Текст книги "Алгоритм"

В заботах и размышлениях прошел и следующий день. Мэг уже подумывала вновь отправиться к Жуберу, хотя его услуги все же были дороговаты, но ближе к вечеру передумала. Она снова нашла веб-камеру Спрингфилда, уверилась, что нужное ей здание стоит на том же месте, и решила прогуляться в то самое отражение этого городка, где с нею и Джин случилось то, что случилось.

Там все было по-прежнему. Заброшенная улочка, пыль, запустение, смутные очертания домов за разросшимися кустами, но не было того самого здания. В реальности оно еще оставалось, если, конечно, вебкамера передавала действительное изображение, а в отражении отсутствовало. На его месте лежала та же самая пыль, что и на всей улице. Дом как будто никогда и не существовал. Но наступать на его бывшее основание Мэг так и не решилась. Подняла камень, бросила и кивнула сама себе, разглядев взметнувшуюся от падения пыль. Можно было предположить, что она оказалась в какой-то другой локации, но оставленный Джин влажный кусок картона лежал на прежнем месте и даже как будто не успел высохнуть.

Мэг наклонилась и прикоснулась пальцем к странно выглядевшему обрывку скотча, прилипшему к оставленной Джин страховке. Та тут же обратилась в мятый листок бумаги. Мэг подхватила его, сложила и убрала в карман. Нет, она все еще ничего не понимала, но уже почувствовала след.

Через несколько минут она вышла из динамической комнаты, проверила, на месте ли здание в настоящем Спрингфилде, и набрала Гарри:

– Это Мэг. Помните меня? Я предлагала вам сотрудничество. Я нашла тот дом в реальности. Вам еще интересна эта тема? Надо торопиться. Боюсь, он может исчезнуть.

Глава девятая. Статистика

День начался с разговора с Амандой. Нет, она не вызвала Гарри к себе в офис. Она ждала его у входа.

– Привет, Гарри!

– Доброе утро, мэм! – Он постучал пальцем по часам. – Минута в минуту!

– Отойдем, – распорядилась Аманда.

Лучше бы она вызвала его в кабинет. Стоять прекрасным летним утром перед шефом в нескольких шагах от утреннего потока сослуживцев было не лучшей перспективой.

– Тебе не все равно, что о тебе думают другие? – оглянулась на входящих в здание департамента Аманда.

Он ничего не ответил.

– Когда ты в последний раз называл меня Мэнди? – вздохнула Аманда.

– Десять лет назад.

Проходящий за спиной босса Перси ободряюще помахал Гарри рукой.

– Время летит, – согласилась Аманда. – Что ты делаешь?

– Работаю. Веду несколько дел. Кроме того, занимаюсь поиском дома-призрака.

– И что собираешься предпринять, когда найдешь его? Запрешь в магнитную ловушку? Поймаешь сачком? Или сфотографируешь и добавишь в папку с трофеями? Что там еще делают с призраками? Ты разве меня не понял? Надо решить эту проблему. Знаешь как? Найти того, кто устраивает такую проекцию.

– А если это не проекция? – спросил Гарри.

– Да что ты говоришь! – подняла брови Аманда. – И это я слышу от самого трезвомыслящего детектива в департаменте? От зануды и аккуратиста? От ярого противника всех этих виртуальностей? Хорошо, допустим на мгновение, что это не проекция. Тогда что это?

– Как раз пытаюсь выяснить. Ты же должна помнить! Лучше ставить вопросы, на которые…

– …на которые нет ответа, чем подгонять вопросы и ответы друг к другу, – продолжила Аманда. – Я помню тот первый инструктаж, который ты прочитал стажерке в моем лице. Отличная сентенция. И где ты теперь оказался, следуя ей?

– Насколько я понимаю… – Гарри позволил себе улыбнуться, – ты тоже ей все еще следуешь?

– По мере возможности, – кивнула Аманда. – Мне почему-то кажется, что ты пытаешься разрешить проблему десятилетней давности. Если что-то пойдет не так, мне вновь придется тебя отстранить. Возможно, навсегда.

– В прошлый раз меня отстраняла не ты, – напомнил Гарри. – Кажется, это был Кайл Уильямс. Хотя что я говорю, он ведь с тех пор тоже пошел на повышение и теперь твой прямой босс. Так что не удивлюсь. Хотя ты забыла мое второе поучение. Смысл слов очень важен. Что значит «пойдет не так»? Есть определение, как должно пойти? То есть заранее определенная ясность? Тогда зачем мне поручать то, что уже ясно?

– Даже не начинай, – подняла ладонь Аманда.

Она развернулась и уцокала каблучками в направлении лифта. А Гарри похлопал руками по карманам, чтобы найти сигареты, хотя уже лет пять как бросил курить. Потому что не курил Говард, мать его. Сейчас бы не помешал стаканчик виски, тем более что Одри была в отъезде, а если бы даже и позвонила, что ему было бы с того стаканчика? Другое дело, что на работе он себе этого не позволял. Однако как еще стереть из памяти строгое лицо Кайла Уильямса, который, по всеобщему представлению, был еще большим занудой и аккуратистом, чем сам Гарри? Что он тогда сказал проштрафившемуся детективу? Ну точно: «Департамент готов закрыть глаза на чудачества одного из лучших полицейских, если это не вредит репутации департамента. Но иногда случается так, что закрыть глаза не дают те, у кого есть такая возможность». Короче говоря, намекнул, что Гарри замахнулся на сильных мира сего. А что тогда ему ответил Гарри? Конечно же, огрызнулся: «Боюсь, если следовать настояниям тех, у кого есть возможность настаивать, от репутации департамента ничего не останется». Почему же Кайл вовсе не уволил его? Может быть, потому, что был не только аккуратистом и законником, но и хорошим человеком? Перси, во всяком случае, до сих пор считает его лучшим руководителем их отдела. Кроме, конечно, Аманды. А ведь десять назад сменить Кайла Уильямса должен был как раз Гарри… Ну и черт с ним!

– Ты где? – Перси явно горел нетерпением.

– Поднимаюсь, – пробурчал Гарри.

– Давай, а то я уже сижу за твоим столом, – засмеялся приятель.

– Проваливай, – буркнул Гарри через десять секунд. – Иначе я решу, что ты задумал занять мое место.

– Почему нет? – удивился Перси. – Только не повторяй мне старую байку, что все виртуальщики просиживают штаны на работе.

– Вы их пролеживаете, – отмахнулся Гарри. – Кстати, отчего у вас нет этой… как ее… динамической комнаты?

– По той же самой причине, по какой мы ездим не на «ламборгини», – надул губы Перси. – А что касается «занять твое место», так мне в любом случае придется завершать это дело, если тебя выпрут.

– А должны? – сдвинул брови Гарри.

– Надеюсь, что нет. Но ты слишком глубоко копаешь. Хотя на этот раз я тебя чуть опередил.

– Рассказывай, – попросил Гарри.

– Понимаешь, компьютеры – это очень полезная штука, – понизил голос Перси. – Что ты видишь, когда рассматриваешь статистику появления этого дома?

– Я бы не называл это статистикой, – заметил Гарри. – Ты же не думаешь, что фиксируются все случаи?

– Вот! – погрозил пальцем приятелю Перси. – Несколько дней назад ты и думать об этом не хотел, а теперь называешь это случаями. Кстати, после последнего происшествия я получил по голове. Даже решил, что Аманда с тобой говорила из-за меня.

– Не надейся, славой не поделюсь.

– Этот дом выкинули из системы распознавания лиц. И патрули больше не поедут туда, где он появится. Меня обозвали мистификатором и конспирологом.

– Добро пожаловать в клуб, – ухмыльнулся Гарри.

– К счастью, я в нем только гость, – отметил с улыбкой Перси. – Да, статистика неполная. Но она есть. И когда ты запускаешь ее в программу, то она за минуту находит те соответствия, которые ты будешь искать год. Время, место, периодичность.

– И что же ты узнал за минуту? – поинтересовался Гарри.

– Кое-что, – стал серьезным Перси. – Ну, треть случаев не вписывается ни в какую статистику. А две трети в точности совпадают с графиком работы некоторых молодежных клубов. С их топовыми полувиртуальными вечеринками. Ну знаешь, когда они все там танцуют в этих шлемах. А некоторые так вовсе представляют собой огромные динамические залы. Понятно, что там упрощенная сбруя, так называют эту их амуницию, но, говорят, эффект присутствия создает потрясающий. Представляешь? Вечеринка в Казад-Думе с появлением Барлога[2]2
  Реалии книги «Властелин колец» Дж. Толкина


[Закрыть], к примеру!

– Я не настолько начитан, как ты…

– Забей, – махнул ладонью Перси. – Да, порой эти клубы расположены в квартале, иногда в двух кварталах от появления дома-призрака, но последнее всегда проявляется в дни их аншлагов, причем через пять-десять минут после того, как основная масса посетителей начинает уходить.

– Как раз достаточно времени, чтобы дойти до нужного места? – задумался Гарри.

– Расслабься, детектив, – улыбнулся Перси. – Делай свою работу. А я буду делать свою.

– Твоя машина ведь выдала предполагаемое время и места появления следующих призраков? – спросил Гарри.

– Бинго! – щелкнул пальцами Перси. – Да, такой расчет у меня есть. Я поймаю эту нечисть, приятель! И если не войду в тот дом, то хотя бы зафиксирую его!

Гарри позвонил дочери в обед. Одри взахлеб стала рассказывать ему, что Говард учит ее кататься на водных лыжах, и Гарри согнулся, уперся лбом в стол, чтобы не завыть, хотя почти все сотрудники отправились в столовую. Поэтому он не сразу расслышал, что Одри спрашивает его о чем-то.

– Да, солнце мое. У меня все хорошо. Вот думаю, не взять ли тебя консультантом? У меня к тебе опять пара вопросов. Да, первый простой: как пользоваться твоим маячком?

– Вау! – воскликнула Одри. – Неужели мой папочка собрался в Логос? Маячок – ничего сложного! Он же на всякий случай. Пустой, правда, наполнить его чем-то не так просто. Но я же говорю: он как ориентир. Если ты возьмешь его в руки, я буду знать, что ты в Логосе. Я или мои друзья тебе помогут.

– Когда я должен взять его в руки? – спросил Гарри. – Перед погружением в эту вашу виртуальность?

– Нет, – засмеялась Одри. – Уже там. Зачем тебе помощь, если ты не будешь в ней нуждаться?

– С чего ты взяла, что там у меня в кармане окажется этот твой маячок? – спросил Гарри.

– Я просто знаю, – ответила Одри. – Пока не попробуешь, не о чем говорить. Какой у тебя второй вопрос?

– Что такое вечеринка в Казад-Думе с появлением Барлога, да еще в каком-то там динамическом зале?

– Обычная полувиртуальная тусовка. Так себе. Виртуальность создается в ограниченном пространстве для любителей тех или иных книг или фильмов. В Логосе, кстати, есть целый уровень Средиземье. Ну, по Толкину. Не разочаровывай меня, папа. Человек состоит из книг, которые он прочитал. Кажется, в твоем здании имеются прорехи. Я, между прочим, не бывала ни на одной из таких вечеринок. Маловато лет мне еще.

Больше вопросов у Гарри не было. Он положил телефон и вновь начал перекладывать дела на столе. До назначенной встречи с этой таинственной Мэг оставалась еще пара часов, и ему хотелось как-то упорядочить происходящее в голове. Кажется, он не продвинулся в своем деле ни на шаг. Все, что ему удалось узнать, – что чашечки в один из злополучных магазинчиков поставляла Эпифани Праудфут. Да, это одно из имен, которые были в его записной книжке десять лет назад. Эпифани создала часть основы того, что стало Логосом. Но Эпифани Праудфут давно умерла.

Они встретились на набережной Ист-Ривер в кафе под открытым небом с видом на Бруклинский мост. Место выбрала Мэг. Погода стояла тихая, поэтому Гарри не удивился, что его визави сидит прямо у парапета. Ветер чуть шевелил пряди ее волос, и Гарри сразу же уверился, что ему не показалось. От этой женщины не хотелось отрывать глаз.

– Почему здесь? – спросил он, усаживаясь напротив.

– Вода. Всякий раз, когда я оказываюсь возле воды, мне кажется, что она уносит что-то плохое. Очищает. А здесь воды много. Есть шанс капитально очиститься. Что будете заказывать?

– Ничего. Я пришел поговорить.

– Хорошо, – согласилась Мэг. – Вот.

Она протянула Гарри распечатанный на принтере снимок. Тот самый дом.

– Где вы сделали эту фотографию? – поинтересовался Гарри.

– Главное – где он находится, – загадочно произнесла Мэг. – Но мой рассказ последует за вашим. Что случилось десять лет назад?

Он ответил не сразу. Посмотрел на изломанную высотками Бруклина линию горизонта, на отблески вечернего солнца со стороны статуи Свободы. Поднял взгляд на кружащихся чаек, оглянулся на стеклянные шалаши над столиками.

– Интересно, эти ограждения от прибоя или от птичьего помета?

– Чайки иногда воруют еду, – поежилась от порыва ветра Мэг. – Но так ли это важно?

– А что известно о моем деле вам? – спросил Гарри.

– То же, что и всем, – ответила Мэг. – Вы проводили проверку деятельности корпорации «Логос» и зашли слишком далеко. Попытались установить камеры слежения в их главном здании. Не имея на это ордера. Вас едва не выгнали. Зачем вы это делали? Насколько я поняла, инцидент был улажен? Истцы отозвали претензии?

– Это точно, – согласился Гарри. – Какие уж претензии… Ни у кого нет претензий. Ни у города, который лелеет своего главного налогоплательщика. Ни у бывших истцов и прочих предпринимателей, которых пожрал Логос. Все они стали частью сверхприбыльной корпорации. Чего не отнимешь у Луиса Сайфера, так это ума. Он словно обладает… антипригарным покрытием. При такой огромной корпорации – никаких упущений. Ни одной сомнительной транзакции. Ни одного финансового скандала. Ни одной претензии от многочисленных социальных служб. Логос – это вселенная доброты и терпимости. Все брутальные виртуальные вселенные, что навлекают на себя гнев властей, существуют отдельно и никак не связаны с Луисом Сайфером. Нет, они используют его агрегацию, но против его воли, поскольку в ином случае он был бы обвинен в монополизме. И тут тоже все честно.

– Так может, он ангел небесный? – улыбнулась Мэг.

– Возможно. Осталось лишь понять, какого цвета у него крылья.

– Это имеет значение?

– Не знаю, – признался Гарри. – Я не хочу сказать, что успешный предприниматель, филантроп, человек, открещивающийся от малейшего участия в политике, может быть маньяком-убийцей или наркоторговцем. Последнее, впрочем, исключено. Зачем ему деньги? Но я не нахожу себе места, когда думаю о том, что Луис Сайфер пускает пыль в глаза!

– Например? – нахмурилась Мэг.

– Его нет, – понизил голос Гарри. – Нет его истории, его настоящего. Он нигде не появляется, ведет замкнутый образ жизни. Редкие встречи с ним проходят только в этом его Логосе. Он отшельник и социофоб. Но у него нет и прошлого!

– Подождите! – замотала головой Мэг. – Мать, отец, сестра?

– Никаких сведений! – воскликнул Гарри. – Несколько фотографий, которые легко сфальсифицировать. Никаких свидетельств, ничего.

– Я собираю материал о создателе Логоса и подхожу к этому делу со всей ответственностью, – не согласилась Мэг. – Семья Сайферов действительно существовала, пока не погибла во время пожара. Все, кроме Луиса. Тому есть свидетельства.

– Ответьте мне на один вопрос, – попросил Гарри. – Имея такую вычислительную мощность, как у корпорации «Логос», можно ли найти человека, который ничем нигде не отметился? У которого странным образом за спиной только катаклизмы и беды? Так, словно сама природа вычищает оставленный им след? Найти и использовать.

– Пожалуй, – задумалась Мэг. – Но зачем?

– Вопрос, который и заставил меня заняться этим делом. – Гарри закинул руки за голову. – Именно поэтому я взял необходимое оборудование и отправился на Лонг-Бич, где Сайфер возвел свою знаменитую высотку, обдуваемую океаническими ветрами.

– Черный параллелепипед, – кивнула Мэг.

– Обычно ее называют Обелиском, – уточнил Гарри. – Туда водят экскурсии, там огромный офис внутри, генераторы, самый большой аквариум, зимний сад, лианы, даже водопад!

– Я была там, – улыбнулась Мэг. – Да там бывал каждый житель Нью-Йорка!

– Я пришел туда ночью, – сказал Гарри. – Взял у наших ребят такие вакуумные присоски и поднялся на высоту сорока метров с тыльной стороны. Ну то есть не со стороны океана, где яркий свет, охрана и прочее.

– Это же десятый этаж! – ахнула Мэг.

– Да, – кивнул Гарри. – Было страшновато. Но открытые вентиляционные отверстия именно на этом этаже. Я поднялся, залез внутрь и оказался на строительных лесах. Или на галерее, если хотите.

– То есть? – не поняла Мэг.

– Внутри ничего нет, – пояснил Гарри. – Вся эта высотка Сайфера – обман. Пустая коробка. Там нет ни офиса, ни аквариума, ни водопада. Только довольно злая охрана в масках. Или как там ее… служба контроля. Черные комбинезоны, странное оружие… Мне скрутили руки, вывели наружу и вызвали патруль.

– И все? – спросила Мэг.

– Нет, – задумался Гарри. – Вскоре приехал мой тогдашний босс. Выслушал меня. Завел в здание. Там все было. Все, чего я не увидел. Вывел наружу. Показал, что никаких открытых окон на высоте сорока метров в здании нет. И добавил, что отправляет меня пока в отпуск, а если я буду протестовать, то предложит обследование в психиатрической клинике. Или вовсе уволит. И вот я… здесь с вами. Если вы скажете, что я стал жертвой галлюцинации, я не буду спорить, я не знаю. Но Луис Сайфер что-то скрывает. Теперь ваша очередь. Что вам от меня надо?

– Я хочу, чтобы вы поехали со мной к дому-призраку, – сказала Мэг. – Да, он до сих пор целехонек, хотя и изрядно перестроен. Внешне, по крайней мере. У вас есть машина? Впрочем, какая разница, поедем на моей. И по дороге я расскажу вам все, что мне удалось узнать. Вас отпустят со службы?

– Куда нужно ехать?

– Спрингфилд.

– Это городишко в Иллинойсе?

– Нет, гораздо ближе. Обернемся за день туда и обратно. Куда вы смотрите?

– На вас, – сказал Гарри.

На нее хотелось смотреть бесконечно.

Глава десятая. Фокусы

Никогда не рассказывай всего.

Мэг уже не помнила, откуда взяла это правило, но следовала ему с самого детства. Это значило, что она никогда и ни при каких обстоятельствах не должна была выкладывать все подчистую даже самому близкому человеку и самому въедливому дознавателю.

Всегда оставляй что-то для себя. Никогда не отвечай на вопросы, на которые не хочешь отвечать. Не углубляйся в подробности, если намереваешься рассказать о чем-то по собственной воле или по необходимости. При этом, выбирая между враньем и молчанием, всегда выбирай молчание. Хотя бы ради удобства, ведь любая ложь – это хлопоты и ошибки. Наконец, тот, кто мало говорит, обычно многое слышит. Люди любят рассказывать о себе. Чаще всего этому мешает болтовня собеседника. Или его неумение и нежелание слышать кого-то кроме самого себя.

Собственно, даже в колледже, готовя доклад или оказываясь участницей дискуссии, Мэг старалась выражать свои мысли кратко и максимально скупо. Поначалу это вызывало подозрение преподавателей, что вот эта высокая, сторонящаяся обычных молодежных развлечений, молчаливая студентка плохо знает тот или иной предмет, но всякий раз их попытки копнуть чуть глубже обнаруживали отличное знание любой дисциплины. Зачастую более глубокое, чем они могли предполагать при самых завышенных ожиданиях. Единственным неудобством были постоянные обиды родителей. Они уверились, что дочь рано повзрослела и им не стоит слишком уж беспокоиться о ее будущем. По-прежнему думали, что она работает в издательстве, надеялись на ее успешную карьеру, изредка навещали дочь в Нью-Йорке, покидая уютный домик в Канзасе и восхищаясь ее прекрасной квартирой, но всякий раз ожидали, что она вместо дежурных уверений в том, что все хорошо, откроет им какие-то секреты. А Мэг все еще подумывала, стоит ли рассказывать им об успехе своей первой книги. Что уж говорить о каких-либо планах на личную жизнь.

Это внутреннее правило, которое со временем стало незыблемым, приносило ей не только удобство. К своим почти тридцати годам Мэг так и не обзавелась близкой подругой или бойфрендом. Нет, были недолгие отношения, которые всякий раз прерывались по ее собственной воле. Просто в какой-то момент начинало казаться, что она переливает из пустого в порожнее, тратит время на несущественное и, что отвращало ее сильнее всего, скучное. Так или иначе, но постепенно она обрела статус Снежной Королевы, хотя приписываемым ей высокомерием не обладала ни на толику. Просто предпочитала не болтать, а молчать. А когда молчать становилось невозможно, говорила правду. Легко расставаться с людьми, если ты с ними не сближаешься. Помнится, еще в колледже один красавчик, что был уверен в своей неотразимости, поинтересовался впечатлением, которое он произвел на очередную избранницу, еще не зная, что был допущен к телу таинственной сверстницы скорее в исследовательских целях. Вовсе промолчать было бы на этот раз чересчур, к тому же парень действительно старался изо всех сил, поэтому Мэг поймала его взгляд и честно сказала, что все было довольно неплохо. Наверное, должна была при этом вопросе броситься к нему на шею, попросить продолжения или хотя бы рассыпаться в комплиментах, но она осталась сама собой. А он похлопал глазами и ретировался. Впоследствии до Мэг долетели слухи о собственной фригидности. И это было ложью хотя бы потому, что ей действительно было с ним хорошо, чего она и не скрывала в момент близости. Но говорить об этом после? В конце концов, глупость никогда не нравилась Мэг, какой бы привлекательной та ни казалась на первый взгляд.

Но теперь что-то изменилось. С Гарри хотелось просто разговаривать, и она даже была готова выложить ему больше, чем собиралась. Почему? Ведь не потому, что, когда порыв ветра в том самом кафе заставил ее поежиться, Гарри явно потянулся к полам своей ветровки, чтобы предложить накинуть ее на плечи девушки, но сдержал себя. Причем волевым усилием. Точно таким же, каким он заставлял себя смотреть куда угодно, лишь бы не задерживать на ней взгляда. А она чувствовала, что ему хочется смотреть только на нее. Или это обычная жалость? Ведь он показался ей чертовски одиноким. Одиночество сквозило в каждом его жесте, в том, как он был одет, запах какого парфюма доносился от него. Но больше всего одиночество выдавало то волевое усилие, которое он прикладывал, чтобы казаться самодостаточным и успешным. Нет. Не успешным. Скорее, удовлетворенным собственной жизнью. У него это плохо получалось.

Было еще кое-что. То, что он ей рассказал. Нет, Мэг не примеряла услышанное к реальности ни вчера, после того как они условились о встрече и расстались, ни сегодняшним утром. Это тоже было ее свойством – не оценивать информацию мгновенно, дать ей накопиться, улечься и потускнеть. Но одно она поняла сразу: книга, над которой она работает, обещает быть большим, чем жизнеописание таинственного Луиса Сайфера. Поверила ли она в то, что в Обелиске Луиса Сайфера присутствует нечто описанное Гарри? Мэг не думала об этом. Точно так же, как не думала о том, правда ли, что в Нью-Йорке время от времени попадаются дома-призраки или нарисованные двери, через которые можно куда-то войти. Если бы она была мореплавателем, то не задавалась бы вопросом, существуют ли корабли-призраки. Она бы их искала, попыталась бы ступить на их палубу и уже там ответить на вопрос, что это, собственно, такое.

Но сегодня был важный день. Предстояло рассказать Гарри о том, что она смогла узнать. Это, конечно, не значило, что Мэг должна выложить ему все, что стало известно. Врать при этом не придется, поскольку почти все, что удалось выведать, она до сих пор не могла осознать в полной мере.

Завтракая, Мэг посадила перед собой медвежонка. Смотрела на него и думала, что об этом Гарри говорить пока не следует. И о настоящих вещах тоже. Не время. Тем более что неизвестно, куда это приведет. И о загадке Джин и аватара в виде молодого парня, который носит имя ее умершего отца. И о том, что якобы существуют настоящие люди. И об этом…

Она разложила на столе все фотографии, которые сделала в доме Эпифани Праудфут. Дом. Сама Эпифани с крошечной белой чашкой. Девочки-близняшки в белых передниках. Луис Сайфер.

Где-то она его видела. Но где? Поиск по изображению ничего не дал. И эти странные слова сестры Эпифани: «Разве я сказала, что она умерла?» Как их следовало понимать?

Мэг посмотрела на часы. Пора ехать.

Она подобрала Гарри на углу Центрального парка. Ей это было не слишком удобно, но Мэг с самого начала решила, что предоставит выбор ему. Он сел рядом, поднял брови, оценивая салон дорогой машины, не стал делать вид, что ему все нипочем, и удивленно посмотрел на Мэг, когда она включила автопилот.

– Два часа с лишним, – объяснила девушка. – Когда я управляю машиной, я управляю машиной. Не получается толком ни говорить, ни думать. У вас с этим по-другому?

– Не знаю, – ответил Гарри. – Когда я управляю машиной, я тоже стараюсь не отвлекаться. Но не думать при этом у меня не получается. Рассказывайте. Как вы нашли этот дом? И что с ним связано?

– Как я его нашла? – Она улыбнулась. – Так же, как ищется все, что трудно найти обычным способом. Заплатила деньги, и мне его отыскали. Просто он перестроен. Так, как он выглядит на фотографии, что я вам передала, он выглядел не слишком долго. Но как-то сумел стать одним из элементов прообраза виртуальности Логоса.

– Призраком в том числе? – покачал головой Гарри. – И вы собираетесь разобрать Логос на элементы?

– Я хочу раскрыть тайну Луиса Сайфера, – объяснила Мэг. – Вас ведь тоже что-то заставило подняться ночью по вертикальной стене на сорок метров? Что-то серьезное – это же разрушило вашу жизнь.

– Еще не разрушило, – процедил сквозь зубы Гарри. – Я же жив. К тому же я думаю… что это событие лишь ускорило то, что должно было произойти.

– Простите, – спохватилась Мэг. – Я не хотела давить на эту кнопку.

– Да уж, – криво улыбнулся Гарри. – Тем более что у меня нет автопилота.

Это ее неожиданно рассмешило, рассмеялся и он. По правую руку блеснул океан.

– Этот Логос избавил нас от пробок, – заметил Гарри. – Но вместе с ними избавил и от части наших современников. Они все там.

– Вы поэтому так не любите виртуальность? – спросила Мэг.

– Как я могу не любить то, чего не знаю?

– Неужели никогда не были в Логосе? – удивилась она.

– Почему же – несколько лет назад прогулялся с приятелем Перси по улицам копии Нью-Йорка. То же самое, что и здесь, только полно этих…

– Аватаров, – подсказала Мэг.

– Точно, – кивнул Гарри. – Аватаров в виде и людей, и всяких монстров. Как сказал Перси, это даже хорошо. То, что человек прячет в себе здесь, там он вываливает наружу.

– И вам не понравилось?

– Нет, – задумался Гарри. – Другое слово. Меня не зацепило.

– Возможно… – Мэг на мгновение закрыла глаза и вспомнила свою комнату на верхнем этаже высокой башни. – Просто вы не везде были.

– Я купил себе шлем, – произнес Гарри.

– А вот это уже любопытно, – Мэг усмехнулась и тут же стала серьезной. – Значит, так: изучая интересующий и вас, и меня вопрос, я нашла в Логосе проводника. Дело в том, что Логос славится безопасностью. И тем, что там… не все можно. Воровать, убивать, насиловать – нельзя. Не то чтобы все находится под контролем, но существует алгоритм, который… выбрасывает из игры того, кто нарушает правила. Бывает, что навсегда.

– Вы называете Логос игрой? – заинтересовался Гарри.

– В той же степени, в какой игрою является наша жизнь, – улыбнулась Мэг. – Я искала этот дом и нашла. Но обследовать его сама не смогла бы. Не хотела рисковать. И обратилась к сталкеру. Скажем так, специалисту. Естественно, обследовать я его хотела на том уровне, на котором вы были. Там, где копия Нью-Йорка, и этой трассы, и океана. Городок тот, правда, оказался безлюдным, он был едва намечен, но здание отразилось там прекрасно. Возможно, что оно или охраняется, или содержит какую-то тайну. Мы проникли внутрь.

– Наклеили дверь? – спросил Гарри.

– Нет, – ответила Мэг. – Мастера своего дела умеют проходить сквозь стены без этих примочек. Короче, оказались внутри. Увидели запустение и пыль. Я послала вперед сканер, вот тут-то и выяснилось, что заброшенное здание имеет невидимую начинку. Мой сканер был уничтожен, а сталкер выкинул меня из виртуальности.

– Со сталкером все в порядке? – спросил Гарри.

– Пока не знаю, – вздохнула Мэг. – Но выясню.

– Не много вы успели узнать, – заметил Гарри. – Если это ваша работа, то вам не должно хватать на жизнь.

– Откройте бардачок, – удивляясь сама себе, сказала Мэг.

– Что тут? – нажал на сенсор Гарри. – Книги? Вы книготорговец, кроме всего прочего? Стоп. Кажется, эту книгу я где-то видел. Ну точно. Я дарил ее дочери на день рождения. Пару месяцев назад. Не читал, но говорят, что она популярная. Подождите, у вас тут их штук пять… И все надписаны… «Моему читателю от Риты. Спасибо!» Что это значит?

– Я работаю на Риту, – ответила Мэг. – Нанята ею. Эта книга действительно популярна. Сейчас Рита пишет следующую.

– Но она же… – Гарри нахмурился. – Она же сама… ненастоящая. Я думал, что и эта книга – что-то вроде продукта, созданного нейросетью.

– И подарили ее дочери? – покачала головой Мэг. – Не волнуйтесь. Я работала в издательстве и уверяю вас, что это невозможно. Нет, нейросети создают тексты, картины, снимают фильмы, но их продукцию нельзя выпустить под именем человека. Просто Рита – это аватар живого человека.

– И вы с ней знакомы? – спросил Гарри.

– Некоторым образом, – кивнула Мэг. – Как вы сами объясняете то, что случилось с вами в Обелиске Луиса Сайфера? Вы же думали об этом?

– Думал, – кивнул Гарри. – Думал и думаю. Уже десять лет. В последние несколько дней больше, чем обычно. Вариантов всего три.

– Первый… – начала Мэг.

– Самый простой, – ответил Гарри. – Я действительно сошел с ума. Возможно, временно. Это все галлюцинация, и мне нужно было пройти обследование.

– Негодная версия, – заметила Мэг. – Дальше?

– Второй вариант технически сложнее. Обелиск Сайфера – это что-то вроде большой динамической комнаты, в которой не нужна эта… виртуальная сбруя. Возможно, она работает через какие-то волны. Или имеет на входе что-то вроде шлюза. Короче, те, кто любуется в том здании всяческими чудесами, на самом деле находятся в чем-то вроде кусочка этого вашего Логоса. Иначе говоря, это мошенничество. Им же не говорят, что это иллюзия. Да и в Логос их отправляют без их ведома.

– Третий вариант? – улыбнулась Мэг.

– Еще проще, – щелкнул пальцами Гарри. – Реальности не существует. Весь мир – иллюзия!

– А вы знаете… – она с интересом посмотрела на спутника, – мне кажется, что второй и третий вариант схожи.

– В этом все и дело… – погрустнел Гарри.

Они приехали в Спрингфилд точно через два часа. Оказалось, что в дороге действительно можно говорить о чем-то, не говоря ни о чем. Лишь прислушиваясь к голосу собеседника. Гарри рассказывал какие-то случаи из полицейской практики, Мэг смеялась, вспоминая что-то из издательских приключений. Боже мой, она болтала, как болтали порой ее соседки по кампусу… Это было удивительно само по себе. Но въезжая в Спрингфилд, Мэг замолчала.

Этот дом располагался на окраине. Машина остановилась напротив действительно заброшенного здания. Пожалуй, оно выглядело более ветхим, чем в виртуальности. Зато улица была оживленнее.