Текст книги "Алёна. О давно прошедшем. Непридуманные истории из жизни необыкновенной девочки"

Новый год

За всё время моей бедной Алёнушке один лишь только раз удалось встретить Новый год. Сами понимаете, что праздник этот исключительно семейный. Но в ту зиму обстоятельства сложились так, что вся моя семья уже задолго до Нового года находилась у тестя, в том самом маленьком подмосковном городке, где когда-то жила моя Наташка. А нам с Ольгой необходимо было присутствовать в Москве по роду нашей музыкальной деятельности. Короче, так или иначе, но у меня, Алёны, появилась возможность встретить Новый год.

Готовиться к этому событию я начала загодя. Судите сами: парадное платье у меня осталось ещё с Наташкиных времён, а мне хотелось чего-нибудь новенького. И я начала доставать Ольгу:

– Оль! Давай поедем, что-нибудь посмотрим.

– Ой, да некогда сейчас! Сама же знаешь, ресторан, студия, твоя ещё работа – ну когда ехать-то? – отвечает Оля.

Так продолжалось достаточно долго, но только до тех пор, пока мне не пришла в голову замечательная мысль:

– Оль! Ведь и тебе надо чего-нибудь прикупить.

Это был очень удачный ход, время на поездку нашлось моментально. Дура я, дура! С этого и надо было начинать. Ведь, в конце концов, Ольга девушка, стало быть, и у неё сразу же появилась одна, но отодвигающая всё на второй план мысль «купить»! Поход в магазин, а тем более вдвоём с подружкой – это что-то!

В ближайший более или менее свободный день едем в ГУМ. А куда ещё в те времена? Естественно, поехали две подружки, Оля и Алёна. Заходим внутрь. Сердце бьётся часто-часто, потому как бывала-то я здесь не один и не два раза – родной магазин. И сразу в голову полезли воспоминания, как мы здесь бывали с Наташкой. Настроение решительное: пока не купим то, что нужно, не уйдём. И стали везде ходить, смотреть, прицениваться. Во мне проснулась моя женская сущность, впрочем, как и всегда, когда я, Алёна, посещаю магазины.

Наконец я нашла платье, которое мне очень понравилось:

– Оль! Хочу вот это.

– А и правда симпатичное, – подойдя, говорит Ольга. – Валяй в примерочную.

Я беру платье, и мы вместе с ней заходим в кабинку.

Очень хочется рассказать, что из себя это платье представляло. Я до сих пор помню его до мельчайших деталей, потому как потом такое или даже хотя бы отдалённо похожее на него мне не попадалось ни разу.

Платье было без рукавов, с глубоким вырезом спереди. Груди закрывали две полоски ткани, которые сходились под грудью же так, будто их запахнули одна на другую. Дальше, до верха бёдер, шёл облегающий покрой, а оттуда платье было расклешенным до самого низа и чуть-чуть закрывало колени. Внутри имелась подкладка, а сзади всё застёгивалось на молнию. Материал, из которого было сшито платье, был чёрного цвета и блестел как атлас, но таковым не являлся, поскольку имел свойства стрейча. В том месте, где платье облегало фигуру, а именно вокруг талии, повязывалась широкая чёрная же лента, которая своими концами свисала спереди.

Не знаю, удалось ли описать всю красоту, но в тот момент я молилась только об одном, чтобы платье мне подошло.

Раздеваюсь и аккуратно переступаю в расстёгнутое платье. Поднимаю его наверх, и Ольга застёгивает сзади молнию.

– Подошло! В самый раз! – шёпотом говорю Оле.

– А в груди как? – спрашивает она.

– Совершенно свободно, – отвечаю, а у самой от радости аж дыхание перехватило.

Короче, это чудо мы взяли без колебаний и опять в путь по ГУМу, надо ведь к Новому году и Олюшке платье прикупить. Она теперь точно знала, что купит себе именно платье.

Ходили, ходили и наконец в каком-то закутке нашли то, что Ольга хотела. Платье было бирюзового цвета, с блёстками, тоже без рукавов и с очень большим декольте. Подробнее не помню. И вернулись мы домой в этот день страшно уставшие, но ужасно довольные.

Елку мы пошли покупать накануне двадцать пятого декабря. На ёлочном базаре народа было не так много, и праздничное деревце, которое две девушки несли по очереди, благополучно добралось до нашей квартиры.

Само Рождество было скромно отмечено при свечах ужином на двоих. В тот день нам никого не хотелось видеть у себя в гостях. Так что ничего особенного.

В первый день Рождественской недели я решила поехать к своим в тот самый подмосковный городок. Ольга оставалась одна:

– Поеду и я домой. Поживу перед Новым годом с мамкой.

– Вот и ладушки. Я вернусь тридцатого, днём. Приезжай и ты, – говорю я.

– Хорошо.

В условленный день приезжаю на нашу квартиру. Звоню, хотя и не знаю, дома Ольга или нет. Оказалось, дома, потому как дверь открывается, и мы сразу же обнимаемся и целуемся – соскучились.

Я, конечно, моментально переодеваюсь. Оля чуток красит мне ресницы и немножко наносит тени. Причёсываюсь, и я опять Алёна. Так весь остаток дня и проходила. Даже когда ложилась спать, ничего не смывала. Зашла в спальню, разделась и просто надела ночнушку да так и заснула. Вот как в эти несколько дней мне не хватало моей Алёны!

На следующий день, в канун Нового года, отправились за покупками. Не то чтобы у нас ничего не было припасено, но кое-что по мелочам надо было прикупить.

В магазине народа тьма! Нагрузили с Ольгой тележку и встали в очередь. Стоим, и тут кто-то меня за рукав дёргает:

– Девушка, вы крайняя? – какая-то тётка неопределённого возраста в такой же неопределённой одежде. И от этого её дёрганья за рукав, её идиотского вопроса да и вообще ото всего её вида моё предпраздничное настроение улетело, и я завелась:

– Во-первых, не крайняя, а последняя, а во-вторых, что, за мной ещё кто-то стоит?

– Молодая, а грубит-то как! – очень громко начала свару тётка.

Я хотела было что-то ответить, но Оля отвернула меня в сторону и приложила палец к моим губам. Тётка, заметив, что на её выступление не реагируют, что-то ещё побухтела и умолкла.

Расплатившись на кассе, выходим на улицу.

– Алён, ты чего?

– Да не знаю. Нашло на меня, – отвечаю.

И ржём обе. Новогоднее настроение возвращается на место, и за всем этим весельем мы и не замечаем, как доходим до нашего подъезда.

Дома я спрашиваю у Оли:

– А ты Лидке звонила? Во сколько она приедет?

Оля смотрит на часы:

– Уже половина пятого. Вот овца! Обещала в четыре приехать.

И тут открывается дверь на кухню, и Лидкин голос:

– Это кто овца? Я-то, ладно, автобус долго ждала. А вот вы две овцы сразу. Что это у вас дверь входная открыта? Или сегодня Новый год – заходи, кто хочешь?

Мы с Ольгой переглядываемся, пожимаем плечами, а Лидка смеётся:

– Ничего, я совершенно точно дверь закрыла. Гость у вас я, а больше нам никто и не нужен, правда, девчонки?

Смеёмся вместе с Лидкой над нашей забывчивостью, а она присоединяется к нам. Забыла сказать, что мы с Ольгой уже начали гастрономические приготовления к праздничному столу.

Наконец стол в большой комнате накрыт, и мы перебираемся в соседнюю краситься. Мне сегодня не надо надевать парадное платье сразу, чтобы потом что-нибудь в макияже не испортить, оно ведь надевалось через ноги. А на мне были надеты тёплая кофточка и блузка, обе на пуговицах, так что ничего через голову снимать и надевать не надо, поэтому не только макияж, но и причёску я ни под каким видом не потревожу.

– Лид, а ты что, так в джинсах и будешь Новый год встречать? – спрашивает Ольга, суетясь вокруг меня.

– Ага, конечно! – отвечает Лидка и исчезает в коридоре.

Оттуда она приносит большой пакет, достаёт из него свёрток, разворачивает, и нашему взору предстаёт Лидкино платье. Оно красного цвета, с пояском и без рукавов.

– Ты, Оль, лучше утюг давай, – говорит Лидка.

– Возьми на кухне, у холодильника стоит, – отвечает Оля.

Так за всеми этими хлопотами проходит какое-то время. И вот все одеты по-праздничному Про платья я уже достаточно много рассказала, так что вы себе представляете, как мы выглядели. А на ногах были надеты туфельки: у Ольги зелёного цвета, у Лидки красного, а вот у меня – это отдельная песня. Те туфли были моими первыми на достаточно высоком каблуке, наверное, сантиметров двенадцать. Естественно, чёрного цвета. У девчонок каблуки были примерно такой же высоты.

Встали мы перед зеркалом, и тут Ольгу разобрал такой смех, что никак остановиться не может.

– Оля, ты что? – спрашиваю.

А она смеётся и пальцем показывает на зеркало, на себя и на нас с Лидкой. Мы с Лидкой смотрим друг на друга и пожимаем плечами в совершенном недоумении. Но вот Ольга отсмеялась и говорит:

– Вы только посмотрите! Ведь не договаривались, а платья у нас у всех без рукавов!

И опять начинает ржать. А ведь, правда, забавно! Ольгино веселье передаётся и нам, и мы хохочем вместе с ней.

– Зато какие мы все красивые! – это Лидка.

– Да, этого у нас не отнять, – подхватываю я.

– И длинные все. Лид, возьмёшь нас с Алёной за твоё «Динамо» играть? – сквозь смех спрашивает Оля.

Лидка в ответ только поднимает большой палец, говорить она не в состоянии.

Наржавшись до слёз, переходим в большую комнату, где уже ждут начала праздника накрытый стол, ёлка с включёнными огоньками и не работающий пока телевизор.

Усаживаемся. Часы показывают половину одиннадцатого.

– Ну что? Старый год проводим? – спрашиваю.

– А не рановато? – вопросом на вопрос отвечает Оля.

– Нет, Олька! В самый раз. Давай, Алён, накатывай! – это уже Лидка.

Я наливаю всем коньячку и говорю:

– Уходит старый год. Много хорошего в нём было: мы с Ольгой, похоже, на подступах к шоу-бизнесу, ты, Лида, в этом году мастера спорта получила. Так пусть старый год уходит с миром!

Мы встаём, чокаемся и выпиваем наши рюмки до дна. Так и должно быть. За хорошее всегда надо пить без остатка.

Включили телевизор. Выпили ещё и как-то разом заговорили, засмеялись, стало шумно и весело. А между тем время подходит к двенадцати, без пяти уже.

– Алёнка! Открывай скорее шампанское! – кричит Ольга.

Я бухаю пробкой в потолок, в спешке наполняем бокалы и вовремя: на экране появляются куранты и начинают свой бой. С последним ударом звенят наши бокалы, и мы кричим:

– С Новым годом! Ура!

По телевизору начинается концерт, но это идёт как фон. Три девчонки, три подружки, уже малёк приняв на грудь, болтают, болтают и болтают…

А на улице начинается пальба из петард, фейерверки, взлетая в ночное небо, освещают всё вокруг. Слышатся смех, голоса, народ потянулся гулять.

– А пойдём прошвырнёмся! – предлагаю девчонкам.

– Ура! Точно! Идём! – кричат обе.

В коридоре одеваемся. Надо сказать, что к этому времени я уже приобрела себе зимнее пальто. Оно было серого цвета с воротником и меховой опушкой на рукавах. Все трое сапоги на ноги, ручки в рукава, шарфы на шею, шапки и варежки в охапку и на выход!

Идём по двору к улице. Там, через дорогу, стояла ёлка. Во многих районах их наряжают к Новому году. И основная толпа и веселье именно там.

Присоединяемся к гуляющим, смотрим на подвыпивший народ. Опять петарды, фейерверки.

– Ой, как хорошо-то, девчонки! – говорит Лидка.

– Точно! – отвечает Оля, а у самой глазки блестят, хитренькие такие, и вдруг она толкает меня, и я лечу в сугроб, только мои ноги мелькнули. Падаю на спину, пальто и платье задираются, но я, едва приземлившись, сразу же руками одёргиваю всё вниз.

– Оль, ты с ума сошла? – говорю я, лёжа в снегу, а она только смеётся в ответ. – Ну, погоди!

Я поднимаюсь и собираюсь проделать с ней то же самое, но она убегает.

– Лидок, давай её поймаем! – предлагаю я.

И мы начинаем гоняться за ней в этой массе народа. Кого-то толкаем, кто-то пытается нас остановить, но всё со смехом, шутками, никто не обижается, ведь Новый год!

В конце концов ловим Ольгу, но в снег её ронять не стали. Я лично начала замерзать. Да и то: ведь под пальто только платье без рукавов, на ногах тонюсенькие колготки, а под платьем отнюдь не тёплые трусики. Мороз уже забрался во все места.

– Вы как знаете, а я хочу домой, замёрзла! – говорю девчонкам.

– Да и я чего-то тоже, – говорит Лидка.

– Эх вы, мерзлячки! Ладно, я как вы, – это Оля.

И мы дружно выбираемся из толпы, переходим улицу и топаем к нашему дому.

Вваливаемся в квартиру: свет горит, телевизор орёт, ёлка огоньками мигает. Ничего не выключили! Но не беда! С мороза все румяные, холодные, продрогшие, и сразу за стол.

– Накатывай, Оль! У меня руки как деревянные! – говорю.

Ольга разливает коньяк. Хлопнули, закусили.

– Давай ещё по одной! – это уже Лида.

Выпили. И так хорошо стало: тепло побежало по всему телу, приятная такая расслабуха.

– Включи, Оль, магнитофон что ли. Давайте попрыгаем, – предлагает Лидка.

Убираем у телевизора звук, Ольга ставит какую-то прыгучую музыку, и мы, как скинули сапоги, в одних колготках начинаем танцевать. Весело!

Напрыгавшись достаточно конкретно, валимся опять за стол. Отдышались, надели туфли и на кухню – ставить чайник, доставать чашки и резать торт.

– Алёна! Резать торт будешь ты, у тебя всегда ровненько получается. Лида! Ты бери чашки, блюдца, ложечки и неси всё в комнату. А я чайник поставлю, – командует Ольга.

– Ох и хитрая же ты! Чайник она поставит! – смеётся Лидка, доставая всё из полки.

Я режу торт. Очень аккуратно. Хочется оправдать Олино доверие.

Чайник вскипел, и мы снова за столом. Новогодний торт и чай. Так и сидим. Настроение великолепное, хоть все уже порядком наскакались. Но волшебная новогодняя ночь творит свои чудеса, и усталость совсем не чувствуется.

Однако постепенно у всех троих начинают слипаться глаза. На часах пять.

– Давайте-ка, девоньки, спать ложиться, – говорит Ольга.

И как ни жалко было расставаться с этим чудесным праздником, надо признаться, что он уже заканчивался.

На этот раз идём в спальню все втроём. Снимаем платья, туфли, но и только. Остаёмся в лифчиках и колготках. Дальше раздеваться и надевать ночнушки нет ни охоты ни сил. Так и укладываемся рядком на кровать – Лидка, Ольга, Алёна. Накрываемся одеялом и засыпаем. И трём подружкам в новогоднюю ночь снятся сказочные волшебные сны…

Концертные платья

Зимний день за окном погас. Мы сидим с Ольгой на диване в нашей квартире и смотрим телевизор. Передача про моду. На экране модели ходят по подиуму. Скучно.

– Оль, а интересно, как это в таких платьях на подиуме? Что они чувствуют? Ты-то это в какой-то мере должна знать, – говорю подружке.

– С чего ты взяла?

– Ну ты тоже на сцене в своих нарядах выступаешь.

– Сравнила! – Ольга смешно морщит носик. – Это же совсем не то. Одно скажу, что когда я надеваю концертные платья, то ощущения совершенно другие, чем в обычной одёжке.

Мы замолкаем и опять пялимся на экран. Проходит ещё какое-то время.

– А знаешь, Оль, я бы тоже хотела попробовать, – задумчиво говорю я.

– Чего попробовать? – Ольга удивлённо смотрит на меня.

– Тоже в таких платьях походить.

– Ага, давай в модельное агентство завтра пойдём и тебя туда запишем, – смеётся Оля.

И опять тишина, только диктор расхваливает новые коллекции. Мне надоедает валяться на диване, и я иду на кухню покурить. Следом за мной Ольга. Усаживаемся за стол и, опять же молча, курим. Прямо какая-то молчанка на нас напала. И тут…

– Оленька, а можно мне твои платьица померить? Хоть и не на сцене, а всё равно интересно. Я страсть как хочу, – если мне что-то пришло в голову, то очень трудно от этого избавиться.

– Ты сдурела? Ты же в них не влезешь! – возмущённо говорит Оля.

– А вот и нет. Сама знаешь, что размер у нас с тобой одинаковый, – отвечаю.

– Даже и не думай. Растянешь ведь всё, – не сдаётся Оля.

– А всё-таки давай попробуем, – это не вопрос, и я направляюсь в комнату прямиком к шкафу с платьями.

Ольга не отстаёт и виснет на мне:

– Не сходи с ума! Алёна! Прекрати!

Но меня уже не остановишь. Я достаю Олины наряды и аккуратно складываю их на диване. Потом беру самое роскошное платье. О нём надо рассказать. Бирюзового цвета, с воротником стойкой, широкими рукавами, которые, если поднять руки, выглядят как крылья, и всё это обшито голубым боа. Платье до пола, а спереди большой вырез, который открывает ноги чуть не до самых трусиков, и он тоже обшит боа. Кроме того я лезу в ящик и достаю бифлексовые телесного цвета колготки и колготки в крупную сетку.

– Ой, дура! Ты ж мне и колготки растянешь! – не успокаивается Ольга.

– А ты что, забыла?

– Чего я забыла? – удивлённо спрашивает Оля.

– Хорошо. Сейчас напомню. Пришли мы как-то с банкета, уже не помню какого. Вы, мисс, были маленечко не в себе. А на мне было короткое чёрное платьице. Так ты сама приказала мне надеть вот эти самые колготки, и те, и другие, а потом очень была за меня рада, что всё так хорошо подошло. И что, они растянулись? Уж сколько раз после этого случая ты в них выступала. А говоришь, растянутся! – заканчиваю свой монолог.

– Правда? А я что-то и не помню, – говорит Оля.

– И не мудрено. Так что не гунди.

Вижу, что Ольга сдалась и, скорее всего, ей самой делается интересно посмотреть на свои платья на ком-то другом, ведь со стороны она их ещё ни разу не видела.

– Только давай поаккуратнее, – просит она.

– А ты помогай мне, и всё будет отлично, – отвечаю.

Усаживаюсь на диван, снимаю свои колготки, надеваю сначала бифлексовые, а потом на них сетку. Колготки очень плотно охватывают ноги и тело.

– Ну и как? – спрашивает Оля, когда я встаю с дивана.

– Не то слово! – поднимаю в ответ большой палец. – А теперь надеваем твоё бирюзовое.

Ольга расстёгивает молнию на спине, и я, переступив через край, просовываю руки в рукава и надеваю платье. Осталось только застегнуть.

– Давай, Олюшка, – говорю и выпрямляюсь.

Оля тянет молнию вверх, и я чувствую, как платье обтягивает меня всю: и бёдра, и живот, и особенно грудь. И в то же время вырез оставляет открытыми мои ноги.

– Всё, – Оля отходит в сторону, – Ой, какая у тебя грудь большая! Попробуй пройдись.

– Подожди. Достань мои туфли парадные, – прошу её. А надо сказать, что туфельки-то на двенадцатисантиметровом каблуке.

И вот, надев туфли, я делаю первый шаг. Ощущения такие, что вроде как ты и одета, но за счёт выреза кажется, что трусики видны всем, о чём я и спросила Ольгу.

– Да не бойся! Ничего не видно. Ой, как классно ты выглядишь! Всё-таки это самое моё любимое платье! А тебе, Алёнка, оно здорово идёт! – Оля не скрывает восторга.

– Так-то вот! А ты не хотела, чтобы я в него нарядилась! – говорю.

Я подошла к зеркалу, и у меня самой захватило дух, какая же классная женщина смотрела на меня! Просто глаз не оторвать. И чувства, которые я испытала в эти минуты, передать, наверное, не смогу.

Следующее платье было малинового цвета с рукавчиками фонариками и жёлтой юбкой, как у балерины, только опущенной вниз, очень пышное.

– Знаешь, как его надевать? – спрашивает Ольга. Я осматриваю платье со всех сторон: на спине опять же имеется молния. Расстёгиваю её:

– И что тут сложного?

– В принципе ничего. Только смотри, чтобы ноги попали куда надо, – предупреждает Оля.

– Это как? – заглядываю в расстёгнутое платье и понимаю, в чём тут дело: оно сшито как купальник. За юбкой-то было не видно того, что внизу. Осторожно продеваю одну ногу, вторую и надеваю платье до живота. Тянется хорошо, стрейч.

– Помоги, – прошу Олю.

Она подходит ко мне и тянет платье вверх, а я тем временем руки в рукавчики, и Ольга застёгивает сзади молнию.

Да, этот наряд совсем другой: всё-таки маловат он мне, хоть за счёт стрейча и растянулся. Трусики от платья врезались между ног, оно само обтянуло моё тело и особенно опять же грудь. Юбка сантиметров на двадцать выше колен.

– А ну-ка покружись, – говорит Ольга.

Я кружусь, юбка разлетается, останавливаюсь: ощущения непередаваемые.

– Везёт же тебе, Оль, – говорю подружке. – Так в нём клёво! А можно посидеть?

– Попробуй, – улыбается Оля.

Я усаживаюсь на диван, Юбка подо мной упругая, мягкая, а спереди, на ногах, жёлтый ворох. Очень приятно было всё это чувствовать на себе.

– Ладно, давай дальше, – говорю.

Перемеряла я и все остальные Ольгины наряды, и вечер за этими занятиями незаметно перешёл в ночь: когда мы всё убрали на место, часы показывали три.

– Ну вот, а жалко, что всё кончилось, – говорю Оле.

– Да, действительно. И ничего ты не растянула, – отвечает она.

– Да я в этом и не сомневалась.

Баскетболистки

Яркий весенний день. Мы с Ольгой топаем из магазина, В руках у обеих тяжеленные сумки. А всё объясняется просто: мы очень любим нашу подружку Лидку. У неё на этой неделе, в четверг, день рождения, который она отмечает дома, с родителями. А мы собираемся его отметить в субботу, причём у нас с Ольгой.

– Девчонки! Можно будет мою днюху у вас попраздновать? А то дома предки. Я-то с ними на неделе буду, а в субботу к вам. Ладно?

Ну как тут можно отказать?

– Ты только с Верой приходи, – говорю я Лидке.

– Замётано, – улыбаясь, отвечает Лида.

И вот именно поэтому мы с Олей тащимся домой навьюченные, как верблюды…

В нашей компании действительно появилась ещё одна девочка. Это Лидкина подружка. Вот о том, как мы с Верой познакомились, я и хочу рассказать.

Нанта Лида серьёзно занималась баскетболом и играла за московское «Динамо», но точно знаю, что в те времена не за основной состав. Однако у неё были свои достижения: выигранные турниры, естественно, вместе с командой, медали и грамоты у неё висели дома по всем стенкам, её признавали лучшей защитницей, я сама видела и держала этот кубок в руках. Пусть это был не чемпионат России за основной состав, но всё же.

Так вот, Лидка уже давно приглашала нас с Ольгой на какой-нибудь матч или хотя бы на тренировку. Я всегда была «за», но Олюшка относилась к спорту абсолютно равнодушно, поэтому наш визит к Лидке всё откладывался и откладывался.

Но вот однажды раздался телефонный звонок. Я взяла трубку.

– Алёна, это я, – слышу Лидкин голос.

– Приветики! Как дела?

– Знаешь, Алён, у меня к тебе вопрос: ты не в курсе, где расположен ДК «Серп и молот»? – спрашивает Лида.

– В курсе и очень хорошо, – отвечаю ей. – А зачем это тебе?

– Да понимаешь, во Дворце спорта сейчас какие-то мероприятия, и наши взяли в аренду тамошний спортивный зал для тренировок. А я, как всегда, прохлопала и, куда ехать, без понятия, а завтра тренировка, – выдаёт Лидка.

Всё дело в том, что я, когда ещё училась в школе, была в этом спортивном зале на паре тренировок… по баскетболу. Меня туда пригласил один знакомый. Но на том всё и кончилось: я поняла, что баскетбол – это не моё.

– Лидочек, не грусти. Тебе к каким на тренировку? – спрашиваю.

– К шести, – отвечает, заметно нервничая, Лида.

– Жди: в четыре я буду у тебя.

– Слушай, а может, Алёна приедет, ну, вместе с Олькой, конечно? – заискивающе спрашивает Лидка.

– Без вопросов. Это насчёт Алёны. А вот Ольга… Ты же её знаешь, – отвечаю.

– Значит, договорились: завтра в четыре жду тебя, Алёнка. Одну или с Олькой. А не поедет, и ладно, – говорит повеселевшим голосом Лида. – А ещё я тебе динамовскую майку подарю, если захочешь.

– Конечно захочу, – отвечаю ей.

На том разговор и закончился.

Я к Оле и рассказываю ей обо всем. Как и следовало ожидать, она была совершенно не в восторге от того, чтобы провести весь вечер на какой-то тренировке.

– Ну не хочешь, и не надо! – заявила я.

– Да, уж лучше я дома побуду, а вы езжайте. Хоть один вечерок спокойно телевизор посмотрю, – говорит Ольга.

На следующий день Алёна поехала помогать Лиде. На улице стояла ранняя весна, снег таял, кругом лужи. Погода мерзопакостная: холодный ветер, дождь моросит, так что дворники на лобовом стекле работали без передышки. Я надела свою любимую юбку-шотландку, под неё телесного цвета достаточно плотные колготки, а сверху, прямо на голое тело, вязаный красный джемпер. Замёрзнуть я не боялась, потому что надела зимнюю куртку, сапоги, правда, осенние и вязаную шапочку.

У своего подъезда меня уже встречала Лидка. Открыла заднюю дверь, бросила туда спортивную сумку, а сама устроилась на переднем сиденье.

– Поехали! – командует Лидка, и мы стартуем.

Добрались быстро, минут за сорок до начала тренировки.

– Ты прямо в зал проходи. Там какие-нибудь трибунки должны быть, – говорит Лида, когда мы зашли в помещение.

– А меня оттуда не шуганут? – спрашиваю.

– Не бойся. Я тренеру скажу, он у нас мужик понятливый, – успокаивает Лидка.

Потом открывает сумку, достаёт оттуда пакет и протягивает мне:

– Держи, как обещала.

Я лезу в пакет и достаю бело-голубую динамовскую майку с номером «пять».

– Мой номер, – гордо говорит Лида.

– А можно мне её сейчас же надеть? Никто ругаться не будет?

– Да, конечно, надевай! А ругаться-то за что? Настоящая динамовская фанатка! – смеётся Лидка.

Отходим в какой-то закуток, я снимаю джемпер, остаюсь в одном лифчике и быстро надеваю майку.

– Вот и славно. Давай, топай, – говорит Лидка и направляется в раздевалку, а я иду в зал. Там и в самом деле имеются небольшие в два ряда трибунки. На них я и занимаю место.

Через некоторое время появляются девчонки. Их много, больше десяти. Все рослые, стройные и, в основном, симпатичные. На тренировки и я ходила когда-то, и у меня были спортивные достижения, имела кандидата в мастера по одному очень мужскому виду спорта, но это совсем другой разговор. А тут… Одно слово, девочки.

Ко мне подошла Лидка, а вместе с ней ещё двое.

– Алён, узнаёшь? Это Марина и Вера. Помнишь, мы их из аэропорта подвозили? – спрашивает Лида.

– Помню, – я стараюсь быть немногословной.

Девчонки здороваются со мной, улыбаются, а Вера говорит:

– Ты тоже к нам, в «Динамо»? Играть будешь? – и показывает на майку, в которой я сижу.

– Это я ей подарила. Наша болельщица теперь будет, – Лидка улыбается и прикладывает палец к губам. Я понимающе киваю ей в ответ.

Приходит тренер, и началось. Описывать тренировку я не буду. Это не главное. Прошло, наверное, часа полтора, прежде чем всё закончилось.

– Вера, Лида! Мячи соберите, – говорит тренер и вместе с девчонками покидает зал.

Но подружки и не собираются делать то, о чём их просили. Они продолжают с разных дистанций бросать мячи в корзину.

И тут Лидка обращается ко мне:

– Алён! А ты побросать не хочешь?

– Да не отказалась бы. Но я ведь в сапогах, – отвечаю.

– Да плевать! Иди сюда! – зовёт Лида.

Выхожу на площадку, беру мяч и бросаю. До щита он долетает, но и только. В корзину я, естественно, не попала.

– Держи! – это Вера.

Бросает мне мяч, я его ловлю и опять по корзине: попала!

– Вот видишь! Глядишь, мы тебя в команду запишем! – смеётся Лидка.

А Вера уже стоит под щитом и опять бросает мне мячик. Я загляделась на неё: она намного выше Лидки, очень стройная, чёрные волосы собраны сзади в большой хвост, глаза голубые, красивая девочка. А мяч тем временем попадает мне по роже.

– Алён! Не зевай! Так без головы останешься! – кричит мне Лидка.

Я тру себе лоб, подбираю мячик, бросаю, опять попала! И тут на меня находит, ведь в той, другой жизни, я тоже была спортсменкой. Правда, с тех пор прошло уже несколько лет, но, как оказалось, спортивный азарт остался.

Девчонки по очереди бросают мне мячики, а я стараюсь переправить их в корзину: какими-то попадаю, какими-то нет. Но вот начинаю мазать постоянно, и тут у меня непроизвольно вырывается:

– Ёшкин кот!

Однако сказано это отнюдь не Алёниным голосом, а моим, обычным. Немая сцена. Лидка застыла, прижав к себе мяч, смотрит в мою сторону и начинает расплываться в улыбке. Потом садится на корточки, заваливается на бок и начинает ржать, перекатываясь с одного бока на другой через спину, не выпуская мячик из рук.

А вот Верка просто окаменела. Такая реакция знакома мне ещё с Наташкиных времён. Она опустила руки, из них выпал мяч и, подпрыгивая, укатился в угол площадки. Смотрит на меня, хочет что-то сказать, но не может произнести ни звука.

Лидка поднимается на ноги, переводит дух и говорит мне:

– Алён! Давай, вали в машину. Сейчас в душ, переоденемся и придём.

Я молча надеваю джемпер на динамовскую майку, сверху куртку и иду на выход. А Вера так и стоит не шелохнувшись.

Выхожу на улицу, закуриваю, но в машину не сажусь. Как это я так ляпнула? Некрасиво вышло. Только сейчас замечаю, что меня в жар бросило, наверное, поэтому и хорошо тут на ветру и дождике стоять. Но, докурив, всё же залезаю в автомобиль.

Минут через двадцать выходят девчонки. Лидка открывает переднюю дверь и запихивает в неё Верку, а сама вместе с сумками садится сзади. Я стараюсь на Веру не смотреть. Завожу машину и трогаюсь с места.

Едем молча. Но Лидка долго молчать не может, натура не та:

– И что как на похоронах?

– Правда, Алёна, не переживай ты так. Мне Лидка про тебя всё-всё рассказала, и это так здорово, и мне очень-очень интересно, ведь ты совсем как мы. Если бы не твой голос, ну настоящая девушка, – говорит мне Вера.

– Спасибо, – уже спокойно и своим голосом, как я всегда и говорила при подружках, отвечаю ей.

– Ну вот и славненько. Ты, Верка, мою Алёнку не обижай. Ты знаешь, какая она хорошая? А про неё я тебе всё-всё ни фига не рассказала. Вот познакомишься с ней получше, она тебе много чего ещё выдаст! – Лидка с заднего сиденья перевешивается к нам вперёд. В зеркало заднего вида вижу, что она улыбается и очень довольна собой, что всё так ловко разрулила.

– Да, Алён, можно я тоже буду с тобой дружить? – голос у Веры очень приятный.

– Конечно можно. А обо мне мы с тобой ещё поговорим, если хочешь, – отвечаю ей.

– Хочу-хочу! – скороговоркой отвечает Вера.

Уж не знаю, чего там ей наговорила Лидка, но, видно, очень её заинтересовала и моей Алёной, и всем, что с ней, то есть со мной, связано.

Верку мы довезли до дома, а у меня с тех пор появилась ещё одна подружка. Вот про неё я и сказала Лидке, когда мы собирались отмечать её день рождения.