Текст книги "Бумеранг Любви, или Три дела по одной цене"

От напряжения и нервного страха перед дорогой у нее разболелась спина, и сильно захотелось есть. Она еще проехала с десяток километров, остановилась на обочине, посмотрела карту, убедилась, что движется в нужном направлении, поела бутерброд с сыром, выпила кофе из Мишиного термоса и поехала дальше.

Еще ей было страшно, что она одна в ночное время суток едет по незнакомой ей дороге. Как назло еще и «тихоходов» давно не было, уже километров сорок. А если с ней что-то случится? Может с ней что-то случиться? Конечно. Вдруг машина сломается. Или дорожные бандиты нападут. Она хмыкнула от этой мысли

– Бандиты с большой дороги. Еще этот дождь не вовремя. Надо было утром ехать. – стала жалеть Наташа о своем скоропостижном решении

Машины помощнее опеля обгоняли ее, обдав брызгами грязной дождевой водой из-под колес и огоньки их габаритов и подфарников быстро убегали и растворялись в капельках дождя. А тихоходов не было.

Дождь стал стихать, фары машины стали четче выхватывать из темноты дорожные знаки. Наташа проехала мимо деревушки под названием какой-то Поляны, отсюда начиналась прямая к месту назначения.

Наташа громко вздохнула, посчитав, что уже легче, до города оставалось километров тридцать, а это минут сорок-пятьдесят езды, с учетом того, что она не может сильно разогнать машину.

Большую лужу она увидела, когда была уже возле нее.

И тут переднее правое колесо попало в глубокую яму, которую эта самая лужа очень хорошо закрыла. Что произошло дальше, Наташа не поняла. Сначала был сильный удар в правое колесо, руль в ее руках дернулся, в ушах зазвенело, она автоматически сбросила ногу с педали газа, надавила на тормоз и крепче схватилась за руль. Но машину уже понесло на встречную полосу и развернуло поперек дороги, потом по инерции еще протянуло по мокрому асфальту и остановило. Фары выхватили из темноты ствол дерева, возле которого остановилась машина.

Наташа сидела, крепко сжав руль, а в голове повисла одна мысль «Нужно было ехать утром, нужно было ехать утром»

Скрип в ушах прекратился, и она поняла, что очень хочется глубоко дышать. Наверное, она все это время не дышала.

Включив аварийку, она медленно открыла дверь, отстегнула ремень безопасности и вышла на улицы. Мелкий прохладный дождь освежил ей лицо. Она обошла машину, не понимая, сможет ли сама адекватно оценить ситуацию.

Правое колесо было выломано и стояло почти горизонтально. Вот откуда был этот скрип, это ломалось железо. Она осмотрелась по сторонам, понимая, что машина стоит на обочине в нужном направлении. Как такое произошло?, она не могла понять. Ее же крутануло по дороге, но она не могла вспомнить, как машина сделала оборот в сто восемьдесят градусов.

Наташа еще постояла, полюбовалась колесом и промокшая до нижнего белья вернулась в машину.

А что она сама сделает? Ничего. Нужно вызывать эвакуатор.

Она позвонила Тане, но та не отвечала. Наташа набрала номер справочной и узнала телефон ближайших эвакуаторщиков, дозвонилась им и объяснила где она стоит, те пообещали быть на месте примерно через час.

Попробовала дозвониться еще раз Тане, но потерпела неудачу в этом деле. В промокшей одежде было зябко и неуютно, и Наташа полезла на заднее сидение, чтобы достать из дорожной сумки сухую одежду. Она включила свет в салоне и искала свое платье, поэтому не заметила, что происходило в это время на улице возле ее машины.

А на улице в это время к ее машине подошел мужчина и постучал в лобовое стекло.

Наташа от неожиданности аж подпрыгнула на заднем сидении и уставилась испуганным взглядом в темноту, но никого не увидела. Только впереди в нескольких метрах от ее машины светились габариты джипа.

На эвакуатор не похоже, да и не смогли бы они так быстро добраться.

Главное, чтобы это были не разбойники с большой дороги.

В стекло опять постучали.

Наташа быстро дотянулась до кнопки света, отключила его, также быстро заблокировала двери и приоткрыла окно.

– Что вам надо? Кто вы? – спросила она, пытаясь разглядеть человека, который стоял сбоку машины и свет фар его почти не освещал.

– Мне ничего не надо – не очень вежливо ответил он– просто мы подумали, что вам что-то надо.

«Он не один» – с ужасом пронеслось у нее в голове.

– Вам нужна помощь? – спросил он.

«Но если он всегда таким тоном предлагает помощь, то скорее всего от нее отказываются, даже если очень в ней нуждаются» – подумала Наташа, а в слух ответила

– Нет, спасибо. Я уже эвакуатор вызвала – потом подумала и добавила – и полицию.

– Полицию? – удивился мужчина – а что в аварии еще кто-то виноват?

Наташа врать не умела, поэтому промолчала.

Тут задняя дверь джипа открылась, и из машины вышел еще один мужчина. Он открыл огромный черный зонт и подошел к Наташиной машине.

«Так – угрюмо подумала Наташа – вот и второй».

Мужчина с зонтом сказал:

– Василий, не пугай людей, лучше скажи, что тут?

– Колесо вырвало, шарнир полетел.

– Справишься?

– Я? – удивился Василий.

– Ты.

– Павел Андреевич, а почему я? Вот девушка уже эвакуатор вызвала, пусть они ее и тащат на ремонт.

– А мы что же дальше поедим? И как это все будет выглядеть? – он заглянул в окошко к Наташе – вы там одна?

Наташа на подозрительные вопросы отвечать не стала.

– Вы не пострадали?– спросил тот, кто с зонтом.

– Нет.

Тот, что с зонтом повернулся к своему водителю, а Василий был именно водитель, (это Наташа поняла по их общению) и сказал:

– Так что помочь придется.

– Хорошо – угрюмо согласился Василий и не очень вежливо спросил у Наташи – у вас ключи есть?

– От чего?– опешила она, но потом сообразила, что ему нужны гаечные ключи.

Василий грустно посмотрел на Павла Андреевича, пожал плечами, всем своим видом говоря о безнадежности, сидящей в машине девушке. В слух говорить не стал, но взглядом показал «Что ты хотел от блондинок»

– Возьму свои – решил Василий и пошел в джип.

– Послушайте, Павел Андреевич, – позвала Наташа – не нужно мне помогать, сейчас приедет эвакуатор. Да и дождь идет, что ж Василий будет мокнуть.

– У меня есть зонт.

– Не надо зонт. Езжайте своей дорогой. Я дождусь эвакуатор сама. Спасибо за отзывчивость.

Василий принес чемоданчик с ключами и устроился перед машиной в свете фар, стал выкладывать нужные, проверил колесо, потолкал машину.

– Тут без спец инструмента не обойтись, – крикнул он – нужно на СТО.

– Хорошо – Павел Андреевич услышал и сделал выводы – уехать я все равно не могу. Не могу оставить вас здесь одну. А вдруг разбойники с большой дороги. Останусь ждать ваш эвакуатор.

– Благородно. Спасибо.

Павел Андреевич подошел к Василию и присел рядом на корточки, его большой зонт прикрыл от дождя их обоих.

Дождь стал прекращаться, мелкие капли падали на лобовое стекло, но не спешили стекать по нему, они как будто приклеивались и мешали Наташе смотреть. Она перебралась на переднее сидение и включила омыватели стекол.

Мужчины недолго походили вокруг, понимая, что сами действительно не справятся.

Павел Андреевич подошел к окошку и постучал в него, и когда Наташа его приоткрыла, спросил:

– Через сколько приедет ваш эвакуатор?

– Я не знаю.

– Позвоните им еще.

– Послушайте, если вы торопитесь, то поезжайте, не надо со мной нянчиться. Спасибо еще раз и до свидания. – Наташа закрыла окно

В окно опять постучали, она его приоткрыла и буркнула

– Что вы хотите?

– Я понял, вы нас боитесь. Это понятно – два незнакомых мужчины на ночной безлюдной трассе – хуже не придумаешь. Давайте знакомиться – Золотарев Павел Андреевич. А это мой водитель Василий – добрейшей души человек.

– Я заметила – сообщила Наташа.

– Да, я знаю, у него иногда бывает плохое настроение, особенно в дождь.

– Особенно ночью и на трассе – добавила Наташа.

– И это тоже. Так что не обижайтесь на него.

– Это я уже поняла и не обижаюсь.– Она шире открыла окно и протянула ему руку – я – Солнцева Наталья Викторовна.

– Наталья Викторовна Солнцева? – переспросил он, удивившись, взял ее руку, пожал и, не отпуская, наклонился к открытому окну.

Он внимательно рассмотрел ее лицо, как бы вспоминая что-то далекое, хорошо забытое, или глубоко зарытое подсознательно.

– Не может быть – не мог поверить он.

– Наверное, всякое может быть, Павел Андреевич.

– Да, – протянул он – я как-то даже не ожидал. Сколько лет?

– Больше десяти, Паш, – она так всегда его называла, проглатывая последнюю букву.

– А ты совсем не изменилась – он вглядывался в темноту салона машины, узнавая каждую черту ее лица. Конечно же, она изменилась, не сильно, но изменилась. Она стала взрослой и чуть поправилась, но ей это к лицу.

– Мне нужно домкратом приподнять машину – крикнул Василий с другой стороны – хочу попробовать починить. Если не получится, то только на СТО. Надо, чтобы девушка вышла.

Павел Андреевич махнул головой – он все понял и сделал выводы – делать выводы была его привычкой, которая его не подводила, а понимать он с детства умел.

– Выходи, Наташа – он дернул дверцу, та не поддалась.

Наташа разблокировала ее и вышла.

Павел протянул ей зонт.

– Возьми зонт и иди в мою машину, а то промокнешь.

Она взяла зонт и сказала:

– Я тут постою.

– Иди, а то вон ноги уже мокрые.

Она действительно сразу же как вышла из машины попала в лужу, а по своей обувной способности босоножки не смогли уберечь ее от воды.

Он взял ее под руку, зная, что она сама все равно не пойдет, довел до своей машины и усадил на заднее сидение.

– Сиди, грейся – дал указания, захлопнул дверь и ушел к Василию.

Она осмотрелась в мягком кожаном салоне автомобиля, он был огромный, чуть меньше квартиры, которую она снимает у тети Маруси. В салоне горел приглушенный мягкий свет, везде были панели с кнопочками и рычажками, она стала их разглядывать. Это окна, это кондиционер, блок дверей, еще что-то, и еще.

«Чем богаче люди, тем больше создают для них кнопочек с благами.– С улыбкой думала она – и приходится таким богачам больше запоминать всякой нужной и ненужной информации, где какая кнопочка и за что она отвечает, что поднимает, что включает».

Наташа узнала Павла в свете фар своей машины, когда он обходил ее осматривать, прикрывая голову от дождя зонтом.

Да, она его узнала, но не стала это афишировать и с воплями радости кидаться ему на шею. Она наоборот надеялась, что он и его водитель покрутятся, покрутятся вокруг машины, поймут, что ничего не смогут сделать и уедут. Уедут, и она с Павлом не увидится еще десять лет. И хорошо. Вот так и должно было быть.

Сейчас ей не хотелось вспоминать их студенческую жизнь, дружбу, учебу, веселье, Тем более они так не хорошо расстались. Сейчас ее голова забита другими переживаниями. Переживаниями из-за болезни Тани и ухода Миши.

Наташа грустно хмыкнула – странно, но ей не хочется уходить в приятные воспоминания прошлого и не хочется думать о неприятном настоящем, о Таниной болезни, о Мишином уходе, о серьезной поломке машины, которая влетит ей в кругленькую копеечку. М-да, не весело.

Водительская дверь открылась и Павел сел за руль.

– Вот что мы решили – он обернулся к Наташе – Василий останется с твоей машиной, дождется эвакуатора, с ними же доедет до СТО. А я тебя отвезу куда надо.

– Я раньше не замечала за тобой такое не очень хорошее качество – решать за других.

– Это издержки производства. Не стоит на них обращать внимание. Так что, куда тебя везти?

– Я еду в Черноморское, к Тане, на «Виллу де ла Таня», где это находится я не знаю, ехала по карте, ну то есть где Черноморское я знаю, но все равно сверялась с картой.

– А где Вилла знаешь?

– Нет, я хотела доехать до города и позвонить Тане, чтоб она меня в мобильном режиме довела. Но она, кстати, совсем мне не отвечает, я ей звонила, когда машина сломалась.

– Все понятно. Я тебя отвезу. Нам все равно по пути.

– Неужели?

– Я тебе большее скажу – я тоже еду в «Виллу дела– Таня».

– Серьезно?

– Чему ты удивляешься? Я уже несколько лет только у нее отдыхаю.

– А я вообще у нее никогда не была – грустно сказала Наташа.

– Не беда. Тебе нужно что-то с машины забрать?

– Конечно, у меня там вещи, сумки, документы. Не известно, сколько машина будет в ремонте. Я что ж без вещей буду?

– Тогда пошли за вещами.

Он вышел из машины, обошел ее, открыл Наташину дверь, подставил зонт и проводил за сумками. Василий помог донести нужное в джип и вернулся в Наташину машину, сел за руль. Было видно, что он сильно не доволен решение Павла Андреевича оставить его в чужой сломанной машине.

Наташа с Павлом быстро долетели до Черноморского (конечно это тебе не на стареньком тихоходе опеле восемьсот лохматого года производства), всю дорогу болтая о том, о сем и ни о чем.

Павел не в первый раз ехал по этой дороге и без труда нашел «Виллу дела– Таня», он въехал в открытые ворота к своей стоянке. Таня всегда оставляла для его джипа это место. Это вошло в неоговорённую привычку – свое место на стоянке, из года в год один и тот же домик для отдыха, весь первый этаж для Виктории с детьми, отдельная комната на втором этаже для него – так чтобы рядом с семьей и в то же время отдельно, чтоб можно было до ночи поработать никому не мешая, а утром до обеда поваляться в постели, чтоб никто не мешал. Виктория с детьми приехала сюда еще неделю назад

«Уже загорели, наверное» – подумал он.

– Мы приехали? – устало спросила Наташа

– Да. Вон Танюша тебя встречает.

С широкого высокого крыльца шикарного здания спускалась Таня, все та же Таня, с которой Наташа дружит уже, кажется, сто лет.

– Это она тебя встречает, Паш, – улыбнулась Наташа – она же не знает, что я приехала с тобой.

Естественно встреча двух давних подруг не прошла без визга, слез радости, «обнимашек и целовашек», как это назвал Павел. Он с улыбкой понаблюдал за всем этим, уточнил, не свалятся ли они, обнимаясь, в бассейн, взял сумки, обошел этот самый бассейн и пошел по ступенькам в здание, на крыльце его встретил мужчина

– Здравствуйте, Павел Андреевич, – сказал он и перехватил у него сумки.

– Здравствуй, Максим.

Максим работал у Тани уже несколько лет и каждый раз Павла встречал именно он. Или от того, что Павел приезжал всегда ночью, а в ночное время работала только хозяйка Таня и Максим, или от того, что Максим жил у Тани на постоянном месте жительства в летний сезон в отдельном небольшом домике где-то возле хозпостроек и как он сам говорил: «чтобы далеко не бегать, вдруг я понадоблюсь Татьяне Семеновне».

– Как доехали?

– Отлично.

– Погода сегодня буйствовала. Да?

– Да.

– Наверное, дорога ужасная была?

– Нет. Нормальная. Хотя, Наташа без приключений не смогла доехать.

– Вам ужин подавать?

– Кофе только, я еще поработать хочу.

– А Василий где?

– Он приедет позже.

Этот ответ разочаровал Максима, придется еще раз среди ночи вставать, встречать Василия, делать ему ужин или только кофе, но он взял себя в руки

– Кофе в номер или в столовую пойдете.

– В столовой попью, не хочу шуметь в своем номере, а то детей разбужу.

В фойе влетела Таня, таща за собой подругу.

– Максим, ты не поверишь! – радостно говорила она – Это Наташа. Представляешь?

Максим галантно кивнул.

– Очень приятно.

– Это Наташа – повторила Таня, поражаясь почему Максим не радуется – Наташа, подруга моя давняя, я тебе о ней рассказывала, мы учились вместе. Ну что ж это такое?

Тут лицо Максима просветлело от осознанного:

– Это вы?

Наташа даже застеснялась от такого внимания к себе.

– Ну наконец-то до него дошло – сообщила Татьяна.

Павел усмехнулся, потер лоб и сказал:

– Пойду я пить кофе.

Тут только Таня спохватилась, что не встретила постоянного гостя и дорогого друга подобающим образом и засуетилась.

– Да, Павел Андреевич, пойдемте кофе пить, ужинать, мы составим вам компанию, если вы не против.

– Нет, Таня, я не против. Мне просто сегодня еще поработать нужно, поэтому хочу кофе выпить.

– А до завтра ваша работа не подождет?

– Она, вредная, не ждет. – отшутился Павел.

Таня взяла под одну руку Наташу, под другую Павла и повела в столовую, по дороге рассказывая, где и что у нее на Вилле находится

– В этом здании на первом этаже номеров нет, в других домиках есть номера везде. У меня даже есть двухэтажные номера: первый-второй, четвертый-пятый, но это только одно здание, но в основном оно у меня пустует.– не многие могут себе позволить себе снимать такие номера. Хотя вот сейчас у меня сняли такой номер, Матвей Сергеевич, семью ждет на курорт, должны скоро приехать. Здесь у меня столовая, дальше по коридору поварская, то есть кухня, вон там медпункт – медсестра днем дежурит, только она никому не нужна, во всяком случае, ни разу никто к ней не обратился. Заходите.

Они вошли в огромное помещение, со скромным названием столовая. Столики стояли везде, вдоль стен по периметру были обустроены отдельные кабинки.

– Хотите, садитесь за мой стол, вот он – она указала на стол около окна – Максим сейчас кофе сделает.

Она прошла за барную стойку и стала там шуршать пакетиками, стучать ложечками об кружечки, но рот ее не закрывался ни на минуту.

Наташа с Павлом не стали садиться за стол, а прошли к барной стойке и взгромоздились на высокие стулья.

– Здесь решили сесть? Вот и правильно. Видишь Наташа, здесь я сделала все для людей и их желаний с потребностями. Хочет человек в баре выпить – вот пожалуйста, хочет пообедать – вот пожалуйста зал, хочет уединиться – вот пожалуйста кабинки.

Павел, подтверждающее, кивнул головой.

– Да уж – восхитилась Наташа – точно, что все для людей.

– Есть еще беседки, уличные столики и мангал. Вот Павел Андреевич любит на улице обедать, я его привычки уже выучила наизусть. Да?

– Да – подтвердил Павел

– Максим, – крикнула Таня себе за спину – где кофе?

Она выставила на барную стойку вазочки с конфетами и печеньями.

– Несу, несу – из поварской, то есть из кухни, как это назвала Таня, вышел Максим с подносом в руках, на нем стояли три чашки благоухающего кофе, он расставил их и ушел.

– Он хорошо готовит кофе – похвасталась Таня, когда он ушел– он мой помощник во всем. Хороший парень, молодец во всем. Наташа, я так рада, что, наконец, выбралась ко мне. Я тебе завтра, когда ты выспишься, все здесь покажу-расскажу.

Она отхлебнула кофе, но ни Павел, ни Наташа не успели даже слово вставить в образовавшуюся паузу, как Таня продолжила.

– Представляешь, Павел Андреевич, лучшая подруга за десять лет впервые выбралась ко мне. Вот от кого не ожидала такого … эм.. такой незаинтересованности во мне, так это от нее.

– Почему незаинтересованности? – поперхнулась Наташа– я всегда тобой интересуюсь.

– Да ладно – отмахнулась Таня – я пошутила. А вообще, как это называется? Когда лучшая подруга в гости не едет?

– Я думаю, – сказал Павел – это называется «Нет времени».

– Как это нет времени? – не унималась Таня – вот я же находила время к ней в гости ездить.

– Когда?

– Зимой.

– Так ты не сравнивай свою сезонность работы и Наташину. Ты ведь зимой не работаешь, отдыхаешь. А она круглый год на дяденьку работает. А ты сама себе хозяйка.

– Все это отговорки, отмазки другими словами. Такое ощущение, что хотела меня вычеркнуть из сердца вон.

– Не хотела – не согласилась с ней Наташа – но вы можете совсем не обращать на меня внимания и продолжать свою дискуссию.

– И вообще-то у меня зимой тоже работы полно, я, между прочим каждую зиму в номерах косметический ремонт делаю

– Сама?

– А это, между прочим, тоже моего присутствия требует. Попробуй этих «одаренных» строителей и маляров без присмотра оставь – они такое понаделают, что потом самой лично переделывать придется.

– По поводу строителей согласен.

– Так что не скажите. Зимой я не меньше занята.

– Ну хорошо – согласился Павел – уговорила. Занята, сильно занята. Ты только не заводись.

– Я не завожусь.

– И не обижайся.

– Не буду. Вы просто зимой меня не видели. Хожу серее тучи.

– Почему?

Наташа грустно взглянула на подругу – она знала ответ на этот вопрос – подруга болеет вот и ходит сама не своя, но Таня про болезнь ничего не сказала.

– Потому, что я лето люблю. Это раз. Во вторых очень люблю эту суету, которую отдыхающие приносят. Зимой их нет, вот мне и скучно, а от скуки я серая становлюсь. Еще и эти работнички – строители. Пока носом не тыкнешь в работу, ничего толково сделать не могут. Разве можно так работать? Я даже в этом году решилась и наняла бригаду во главе с дизайнером – она махнула рукой – дизайнер, девчонка молодая, вроде с металлическим стержнем внутри, именно такая, чтоб мужиками управлять. И что вы думаете?

– Что? – вместе спросили Павел с Наташей.

Таня смочила горло глотком кофе.

– А вот что – не справилась девчонка с поставленной целью в сроки. Подвели ее мужики. Бригада сложилась, что говорится – обнять и плакать. Один в запое, другой в загуле, у третьего жена рожает, у последнего просто жена и все тут. Девчонка уже не сдерживается, матом не ругается, а разговаривает, а мужик, с которым она ругается вообще, мне казалось либо по-русски не понимает, либо глухой. Вот я ту бригаду уволила, выгнала их куда подальше, дизайнера оставила – она же не виновата, что лентяи ей достались. Она нашла других рабочих и продолжила свои дизайнерские проекты осуществлять. А сроки уже ушли. Вот и получилось, что вначале мая, когда у нас курортный сезон начинается, а у меня в одном здании ремонт кипит. Это хорошо, что броней хватило по другим номера расселять.

– Да уж.

– Ну и какой это отдых, если ты на курорт приехал, а в соседнем здании стучат, шумят и дрелят. Я бы очень была недовольна.

– Согласен, не весело.

– Мои отдыхающие культурно промолчали, но я-то понимаю, и не удивлюсь, если в следующем году они, перед тем как бронировать номер, десять раз спросят – закончился ли на Вилле ремонт. Вот такие вот дела. А вы говорите – зимой отдыхаю. Я в этом году до самого лета в трудах, заботах и нервном напряжении.

– Танюша, я же уже все понял и каюсь в своем необдуманном заявлении, а ты меня прям отчихвостила, аж не удобно и стыдно.

– Ну, Павел Андреевич, я не выговариваю, ни в коем случае, я просто вам рассказываю, как у меня зимний сезон прошел.

– Надеюсь, закончила уже?

– Высказываться закончила?

– Ремонт закончила?

– А, ремонт? Закончила.

– Мешать нам строители твои не будут?

– Ты все смеешься? Конечно, не будут, июль месяц на дворе. Я же вам рассказываю – в мае они все закончили. Я с ними расплатилась, распрощалась и перекрестилась. Больше не найму их никогда. – Таня перевела дыхание и спросила – как вам кофе?

– Вкусный – честно ответила Наташа.

– Очень – подтвердил Павел.

– Еще сделать?

– Нет. Это будет перебор кофеина в моем организме – пошутила Наташа.

– И я не буду. Спасибо, Танюш, пойду я.

– Максим проводит.

– Я сам дойду. Дорогу знаю. Только ворота не закрывайте, Василий приедет.

Таня вытаращила глаза – она только сейчас поняла, что водителя Василия нет.

– А где Василий? Его нет? Он будет? – спохватилась она.

– Будет – будет – Павел нежно похлопал Таню по руке и подмигнул Наташе – он позже будет, задержался в дороге.

Он пожелал спокойной ночи двум подругам и ушел.

Таня хлопнула себя ладошкой в лоб.

– Вот я идиотка, как неудобно получилось. Совсем не заметила, что Василия нет, вернее я заметила, только подумала, что Павел Андреевич в этот раз без него приехал. Хотя номер и на водителя своего заказывал.

– Таня – позвала ее Наташа.

– Что?

– Ты почему Пашу по имени отчеству называешь? Мы же знаем друг друга уже сто лет, дружили раньше. Я что-то не понимаю?

– Ну правильно. Дружили сто лет назад. Только тогда что было? – она не стала дожидаться ответа и сама же на него ответила – сто лет назад мы были молодые, глупые студенты университета, жили в одном общежитии, на одном этаже. Ходили друг к другу в гости, учились, потом угощались дешевым портвейном и жареной картошкой, ходили на дискотеки. До полуночи, если на вахте добрая тетя Валя, а если тетя Шура, то до 11 и ни минутой дольше. А утром все вместе на пары, на учебу, а после пар если веселая пора, то жарим картошку, если сессия то вермишель быстрого приготовления, для пущей жирности заправленная майонезом и в читальный зал – зубрить.

– Да, было дело – весело вспомнила Наташа, хотя два часа назад, когда на трассе после аварии узнала Пашу, не хотела вспоминать эту веселые, беззаботные времена.

– Я и сейчас могу его Пашкой назвать – продолжала Таня – но когда он своей должности добился, взлетел на свои высоты, то я специально себя переучила говорить «Павел Андреевич», с уважением и шепотом.

– Мне тоже его так называть?

– Нет. Тебе не надо – Таня махнула рукой – я тебе говорю, что это я сама себя стала переучивать. Кофе будешь?

– Нет. Хватит мне сегодня кофе.

– Не хочешь как хочешь, а я буду. Мне все равно еще Василия ждать.

Пока Таня делала себе кофе, Наташа рассказала, какое приключение с ней произошло на Черноморской трассе, и где именно задерживается сейчас Василий. И все никак не могла перейти к главному разговору, она очень боялась, что Таня озвучит ей свой страшно ужасный диагноз, и Наташе нужно будет утешать, поддерживать и приободрять словами, а она это не умела в таких случаях. Тяжело приободрять человека, когда от услышанного у самой может быть упадок сил и возможностей. Это же не про «Антигрыз» в газету писать. Вот про мышей все-таки легче думать и писать, даже в минуты своей слабости и упадка настроения из-за того, что Миша ушел от нее.

Танюша как будто прочитала раздумья подруги (на то она и лучшая подруга, чтоб мысли читать)

– Ты чего загрустила? Из-за своего ненаглядного злодея Михутки? – Ей всегда доставляло удовольствие называть его по-разному, а иногда и обидно.

– Нет.

– Зря ты из-за него скуку горькую разводишь – не поверила Таня.

– Я не из-за него, Танюш. Честно – добавила она, увидев скептическое настроение подруги.

– Он как был идиот, так и остался им.

– Ну, Танюша…

– Зря ты с ним сошлась.

– В каком смысле?

– Зря ты с ним жила. Вот сколько парней вокруг тебя крутилось, а ты? Ну что ты в нем такого особенного нашла.

– Необязательно быть особенным, чтобы я его любила.

– Вот ты ведь, на самом деле, особенная, прекрасная, милая.

– Танюша, – пыталась Наташа прервать тираду подруги.

– А теперь что? Локти кусаешь?

Наташа пожала плечами:

– Причем тут локти?

– Вот и правильно. Ни при чем. Не чего тебе из-за него убиваться. Скажи спасибо, что деток от него не нарожала. И не вздумай сказать, что если бы родила, то он бы не ушел – она звонко шлепнула ладонью по барной стойке – я тебе сто процентов даю – такие кабели и с детками жен бросают.

Наташа глубоко и тяжело вздохнула, она вспомнила тот вечер, когда Михаил уходил от нее.

– Ну-у-у, подруга, – протянула Таня – не раскисай. И скажи ему спасибо при встрече, что оставил тебя, дал тебе свободу, отпустил – она пересела на стул рядом с Наташей и обняла ее – Ты пойми – сейчас все в твоих руках. Ты теперь свободная и решаешь за себя и свою судьбу, только ты и никакой Миха не сможет и не имеет право влезать в твою жизнь. Это я тебе на будущее говорю, на случай если ты еще питаешь надежду вернуть его к себе. Не нужен он тебе – злой карабас.

– Ничего я уже не питаю, никаких надежд, Танюш.

– А вот и зря ты так говоришь. Надежды нам в жизни обязательно нужны. Вот только избирательно к надеждам относиться нужно. По всяким мелким делам и делишкам – не нужны, точно. Они должны быть – Таня задумалась, подбирая слова, потом махнула рукой– самые необходимые, глобальные, если быть точной. Ты меня понимаешь, подруга. А Мишика здесь у меня в гостях даже не вспоминай. Ты сейчас на юге отдыхаешь, а Мишка пусть на севере зависает. Помнишь конфеты «Мишка на севере»?

– Да.

– Вот мы ее сейчас и съедим – она пододвинула к Наташе конфетницу, с горкой наполненную разными конфетами – ковыряйся, ищи. Будем себе жизнь подслащать.

Наташа перебирала конфеты, но «Мишки на севере» не нашла.

–Ты не так ищешь. Вот так надо – Таня рассыпала все конфеты на стойке и стала перебирать конфеты, шурша фантиками – Представляешь? Нету конфеты. Вот засада. Нет «Мишки». Это кстати к лучшему. Будем есть другие. Завтра скажу Максиму, чтоб купил.

Она протянула первую попавшуюся Наташе.

– Сдались тебе эти конфеты.

– Ну не хочешь, как хочешь. Ты главное не грусти и расслабляйся, наслаждайся отпуском, отдыхай. Завтра я тобой займусь по полной программе вип-курортника.

Таня протянула Наташе другую конфету – по ее мнению эта самая вкусная из всей кучи разбросанных по столу, но Наташа перехватила ее руку и положила на стол, прикрыв своей рукой.

– Танюша, подожди, давай отложим курортную программу. Ты мне лучше скажи – она сделала глубокий вдох, собралась с силами и спросила – что у тебя болит?

Таня округлила глаза, лицо ее вытянулось непроизвольно, она скосила взгляд, потом часто заморгала:

– Что?

– Танюша, что у тебя болит? – повторила Наташа– Какой диагноз поставили врачи?

– Какие врачи?

– Я не знаю какие. Ты ведь была у врачей?

– Нет.

– А у кого ты была?

– мгм – опешила Таня – я не знаю, я у многих была. Ты вообще, о чем говоришь? Я тебя не понимаю.

– Ты что не ходила к врачам?

– Нет.

– Ты ходила к… к… колдунам и бабкам?

Перед глазами сразу встала картина, как бедные измученные болезнью и горем люди сидят в очереди перед полуразвалившимся домом местной провидицы, колдуньи и целительницы в одном лице. В эту очередь, не спеша, неуверенно входит Танечка, ее подруга. Она всего лишь хочет узнать диагноз своей болезни, она всего лишь хочет вылечиться, она всего лишь хочет полноценно жить. Таня тихо спрашивает, помогает ли целительница, и ей отвечают: конечно, она всем помогает, она всех лечит, она даже с потусторонним миром общается.

И никто в очереди не знает и не хочет знать, что истинное лицо это настоящей аферистки и обманщицы, потому что вера осталась только ей.

Танечка не знала о картине, которую успела себе нарисовать подруга и ответила:

– Нет.

– А к кому ты ходила?

– Не знаю.

– Что ты не знаешь?

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Я тебя спрашиваю – какой диагноз тебе поставили? – по слогам спросила Наташа.

Таня развела руками:

–Ты меня спрашивала о врачах. И я тебе говорю, что не могу понять о чем ты говоришь.

– Так – устало протянула Наташа – давай сначала.

– Что, сначала?

– Ты решила скрыть от меня свой диагноз?

– Какой диагноз?

– Я не знаю, какой, но ведешь ты себя неадекватно.

– Я? Могу обвинить тебя аналогично.

– Ты. Заговариваешь мне зубы о курортных программах.

– Ничего я тебе не заговариваю.

– Вот и не надо мне никаких программ, я сюда ради тебя приехала.

– А я тебе серьезно об этой программе говорила.

– Ты бы лучше мне о болезни серьезно сказала.

– Так. Стоп. – Замахала руками Таня – какая болезнь? Какой диагноз?

– Твой – Наташа от нервного возбуждения стала терять настрой, как она сможет приободрить больную подругу в таком состоянии.