Текст книги "Ромас. Морские рассказы"

Глава вторая

Утром я проснулся от того, что Филипповна теребила меня за плечо:

– Тебе что, на работу надо будет сегодня идти? Что-то ты вчера, как я помню, мне об этом говорил.

– Наверное, надо, я же сюда на работу приехал, – еле ворочая языком, пытался я сопротивляться Филипповне.

Но Филипповна не отставала:

– Давай. Тогда вставай и иди, умывайся.

Умываться пришлось в кладовке.

Для меня, городского жителя, привыкшего к коммунальным удобствам, тут было всё неожиданно.

На переборке висел алюминиевый умывальник с соском. В него надо было из ведра налить воды, и поднять сосок, чтобы из того потекла вода. А чтобы она не забрызгала башмаки, то ноги надо было расставлять очень широко. А мне с бодуна, это было очень проблематично.

Только я приспособился к предметам туалета, как зашла Филипповна и дала мне полотенце. Хорошо, что зубная щетка и мыло были у меня свои.

Я умылся, одел свитер, куртку и сбегал в туалет.

На улице было не холодно. Примерно минус четыре, пять градусов. Вокруг блестел снежок, отблескивая желтыми искрами от фонарей, установленными вокруг дома на высоких столбах. Хоть дом и стоял на отшибе, но освещение вокруг него было сделано сносное. В темноте дорогой в туалет не ошибешься, особенно если приспичит.

Бодренький, после такой пробежки на улицу я вернулся в дом. Даже жить стало веселей, несмотря на вчерашние возлияния.

Во время моего отсутствия, Филипповна приготовила завтрак и ждала меня за роскошным столом.

На завтрак, опять же, была та же самая картошка с мясом, где было, наверное, больше мяса, чем картошки, кусок аппетитного, разогретого белого хлеба. Как потом оказалось, что этот хлеб был из консервных банок.

Несколько кусков такого хлеба она положила передо мной с кружкой крепкого чая.

Чай был почти чёрного цвета и сладкий до приторности. От него все прилипало во рту.

Филипповна села напротив меня и приговаривала:

– Ешь, ешь. У тебя сегодня будет очень трудный день.

Потом она потрепала меня своей мягкой рукой по голове, поднялась и поцеловала в маковку.

– Не думала, что у Бори есть такой замечательный зять, – она немного прижалась ко мне и отошла в сторону.

Я, краем глаза видел, как она смахнула слезинку из глаз.

Конечно, пришлось всё, что было положено на столе, съесть.

Когда Филипповна увидела, что я почти всё одолел, то вновь потрепала меня по затылку:

– Ну, всё. Иди, одевайся. Я тебе покажу дорогу к автобусу, – она вздохнула, показывая тем, что и ей надо идти одеваться.

– Мне же тоже надо на работу ехать. Я в центре работаю в скорняжной мастерской. А потом я тебе покажу, как тебе надо дальше ехать до твоего пароходства.

Мы вместе с ней вышли из дома, прошли к автобусу, сели на тот же самый автобус, который привез меня сюда, и поехали до КП.

Автобус был почти пуст и потихоньку ехал, немного покачиваясь на ухабах.

На КП автобус на некоторое время остановился. Я посмотрел на танк. Как его сюда занесло?

Справа, на косогоре, высилось квадратное серое здание. На нем я прочел – ресторан «Вулкан».

– Ничего себе, какое название. Как раз подходит под стать городу, – промелькнула мысль.

Потом автобус поехал дальше в город.

Город пропал на какое-то время. Но справа, вскоре, показались дома, а слева было замёрзшее озеро.

Автобус пошёл по косе, отделяющее озеро от бухты, и выехал к центральной площади.

Филипповне надо было выходить.

Перед выходом она посоветовала мне:

– А тебе надо будет проехать ещё четыре остановки. Там будет Дом офицеров. У Дома офицеров сойдешь, и после этого поверни направо. Вот там и находится твоё пароходство.

Она вышла, а я поехал дальше.

Выйдя около Дома офицеров, справа я увидел два здания и, спустившись к ним, принялся изучать таблички на фронтонах.

В то здание, где было написано, что здесь располагается отдел кадров, я вошёл и поднялся на второй этаж.

Дверей было много. И я, сомневаясь, в какую мне из них зайти, спросил у пробегающего мимо парня:

– Куда обращаться? К кому идти? Я только что приехал.

Парень, не глядя на меня, махнул рукой:

– Иди туда, к инспектору кадров, – он показал на последнюю дверь, – там есть один, который занимается новенькими. Он тебе всё и расскажет.

***

Вспомнилось, что в Дальневосточном пароходстве была Мария Александровна, которая занималась всеми новенькими. Она их оформляла и всё подробно рассказывала. Доброжелательная женщина, очень красивая. С ней было приятно общаться.

А так как мне пришлось несколько раз ходить на практику, то она меня всегда так инструктировала, что мне не нужно было больше никуда обращаться, а только действовать согласно её инструкциям.

***

Когда я вошёл в указанную комнату, то увидел перед собой небольшого лысоватого парня чуть постарше себя. Он сидел за отдельным столом и смотрел в какие-то бумаги, не обращая на окружающую среду никакого внимания.

Подойдя к нему, я поздоровался и положил перед ним на стол дипломы и направление на работу:

– Вот, – как можно скромнее добавил я. – Прибыл к вам на работу.

Инспектор взял документы и принялся их досконально изучать. Потом в недоумении поднял на меня глаза:

– А почему ты опоздал на работу на целых два месяца?

Я был готов к такому вопрос:

– Потому что женился.

– Бумага есть, что женился? – недовольно спросил инспектор.

– Есть, – я указал инспектору на паспорт. – Вон, в паспорте штамп стоит, а свидетельство о браке я не взял с собой.

– Так…, – задумчиво протянул инспектор.

Он открыл паспорт, полистал его и нашел нужную страничку со штампом. Изучил его и вновь поднял на меня глаза:

– Так…, продолжал мямлить он. – Понятно. Хорошо, что у тебя всё записано и прописано. Прощаю тебя по этому случаю. А то бы полетел обратно во Владик за свой счет. Пусть бы там с тобой в училище и разбирались. Но, тут причина уважительная, – он вновь, понимающе посмотрел на меня, – и поэтому тебе надо ускориться с твоим устройством на работу, – он немного помолчал, собираясь с мыслями, и решительно посмотрел на меня. – Тогда действовать будешь так.

Дальше шёл перечень того, что я должен был сделать в ближайшее время.

– Я сейчас я тебе дам направление в военкомат, куда ты съездишь и поставишь там печать, что ты у них был и встал на учет. Потом вернёшься назад и покажешь его мне. Я тебе дам другое направление и с ним ты пойдёшь в соседнее здание к механикам-наставникам. Тебя там проинструктируют, а потом после этого придёшь снова ко мне. Понял?

– Понял, – хотя в голове с трудом укладывалось, а что же я понял, такой там стоял кавардак.

Инспектор выписал мне направление и вручил его мне:

– Теперь можно идти? – вновь поинтересовался я.

– Да иди, иди, – инспектор махнул мне в направлении двери. – Только ни с чем не затягивай. Одна нога здесь – другая там, – добавил он для ускорения процесса.

Такого «радушного» приёма я, конечно, не ожидал, но, следуя инструкциям инспектора, я вышел к Дому Офицеров и сел в автобус.

Оказалось, что в Петропавловске всего лишь одна длинная улица, по который возвращался автобус на километры, где располагались основные жилые массивы. Блудить (не в смысле отношения к женщинам), было негде.

Поэтому тем же самым путём я вернулся по дороге вдоль озера к пожарной части, рядом с которой должен был быть военкомат.

Где этот военкомат находился – я вообще не знал. Но инспектор мне ещё посоветовал обратиться к прохожим, если я заплутаю.

Но тут я неожиданно нос к носу столкнулся со Стасом. Для меня это было полной неожиданностью. Как Стас оказался здесь? Я даже представить себе не мог.

***

Стаса я знал только в лицо. Их рота электромехаников располагалась над нашей ротой механиков, на пятом этаже.

Поэтому мы часто встречались с ним, когда ходили на завтраки, обеды, ужины и построения. Да мало ли сколько раз можно было встретиться, если по лестнице в общежитии будешь бегать вверх и вниз, поэтому мы знали друг друга только в лицо.

***

От неожиданной встречи я настолько удивился, что кроме слова «Привет», ничего и не смог вымолвить.

Рядом с ним стояла медсестра из медсанчасти нашего училища. Это ещё больше меня удивило.

Я только знал, что её звали Люда. Она всегда тихо и скромно сидела за стойкой регистратуры. Многие курсантики пытались с ней познакомиться, но всегда получался один и тот же результат…

Её огромные глаза всегда были направлены на карточки больных, а если она их поднимала на очередного «больного» обожателя, то обжигала его таким огнем, что после подобного взгляда с ней больше никогда не хотелось иметь никаких дел.

Стас был выше Людмилы на голову, высокий, статный, красивый парень. Они вдвоем очень хорошо смотрелись.

– А вы тут как оказались? – недоумению моему не было предела.

– Да вот так и оказались! – рассмеялся Стас. – Взяли, поженились, и приехали сюда.

– Как? Вот так взяли и поженились? – я ещё никак не мог прийти в себя после неожиданной встречи.

– Конечно! – всё смеялся Стас. – Я, как только получил диплом…, – а они получали дипломы раньше нас на месяц, – пошел в медсанчасть. Показываю его Людмиле и говорю ей: «Я, дипломированный электромеханик, еду по распределению на Камчатку, предлагаю Вам стать моей женой и ехать со мной. Вы согласны?»

Людмила стояла рядом и смеялась:

– Вообще-то от такого предложения и напора, я была в шоке. Но потом как-то непроизвольно сказала: «Согласна». Мы тут же поехали, подали заявление, и через месяц сыграли свадьбу.

Такую историю я не ожидал услышать. Я был поражён решительности Стаса и уступчивости Людмилы.

– А сейчас вы где? Что делаете? – от удивления я так и не мог найти более приемлемого вопроса.

– Да мы тоже только недавно приехали сюда. Нам дали в бараке комнатку как молодой семейной паре и вот сейчас мы там и живем, – всё это Стас говорил, обнимая и тиская меня.

Но тут они уже принялись за свои расспросы:

– А ты-то чего сюда пришёл?

– Я только вчера приехал, и инспектор послал меня в военкомат. Только я не знаю, где он находится.

– Да он в этом вот доме, – показал Стас на соседний дом. – За угол пройди, поднимись на второй этаж по лестнице, там его и найдешь. А нам в пароходство надо вернуться по своим делам. Но мы ещё увидимся! Пока! – помахали они мне, садясь в подошедший автобус.

Я поднялся на второй этаж, где и нашел военкомат.

Там, естественно, при моём появлении никаких восторгов не было.

Была обычная военная обстановка.

Пришлось доложиться:

– Лейтенант запаса Макаров прибыл в ваше распоряжение.

Несмотря на мой бодрый доклад, на дежурного он никакого эффекта не произвёл. Он оторвал взгляд от какого-то журнала и устало посмотрел на меня:

– Пройди в тот кабинет, – показал он мне рукой, куда мне надо пройти.

Войдя в указанный кабинет, я увидел там бравого капитана, который посмотрел на меня с недовольной миной на лице, шлепнул на направление печать, взял какой-то бланк, заполнил его и приказал:

– Отдай это дежурному.

Бланк я отдал дежурному бланк, вышел на улицу, сел в автобус и поехал обратно в пароходство.

В пароходстве инспектор выписал мне приемный лист и выпроводил со словами:

– Иди к механикам-наставникам.

Прихожу к наставникам.

Наставник, лет под пятьдесят мужичок, невысокий, увидев меня, протянул руку за направлением и указал на стул возле своего стола:

– Так, я тут тебе всё подпишу, но вот военно-морская подготовка тебе ничего не подпишет, ты должен у них пройти аттестацию. Иди сначала к англичанам, потом на технику безопасности и в лабораторию. Когда пройдешь всё, то возвращайся ко мне. Я тут с тобой проведу душещипательную беседу, – и он хитро взглянул на меня. – Только ты к ней хорошо подготовься, а то у меня будут тут всякие разные вопросы…, – многообещающе закончил он.

И тут я понял, что приёмный лист я не подпишу и через неделю. Придется мне кантоваться у Филипповны ещё как минимум, с десяток дней.

Первоначально я пошёл к англичанам, так как у меня был ещё хоть какой-то запас английских слов.

Кабинет английского языка был на этом же этаже, что и отдел кадров.

Постучавшись в дверь кабинета, я осторожно открыл её.

За столом сидела средних лет женщина, которая, оторвавшись от какой-то книги, внимательно посмотрела на меня.

Увидев листок с аттестацией в моих руках, она предложила сесть и спросила по-английски:

– Ну, и что вы знаете?

– Наверное, уже немного, – постарался ответить я своему первому экзаменатору по-английски.

На этом запас моих слов был исчерпан, и я уже по-русски продолжил:

– Но если его подучить, то я его вспомню, – честно сознавался я.

– На что сдали экзамен в училище? – женщина с прежним любопытством смотрела на меня.

– Да на «четверку» сдал я его, – это было моей ошибкой сознаться в своих успехах в Училище.

– А… Вы, наверное, сдавали экзамен Гамзиной? – женщина вопросительно взглянула на меня.

– Да! Точно! Она была в экзаменаторской комиссии, – вспомнил я.

– Так, – мою нерешительность он приняла, как согласие и протянула руку. – Давайте Вашу бумагу, я её подпишу. Но смотрите, – она, подписала обходной лист и отдала его мне, – Чтобы Вы, Бобровский учили, потому что Вам, за первый год работы в пароходстве, придется сдать шесть уроков. И не забывайте то, что как только вы зайдете в Питер, Вы должны приходить ко мне и сдавать все эти уроки. Иначе Вас не выпустят в рейс, – тут она уже торжественно глянула в мои понурые очи.

Конечно, я с ней полностью был согласен, что и показывал мой внешний вид, потому что я, как китайский болванчик только и кивал головой со словами:

– Понял, понял, – естественно по-английски.

Хотя абсолютно ничего не понял, когда я буду ходить, куда я буду ходить и зачем я буду ходить. Мне это было непонятно. Главное задачей для меня в этот момент было, чтобы эта интеллигентная женщина, подписала мне мой аттестационный лист поэтому я готов был согласиться со всем на свете, что бы она ни сказала.

Видя мою полную покорность и согласие, она подписала обходной лист, и я вежливо покинул столь уютный, светлый кабинет.

Теперь надо было пройти технику безопасности.

***

В Дальневосточном пароходстве, чтобы пройти технику безопасности, надо было быть очень даже знающим человеком. Потому что товарищ Русаленко, который был начальником отдела техники безопасности пароходства, изобрел такие методы сдачи аттестации и инструктажей, что оттуда, после их сдачи выходили только профессоры или доктора наук. Только каких – неизвестно.

***

Я приготовился к очередному экзамену, который я сдал Русаленко на «пять», что было невероятным в нашем училище. Обычно все его еле-еле сдавали на «три».

Но тут оказалось всё очень даже прозаично и просто.

Мне задали всего несколько вопросов:

– Ты знаешь, как в картер лазить?

– Знаю.

– Что такое двенадцать Вольт знаешь?

– Знаю.

– Сварочные работы знаешь, как проводить?

– Знаю.

– А токарные?

– Знаю.

– Ну, если всё знаешь. Иди и проходи аттестацию дальше.

Инспектор поставил на мою бумагу подпись и печать, а я пошёл на военно-морскую подготовку, по пути зайдя в химическую лабораторию.

Там тётенька в белом халате, посмотрев в мой аттестационный лист, спросила:

– Вы идете работать четвёртым механиком?

– Наверное, четвёртым, – предположил я, потому что до сих пор ещё никто не сказал мне, на какую должность меня берут работать в пароходство.

Это я сам себя назначил на эту должность.

А что? Высшее образование есть, рабочий диплом есть. Желание работать есть. Только вот опыта работы четвёртым механиком – нет. Но во время моих практик я полностью ознакомился с работой четвёртого механика и был уверен, что с ней я справлюсь.

– Тогда запомните, что Вы ежедневно должны будете делать анализы воды вспомогательного котла, – нудно наставляла меня тётенька в белом халате. – А чтобы знать, как их делать, вы должны знать, какие препараты есть в СКЛАВе. Вот Вам инструкция и сидите, и изучайте СКЛАВ (Судовую Котельную Лабораторию Анализов Воды), – но, увидев моё непонимание аббревиатуры, перевела мне значение слова СКЛАВ. – Так что сидите и изучайте.

Я послушно сел и принялся за прочтение инструкции. Вскоре я её одолел и вновь обратился к тетеньке в белом халате:

– Да всё мне понятно. Во время практик четвёртые механики показывали мне, как всё это делается

– Замечательно, – отреагировала на мои слова тётенька. – Теперь вот Вам журнал, который вы должны будете заполнять. Смотрите, как он заполняется, – и она стала подробно объяснять мне элементарные вещи.

На её объяснения я только и твердил:

– Да, да, да, всё понятно.

Тогда лаборант, или кто там была эта аккуратная женщина, попросила меня написать пару химических формул и решить одну химическую задачу.

А так как у меня в училище была по химии «пятерка», то я быстро выполнил её задание и тётенька в белом халате, проверив их, осталась довольна и благостно изрекла:

– Теперь с Вами всё ясно. Давайте свой лист. Редко, кто у нас показывает такие знания, – похвалила она меня. – Но, не забывайте приносить нам котельную воду на анализ при каждом заходе судна в порт. Понятно?

– Понятно, – скромно подтвердил я своё понимание.

Тётенька подписала мне обходной лист, и я покинул лабораторию.

Теперь, мне надо было на ВМП. Для этого надо было пройти через весь порт, или опять сесть на автобус и ехать на Морвокзал, где и располагалась эта самая ВМП. Делать такого кругаля мне не хотелось, и я решил пройти на Морвокзал через порт.

Удостоверения у меня ещё не было. А очень даже упитанная тётенька на проходной не хотела пропускать меня без него. И только когда я предъявил ей направление на работу, паспорт, аттестационный лист, она соблаговолила пропустить меня через турникет проходной.

До Морвокзала, через весь порт, пришлось идти пешком. Для моих молодых ног это было не так трудно сделать.

Добрался я до этой ВМП, с надеждой, что сейчас мне там точно также, не глядя, поставят все подписи.

Но оказалось, что бывшие зубры военно-морского флота, капитаны первого-второго ранга в отставке, просто так свой хлеб не ели.

И тут я сел глубоко в лужу, наверное, по самые уши, потому что наставники выяснили, что я ни черта не смыслю, ни в военно-морской подготовке судов, ни в чём-либо ещё.

Они выяснили, что я не знаю, что такое вентиляция, что я не знаю, что такое ПКЗ (пункт коллективной защиты), что такое ядерный взрыв и как бороться с его последствиями. Они выдали мне кучу книг и со словами:

– Иди, сиди и читай, – отправив в одну из аудиторий, обвешанной плакатами о всяких термоядерных страстях.

Выдано мне было пять книг и ещё столько же инструкций. С прискорбием я понял, что за один день прочитать это будет невозможно, но с умным видом устроился за одним из столов и принялся познавать всё то, что нехорошие американцы могли бы применить против несчастных мирных судов.

Как всё это напоминало училище, где мы точно так же сидели и долбили эту ВМП.

Сидел я и читал эти все премудрости до полпятого.

В полпятого наставники скомандовали:

– Сдать полученные документы, и все могут быть свободны.

Сдав книжки, я, как бы невзначай, поинтересовался у одного из наставников:

– А дальше что?

– А дальше то, что не дочитал, будешь приходить сюда каждый божий день, и будешь отчитываться, что ты выучил. Когда мы поймём, что ты готов, то после этого подпишем тебе твой обходной лист, и тогда – иди и работай.

Непроизвольно подумалось:

– Вот это я попал…

И, на самом деле, пришлось мне сидеть на этой ВМП десять дней, чтобы всё выучить и убедить наставников в своей компетенции по борьбе с оружием массового поражения.

Я с самого начала спросил у наставников:

– А сведения, которые мы тут получаем, секретные? Можно их конспектировать?

– Конечно, можно. Даже нужно их конспектировать для лучшего изучения дома.

У меня была тетрадь в девяносто шесть листов, куда я и принялся записывать все методы и способы борьбы за живучесть судна и как выжить при применении оружия массового поражения.

За дни подготовки я исписал больше половину тетради. Она мне потом помогала много раз проходить многочисленные аттестации в течение всей моей морской жизни.

Вернулся я домой после первого дня обучения уже в темноте. Филипповна была обеспокоена, где же это я потерялся, и не застрял ли опять в каком-либо автобусе.

Она накрыла мне на кухне и накормила.

Пока я кушал, из своей комнаты вышкребся Петруха. Оказывается, он сегодня на работу не ходил. Жена позвонила и сказала, что он заболел. Вид у Петрухи был, на самом деле, очень даже больной. Оказывается, на него вчерашнее возлияние очень плохо подействовало. После бутылочек, что мы с ним вчера уговорили, сил у Петрухи не было ни на что. Он даже шевелиться не мог.

Имел он бледный и несчастный вид. На полусогнутых ногах, как тень, он проник в кухню и уселся на табуретку, напротив меня.

– Ты как? – едва прошептал он.

– Нормально, – ответил я ему набитым ртом. – Аттестацию проходил.

– А я вот не могу. Помираю, – едва хрипел Петруха.

– Да ты пять капель на зубок прими, и полегчает, – посоветовал я ему, продолжая уминать ужин.

Петруха, как-то просветленно посмотрел на меня.

– А у меня есть немного…, – всё также почти шептал он.

– Так, вынимай. Наливай. Лечись, – подал я ему один из известных всем советов.

Петруха вытащил из глубины шкафа полбутылки со словами:

– Давай, пригубим, а то ещё помру я тут.

Я достал стаканы, и мы с ним опустошили тару.

Я доел всё, что мне положила Филипповна, а Петруха чего-то опять скис и потихоньку пошкрябался к себе в комнату.

Я же прошёл к Филипповне:

– Спасибо Марья Филипповна за ужин. Тарелки я помыл. Я в комнате. Мне надо ещё почитать кое-что для аттестации

Филипповна кивнула головой. Она была занята пошивом какой-то шапки:

– Да, да, да, – пробормотала она, не отрываясь от работы. – Ты иди к себе в комнатку. Ложись там, читай. Свет там и тепло есть. Что хочешь, то и делай. Туалет ты знаешь где. Всё, иди. Утром я тебя разбужу.