Текст книги "Миф о «застое»"

Но несмотря на «глобусное руководство» Красная Армия дошла до Берлина. Кто же её туда привёл, вопреки Сталину, который, напомню, был Верховным Главнокомандующим?

Как – кто? Заместитель Верховного маршал Советского Союза Жуков. Поэтому единственными, кто после XX съезда получили стратегические преимущества и остались в выигрыше, были Первый секретарь Хрущёв и министр обороны маршал Жуков. Появился единственный «Маршал Победы».

В результате пропагандистской обработки масс, «организаторами и вершителями наших побед» тогда и стали Жуков и Хрущёв. Все несогласные с этим были немедленно убраны в запас и отставку: маршалы Рокоссовский, Василевский, Конев, Голованов (даже без пенсии), адмирал Кузнецов («без права работы на флоте»), десятки других военачальников. «Решающую» значимость личности Жукова в годы войны помог подкрепить и артист Михаил Ульянов, сыгравший роль маршала в многочисленных кинофильмах 60-70-х годов о войне.

Как тут не вспомнить слова из приказа Сталина: «…Утеряв всякую скромность и будучи увлечён чувством личной амбиции, Жуков считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывал при этом себе в разговорах с подчинёнными разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым не имел никакого отношения…» Теперь, при Хрущёве его «заслуги» были оценены по высшему разряду. Но, зная правду о начале войны и о роли начальника Генштаба Жукова, резонно спросить: а что это были за заслуги? И перед кем? (см. книгу «Кто выиграл Вторую мировую войну?»).

Не исключено, что Хрущёв и Жуков держали друг друга на крючке.

Но продолжим. «Когда Сталин умер, в лагерях находилось 10 млн человек». Хотя он знал (ему сделали справку), что на 1 января 1953 г. сидело 1.727.970 человек, т. е. в 10 раз меньше!

Хрущёв, наряду с обычной ложью, использовал шулерский приём: он выхватывал из контекста отдельные факты и раздувал их до гигантских размеров. В докладе нет доказательств, всё построено на эмоциях и предлагается принимать на веру. Поэтому и было предложено не обсуждать доклад.

Красной нитью через доклад проходит противопоставление Сталина Ленину. Этот приём будет использоваться и в «перестройку». Особое место здесь занимает т. н. «Завещание». Бесспорно, Хрущёв знал, что Ленин никаких «завещаний» не писал (подробнее см. [292]). Но, опять же, всё было засекречено и никто не мог ничего проверить.

Показательно, что после оглашения доклада, по нему не проводились прения – съезд сразу закрыли. А было бы очень интересно – и неизвестно, остался бы Хрущ «вождём».

Один из главных ударов хрущёвская ложь нанесла по партии – её идеологическому единству и, соответственно, по морально-психологическому состоянию рядовых коммунистов. Доклад, слухи о котором быстро разошлись по стране, стал для народа шоком. И первым ответом стала демонстрация в Тбилиси в марте 1956 года. Люди протестовали против клеветы на Сталина. Манифестанты обратились с петициями к Молотову, требуя воспрепятствовать дискредитации Сталина и возглавить КПСС. Демонстрация была подавлена, погибло более 700 человек, арестовано около 500.

Был осуществлён раскол и в мировом коммунистическом движении. Решения съезда осудили Мао Цзэдун и Энвер Ходжа.

Это был уже второй раскол. Первый осуществили Сталин и Димитров после подписания договоров с Германией.

Показательно, что во время визита Хрущёва в США в 1959 г., там проходили многочисленные приветственные манифестации, ему направляли сотни приветственных телеграмм и писем от руководителей штатов и корпораций. Президент Эйзенхауэр назвал гостя «выдающимся реформатором в истории новой России». Кого ещё так восторженно принимали в Америке? Только Горбачёва. Очень показательная параллель…

И ещё такой интересный факт. Как известно, Хрущёв был троцкистом. И вот, после оглашения доклада, IV Интернационал напечатал брошюру «К рабочим и народам всего мира»: «Сегодня, когда кремлёвские вожди сами признают преступления Сталина, они неявно признают, что неослабная борьба, проводимая мировым троцкистским движением против вырождения рабочего государства, была полностью оправдана» [289; с. 34]. Если убрать троцкистскую демагогию о «рабочем государстве», то всё верно. «Ревизионисты, троцкисты и империалисты в едином строю – вот результат подрыва СССР изнутри» [289; с. 34].

После съезда Гимн СССР стали исполнять без слов. И только в мае 1977 года, после принятия новой Конституции, были написаны слова. Очевидна параллель с Горбачёвым, когда тоже у гимна «вдруг» исчезли слова.

После съезда была проведена амнистия. Но если Берия выпустил только уголовников, то Хрущёв выпустил военных преступников, среди которых было немало врагов, в том числе власовцев, бандитов УНА-УНСО, диверсантов и полицаев, о чём я говорил.

В 1954 г., т. е. почти сразу после его избрания Первым, в архивное ведомство руководителем был назначен Николай Магковский, который ранее работал в возглавляемом Сусловым Отделе внешних связей. Он был флотский офицер, а в Отделе занимался Великобританией. Показательно, что, после проведённой в архивах чистки, он стал помощником Отто Куусинена.

Здесь мы снова возвращаемся к официальной биографии Хрущёва – правдива ли она? В этой цепочке логично выглядит и передача Крыма Украине.

Хрущёв и фальшивое «Письмо к съезду»

Понятно, что прямых доказательств того, «знал или не знал» Хрущёв о фальсификации «Завещания», нет и никогда не будет. Но, зная то, что в докладе нет ни одного правдивого факта, можно уверенно сказать, что Хрущёв знал.

В четвёртом издании Собрания сочинений Ленина, изданном при Сталине, из последних статей Ленина есть следующие: «Странички из дневника», «О кооперации», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше» [Соч., 4-е изд., 1950, т. 33]. Во время «перестройки» говорили, что Сталин, мол, скрывал от партии основные письма. Но Сталин знал, что и эти статьи, и «Письмо», и «К вопросу об автономизации» есть фальшивки.

Думаю, достаточно сопоставить статьи из «Завещания» с событиями из «Дневника дежурных врачей». Сразу скажу, что «Дневник» не упоминает ни о каких диктовках.

23.12.22 – Письмо к съезду (об увеличении числа членов ЦК). В этот день у больного был паралич правой руки и правой ноги [428; с. 117].

24.12.22 – продолжение записок (о перемещении Сталина с поста генсека). Было головокружение с тошнотой по две минуты. При этом жалуется на затруднение дыхания. Подергивание в бедре и правой половине живота. Была поставлена клизма, пациент вял [428; с. 117–118].

25.12.22 – дополнение к письму (Сталин слишком груб). Подергивания правой ноги, температура 37 градусов [428; с. 118].

26.12.22 – продолжение записок. Дёргается нога, вкус йода во рту, одна нога холоднее, лежит, дали две таблетки снотворного [428; с. 118].

27.12.22 – О придании законодательных функций Госплану. Состояние без изменений. Принял снотворное [428; с. 118].

28.12.22 – продолжение записок. Без изменений. Принял снотворное [428; с. 119].

29.12.22 – зуб в зубах, язык обложен, живот вздут. Пациент вял, сделана клизма [428; с. 119–120].

30.12.22 – Об «автономизации». Это – день образования СССР. Тяжесть ситуации даже не позволяет обсуждать возможность присутствия на съезде. Чрезвычайно нервное состояние, принял снотворное [428; с. 120].

31.12.22 – продолжение статьи. Болит зуб, сделана клизма, настроение скверное [428; с. 120].

2.01.23 – Странички из дневника (большая работа с таблицей). Сделали электризацию. Была болезненность. Отмечена ригидность в четырёхглавой мышце при движениях. Сделана клизма [428; с. 121].

6.01.23 – О кооперации. Сделали электризацию. Снотворное [428; с. 122].

23.01.23 – О нашей революции. Кишечник вздут. Сделана клизма [428; с. 125].

2.03.23 – Лучше меньше, да лучше. У пациента то же самое состояние, что и в предыдущие дни (не двигается стопа, язык обложен, трясение в руке). Он плакал, принял веронал, бром, валериану. Сделана гимнастика. Был озноб, поставлена грелка. Дан феин. Сделана электризация. Принял на ночь снотворное [428; с. 137]. Так и хочется добавить: и написал огромную статью в 17 страниц прекрасным языком. Ясно, что если бы во время «перестройки» «Дневник дежурных врачей» был бы опубликован, то вопрос об исполнении «Завещания» отпал бы сам собой. Но тогда о том, что Ленин просто не мог писать и диктовать, молчали все, в том числе и врачи.

Ясно, что «Дневник дежурных секретарей» был «подкорректирован» после смерти Ленина [292; с. 77, 267].

Валентин Сахаров пишет, что «Дневник секретарей» чётко разделяется на две части. До 18 декабря 1922 года записи носят делопроизводственный характер – конкретные поручения и пометки об их выполнении. Записи за 19–21 декабря не велись, но на листах имеются даты, проставленные Н.С. Аллилуевой, с интервалом 4–5 строк: 19/XII, 20/XII, 21/ XII, 23/XII. Видимо, в эти дни от Ленина не было распоряжений [292; с. 70].

А вот с 23-го изменяется характер записей – они становятся не деловыми, а «мемуарными», в «Дневнике» записывают что-то об отношениях Ленина к другим руководителям, и т. п. [292; с. 71].

После 23-го имеются пометки, сделанные неизвестно кем. Есть среди них одна – и какая! – на ней основаны все рассуждения о «хорошем Ленине» и «ужасном Сталине». Запись от 1 февраля, пометка на полях неизвестным лицом: «В.И. сказал: если бы я был на свободе (сначала оговорился, а потом повторил, смеясь: если бы был на свободе), то я легко бы всё это сделал сам» [292; с. 75]. Вспомните, во время «перестройки» только и писали, что, мол, Сталин установил для Ленина тюремный режим! А ведь этот «факт» противоречит последующим записям: в этот же день Фотиева записала о контактах с Цюрупой, Свидерским и Аванесовым. В другие дни – контакты с миром также никто не ограничивал (например, записи от 3, 5, 12, 14 февраля).

Но – что главное! – публикаторы «Дневника» в ПСС (т. 45) без оговорок печатают все эти пометки, как будто они были в подлинном «Дневнике»!

Сахаров: «Таким образом, всё, что нам известно о записях “Дневника”, начиная с 23 декабря 1922 года, говорит против признания этого документа ценным источником по истории работы Ленина над последними статьями. Он ценен и важен как источник по истории фальсификации ленинского “Завещания”».

Но их авторы не согласовали свои действия. Почему? Трудно сказать, видимо, в суматохе тех дней посчитали этот вопрос не очень важным – мол, и так пройдёт.

Но когда эта «корректировка» была сделана? Существует т. н. «Дневник» М.И. Ульяновой. Это – составленная ей сводка информации о работе Ленина над последними статьями. Так вот: «Наличие многих разночтений с “Дневником секретарей”, а также отсутствие в её тексте специфической информации, которую бы она могла получить только из него, позволяет предположить, что он ей в это время был не известен» [292; с. 78].

«Дневник» Ульяновой свидетельствует, что «через несколько лет после смерти Ленина она практически ничего не помнила о его работе в этот период, хотя постоянно находилась около Ленина» [292; с. 78]. Конечно, не помнила, ибо Ленин был тяжело болен и не работал.

М.И. Ульянова умерла в 1937 г. и, следовательно, до этого времени она «Дневник секретарей» не видела.

Секретарями Ленина были Фотиева и Володичева.

«Главной» была Лидия Александровна Фотиева. В 1918– 30 гг. она была секретарём СНК и СТО, одновременно – личным секретарём Ленина. Как и все «ленинцы», была репрессирована… А вот и нет: с 1938 г. – директор Музея Ленина, одновременно (1941-45) – в ЦК МОПР (Международная организация помощи борцам революции). Умерла в 1975 году.

Заметьте, одна из немногих приближённых к Ленину людей не была фигурантом ни одного «процесса». Почему? Не знаю, я нигде не читал об этом. Вообще, наша историография сосредоточена только на нескольких «ленинцах». А кто такая эта Фотиева?? Обычный секретарь… но как-то забывают, что она была не только секретарём Ленина в Горках, но и секретарём СНК и СТО в самые первые годы революции, т. е. была допущена почти ко всем «тайнам власти».

Работая в Музее, она могла ежедневно изучать подлинные документы Ленина и, следовательно, могла их «корректировать», что она и делала – см. далее.

Теперь о текстах самого «Завещания». Ленин мог написать «Завещание»? Нет, не мог, ибо умирать не собирался, никогда ни с кем не говорил о том, что «завтра» умрёт. Тем более, состояние здоровья не позволяло ему что-либо писать.

Но кто написал «Письмо»? В разделе «“Октябрьский эпизод” Зиновьева и Каменева» в книге «Мировая закулиса и русская революция: криптооккупация России» (гл. 10) я писал, что текст «Письма к съезду» мог написать Троцкий, что, учитывая борьбу за власть, логично. Но это «Письмо» сразу же было расценено как фальшивка. На другие статьи и при Сталине, и при Хрущёве, и в годы «перестройки» внимания не обращали, так как они содержат действительно умные предложения по реорганизации советского аппарата. Основное внимание было сосредоточено на двух небольших статьях: «Письмо к съезду» (условное название, так как «Ленин» не дал никакого названия) и «К вопросу о национальностях или об “автономизации”». Об этих двух статьях во время «перестройки» были написаны сначала статьи, а потом и книги. Вот, например, название одной из известных «перестроечных» книг: Е. Плимак, «Политическое завещание Ленина: истоки, сущность, выполнение». Из книг вывод: вот, Ленин требовал снять Сталина с поста Генсека, а они… Но никто не задумывался над одним обстоятельством.

Итак, по рекомендации Ленина Сталина избирают Генсеком. Но вскоре, по легенде, Ленин в нём разочаровался… Что должен был делать Ленин? Правильно: он должен был требовать немедленного созыва пленума ЦК и поставить на нём вопрос о переизбрании Сталина. Вместо этого он пишет письмо к съезду, которое почему-то держится в тайне вплоть до его смерти. И Ленин не торопит оглашения этого письма. Почему? Нет ответа.

Я думаю, что если бы созыва пленума и снятия Сталина потребовал сам Ленин, то пленум был бы завтра же созван и Сталин немедленно слетел.

И сегодня мы бы читали в книгах о том, как Ленин требовал созыва пленума, а ему Крупская, Фотиева и Володичева вместе со Сталиным мешали, а после его смерти выкрали «Письмо», отдали Сталину, а тот его хранил под подушкой.

Но этого нет. Наоборот, и «Письмо», и статья «Об автономизации» были для Сталина неожиданными. Конечно, неожиданными, ведь тяжело больной Ленин их и не писал. Сталин, на которого Политбюро возложило обязанности контролировать Ленина, прекрасно знал, что Ленин ничего не мог написать.

Ленин не хотел снимать Сталина. Если бы хотел – то бы снял. А кто хотел?

Историк Валентин Сахаров в [292] доказывает, что и «Письмо», и статья «Об автономизации», и «примыкающие» к ним письма о т. н. «Грузинском инциденте» есть фальшивки, написанные Троцким и примкнувшими к нему Крупской, Фотиевой и Володичевой.

Я, конечно, не буду приводить все аргументы Сахарова, но некоторые приведу. (Отмечу, что Сахаров не был знаком с «Дневником врачей.)

Итак, считается, что статья «К вопросу о национальностях или об “автономизации”» была продиктована Лениным 30 и 31 декабря 1922 года. Записала её Володичева. Но статья не была подписана Лениным и не была зарегистрирована в его секретариате и в архиве! [292; с. 306]. А первый документ, фиксирующий существование этой статьи – письмо Фотиевой от 16 апреля 1923 года, в котором она информировала ЦК о существовании этой статьи.

У меня сразу возникает вопрос: а почему в ЦК о столь важной статье стало известно спустя почти четыре месяца?! Где был «контролёр» Сталин и врачи?

В этом письме Фотиева пишет, что текст статьи был продиктован Лениным 31 декабря, а о диктовке 30-го не сказано ничего. Ей противоречит Троцкий, который в октябре 1923 года писал, что получил текст, датированный 30-м декабря. Можно, конечно, предположить, что это ошибка. Но ведь у Троцкого была (якобы) копия статьи с датами.

Далее. В письме Сталину от 16 апреля Фотиева сообщала, что «статья Ленина была написана (Не продиктована. – А.С.) им 31/XII-22 г.». А в письме Каменеву, написанному в тот же день, она пишет, что статья была «продиктована». Может, она забыла, что у Ленина с 15-го декабря был паралич правой руки и он не мог писать? Такого, конечно, не могло быть.

О том, что Ленин написал эту статью, сообщают Троцкий и другая секретарь Ленина Гляссер. Троцкий: «Я дал ему (Каменеву) прочитать рукописи Ленина». Рукописи – это о статье и о «письме Ленина Троцкому», направленному ему 5 марта. Более того, «письмо Мдивани» от 6 марта (о т. н. «грузинском инциденте») Ленин, по утверждению Троцкого, так же написал: «Владимир Ильич решил действовать сейчас же и написал… записку Мдивани и Махарадзе с передачей её копии Каменеву и мне». Вот так: полупарализованный Ильич «решил действовать сейчас же»! Но если он был так работоспособен, то почему же не созвал пленум, на котором и обсудил бы и вопросы о Сталине, и о «грузинском инциденте»?

Сравним с «Дневником врачей»:

5.03.23 – У пациента озноб, головная боль, пульс 88 в минуту. Дали фенацетин, пирамидон, кофеин, на ночь веронал.

6.03.23 – Принял бром, поставлена клизма. Почти ничего не может сказать, кроме «ах чёрт, ах чёрт»… Больной испуган, текут слёзы, дышит часто, лицо красное. Просит лёд, дали бром [428; с. 139]. Видимо, он плакал от жалости к Мдивани…

Почему-то фальсификаторы не согласовали между собой действия. Например, о количестве экземпляров статьи Володичева говорит, что тексты изготавливались в пяти экземплярах, а Фотиева 16 апреля 1923 года в письме в ЦК писала, что в архиве Ленина имеется только один экземпляр; а Крупская в письме в ЦК от 18 мая 1924 года утверждала, что единственный экземпляр статьи находится у М.И. Ульяновой [292; с. 309]. Почему они не договорились? Трудно сказать, видимо, в суматохе тех дней посчитали этот вопрос не очень важным – мол, и так пройдёт.

Но, допустим, единственная рукопись была у Ульяновой. Где она? Где остальные рукописи? Почему подлинник статьи не был предъявлен в ЦК и в результате ЦК был вынужден эту «статью» рассылать членам ЦК в виде копии, снятой не с подлинника, а с копии, снятой Троцким для себя! Фактически, Секретариат ЦК был вынужден представленный Троцким текст выдать за ленинский.

На этом месте я бы, вместо Сахарова, поставил точку. Ведь ни один суд не принял бы к рассмотрению копию документа, на котором нет ни подписи автора, ни нотариальной надписи. Ведь любой государственный орган – Регистрационная палата, БТИ, Мосжилинспекция, Префектура, тот же суд – требует либо нотариальную копию, либо подлинник, а копию заверяет сам.

Не известно, почему ни Сталин, ни Бухарин, ни другие члены ЦК не потребовали предоставить подлинник статьи, а сомнительную копию зачитали по делегациям, тем самым «легализовав» статью. Как Крупская, Фотиева и Володичева объясняли непредоставление ими подлинника? Почему генсек Сталин их не «послал» с этой копией?

А почему позднейшие историки не обратили внимания на то, что подлинника статьи нет? Видимо, на эти вопросы никогда не будет ответа.

Но продолжим. «Письмо» не подписано Лениным. Мария Ульянова в своих воспоминаниях ничего не говорит о работе Ленина над «Письмом», хотя воспоминания очень подробны.

Далее. Как я писал, Фотиева была директором Музея Ленина. А в «Дневнике дежурных секретарей» нет никаких упоминаний о диктовке «Письма». Из этого положения выход нашла сама Фотиева: 15 мая 1971 года в письме в ИМЛ при ЦК она предложила восполнить этот пробел, включив в текст «Дневника» недостающую информацию: «4/1. Добавление к “Письму к съезду”» [292; с. 312]. Так ведь можно сфальсифицировать любой документ! Факт написания этого письма косвенно говорит о том, что Фотиева и раньше «корректировала» «Дневник».

«Раньше» – это когда? Известно, что в «закрытом докладе» Хрущёв цитирует «Письмо к съезду». Также известно, что Хрущёв сотрудничал со старыми большевиками, в частности, со Снеговым и Шатуновской.

Доклад был прочитан на XX съезде в 1956 году. И в этом же году Фотиева получила персональную пенсию союзного значения. И следом посыпался вал наград – да каких!

1961 г. – Орден Трудового Красного Знамени; 1967 г. – Орден Ленина; 1971 г., 18 октября – Орден Ленина и «Золотая Звезда» Героя Социалистического Труда.

Почему-то при Сталине она ничего не получила. Почему? Видимо, Сталин знал о её участии в фальсификации «Письма к съезду». Ясно одно: историю надо изучать, а не переписывать схемы друг у друга.

И далее. Ленин диктует: «…С точки зрения написанного мною выше…» Нет ни рукописной записи, ни стенограммы, ни её расшифровки [292; с. 316]. Нет черновиков с первоначальными вариантами характеристик; значит – Ленин диктовал то, что давно обдумал. Но, напомню, Ленин это диктовал в конце декабря, когда у него усилилась болезнь. Такое чувство, что во время паралича Ленин только и думал о Троцком да Сталине с Бухариным. И плакал.

Тоже относится и к письмам вокруг т. н. «Грузинского инцидента». Мол, Ленин готовил «бомбу для Сталина». Надо сказать, что впервые это выражение привёл Троцкий в 1927 г. в «Письме в Истпарт ЦК ВКП(б)» (в 1932 г. он опубликовал его в книге «Сталинская школа фальсификаций», вышедшей в Берлине. Во время «перестройки» она была издана и у нас).

И снова то же самое. Черновиков таких важных писем нет; подписи Ленина нет; письма не зарегистрированы в секретариате Ленина; письма не зарегистрированы и в секретариатах адресатов – Троцкого, Мдвивани, Сталина; отсутствуют конверты, в которых направлялись документы и которые возвращались в секретариат Ленина с распиской о получении [292; с. 338].

Сразу после смерти Ленина в Москве началось подпольное издание и распространение «Письма к съезду» и других «статей». «Письмо» распространяли среди приехавших на похороны партийцев из областей. Дело дошло до того, что Дзержинский, как председатель комиссии по организации похорон, вынужден был запретить распространение «статей».

«Письмо к съезду» было роздано делегатам съезда. Хрущёв сказал: «Вы его читали и будете, вероятно, читать ещё не раз». Как в воду глядел! При Горбачёве его почти ежедневно обсуждали в газетах и по телевидению. И делался вывод: Ленин хотел убрать Сталина, а этот Сталин…

Хрущёв вытащил эту фальшивку для того, чтобы выставить Сталина узурпатором, противником Ленина. (Отсюда логично вытекало, что наследником и не-узурпатором являлся Троцкий. Но Хрущёв побоялся его реабилитировать – в партии бы не поняли.) А он, Хрущёв, хочет вернуть партию на ленинский путь, восстановить «ленинские нормы партийной жизни». Конечно, это была ложь. Просто надо было «добить» Сталина, его авторитет.

Во время «перестройки» бомба рванула второй раз – да как! На этой фальшивке была, фактически, основана вся антисталиниана. Суть всех этих статей (особенно в «Огоньке» Виталия Коротича): Сталин – узурпатор, совершил термидор, «грузинский инцидент», и т. п. Но, что удивительно, никто не поставил под сомнение авторство Ленина, хотя подписи его нигде не было! Да и здоровье Ленина не позволяло ему ни то, что писать, но и говорить.

То есть в основу антисталинской истерии была положена фальшивка. Знали ли о том, что «Письмо» и все «статьи» – фальшивки – Горбачёв и Яковлев? Не знаю, но они знали то, что фальшивкой является т. н. «Пакт Молотова-Риббентропа» (о нём в следующей книге).