Текст книги "Миф о «застое»"

В ЧССР стала активно проводиться экономическая реформа. Её «отцом» стал «чех» Ота Шик, сотрудничавший с ЦРУ. Показательно, что наставником его был экономист Либерман, соратник Косыгина [289; с. 209]. Его работы были изданы во всех соцстранах. Ещё в январе 1965 года, т. е. одновременно с Косыгиным, ЦК КПЧ утвердил план реформы и новую систему планирования. Цель реформы: привязать чешскую экономику к «мировому рынку», для чего использовались следующие методы:

– формирование цен с учётом европейского рынка и европейской производительности труда;

– импорт потребительских товаров, несмотря на возможности местного производства (То есть удушение производства. – А. С.);

– переход к «системе комиссионной платы» и конкуренции;

– расширение полномочий директоров и управленцев (То есть разрешение воровать. – А. С.);

– привязка премии рабочих к прибыли предприятия (То есть под предлогом «плохо работаете» выкачать из рабочих все соки. – А.С.);

– изменение трудовых законов [289; с. 428].

Газета СЕПГ «Нойес Дойчланд» писала: «Шик провозглашает и реализовывает тезис о “социалистической рыночной экономике”, которая направлена на упразднение социалистической плановой экономики, полную децентрализацию хозяйства, передачу предприятий на милость законов и кризисов капиталистического рынка и введение капиталистических методов управления на основе разнузданной клеветы на социалистическую экономику» [289; с. 429]. Всё это повторится в период горбачёвской «перестройки» и ельцинских «реформ».

Вашингтон с одобрением отнёсся к «Программе действий» и «Манифесту». В мае сенатор Уолтер Мондейл, будущий вице-президент при Картере, заявил: «Чехословакия взяла превосходный курс», а представитель Госдепартамента Клоски сказал: «Мы с симпатией следим за развитием событий в Чехословакии». 14 июля в Прагу прибыл для чтения лекций (кому?) в Институте международной политики 3. Бжезинский [90; с. 252 и 289; с. 265]. То есть приехал контролёр.

За тёплыми словами последовали и действия. В мае Госдеп пригласил официальных лиц ЧССР для переговоров о возвращении золотого запаса Чехословакии, который во время войны оказался на Западе. Затем Конгресс принял Билль № 3513, согласно которому президент США мог предоставить Праге кредит до 500 миллионов долларов. Летом состоялась встреча министра иностранных дел Гаека с советником Джонсона Киссинджером [233; с. 245].

«Вдруг» в Праге начался туристический бум: появилось более 3 тыс. «туристов», особенно из ФРГ. Они привозили горы антисоветской и антикоммунистической пропагандистской литературы. По радио «Свобода» и «Свободная Европа», по телевидению ФРГ, всякие «аналитики» и «политологи» анализировали ход событий в Праге, а фактически его навязывали и направляли. Например, выступает по ТВ Киссинджер: «Я думаю, что Дубчек в сложившейся ситуации будет делать то-то и то-то». И Дубчек делал «то-то и то-то».

Интересно проследить, кто из членов Политбюро и лидеров братских партий был «за», а кто «против» ввода войск. Эти фамилии о многом говорят.

Брежнев сначала выступал против, но потом начал колебаться. И именно благодаря его нерешительной позиции ввод войск был максимально отодвинут.

Настаивал на введении войск Главком ОВД маршал Якубовский, военачальники Штеменко, Епишев. Ввод войск поддержал министр обороны ЧССР Дзур; Якубовский после переговоров с Дзуром сказал: «Друг понял своего друга» [233; с. 247]. «За» так же высказались Трапезников, Гришин, Шелест, Машеров и Громыко.

«Против» ввода войск были Суслов, Пономарёв, Подгорный, Косыгин и Андропов. Из лидеров соцстран против ввода войск были Тито и Чаушеску (они публично поддержали Дубчека в ходе своих визитов в Прагу в августе 68-го). «Против» высказался и Кадар. Чаушеску даже угрожал выходом из ОВД в случае ввода войск [233; с. 154]. Кадар предлагал искать выход путём переговоров [233; с. 227].

«За» ввод войск активно выступали Гомулка, Ульбрихт и Живков.

Поддержали политику Дубчека лидеры компартий Франции, Испании и Италии. Генсек ИКП Луиджи Лонго в мае посетил Прагу, где выразил одобрение реформам [233; с. 47].

В Польше весной 68-го были запрещены к продаже чешские газеты, а чешские студенты и журналисты – высланы в Чехословакию. Живков выступил за «ликвидацию реакционных банд в Праге и Братиславе» [233; с. 43, 247]. Активнее всех требовал ввести войска Ульбрихт. В марте в Дрездене он сказал: «Если Чехословакия будет продолжать линию января, то это приведёт нас к краху»; «Сирковский (председатель парламента ЧССР) организовывает контрреволюцию, а вы этого не видите. Либо в Праге будет порядок, либо нам придётся принять решительные меры» [233; с. 43, 227]. Гомулка: «Чехословакия фактически находится выше Варшавского договора» [233; с. 214].

В 1989 г. К. Мазуров сказал: «Главным инициатором решения о вводе войск был не Брежнев. Основную роль играли Ульбрихт и Гомулка. Они постоянно звонили, предлагали решения, настаивали на самых жёстких шагах, на вступлении войск в Чехословакию» [233; с. 214].

Но советское руководство сперва избрало путь переговоров. Но переговоры и в Праге, и в Варшаве, и в Братиславе, и даже в железнодорожном вагоне на границе с ЧССР, в котором было почти всё Политбюро, закончились ничем. На переговорах чешские делегаты говорили одно, а дома отказывались от своих обещаний.

В руководстве ЦК КПЧ тоже были люди, которые требовали у Дубчека прекратить проведение «реформ». 3 августа член ЦК Васил Биляк, во время переговоров советской делегации с Дубчеком, тайно передал на имя Брежнева письмо с требованием ввести войска. Это письмо было использовано как предлог к введению войск ОВД.

Только недавно (2021 г.) стало известно, что Дубчек 16 августа сам позвонил Брежневу и попросил ввести войска для подавления контрреволюции. Почему он так сделал? Он увидел, что процесс «реформ» приобретает неконтролируемый (им и ЦК) характер и может привести к тому, что его самого отстранят от власти. А стать жертвой «реформ» он не хотел – его бы уже «завтра» отодвинули проамериканские силы.

(Так оно и получилось. В 1989 г. Дубчек стал одним из активнейших участников «Бархатной революции». С 28 декабря занимал пост председателя парламента ЧССР. А 25 июня 1992 года его на посту председателя Федерального собрания сменил Михал Ковач.

Вскоре, 1 сентября 1992 года, автомобиль, в котором ехал Дубчек по шоссе Прага – Братислава, попал в аварию. Получив повреждения позвоночника и грудной клетки, Дубчек был госпитализирован и более двух месяцев находился в больнице, где ему была сделана операция. В конце октября в состоянии его здоровья наступило серьёзное ухудшение, и через две недели, 7 ноября 1992 года, он скончался.

После его гибели некоторые политики высказывали предположения о том, что этот несчастный случай мог быть подстроен, чтобы вывести Дубчека с политической арены. Следствие по этому делу продолжалось многие годы, в 2000 г. дело было закрыто, и словацкое министерство внутренних дел объявило, что гибель Дубчека не была результатом заговора. По произведённым расчётам, автомобиль Дубчека двигался по трассе с высокой скоростью, недопустимой в условиях плохой погоды. За превышение скорости случайно оставшийся в живых шофёр Дубчека был осуждён на 12 месяцев тюрьмы. Но, думаю, товарищ «слишком много знал».)

18 августа Политбюро ЦК КПСС единогласно высказалось за ввод войск. И в ночь с 20-го на 21 августа войска были введены. Вполне вероятно, что многие танки были сделаны на заводах Рокфеллера – Итона [76; с. 158].

В операции «Влтава» приняли участие войска СССР, ГДР, ПНР, ВНР, НРБ в количестве 250 тыс. человек и 6 тыс. танков. Интересно, что позывным операции был «Влтава – 666». Кто его придумал?

Президент ЧССР Людвик Свобода дал телеграмму: войскам сопротивления не оказывать. Министр Дзур о вводе войск был предупреждён заранее. Руководство ЦК во главе с Дубчеком было арестовано и доставлено в Москву. Там Брежнев говорил, что он сперва поверил «Саше», а тот предал. Говорил, что «Саша» не прислушался к его замечаниям [234; с. 265–66]. Брежнев сказал, что Москве стало ясно, что положиться на его, Дубчека, руководство, нельзя. И он сам, долго защищавший «дорогого Сашу», это вынужден признать, так как речь шла об итогах Второй мировой войны [234; с. 266]. «В его словах содержалась одна простая мысль: наши солдаты дошли до Эльбы и советская граница теперь проходит там», – пишет участник этого разговора Зденек Млынарж [234; с. 268].

В главе 7 о диссидентах под общим названием «Андроповский диссидентарий» я скажу о Сахарове, Солженицыне и Медведеве подробнее. Сейчас же я хочу показать, что их деятельность была непосредственно связана с событиями 68-го года.

Итак, именно в это время работа Солженицына над «Архипелагом ГУЛАГ» вступила в завершающую стадию; первый том был опубликован за границей и автор тут же был выдвинут соискателем на получение Нобелевской премии [298; с. 235, 248]. Тогда же Рой Медведев завершил написание своей клеветнической книги (в 2000-е он сам это признает) «К суду истории». В том же году историк Роберт Конквест закончил работу над не менее клеветнической книгой «Большой террор».

Весной 68-го заявил о себе как о противнике советского режима Сахаров. Он пишет статью «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Основная мысль: человечество подошло к критическому моменту своего существования, над ним нависла угроза термоядерной катастрофы, экологической катастрофы и неуправляемого демографического взрыва (о том же писал и Печчеи).

В этом же году, 30 апреля, диссиденты начали издавать бюллетень «Хроника текущих событий» [228; с. 210].

А как Запад отреагировал на подавление «Пражской весны»? Да так же, как и на венгерские события 56-го года: сначала по «РС»/«РСЕ» подстрекал, а потом, в решающий момент, бросил.

26 августа Брежнев сказал в Кремле Дубчеку: «Я спрашивал Джонсона, признаёт ли сегодня американское правительство в полном объёме соглашения, подписанные в Ялте и Потсдаме? И 18 июля я получил ответ: в отношении Чехословакии и Румынии – целиком и полностью. Так, что, вы думаете, кто-то что-то предпринимает в вашу защиту? Ничего не будут делать» [234; с. 125]. Госсекретарь Дин Раск подтвердил: «США не будут вмешиваться». То есть генсек консультировался по вопросу ввода войск с президентом США. И получил от него «добро», а не от каких-то Ульбрихта с Живковым.

Киссинджер, который так горячо поддержал Дубчека, «вдруг» стал просить чехов «не повторять ошибок Имре Надя» (т. е. не заявлять о выходе из ОВД), так как это нарушит европейский баланс сил. Киссинджер говорил: «Соединённые Штаты вряд ли что-то смогут сделать для Чехословакии» [233; с. 245]. (В 1999 Киссинджер встречался с Дубчеком в Праге и высоко оценивал политику несопротивления войскам в 68-м [233; с. 246]).

Хотя, на всякий случай, НАТО в ФРГ сосредоточила свои войска.

В мае 1969 года албанская газета «Зери и поппулит» писала: «Эти события ещё раз подтвердили не только существование заговора США и СССР по разделу сфер влияния, но и тот факт, что этот заговор осуществляется на практике»; «Отстранение Дубчека показывает, что во имя интересов советско-американского союза не только его судьба, но и судьба всей Чехословакии превратилась в разменную монету» [90; с. 255]. Здесь Энвер Ходжа был не совсем прав, ибо, в действительности, речь шла не о разделе сфер влияния, а об очередном этапе разрушения социалистической системы. О «сферах влияния» можно было говорить в эпоху Сталина.

В. Диккут: «Социал-империалисты говорят, что контрреволюционеры планировали вырвать ЧССР из социалистического лагеря и отдать США. Но кто разрушил соцлагерь своей антимарксистской подрывной деятельностью? Кто пускает западногерманских и японских империалистов в свою страну, чтобы позволить им эксплуатировать сырьё и рабочую силу? Кто сговаривается с империализмом США за счёт народов мира? Именно Хрущёв, Брежнев и их сподвижники, которые теперь так страстно защищают “социалистический лагерь” – и больше никто» [289; с. 209].

Из всего вышесказанного следует, что события в Праге были согласованы между руководителями США и СССР. США способствовали развитию «Пражской весны», но не сдерживали и советское руководство. В результате ввода войск ОВД в ЧССР в выигрыше оказался Запад: западные левые однозначно высказались в поддержку своих правительств, которые осудили действия Москвы. Западные компартии открыто стали критиковать СССР, чему пример – книга Вилли Диккута: «Кровавый агрессивный характер социал-империализма был продемонстрирован всему миру вторжением в Чехословакию» [289; с. 207].

В 1976 г. член ложи «П-2» и, по совместительству, генсек ИКП Энрико Берлингуэр сказал, что членство Италии в НАТО может предоставить западноевропейским компартиям безопасность, необходимую для развития того типа коммунизма, который СССР и его союзники задушили в Чехословакии [233; с. 211].

Так что, благодаря вторжению в ЧССР, лидеры западных стран окончательно подчинили себе компартии, как бы говоря: вот видите, СССР – агрессор против свободы.

Короче говоря, если во время и после войны западные компартии были союзниками СССР, выступали в роли «пятой колонны» Москвы, то после Праги СССР потерял этих союзников. И получил на Западе репутацию агрессора, откуда недалеко было и до рейгановской «империи зла». Эту репутацию подтвердил ввод войск в Афганистан в 1979 году.

Брежневцы своими руками создали врагов – западные компартии. Ясно, что это было сделано специально. СССР остался, фактически, без союзников. 1:0 в пользу западной пропаганды: СССР – «империя зла» – должен быть разрушен.

Во время второй «бархатной революции» в 1989 г. Дубчек встал во главе парламента, где штамповал все антисоциалистические законы.

Глава 5
Удар по де Голлю – противнику Нового мирового порядка

Шарль Андре Жозеф Мари де Голль (1890–1970) родился в семье иезуитов, его отец Анри де Голль был профессором философии и литературы в иезуитском колледже. В 1940 г. Шарль основал в Лондоне движение «Свободная Франция» (с 1942 г. «Сражающаяся Франция»), в 1941 г. стал руководителем Французского национального комитета, в 1943 г. – Французского национального комитета освобождения, созданного в Алжире (тогда Алжир был частью Франции). С 1943-го по январь 1946 года – глава Временного правительства во Франции.

В 1947 г. де Голль создал партию «Объединение французского народа», чтобы, опираясь на неё, завоевать большинство мест в Национальном собрании и встать во главе страны. Но на выборах его партия получила только 21 мандат.

Практически сразу после войны для Четвёртой республики, провозглашённой в 1946 г., самой серьёзной внутренней проблемой стали волнения в Алжире. Поэтому, когда под руководством Фронта национального освобождения (ФНО) Алжира началось восстание против французских властей, Париж сразу взял курс на его подавление. Но «наведение порядка» затянулось. И к концу 1957 г. почти все партии перешли в оппозицию к правительству, которое не способно было решить алжирский вопрос.

Пользуясь моментом, голлисты развернули кампанию за возвращение «сильного человека» де Голля к власти.

13 мая 1958 года в Алжире началась всеобщая забастовка. 15 мая к де Голлю обратился Главком французскими войсками в Алжире генерал Салан и потребовал, чтобы тот взял власть. Ясно, что это обращение было согласовано с самим де Голлем. Вечером того же дня де Голль опубликовал Декларацию, в которой говорил, что готов вернуться к власти.

29 мая президент Рене Коти обратился к парламенту с просьбой утвердить де Голля председателем правительства. ФКП (Жак Дюкло, Эмиль Вальдек-Роше) и Соцпартия (Франсуа Миттеран) высказались против утверждения де Голля. Но он был избран и уже 1 июня потребовал предоставления ему чрезвычайных полномочий сроком на полгода с тем, «чтобы разработать и принять новую Конституцию». И на референдуме 28 сентября Конституция Пятой республики была принята. Она значительно расширила права президента: например, он теперь имел право назначать премьера и распускать Национальное собрание. В декабре 1958 года де Голль был избран президентом на семилетний срок.

Он добился больших успехов в экономике, укрепил франк. Он хотел построить т. н. «Европу отечеств», создать «Европейскую конфедерацию» во главе с Францией, которая бы проводила самостоятельную политику. Де Голль говорил, что «Европа простирается от Атлантики до Урала».

Он стал на путь достижения реального суверенитета страны. В 1966-м он вывел страну из НАТО и создал независимые ядерные силы. Но самое главное – де Голль с 1965-го по 1967 год непрерывно предпринимал попытки, направленные на отмену долларового диктата, на возврат международных отношений к единому золотому стандарту. Видимо, он хотел создать некий Евразийский блок против НАТО. «Европа отечеств» должна была проводить политику без контроля со стороны Уолл-стрит. Тем самым де Голль выступил против главарей мирового масонства. Хотя сам генерал был членом «Великого Востока» и его консультировали некие «45 секретных компаньонов» [162; с. 67], а одним из его ближайших соратников был «брат» генерал Зиновий Пешков (брат Свердлова, усыновлённый Горьким, фамилию стали произносить с ударением на «о»). Здесь мы видим попытку «Великого Востока» противостоять американским масонам и, в частности, «Черепу и Костям».

Де Голль предпринял ряд мер, направленных на ограничение влияния США в регионе. Сперва, из-под американского контроля был выведен французский флот, а в феврале 1966 года генерал объявил о выходе страны из военной организации НАТО (при этом страна осталась в политической организации). При этом все 29 американских баз (130 тыс. солдат) должны были покинуть Францию в течение года. (При Саркози в апреле 2009 г. Франция снова вошла в военную организацию НАТО.)

Де Голль знал, в чём сила и мощь Америки – в долларах. В начале 1965 г. он провёл пресс-конференцию, на которой призвал все страны отказаться от доллара как мировой валюты и перейти на единый золотой стандарт.

Этой конференции предшествовал такой эпизод. В конце 1964 г. французский министр финансов, принимавший участие в создании «Сити-банка» ещё в 1916 г., рассказал де Голлю, в чём выгода существования нынешней финансовой системы: «Представьте, на аукционе продаётся картина Рафаэля и идёт за неё битва между немцем, арабом, русским и американцем. Каждый из них предлагает за картину свои товары: араб – нефть, немец – технику, русский – лес и золото, а американец с улыбкой предлагает двойную цену, вынул кошелёк с новенькими стодолларовыми купюрами, отсчитал сто бумажек, забрал картину и ушёл». «Где же урок?», – спросил генерал. «Трюк в том, что янки выложил сто стодолларовых купюр, т. е. 10.000 долларов, но фактически заплатил три доллара, потому, что стоимость бумаги, на которой напечатана банкнота в 100 долларов – 3 цента!» [ «Наш современник», 1991, № 7].

На конференции генерал сказал, что американцы способны обменять на золото только часть бумажек, «которые они распространяют по всему миру, перекладывая свои экономические трудности на плечи других». В те годы на долларах была надпись, что они обеспечиваются золотом.

Во время очередного визита в США в 1967 генерал привёз с собой 1,5 млрд бумажных долларов и потребовал обменять их на золото. Ему пригрозили через НАТО. Но генерал пригрозил вообще выйти из НАТО. Разразился скандал, но ФРС была вынуждена обменять бумажки на золото. Тогда в следующий свой визит в США де Голль предъявил к обмену ещё 750 миллионов долларов. В результате за два года, с 1965-го по 1967-й, американцы заплатили Франции более 3 тысяч тонн золота.

Чтобы и другие страны не последовали примеру Франции, Америка была вынуждена объявить дефолт и вскоре с купюр исчезла надпись о золотом обеспечении: 15 августа 1971 года президент Никсон во время своего выступления по телевидению объявил об отмене золотого обеспечения доллара. Никсону никто не возразил, ибо де Голль был лишён власти, а руководство «главного противника» было полностью под контролем. (Кстати, СССР во время событий 68-го не поддержал де Голля.)

Де Голль выступил против агрессивной политики Израиля на Ближнем Востоке и резко сократил военные поставки. Этим он восстановил против себя сионистов.

Де Голль хотел закрыть и ложу «Великий Восток Франции» («ВВФ»), но его остановил министр внутренних дел Фрей под предлогом того, что руководство «ВВФ» находится под пристальным наблюдением, и что «ВВФ» в состоянии влиять на 1 млн человек и потому лучше её не трогать, ограничившись слежкой [90; с. 246 и 103; с. 198]. Генерал сам был членом «ВВФ» и опирался на масонов в проведении своей антиамериканской политики. Но он так же знал, что многие члены руководства «ВВФ» настроены проамерикански и, следовательно, представляют опасность для национальной безопасности Франции.

Генерал стал постепенно удалять масонов из своего окружения. В результате у него появились новые враги в лице части руководства «ВВФ».

На него стали оказывать давление и, под давлением руководства «ВВФ» и банкиров, он был вынужден временно (как он думал) назначить в 1962 г. премьер-министром масона Жоржа Помпиду. До этого Помпиду работал директором в банке Ротшильда. Он поддерживал тесные контакты с будущим Гроссмейстером «ВВФ» в 70-е Фредом Зеллером (1912–2003), бывшим секретарём Троцкого в 30-е годы (сам Троцкий был членом «ВВФ»). Зеллер писал: «Тайна раздражала де Голля, который не относился индифферентно к влиянию “ВВФ”, враждебного, по его мнению, к нему, его интриговали и секретные собрания» [103; с. 198]. Другими словами, масоны за спиной генерала что-то обсуждали втайне от него. Кому такое могло понравиться? К тому времени в «ВВФ» входило 712 лож, а в «Великую ложу Франции» 500 лож [103; с. 199].

Эта политика, направленная на избавление Франции от кабалы доллара и масонства, привела к антидеголлевской революции.