Текст книги "Миф о «застое»"

Вывод Синявского и Даниэля. Провоцирование побега Светланы Аллилуевой

В 1958 г. в США был опубликован на русском, а затем и на английском языках рассказ «Говорит Москва» о «дне открытых убийств», объявленном в СССР. Автор скрылся под псевдонимом «Николай Аржак». В 1959 г. в Нью-Йорке он опубликовал рассказ «Руки». В это же время во Франции начали появляться рассказы некоего «Абрама Терца» – повесть «Любимов» и рассказ «Квартиранты».

Вначале никто не обратил внимание на эти публикации. Однако положение изменил начавшийся в СССР скандал, связанный с присуждением Леониду Пастернаку Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго». Этот роман был издан в 1957 г. в Италии, но советские критики его «не заметили». И правильно сделали, ибо роман не был выдающимся.

«Николай Аржак» или Юлий Маркович Даниэль, еврей, работал переводчиком и поэтом, а опубликованные на западе рассказы были его первыми прозаическими произведениями. «Абрам Терц» или Андрей Донатович Синявский, русский, в 1961 г. стал членом Союза писателей как литературовед. Опубликованные во Франции рассказы так же были его первыми произведениями.

Интересно, почему русский писатель, дворянин, взял себе псевдоним «Абрам Терц»? Может он, как Горький, принял иудаизм или даже хасидизм?

Судя по его сочинениям, он не любил (мягко говоря) Россию и симпатизировал евреям. Он, в частности, писал: «Россия – мать, Россия – сука, ты ответишь и за это очередное вскормленное тобой и выброшенное на помойку дитя».

Поразительно: первые произведения двух абсолютно неизвестных авторов стали почти сразу всемирно известными! Какие талантища! Какие «матёрые человечища», как сказал бы Горький. Как такое могло получиться?

Известный «диссидент» Евгений Евтушенко, масон (член клуба «Магистериум» и русского отделения «Пен-центра» [49; с. 428]) в своих воспоминаниях писал, что в ноябре 1966 г. министр юстиции США Роберт Кеннеди сказал ему, что это была совместная тайная операция ЦРУ и КГБ. Это был, как сказал Кеннеди, «весьма выгодный пропагандистский ход, так как у мировой общественности тема американских бомбардировок Вьетнама отодвигалась на второй план, а на первый план выходило преследование интеллигенции в СССР» [290; с. 13]. Это пишет не кто-нибудь, а один из «диссидентов из КГБ» Рой Медведев. Выгодно это было и «КГБ», за которым стояли Суслов, Ильичёв и Семичастный: тема «преследования» дискредитировала Советскую власть.

Синявский сотрудничал с КГБ [298; с. 484–485]. По словам его жены М. Розановой, Синявский, согласившись на сотрудничество, «дал необходимые подписки и расписки» [298; с. 486]. Из этого можно сделать вывод, что он был завербован как тайный агент и получал за это зарплату. Это подтверждается и тем, что Терц и Аржак были знакомы с никогда не публиковавшимися письмами Ленина к Инессе Арманд, которые хранились в спецфонде Института марксизма-ленинизма. А знакомство со спецфондом могло производиться только по специальному разрешению [290; с. 14]. Синявский и Даниэль имели так же оперативные псевдонимы: Синявский – «Доктор» и Даниэль – «Дон» [298; с. 487].

Было решено судить писателей, что придало им ещё большей популярности – в адрес ЦК посыпались протесты «прогрессивной общественности»… «Писатели» были арестованы уже после снятия Хрущёва, осенью 1965 года. Суд длился 4 дня и всё время около суда стояли друзья арестованных и западные корреспонденты. Синявскому дали 7 лет, Даниэлю – 5. После суда в самиздате появилась «Белая книга», в которой содержались материалы процесса над «писателями» и письма в их защиту [228; с. 204].

Кстати, о письмах в их защиту. Литературовед В. Шкловский и драматург М. Шатров (Маршак) (автор многих пьес о Ленине) подписывают «письма протеста» и тут же получают государственные премии и ордена; о «протестах» Е. Евтушенко и говорить нечего – он их предварительно согласовывал с Андроповым, получив от него прямой телефон [180; с. 138]. А кроме Андропова этот процесс контролировал первый замзав отдела агитации и пропаганды ЦК А. Яковлев, который и приказал скорее провести суд. Эти письма и были написаны под диктовку ЦК и КГБ.

После суда Синявский – «трепетный провокатор», как назвал его в одноимённой книге Евгений Голлербах – отсидел четыре года (из семи), написав о «неволе» целых три книги. После помилования без проблем выехал из СССР в Париж, где продолжил лить грязь на страну.

Как видим, разрушение «сталинизма» шло по двум линиям – через официальное советское руководство (Хрущёв, Микоян…) и через подготовку «второго эшелона» в лице диссидентов.

К сожалению, подлинная история «писателей» выяснилась только спустя много лет.

Синявский, наряду с заданием по оплёвыванию России и СССР, выполнял и другое – более важное – задание. Оно заключалось в провоцировании побега Светланы Аллилуевой. Её побег нанёс имиджу СССР огромный ущерб: мол, там жить невозможно, даже дочь самого Сталина не выдержала такой жизни – убежала в Америку! Значит, в Америке – оплоте свободы – лучше! То есть снова СССР помог Америке.

Так вот, Синявский и Светлана работали в Институте мировой литературы в одном кабинете целых 10 лет. Синявский выполнял важную задачу: «воспитывал» Светлану в антисоветском духе. И, как бы сказали в 20-х, распропагандированная Светлана решает бежать из страны в «капиталистический рай».

И вот – суд, на котором Синявский предстал героем. И Светлана делает окончательный выбор. В декабре 1966 г. она уезжает на похороны очередного мужа в Индию, а оттуда – в США.

Показательно, что после побега Светлана и Синявский ни разу не общались, что выглядит странно – всё-таки столько лет работали вместе… [385; с. 374] По-моему, всё логично: Синявский выполнил задание, вытолкнул из страны Светлану – чего с ней дальше общаться, только время тратить!

Пастернак и масонство

Борис Леонидович Пастернак родился в Москве в 1890 году. Отец – художник, академик Петербургской Академии художеств Леонид Осипович (Исаак Иосифович) Пастернак, мать – пианистка Розалия Исидоровна Пастернак (Кауфман) приехали из Одессы в 1889 году.

Пастернак, как уже говорилось, «ни в каких новых ложах не принимал никакого участия». Следовательно, он принимал участие в «старых». После самоубийства Фадеева (1956) он пишет стихотворение. Оно перекликается с «Дурными днями»:

 
Культ личности забрызган грязью,
Но на сороковом году
Культ зла и культ однообразья
Ещё по-прежнему в ходу.
И каждый день приносит тупо,
Так что и вправду невтерпёж,
Фотографические группы
Одних свинопообных рож.
И культ злоречья и мещанства
Ещё по-прежнему в чести,
Так что стреляются от пьянства,
Не в силах этого снести.
 

Пастернак решил написать роман в декабре 1945 года. Надо сказать, что никакой тайны из факта работы над романом Пастернак не делал. Наоборот, он часто устраивал чтения новых глав на даче. Так что о будущем романе знали и в ЦК, и в КГБ. И никаких «гонений» не было.

Автор работает над романом около десяти лет. И все эти годы безнаказанно читает главы из недописанного романа.

К примеру, в июне 1952 года Пастернак проводил очередную читку в своей квартире в Лаврушинском переулке. Среди слушателей была и «гонимая» Анна Ахматова.

В 2009 г. внук писателя Алексея Толстого Иван Толстой, работающий (2007) в Праге комментатором радиостанций «Свобода» – «Свободная Европа», издал книгу «Отмытый роман Пастернака: “Доктор Живаго” между КГБ и ЦРУ».

Толстой рассказывает о том, как рукопись была передана на Запад; что любовница будущего «нобелеата» Ольга Ивинская была осведомителем КГБ. И Пастернак всю свою переписку с иностранцами ведёт именно через неё: она отправляет его письма, телеграммы, ведёт его финансовые дела. При этом Толстой подчеркивает, что сам Пастернак ничего не знал о её сотрудничестве с органами. Честно сказать, не верится.

Читая книгу, постоянно сталкиваешься с фразами типа: «он дал ей отправить письмо…» Я не нашёл ответа на вопрос: а почему Пастернак не мог доехать до Москвы несколько остановок на электричке и сам отправить письмо? Я бы так и делал и никому не доверил свои дела. А почему он делал всё через любовницу, а не через жену или сыновей?

Может, потому что любовница работала на КГБ, а сыновья – нет?

Итак, работу над «Доктором Живаго» Пастернак завершил в 1955 г. и передал рукопись в журналы «Знамя» и «Новый мир», но они не стали роман публиковать. Из «Нового мира» в сентябре 1956 года пришёл отказ, в котором говорилось: «…Нас взволновало в Вашем романе то, что ни редакция, ни автор не в состоянии изменить при помощи частных изъятий или исправлений: речь идёт о самом духе романа, о его пафосе, об авторском взгляде на жизнь… Дух Вашего романа – дух неприятия социалистической революции. Пафос Вашего романа – пафос утверждения, что Октябрьская революция, гражданская война и связанные с ними последующие социальные перемены не принесли народу ничего, кроме страданий, а русскую интеллигенцию уничтожили или физически, или морально… Думается, что мы не ошибёмся, сказав, что повесть о жизни и смерти доктора Живаго в Вашем представлении одновременно повесть о жизни и смерти русской интеллигенции, о её путях в революцию, через революцию и о её гибели в результате революции… Суть нашего спора с Вами не в эстетических препирательствах. Вы написали роман, сугубо и прежде всего политический роман-проповедь. Вы построили его как произведение, вполне откровенно и целиком поставленное на службу определённым политическим целям… Как люди, стоящие на позиции, прямо противоположной Вашей, мы, естественно считаем, что о публикации Вашего романа на страницах журнала “Новый мир” не может быть и речи…» Письмо подписали Агапов, Лавренёв, Федин, Симонов, Кривицкий.

При чтении этого письма у меня сложилось впечатление, что эти писатели разделяют точку зрения Пастернака. Ведь именно они пишут, что «последующие социальные перемены не принесли народу ничего, кроме страданий, а русскую интеллигенцию уничтожили или физически, или морально» и «о её гибели в результате революции», о чём в романе сам Пастернак не писал. Да, это можно понять из романа, но таких слов там нет. Ясно, что писатели, отказывая Пастернаку, выполняли поручение ЦК.

Пастернак предполагал, что получит отказ и решает опубликовать роман заграницей. То есть он ещё до направления романа в «Новый мир» решил передать его «туда», поэтому не стал добиваться его публикации в СССР (хотя ему предлагали его опубликовать с купюрами). И он решает его передать в Италию, в издательство члена ИКП Джанджакомо Фельтринелли. К нему на дачу в Переделкино приехал журналист Серджио д’Анджело (член ИКП, работал на Московском радио) и Пастернак передал ему рукопись, а также биографический очерк.

Фельтринелли был одним из основателей террористических «Красных бригад», но подорвался 14 марта 1972 года при изготовлении динамита. Хотя его сын Карло пишет, что он умер от удара током, когда работал на своём участке (по участку проходила высоковольтная). Что, Фельтринелли полез на столб? Ясно, что сын лжёт. Как выясняется, его взорвали агенты ЦРУ.

Но почему Фельтринелли так схватился за этот роман, ведь он, скорее всего, никогда не читал стихов Пастернака?

И опять всё возвращается к вопросу о масонстве. Видимо, Фельтринелли сказали (кто?), что «брат Борис» написал «что-то такое интересное».

В 1967 г., Фельтринелли стал одним из создателей «Группы партизанского действия». Эта «левая» террористическая группа, которая террористическими действиями должна была срывать, по замыслу её создателей, действия «правых» террористов, намеренных осуществить правый переворот в Италии.

Надо сказать, что и «левые», и «правые» террористы были подконтрольны ложе «П-2» во главе с Личо Джелли. Конечно, нельзя говорить о всех террористах. Ясно, что 99,9 % рядовых террористов не знали, что их руководители – масоны.

И вот договор подписан и рукопись оказывается в Италии (я не буду здесь описывать все её приключения). В середине ноября 1957 года издательство Фельтринелли в Милане опубликовало «Доктора Живаго» на итальянском языке (15 ноября 1957 г.).

Масон Фельтринелли

Но для выдвижения на Нобелевскую премию роман надо было напечатать на русском. Но – как? В СССР его отказывались печатать. И тогда за дело взялось ЦРУ.

В начале января 1958 года ЦРУ получило роман в виде двух катушек фотоплёнки, которые передала английская разведка. Но роман не должен был выходить в США и тогда был найден выход – голландское издательство «Мутон» (6 сентября 1958 г.). Курировал издание отдел по СССР и лично директор ЦРУ масон Аллен Даллес. (О поиске цэрэушниками издательства подробно в кн. П. Финн, П. Куве «Дело Живаго: Кремль, ЦРУ и битва за запрещённую книгу», М., «Центрополиграф», 2015.) Осенью книгу раздавали советским туристам на Всемирной выставке в Брюсселе.

Формально весной 1958 года Пастернака выдвинул на соискание Нобелевской премии французский писатель Альбер Камю.

Январь 1958 года. А. Микоян в Вашингтоне у витрины книжного магазина с удивлением смотрит на роман «Доктор Живаго»]

Пастернак получил премию 25 октября 1958 года. От премии он был вынужден отказаться. Тем не менее его всё равно исключили из Союза писателей.

Как видим, он получил премию через год после издания романа. Ясно, что это – политический акт. И дело тут не в художественных достоинствах. Например, Шолохов получил Нобелевскую премию в 1965 году. Вопрос: какой роман написал Шолохов в 64-м году? Может, в 63-м? Нет, он получил премию за роман, написанный в 1928-40-м годах. Хотя «Тихий Дон» намного лучше «Живаго» (я сейчас не обсуждаю вопрос авторства, хотя ответ ясен: писал Серафимович на основе черновиков Крюкова).

Похоже, что вручение Нобелевской премии Пастернаку и разгромная критика романа в советской печати были скоординированными действиями ЦРУ, КГБ и ЦК (понятно, что, говоря «ЦК» или «КГБ» я не имею в виду всю организацию, а только отдельных лиц. Но все эти лица занимали высшие посты). Кстати, вступительную статью к сборнику стихов Пастернака написал Синявский по кличке «Доктор». Но ведь и критика – своего рода реклама. Даже более эффективная, чем положительные отзывы.

В предыдущей книге я говорил, что Пастернак был масоном. Уже упоминавшийся мною Сергей Буров написал книгу «Пастернак на эзотерическом перекрёстке: масонство и алхимия в “Докторе Живаго”» [М., Энигма, 2018]. В книге он подробно говорит о постепенном посвящении доктора в степени, о символике домов, комнат и разговоров… О занятиях алхимией персонажами романа… О масонской символике стихов Живаго…

Да, всё это так, но… Есть одно большое но. которое заключается в вопросе: а кому был адресован роман в СССР? Кто его мог понять!

Вот Буров пишет, что Пастернак несколько лет жил в доме на Мясницкой, в котором до революции была ложа. Хорошо, но кто это знал? Или Буров пишет, что заговоры Кубарихи и её облик (выпученные глаза) должны были напомнить Блаватскую и Мицлову. «Хто» это? В СССР о теософии стали писать только в конце 80-х. А первые статьи о масонах XVIII – начала XIX веков появились в середине 70-х годов и то только потому, что декабристы входили в «Северное» и «Южное» общества. Подчеркну – в учебниках писали именно «общества», а не ложи. А уж о том, что все министры Временного правительства были масонами, стали писать только в конце 1980-х.

А при Ленине, Сталине, Хрущёве, др. о масонах вообще не писали. И информацию о них советские люди не могли взять нигде. То есть вообще нигде – никаких «масонов» ни до, ни после революции не было. А уж алхимики – это далёкое Средневековье, персонажи сказок и фильмов «про древность».

Так на кого был рассчитан роман?

Известно, что «Доктор Живаго» – роман с элементами биографии писателя (как и «Клим Самгин» Горького). (Он писал: «Это очень серьёзная работа. Я уже стар, скоро я могу умереть, и я не должен постоянно отвлекаться, давая свободное выражение моим правдивым мыслям». Он называл роман эпическим и говорил, что это «грустная, тягостная история, проработанная до мельчайших подробностей, в идеале, как в романах Диккенса или Достоевского», «Я не мог жить… до тех пор, пока этот роман, моё второе “я”, в котором с почти физической точностью выражены мои духовные качества и в который пересажена часть моей нервной системы, тоже продолжал жить и расти». Он хотел изложить свои взгляды на искусство, на Евангелие, на жизнь человека в истории. Пастернак обещал «свести в романе счёты с иудаизмом» и со всеми формами национализма.) Следовательно, тайнопись Пастернака была адресована людям, входившим в ложи в 50-60-е годы. На даче в Переделкино он устраивал чтения отдельных глав. Да, некоторые писатели оставили воспоминания об этих чтениях, но не известно, сколько всего было этих чтений, кто на них присутствовал, что обсуждали…

Из всего сказанного следует такой вывод: надо изучать историю, а не следовать схемам типа «культ – оттепель – застой». Что это были за ложи, кто в них входил – ведь считается, что последние ложи в СССР были уничтожены в 20-х годах. Увы, сегодня на эти вопросы у меня нет ответов.

Переправляя роман за границу. Пастернак знал, кто его будет читать и кто поймёт тайнопись. Недаром же он переправил роман именно в Италию.

Масоном был и Фельтринелли, он имел непосредственное отношение и к «Красным бригадам», и к ложе «П-2». Пастернак, судя по тому, как быстро ему дали премию, оправдал ожидания «П-2».

На всё это наложилась и история с художниками-авангардистами. И вот результат: в СССР преследуется свободная мысль, СССР – империя зла, которой нет места на земле.

И сегодня все эти посредственные писатели и агенты КГБ считаются одними из лучших русских писателей. Ну прямо вторые Пушкины – Тургеневы! Кстати, интересно, почему это «писатели» и «авангардисты» были почти сплошь евреями? Я ничего не хочу сказать, я только констатирую факт. Но факт очень показательный. Сам собой напрашивается вывод о возможной их связи с сионистскими кругами.

Пастернак скончался от рака в 1960 году в возрасте 70 лет. В СССР роман впервые был напечатан в 1988 г. в журнале «Новый мир». В декабре 1989 г. медаль лауреата Нобелевской премии была передана семье писателя. Денежная часть премии осталась в Нобелевском фонде.

Ленин, Хрущёв и Хаммер

Член «Хабад» Арманд Хаммер «красной нитью» проходит через всю историю СССР – от Ленина до Горбачёва.

Сегодня его имя стало забываться, хотя он сыграл большую роль в истории СССР. Я писал о его деятельности в книге «Мировая закулиса и русская революция: криптооккупация России». Но она (деятельность) не кончается со смертью Ленина.

Напомню о его деятельности.

Контролёр Генсеков

Контролёр Генсеков

А. Хаммер родился 21 мая 1898 года в Нью-Йорке в семье еврейских эмигрантов, хасидов «Хабада», из Одессы; дружил со всеми советскими лидерами от Ленина до Горбачёва, был другом семьи Ф. Рузвельта и британского принца Чарльза, выполнял поручения Дж. Кеннеди. Коллекция его наград включала: советские ордена Ленина, Дружбы народов, французский орден Почётного легиона, итальянский Орден за особые заслуги, шведский Королевский орден Полярной звезды, бельгийский Орден короны, австрийский Рыцарский крест, венесуэльский орден Андреса Беллоса, американскую Национальную медаль искусств. Хаммер был удостоен пакистанской Премии мира, израильской Премии лидерства, мексиканской Национальной премии признательности и выдвигался на Нобелевскую премию мира. Он был почётным доктором 25-ти университетов. Его именем назван «Объединенный всемирный колледж» в США.

Джулиус Хаммер, отец Арманда, родился 3 октября 1874 года в Одессе. Был членом хасидской секты «Хабад». Вскоре после его рождения, его отец, Яков, также хасид, переехал в Америку, сначала в Бренфорд, а затем в Нью-Йорк. Там Джулиус поступил в аптеку в качестве клерка. В 28 лет он вступил в Социалистическую рабочую партию. В ней он познакомился с Борисом Рейнштейном, которого выслали из России за политическую деятельность; в 17-м году он был членом миссии Красного Креста (куда входили одни банкиры), а позднее стал секретарём Ленина [95; с. 85]; он возглавил Бюро международной революционной пропаганды при НКИД (нарком Троцкий), в этом Бюро работали также Рид, Вильямс, Садуль [95; с. 121]. Ясно, что он был не «секретарём Ленина», а контролёром Ленина.

Летом 1907 г. Джулиус и Рейнштейн были делегатами Седьмого конгресса Второго Интернационала, проходившего в Штутгарте. Там Рейнштейн познакомил Джулиуса с Лениным. К концу конгресса Джулиус вошёл в кадровую элиту, на которую опирался Ленин [118; с. 48].

Почему именно малоизвестный Джулиус? Дело в том, что Хаммер был одним из финансистов Соцпартии США. А руководство Соцпартии имело отношение к английской масонской организации «Круглый стол» [74; с. 284].

Джулиус хорошо знал Троцкого. После Октября Джулиус был членом Советского бюро в Нью-Йорке, активно сотрудничал с советским представителем Людвигом Мартенсом [95; с. 133, 241 и 118; с. 52]. В Советском бюро Джулиус занимал должность финансового советника. (Мартенс не был гражданином России, а имел гражданство Германии. До своего назначения представителем он работал вице-президентом фирмы «Вайнберг и Познер».) Известно, что советские курьеры привозили в Нью-Йорк бриллианты, Хаммер сбывал эти камни и, отмыв деньги через «Эмайд драг» (название аптечной фирмы Хаммера), финансировал Советское бюро.

В 1919 г. Соцпартия была преобразована в Коммунистическую, которая стала частью Коминтерна. Д. Хаммер получает партбилет № 1.

Американское правительство использовало фирму Хаммера «Эмайд драг» в качестве посредника для поставки товаров и машин в Россию. С помощью Мартенса Хаммер открыл и ещё несколько посреднических фирм [118; с. 54]. Напомню, официальных дипотношений ещё не было. А поставки товаров – это, якобы, частная инициатива. Но эти поставки были санкционированы президентом Вильсоном.

Эти поставки осуществлялись втайне от населения США и России, так как и дипотношений не было, и советская пропаганда изображала Соединенные Штаты Америки (тогда Северо-Американские Соединные Штаты – САСШ) как одного из врагов-интервентов.

В марте 1919 года в Нью-Йорке открылось Бюро Мартенса – неофициальное представительство Советской России, через которое устанавливались связи с деловыми и политическими кругами США, а также тайно поддерживались коммунистические движения за океаном. Фирма Хаммеров стала её партнёром, поскольку Людвиг Мартенс (немецкий еврей из Одессы) был давним другом хаммеровской семьи и тоже хасидом.

А. Хаммер открыл первую в СССР карандашную фабрику (затем «им. Сакко и Ванцетти») и представлял в Москве интересы 37 (!) американских корпораций, банков и фирм, включая компанию Генри Форда. Вернувшись на родину, А. Хаммер остался «другом Советского Союза», а подаренная Лениным фотография с надписью «товарищу Хаммеру» стояла в его калифорнийском доме на почётном месте.

Концессионные деньги, а также деньги, получаемые им от Советского правительства, Хаммер отмывал через свою фармацевтическую фирму. Помогал ему в этом Яков Монесс, сотрудник ОГПУ, земляк Троцкого (тоже родился в Яновке). Деньги передавались генсеку КП США Гутенбергу [118: с. 131].

Уже в первый приезд в Москву Хаммер увёз с собой в Нью-Йорк 75 тыс. долл, на нужды компартии США. В 20-е годы Хаммер курсировал по Европе, где его основным местом жительства был берлинский отель “Kaiserhof”. Из Берлина он ездил в Гамбург, Париж и Лондон, а также в Ригу и Таллин, где останавливался в лучшем тогда рижском отеле “De Roma”. Поездки были столь частыми, что он обзавёлся эстонским паспортом. Его работа состояла в тайном переводе получаемых из Москвы денег агентам Коминтерна в Европе и США.

Операции, которые выполнял Арманд Хаммер, позднее стали называть отмыванием денег, а Балтийские страны, с которыми у Советской России были прекрасные отношения, являли собой идеальное место для их проведения.

Именно в отелях и пансионатах Латвии и Эстонии Хаммер получал наличные и переводные векселя от московских курьеров. Хаммер в совершенстве освоил правила конспирации. Поэтому конвейер по отмыванию денег для нужд советской разведки и Коминтерна работал безотказно. Видимо, в то время он сказал: «Золотое правило: тот, кто имеет золото, тот и устанавливает правила».

В начале 20-х годов Хаммер построил карандашную фабрику в Москве.

Но, бесспорно, основной деятельностью Хаммера была торговля произведениями искусства. Однако связи Хаммеров со странами Балтии не прервались. Только теперь сферой их деятельности стала торговля произведениями русского искусства и антиквариата, которая шла через нью-йоркскую «Галерею Хаммеров». Здесь у них был богатый опыт. После подписания в начале 1920-х годов Тартуского и Рижского мирных договоров страны Балтии открыли у себя «окно в Европу».

В то время Ревель (Таллин) был одним из перевалочных пунктов в торговле с Россией. Но большая часть поступавших туда из России товаров для обмена на продукты питания представляла собой контрабанду: произведения искусства, бриллианты, платину и т. п. Всё это нелегально отправлялось через границу. Зимой 1921 года в Ревеле работало отделение Наркомвнешторга, которое закупало за границей товары для отправки в Ревель, оплачивая их золотыми слитками.

Советский нарком внешней торговли Леонид Красин создал в странах Балтии грандиозный офшор, через который в 1920-22 большевики вывезли не менее 600 тонн золота на гигантскую сумму около 700 млн золотых рублей! И это не считая контрабанды драгоценностей, антиквариата и пр. На вырученную валюту закупалось продовольствие, военное снаряжение, подвижной состав. Но большая часть расхищалась.

В Ревеле был и банк Хаммера, президентом которого был его дядя Александр Гомберг.

Этот Гомберг – один из «отцов» Октября, был секретарём американской «миссии Красного Креста» (см. далее). У него были и другие имена – Берг, Михаил Грузенберг, Михаил Бородин.

В своей книге Хаммер пишет, что когда ему будущий миллионер Поль Гетти задал вопрос: «Как делаются миллионы?», он ответил: «Это не так уж трудно, надо просто дождаться революции в России. Как только она произойдёт, следует ехать туда» [97; с. 365]. (Интересно, сколько иностранных миллионеров появилось после Августа-91? Я уж не говорю о «российских»…)

После смерти Сталина Хаммер прибыл в Москву 11 февраля 1961 года. (Замечу, что о всех своих встречах в СССР Хаммер письменно докладывал в Госдепартамент, так что «частной инициативой» доброго бизнесмена здесь и не пахнет). 14 февраля он встретился в Министерстве торговли с заведующим отделом торговли со странами Запада Виноградовым и его замом Грибковым. 15 февраля он встретился с министром торговли Микояном. Хаммер был знаком с ним ещё с ленинских времён [118; с. 254]. Затем он встретился с Хрущёвым. «При встрече Хрущёв превозносил американскую технологию: как и Ленин, он говорил, что американская экономика может извлечь для себя выгоду от торговли с СССР», – писал Хаммер [118; с. 255]. На встрече присутствовал Анатолий Добрынин, глава американского отдела ЦК, а затем посол в США.

В Конгрессе США ходили слухи, что Хаммер давал крупные взятки советским чиновникам; в частности, он дал Фурцевой 100 тыс. долларов [118; с. 391]. Фурцева скончалась в Москве именно тогда, когда началось расследование по обвинению её в коррупции (1974) [118; с. 391].

Хрущёв предложил Хаммеру наладить производство химических удобрений. В 1963 г. Хаммер четыре раза летал в СССР.

Широкомасштабное сотрудничество Хаммера с Москвой продолжилось и в 1970-е годы, когда он, уже крупный нефтяной магнат, владелец фирмы “Oksydental Petroleum Corporation”, предложил советскому руководству ряд грандиозных проектов. Они предусматривали строительство в Советском Союзе (в Поволжье и других местах) крупных химических предприятий по производству продукции двойного назначения (химических удобрений и химического оружия), а также нефтеперерабатывающих комплексов на территории России, Украины и Литвы, где на основе западных технологий перерабатывалась бы советская нефть, а продукты переработки затем экспортировались.

Далее. В Тольятти была создана компания «Тольяттиазот». Строительство шло на деньги А. Хаммера, было объявлено ударной комсомольской стройкой – т. е. молодые рабочие должны были строить завод для «американского дяди». Ясно, что о том, кто финансирует, им не говорили.

Первая продукция предприятия «Тольяттиазот» была выпущена в 1979 году.

В 1985 г. «Тольяттиазот» возглавил Владимир Махлай. В декабре 1992 года предприятие было приватизировано и преобразовано в акционерное общество. [Для справки. Владимир Махлай пятнадцать лет занимал должность президента и председателя Совета директоров корпорации, но в мае 2011 года официально отошёл от дел, а 5 июля 2019 года суд города Тольятти заочно приговорил Владимира Махлая к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима за многомиллиардные хищения. В настоящее время он находится за границей.]

Для чего нужен аммиак? Это тот же самый газ, более того, он производное от природного газа. Но использование аммиака более точечно – это производство минеральных удобрений, взрывчатых веществ на основе селитры и другой продукции химпрома.

Аммиакопровод «Тольятти – Одесса» был запущен в 1981 году. Главным условием льготного кредитования были поставки аммиака в США, а также маршрут через Одессу – родной город Хаммеров. Уже впоследствии рассматривались дополнительные варианты для экспорта аммиака через Новороссийск, Тамань, Туапсе и Темрюк. Тем не менее ни один из них так и не был реализован даже в новое время, несмотря на закрытие для РФ специализированных портов в Прибалтике (эстонского Силламяэ и латвийского Вентспилс). Россия производит приблизительно 10 % мирового аммиака, что достаточно много. Четверть от этого объема – 4–4,5 млн тонн – идет на внешний рынок.

Показательно, что аммиакопровод беспрерывно работал все восемь лет войны, проходя через зоны боевых действий в Донбассе и по украинской территории, через Харьковскую, Запорожскую и Николаевскую области. Он соединяет ОАО «Тольятти-Азот» с Одесским портовым терминалом, забирает также сырьё с АО «Минудобрения» из Россоши (Воронежская область), имеет ответвление на завод «Стирол» в Горловке (ДНР). Годовая мощность равна 2,6 млн тонн аммиака, с которых Украина ежегодно получала 100 млн долларов транзитных. Россия получала 2,4 млрд долларов в год, хоть и поставляла аммиак на 13–16 % ниже рыночной стоимости. А теперь самое главное – кто покупатель. Половина всего объёма продавалась в США, 15 % шло во Францию, остальная часть уходила в 20 стран дальнего зарубежья. Приоритетный экспорт в Америку обусловлен тем, что именно гражданин США был инициатором и спонсором постройки – А. Хаммер.