Текст книги "Реванш титанов. Битва за грёзы"

Глава четвертая
Они всегда были рядом

– Привет, – Женя махнула рукой, приглашая Барни присоединиться.

– Здорово! – ответил Медведев, присаживаясь возле нее в обеденной части офиса.

– Как выходные провел? – поинтересовалась девушка и будто невзначай придвинула к Борису упаковку с пирожными.

– Оторвался на все сто, – не покривив душой, ответил Барни и, подумав, потянулся к лакомству. – Можно?

– Да, конечно же! – расцвела в улыбке Женя. – Я как раз большую коробку в кондитерке купила, а то маленькие закончились. А где ты был?

– Ездили с компанией на фестиваль рок-музыки. Вот только-только слух нормальный начал возвращаться, а то вернулся оттуда напрочь оглохший от низких частот.

– Ого, – восхитилась девушка. – Везет тебе, какой ты молодчина! А я все между домом и работой курсирую, ничего нового не происходит.

– Ты не одна такая, – неожиданно для себя подмигнул ей Медведев. – Если бы не Славик с женой, я бы тоже никуда не выбрался, но от этих ребят не отделаешься.

– Хорошо, что у тебя такие друзья, – вздохнула Женя. – А я со своими и вижусь-то раз в год по обещанию.

– А что так?

– Они далеко от меня живут. Я ж сюда недавно переехала. Сначала за тетей дохаживала. Потом схоронила ее. Потихоньку квартиру ремонтирую, насколько средств и сил хватает. Ха-ха, спойлер: недостает ни того ни другого, поэтому сплю на матрасе в кухне. Единственное, успела привести в порядок санузел. Туда хоть заходить не страшно. А в комнате можно фильм ужасов снимать, никаких дополнительных декораций не потребуется.

– Ты реально сама этим всем занимаешься? Ну ты крута! – Барни показал Жене большой палец, одновременно отметив, как трогательно та зарделась от немудреной похвалы. – Я за подвиг считаю полку повесить, а тут целый ремонт в одно лицо.

– Если вдруг снова соберешься в какое-нибудь интересное место на выходных, я в принципе, с удовольствием составлю тебе компанию. А то от этого ремонта я уже на стенку лезть готова, совсем одичала.

Борис едва пирожным не поперхнулся, когда это услышал. Ничего себе! Похоже, ему аккуратно дают понять, что не против познакомиться с ним чуть ближе. Как же ответить? Женю обижать ни в коем случае нельзя, это все равно что у ребенка конфету отобрать.

– Договорились, – как можно более нейтральным тоном сообщил Медведев и для верности еще улыбнулся. – Если мои неугомонные бандерлоги опять придумают, куда нам всем отправиться, я тебе обязательно скажу.

– Спасибо огромное, – обрадовалась Женя и от избытка чувств захлопала в ладоши, а потом неожиданно добавила: – Знаешь, а ты какой-то другой стал.

– Какой же? – удивился Барни.

Женя задумалась, трогательно наморщив лоб.

– Открытый. Раньше ты словно человек в футляре был. А сейчас на медведя похож. Проснулся в своей берлоге, зевнул, потянулся вольготно и отправился на прогулку по лесу. Идешь вразвалочку, солнышку улыбаешься, ничего не боишься, всем доволен.

– Да, логично. Кого еще может напоминать человек с такой фамилией?

Зачем он только это брякнул? Женя тут же стушевалась и, комкано извинившись, умчалась в сторону туалета. Тьфу ты, неладная. Надо было за языком следить. Знал же прекрасно, что у вчерашней стажерки, ныне младшего специалиста, с общением дела обстоят не очень: вечно смущается, лишнего слова из нее не вытянешь. Сегодня чудо какое-то случилось, коль она сама разговор начала. И тут он со своей тупой подначкой. Не мог, что ли, промолчать?

На собрании начальство неожиданно сообщило, что принято решение об экстренной миграции данных из старого облака в новое, извольте исполнять. Крайний срок переноса – четверг.

– Не было у бабы заботы, купила баба порося, – вполголоса бурчал Никита.

– Ага, прямо как в анекдоте: солнце всходит и заходит? Руками не трогай! Только все здесь выгладили, на тебе подарочек, – скривился Рушан. – Чем они там, наверху, вообще думают?

– Могли бы и вспомнить народную мудрость, что любой переезд по своим последствиям мало уступает пожару, – вторил коллегам Олег Петрович, самый старший из их конторы специалист, потихоньку подбирающийся к пятидесятилетнему рубежу.

Так что остаток рабочего дня прошел бурно, и про неловкость с Женей Барни уже и думать забыл; подстраховать бы команду и сдублировать самые важные куски кода. И заодно продумать, в какой последовательности все переносить, чтоб не уронить надолго всю структуру и не продолбать под шумок ничего ценного.

Со всеми этими проблемами он изрядно задержался на работе, даже с дедом не посидел и вновь забыл ему рассказать про охранника, не пускающего вниз. Ай, да не беда, успеется еще.

Хотя Борис не заказывал на сегодня глубокий сон, отчего-то он, закрыв глаза, обнаружил себя даже не на набережной, а сразу на пляже. И прямиком угодил в объятья Мэг.

– Вау, парень, аккуратнее! Я понимаю, скучал и все такое, но можно ведь и с цветами-конфетами к девушке прийти, а не как гром среди ясного неба свалиться ей на голову?

Из чистого хулиганства Барни тут же организовал персонально для Мэг громовой раскат, а затем с ловкостью фокусника добыл из-за спины букет и кулечек мармелада, который ему туда успел зашвырнуть ветер-проказник.

– Хм, незабудки, – сообщила Мэг, тут же выхватив букет из рук Бориса. – Многозначительно. Впрочем, продолжай, мне нравятся такие знаки внимания.

– Откуда ты взялась? – Барни твердо решил, что не даст девушке запудрить себе голову и узнает наконец-то секрет ее появления в его персональном сне.

– Да я тут частенько гуляю, – пожала она плечами. – Мне здесь понравилось, место куда веселее, чем то, где я обычно проводила время. Идти, правда, далеко, но в этом суть любого удовольствия.

– Значит, ты все-таки приходишь в сознание? – уточнил Медведев.

– Не-а, – скривилась Мэг. – Скорее, бедную пациентку пытаются туда всеми силами вытащить. Получается это, надо сказать, отвратительно. И меня с насиженных мест сдергивают, и цели своей не достигают. В итоге бедная женщина вынуждена изображать марафонца, чтобы вновь попасть туда, куда ей хочется.

– Значит, тебя и сегодня в любой момент могут отсюда изъять?

– Сомневаюсь, – хмыкнула Мэг. – Им надо придумать новый план, после того как не сработал предыдущий, да и по ночам подобного рода врачебные манипуляции не производят. Я до утра в твоем полном распоряжении.

Предложение девушки было весьма красноречиво и заманчиво, но Барни не торопился сразу перейти к розочкам на торте. Где-то подспудно свербела мысль, что Мэг знает о здешней реальности куда больше него самого и грех не воспользоваться такой прекрасной возможностью узнать обо всем из первых рук.

– Я слышал, – начал Борис с независимым видом, – здесь хозяевами являются сонные мастера.

– Что за бред? – выпучила глаза Мэг. – Может, ты еще и в Деда Мороза веришь?

– А как иначе назвать высшие силы, которые вмешиваются в наши сновидения?

– Тю, парень, да ты нулевичок, походу, – Мэг обошла Барни по кругу, то ли просто скалясь, то ли откровенно прикалываясь над ним. – Какие, к черту, сонные мастера? Вся прелесть сновидений в том, что они принадлежат исключительно тебе и никому больше. Усвой это раз и навсегда.

– Вопрос на засыпку: в одном моем сне появился охранник, который вдруг с какого-то перепуга меня сюда не пускал. И?

– А тут одно из двух. Либо в чужом сне оказался, где у тебя, как сам понимаешь, полномочий чем-либо распоряжаться нет никаких. Либо ты умудрился нарваться на самозащиту.

– Самозащиту? – Медведев обратился в слух.

– Где-то ты настолько зажег, что твой собственный организм, трезво рассчитав оставшиеся силы, решил поберечь себя и выставил запрет в той форме, которую ты способен понять.

– Оригинально, – не сдавался Борис. – А если бы я все же нарушил табу, что случилось бы?

– Да кто тебя знает, – пожала плечами Мэг. – Привезли бы в соседнюю палату со мной. Обычно такие, как ты, инсультом заканчивают. Переоценивают собственные возможности, надрываются в вирте, а сосуды и прочая периферия у нас не казенные. Или же, если бы повезло, попросту словил вылет. Очухался бы в кровати и фиг бы вновь сюда попал до восстановления.

– Значит, ты тоже инсультница?

– И да и нет, – Мэг зло сплюнула на песок. – Просто некоторым засранцам стоило бы превентивно переломать клешни или вовсе оторвать их по самые плечи, чтобы за руль не садились никогда и ни в каком состоянии. Попала я в больничку с открытой черепно-мозговой травмой. Потом операция, разумеется. Пластинка в голове взамен раздробленной кости. И вроде все должно, по идее, работать, только не работает, по факту. Уже скоро год будет, как вокруг меня консилиумы собираются, чтобы в очередной раз поэкспериментировать. Им хорошо: тело не выношенное в хлам, сердце и прочие показатели в норме. Это не с пенсионерами возиться, у которых все на соплях висит. Вот и сделали меня любимой лабораторной свинкой.

– А откуда ты столько знаешь про сновидения? – не унимался Барни.

– Побудешь здесь с мое, сам великим экспертом станешь, – как-то совсем невесело усмехнулась Мэг. – Я ж отсюда, считай, не выхожу.

– А других людей, хорошо разбирающихся во снах, ты знаешь? – осведомился Медведев. – Я, как ты выражаешься, нулевичок, мне любое лыко в строку. Интересно же пообщаться с себе подобными не только здесь, но и наяву.

– Значит, ближнего мужика ты уже выпотрошил до донышка, и его ответы тебя не до конца устроили, – безапелляционно постановила Мэг. – Что ж, было бы желание.

– Ты это о чем?

– Короче, слушай, времени у нас сейчас осталось впритык. Только ответь мне еще раз и откровенно: ты действительно хочешь пообщаться в реале с такими, как ты?

– Да! – честно признался Борис.

– Тогда просто жди. Они сами тебя найдут.

– Но как?

– Не твоя забота, – сказала Мэг и собиралась еще что-то добавить, но тут Барни почувствовал, как просыпается.

Над ним стоял дед и тряс его за руку. Раздосадованный внук едва не застонал от обиды. Что такого срочного происходит, раз его из кровати поднимают, да еще и в не офисный день, когда можно подольше поспать?

– У тебя все в порядке? – Семен Степанович выглядел обеспокоенным. – Скоро два часа дня, а ты еще ни разу не поднимался.

– Сколько? – изумился Медведев и скосил глаза на фитнес-браслет, с которым не расставался.

Дед был прав. На часах значилось 13:52. Обычно так долго Борис никогда не залеживался, и немудрено, что старик испугался. Но почему бы Семену не подойти чуть позже и не разрушать такую замечательную иллюзию?

– Тебе опять что-то снилось? – Степаныч с тревогой смотрел на Барни.

– Да, – не стал юлить внук.

– Совсем забыл предупредить тебя об одной вещи. Видишь ли, время течет неодинаково, иногда у нас проходят часы, а там кажется, что считаные минуты. Поэтому на долгие приключения не рассчитывай, иначе рискуешь проспать несколько суток без перерыва. А встанешь в хлам разбитым, уж поверь мне – старому и опытному человеку. Я по детству и юности чего только не вытворял, но результат всегда один и тот же получается. Потом от мысли, что пора ложиться спать, тошнить начинает. Надо соблюдать баланс, меру знать.

– Окей, понял, – Медведев сел в кровати, с неудовольствием отметив, что действительно чувствует себя чрезмерно усталым, словно и не было никакого отдыха.

Наскоро позавтракав, Борис открыл рабочий чат и обнаружил, что его там уже потеряли. Пришлось срочно включаться в общую суету, объяснив свое опоздание плохим самочувствием. Мгновенно прилетела пара шуточек от коллег: мол, а ты, часом, не тихий ли алкоголик, просто притворяешься хорошо? Но на сей раз у Барни не было никакого настроения отвечать на подначки и отшучиваться. В итоге тема заглохла сама собой, благо всех куда больше волновал завтрашний переезд с сервера на сервер.

Сообразив, что внук так и собирается допоздна сидеть, уткнувшись носом в компьютер, Семен Степаныч приготовил жаренного с луком мяса и принес его прямо в комнату. Скворчащая сковородка, источающая умопомрачительный аромат, была водружена на разделочную доску, а рядом лежали кусок черного хлеба и вилка. Борис от полноты чувств вновь обнял деда.

– Спасибо огромное, мой хороший!

– Да будет уже ластиться, – неожиданно засмущался тот. – Я тебе девчонка, что ли? Ешь давай, а то на лице скоро одни глаза останутся. И те красные, как у вампира, прости господи.

Дед ушел к себе, а Барни едва успел проглотить пару кусков, как заиграл телефон. Медведев чертыхнулся и, наспех вытерев руки, ответил на звонок, включив громкую связь, чтобы еще сильнее не пачкать мобильник.

– Я правильно понимаю, что сейчас уже вечер среды? – напряженной сталью зазвенел голос матери.

Борис закатил глаза. Судя по всему, родительница была настроена по-боевому. А он-то и думать забыл, что сбежал в минувшие выходные из дома только из-за ее желания непременно выбить из него деньги на стоматологию для младшей дочери. Вот и поплатился. Теперь она не отступится, пока не добьется того, чего хочет. Эх, здравствуй, очередной испорченный день.

– Это риторический вопрос, – как можно спокойнее ответил он.

– Именно что! – взорвалась мать. – У Риты полная катастрофа, а тебе все нипочем.

– Могу порекомендовать ей хорошую зубную пасту.

– Ты что, издеваешься надо мной? – осведомилась матушка.

– Анастасия Валерьевна, голубушка, и в мыслях не было, что вы! Всего лишь забочусь о здоровье своей сестрицы.

– Я дала тебе на размышления целых пять дней. А ты даже не соизволил ответить. Деньги мне нужны завтра, можешь передать лично или перевести на карту, без разницы.

– Мне тоже.

– Тогда лучше перевод.

– Ты не поняла. Мне тоже без разницы, на что тебе нужны деньги и как срочно ты бы хотела их получить. Бесплатную стоматологию, к слову, никто не отменял. А спускать свои накопления невесть на что мне надоело, и я тебе об этом уже говорил. Могу повторить, если в прошлый раз ты не сочла нужным прислушаться к моим словам.

Барни закусило, и он поклялся сам себе, что никогда больше не пойдет на поводу у матери. Сколько ж можно-то! Вечно он ей должен, как земля колхозу, а в ответ даже простого спасибо не дождешься.

– Ты сам меня вынудил. Тогда я попрошу деньги у Семена Степановича. Не думаю, что он откажет мне в этой просьбе.

Перед глазами у Медведева-младшего потемнело.

– Отвали от деда! Ты и так устроила в эти выходные позорную сцену, требуя, чтобы он переписал завещание. Хватит заниматься вымогательством. Заруби себе на носу: здесь шантажистам не рады!

– Деньги с собой в могилу не унесешь, а Рите срочно требуется спасти зуб. На кону здоровье моего ребенка, я и не на такое готова.

Барни глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Вышло это у него с трудом.

Меж тем мать по-своему расценила эту паузу и поинтересовалась:

– Может, все-таки вспомнишь о том, что у тебя есть семья, которой ты очень нужен? Или мне обратиться к Семену Степановичу?

– К папе римскому обратись! – раздался вдруг за спиной зычный голос деда. – Авось смилостивится к дщери своей заблудшей. А нас с внуком, Настя, оставь в покое раз и навсегда. Ему еще полночи работать над проектом, а тут ты как банный лист пристала, пиявка неугомонная. Хочешь жить красиво, так при чем здесь мы с Борей? Или тебе мой слуховой аппарат подарить, раз в субботу не расслышала, что я толкую?

Возникла заминка, мать явно не ожидала такого отпора.

– Все, Настя, и не зли меня, а то попрошу внука твой номер в черный список внести, чтоб не докучала нам больше.

С этими словами Семен кивнул, указывая глазами на телефон, и Барни нажал на отбой.

– Спасибо за поддержку. Ты давно тут?

– Почти с самого начала. Показалось, что к тебе Славик заглянул, я пришел поздороваться, а уже на месте понял, в чем дело. Ты мяско-то ешь давай, пока не остыло. Оно холодное вполовину не так вкусно будет. И не расстраивайся из-за ерунды. Понял?

– Деда, какой ты классный!

– Что-то ты меня нахваливаешь постоянно, не к добру это. Наверное, дождь пойдет, – хохотнул Степаныч и вышел из комнаты, насвистывая «В парке Чаир», из чего Медведев сделал вывод, что старик ничуть не расстроился из-за звонка бывшей невестки.

После то ли запоздалого обеда, то ли раннего ужина Барни еще некоторое время поработал и, договорившись с коллегами, кто завтра за что отвечает, наконец-то выключил компьютер.

Хотелось спать и ни о чем не думать. Жить на две реальности оказалось не так-то просто, как представлялось поначалу. Но как не провалиться в нижний сон, если ты этого не хочешь? И у деда не спросишь: раз он телевизор выключил и в кухне не шуршит, значит, сам уже лег.

Медведев отнес пустую сковородку, тщательно помыл ее и оставил сохнуть. Поймал себя на мысли о том, что совершенно не думает о Леночке, которая вот уже неделю как бросила его. И даже на страничку к ней зайти нет ни малейшего желания. А раньше бы не выдержал, полез смотреть, душу себе травить.

Интересно, что тому причиной? Хотя гадать на кофейной гуще незачем, и так понятно. Когда развеялась поставленная бабушкой защита и Борис смог прогнуть под себя иллюзию, он… запомнил это чувство. И оно ему чрезвычайно понравилось. Неважно, что в обычной жизни Барни на подобные фокусы был неспособен. Где-то глубоко внутри теперь он знал: он – может! При определенном стечении обстоятельств, и тем не менее – умеет, практикует. Отчего-то все эти годы он считал себя – ну, не задротом, конечно, но кем-то близким к этому. Не отсвечивал, в разговорах предпочитал отмалчиваться, позволял любому желающему играть в общении первую скрипку. А за эту неделю одним махом нарастил такое самоуважение, которого раньше отродясь не водилось.

Пусть маменька не тешит себя надеждой, что ей, как и прежде, удастся объехать его на кривой козе и выдурить желаемое. Сейчас все ее потуги выглядели настолько жалкими и мерзкими, что Барни недоумевал: как он раньше мог вестись на подобные шитые белыми нитками уловки? Скорее, он просто покупал у нее свое спокойствие и не более того: вот тебе деньги, и не трогай меня, пожалуйста. А сейчас… Давать отпор – не самое приятное занятие в жизни, но чувствовать себя не-лохом очень хотелось, прямо отчаянно. А ради такого стоило и зубы показать.

На всякий пожарный пожелав себе не проваливаться ниже набережной, а лучше вообще не попадать в сон такой глубины, Медведев выключил свет.

И лишь открыв утром глаза буквально за пару минут до звонка будильника, сообразил: сработало! Если что и снилось, то настолько аморфное, в меру приятное и незапоминающееся, что он ничуть не устал в попытках найти ответы на волнующие его вопросы, а наконец-то вволю расслабился и просто отдохнул.

Облачный переезд прошел не без эксцессов, но для Барни ничего страшного в этом не было. Один раз он сообразил, как быстро откатить все назад без потери данных, чем заслужил молчаливое одобрение Олега Петровича. В другой – поддержал приунывших Никиту и Рушана, пока те гадали, пересобирать ли им ядро во второй раз или повезет обойтись без этого сомнительного развлечения. Ну и в качестве как-бы-извинений за неудачную шутку принес Жене чашечку ароматного кофе, когда она уже с ног валилась, пытаясь проконтролировать свой участок переноса. Наградой стал ее восторженный взгляд и горячая благодарность. Пришлось сослаться на форс-мажор и срочно бежать за свою машину, пока девушка не засекла, как порозовели от ее слов щеки Медведева.

Домой он возвращался в половине десятого. Начальство объявило коллективу общую благодарность и намекнуло, что в следующий вторник подкрепит ее накрытым столом с напитками. А пока – всем отдыхать и завтра окончательно проверять, не вылезут ли новые косяки, связанные с переездом.

До дома оставалось дойти всего ничего, когда от старой липы отделилась чья-то темная тень и хрипло произнесла:

– Здорово, Барни. Тут один человечек тебе привет передает.

В голове у Бориса все резко смешалось. Почему-то вспомнилось, как еще два года назад Ляпушин уговаривал его носить с собой хотя бы карманный нож, а он наотрез отказывался. А сейчас как хочешь, так и выкручивайся с голыми руками. В то, что у незнакомца добрые намерения, верилось с трудом. И кстати, откуда он знает его прозвище?

– И кто же этот человек? – Медведев нашел в себе силы развернуться и посмотреть в глаза тому, кто представлял сейчас для него непосредственную угрозу.

– Одна в высшей степени уважаемая леди. Ты знаешь ее под именем Мэг.

Барни опешил. Мэг, конечно, обещала, что его найдут некие единомышленники, но вот так быстро и наяву?

– Стоп! – воскликнул он, пока незнакомец не подошел еще ближе, на расстояние удара. – Если ты действительно от нее, то знаешь, где она сейчас находится.

– Тут ты мне польстил, – ухмыльнулся парень и все-таки бесстрашно сделал шаг вперед. – Номер больницы она мне никогда не называла, впрочем, как и свое настоящее имя. Так что могу ответить только общими словами: она где-то в этом городе, лежит в коме в медицинском заведении после автомобильной катастрофы. Я удовлетворил твое любопытство?

Барни мгновенно успокоился. Такие подробности мог рассказать только тот, кто, как и он, встречался с Мэг во сне. А значит, она действительно выполнила обещание.

– Как тебя зовут?

– Называй меня Медоед, – улыбнулся новый знакомый. – Обожаю эту славную зверушку! К тому же она любит мед, как и медведи. Так что у нас с тобой много общего. И да, ты сегодня изрядно задержался, а мне завтра, между прочим, на работу к девяти. Поэтому буду краток: лови мою визитку. После полудня спишемся-созвонимся, там и договоримся о новой встрече. Прости, что так коротко, но мне еще до дома добираться больше часа, а я хочу успеть сегодня во сне кое с кем поболтать. Тоже, кстати, снотворцем вроде тебя.

– Снотворцем? – услышал новый термин Медведев.

Медоед остановился и внимательно посмотрел на Бориса.

– А ты и впрямь нулевичок, Мэг была права. Ладно, минут пятнадцать у меня еще есть, не благодари. Девяносто пять процентов людей – это сновидцы. Думаю, тут объяснять ничего не надо. Четыре процента – сноходцы, кто, в отличие от прочих, соображает, что находится во сне, и может в пределах сил и собственного разумения ограниченно влиять на то, что их там окружает. На крайняк хотя бы способны проснуться, когда того пожелают. И только один процент, но по факту меньше, относится к снотворцам. Это те, кто сочиняет сны, причем и для себя, и для тех, кого пожелают в них видеть.

– А я снотворец?

– Нет, папа Карло! – заржал Медоед. – Ты хоть так откровенно цену себе не набивай. А то наши типа не в курсе, что на фестивале несколько сот человек удивлялись, каким ветром их вместо рок-площадки на эльфятник занесло. Все, я побежал, визитку не потеряй. До завтра!

С этими словами Медоед, он же, если верить визитке, Антон Измайлович Зарбицкий, владелец фирмы с незамысловатым названием «Зарб-строй», махнул на прощание рукой и был таков.

Домой Барни шел на негнущихся ногах. Медоед сказал, несколько сот человек. То есть он втянул в тот свой сон с поющей эльфийские напевы барышней не пять и не десять случайных зрителей, а несколько сотен! Как он вообще после этого встал-то?! Есть большая вероятность, что, если бы не своевременная помощь Славика и Анюты, от такого перенапряжения он реально мог загреметь в больницу. Не зря они тогда несколько минут бились, пытаясь привести его в чувство.

Подожди-ка, но он ведь не рассказывал Мэг про фестиваль, да и прозвища своего не сообщал. Получается, об этом Медоед и его компания узнали совершенно самостоятельно. Но откуда?! Неужели он настолько взбудоражил сны – как их там называют? Сноходцев и снотворцев? Короче, соседей по фестивалю, обладающих сходным даром и знаниями, что позволило им понять, с чем они столкнулись. Похоже, дело именно в этом…

Взволнованный внезапно открывшимся перед ним масштабом собственного дара, Борис всерьез опасался, что не заснет и после полуночи. Однако напряженный рабочий день дал о себе знать, и… Медведев вновь очутился на своем любимом пляже.

Нет-нет, так дело не пойдет! Надо срочно выбираться наверх, чтоб остаток сил на всякую ерунду не растратить. Где эта лестница, когда она так нужна? Ему же завтра общаться с Медоедом, а кто его знает, что это за человек? Как надо себя с ним вести?

Но тут ветерок лениво кинул мусор под ноги Барни. Стоп, здесь же чисто вокруг! А значит…

Борис наклонился и подобрал ошметок, оказавшийся очередным бумажным обрывком. Что там на сей раз пишут?

«Собирают ли с терновника виноград, или…»

Медведев несколько раз и так и сяк повертел обрывок, пытаясь сообразить, о чем это вообще. Предложение не закончено. Нет, хватит на сегодня головоломок, срочно отдыхать!

Спрятав расправленный кусок бумаги в карман к предыдущему обрывку, который, оказывается, все это время так там и лежал, Барни вновь принялся озираться в поисках лестницы. Как назло, отсюда ее видно не было. Может, пройтись по пляжу? Должна же она, в конце концов, показаться?

Но тут ему в голову пришла идея получше: зачем носиться в поисках выхода и тратить на это остатки драгоценной энергии, когда он может взять и заснуть внутри собственного сна?

Борис растянулся на песке во весь рост, одновременно отметив, как здесь тепло и уютно. Море воркующе нашептывало что-то на ухо, лениво кидаясь в полосе прибоя крохотными волнами, нежный ветер ласкал лицо. Маленький персональный курорт, который всегда с тобой. Рай, да и только!

Проснулся Барни с приятным ощущением, что может горы свернуть. По привычке бросил взгляд на фитнес-браслет и обомлел: там высветилась половина шестого утра. Вот те на, и как это называется? Получается, сон внутри сна заряжает бодростью куда круче, чем обыкновенный? Ничего себе лайфхак! Интересно, а дед о таком эффекте догадывается?

Не желая преждевременно будить Семена Степаныча, Медведев достал из стола небольшой блокнот в клетку и сделал в нем вторую запись. Он по-прежнему не мог понять, к чему относятся эти многозначительные прогоны, полученные им во сне, но решил последовать совету и записывать их, как это делала бабушка Ксения. Кто его знает, вдруг, действительно, когда-нибудь пригодится и он в одночасье прозреет и поймет, что вся эта белиберда означала. Вот смеху-то будет, наверное.