его, но рыба снова сделала рывок и вместо удочки ему досталась горсть песка. Воздух закончился и отчаянно дрыгая ногами неудачливый рыболов вынырнул на поверхность и выбрался на берег с помощью подбежавших друзей. Темар отошёл на освещённую сторону, чтобы согреться и первым делом заглянул за пазуху.

– Хочу яблоко. – Мокрый, но весёлый Тануки внимательно смотрел на него:

– Я чистый от природы, меня не нужно купать. В следующий раз просто сними одежду, хорошо? А что у тебя в руке так красиво напевает?

Темар разжал пальцы и увидел в песке на ладони тонюсенькую цепочку с кулончиком на конце, но не услышал никакой песенки. Секунду подумав он надел украшение на шею, спрятав под рубашку.

– Синеглазка! Держи! – Закричал Искра.

Рядом с девочкой всплыло удилище и она нагнувшись схватила его. Рыба всё ещё была на крючке. Темар подбежал, чтобы помочь, но Узел был ближе и вдвоём они выволокли утомлённую рыбину на берег, где она яростно запрыгала на камнях.

– Я же говорил. – Искра захлёбывался от восторга:

– Во какая, все десять килограммов, если не больше!

Узел с видом знатока заявил:

– Двенадцать, не меньше.

– Мальчики, от силы восемь. – Сказала Синеглазка, заслужив от них презрительные взгляды.

К вечеру друзья еле донесли всю пойманную рыбу до люльки, дожидающейся их внизу. Клёв весь день был отменным. За мохнатками приходилось ходить всё дальше и дальше, переворачивая десятки камней. А взрослые парни набрали шесть полных корзинок яиц, не считая тоже полных больших корзин внутри рюкзака у каждого из них. Уставшие, но довольные, упаковав всю поклажу и взяв по две полные корзинки в руки добытчики пошли домой.

Глава 58

(В которой взрослые вырываются из страны-города и летят на скользанке в храм Меракуллы.)

Меня разбудил запах, напоминающего кофейный и тихое позвякивание посуды. Приоткрыв глаза я увидел девушку, выставляющую на стоящий между кроватей небольшой столик чашки с дымящимся напитком и тарелки с желе зелёного цвета. Я осмотрел нашу комнату. Окон не было, стены и потолок мягко светились, создавая достаточную сплошную освещённость без теней.

– Привет, как тебя зовут? – Улыбнулся я.

Девушка вздрогнула, едва не пролив соломенного цвета жидкость.

– Бо-Бо. – На меня смотрели иссиня чёрные выразительные глаза:

– Если я вам могу оказать какую-либо услугу, то вы только скажите, я с радостью помогу.

Только на секунду в её взгляде промелькнул страх, но этого мне хватило чтобы понять: не всё так просто в этом мире, и далеко не все поддерживают официальную линию.

– А скажи пожалуйста Бо-Бо, кто у вас правит страной. – Спросил я.

– У нас раньше было несколько стран-городов, которые со временем разрослись и объединились в одну большую страну-город Евпопу, которой руководит верховный комиссар союза, господин Ку-Ку-Ко-Ко. – Заученно ответила девушка, немного расслабившись.

– А какая религия является основной? – Продолжал я расспрашивать, подводя её к главному.

– У нас нет верующих граждан, а вот на вашей родине есть культ драконьей чаши жизни, которую иногда называют Граалем. Впрочем вы знаете это лучше меня. – Начавшая было рассказ девушка смутилась и потупила взор.

– Расскажите всё, что вы знаете об этом, не стесняйтесь. Мы слишком долго шли через пустыню и запамятовали многое из прошлой жизни. – Выдумывал я на ходу.

– Ну существует предание, о том, что много тысячелетий назад, когда ещё не было стран-городов, к вождю самого могущественного племени пришёл из пустыни Пророк, назвавшийся Паладином и оставил ему чашу. При этом он пояснил, что когда-то придёт великий король, в священных красных доспехах, которые не пробивает ни одно оружие в мире и заберёт Грааль, чтобы доставить его будущему спасителю миров. При появлении на свет наследника великих Сеятелей, вдохнувших жизнь во вселенную, чаша тут же наполниться молоком жизни. Так гласит священная книга, написанная святым Меракуллой, который якобы и принимал чашу из рук Паладина-Пророка.

– А где сейчас храниться этот артефакт? – Спросил я.

– Какой там артефакт! Обыкновенная чаша, выполненная из голубоватого камня и тщательно отполированная. Голографическое изображение, спектрограмма, состав и точный возраст есть в любом учебнике по истории. Наши учёные не раз посещали Храм Меракуллы и исследовали Грааль. Да чаша очень старая, но в сухом пустынном климате всё хранится без повреждений сколь угодно долго. Никакого волшебства, только наука. – Ответила Бо-Бо.

– А как можно попасть в этот храм? – Снова спросил я.

– Нет ничего проще. Каждый день через пустыню летает дирижабль, доставляющий туристов и кое-какие грузы. А вы что, хотите вернуться? Стоило ли рисковать жизнью, идти пешком через пустыню, получить амнезию и почти полное обезвоживание организма, чтобы сейчас добровольно вернуться в ваше сегрегированное общество? – На лице девушки отразилось искреннее недоумение.

– Видите ли, мы действительно страдаем амнезией и поэтому не удивляйтесь глупым расспросам, это скоро пройдёт. Только не надо никому ничего говорить, хорошо? – Я подмигнул Бо-Бо и она согласно кивнула.

Бук уже давно не спал, внимательно слушая наш разговор и стараясь не пропустить ни единого слова. Девушка ушла, а мы приступили к завтраку, размышляя о том, как бы нам не вызывая лишних вопросов попасть на дирижабль. В конце концов сошлись на версии о двух ностальгирующих потомках эмигрантов, решивших посетить историческую родину. Дескать обещали почившим родственникам обязательно поклониться земле предков. Доедая желе, я начал понимать, что еда, кроме всех прочих достоинств, должна иметь и презентабельный вид, иначе удовольствие от процесса, не смотря на потрясающий вкус куда-то исчезает и всё превращается в банальный приём белков, жиров и углеводов, обильно сдобренных витаминами и микроэлементами. При этом теряется сакральный смысл сего действа и бытия вообще.

– Давай прогуляемся, осмотримся, может ещё узнаем что-нибудь интересное. – Предложил я и Бук с готовностью кивнул.

Как только мы встали, кровати причудливым образом сложились несколько раз, трансформировавшись в кресла, в стене открылась ниша, где висела белая одежда по местной моде, попросту говоря балахон до пола с капюшоном и длинная, в несколько метров, полоска красной ткани. Внизу стояли коричневые сандалии.

– Что-то я не видел никого на улице в красной чалме. – Задумчиво сказал я и попытался укоротить халат, оторвав от него полу.

Ткань не поддавалась, Лишь совместными усилиями мы победили сопротивление и соорудили на голове друг у друга из оторванных полосок некоторое подобие тех сооружений, что мы видели на аборигенах. Центр реабилитации, больше всего походил на больницу, которой по сути и являлся. Персонал не обращал на нас внимания, лишь один из сотрудников внимательно посмотрел на наши лица, но ничего не сказал. Проблуждав с полчаса по бесконечным коридорам мы вынуждены были обратиться к одной из медсестёр.

– Скажите, а как нам выйти в город, мы хотим прогуляться, подышать свежим воздухом. – Спросил Бук.

– Простите, что наш воздух кажется вам спёртым, но я уверяю вас, что в городе атмосфера ничем не отличается от таковой в центре. Я конечно скажу механику, чтобы он проверил настройки аппаратуры климатического контроля. А к выходу я вас провожу. – Она мило улыбнулась и пошла, жестом попросив следовать за собой.

Теперь я понял, что направление к выходу указывали загорающиеся прямо в воздухе таблички с бегущим по лестнице вниз человечком. А мы решили. что это спуск на нижние этажи этого небоскрёба.

– А сколько в этом здании этажей? – Бука мучили те же вопросы, что и меня.

– Триста пять надземных и сто один подземный. – Обернулась провожающая.

– А самое большое здание города имеет пятьсот девять этажей.

Мы переглянулись. Ничего себе небоскрёб, это же километр, не меньше! Пусть одна треть под землёй, всё равно впечатляет. Вот и прозрачная дверь, через которую видна стена здания, стоящего напротив и проносящиеся мимо с немыслимой скоростью летательно-ездящие аппараты. Мы подошли к двери, но она не открылась. Я постучал по ней, сначала легонько потом посильнее, а когда занёс ногу для хорошего пинка раздался смеющийся голос нашего гида:

– Возьмите карточку в аппарате сбоку, по ней вы всегда сможете вернуться сюда и она же является вызовом беспилотного такси. Дверь откроется как только машина подойдёт. Просто четко укажите вслух точку назначения и скользанка быстро и безопасно доставит вас по выбранному маршруту.

Я повернул голову направо и забрал торчащую казалось прямо из стены карточку красного цвета. Следующая карточка была белая, я кивнул на неё Буку и тот незаметно вытащил из щели легко умещающийся на ладони пластиковый прямоугольник, зажав его в кулаке. На выступе приземлилась жёлтого цвета машина, её дверки откинулись вверх, а прозрачные створки в стене, отделяющие нас от шума городского тихо разъехались в стороны. Внутреннее убранство прибывшего аппарата было точной копией полицейской скользанки, вплоть до цвета обивки. Теперь я начал кое-что понимать. По мере развития технологий происходила унификация и универсализация как средств производства, так и товаров и услуг. Даже такая высокоспециализированная машина, как полицейская, со множеством специальных функций ничем кроме цвета не отличалась. Такси жёлтые, полицейские машины красные. Потом началась унификация людей, в целом довольно успешная, если судить по полицейским и персоналу центра. Лишь малышка Бо-Бо вселила призрачную надежду своим испугом перед возможным групповым изнасилованием и даже возможным последующим убийством, но со временем и она под воздействием общества победившей толерантности, через какой-нибудь десяток лет превратится в один из неотличимых от других винтиков, став похожей на остальных. Мне вдруг сильно захотелось посмотреть на тех, кто стоит за всем этим. Никогда не поверю, что идеологи, создавшие такую общественную модель пекутся о чём-либо, кроме своего благополучия. Да наверняка и руководят они, находясь где-нибудь на райских островах, а наивные жители суперпупермегаполиса думают, что эти господа находятся с ними и искренне заботятся о них, разделяя все тяготы бытия, как в плане физическом, так и в плане моральном.

Из этого состояния меня вывел чувствительный тычок в бок. Я посмотрел в расширяющиеся глаза Бука, потом на себя и увидел, что заидр приняв мои размышления за побуждение к действию превратился из невидимого в полный доспех короля Тарии.

– В храм Меракуллы! – крикнул я и скользанка сорвалась с площадки, набирая высоту.

Я успел увидеть совершенно безумные глаза сотрудницы сопроводившей нас к выходу из центра. Похоже ей придётся на время задуматься о правильности атеистического восприятия мира. Потом её конечно же «вылечат» в специализированном центре, убедят, что появление рыцаря в красных доспехах, это иллюзия, вызванная переутомлением, или выдумают какое-нибудь подобное, столь же неубедительное, сколько и действенное объяснение. Людям свойственно верить в не подкреплённые никакой фактической аргументацией слова, если они как полновесные семена падают на заранее удобренную почву. И только единицы способны самостоятельно мыслить, сопоставлять факты и делать собственные, опирающиеся на анализ, а не на чужое мнение выводы.

Наша скользанка между тем набрала приличную высоту, с которой стал виден результат работы человеческого гения в этом мире: перед нами раскинулся город величественных, таких разных, но без сомнения объединенных единым замыслом, теряющихся за горизонтом небоскрёбов.

– Поступил запрос из центра экстремального туризма на подтверждение точки прибытия и на то, что все риски индивидуального посещения диких территорий вы осознаёте и берёте на себя – Раздался совершенно точно копирующий человеческую речь, но всё равно неживой голос.

– Подтверждаем. – Ответил я и скользанка проскочила через открывшийся локальный проход в куполе.