Текст книги "Великие герои Эллады. Тесей"

Свадьба в Афинах

402

Ехал Тесей с Антиопой в повозке богатой,

Думал о свадьбе и жаждал больших перемен,

Вскоре увидел властитель на горке покатой

Стен полукружье обильных и славных Микен:

«Может быть, прав был Геракл, рассуждая со мною,

Что разорительной часто бывает война,

Не разразится гроза над Микенской стеною —

Жизнь и деянья Геракла – за это цена!

403

Сколько терпенья, отваги и чести в Зевсиде!

Станет прославлен народом Герой на века!

Верю, не будет до тризны он жить в Арголиде —

Скинет когда-нибудь бремя слуги-должника!»

К вечеру пару влюблённых встречала столица,

Издали стража увидела дивных коней,

Прямо к дворцу подкатила царя колесница,

И афиняне узрели красавицу в ней.

404

Члены Совета старейшин всего государства

Тотчас спросили Тесея: «С тобою жена?

Не приведёт ли женитьба к попыткам бунтарства? —

Нам чужестранка-царица совсем не нужна!»

«Это невеста моя! – молвил громко властитель —

Из Каппадокии девушка, царских кровей.

По обновлённым законам и, как победитель,

Полное право имею жениться на ней!»

405

Жизнь у царя забурлила вулканом Гефеста:

Свадьбы скорейшей желал венценосный жених,

Много ахейских одежд примеряла невеста,

Спорилась ловко работа афинских портних.

Над украшеньями билась семья ювелира —

Лучшие камни в оправы вставляли они!

Тучных быков из долин пригоняли для пира,

В городе долго ночами горели огни!

406

Много посланцев покинуло вскоре столицу,

Письма соседним царям повезли из Афин:

«Замуж берёт из заморских земель чаровницу

Славой увенчанный юный Тесей-властелин!»

Не было вестника только в Тиринф крепкостенный —

Царь не хотел огорчать друга свадьбой своей,

Мрачный осадок привнёс разговор откровенный —

Знал, что Гераклу приехать не даст Эврисфей!

407

Гости съезжались с большим интересом в Афины —

Царь амазонку привёз из далёкой страны!

Прежде в роду находили невест властелины,

Чтоб не текли их богатства из царской казны…

Музыкой громкой разбужен был город богини,

Всюду слышны голоса, звонкий цокот подков,

Дым от костров поднимался к божественной сини,

Гордый жених приносил в жертву тучных быков.

408

В роще Эринний свершён был обряд омовенья —

Тело невесты облито водой родника,

Так проявляли служанки старанье и рвенье,

Что не коснулась посуды девицы рука.

После обряда пришла во дворец Антиопа,

В ярких нарядах себя не узнала она,

Благоухали одежды цветами иссопа —

Царским богатством невеста была смущена.

409

В зале звучали мелодии громкой кифары,

Гости язвили: «Афины бедны на невест!»

Но, поражаясь сиянию царственной пары,

Люди в восторге поднялись с назначенных мест.

Лик Антиопы прикрыт был фатой белоснежной,

Рядом с невестой блистал красотою жених,

Вид у правителя славного был безмятежный —

Время рожденья семьи наступало для них…

410

Свадебный стол во дворце поражал угощеньем,

Роскоши этой не видел лишь тот, кто был слеп,

Гости взирали на яства с немым восхищеньем:

Их аппетит вызывал дивно пахнущий хлеб.

Пифос с чудесным вином был доставлен рабами,

Чаши с оливками поданы важным гостям,

Мелкие блюда наполнили слуги грибами,

Резались туши быков на столах по частям.

411

Не были редкостью в Древней Элладе приправы,

Стол украшали укроп и пахучий шафран,

Часто гостям подавались заморские травы

И необычные фрукты загадочных стран…

Свадебный пир разгорался зарёй на рассвете:

Песню запел о героях бродячий рапсод,

Танцем опасным, показанным на парапете,

Смелый гимнаст побудил к эйфории народ!

412

Много хвалы воздавалось супружеской паре…

Гелиос бросил последний из ярких лучей,

И опустился за стены в прибрежной Мегаре,

Лучшая ночь наступала из многих ночей!

В сумерках гости почтили царя обращеньем:

«Время пришло становиться супругом, тиран!»

Муж и жена оставляли гостей со смущеньем,

Эпиталамий[64]64
  Эпитала́мий – в Древней Греции песнь, исполнявшаяся хором гостей перед входом в брачный покой (гр. thalamos) с пожеланием счастья молодым – «Вечерний эпиталамий». Утром у супружеского покоя гостями исполнялась «Песнь пробуждения, или «Утренний эпиталамий».


[Закрыть] им вслед прогремел, как тимпан:

413

«О, победитель и правнук Кекропа,

В мире прославленный царь-властелин!

Замуж идёт за тебя Антиопа,

Будешь на ложе теперь не один!

Гости желают вам сладостной страсти,

Крепкой семьи и прекрасных детей,

И справедливой незыблемой власти,

А от гонцов – только добрых вестей!

Дева Афина, представь им эгиду,

Муж и жена под защитой твоей!

Выбрали сами супруги планиду,

Город великий прославит Тесей!

Пусть воспылает огнём Гименея

Чувство любви до незримых высот,

Чтоб не сжигало умы, пламенея,

Но услаждало нектаром из сот!

Вечно храните в Прекрасное веру,

Смело просите о даре всех благ

Гестию-деву, Зевеса и Геру,

Оберегайте домашний очаг!

Годы счастливые дай этой паре,

О, Гименей, Гименей, Гименей!

Громче играй, музыкант, на кифаре —

Много созвучий сливается в ней!

Пусть вас минуют и зависть, и беды,

Радостно Гелий сверкает для вас,

Души волнуют в покоях беседы,

Чтоб от любви не смыкали Вы глаз!

Будь Антиопа, как Геба, прекрасной

Лилией белой в объятьях царя,

Стань ты на ложе вакханкою страстной,

Высшую радость Тесею даря!

Э́рос[65]65
  Эрос (Эрот) – у древних греков бог страсти и плотской любви.


[Закрыть], открой для влюблённых покои —

С факелом ярким спешит Гименей!

Сладкую ночь проведут эти двое,

Станут наутро друг другу родней!»

414

Ночь пролетела со скоростью ветра Зефира,

Эос спешила явить небосклону персты,

Гости желали уже продолжения пира

Вместе с царём и женой неземной красоты.

Вспыхнули снова костры на площадке гранитной,

Свежие туши несли эфиопы-рабы,

В свадебном зале запахло едой аппетитной,

Что приносили снаружи от дыма клубы.

415

Члены Совета старейшин всего государства

Громко призвали: «Будить молодых нам пора!

Лучшего нет для голодных желудков «лекарства»,

Чем молодое вино и жарко́е с костра!»

Гости направили стопы к покоям тирана,

Звонкие струны кифары звучали им вслед,

Остановила толпу перед входом охрана,

Эпиталамий[66]66
  Эпитала́мий – в Древней Греции песнь, исполнявшаяся хором гостей перед входом в брачный покой (гр. thalamos) с пожеланием счастья молодым – «Вечерний эпиталамий». Утром у супружеского покоя гостями исполнялась «Песнь пробуждения, или «Утренний эпиталамий».


[Закрыть] пропеть предложил кифаред:

416

«Эос окрасила край горизонта,

И разгоняет туманы долин,

Спит венценосная дочь Фермодонта[67]67
  Фермодо́нт (Thermōdon) – река в Понте, в области фемискирской; известная из сказаний об амазонках.


[Закрыть],

Сладостным сном упоён властелин.

Видится свет золотой колесницы,

Гелий легко подгоняет коней.

Муж и жена! Размыкайте ресницы,

Встаньте с измятых во тьме простыней!

Ночь провели вы в садах Гименея,

Эросу вы угодили во мгле,

Крепко любите себя, не пьянея,

Ныне семья родилась на Земле!

Муж Антиопы, сверши омовенье —

В роще Эринний прекрасна вода!

Ждёт вас сегодня судьбы откровенье,

Общею будет на небе звезда!

Гелиос в поле ласкает левкои,

Спит после страсти Тесея жена!

Гипнос, покинь поскорее покои,

Пусть пробудится супруга от сна!

Ясные очи открой, Антиопа,

И облачись в тёмно-красный хитон —

Будет сиять он прекрасней пиропа,

В нём ты украсишь правителя трон!

Пусть увенчают тебя диадемой,

Лете оставив невесты фату,

Гордо сияй во дворце хризантемой,

И сохраняй крепких чувств красоту!

Солнце сияет, Тесей-повелитель,

«Песнь Пробужденья» ты слышишь с утра,

Счастьем заполнена Ваша обитель,

Смелый герой, пробудиться пора!

Время пришло просыпаться, супруги,

Гипнос умчался, махнув вам крылом,

Ждут повелений надёжные слуги,

Званые гости лежат за столом[68]68
  Ели древние греки лежа, точнее, они возлежали, на особых сиденьях – апоклинтрах.


[Закрыть]!

Солнце взирает на ваши владенья,

Город во власти горячих лучей,

Славный Тесей, ждём твоё пробужденье,

Много ещё будет сладких ночей!»

Осада Афин

417

Свадьба шумела три дня в величавой столице,

Не прерывалось застолье ночною порой,

Гости стихи посвящали афинской царице,

С гордостью слушал хвалу Антиопе Герой.

Съедено было народом огромное стадо

Тучных, откормленных славно в долинах быков,

Жертв приняла очень много богиня Паллада,

Тем обеспечив надолго сырьём скорняков.

418

Жизнь молодых забурлила потоком Алфея,

Стала царица законной хозяйкой дворца,

Ей помогал утвердиться потомок Питфея,

Биться любовью у них продолжали сердца.

Свадьба в Афинах сдружила окрестных соседей,

Войско уменьшил почти вполовину Герой,

Долго не видели люди столицы трагедий,

Знали б они, как обманчиво счастье порой!

419

Царь продолжал расширение порта Пирея

В свете своих необычных и дерзких реформ.

Предположить он не мог, что страшнее Борея

Движется с севера мстительный, яростный «шторм».

Год миновал, и познала жена материнство,

В честь Ипполиты был назван царевич Афин —

Так Антиопа хотела добиться единства

Новой семьи и сестёр из родимых долин…

420

Долго печалились сёстры царицы афинской,

Их угнетало, что юная дева в плену.

Страх пред Гераклом и силой его исполинской

Не позволял им затеять с Тесеем войну…

Не было с ними красавицы более года,

Осиротел без неё в Каппадокии дом!

Но помогла амазонкам внезапно природа —

За ночь Боспор Киммерийский[69]69
  Боспо́р Киммерийский – греческое название Керченского пролива, связанное с именем древних обитателей Северного Причерноморья – киммерийцев.


[Закрыть] украсился льдом.

421

Зная, что в Аттике нет в настоящее время Зевсида,

Ринулась конница дев по звенящему льду.

Встретила плачем и стоном красавиц Таврида,

Злобно несли амазонки в Афины беду.

Мчались по Фракии девы быстрее Борея[70]70
  Боре́й – в греч. Мифологии – бурный, стремительный, северный ветер.


[Закрыть],

Опережали они на дорогах гонцов,

Напоминало их войско собой Бриарея[71]71
  Бриаре́й – могучий великан гекатонхейр (сторукий) сын Геи и Урана.


[Закрыть] —

Словно сто рук угрожало покоям дворцов.

422

В страхе взирали на конных в долинах пастушки,

И с восхищеньем смотрели на дев старики,

С завистью вслед амазонкам плевали старушки:

«Женщинам стыдно вести себя не по-людски!

Им бы детьми заниматься сейчас было надо,

Оберегать очаги и жилища свои!

Чем этим девам понравилась наша Эллада,

С кем чужестранки решили затеять бои?»

423

Конница лихо скакала по царским владеньям,

Пыль от копыт поднималась к макушкам дерев,

Крикнула стража на стенах Афин с возбужденьем:

«К городу мчится огромный отряд грозных дев!»

Быстро закрыла охрана въездные ворота,

Вскоре поднялся Тесей на вершину стены:

«Разве обидели мы в Фемискире кого-то?

Мы не желаем войны для родной стороны!»

424

«Царь, Антиопу верни! – закричали девицы.

Ты оскорбленье нанёс Каппадокии всей —

Взял её в плен под угрозой великой десницы!

Ты не убил ли её, расскажи нам Тесей?»

«Стала моя Антиопа царицей в Афинах,

И до скончания века со мною она!»

«Не уживается правда в красивых мужчинах,

А в венценосных и юных – обол[72]72
  Обо́л, здесь – мелкая, медная монета в Древней Греции, равная 1/6 драхмы. В Древней Греции в рот покойнику клали эту монету, чтобы заплатить за переправу души умершего через реку подземного царства.


[Закрыть] ей цена!»

425

«Мальчика мне родила Антиопа недавно,

Дали мы звучное имя ему – Ипполит!

Ваша сестра – не рабыня, во всём равноправна,

Будет наш сын, как великий Геракл, знаменит!»

Копья в ответ полетели в тирана столицы:

«Ты обмануть нас желаешь злокозненный лжец?

Коль надругался, Тесей, над сестрою царицы,

Будет афинский народ уничтожен, подлец!»

426

Несколько копий поймав, он отправил обратно:

«С вами вести разговор – не мужчины удел!

Или при этом язык удлинить многократно,

Или отправить ответ из сверкающих стрел!»

«Жди у Акрополя нас, самозванец афинский,

Вскоре придём во дворец и погубим дитя,

Грозной толпою ворвёмся в чертог материнский!» —

Девы кричали, пелектусы[73]73
  Пеле́ктус (лабрис) – греческое название сагариса, скифского топора с двойным лезвием – любимого оружия амазонок.


[Закрыть] нервно вертя.

427

«Эти прелестницы в явном безумстве, охрана,

Не отвечайте на выпады грозных девиц!

Город не взять амазонкам без лжи и обмана,

Женщины часто бывают хитрее лисиц!» —

Великодушно отнёсся Тесей к амазонкам,

Не позволяя вести по напавшим стрельбу.

И обернувшись, узрел Антиопу с ребёнком:

«Сёстры решают твою с Ипполитом судьбу!»

428

Стали готовиться люди Афин к обороне:

В крепком Акрополе спрятали жён и детей —

Думал Тесей о возможном нелепом уроне,

Остерегался властитель войны и смертей!

«Женщины часто поспешны в делах и решеньях,

И о последствиях думать не могут они!

Девы становятся умными только в лишеньях,

Или когда остаются совсем без родни!»

429

Слышала стража от грозных девиц оскорбленья,

Копья и стрелы летали в ночи над стеной,

Были попытки зажечь возле въезда поленья,

Но обходила столицу беда стороной.

Горе в Афины пришло с предрассветной росою

В виде одетых в лохмотья убогих старух,

Что попрощались давно со своею красою

И потеряли во времени зренье и слух…

430

«Люди, откройте скорее несчастным ворота!

Копьями девы изранили спины у нас!»

Стража взглянула: «Горбата, слепа, криворота —

Славная тройка старух нарушает указ!»

Быстро входите, «желанные гостьи Харона»,

И не скрипите костями, разбудите всех!»

Грозно сверкнули клинки, словно зубы дракона,

И прозвучал молодой ужасающий смех…

431

Скрипнули петли воротные в тьме предрассветной,

В город вошёл амазонок огромный отряд,

Стал расползаться по городу мглой незаметной —

Сном благодушным был город великий объят.

Эос перстами открыла всем жителям очи,

Не ожидали они оказаться в плену —

Как амазонки прошли к ним под крыльями ночи,

Кто допустил пред народом такую вину?

432

Прежде столичный народ не испытывал давки —

Грозные девы устроили явный разбой:

Грабились ими конюшни с быками и лавки,

Все амазонки охвачены были алчбой.

Мрачный Тесей наблюдал безобразную сцену:

«Глупые девы напьются сегодня вина!

Если все лучники выйдут со мною на стену,

То не уйдёт в Фемискиру из них ни одна!

433

Оберегает Акрополь Эдипа могила,

Голод заставит уйти этих дев навсегда,

Женщины против мужчин – это слабая сила,

Как против скал набежавшая с рёвом вода!»

Видя бездействие в городе войск властелина,

Возле Акрополя девы разбили шатры,

А лошадей амазонок кормила долина,

Ночью под стенами ярко горели костры.

434

Приступом взять попытались девицы Акрополь,

Но высота крепких стен ограничила пыл —

Даже поднявшись на самый внушительный тополь,

Девы узреть не могли афинян крепкий тыл!

Шли за неделей неделя к великому Крону,

Месяц четвёртый уже повернулся спиной,

Как угрожать стали девы Афинскому трону.

Вскоре несчастье случилось с царицей-женой…

435

У властелина столицы иссякло терпенье —

Дев пребыванье лишило скота, и дубрав,

Эта осада вводила людей в отупенье,

И афиняне устали от женских «забав».

Вылазку сделать решил верный муж Антиопы

И показать амазонкам основы борьбы,

Чтобы смотрелись они перед ним, как керкопы —

Те, что не знают приемов хорошей стрельбы.

436

Вышел Тесей к амазонкам в доспехах тирана,

Копья в него полетели одно за другим,

Ловко хватал их герой, как волчица барана,

И, надломив, возвращал их к девицам нагим.

Воины следом пошли за Тесеем по склону,

Дев ослеплял яркий блеск золочёных щитов,

Но не стремились девицы к мужскому полону

И продолжали стрельбу из-за плотных кустов.

437

Вдруг на холме появилась жена властелина,

Думая миром закончить такую войну:

«Сёстры мои, на безумства взирает Афина,

Вас я прошу поскорее покинуть страну!»

В шуме не слышен был голос прекрасной царицы,

Лишь разгорался ужасный и яростный бой,

Прямо в Тесея направили копья девицы

Но амазонка закрыла Тесея собой…

438

В грудь Антиопы вонзилась тяжёлая пика,

Хлынула кровь по тунике багровым ручьём,

Вздрогнула конница дев от ужасного крика:

«Наша сестра сражена вместо мужа копьём!

Это Молпадия точно попала в подругу,

Грозная дева дружила на родине с ней!

Сильным броском совершила Танату услугу…

Горе у нас, амазонки! Сойдите с коней!»

439

Страшную битву закончил обряд погребальный,

Прежних противников скорбью смирила беда,

Сразу вражду прекратил этот случай фатальный,

И амазонки ушли из Афин навсегда…

Похититель

440

Горе Тесея развеять и боги не в силах,

Стала у мужа-вдовца запредельной тоска,

Часто бывал у жены и отца на могилах,

И сокрушался, что жизнь у любви коротка…

«Прав был покойный Эдип – не погибли Афины,

И ни один горожанин не пал на войне,

И без убитых ушли, словно в море дельфины,

Девы, что счастье и горе доставили мне.

441

Думаю, быть амазонкой – душе наказанье,

Жить без мужчины для женщин цветущих – тоска!

Каждая чувствует где-то под сердцем терзанье,

Что не ласкает их тело мужская рука?

Слышал, на острове Лесбос прекрасные девы

Многие годы живут без мужей и сынов…

Впрочем, всё это рапсодов бродячих напевы —

Разве средь них не бывает поющих лгунов?

442

Горечью скорбной застывшее сердце облито,

Но не смогу я к Аиду идти, как Орфей[74]74
  Орфей (греч.) – великолепный фракийский певец, сын Аполлона и музы Каллиопы. Спускался в Аид, чтоб вернуть безвременно умершую от укуса змеи жену Эвридику. Сладкозвучным пением разжалобил самого Аида, но не смог увести жену на землю.


[Закрыть]!

К матери Эфре придётся везти Ипполита —

Вырастить внука поможет властитель Питфей!»

Тихий Трезен с пониманьем отнёсся к герою

(Жители знали о горьком финале войны).

Он, как Геракл, не стремился к возне с детворою —

Сильно страдал властелин без любимой жены.

443

Долго Питфей вел с Тесеем такие беседы:

«Женщин хороших немало на свете, мой внук!

Жизнь полубога не только жена и победы —

Великодушье, страданье и преданный друг!

С кем твой кумир резал волны Эвксинского понта?

Славный Ясон не один шёл в поход за руном,

Много друзей у тирана Коринфа – Креонта…

Но никогда не скрепляй свою дружбу вином!»

444

С тяжкою думой Тесей возвращался в Афины —

Не было друга-ровесника возле царя,

Он полагался обычно на «верность» дубины.

Так неужели потратил года; эти зря?

«Что-то не так сотворилось в моих ожиданьях —

Разве на свадьбе я думал, что стану вдовцом,

Что суждено прозябать без жены и в страданьях,

Для Ипполита не став настоящим отцом?

445

Мне с пастухами простыми дружить – не по чину,

И у соседей не встретил достойных царей.

Нужно в друзья выбирать молодого мужчину,

Чтоб не боялся, как Минос, богов и зверей!»

Сын Посейдона унылым вернулся в столицу

И окунулся в реформы законов опять.

Больше не думал по свету искать чаровницу —

Реки любви не текут через прошлое вспять…

446

Случай, великий и быстрый помощник планиды,

В гости нагрянул к правителю славных Афин,

Странную милость явили царю Эвмениды[75]75
  Эвмени́ды – (милостивые) – этим именем стали называть Эринний, поселившихся в роще близ Афин, после того, как они сменили гнев на милость. К Тесею Эриннии-Эвмениды были особо благосклонны.


[Закрыть] —

Кто-то угнал всех быков из окрестных долин.

Быстро Тесей облачился в доспехи из меди

И устремился в погоню по бычьим следам:

«Будут наказаны мною за кражу соседи,

Всем похитителям «славу» воздам по «трудам»!

447

Ближе к закату увидел он облако пыли,

Что поднималось вдали у подножия гор:

«Прежде кентавры с великим Хироном там жили,

Кажется, был у Геракла с их племенем спор».

Гордая кровь забурлила по жилам Тесея,

Яростным бегом сменилась простая ходьба,

Стадо догнав, закричал властелин, свирепея:

«Стой, похититель, тебя настигает судьба!»

448

Крепкий мужчина, погонщик афинского стада,

Вмиг повернулся с улыбкой на оклик царя —

Перед Тесеем предстала из бронзы «громада» —

Латы сверкали огнём, словно в море заря.

«Смотрит хитро, словно Тучегонителя вестник,

Статной фигурой похож на Геракла храбрец,

Мне по годам похититель, похоже, ровесник,

И не боится меня вороватый наглец!

449

Жаль отправлять мне красавца-атлета к Аиду —

Сразу подумал о воре могучий Тесей. —

Выгодней взять мне такого бойца под «эгиду»,

Может быть, станет он первым из верных друзей?»

«Правду о нём говорят старики и старухи! —

Так размышлял о царе похититель коров. —

Сила видна в мощном теле и воина духе,

Этот властитель Афин – не любитель пиров!»

450

«Кто ты такой, что шалишь воровством, как ребёнок[76]76
  Гермес в младенчестве украл у брата Аполлона стадо быков.


[Закрыть],

Разве не знаешь о горе моём из баллад,

Как разорил меня крупный отряд амазонок?

Нет до сих пор у Афин многочисленных стад!»

«Я – Пейрифой, повелитель лапифов могучих,

Мне рассказал о тебе сладкозвучный рапсод.

Сам я придумал такой замечательный случай —

Встретить в долине тебя, реформатор свобод!

451

Силой с тобою помериться было желанье,

В тайне глубокой итог этой схватки храня.

За воровство я готов понести наказанье —

Смерть от геройской руки – это честь для меня!»

«Глупых смертей, Пейрифой, повидал я немало,

Славы герою твоя не добавит, лапиф[77]77
  Лапи́фы – горное племя, жившее в Фессалии, имевшее с кентаврами общего предка. Лапи́фы – по древне-гречески, буквально: «хвастуны» – шутливое название этого племени буйных воинов, которые громко рассказывали о своих подвигах. Но они были истинно храбрые воины, совершающие настоящие подвиги.


[Закрыть]!

Друга ищу с духом крепче любого кристалла,

Ты, похититель, и смел, и силён, и красив…»

452

Бросил доспехи на землю лапиф загорелый:

«Дружба с тобою, властитель, мне жизни ценней!

Знаю, надёжней скалы ты, и мощный, и смелый,

Братьями станем – не будет союза верней!»

Молча, они заключили друг друга в объятья

И просидели в долине всю ночь у костра,

Всё о себе рассказав, наречённые братья

Стадо обратно в Афины погнали с утра…

В гостях у Пейрифоя

453

Много о друге узнал Пейрифой из беседы

В пыльной долине меж гор у ночного костра —

Шли по пятам за героем невзгоды и беды,

Жизнь у Тесея на горечь событий щедра!

«Надо отвлечь властелина от дум чернокрылых,

Подвиг вдали от столицы развеет тоску,

Схватка со злом разорвёт череду дней унылых,

Радость вернётся к нему, как успех к рыбаку!

454

С этим лапиф возвратился к горам Пелиона:

«Стадо угнав, получил побратима-царя…

Пир я устрою, чтоб доблестный сын Посейдона,

В скорби своей не растрачивал времени зря!»

Вскоре приехал печальный Тесей к Пейрифою,

Пир оказался богаче женитьбы иной,

Почестей много воздали лапифы герою,

Так как любили похвастаться горной страной.

455

Слушал Тесей на пиру все баллады рапсода:

Как усмирил бога смерти великий Алкид,

Чем аргонавты прославились после похода,

Как ослабляет на море влияние Крит.

Рад был застолью весёлому сын Посейдона,

Братские чувства его становились сильней,

Но неожиданно прибыл гонец Калидона:

«Вас на охоту зовёт мой правитель Ойней!

456

Вепрь разоряет дубравы, поля и долины,

Многих охотников зверь насадил на клыки,

Монстр вырывает с корнями дубы и маслины,

Из поселений бегут в Калидон старики!»

Вспомнил трезенец дубравы вокруг Кроммиона,

Где им убита огромных размеров свинья:

«Скоро не будет пугать зверь людей Калидона,

Этого вепря убьём, Пейрифой или я!»

457

«Бедный Ойней виноват! – потекла речь рапсода. —

Я расскажу, что услышал от умных людей.

Это случилось во время голодного года,

Лет за пятнадцать, как там появился злодей!

Сеять пшеницу учила ахейцев Деметра,

Ей помогал в этом деле младой Триптолем,

На колеснице летал он со скоростью ветра,

Ярко сверкал над Элладой божественный шлем.

458

Юношу видели часто во многих селеньях,

Людям показывал тот, как сажать семена,

Как в каменистой земле создавать углубленья,

Мягкое ложе стелить для златого зерна.

Аттику всю облетел Триптолем в колеснице,

Много семян привозил голодающим в ней,

Стали выращивать люди в долинах пшеницу,

Страстью к богатым колосьям проникся Ойней.

459

Видел властитель, какой урожай превосходный

Может давать без кустов и деревьев земля!

Вырублен ясень под корень и дуб благородный,

Даже на склонах исчезли шелка ковыля.

Были объявлены им все леса вне закона,

Он запретил поклоняться богине дубрав,

Быстро исчезли посадки вокруг Калидона,

Всё было выжжено, кроме пшеницы и трав!

460

В горы к соседям ушли кабаны и олени,

Редкостью стала привычная дичь на столах,

И без мясного ослабли у многих колени,

Спад наблюдается ныне в торговых делах.

Мудрые люди сказали: «Сама Артемида

Из Кроммиона послала туда кабана!»

Точно такой был в цепях у Геракла-Зевсида,

Значит и мать, говорят, у обоих одна!»

461

Песню о монстре закончил рапсод сладкозвучный,

Сразу с Тесем завел Пейрифой разговор:

«Кажется, будет поход за трофеем нескучный,

Ты уже мысленно начал охотничий сбор?»

«Вепря убийство, лапиф, не добавит мне славы,

Но на охоту пойду при погоде любой!

Только поверь, не поймать кабана без облавы,

И потому в Калидон мы поедем с тобой!»