Текст книги "Классические тексты дзэн"

Глава 3
Вопросы и ответы

Однажды наместник Вэй обратился к Наставнику с просьбой провести [молитву] перед большим вегетарианским собранием. После приема вегетарианской пищи наместник Вэй попросил патриарха подняться на помост. Поклонившись вместе с чиновниками, монахами и простолюдинами, [что присутствовали здесь], Вэй сказал:

– Я, Ваш ученик, слушал то, о чем Вы, Преподобный, говорили. Содержание этого столь глубоко, что не может быть ни постигнуто мыслью, ни выражено словами. Сейчас у меня есть немного вопросов, и надеюсь, что Вы, проявив великое милосердие, разъясните их мне.

– Если есть у вас сомнения, то спрашивайте, – ответил Наставник, – я отвечу Вам.

– То, что проповедует Преподобный – это и есть суть [учения] Великого Учителя Дамо? – спросил Вэй.

– Да, так и есть.

– Я слышал, что когда Бодхидхарма впервые наставлял Лянского правителя У-ди, тот спросил у него: «Я всю жизнь строю монастыри, помогая монахам, подаю милостыню и следую постному образу жизни. Каковы мои заслуги и добродетели?». Бодхидхармы ответил ему: «На самом деле нет ни заслуг, ни добродетелей». Я не понял этого принципа Бодхидхармы, прошу, растолкуйте его мне.

– «На самом деле нет ни заслуг, ни добродетелей» – без сомнения это слова Первопатриарха! Сердце У-ди было погружено в ложные [представления] и правильное учение было не известно ему. Строить монастыри, помогать монахам, подавать милостыню и питаться постным, – все это зовется стремлением к счастью, а счастье не может считаться заслугой или добродетелью. Заслуги и добродетели заключены в теле дхармы – в Дхармакае, а не в пестовании собственного счастья.

Затем наставник продолжил:

– Прозреть изначальную природу – вот заслуга, находится в равновесии [со всеми живыми существами] – вот добродетель. Мысль за мыслью пробегает, не имея преград, ты постоянно видишь изначальную природу и воистину можешь использовать утонченное, – вот это и зовется заслугами и добродетелями. «Когда внутри вас сердце пребывает в пустоте – вот это заслуга. Когда внешние поступки сообразуются с ритуалом – вот это добродетель. Когда само-природа утверждает себя в мириадах дхарм – вот это заслуга, когда основа сердца отринет всякие мысли – вот это добродетель. Не оторваться от само-природы – это заслуга, использовать [весь мир], не загрязняясь им – вот это добродетель. Если стремитесь найти заслуги и добродетели в этом мире Дхармакаи, следуйте тому, [что я сказал], и лишь тогда это и будет истинными заслугами и добродетелями. Человек, что пестует заслуги и добродетели, в своем сердце не пренебрегает [другими людьми], он постоянно выражает почтение к ним. Тот же, кто в сердце своем постоянно пренебрегает другими и не может отвлечься от эгоизма[122]122
  Дословно: «Разорвать связь с многократным “я”».


[Закрыть], у того нет заслуг. Тот, чья само-природа пребывает в пустых иллюзиях и не знает реальности, в том, конечно же, нет добродетелей. И все это – из-за того, что он слишком ценит себя и пренебрегает всеми остальными.

О, глубокомудрые! Когда между мыслями нет даже промежутка – вот истинная заслуга, когда сердце пребывает в равновесии – вот это и есть истинная добродетель. Пестовать свою внутреннюю природу – вот заслуга, пестовать собственное тело – вот добродетель.

О, глубокомудрые! Заслуги и добродетели можно увидеть лишь изнутри собственной изначальной природы, и их нельзя достичь ни подачей милостыни, ни молитвами – вот в чем заключено различие между «счастьем и добродетелью» и «заслугами и добродетелями». Правитель У-ди не знал истинный принцип, и нет никакой ошибки в том, что сказал Первопатриарх.

Наместник Вэй спросил вновь:

– Я, Ваш ученик, часто вижу как монахи и миряне повторяют имя Будды Амитабхи, надеясь возродиться в Западной земле[123]123
  Будда Амитабха (кит. Амитофо), чье имя дословно означает «неисчислимо пресветлый и долголетний», считается правителем западной части неба (Западной земли или Чистой земли), которая представляет собой буддийский рай, где праведники могут возродиться после физической смерти. Амитабха стал одним из самых популярных божеств в китайском буддизме, поскольку обеспечивал прямой путь спасения, который, в частности основывался на многократном, порой до сотни раз в минуту повторении имени Будды Амитабхи.


[Закрыть]. Пожалуйста, Преподобный, скажите, можно ли возродиться вновь? Надеюсь, вы разрешите мои сомнения!

– Слушайте меня внимательно, господин Наместник, – произнес Наставник, – и я, Хуэйнэн, объясню Вам! Судя по тому, что сказано в сутре, [записанной со слов] Шакьямуни в города Шравасти[124]124
  Шравасти – город в Индии, считавшийся центром брахманизма. Бхагават – учитель, наставник.


[Закрыть], о том, как достичь Западной земли, абсолютно ясно, что Западная земля находится недалеко отсюда. Если выразить это расстояние в ли (километрах), то получится 108000 ли (ок. 54 тыс. км)[125]125
  Это расстояние – 108 тыс. ли., вероятно, была частью устной традиции, поскольку она не встречается ни в одной другой сутре, хотя и присутствует в дунхуанском варианте текста. Обычно буддийские тексты называют значительно большие расстояния, которые даже невозможно осмыслить. Так «Сукхавативиюха-сутра» говорит, что Западный рай расположен «в сотнях тысячах земель будд на Запад» [Т.12, с. 346 а]. Возможно, что это расстояние между главными воротами столицы Китая г. Чанъань и вратами Капилавасту [139, 157].


[Закрыть], и лишь из-за того что в нас пребывают десять зол и восемь грехов[126]126
  Десять зол – убийство живых существ, воровство, прелюбодеяние, ложь, двуязычие (лицемерие), гнев, злые речи, хвастовство, алчность, глупость. Восемь грехов: грешить мышлением, словами, кармой, судьбой, удобством, дхианой.


[Закрыть], мы говорим, что она находится далеко. Тот, кто говорит, что она находится далеко – это человек неглубоких корней, тот же, кто говорит, что она близка – это человек великой мудрости. Люди бывают двух типов, но в Дхарме не бывает двух челнов [которые переправят человека на другой берег ради его спасения]. Существует разница между людьми заблуждающимися и [способными] к просветлению, а проявляется она в том, быстро или медленно [приходят эти люди к просветлению]. Заблуждающийся человек, повторяя имя Будды, просит его о возрождении в том краю, а просветленный человек сам очищает свое сердце. Как раз об этом говорил Будда: «Вместе с очищением вашего сердца, очищается и Земля Будды»[127]127
  Эта фраза явно перекликается с другим названием Западной земли – «Чистая земля». Примечательно, что этой фразой фактически устанавливается, что истинная «земля Будды» находится внутри человека.


[Закрыть].

И пускай Вы родились в Восточных землях, но если Вы чисты сердцем, то значит нет на Вас греха. Но если бы Вы родились в Западной земле и при этом были бы не чисты сердцем, то это само по себе не освободило бы Вас от грехов. Когда люди в Восточных землях совершают грехи, они повторяют имя Будды [Амитабхи], прося его о возрождении в Западной земле. Но если грехи совершат люди Западной земли, то о возрождении в какой земли им молится? Обычные люди и глупцы не понимают собственной природы и не знают, что Чистая земля находится внутри них самих, а стремятся возродиться кто в Восточной, кто в Западной земле. Но для просветленного человека – кругом едино. Именно поэтому Будда сказал: «В каком бы месте вы не оказались, везде вам будет извечно спокойно и радостно».

Господин наместник, если не останется в Вашем сердце такого места, где не было бы добра, то для Вас Западная земля окажется недалеко. Но для того, кто не добр сердцем, будет крайне трудно в молитве [уговорить] Будду и возродится [в Западной земле]. А поэтому сегодня, глубокомудрые, я призываю вас прежде всего истребить десять зол – и тогда вы сможете преодолеть сто тысяч ли. Затем истребите восемь грехов – и это позволит вам преодолеть оставшиеся восемь тысяч ли. Если в каждой мысли вы будете прозревать изначальную природу, постоянно пребывать в равновесии и [стоять] не прямом [Пути], то [достичь Чистой земли будет столь же легко], как указать на нее пальцем, и вы без труда узреете Будду Амитабху.

Господин наместник, если вы только будете следовать «десяти добродетельным заветам»[128]128
  Десять добродетельных заветов или «десять добродетелей» (ши шань) логически противостоят десяти типам грехов: не убивать живых существ, не воровать, не прелюбодействовать, не лгать, не быть двуязычным, не быть злобным в речах, не хвастать, не быть гневливым, не быть алчным, не быть глупым (т. е. не желать узнать истинное учение).


[Закрыть], стоит ли еще желать возродиться [в Западной земле]? Но если же Вы не искорените в своем сердце десять зол, то какой же Будда пригласит Вас к себе?

Если Вы поймете учение школы внезапного просветления о прекращении перерождений, то в то же мгновение узреете Западную Землю. С другой стороны, для непросветленного, хотя он молит о перерождении, повторяя имя Будды, дорога по-прежнему остается весьма далекой – как же ему достичь этого?

Теперь я, Хуэйнэн, покажу всем присутствующим здесь в этот самый момент Западную землю. Желаете ли вы этого?».

Все присутствующие поклонились и сказали: «Если бы мы действительно могли увидеть это место, то стоило бы нам столь сильно желать возродиться там? Просим Вас, Преподобный, проявите милосердие, покажите нам прямо сейчас Западную землю!».

Наставник сказал: «Господа! Тело и чувства человека – это город; глаза, уши, нос и язык – это его врата. Снаружи стоят пять врат, внутри же существуют еще и врата мысли. Сердце – это земля (основа – А.М.), внутренняя природа – владыка [этого города]. Правитель восседает на сердце-основе. Когда внутренняя природа пребывает [в постоянном прозрении], то существует и правитель, лишь только [прозрение] внутренней природы исчезает, то уходит и правитель. Когда внутренняя природа находится в теле, то сохраняется и сердце, если внутренняя природа уходит из тела, то и сердце портится. Будда создается в нашей внутренней природе, а не внешними молитвами нашего тела.

Тот, чья внутренняя природа полна заблуждений – тот обычное живое существо, тот же кто достиг чувствования внутренней природы – тот и Будда. Тот, кто преисполнен милосердия – тот и бодисаттва Гуанинь[129]129
  Бодисаттва Гуанинь (санск. Авалокитешвара) – одна из наиболее почитаемых бодисаттва не только в китайском буддизме, но и в народном пантеоне, богиня милосердия, пребывающая в Западной чистой земле и спасающая людей.


[Закрыть]. Тот, кто любит подавать милостыню – тот и бодисаттва Махастхама[130]130
  Махастхама (кит. Шичжи) – бодисаттва, также как и Гуанинь, пребывающий в Чистой земле.


[Закрыть]. Тот, кто способен очиститься – тот и Шакьямуни. Тот, кто пребывает в равновесии и прямоте – тот и Амитабха[131]131
  «Пребывать в прямоте» – парафраза с высказыванием «Вималакирти-сутры»: «Прямое сердце и есть место служению Дао». Амитабха в писаниях характеризуется обычно как «Будда прямого и правильного сердца, приводящий в равновесие всех живых существ».


[Закрыть]. Идея собственного я [делает человека] подобным горе Меру[132]132
  «Идея собственного Я» или эгоизм (санскр. атма, кит. жэнь во) – забота только о личном спасении, не взирая на страдания и беды других людей, в результате чего такой человек становится недоступным для других, как великая вершина Меру или Шумеру.


[Закрыть], неправедное сердце подобно водам океана [существования], незнание-клеша – бурным волнам [в этом океане], жестокость и коварство – злым драконам, пустые иллюзии – злым духам, пыль мира (сяо лао) – болотным черепахам, алчность и гнев – это подземный ад, а незнание (глупость) – это лишь животный инстинкт.

О, глубокомудрые! Если вы сможете постоянно следовать десяти добродетельным поступкам, тотчас достигнете небесного престола. Когда вы избавитесь от идеи собственного «Я», то падет и гора Меру. Развейте неправедность в сердце – высохнут воды океана, избавитесь от пут незнания-клеша – исчезнут и бурные волны. Забудете о жестокости и коварстве – и издохнут злые драконы. И когда вы своем сердце-основе ощутите природу Татхагаты, то тотчас начнет происпускаться великий свет. Снаружи он озарит шесть врат и очистит их, в результате чего разобьются все шесть Небес желаний[133]133
  Шесть небес желаний (см. с. 92).


[Закрыть]. Внутри этот свет озарит само-природу, уничтожит три зла, и в один момент устранит все грехи, что ведут нас в ад. И когда и снаружи и внутри все будет озарено, то мы ничем не будет отличаться от того, кто родился в Западной земле. Но если же не следовать тому, что я сказал, то как же еще можно попасть в Западную землю?».

Услышав эти слова, все слушающие в тот же момент прозрели собственную внутреннюю природу они ни поклонились Патриарху и воскликнули в один голос: «О, сколь это чудесно!». А затем они пропели [один из буддийских гимнов]: «Пускай все живые существа в мире, что слышали эти слова, в тот же момент получат просветление и освобождение!».

Патриарх вновь сказал: «О, глубокомудрые! Тот, кто хочет пестовать [праведное] поведение, может делать это и в миру, и нет никакой необходимости [обязательно] удаляться в монастырь. Если вы пестуете праведное поведение в миру, то становитесь подобны человеку из Восточной земли, чье сердце наполнено добротой. Если же вы не пестуете это даже в монастыре, то уподобляетесь человеку, что пребывает в Западной земле, но при этом сердце его наполнено злом. Очищенное сердце и есть внутренняя природа того, кто пребывает в Западной земле».

Наместник Вэй спросил вновь: «Как же нам, пребывая в миру, совершенствовать себя? Прошу, наставьте нас в этом!».

Патриарх ответил: «Для этого, мои слушатели, я дам вам «Гимн тому, что не имеет формы». Если вы сумеете следовать тому, что говориться в нем, то ничем не будете отличаться от тех людей, что пребывают со мной постоянно. Если же вы не будете следовать этому, то какая будет польза оттого, что вы острижете себе волосы и покинете дом, [став монахом]?

Гимн говорит:

«Для того, чье сердце находится в равновесии, какой смысл соблюдать дисциплинарные правила?

Для того, кто непосредственно [следует по Пути], какой смысл практиковать медитацию (дхиану)?

Исходя из принципа милосердия, мы чтим своих родителей и заботимся о них,

Исходя из принципа справедливости, высшие и низшие поддерживают друг друга.

Исходя из принципа церемонности, они пребывают во взаимном уважении и согласии.

Исходя из принципа терпения, не вступает в ссоры даже в толпе злых людей.

Буравя дерево, можно добыть огонь.

Из мокрой черной грязи рождаются красные цветки лотоса[134]134
  Цветок лотоса – символ Будды. Черная грязь – имеет в виду ил, что покрывает поверхность лотосовых прудов.


[Закрыть].

То, что горько на вкус, может быть лекарством.

То, что порой режет нам слух, может оказаться честными речами.

Из исправления ошибок обязательно родится мудрость.

Если же мы придерживаемся ошибочного, то в сердце никогда не появится мудрости.

Каждый день неизменно помогай другим, [но помни], что воплощение Пути рождается не из раздачи денег.

Найти бодхи можно лишь в своем сердце, так стоит ли труда искать сокровенное снаружи?

Если вы будете следовать тому, что только что услышали, тот Небесный престол тотчас окажется перед вашими глазами».

Затем Патриарх добавил: «О, глубокомудрые! Все вы должны совершенствовать себя, опираясь на гимн, что только что услышали, вглядываться в собственную природу и непосредственно становиться на Путь Будды! Дхарма не ждет никого! Вы же все можете разойтись – я возвращаюсь в Цаоси. Если у кого-то еще появятся вопросы, вы можете придти ко мне [в Цаоси] и задать их».

В этот момент наместник Вэй с чиновниками, добродетельные мужи и честные дамы, что присутствовали на проповеди, – все достигли просветления. Они искренно уверовали в это учение и решили следовать ему.

Глава 4
Самадхи и праджня

[135]135
  Созерцание (самадхи) и мудрость (парамита) являются ключевыми понятиями чань-буддизма. Именно Хуэйнэн одним из первых выдвинул тезис о неразделимости этих двух аспектов самосовершенствования, о чем и идет речь в этой главе. Понятие самадхи в определенной степени соотносится с европейским термином «медитация» и представляет собой практический аспект чань-буддизма, в то время как «праджня» представляет собой высшую мудрость, истину, достигаемую практической деятельностью. Абсолютная неразделимость самадхи-праджни превратило школу Хуйэнэна, а впоследствии и весь чань-буддизм в школу «практических дел», а это в свою очередь повлияло на развитие эстетики и различных «искусств». Во времена Хуэйнэна активно велись споры о взаимосоответствии созерцательной практики и мудрости, причем порой диспуты перерастали в настоящую вражду некоторых буддийских школ между собой. Именно на критику таких «словесных баталий» и направлен первый пассаж этого высказывания Хуэйнэна.
  Ортодоксальный буддизм рассматривает шесть совершенств (парамита – «средство спасения»), фактически шесть этапов, которые должен пройти посвященный на пути к высшей истине и состоянию бодисаттвы. Это милостыня (дага), исполнение обетов (дана), испытание терпения (кшанти), старание (вирья), медитация или созерцание (дхьяна) и мудрость (праджня). Таким образом, в большинстве школ созерцание и мудрость рассматривались как два различных, хотя и завершающих этапа на пути совершенства. Хуэйнэн же по сути объединил их в единый континуум работы над своим сознанием. Добавим также, что в ряде школ речь шла о десяти совершенствах, к уже известным шести добавлялись еще четыре этапа: оказание помощи другим (упая), искреннее желание дарить просветление другим последователям (пранидхана), достижение совершенства в десяти силах (бела) и умение применять трансцендентальное знание (джняна).


[Закрыть]

Обращаясь к пастве Учитель сказал: «О, глубокомудрые! Моя буддийская школа считает своей основой созерцание и мудрость. Все вы не должны впадать в заблуждение, восклицая: «Созерцание и мудрость – это разные вещи». Созерцание и мудрость едины, а не двойственны. Созерцание – это основа мудрости, а мудрость – это функция (т. е. умение использовать – А.М) созерцания.

О люди, изучающие Путь! Не говорите: «Сначала – созерцание, которое порождает мудрость» или «Сначала – мудрость, которая порождает созерцание!», разделяя их. Придерживаться такого взгляда равносильно тому, что утверждать, будто Дхарма имеет два проявления. И хотя из ваших уст выходят добродетельные слова, в душе вашей далеко не столь добродетельно. И хотя в воздухе [носятся слова] о созерцании и мудрости, созерцание и мудрость оказываются все же не равны друг другу.

Если же и в душе и в устах пребывает добродетель, то внешнее и внутреннее становятся единым, а созерцание и мудрость оказываются равны друг другу. [Достижение этого] заключено в самопробуждении и самовоспитании, а не в словесных баталиях. Если же такие баталии следуют одна за другой, то это равносильно тому, как вводить других людей в заблуждение. Постоянные победы и поражения [в таких диспутах] ведут лишь к росту «собственной дхармы», а отрываться от «четырех проявлений»[136]136
  Четыре проявления (сы сян) – буддийское понятие, обозначающее самопроявление, проявление других людей, проявление всей массы живых существ и проявление долголетия. Концепция «четырех проявлений» тесно связана с доктриной «пяти скандх» (панча скандха).


[Закрыть] никак нельзя.

О, глубокомудрые! Чему подобны созерцание и мудрость? Подобны они свету и светильнику[137]137
  Светильник (дэн) – так обычно в чань-буддизме именовалось либо чаньское учение либо сама истина, поэтому передача истины именовалась «передачей светильника».


[Закрыть]. Если есть светильник, то существует и свет, без светильника же наступает тьма. Светильник – это основа для света, а свет – это использование светильника. И хотя по своим названиям они различны, в своей основе они едины. Вот такова Дхарма созерцания и мудрости».

Обращаясь к пастве, Учитель произнес: «О, глубокомудрые! Единое самадхи заключается в том, что бы в не зависимости от того, где ты находишься, идешь ли или стоишь, сидишь или лежишь, постоянно пестуй в себе праведное сердце. «Сутра Чистого имени» говорит: «Праведное сердце – это ваша молельня[138]138
  Речь идет о бодхиманадале (кит. даочан), что может означать как молельню или буддийский храм, так и непосредственно религиозный обряд.


[Закрыть]. Праведное сердце – это и есть Чистая земля[139]139
  Чистая земля (цзинь ту) в буддийской доктрине – рай, место пребывания праведных буддистов.


[Закрыть]». Нельзя, чтобы душа и поступки были льстивы (раболепны), но все необходимо говорить напрямую. Рассуждают о самадхи и при этом не следуют праведному сердцу!

Практикующие самадхи прямо говорят: «Сиди в постоянстве, не двигаясь; не возбуждай сердце иллюзиями – это и есть самадхи». Те, кто дает такие разъяснения, подобны бесчувственному [камню], а это и есть проявление препятствия в постижении Пути.

О, глубокомудрые! Путь растекается повсеместно! Но что может стать препятствием к этому? Если сердце не мешает проявлениям дхарм[140]140
  Проявления дхарм – речь идет о дхармалакшане (кит. фасян).


[Закрыть], то Путь в этом случае распространяется повсеместно. Если же сердце препятствует проявлению дхарм, то это зовется «связыванием самого себя». И если даже говорят, что самадхи это «сидеть в постоянстве, не двигаясь», то и это верно, надо лишь уподобиться Сариртре[141]141
  Саритра – буддийский монах, шраман, один из десяти ближайших учеников Будды Гаутамы, прославившийся своей мудростью.


[Закрыть], что сидел в молчаливом созерцании в лесу и был обруган Викмалокирти[142]142
  Вималокирти – индийский мудрец, ученик Будды.


[Закрыть]. О, глубокомудрые! Еще встречаются люди, обучающие через сидячее созерцание, обращаться к сердцу, прозевать покой, не двигаясь и не вставая, и через это достигать мастерства. Заблудшие люди – они не знают, что чем больше придерживаются этого, тем более безумными становятся. Увы, таковых людей – очень и очень много. А подобные люди наставляют друг друга. Посему знайте – это величайшая ошибка!»

Обращаясь к пастве, Учитель сказал: «О, глубокомудрые! Изначально в истинном учении не было разделения на «внезапное» и «постепенное»[143]143
  Речь идет о диспуте, который привел к расколу чань-буддизма на южную и северную ветви, возглавляемые соответственно Хуэйнэном и Шэньсюем. Традиционная версия говорит, что Хуэйнэн учил именно внезапному просветлению, которое «приходит подобно вспышке молнии во тьме ночи». Шэньсюй в противоположность ему утверждал о постепенном характере просветления, достигаемом через многолетнюю, в основном медитативную практику. Но, как видно из текста, сам Хуэйнэн не признавал такого разделения на «внезапное» (дунь) и «постепенное» (цзянь).


[Закрыть], просто в самой природе человека заложено разделение на разумное (острое, благоприятное) и тупое. Глупые люди совершенствуются в «постепенном», а разумные[144]144
  Дословно здесь речь идет об «открытых к пробуждению» (у).


[Закрыть] сближаются с «внезапным». Если ты познал собственное сердце, если ты узрел собственную природу, то для тебя не существует таких различий. Поэтому настаивать на «внезапном» или «постепенном» – это лишь [придерживаться] пустых названий суетного мира.

О, глубокомудрые! Наша школа с самого своего возникновения сделала своим первейшим [моментом] пребывание вне мыслей, основным – отсутствие проявлений[145]145
  Проявление – речь идет о центральном буддийском понятии лакшана (проявление).


[Закрыть], главным – отсутствие обители. Отсутствие проявлений заключено в том, чтобы [пребывая] в проявлениях, отринуть эти проявления. Пребывание вне мыслей означает, что, обладая мыслями, мы не пребываем в них[146]146
  Одна из трактовок этой фразы – ключевой для чаньской практики – такова: «Пребывая в мыслях, избавиться от всех отвлекающих мыслей», либо «не быть захваченным и подчиненным этим мыслям».


[Закрыть]. Отсутствие обители – это и есть изначальная природа человека. Все что есть в мире – добро и зло, хорошее и дурное, – все сводится к вражде и благодеянию. Словесные упреки и уколы, обман и вражду надо рассматривать как пустые [иллюзии], не помышляя ни о воздаянии, ни о каре.

В своих думах не стремись к грядущему миру[147]147
  Страна – санскр. Вишая. Речь идет о рубеже, границе.


[Закрыть]. Если мысли о грядущем, прошедшем и настоящем беспрерывно продолжают друг друга, то зовется это «опутыванием». Если же во всех дхармах ты пребываешь вне мыслей, то не существует и опутывания [ими]. Вот почему «отсутствие обители» (досл. «отсутствие пребывания») мы считаем главным.

О, глубокомудрые! Когда снаружи отринешь все проявления, то зовется это «отсутствием проявлений». Тот, кто способен отринуть все проявления, обретает чистоту и незамутненность основного в Дхарме. А поэтому мы и считаем «отсутствие проявлений» основным.

О, глубокомудрые! Если, пребывая в миру (вишая), наше сердце остается незагрязненным, то мы говорим об «отсутствии мыслей». Стоит лишь перестать думать о мириадах вещей, то мысли тотчас прекратятся. Мысли прерываются и умирают. Это – величайшая ошибка. Люди, изучающие Путь – задумайтесь над этим! Если вы не знаете сути Дхармы, то такие ошибки особенно возможны, да к тому же вы еще вовлекаете в них и других людей. Мы не видим собственных заблуждений, а еще черним (клевещем) буддийские писания. А поэтому [наша школа] считает «отсутствие мыслей» наипервейшим [моментом].

О, глубокомудрые! Почему же мы считаем «отсутствие мыслей» наипервейшим?

О, глубокомудрые! «Отсутствие» – это отсутствие чего? «Думанье» – что это за явление? «Отсутствие» – это отсутствие двойственности проявлений, отсутствие мирских страстей в сердце. Думанье – это самоприрода истинно сущего (бхутататхата)[148]148
  Бхутататхата (кит. чжэнь жу) – истинно сущее, абсолютная и истинная сущность.


[Закрыть]. Истинно сущее – это основа думанья, а думанье – это использование (функция) истинно сущего. Именно истинно сущее и самоприрода могут породить думанье (мысли), а отнюдь не глаза, уши, нос и язык[149]149
  По сути, здесь наставник объясняет теорию «шести заблуждений» (лю ван), то есть мирских иллюзий, вызываемых зрением, слухом, обаянием, вкусом, осязанием и мыслью.


[Закрыть]. Истинно сущее содержит в себе изначальную природу и поэтому порождает думанье. Когда же истинно сущее подобно отсутствию, то глаза, уши, все материальное[150]150
  Материальное, физическое – кит. сэ, санскр. рупа. Это понятие связано с доктриной «пяти скандх», причем пять скандх делились на две группы: относящиеся к материальному – рупа, и относящиеся к психическому (санскр. нама, кит. синь).


[Закрыть] и звук тотчас разрушаются.

О, глубокомудрые! Когда именно самоприрода Истинно сущего порождает думанье, то пускай шесть индрий[151]151
  Шесть индрий (санскр. садиндрия, кит. лю гэнь) или шесть корней, также именуется «шесть чувствований» (лю цин). В буддийских текстах обычно трактуется как «то, что содержится в сердце». В частности, это может рассматриваться как шесть основных из восемнадцати миров. Чаще всего с шестью индриями соотносят глаза, уши, нос, язык, тело и мысль, которые «поставляют» человеку шесть видов знания (виджнана) и в свою очередь являются функциями этих шести видов знания. В общем плане смысл термина «индрия» можно перевести как «способное к порождению [знания или информации]».
  Первые пять индрий играют чувственно-познавательную роль и именно через них внешний мир – «мирская юдоль» – проникает в тело человека. Первые пять индрий принадлежат к физически-материальному началу (кит. сы, санскр. рупа), шестая индрия – индрия психического начала, обозначаемого как «душа-сердце» (кит. синь, санскр. нама). Благодаря шестой индрие человек обрабатывает информацию о мире, полученную благодаря первым пяти индриям и таким образом приобретает «знание» (кит. ши, санскр. виджнана). Первые пять индрий подразделяются на две группы, хотя чисто формально следует вести речь о двух аспектах осмысления одних и тех же явлений. К первой группе принадлежат т. н. «индрии эфемерной пыли» или «суетного мира» (фучэн гэн), к которым причисляются исключительно физиологические органы человеческого тела (но не их функции!): глазные яблоки, ушные отверстия, ротовая полость и т. д. В метафизическом плане их основу составляют «четыре великих стихии» (сы да): земля, вода, огонь, ветер, взаимодействующие между собой. Именно через эти индрии человек получают информацию об окружающем его мире (полностью иллюзорном, по мнению ряда буддийских школ). Вторую группу составляют т. н. «индрии чистых свойств» (цзинсэ гэн), «индрии принципа, стоящего выше суетного мира» или «глубокого смысла» (шэнъи гэн). Они представляют собой как бы совокупность «чистых качеств» или функций физиологических органов.


[Закрыть] и включают в себя зрение, слух, ощущения и знание, но все же [в этом случае наша мысль] не сможет загрязнить мириады миров, а истинная природа будет неизменно пребывать в самой себе. Поэтому сутра говорит: «Тот, кто искушен в различении всех проявлений дхарм, тот постигнет первейший смысл [этого] и останется недвижимым».

Глава 5
О сидении в созерцании (Дхиана)

Обратясь к пастве, Учитель сказал: «С самого начала в нашей школе [внезапного озарения] сидение в медитации (цзо чань) отнюдь не заключалось лишь в созерцании собственного сердца. Не заключалось оно и в созерцании чистоты или в недвижимом [сидении]. Если же говорить о созерцании собственного сердца, то сердце изначально – суетно (иллюзорно). Познание сердца подобно [познанию] иллюзий, а поэтому лучше не созерцать ничего. Если говорить о созерцании чистоты, то изначальная природа человека в своей основе чиста, лишь суетные мысли покрывают все истинно сущее[152]152
  Истинно сущее – природа Будды в человеке.


[Закрыть]. Однако вне суетных мыслей изначальная природа сама очищается. Если же возбудив сердце, созерцать чистоту, то наоборот – лишь породишь иллюзию чистоты. У иллюзии нет постоянного места – ведь одно созерцание уже есть иллюзия. Изначально чистота не имела ни форм, ни проявлений, но сейчас возникли [внешние и иллюзорные] проявления чистоты. На словах это называют мастерством (гунфу). Те, кто придерживаются таких взглядов, лишь препятствуют самопроявлениям своей изначальной природы и, наоборот, лишь запутываются в этой чистоте.

О, глубокомудрые! Говоря о пестовании [созерцания] в недвижимости, то если взирать на самих людей и не глядеть на то, истины они или ложны, добры или злы, на удачи и беды этих людей, то уже одно это и есть [воспитание] недвижимости собственной природы.

О, глубокомудрые! Заблуждающиеся люди, хотя и могут быть недвижимы собственным телом, но лишь откроют рот, то тотчас принимаются говорить о других людях – истинны они или ложны, хороши или плохи, добры или дурны, а все это противоречит Пути. И если именно таким образом созерцать сердце и созерцать чистоту, то все это будет лишь препятствовать [истинному] Пути».

Обратясь к пастве, Учитель сказал: «О, глубокомудрые! Что мы называем «сидением в созерцании»? Наша школа[153]153
  Здесь речь идет об изложении взглядов школы «внезапного озарения» (дун цзяо), которую проповедовал Хуэйнэн.


[Закрыть] [считает], что внутри к этому нет ни препятствий, ни преград, вовне же все добро и зло, что царит в суетном мире, не возбуждает ни сердца, ни мыслей. Это и зовется «сидением». Когда, взирая во внутрь, достигаешь недвижимости самоприроды, то зовем это «созерцанием-чань (дхианой)».

О, глубокомудрые! Что же мы называем «созерцанием-дхианой и концентрацией мыслей-самадхи»? Когда снаружи мы сумели отринуть все проявления-лакшаны, то это и есть созерцание-дхиана, а когда внутри нет хаоса, то это и есть концентрация-самадхи. Когда снаружи теснятся внешние проявления, то сердце может придти в хаос, если же снаружи ты сумел избавиться от всех проявлений, то и хаос покидает сердце. Изначальная природа изначально само-чиста и естественным образом пребывает в самадхи, но она приходит в хаос в тот момент, когда мы взираем на внешний мир и размышляем над ним. А вот если у взирающего на внешний мир сердце не приходит в хаос, то это и есть истинное самадхи.

О, глубокомудрые! Когда снаружи сумеешь отринуть все проявления – это и станет созерцанием-дхианой, а когда внутри тебя не станет хаоса, то это и будет самадхи. Снаружи царит созерцание (чань), внутри господствует самадхи – вот это и есть «самадхи-дхиана». Сутра о заповедях бодисаттвы говорит: «Моя изначальная природа с самого начала находилась в естественной чистоте и незамутненности».

О, глубокомудрые! В своем потоке мыслей, в самосозерцании возвращайтесь к чистоте и незамутненности своей изначальной природы. Пестуйте себя, сами свершайте деяния[154]154
  Под деяниями (син) здесь подразумеваются кармические действия, ведущие к благому перевоплощению человека.


[Закрыть] и тогда естественным образом обретете Путь Будды»[155]155
  Возможна другая трактовка этого известного чаньского выражения: «сами станете путем Будды» (цзы чэн фо дао).


[Закрыть].

О, глубокомудрые! Ныне я поведал вам все о «Четырех великих обетах», сейчас же передам глубокомудрым «Заветы об обретении трех убежищ, что не имеют формы».

О, глубокомудрые! Найти прибежище в просветлении – это то, что ценят те, кто ходит на двух ногах. Найти прибежище в истине – это то, что ценят те, кто свободен от желаний. Найти прибежище в чистоте – это то, что ценят живые существа. Начиная с сегодняшнего дня, называйте просветление своим Учителем, и тогда никогда более не обрящете убежища на пути внешнем, ложном и полном злых духов-гуй!