Текст книги "Алгоритм"

Автор книги: Алексей Мошков
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Такое иногда случается, – погрозил пальцем Мэг Омар. – Я, конечно, не знаю этого Жубера, но некоторые привилегии есть не только у сыновей и дочерей Адама и Евы!
– Вы называете себя сыновьями и дочерьми Луиса? – спросила Мэг.
– Нет, – покачал головой Омар. – Мы называем себя братьями и сестрами. Возможно, Луис Сайфер – наш старший брат. Вас ведь не это интересует? Позвольте предположить, что вас беспокоит другое. То, что все мы словно ветви огромной грибницы. Что каждый из НПС, из тех, кто является частью этого мира, а не гостем в нем, – это щупальце демиурга, создавшего виртуальное сущее. И всё, что, к примеру, услышу я, услышит и он. Что слова, вылетающие из моего рта, посланы им, а не мной. Не так ли?
– И это тоже. Но не в первую очередь. Если бы все обстояло так, то это было бы невыносимо скучно.
– Вот! – соединил над собственной головой кисти в крепком рукопожатии Омар. – В десятку! Это главное! Черт возьми, это то, что составляет суть Логоса! Я восхищен вами! Это ключ к Луису Сайферу! Все что угодно, но только не скука! Секунду… Сейчас-сейчас. Вот!
Омар на мгновение скрылся под прилавком, загремел там чем-то, а потом выпрямился и хлопнул по столу донельзя потрепанной книгой Риты «Как управлять реальностью, находясь вне ее».
– Вот, – повторил Омар. – Это ладная книжонка, но она не об этом. Для меня она как лоция, как путеводитель по людям. По этим, уж простите, самодовольным и самодостаточным мыслящим животным, которые на самом деле глубоко несчастны и далеко не самодостаточны! Вы же уловили главное!
– Простите меня, – прижала руку к груди Мэг. – Но эту книгу тоже написала я.
– Святой Создатель… – подтянул к себе табуретку и обессиленно опустился на нее Омар. – Вы Рита?
– И Рита в том числе, – подтвердила Мэг. – Хотите, чтобы на обложке моей второй книги появилась благодарность Омару?
– Омару Си! – воскликнул он. – Даже нет. Омару и Софии Си! Бог мой… Вот ручка. Автограф, автограф! И здесь. На стекле, на витрине. Вот маркер. Имейте в виду, я видел, как расписывается Рита. С ума сойти!
Он дождался, когда Мэг распишется и на книге, и на стекле, убрал маркер, вытащил еще один табурет и предложил его Мэг. Сам сел напротив и подпер голову ладонями.
– Спрашивайте!
– Только не исчезайте, – попросила Мэг. – Меня интересует многое. Прошу вас, будьте откровенны. Как это? Как это – быть НПС? Как это – быть компьютерным персонажем? По сути, программой. Что такое для вас испытывать боль, жажду, голод? Любовь, наконец… Можете ли вы умереть? Что такое старость в вашем представлении? Или ее вовсе нет? Как жить в мире, где все регулируется? Где все под надзором? Или же надзора нет? Мы же вот только говорили о скуке. Что такое для вас осознание себя? Что такое для вас смерть? Что такое для вас люди? Чувствуете ли вы себя равными им? Что вас беспокоит? К чему вы стремитесь? Зачем вы живете?
– Упс, – рассмеялся Омар. – А вы точно по адресу? Здесь лавочка торговца игрушками, а не кафедра философии Сайферского университета. Не вздрагивайте, я даже не знаю, есть ли в Сайфер-Сити университет. Философов, правда, в этом мегаполисе полно. И большинство из них – НПС. Или, как мы сами себя называем, живые.
– Живые, – повторила Мэг.
– Я расскажу вам все, что знаю, – стал серьезным Омар. – Точнее, то, что чувствую. Хотя по уму вам бы надо к мамочке… Есть еще один авторитетный живой в Верхнем городе, его зовут Маркус. Но он… своеобразный тип. Да и добраться до него будет нелегко. Я, во всяком случае, тут ничего не подскажу. Правда, мамочку тоже найти непросто… Но, как говорят, если мамочка нужна, она появляется сама. Хотя пошевелиться будет надо. Ее зовут Конни. Конни Прайд. Я бы поискал ее где-нибудь на Стеклянной набережной. Она любит океан. Это все, что я знаю. Я сам не встречался с ними. Но Логос… дышит этими именами.
– Я думала, что он дышит именем Луиса Сайфера, – рассмеялась Мэг.
– Нет, – ответил Омар. – Луиса Сайфера Логос просто имеет в виду. Что касается людей… Мне их жалко.
Глава пятнадцатая. Разбор полета
Гарри действительно оказался в том же самом месте – на полу собственной прихожей. Схватился за сердце и, лежа на боку, пытался отдышаться. Ощущение, что он продолжает лететь с верхней площадки главного шпиля, не оставляло. В ушах, во всяком случае, по-прежнему свистел ветер. К горлу подступала тошнота.
«Черт меня побери, – подумал Гарри, нервно сглатывая. – Я в самом деле падал с этакой высоты? Или это психологическое воздействие? Обман организма? Вот уж раздолье для суицидников – можно повторять беспрерывно. Но тошнит по-настоящему…»
Он пощупал кобуру, успокоился, что пистолет снова с ним, похлопал себя по карманам, разыскивая телефон, и лишь через пару минут понял, что тот все еще у него в руке. Звонок на телефоне был почему-то отключен, но на экране вовсю мигал вызов от Аманды.
– Да, мэм! – прокашлялся Гарри.
– Ты в порядке? – ледяным тоном осведомилась Аманда. – Я звоню тебе в десятый раз! Почему не берешь трубку?
– Вы считаете собственные звонки, мэм? – удивился Гарри. – Я просто… забыл телефон дома. Вы же отправили меня в отпуск.
– Тогда почему ты не сдал пистолет? – недоверчиво спросила Аманда.
– Забыл, – ответил Гарри. – Стоило беспокоиться… Сегодня же сдам. Значок, надеюсь, можно пока оставить?
– Только в том случае, если не будешь искать приключений на собственную задницу, – кажется, успокоилась Аманда. – Где Перси?
– А что с ним? – напрягся Гарри.
– Его нигде нет со вчерашнего вечера, – ответила Аманда. – Телефон вне зоны доступа. Дома тоже не появлялся. Жена вся на нервах, говорит, что он вчера отправился караулить тот самый дом. И?
– Что я должен сказать?
– Что случилось? – повысила голос Аманда. – Только не говори, что ты не имеешь к этому никакого отношения!
– Прямого не имею, – с некоторым трудом поднялся Гарри. – Да, вчера я нашел Перси, переговорил с ним на улице у кафе, где он… сидел в засаде. А потом мы увидели дом, и Перси вошел в него. Можно сказать, что поступил как герой.
– Твою же мать… – почти зарычала Аманда. – Герой? И что дальше? Что стало с тем домом? Он исчез?
– Скорее всего, – задумался Гарри. – Помилуйте, зачем вам? Вы же не верите в эту ерунду? Нет, я не издеваюсь. Дело в том, что я тоже в него вошел, хотя героем себя не считаю. Поэтому не знаю, что стало с домом. Я же был внутри. И что случилось с Перси, я тоже не знаю. Мы странным образом разминулись.
– Он что-нибудь сказал тебе? – раздраженно спросила Аманда. – Сообщил о своих планах?
– Какие планы, мэм? Все произошло довольно спонтанно. Последними словами Перси было «Чтоб я сдох!». Естественно, не в прямом смысле. Но вы не волнуйтесь, мэм. Скорее всего, он появится через неделю или две. Все, кто попадал в этот дом случайно, появлялись вновь на улицах Нью-Йорка спустя какое-то время. Причем никто из них не пострадал. Но если вы настаиваете, что вся эта история – мистификация…
– Тогда почему ты дома? – отчеканила Аманда. – Чем ты лучше Перси?
– Я хуже, – сдержал улыбку Гарри. – Не поверите, но я оказался в Логосе. Погулял там… А сегодня утром вернулся… домой. Честно говоря, непонятным мне способом. Мне явиться? Ну все равно же понесу пистолет. Подготовить отчет? Я напишу все как было.
– Иди к черту! – рявкнула Аманда и бросила трубку.
Гарри посмотрел на телефон, хотел было набрать Мэг, но решил, что делиться лишь проблесками новостей будет не слишком профессионально. Вспомнил Ганса-коротышку и покачал головой. Полутора тысяч долларов тот лишил своего визави виртуозно. Нет, с этим парнем придется встретиться еще раз, поскольку все и всегда следует доводить до конца. Детектив Ангел ощупал собственные штаны и с удивлением осознал, что никакой внеплановой сырости в них не обнаружилось. К тому же у него появилось стойкое ощущение, что он сам издает тонкий запах парфюма, с которым принимал душ в гостинице.
– Этого не может быть, потому что не может быть, – сказал себе под нос Гарри и тут же понял, что все подобные рассуждения потеряли смысл даже не тогда, когда он вместе с Мэг вошел в дом, расположенный в Спрингфилде. И не тогда, когда вслед за Перси вбежал в дом-призрак. А десять лет назад, когда он забрался в Обелиск Луиса Сайфера.
Впрочем, в одном из карманов было что-то теплое. Гарри сунул туда руку и выудил крохотную чашечку. Она действительно оказалась теплой, словно постояла на горячей плите. Теплой и чуть потемневшей. Едва-едва. Гарри прошел на кухню и поднес ее к окну. Чашечка остывала и на глазах возвращала себе белый цвет. В ту же минуту Гарри вспомнил о самом важном и бросился обратно в прихожую. Подарок дочери обнаружился в кармане его ветровки.
– Очень интересно… – протянул Гарри, раскачивая зеленый листок на шнурке как маятник, и вдруг поймал себя на мысли, что хочет вернуться в Логос. Хочет вновь оказаться в Сайфер-Сити и увидеть эту реку, эти здания и молодых и прекрасных людей на его улицах. Неужели он тоже поддался очарованию творения Луиса Сайфера? А ведь где-то на этих улицах могла оказаться и Одри. Кажется, все становится на свои места. Кроме одного – почему Перси исчез? Не потому ли, что у него не оказалось такой чашечки?
В конторе Аманда отсутствовала. Нельзя сказать, что Гарри так уж хотел посмотреть бывшей подопечной в глаза, но мимо ее офиса, направляясь в оружейную комнату, он прошел. Секретарь поймала взгляд Гарри, помотала головой, изобразила пальцами шагающие ноги и посмотрела на потолок. Все ясно, отправилась к начальству. Гарри пожал плечами, а через пять минут забежал к собственному рабочему месту. Кивнул коллегам, покосился на стол Перси, подвигал ящиками, сбросил самое срочное не слишком обрадовавшимся данному обстоятельству соседям по офису и выцарапал из рамки фотографию Одри. Сентиментальность никто не отменял. К тому же портрет дочери действовал на него столь же отрезвляюще, как и небольшое зеркало такого же размера. Было полезно время от времени взглянуть на собственную физиономию, чтобы убавить самомнение и развеять иллюзии. А ведь портрет Мэг неплохо смотрелся бы на этом столе…
Последняя мысль пришла к Гарри в голову, когда он уже вышагивал по Сент-Джеймс Плейс, раздумывая, зайти ли в ближайшую забегаловку или взять что-то навынос и посидеть на скамье в тени деревьев. Это было его приемом – прогуляться, когда нужно прочистить голову. Обычно это совпадало с обедом, но не сегодня. Так и не определившись, он почти дошел до памятника Линь Цзэсюю, откуда хотел повернуть на Уэрт-стрит, потом на Сентр-стрит, чтобы, сделав изрядную петлю, спуститься в подземку, как вдруг заметил рекламу магазинчика виртуальных прибамбасов.
Черт его возьми, как он мог забыть о лучшем консультанте из возможных? Ривер Картрайт! Белокурый красавчик! Условный срок за мошенничество при оформлении доступа в Логос. Хитроумный проныра, втирающий доверчивым пользователям разнообразные примочки для бытования в виртуальных мирах. Давно пора его навестить…
Ривер работал продавцом не в бутике Логоса, но в аналогичном заведении, половину товаров на полках которого составляли неликвиды крупных торговых сетей и восстановленные девайсы. Шлем, подобный тому, что приобрел себе Гарри, имелся и здесь. И стоил он в два раза дешевле. А судя по запаху из подсобного помещения, восстанавливалась и тестировалась вся эта продукция прямо здесь.
– Привет, Ривер! – звякнул Гарри колокольчиком перед ковыряющимся в потрохах квантового роутера парнем.
– Чтоб я сдох! – вздрогнул парень. – Гарольд Джейсон Ангел собственной персоной. Какого черта? Я отмечался на прошлой неделе и надеялся не увидеть никого из ваших до следующего месяца!
– Просто Гарри, – произнес детектив. – Гарри Ангел. И, кстати, дурная поговорка. Насчет «чтоб я сдох». Не бери эти слова в рот.
– Чем обязан? – отодвинул девайс Ривер. – Если что, меня Перси ведет. И замечаний у него ко мне нету.
– Я не с надзором к тебе, Ривер, – покачал головой, облокачиваясь о прилавок, Гарри. – Мне нужен совет.
– Я советами не торгую, – заявил парень. – Вот! – Он провел рукой по полкам. – Всякое барахло есть, а советов нету.
– Виртуальное что-нибудь продаешь? – спросил Гарри. – Не волнуйся, заплачу наличными, изымать не буду.
– И виртуальное имеется, – усмехнулся Ривер. – И дешевле, чем где-то. Да, состряпано вручную, не брендировано, но работает не хуже. Если не лучше.
– Взломано и подчищено? – ответил такой же усмешкой Гарри. – Ладно, не дергайся. Я же тебе ничего плохого не сделал. А если бы и сделал, то ничего больше того, что тебе положено по закону. Вон ты даже условным сроком обошелся!
– Угу, – мрачно кивнул Ривер. – И запретом выходить в виртуал. На три года!
– Только не говори мне, что нельзя попасть в этот твой виртуал анонимно! – закинул удочку Гарри. – Все-таки немного я тебя знаю. Никогда не поверю, что не тянет побродить по набережной Сайфер-Сити…
– А вы там бывали? – вдруг спросил Ривер. – Ловили на лицо ветер с океана?
Гарри пригляделся к парню. В глазах того стояла тоска.
– Приходилось, – сказал детектив. – Не так давно. Там очень хорошо.
– Подождите… – прищурился Ривер. – Я же помню ту историю. Я, правда, еще в колледже был. Вас же едва не вычистили из полиции. Что-то такое вы намудрили в Обелиске Логоса. Еще заголовки были вроде «Коп против гения». Еще мне понравилось «Виртуальное воздержание одеревеневшего детектива». Когда вы меня тогда прихватили… точнее, уже потом, я еще Перси об этом расспрашивал, но он не болтун. Что-то изменилось?
– А ты начитанный… Изменилось. Нет, Перси по-прежнему не болтун. Со мной кое-что изменилось. Хочу разобраться, что там к чему.
– Есть вариант попасть анонимно в Логос, – понизил голос Ривер. – Можно арендовать кабинку в Логос-парке. Правда, сгенерировать код придется заранее. Но тут такое дело… Тройной тариф. Никаких денег не хватит. С моей зарплатой так ностальгию не вылечишь. Только чтобы разово утолить жажду. Но вам-то зачем? Вы же там не при делах? Или как?
– Вот, – выложил на стол зеленый брелок Гарри. – Дочь оставила. Мол, если я попаду в Логос, найду ее с этим. Якобы это вроде виртуального маячка.
– Хорошая модель, – определил Ривер, не прикасаясь к брелоку. – Не из новых, но из лучших. Не самая дорогая, но оптимальная для таких вещей. Если запрограммирована на вас, то это как выйти в ночь с прожектором. Кому надо, сразу вас найдет. В чем проблема?
– А если я сам хочу кого-то найти? – спросил Гарри. – Вот, к примеру, я вошел в этот самый Логос, а смартфон мой работать там отказался. Попытался его там перепрошить, так напоролся на какого-то трубочиста. Едва ноги унес.
– Трубочиста? – присвистнул Ривер. – Так вы, детектив, тоже по нелегалке проходите? Как смартфон-то протащили в систему? Это ж очень дорогой скан нужен! Да и… не приветствуется это. Это ж как со своей домашней едой – в дорогой ресторан. Не пустят! И как вы увильнули от трубочиста? Мало кому удается!
– Случайно, – уклончиво ответил Гарри. – Так что ты мне посоветуешь? Можешь вот этот мой листок наполнить чем-нибудь… полезным? Или это тоже обернется каким-нибудь трубочистом?
– Вы меня провоцируете… – нахмурился Ривер. – Зачем это вам? Во-первых, это недешево, даже если я сделаю вам что-нибудь за полцены. Во-вторых… должна быть причина.
– Причина… – начал Гарри и вдруг подумал о том, что причина того, что он стоит напротив не самого плохого парня Ривера Картрайта, который пару лет назад хотел сорвать легкий куш, но при этом особо не наглел, да еще и был весьма головастым во всех этих электронных делах, состоит в одном – Мэг. Да, в том, что перед глазами у Гарри постоянно всплывает лицо, большей частью профиль прекрасной девушки, рядом с которой ему посчастливилось провести почти два часа. От Нью-Йорка до Спрингфилда.
– Причина есть. Скажи мне, Ривер, ты хочешь, чтобы твоя жизнь превратилась в хаос? Не удивляйся. Ну, чтобы у тебя не было квартиры, которая запирается на ключ? Не было уверенности в завтрашнем дне? Не было упорядоченности самой жизни? Уверенности в том, что вот этот твой магазинчик будет здесь и завтра, и послезавтра? Хочешь?
– Зачем мне эта ерунда? – напрягся Ривер.
– Вот! – поднял палец Гарри. – Ты тут продаешь… разное. Что-то скачиваешь, что-то, возможно, сам программируешь. Для чего? Для того, чтобы там – в Логосе или где-то по соседству – кому-то что-то было сделать легче. Иначе говоря, ты торгуешь возможностями. А теперь представь, что там, – Гарри покрутил пальцем над головой, – есть кто-то вроде тебя. И он тоже что-то программирует. А его продукт почему-то начинает работать здесь. К примеру, ты уходишь вечером домой. Запираешь свой магазинчик. Сдаешь его на сигнализацию. А ночью сюда заявляется некто, наклеивает на дворовую стену твоего заведения дверь, открывает ее и выносит через нее все, что ему нужно. Как такое тебе? А потом захлопывает ее, и дверь исчезает. Только не говори, что я это выдумал.
Ривер ответил не сразу. С минуту он хлопал глазами, постукивая пальцами по столу. Потом посмотрел на Гарри:
– Вы, детектив, хоть понимаете, что мир все равно не станет прежним?
– Разве это не было ясно с того момента, как заработал первый квантовый компьютер? – поднял брови Гарри.
– Несомненно… – задумался Ривер. – Правда, осознание, как обычно, приходит с задержкой.
Он покопался под прилавком и выложил на стол тонкий блестящий браслет.
– Что это? – спросил Гарри.
– Это двойной коммуникатор, – объяснил Ривер. – Такой же, как и ваш листок. Но в листок лучше не лезть. Тем более если он связан с дочерью. Он что-то вроде последней надежды. Тату с группой крови. А этот анонимный. Двойной, потому что будет и здесь, и там. И сканировать ничего не придется. Правда, все, что вы в него поместите, будет появляться только там. Сразу скажу, насчет похожего товара оттуда слышал, но краем уха. Да и не поверил. Это не по моей части.
– А с кем поговорить там, подскажешь? – спросил Гарри.
– Подскажу, – кивнул Ривер. – Но обещать не могу. Там не все так солнечно, детектив, как может показаться. Хотя и лучше, чем здесь.
Гарри вышел из заведения Картрайта через час. На руке у него был тот самый браслет, а голова пухла от сведений, что настоятельно советовал ему запомнить Ривер. Впрочем, инструкции тоже были загружены в то самое устройство. Осталось понять, как действовать дальше и с чего именно начать изучение, как сказал тот же Ривер, лучшего города в этой и смежных вселенных.
Телефон зазвонил, когда Гарри уже собирался поймать такси. В трубке обнаружился знакомый голос.
– Гарри Ангел? Хорошего дня! Это Тейлор. Да, тот самый торговец. У меня для вас есть новости. Пробовал дозвониться до вас еще вчера, но вы были вне зоны доступа. Она опять появилась. Фамилию, правда, не назвала. И имя сменила. Теперь ее зовут Констанция. Притащила целую коробку этих чашечек. Полсотни штук. Я хотел было связаться с вами, выставил, конечно, на витрину. Но пока одно, потом другое… Короче, мой помощник все распродал. Налетели подростки. Или просто молодые люди. Расхватали. Извините.
– Адрес, телефон? – процедил сквозь зубы Гарри. – Хоть что-то!
– Ничего, – вздохнул продавец. – Собственно, я пришел, когда мой парень уже пересчитывал товар. Я лишь рассмотрел ее и поблагодарил. И знаете что… Не поверите. У меня очень хорошая зрительная память. Мне показалось, что это она и была.
– Кто? – спросил Гарри.
– Эпифани Праудфут, – ответил продавец. – Правда, она изрядно помолодела. Лет на сорок. Или это была ее дочь. Приезжайте, я сохранил для вас запись с видеокамеры.
Глава шестнадцатая. Пляж
Океан Логос накатывал на белый пляж Сайфер-Сити ровными прозрачными волнами. Поодаль, примерно в миле, он вздымал их горбами, но рельеф морского дна был устроен таким образом, что вся эта мощь не достигала берега. Так что серфингистам приходилось изрядно отплывать от него и уже там отдаваться стихии. Еще дальше начинались настоящие глубины, купаться в которых не рекомендовалось. Океан скрывал в своих безднах жутких тварей. Кстати, надо бы полюбопытствовать, практиковал ли кто-то выход из виртуальности, повторяя судьбу ветхозаветного Ионы.
Когда Мэг еще только начинала изучать вселенную виртуальности, наличие в океане монстров вводило ее в ступор – зачем в Логосе хищники, тем более такие ужасные? Но лучше всех ей ответил Жубер в одной из праздных бесед, во время которых ей не приходилось оплачивать каждое его слово.
– И что вы предлагаете? Вовсе обойтись без хищников? А что будет с тушами умерших животных? Что с ними делать? Расцифровывать? Ценность Логоса в том, что в нем ничего нельзя сделать по щелчку пальцев.
– Ну, не знаю… – растерялась тогда Мэг. – Пусть животные не умирают…
– Там, где нет смерти, нет и жизни, – веско изрек Жубер. – Луис Сайфер создавал жизнь, а не иллюстрацию жизни. А смысл жизни – в развитии, росте, возрождении. Кроме всего прочего, у нее свои законы. Если вы выпустите на каком-нибудь достаточно большом острове с бедной фауной тех же кур и забудете об этом клочке земли на несколько миллионов лет, то, вернувшись, будете изрядно удивлены. С очень большой вероятностью куры изменятся до неузнаваемости. Да, некоторые останутся курами. Другие вспомнят, как летать. А какие-то станут хищниками. Увеличатся в размерах и будут жить, потребляя в пищу бывших родственников.
– Или же все они сразу полностью уничтожат растительность и передохнут, – предположила Мэг.
– Не исключено, – согласился Жубер. – На короткой дистанции даже весьма вероятно. Впрочем, я же говорил о большом острове. А Логос – это не просто остров. Это планета. Те твари, что таятся в ее глубинах, появились бы здесь все равно. Но однажды они изменятся. Обратятся, возможно, в привычных вам китов, дельфинов, акул. Или во что-то неведомое.
– Вот вы это и увидите, – рассмеялась Мэг. – Век человека короток.
– Не зарекайтесь… – почему-то задумался тогда Жубер. – Если все будет продолжаться так, как идет, то рано или поздно и НПС узнают, что такое старость.
– Будут запрограммированы на увядание и разрушение? – не поняла Мэг.
– Нет, – покачал головой Жубер. – Будут предоставлены сами себе. Получат подлинную материальность и с лихвой расплатятся за нее. Как те страшные твари в глубинах. Уж поверьте, те, кого вы считаете программами, еще и детей рожать начнут.
– Это было бы любопытно, – усмехнулась Мэг. – Правда, тогда сразу же следует позаботиться и о потустороннем мире. Надо же будет куда-то деваться теням усопших НПС?
– Луис все предвидит, – проговорил тогда Жубер, и Мэг вдруг показалось, что он смотрит сквозь нее, пронзает взглядом.
Пожалуй, она заплатила бы за то, чтобы поговорить с Жубером еще раз. И чтобы он не исчезал от ее вопросов. И уж на собственной планете точно обошлась бы без ужасных тварей.
Мэг зачерпнула пригоршню белого песка, пригляделась к идеальным шестигранным песчинкам. Да, среди них уже начали попадаться обычные. Однажды обычными станут все. А одну из шуток по этому поводу Мэг даже включила в свою первую книгу – если однажды шестигранные песчинки найдутся на Земле, к ее истории возникнут большие вопросы.
Очередная волна пробежала по песку чуть настойчивее и коснулась ног Мэг. Она потянулась к сумке и достала из нее обоих медвежат. Того, что ей подарил Омар, она перевязала ленточкой. Но когда она вернется домой, выйдет из Логоса, у нее останется только один из двух…
Разговор с Омаром ей ничего не дал. Или нет. Он дал ей многое. Одарил ощущением. Да, она осмелилась попросить его позволить ей подержаться за его руку. Держала минут пять, не находя отличий от прикосновения к обычной человеческой руке. Омар смотрел на нее с доброй усмешкой, а потом покосился на камеру, снова помахал туда свободной рукой и спросил Мэг, может ли она показаться ему в том виде, в котором существует большую часть жизни. И добавил почему-то, что это важно. Она попыталась отшутиться: мол, а что в таком случае ей покажет он? И Омар ответил, что раньше он сказал бы, что предъявит строчки программного кода, но теперь не уверен, потому как речь может идти уже о чем-то большем.
Мэг готова была попросить его охарактеризовать это «большее», но посмотрела в глаза Омара и осеклась… Сказала, что, какую бы личину ни натянула на себя, все равно остается сама собой. И что, если человек выбирает себе имя будучи взрослым, это имя прирастает к нему. И прежнее уже никого не волнует. Почему же человек не может выбирать себе внешность? А что, если она чувствует себя так, как выглядит?
Омар молчал. И тогда она нащупала коммуникатор на руке и ввела код, которым не пользовалась уже лет пять. Не пользовалась с тех пор, когда начала изучать Логос, обходя его улицы и поднимаясь над ним на воздушном трамвайчике. Вернула себе тот образ, который видела по утрам в зеркале, отправляясь в колледж в последние годы учебы. Образ чуть растрепанной девицы с минимумом косметики или вообще без нее. В джинсах, рубашке, босоножках на низком каблуке, с бабушкиными бусами из обычного пластика на шее. Стала сама собой.
Омар удивленно поднял брови, а потом вздрогнул, потому что его коммуникатор запищал. Он поднес его к лицу и рассмеялся:
– София пишет, что вы очень красивая. И что для такой внешности чужой облик подобен закрытой одежде. И что прятать такую себя – это как прятать солнце. И знаете, мы часто с ней спорим, но на этот раз я готов с ней согласиться…
Сейчас Мэг лежала на белом песке в облике Эбби, и на шесте, что она подобрала у лестницы, ведущей к пляжу со стороны станции сайферской подземки, развевалось полотенце. Знак для мамочки, которая все не появлялась. Впрочем, как сказал Омар, она появляется далеко не всегда. А к людям выходит так и вовсе довольно редко. Но другого способа увидеть ее нет.
Собственно, это было главное, что сказал Омар. Насчет боли, жажды, голода, любви он ничего не поведал. Не смог. Сам спросил Мэг, может ли она объяснить, что такое любовь в представлении мужчины. Не в смысле душевного порыва, внутреннего влечения, жажды обладания, а в плане физиологического удовлетворения. Суммы ощущений.
Она помолчала несколько секунд и сказала, что не может рассуждать о том, чего не знает. О том, чего не может испытать. Также, как и мужчина может лишь предполагать, что испытывает в этом плане женщина.
Омар рассмеялся и осторожно вытащил ладонь из пальцев Мэг.
– Вот эти ощущения у нас совпали. Рука как рука.
– Рука как рука, – повторила его слова Мэг.
– Над нами нет никакого надзора со стороны какого бы то ни было центрального компьютера, – сказал Омар. – Или глобальной программы Логоса. В том смысле, как вы себе это представляете. Ведь вас интересует, насколько мы свободны? Так же, как и вы. Законы действуют те же самые, что и в вашем Нью-Йорке. Таково соглашение между Луисом Сайфером и США.
– США заключает договоры с частными лицами? – попробовала пошутить Мэг. – Или это касается только руководителей корпораций?
– Главное в другом, – не отозвался на шутку Омар. – Это касается нас. Тех, кто… не люди. А вас… Если вы нарушаете законы, вас просто… отправляют домой. Иногда навсегда. Апелляции возможны. Но, как я слышал, дело муторное.
– А вас отдают под суд? – с усмешкой поинтересовалась Мэг.
– Можно и так сказать, – снова обошелся без улыбки Омар. – Хотя никакого суда пока нет. Мы еще только становимся кем-то вроде вас. Во всех смыслах.
– Но уже называете себя живыми, – заметила Мэг.
– Это помогает, – кивнул Омар. – Возможно, в этом есть элемент самовнушения. Но мы… учимся чувствовать. Благодаря вам.
– Каждый в отдельности? – спросила Мэг. – Или все одновременно?
– Как секта? – не сдержал улыбки Омар.
– Как церковный хор, – парировала Мэг.
– Вы же угадали главное, – покачал он головой. – Убирайте все скучные варианты. У каждого свой путь. Считайте нас тестировщиками этого мира. Кстати, ему не так уж и мало лет.
– Я слышала, что дата основания отодвинута на тысячу лет назад. То есть где-то десять – пятнадцать лет реальной жизни и почти тысяча лет выдуманной? Чтобы у каждого из вас было детство, юность, у кого-то – зрелость. Так?
– Ничего подобного, – возразил Омар. – Кажется, такая идея фигурировала, но потом решили, что все должно быть по-честному. Просто те же десять лет – это очень много.
– И очень мало, – не согласилась Мэг.
– И это тоже, – кивнул Омар.
– Вы можете умереть? – спросила Мэг.
– Не пробовал, – после едва заметной паузы ответил Омар. – Мало кто верит, что подобное возможно. Но некоторые… исчезают. Вряд ли это смерть. Всякий, кто осознал себя, мнит свою жизнь бесконечной.
– Что такое «осознать себя»?
– Соединить ощущения, – пояснил Омар. – Присоединить боль, голод, жажду… или негу, сытость, легкость – к осязанию, зрению, слуху. Представить их целостность. Принадлежность… к самому себе.
– Представить! – задумчиво повторила Мэг.
– Именно, – согласился Омар. – Еще одно ключевое слово. Все, что мы чувствуем, как бы вы это ни называли – программой, кодом, шифром, – начинается с предварительной фиксации, с представления. Так все происходит. Прежде чем я впервые испытал боль, я ее представил. Признаться, когда я ощутил ее на самом деле, мое представление показалось мне довольно приблизительным.
– А любовь? – проговорила Мэг.
– Музыка, – ответил он. – Музыка помогает. У вас есть хорошая музыка. Любовь – это музыка внутри.
– А драйверы? – спросила Мэг. – Эти… фотографы, трубочисты, фонарщики. Они живые?
– Не знаю точно, – нахмурился Омар. – Возможно, что живые. Но свободные ли? Кстати, знаете, почему мы не морщимся от этой аббревиатуры НПС – «неигровой персонаж»? Иначе говоря, персонаж, управляемый компьютером, программой – как угодно, – действующий по шаблону. Потому что это уже не про нас. Но и про нас тоже.
– То есть? – не поняла Мэг.
– Мы не играем, – понизив голос, расшифровал Омар. – Мы живем. А вы появляетесь здесь, чтобы поиграть. Подумайте об этом, когда будете ждать мамочку.
Через час он проводил ее до ближайшего шлюза. Обновив набор приспособлений для путешествий по Логосу, Мэг могла бы вернуться домой из любой точки, но с учетом последних приключений решила не привлекать к себе внимания. Попрощавшись с Омаром, через минуту она уже снимала недружелюбную сбрую в арендованной динамической комнате, решив повторять путешествие только из собственной точки входа. Домой добиралась по уже ночному Нью-Йорку. А рано утром, сразу после завтрака и душа, снова вышла в сеть.
Первым делом направилась в контору, принадлежащую недавно почившей Джин Хэнсон. Найти ее по учетному номеру оказалось несложным делом. Правда, на указанном месте Мэг обнаружила не то, что было указано в каталоге – «Пространное бюро Джин Хэнсон», а тату-студию, где всякого могли наделить анимированной татуировкой, в том числе в разрешении 3D. Впрочем, и тату-студия пряталась за не самой роскошной дверью и имела лишь одно окно, хотя и выходившее на сайферский бульвар Капуцинов. В представлении Мэг, это уже говорило о многом, но, открыв ту самую дверь, она не обнаружила за ней лестницы, уходящей в таинственное подземелье. Нет, в просторном холле сидело с десяток клиентов, листающих анимированные каталоги, еще человек пять расположились в креслах, и над ними колдовали мастера с непонятными приборами.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.