Текст книги "Алгоритм"

Глава двадцать девятая. Нить

На следующее утро Гарри долго лежал в постели. Вчера, когда Одри услышала, что Мэг хочет подарить ей башню или хотя бы определить в пользование, она сначала всплакнула, а потом устроила по этому поводу праздничные пляски с визгом и расспросами: как, на сколько времени, что тут можно делать, можно ли купаться в море, как тут все работает и тому подобное. Гарри сначала не понял, что происходит. Потом, когда Одри убежала осмотреть хотя бы ближайшие этажи, он спросил Мэг:

– Зачем?

– Я вовсе не собираюсь покупать твою дочь, – заявила Мэг. – Ты ведь не подумал так?

– И в голову не пришло бы, – ответил Гарри с усмешкой.

– Нет, – вздохнула Мэг. – Знаешь, спонтанные решения обычно оказываются самыми верными. Кстати, не говори ей, что я автор той книги. Ну хотя бы пока. Вдруг ей захочется заняться всей планетой? А башня… Не забывай: это всего лишь программный код.

– Который стоит кучу денег, – покачал головой Гарри, раздумывая над фразой «хотя бы пока». В ней было что-то обещающее.

– Не такую уж и кучу, – улыбнулась Мэг. – Теперь-то уже возможно, но в самом начале было совсем недорого. Честно, я не хочу этим заниматься. Мне будет достаточно, если напишу в своей книге о том, что здесь придумает Одри. В конце концов, ей тоже может наскучить!

– Вряд ли, – усмехнулся Гарри. – Это же не школа!

– А можно к морю? – вбежала в комнату Одри.

Они вошли в скоростной лифт, через несколько минут оказались на берегу и спустились по мраморным ступеням к прозрачной воде.

– Отлично! – воскликнула Одри. – Прекрасно! Представляю, как бы это выглядело, если бы мы попали сюда через призрачный дом. Совсем не то что в шлеме. Я с друзьями подкараулила его однажды и оказалась на Стеклянном пляже Сайфер-Сити. Больше никогда, ни раньше, ни позже, не испытывала ничего подобного. У тебя шлем?

Она посмотрела на Мэг. Не так, как на благодетельницу – как на близкую подругу.

– Динамическая комната, – ответила Мэг. – Не самая крутая, но хорошая. Но это все равно не то… Хотя я через чашечку попала в Логос единственный раз. И почти ничего не поняла. Но по сути тоже через призрачный дом.

– Не такой уж он был и призрачный, – заметил Гарри. – Но довольно любопытный.

– Очень жаль, что все это закончилось, – взгрустнула Одри. – Но чашечку, папа, береги.

– Может, и не закончилось, – Мэг подмигнула Гарри. – Хотя мы так и не поняли, в чем тут секрет.

– Поймем, – пообещал Гарри.

Ему хотелось, чтобы эта прогулка продолжалась бесконечно. Он впитывал каждое движение, каждый жест Мэг, а она словно чувствовала его взгляд. И как будто позволяла смотреть на себя. А потом сказала, что пора отдохнуть и обдумать, что делать дальше. После чего сбросила Одри логи на эту планету и на башню. Та еще спросила, почему планета называется Рита. Но об этом Мэг пообещала рассказать чуть позже, вдруг Одри новая игрушка быстро надоест. А затем они посмотрели друг на друга и ввели в свои коммуникаторы пароль возвращения, как бывалые интернет-серферы. И Гарри оказался в собственной квартире.

У него было ощущение, будто он смотрел в кинозале прекрасный фильм, и вдруг зажегся свет, а человека, с которым он пришел в кино, рядом не оказалось.

Одри связалась с ним сразу:

– Папа, я дома, все в порядке. Ты должен знать: она классная.

– Башня? – попробовал пошутить Гарри.

– Башня тоже хорошая, – вздохнула Одри. – Я все еще не могу поверить, но у меня уже куча идей. Но дело не в башне. Я, кстати, догадалась, почему планета называется Рита. Мэг – Маргарет. Маргарет – Рита. Хорошее название. Не упусти ее, папа.

– Планету? – сдвинул брови Гарри.

– Счастье! – засмеялась дочь.

«Ты мое счастье», – хотел сказать Гарри, но она уже положила трубку.

– Да, – пробурчал он. – Кажется, все происходящее начинает напоминать романтический сериал. Надо вызвонить Перси и организовать пивную вечеринку. Мальчишник. Упиться в хлам. И прийти в себя. А то размечтался…

Мэг прислала одно слово: «Спасибо!»

Удержаться от того, чтобы отправить в ответ анимированное сердечко, было непросто. Но Гарри сумел это сделать. Набил сообщение «И тебе!» и лег спать.

А с утра лежал в постели и думал, что делать дальше. Нет, конечно же, он хотел лишь одного, в чем тут же себе признался – быть рядом с Мэг. Но с единственным условием, которое казалось ему невозможным. Или почти невозможным. Чтобы она тоже хотела быть рядом с ним. Но слов, которыми можно было бы предложить ей подобное развитие событий, он не знал. Все прежние казались неподходящими. Поэтому Гарри просто лежал в постели и снова и снова вызывал в памяти картины, связанные с его расследованием или недавним пребыванием в Логосе. Он всегда так поступал, когда сталкивался с каким-нибудь не самым простым делом. Обычно идеи о том, что делать дальше, приходили к нему именно в горизонтальном положении. Вот и теперь догадка озарила его чуть ли не сразу. Как говорил Перси, тупик не тогда, когда не знаешь, куда двигаться дальше, а тогда, когда не видишь возможности сделать хотя бы шаг. Возможность сделать шаг Гарри разглядел, но сразу звонить Мэг не стал.

Сначала он хорошенько размялся. Затем принял душ, подобрал одежду, чтобы выглядеть не торжественным франтом, а стильным и все еще достаточно молодым человеком. Припомнил недавние знакомства и свежие обязательства и разделался со всеми. Позвонил торговцу, который записал ролик с юным вариантом Эпифани Праудфут по имени Констанция, справился о здоровье, поблагодарил за сотрудничество. Набрал Перси, спросил, как его рука, жена, дети; предложил, к немалому изумлению и радости друга, в ближайшие дни выпить пива. Позвонил Аманде, поинтересовался, как там идут дела в их отделе, после чего был послан на пляж или еще куда-нибудь подальше до конца отпуска. Набрал торговца Ривера Картрайта, поблагодарил удивленного ранним звонком бедолагу за знакомство с Кинг-Конгом и пообещал похлопотать по поводу снятия надзора. Отправил пожелание доброго утра Одри и привет Сандре и Говарду. И только после этого вызвал Мэг.

– Как дела? – Он начал говорить сразу, как будто боялся, что услышит неприятное. – Я кое-что обнаружил.

– Что обнаружил? – В голосе Мэг прозвучало любопытство. – Я, кстати, тоже кое-что обнаружила! И вот еще… Знаешь, чем я занималась с утра? Звонила знакомцам из Логоса. Вдруг захотелось. Нет, сначала, конечно, мне позвонила директор издательства и сказала, что с ней связались из корпорации «Логос». Со мной встретится сам Луис Сайфер! Якобы последний мой материал его растрогал.

– С ума сойти! – восхитился Гарри. – Где и когда?

– Не имею понятия, – призналась Мэг. – Было сказано, что я буду поставлена в известность своевременно. А потом я сама начала звонить. Да, и всем говорила спасибо. Ну, я тебе рассказывала. Омару Си с рынка. Джин Хэнсон. Нескольким другим знакомцам. Мне почему-то захотелось всем им сказать спасибо.

– Ты не поверишь, – прошептал Гарри. – Я занимался тем же самым. А что ты обнаружила?

– Да так, мелочь, – засмеялась Мэг. – Помнишь, я показывала тебе фотографии? Там еще было фото Эпифани Праудфут, и на нем написано «Констанция». Якобы Эпифани не любила собственное имя. А теперь смотри: девушка, которая является копией Эпифани и которая сдавала чашки в один из магазинов, записалась там Констанцией.

– Да, – сдвинул брови Гарри. – Я сразу обратил на это внимание. А что еще?

– Вспомни! Что я тебе говорила? В Сайфер-Сити есть мамочка и папочка. Она – в Нижнем городе. Он – в Верхнем. Он – Маркус. С лицом Луиса Сайфера в молодости и тезка голосового помощника сестриц Праудфут. А она, с которой мне не удалось встретиться? Конни Прайд! А Конни – это Констанция!

– Ты хочешь сказать, что мамочка Сайфер-Сити сдавала реликтовые чашки в нью-йоркский магазин? – удивился Гарри. – А что тогда значит фамилия Прайд? Стадо львов?

– Да что угодно! – засмеялась Мэг. – Семью. Что-то очень хорошее. Да может, она замуж вышла! Лучше скажи, что ты нашел?

– Я тоже о фотографии, – приступил к рассказу Гарри. – Помнишь, там было фото дома, который, как я понял, теперь уже снесли? Ну, прообраз призрачного дома? Ты еще сказала, что эта фотография была связана с прошлым Праудфут.

– Да? – заинтересовалась Мэг.

– Надо поехать и посмотреть точку, откуда он мог быть снят, – объяснил Гарри.

– Собирайся, – тут же сказала Мэг. – Выезжаем через час.

Они снова на той же машине ехали в Спрингфилд. И Гарри снова сидел рядом. Но за прошедшие дни многое изменилось. И, кажется, в нужную сторону. Он не мог отвести от нее глаз, вспоминал, как она впервые подошла к нему на ступенях департамента, и шептал про себя, какой же он идиот…

Мэг смотрела на дорогу, но чувствовала его взгляд.

– Я нашла нить! Нашла, что свяжет мое повествование, даже если не удастся добраться до какой-нибудь из Праудфут или обещание Луиса Сайфера не будет исполнено!

– И в чем же она заключается? – удивился Гарри.

– В ком! – засмеялась Мэг. – В тебе! Ты нить всей книги. Не удивляйся. Представь себе, что все эти истории, многие из которых способны заставить кого угодно схватиться за сердце, но интересны все без исключения, объединены образом мнительного, но доброго долговязого и все еще молодого детектива, который надеется разгадать тайну Луиса Сайфера. Да, у этого детектива не все всегда шло легко в жизни, но он рыжий, обаятельный и добрый, у него прекрасная дочь и, что вовсе не удивительно, замечательная бывшая с отличным отчимом для его ребенка. Разве что есть пробоина в сердце: ему катастрофически не хватает близкого человека! Да, любовь к дочери помогла ему многое перенести, поддержала его, но теперь ему требуется большее.

– Всегда требуется большее, – прошептал Гарри.

– Как тебе такой сюжетный ход? – взглянула на него Мэг.

Ему показалось или у нее в глазах действительно мелькнуло «большее»?

– Ты звонила с утра родителям? – спросил Гарри.

– Ты тоже искал обо мне информацию? – рассмеялась она. – Да, звонила. Обоим. Просто чтобы поделиться хорошим настроением. А ты?

– А я еще нет, – признался он. – Папа, правда, далеко, они разошлись с мамой, когда я был еще мелким. Я всю жизнь боялся повторить его судьбу. Хотя у него все в порядке, другая семья, и он привязан к ней вроде бы. Но никогда не интересовался мною. Может, мой трепет в отношении Одри как раз и продиктован опаской оказаться таким же?

– Или это просто любовь, – предположила Мэг.

– Да, – кивнул Гарри. – А мама… Я звоню ей через два или три дня. Каждое утро отправляю собственную фотографию после того, как умоюсь, чтобы она поняла по лицу, что у меня все хорошо. А раз в пару недель один или с Одри езжу к ней в гости. Она в Нью-Джерси, недалеко. Она не одинока, у нее все хорошо, но меня ей всегда не хватает. И внучки. Кстати, надо послать и сегодня фотографию, что-то я замотался. Тем более что сейчас я, кажется, счастлив…

Гарри вытащил смартфон и сделал селфи на фоне океана за стеклом автомобиля. Мэг посматривала на него, выжидая.

– Когда я был тем самым мелким, – продолжил он, – и когда отец ушел от нас… Увлекся кем-то там, неважно… Я пытался стать для матери чем-то большим, чем был. Хотя теперь-то понимаю, что нельзя быть большим для матери, чем ее единственный ребенок. Но пытался помогать ей. И она… учила меня шить. Не смейся. Не на машинке, а иголкой. Вручную. И знаешь, что было самым трудным? Она вставляла нитку в иголку так, чтобы шить тонко. Ну, узелок на одном конце, другой кончик нитки продевается в ушко и висит на три или четыре дюйма. А шьется втонкую. Мне это жутко не нравилось. Ну да, так аккуратнее, но нитка же выпадает все время! А если сделать нитку двойной? И закрутить такой ощутимый узел на конце? Да, так шов будет заметнее, но нитка не выскакивает! И прочнее получается! Навсегда! Понимаешь?

Мэг кивнула. И, кажется, заморгала. Даже отвернулась на мгновение, почесала носик.

– А что, если у твоего повествования будет две нити? – спросил он.

– Я подумаю, – сказала она. – Хотя это будет совсем другое повествование…

Прототип призрачного дома не появился на прежнем месте. Он действительно был снесен, и теперь здесь зеленел газон. Улица оставалась все такой же тихой. Мэг достала фотографию дома.

– Нам туда, – обернулась она. – Вон к той живой изгороди.

Они почти уперлись в нее. Непроглядные кусты поднимались футов на десять. За ними ничего не было видно. Мэг остановилась у калитки.

– Точно, фотография была сделана примерно отсюда… И живая изгородь… Как на Лонг-Айленде…

– Этого дома нет ни в одном учете, – заметил Гарри. – Я собирал материал о Праудфут.

– Мне кажется, что для нее (или для них) не было ничего невозможного… – улыбнулась Мэг и взялась за калитку. Та оказалась не заперта.

Дом за живой изгородью стоял, но был закрыт. И на стеклах окон виден слой пыли.

– Знаешь, мне почему-то не хочется вскрывать это жилище. В нем явно никто не был много лет.

– Хотя дом точно такой же… – задумалась Мэг. – Такой же, как тот, в котором я была. Но посмотри! Здесь иногда кто-то бывает.

Гарри пригляделся: да, хотя газон вокруг дома подстригался не чаще раза в месяц – наверное, нанятой службой по благоустройству – и опавшие листья с прошлого года лежали на крыше дома и дорожках, тропинка была нахожена. Не слишком усердно, но достаточно, чтобы это заметить.

– Она ведет не к крыльцу, а за дом, – сказал Гарри. – Пошли!

За домом все было то же самое, но под навесом веранды стоял обычный круглый пластиковый стол, слегка потемневший от времени. Почему-то он был огорожен полицейской лентой. Так, словно здесь когда-то произошло преступление.

– Смотри! – показала Мэг, перешагивая через ленту.

На запыленной, как и все вокруг, поверхности стола были различимы кольца. Как будто кто-то ставил на нее кофейные чашечки.

Гарри достал из кармана чашку Одри и поставил ее на стол. Ничего не произошло. Он поднял ее, убедился, что отпечаток совпал, и снова поставил. Посмотрел на Мэг.

Она озиралась, прикусив губу. Потом взглянула на Гарри, протянула руку и стиснула его ладонь. Прошептала чуть слышно:

– Я не уверена…

И положила в чашку медвежонка.

Глава тридцатая. Солнце

Гарри лежал рядом с ней на изумительно белом песке Стеклянного пляжа Сайфер-Сити. Чуть выше на берегу выстроились прозрачные отели. Ослепительное солнце почему-то не обжигало. Интересно, нужны ли здесь солнцезащитные кремы? Ладно, скоро станет ясно само собой.

– Пойдем окунемся еще раз?

Гарри перевернулся на спину, поймал Мэг за руку.

– Да, – прошептала она, прислушиваясь к шелесту волн. – Дай еще… десять минут. Пытаюсь уместить все происшедшее в голове…

– И десять минут, и всю жизнь, – пообещал Гарри. Мэг стиснула его руку еще крепче.

Она положила медвежонка в чашку. Ничего не произошло. Нет, произошло. Стол не был покрыт пылью. Мэг оглянулась. Газон оказался не просто ухожен – вдоль изгороди пышно цвели розы, чуть дальше зеленели грядки. А еще на веранде стоял стол, за которым сидели сестрицы Праудфут. Эпифани и Чарли. Кто из них кто?

– Держи, – услышала Мэг голос Гарри и поймала медвежонка. – Мало ли.

– Все правильно, – рассмеялась одна из Праудфут – та, у которой была шаль на плечах. – Прежде всего нужно беречь ключи от рая.

– Мы в раю? – спросила Мэг.

– Милочка, – прищурилась вторая Праудфут, – я ведь вас уже видела?

– Вы… Чарли? – угадала Мэг. – Я была у вас в Лонг-Айленде. Но вы ушли. А потом и дом исчез.

– Это была неудачная попытка вернуться в прошлое, – улыбнулась Чарли. – Но не последняя. Эппи, это та самая девочка с умными глазами.

– Простите нас за беспокойство, – подал голос Гарри.

– А это тот самый детектив, который пытался разобраться с сущностью Логоса, – улыбнулась Эппи. – Вы хорошо смотритесь вместе. Кажется, у вас будут красивые дети. Никакого беспокойства. Иногда здесь довольно людно.

Мэг чувствовала, что покраснела, и на всякий случай поймала руку окаменевшего рядом Гарри.

– Где это «здесь»? – спросила она.

– Садитесь за стол, – поднялась Эппи. – Я налью вам чаю. Знаете, это место располагает к неспешному разговору. Хотя я и не уверена, что все рассказанное здесь следует предавать гласности.

Это был и в самом деле неспешный и странный разговор. Сестры, а Мэг решила называть их сестрами, словно играли в словесный пинг-понг. Только в медленный и плавный. Они перебрасывались словами, не позволяя воображаемому мячу упасть. И иногда говорили так, словно не хотели сказать ничего. А Мэг то и дело трясла головой, потому что почти все сказанное ускользало из памяти тут же. Единственное, что ее успокаивало, так это утверждение сестриц, что в здешних краях с памятью случаются проблемы. Но только в первый раз. При следующем визите все наладится.

«Значит, будет еще визит», – думала Мэг и посматривала на Гарри, который словно успокоился, услышав утверждение Эппи, что появление их здесь парой – хороший знак. Пройти по одной чашечке сюда можно только близким людям. По-настоящему близким.

– И все-таки, – продолжала настаивать Мэг. – Куда «сюда»?

– Боюсь, что глава об этой локации сделает вашу книгу вовсе фантастической, – заметила Эппи. – И, возможно, слегка разочарует землян.

– И уж точно привлечет сюда кучу подростков с чашечками, – рассмеялась Чарли. – Столпотворения нам здесь только не хватало.

– Я понимаю, – кивнула Мэг. – А что произошло бы, если бы я положила вот этого медвежонка в чашку где-нибудь в другом месте?

– Вы оказались бы в другом месте, – пожала плечами Эппи. – И добирались бы сюда, возможно, очень медленно. И я не уверена, что добрались бы. Кстати, подобное уже случалось… Это долгий разговор.

Он действительно оказался долгим. Причем сестры не во всем соглашались даже между собой. Эппи считала, что место, где они оказались, – это подложка, основание мира, некий бэкап, который Всевышний устроил, чтобы откатить назад Вселенную или хотя бы земную цивилизацию, если человечество таки уничтожит Землю. А Чарли посмеивалась и уверяла, что это тот самый секретный уровень, который должен быть почти недостижимым и имеется во всякой уважающей себя игре. Условное основание, дно, матрица сущего и воображаемого. «Его создал Логос!» – убежденно заявляла она.

– Логос? – не поняла Мэг. – Разве он сам не создан? Вами, например?

– Основа Логоса – это сенсорная программа Эпифани Праудфут, – Чарли с улыбкой подтолкнула в плечо Эппи. – Чувства – это важно. Не так ли написано в справочниках?

– Да, – кивнула Эппи. – Чувства – это важно. Что касается создания… Человек сажает в землю семечко. Крохотное семечко, из которого может вырасти огромное дерево. Разве можно сказать, что он создал его?

– Так Логос – это… саморазвивающаяся система? – спросил Гарри. – Или это… существо?

– Хотела бы я знать ответ на этот вопрос, – посмотрела на сестру Чарли.

– Боюсь, что даже Луис Сайфер не смог бы ответить на него, – заметила Эппи.

– Простите, – улыбнулась Мэг. – У меня множество вопросов!

– Это вы простите меня, что удалилась тогда, – ответила улыбкой Чарли. – Мне нужно было посоветоваться с сестрой.

– Замечательное ощущение – возможность отвечать на вопросы, не будучи на экзамене, – потянулась Эппи, которой было на вид никак не больше тридцати пяти – сорока лет, точно как и ее сестре. – Не споря со своим вторым внутренним «я»…

– Или с первым, – усмехнулась Чарли.

– …и вовсе не отвечая на вопросы, на которые не знаешь ответ, – продолжила Эппи. – Спрашивайте!

И Мэг, а порой и Гарри, стали спрашивать. Что они узнали? Что чашечки иногда отливает Конни в небольшой муфельной печи, установленной в соседнем домике. Что электричество поступает от генератора, который тарахтит в овраге неподалеку. Что и этот дом, и вся улица, и даже часть городка Спрингфилда, в котором прошло детство Эпифани, – это нечто вроде обитаемого острова посреди необжитого пространства. Что они понятия не имеют, что это и почему, и могут повторить лишь то, что уже было сказано. Что Маркус – это своевольный мальчишка, который помудреет, конечно, но не сразу. Что Луис Сайфер – их верный помощник и, по сути, агрегатор их замыслов, который спорил с ними о многом, но теперь нет, потому что в какой-то момент они перестали его понимать. Что Конни – это их дочь, какой она могла бы быть, если бы у них была дочь. Что настоящими становятся те предметы, которые побудут в их доме хотя бы несколько дней. Что драйверы Логоса – это НПС, которые подобны им же самим – Эппи и Чарли. Двум личностям, заключенным в одном теле. Что Сайфер помог сестрицам, разделив их на части, но истинное разделение настало только в момент смерти Эппи. Смерти, которую она восприняла с облегчением!

– Подождите! – в какой-то момент воскликнула Мэг, пытаясь справиться с комом навалившейся на нее информации. – Ладно, что-то ускользает от меня, но как же главное? Откуда вы взялись? Вы, Чарли? Эта Конни? Маркус? Луис Сайфер? Или вы программировали их, а потом вытаскивали в реальность?

– Чувства – это важно! – улыбнулась Чарли.

– После пребывания здесь что угодно становится реальным, – добавила Эппи. – К тому же так ли уж важно, как это происходит, если мы до сих пор не знаем, откуда берется в НПС душа?

– А она в них есть? – спросил Гарри.

– Конечно, – сказала Эппи.

– Как вы можете это определить? – удивился Гарри.

– Точно так же, как мы это определяем, когда смотрим на человека, – ответила Чарли. – Естественно, не забывая, что все еще не знаем, что это такое.

– А как отсюда попасть куда-нибудь? – спросила вконец обескураженная Мэг.

– Надо войти в дом! – сказала Чарли.

– Когда-то давно, правда недолго, в нем была наша школа! – добавила Эппи.

Дом находился на прежнем месте. И уже не выглядел заброшенным. Мэг оглянулась. Эппи и Чарли стояли возле калитки на улице Спрингфилда – городка, оказавшегося затерянным в неизвестном пространстве. Городка, наделяющего предметы и НПС реальностью.

– Как определять место, куда мы хотим попасть? – спросила Мэг.

– Хотеть попасть куда-то конкретно! – переглянулись сестры.

– Давай возьмемся за руки, – предложила Мэг Гарри.

– Одри сказала как-то, что чашечка объединяет людей не просто так, – заметил он. – Если рядом с тобой человек, к которому ты испытываешь симпатию, можно ею пользоваться и вдвоем.

– Это мы уже проверили, – улыбнувшись, напомнила Мэг. – Но что, если мы будем хотеть попасть в разные места?

– Вот и проверим, – прошептал Гарри. – Но твою руку я не выпущу.

– Останешься без руки! – пригрозила ему Мэг, поднимаясь по ступеням дома.

Они оказались на берегу океана в Сайфер-Сити. Спустились на пляж, прошли вдоль ряда стеклянных отелей и сняли номер в одном из них. Затем искупались и посетили открытый ресторан, где теплый ветер пытался выдуть из зажимов салфетки. Заказали что-то и удивились, когда им принесли вино и бокалы.

– Это подарок! – сказал официант, в котором Мэг не смогла распознать ни человека, ни НПС.

– Разрешите? – Седой мужчина присел за их стол и снял черные очки.

– Жубер! – выдохнула Мэг.

– И Жубер тоже, – улыбнулся старик. – Уж простите за то, что ушел не попрощавшись, но ваш медвежонок мог отправить меня бог знает куда. Добираться пару тысяч миль до сестриц было бы еще тем удовольствием. Вот и все отличие. Человек оказывается дома, а НПС – на дне мира.

– Вы Луис Сайфер? – догадался Гарри.

– И он тоже, – кивнул старик. – Но не обижайтесь на меня. Это все корпоративные юристы. Я всего лишь значок на их лацканах. Я давно отошел от дел. Даже сменил внешность.

– Подождите, – нахмурилась Мэг. – А как же Логос?

– А как же Земля? – спросил Жубер. – Думаете, что она управляется высшими силами? Неужели? А что, если Всевышний тоже сидит где-нибудь в ресторане на пляже, маленький и уставший, и хочет, чтобы от него все отстали?

– И все-таки… – улыбнулся Гарри. – Земля – это Земля. У нее есть некоторый… стаж.

– Да, – кивнул Жубер. – Логос довольно молод. Но всему свое время. И разве я сказал, что никого не оставил после себя? Другой вопрос, что теперь я стараюсь ни во что не вмешиваться.

– Удается? – поинтересовалась Мэг.

– Отчасти, – засмеялся Жубер. – С Маркусом поначалу было нелегко. Но он взрослеет!

– Спасибо за Джин, – поблагодарила Мэг.

– Таких, как Джин, было много, – заметил Жубер, поднимаясь из-за стола. – И будет еще больше. Спасибо за искренность, Мэг. И простите, что брал дорого за свои услуги. Мне тоже надо на что-то жить. Да и как-то ограждать себя от ненужных клиентов. Кстати, ведь наводку на сестричек Праудфут дал вам именно я! Будьте счастливы. Мы еще встретимся!

Солнце слепило. Да, это было уже на второй день. После ночи в стеклянном номере, стены-окна которого задрапированы изящными тканями. Кажется, после той ночи Мэг уже не выпускала руку Гарри. Или он не выпускал ее руку. Они так же входили и в воду. И Гарри все время старался оказываться между Мэг и глубиной. Между Мэг и бескрайним простором виртуального океана, который теперь ощущался ими как самый настоящий.

– Надо привести сюда Одри, – сказал он.

– Боюсь, мы будем докучать сестрицам, – улыбнулась Мэг.

– Надо будет приехать в Спрингфилд со своим столом и поставить его где-нибудь с другой стороны дома, – предложил Гарри. – Или вовсе на том газоне!

– Хороши же мы будем, если исчезнем на глазах жителей этого городка! – рассмеялась Мэг.

– Как твое повествование? – спросил Гарри.

– Укладывается, – постучала себя сначала по лбу, а потом по груди Мэг. – Но, видимо, я действительно не обо всем смогу рассказать в своей книге.

– Мне кажется, что это беда всех авторов, – прошептал Гарри.

– Это не беда, – возразила Мэг. – Ты смотри!

– Кто это? – спросил Гарри, приглядываясь к подходившим к ним людям.

– Смею надеяться, что наши друзья, – улыбнулась Мэг. – Джин Хэнсон, ее папаша, который выглядит младше ее, и идеальный мужчина Джонни Хукер, который создан не мною и не для меня. Я же звонила им и приглашала на пляж. А ты слушал звук моего голоса и не понимал, что я говорю.

– Я постараюсь быть более внимательным, – ответил Гарри. – Но твой голос завораживает меня.

И этот день, который оказался тоже прекрасным, прошел. А потом они вышли на берег чуть ли не затемно. И занимались на нем тем же, чем занимались до этого в номере. А потом шли в воду, и Гарри неизменно оказывался между Мэг и глубиной. Наверное, это и было самым главным.

Затем сидели в ресторане. И снова шли в море, чтобы потом вновь распластаться на белом песке. Он не так уж сильно нагревался на солнце.

– Пойдем окунемся еще раз? – предложил Гарри, поймав ее за руку.

– Дай еще… десять минут. Пытаюсь уместить все происшедшее в голове…

– И десять минут, и всю жизнь.

Она стиснула его руку еще крепче.

– Ловлю тебя на слове! – прошептала она и обняла его.

– Ничего себе, – сказал он через несколько секунд. – Посмотри!

– Что там? – обернулась к волнам Мэг.

– Никого не было в воде! – заметил Гарри. – И вот я вижу голову. Кажется, какой-то отчаянный пловец…

– Это девушка, – пригляделась Мэг и вдруг вскочила на ноги: – Это Конни Прайд! Она идет к нам!

– Кажется, это большая честь? – предположил Гарри. – Как там… Мамочка?

– Возможно, это душа Логоса… – прошептала Мэг. – Или сменщица Луиса Сайфера. Ты понимаешь, что происходит? Мы без маски. Мы настоящие…

– Возможно, она идет только к тем, кто счастлив? – предположил Гарри.

– А для прочих есть Жубер, – прыснула Мэг.