Текст книги "Бумеранг Любви, или Три дела по одной цене"

– Какого?– обреченно спросила Таня, уже не надеясь на адекватный разговор.

– За постояльца моего. Он ко мне поселился, весь вечер на твой двор пялился, а утром собрал манатки и свалил, а потом я его у тебя увидела.

– Валя, ну ты даешь, я тут при чем? Я даже не знаю, о ком ты говоришь. Вот дурушка. Еще и обижается, что я его увела. Вот, дает.

– Не уводила?

– Нет, конечно. Нет у меня такой наглости, чтоб подлости делать.

– Ну тогда ладно.

– И не обижайся. Всякое бывает, Валечка, может твоему постояльцу показалось, что в твоем дворе не такой йодированный воздух как в моем. Вот и ушел от тебя ко мне.

– Ладно, я поняла, – согласилась Валя и опять захохотала – а с Витькой ты моим рассмешила. Вот придумала. Витьку моего увела. Вот умора. Пойду ему расскажу.

Валя развернулась, обошла сумки и пошла к себе во двор.

Наташа с облегчение выдохнула – опасность миновала, и даже раненой не пришлось защищать Таню.

А Валентин с Валентиной с грустью в глазах взяли свои сумки, и пошли за Таней с Наташей. Вот им не везет сегодня – к одним пришли – занято, к другим – мест нет, к Вале – номеров свободных нет, она их к соседям перенаправила, скандал с разъяренными тетками из-за измены мужа не состоялся, еще и сумки свои таскай, а там как назло, как будто кирпичи мигрируют из Москвы в Крым.

– Хорошая тетка Валька.

– Да уж что-то не верится – не согласилась Наташа

– Нет. Серьезно. Трудяжка. Пашет за троих в прямом и переносном смысле. Тянет на своих плечах мужа. Тоже хороший, но любит по выходным выпить в пивнушке, потом она его оттуда на плечах домой тащит.

– Кошмар.

– И сын такой же.

– Тоже пьет?

– Нет, он наоборот – спортсмен. Спортом занимается. Так просто для себя любимого. В качалке пропадает и больше ничего не делает. Лентяй. Все на матери. Представляешь? Хоть бы палец о палец ударил. Когда с ними бизнесом занимался, то совсем ничем не помогал. Только числилось, что он в семейном бизнесе. Хоть бы помог. Так нет же, денежки тянет с нее, а помогать даже не собирается. Тунеядец. А она ему – любимому все новенькое, все дорогое, все наимоднейшее. Не понимаю я ее.

– Материнская любовь не знает границ.

– Границ не знает, но здравый ум должен присутствовать. Амбалу уже двадцать пять лет, а он не знает, как нужно деньги зарабатывать. Хорошо хоть сейчас у меня работает.

– У тебя? – удивилась Наташа.

– Да я его тренером в тренажерный зал взяла. – Отмахнулась Таня.

Пока Таня поселяла тезок Валь, Наташа отпросилась в гости к Бусику. И как обещала ему, погуляла с ним в тенечке деревьев.

Вечером Таня зашла за Наташей, чтобы пойти на ужин.

Наташа одела легкую майку и джинсовые шорты. Вообще она не позволяла себе такой наряд в общественных местах, в основном в таком виде она могла заниматься домашними делами, делая ужин или пылесося квартиру, но сейчас был исключительный случай, ее спина и ноги пригорели, вернее, поджарились на солнышке, и не хотелось одеваться вообще. Она даже сначала отказалась от ужина, но Таня потребовала «выкинуть эти глупости из головы, и тебе ни в коем случае нельзя пропускать ужин, даже если сидишь на диете, а так как ты сидишь не на диете, а на сильном загаре, то и не отказывайся». Наташа опять попыталась отказаться, но Таня применила запретный аргумент. Она сказала, «если между последним приемом пищи, а он кстати у нас был в час дня, и следующим будет промежуток более двенадцати часов, а это кстати случится если мы не пойдем на ужин, то вся пища, попавшая в нас с тобой в ближайшее время будет превращаться в ЖИР».

Именно это страшное и запретное слово – «ЖИР» подействовало на Наташу как ускоритель, она быстро сбегала в душ, смыла с себя Пантенол, который еще не успел впитаться, одела тот минимум одежды, взяла под руку Таню и со словами, похожими на лозунг «пошли есть и не давать ЖИРУ в нас освоиться» пошли в столовую.

Ароматы вкусностей ужина они уловили еще в коридоре.

– Я хочу мяса, много мяса и овощей – шептала Наташа, принюхиваясь.

– Она еще не хотела идти на ужин. Голодная как слон.

– Как табун слонов– уточнила Наташа.

В этот самый момент мимо них пробежал табун, только не слонов, а детей, под предводительством Светы.

– Привет тетя Таня, привет, тетя Наташа – прозвенела девочка, пробегая мимо за младшими братьями.

– Вот – показала на них Таня – вот это я понимаю. Голодная братва. Детки после пляжа и морского воздуха всегда с завидным аппетитом.

– Я тоже с аппетитом.

Они остановились в холле возле столовой, оборудованной раковинами и сушилками для рук.

– Часто они у тебя отдыхают – поинтересовалась Наташа, намыливая руки.

– Кто?

– Ну, Света, Виктория.

– Да всегда. Каждое лето. Их Павел Андреевич привозит на курорт.

В большое зеркало Наташа увидела Викторию, отметив ее свежий прекрасный вид, и в который раз задала себе вопрос: «Интересно, это ее естественный цвет волос, или долгий труд парикмахеров и стилистов? Сейчас так модно накачивать губы, наколоть лоб, наклеить ресницы, волосы и ногти и все это выдать за свое родное». Наташа старалась в открытую не рассматривать Викторию, а мимолетных взглядов определенно не могла дать себе ответ на мучавший ее вопрос.

И зачем ее мучает этот вопрос? Кошмар какой то.

Виктория, не подозревавшая о Наташиных мучениях, поздоровалась с подругами, прошла в столовую и сразу вышла, ведя за руки мальчишек, и отчитывала Свету, которая шла следом.

– Мама, – оправдывалась дочка – у побежала за пацанами, они быстро бежали и я их догнала только возле стола. Я бы все равно руки помыла. Я же знаю, что на них много бактерий.

Виктория сама помыла руки сыновьям, и только она отпустила второго, как они сорвались с места и побежали за стол.

Виктория улыбнулась, погладила дочку по голове.

– Ну хорошо, милая, я просто тебя не так поняла. Пойдем за стол.

В зале официанты уже носились между столами, держа в руках большие разносы, на которых от каждой тарелки поднимался пар. Невооруженным взглядом было видно, что еда приготовлена только что, как говорится, с пылу с жару.

– Вот приеду домой и обязательно выбью у Сергея Петровича колонку и напишу о твоей столовой – сказала Наташа, садясь за стол.

– Кто такой Сергей Петрович?

– Мой глав ред. А именно главный редактор газеты «Время Сегодня». Мой непосредственный и единственный начальник.

– Молодой?– с нескрываемым интересом спросила Таня.

– Как бы тебе сказать? Он считает, что еще очень молод и совсем не готов нянчить внуков, которых ему каждые выходные подкидывает сын с невесткой.

– А-а, понятно, то есть мужчина в самом рассвете сил – засмеялась Таня.

– Ага, только для нас с тобой не пара.

– Чего это – возразила Таня – мужчин года красят.

– Тем более у него жена есть, бухгалтером в газете работает.

– Главным?

– Да.

– То есть у них семейный подряд в вашей газете?

– Что-то в этом роде.

Официант принес фаршированные куриные ножки с пюре и несколько салатов из свежих овощей.

За блаженством поглощения пищи, Наташа даже забыла или перестала замечать, что кожа на спине несколько минут назад горела и трещала от натянутости.

– Ты на самом деле напиши о моей «Вилле».

– Напишу – жуя, согласилась Наташа – я даже хотела тебе это предложить.

– Я тебе серьезно говорю, напиши, пусть больше людей о ней узнают. Я, если честно, никогда не давала рекламу в газеты, а теперь ты мне идею подкинула.

– Напишу, я Сергея Петровича попрошу, он не должен отказать. Я ему намекну, какие здесь люди отдыхают.

– Какие?

– Я ему скажу, что здесь весь бомонд и все знаменитости отдыхают. Проверять не поедет, но на уловку клюнет. А потом как карта ляжет.

– Вот ты даешь, – изумилась Таня – от тебя не ожидала такого.

– Мне, Таня, будет за честь написать о твоей «Вилле», а он мне поручает второсортные статьи писать. Бред для бабушек. Я ведь большее могу. Когда надо кого подменить – я же хорошо пишу от их имен.

– Это какой бред ты пишешь?

– Польза или вред алоэ, истребление комаров на планете и крыс в домах, о том, как много бездомных животных в городе и очень мало для них приютов, лунный календарь для посадки картофеля с клубникой. В общем, темы все очень масштабны и глобальны для пожилого пенсионного населения.

– Да уж. Я смотрю, ничего не изменилось. И год назад тоже самое писала.

– И год, и два, и три. Но приеду домой совсем другая. Отдохнувшая. Похвастаюсь загаром, надеюсь к тому времени я буду загорелая, а не красная как вареный рак. Внесу предложение о статье о «Вилле», в которой отдыхают уважаемые люди.

– Ты знаешь, Наташ, совсем не знаю, кто из отдыхающих где работает, кроме тебя, Павла Андреевича и еще одного известного общественного деятеля и то он мне известен только потому, что его постоянно по телевизору показывают. Просто не интересуюсь.

– А это и не важно. – Махнула рукой Наташа, она доела салат из огурцов, перца и помидоров и добавила -Какая разница кто и где трудится. Главное мне выбить колонку и лучше с фото и не на последней странице.

– Буду тебе благодарна. Мне лишняя реклама не навредит.

Наташа погладила свой живот:

– Уф, так наелась, аж шорты живот передавили.

– Так расстегни их. Никто не видит.

Отдыхающие сытые и довольные стали расходиться – кто на вечернюю прогулку, кто на ночную тусовку, кто просто по номерам.

За соседним столиком сидел Матвей Сергеевич, он допил кофе, встал и подошел к столику подруг.

– Спасибо, Татьяна Семеновна, было очень вкусно, сытно и полезно – он взял ее руку и приложился к ней губами.

– Ох, Матвей Сергеевич, вы как всегда галантны. Это так приятно, но это ведь не я готовила, а наш повар, очень талантливый, кстати.

– Готовил-то повар – не согласился мужчина – а ценные указания, так сказать ЦУ вы ведь давали. Так что спасибо именно вам, Татьяна Семеновна. Восхищаюсь вашей стойкости, мужеству, хотя это не совсем верное слово, но я честно удивляюсь, как на таких хрупких плечах может держаться такой бизнес. Но если ваш повар такой же красивый как вы и ваша подруга, то я готов пойти и поцеловать ему руку.

– Моя подруга Наташа – спохватившись, представила она и весело добавила – К сожалению, мой повар мужчина.

Он аккуратно опустил ее руку, цокнул каблуками обуви:

– Честь имею, барышни – развернулся и ушел.

– Ах, какой кавалер – восхитилась Наташа.

– Да, таких галантных мужчин уже не производят в нашем обществе.

– Наверное, военный?

– Я не знаю, – Таня пожала плечами – он у меня впервые. Вчера заселился, я еще не успела с ним поболтать.

– Лицо какое-то у него знакомое – задумалась Наташа, потом решила бросить это гиблое дело – пытаться вспомнить, где она могла его видеть – и спросила – Куда пойдем?

– А ты уже не хочешь в номер возвращаться?

– Неа.

Таня пожала плечами.

– Хочешь в «Лагуну» пойдем, там дискотеки?

– Нет. Я уже старая для дискотек.

– Да уж. Это точно, старушка дряхлая моя. Мы с тобой уже не в том юном возрасте, чтоб по дискотекам скакать, хоть и незамужний статус позволяет. Хочешь, по набережной погуляем?

– Нет. Так мы точно будем смахивать на престарелых красавиц, идущих к приключениям. И есть риск встречи нашего знакомого грузина Гриши.

– Ой, нет, только не его. Тогда никуда не пойдем. Дождемся когда все разойдутся, и напьемся чаю с коньяком. Хоть приключений нам с тобой точно не хватает.

Тут у нее зазвонил телефон. Звонил охранник

– Татьяна Семеновна, тут два молодых человека. Я на территорию их не пускаю, так как не жильцы они. В смысле жильцы, но не отдыхающие. Они вас спрашивают.

– Я сейчас подойду – согласилась Таня, отключила телефон и сказала Наташе – я скоро приду.

– А с тобой можно?

– Конечно – протянула подруга – я просто думала, ты после ужина отдохнуть хочешь.

– Лучше прогуляться.

– Пойдем.

Охранник действительно их не пустил на территорию виллы и парни стояли на улице и о чем-то переговаривались. Один из них был высок и очень худ, что делало его похожим на больного или наркомана. Другой – на вид был обыкновенным, даже чуть полноватым и коренастым, и своим видом не вызывал опасения.

Но как говорится, первое мнение может быть обманчиво, и Таня разрешила им зайти, зная, что на своей территории она хозяйка.

А они с порога потребовали.

– Позовите Антона.

– Если вы к кому-то из отдыхающих, то звоните им на личный телефон. Мы не имеем права вызывать к каждому желающему своих гостей.

– А они уже называются гостями, – огрызнулся худой – а я их по старинке называю курортниками.

– Называйте как хотите. Но я еще раз повторяю, звоните на телефон.

– Он не отвечает – сказал второй.

Таня развела руками.

– Значит, я не могу вам помочь.

– Да не дрейф, де ла Таня, нам нужен родственничек ваш – уточнил худой – Антон.

– Какой Антон? – удивилась Таня.

– А у вас много Антонов? – хихикнул второй.

– У меня вообще нет Антонов – с расстановкой на каждом слове отрезала его смех Таня.

– Братец твой, родственник – потребовал худой – зовите, давайте.

– Я вас, молодые люди, не понимаю. Не понимаю, о ком вы говорите. И попрошу вас уйти, пока я охрану не попросила проводить вас на улицу. И поверьте, охрана у нас не контролирует свою силу. И ни чего я с этим поделать не смогу.

– Ну вы же не всегда под охраной ходите, де ла Таня – грозно сказал худой. – Последний раз говорю, зовите Антона.

– А я последний раз говорю – нет Антона.

– Как явится, скажите, что мы его искали. Пора деньги возвращать.

– Как передать?

– Вы нас ему опишите – он сам поймет. – Отрезал худой.

– Он знает, как нас найти – подтвердил второй.

– А не явится – и он и вы пожалеете. – Грозно начал худой – я вас всех на счетчик…

– До свидания – перебила его Таня, взяла Наташу под руку и пошла от них подальше.

– Кто это? – взволнованно спросила Наташа.

– А я откуда знаю? Сегодня в дурдоме выходной, наверное. – Она подумала, перебирая в голове – у нас никакой Антон не отдыхает.

В столовой уже почти никого не было, время ужина прошло, официанты ходили между столами , толкали перед собой трехэтажные столики и составляли на них грязную посуду, убирали со стола.

Очень красиво смотрелось перед ужином, когда официанты разносили еду для гостей на больших подносах. Наташа еще подумала, что такие огромные полные подносы с едой должны весить наверное тонну. Вот почему все официанты молодые и крепкие парни, девушка бы точно не унесла его.

Это смотрелось так оригинально и необыкновенно, в обычной жизни не бывает кухонного инвентаря такого размера.

А когда уже все гости разошлись, то эти крепкие парни просто отвозили грязную посуду на столиках на колесиках.

Наташа еще раз мысленно восхвалялась Танюшиной оригинальной идеей с подносами. Вот если бы готовые блюда развозили на таких столах и наливали суп или раскладывали пюре из эмалированной кастрюли или жбана, то смахивало бы это на санаторскую столовую конца восьмидесятых годов.

И почему они называют это помещение столовой, это же настоящий ресторан с официантами, барной стойкой, барменом и, наконец, люстрой в пол.

В столовую зашли Павел Андреевич и его водитель Василий. Таня окликнула их и пригласила за свой столик.

Павел Андреевич не стал раздумывать, все же в компании девушек приятней ужинать, чем с одним Василием, тем более они уже друг другу сегодня поднадоели. Василий сел напротив Наташи, молча дождался ужина и стал есть. Она наконец то смогла его разглядеть. Он оказался моложе, чем показался ей при первой встрече. Этой ночью, когда они впервые встретились на пустой трассе, он был уставший, злой и замученный. Скорей всего работать у Павла Андреевича – это не мед ложками есть, а изнурительный труд. Есть такие люди, которые считают, что это за труд такой – сел за баранку, да и крути, это же не вагон с углем разгружать. А на самом деле работать у такого как Павел Андреевич –это тяжело. С утра его возле дома должна готовая машина ждать, не будет же он в маршрутке трястись – по статусу не положено. Потом его нужно отвезти на работу, а он не весь день в своем мягком кресле сидит, ему еще нужно на стройку, к клиентам, к производителям и поставщикам, а потом еще туда, а потом сюда и опять вон туда и так по всему городу. А за рулем Василий и ему нельзя глаза для отдыха даже на секундочку прикрыть. А когда глаза устают, то в них начинается резь еще сильнее, чем когда перед экраном компьютера пересидишь. Глаза устают, как будто песок в них попал, голова начинает болеть. Такое конечно не ежедневно случается, но частенько. Работу Павлу Андреевичу еще никто не отменял, а вместе с ним и Василию. Вот и приходится ему на час раньше вставать и на час позже ложиться. Вот он и устает. Вот он и злится. Вот он и вредничает. Вот он и не подпускает к себе близко людей и тем более девушек. Вот он и не сблизился до сих пор ни с кем.

Если бы не постоянный угрюмый его вид, Наташа бы сказала, что он симпатичен.

Он конечно же симпатичный мужчина, вот только его взгляд и мимика, его недоброжелательность отталкивала ее.

Наташа допивала свой чай и незаметно посматривала на Василия, на Павла она смотреть не хотела. Встречаться с ним взглядом было для нее испытанием – он слишком напоминал ей прежние времена. В тех временах все было по-другому и их не хотелось вспоминать и не хотелось будоражить былое. И от этого тоже становилось грустно.

«Что было, то прошло» – со вчерашней ночи повторяла она себе.

Паша же в открытую посматривал на Наташу и прекрасно видел, что она изучает его водителя, и ему это не нравилось.

Официант принес ему пюре и большую отбивную с грибами, он быстро со всем этим справился и сытый откинулся на спинку кресла.

– Наташ, ты что сгорела?– спросил он.

Наташа провела рукой по плечу, проверяя, печет или нет. Кожа ответила ей мурашками.

– Да, – с горечью в голосе подтвердила она и посмотрела на Павла и опустила глаза.

– Добралась до бесплатного. Теперь будешь как креветка. – С жалостью к ней сказал Павел и спросил у Тани – А ты куда смотрела, подруга?

Таня блаженно закатила глаза и ответила:

– А я, Павел Андреевич, смотрела на мачо с горячей грузинской кровью и труднопроизносимым именем Джанго, или Джуманго.

– Лучше бы на подругу смотрела, чтоб она периодически переворачивалась, а не обугливалась с одной стороны. Знаешь же что приехала девушка с города, выбралась из душного каменного офиса на морской пляж.

– Да ладно тебе, Павел Андреевич, меня препарировать, она, между прочим, тоже смотрела на мачо.

– Да? Так вы девушки сегодня прям разошлись – да? разгулялись.

– Эй-эй, Павел Андреевич, не приписывай нас в список разгульных дамочек. Мы себя прилично ведем.

– Я в этом не сомневаюсь, я же вас знаю как облупленных, я же с вами в таких местах побывал – Крым-рым и медные трубы прошел.

– Нет, Павел Андреевич, это не с той оперы. Мы девушки приличные.

– А я не спорю.

– Так что Крым-рым это не про нас.

– Хорошо. Не про вас. Я даже считаю, что вы девушки свободные можно и на парней посматривать, это даже полезно.

«Полезно не только посматривать» – хотела заявить Татьяна, но передумала.

– Ты мне Тань, лучше скажи, когда ты перестанешь меня по имени отчеству называть?

– Никогда – невозмутимо ответила она.

– Чего это ты так?

– Не положено тебя без отчества.

– Тогда давай еще впереди «Ваше Величество» добавляй.

– А что так можно было? А я стеснялась – хихикнула Таня. – Это ты, конечно, преувеличиваешь, но можешь со мной спорить до белых мух, но отчество не отрежешь и не выбросишь, пока ты всякие такие должности занимаешь. А ты у нас, на секундочку, возглавляешь одну из самых крупных строительных компаний. Медийное лицо и радийный голос. Так что без отчества никак.

– Но я же к тебе на отдых приехал, в отпуск, а ты мне про работу напоминаешь. С твоей стороны это подло.

– Глянь, какие они обидчивые. Я же работаю.

– Ну раз ты работаешь, то я тебя тоже буду по отчеству называть. Как ты у нас? Степановна?

– Степановна я.

– Татьяна Степановна.

– Ай да ладно не смеши меня. Я тебе просто хотела сказать, что вы все отдыхаете, не работаете, о ней забываете, а я одна из вас, дорогим мне и горячо любимых, работать должна. Ой, Василий, извини, ты же тоже не совсем на отдыхе.

– Здесь я отдыхаю – заявил неразговорчивый Василий.

Паша похлопал Таню по руке:

– Твое время зимой наступает. Жди, подруга.

– Так я тебя зимой не вижу.

– Так приезжай ко мне.

– Нет, уж лучше вы к нам. – Таня встала – я сейчас.

Она ушла за барную стойку, за которой они сегодня ночью пили коньяк, пошарила там, погремела бутылками и вернулась она через минуту с полным подносом фужеров и бутылок. Официант быстро среагировал и принес еще полный поднос быстрой закуски в виде нарезанных лимонов, шоколада и фруктов, расставил фужеры.

– Я не пью – отказался Василий.

– Какая редкость – изумилась Таня – значит, будешь нам соображать на троих, будешь наливать.

Официант правильно ее понял и ушел.

Павел взял бутылку, заявил и исполнил:

– Разливать буду я.

Они подняли бокалы.

– Говори, Наташа – предложила Таня.

– Давайте – за встречу.

– За встречу вчера пили – не согласилась Таня.

– Я не оригинальна и совсем не умею придумывать тосты.

– Практики у тебя мало было. Беру бразды придумывания тостов в свои руки. Давайте лучше за отдых.

– И за загар – поддержал ее Павел.

От жуткого вкуса коньяка Наташа зажмурилась и поморщилась, взяла лимон в рот и опять поморщилась.

Василий улыбнулся и засмущался.

– Я же говорю – практики у нее мало было – кривляясь от лимона, сообщила Таня.

Василий встал из-за стола:

– Спасибо за ужин.

– Что уже уходите?– удивилась Наташа.

– Время уже позднее.

– Вы меня, конечно, извините, Василий, удивляете – не удержалась Таня от комментария – коньяк не пьете, время уже позднее. Что это вы меня в заблуждение вводите?

– Ни куда я вас не ввожу, – невозмутимо ответил Василий – просто собираюсь идти отдыхать.

– А с нами вы не хотите отдыхать?

– Я у вас отдыхаю, Татьяна Степановна. До свидания.

– До свидания – ответили они ему.

– Вот как хочешь, так и понимай его.

– Не приставай к Василию, – защитился Павел за своего водителя – он на работе.

– И ты знаешь Наташа, так каждый год, я его уже года три знаю. Правильно ты его вчера букой назвала. И вот такой он бука всегда. Что ты его, Павел Андреевич, к общению не приучаешь?

– Его родители приучили еще до меня.

– Плохо приучили. Взять бы его на перевоспитание. Я бы с ним быстро справилась.

– Кто тебе его доверит?

Таня не заметила колкости в Пашином заявлении.

В столовую вошел Максим, пропуская перед собой инвалида в коляске.

– Ой, я сейчас вернусь – спохватилась Таня.

Она подскочила и быстро пошла к ним, она сама проводила к столу новенького гостя, позвала официанта, дождалась, когда тот придет с полным подносом вкусностей, помогла расставить еду перед гостем, она мило улыбалась и что-то ему говорила.

– И вот так каждый раз – сказал Павел.

– Что каждый раз? – не поняла Наташа.

Она наблюдала за Татьяной и пыталась угадать, какого такого важного гостя кинулась она встречать.

– Танюша к Василию цепляется.

– А он?

– А он себе не изменяет. Характер у него такой, грубо говоря, угрюмый.

– И не общительный.

– Я бы сказал просто не разговорчивый. И меня это устраивает.

– Почему?

– Он у меня водителем работает, а я в машине часто работаю. Едим куда, а я на заднем кресле устраиваюсь и документы читаю, или в компьютере на письма отвечаю.

– Я думала, у тебя секретарь есть, чтоб на письма отвечать.

– Есть, не все нужно доверять делать другим людям, даже специалистам. Кое-что я должен лично просмотреть, ознакомиться, рецензировать. Меня жизнь так приучила, что не ставлю я своей подписи на документе, пока не прочитаю.

– Это хорошо. Никто не подсунет тебе бумажулю, которую ты подмахнешь не глядя, а потом не придется отвечать, не знаю, к примеру – она подумала и придумала – за незаконное разбазаривание земель.

Он улыбнулся.

– Я к земле никакого отношения не имею.

Наташа засмущалась и стала теребить салфетку, которой вытирала губы.

– Я просто не знаю, Паша, чем ты занимаешься. Извини.

– Ты чего извиняешься?

– Нет. Я, конечно, знаю, что у тебя своя строительная фирма и еще какая-то должность, но что именно входит в твои обязанности, и что ты можешь подписать или не можешь, я не знаю.

– да, в принципе, – он развел руками – мои обязанности – это руководить фирмой.

– Но это же мало?

– Нет.

– Ты так сказал, как будто это так просто.

– Не просто, очень даже сложно. Но к этому привыкаешь. Главное не потерять лицо, репутацию и навык. А на счет должности – задумчиво продолжил он – я всего лишь советник депутата, так сказать помощник. Разве это должность? А еще у меня своя фирма. Строительная.

Наташа пожала плечами и со вздохом проговорила:

– Доводилось мне предвыборной программе участвовать.

– И? – нетерпеливо спросил он

– Хорошего вспомнить нечего.

– Да вот и я также, только в предвыборной кампании задействован и то только потому, что депутат друг мой хороший, вот и помогаю ему.

– А я журналист – скромно похвасталась Наташа.

– Я знаю.

– Да? – удивилась она

– Да.

– Пишу второсортные статейки в газету.

– Я уверен – ты можешь большего.

– А я и хочу большего.

– И в чем загвоздка?

– В главвреде.

– В главвреде?

– Это сокращенно не от главного редактора, а от главного вредителя.

– Что твой главный вредитель не дает полосу? Или что?

– Полосу дает мне лично на последней странице, а если я за кого-то пишу, то дает на первой, только фамилия там не моя стоит.

– А деньги хоть за работу платит? Я имею в виду когда ты за кого-то пишешь?

– Частично.

– Как это?

Наташа грустно вздохнула:

– Кормит меня обещаниями и надеждами на лучшее будущее.

– А оно у тебя в этой газете есть?

Наташа пожала плечами:

– Грустно все это, Паша, давай не будем.

– Могу познакомить тебя с главным на местном телевидении. Может он тебе поможет добиться большего.

– Я даже не знаю – взволнованно проговорила Наташа – я даже мечтать о таком не могла. Я же мало что умею, практики нет, и все такое.

– А для этого нужны специалисты, которые тебе помогут, научат. А они, поверь, мне существуют, главное чтоб желание у тебя было. Но об этом пока рано говорить, сначала надо с главным созвониться и тебя с ним познакомить.

– Да, конечно, ты прав.

– Я телефон свой выключил и оставил в номере, а то поужинать спокойно не дают, так что ты мой запиши, а потом наберешь меня.

– Ой, а я свой в номере забыла. Надо же совсем памяти нет.

– Ну тогда завтра номерами обменяемся.

– Хорошо.

Наташа немного расстроилась, что не смогла записать телефон Павла сегодня, потому что завтра она точно ему не будет об этом напоминать, ведь она девушка скромная и стеснительная, поэтому до сих пор пишет в своей газете второсортные статьи о закваске молодой капусты и прочей ерунде. А Павел завтра может все время находиться со своей семьей и детьми и вовсе может забыть об этом разговоре.

Это ее огорчило. А следом за этим ее расстроило, что она забыла телефон в номере, и не может посмотреть звонил ли ей Миша. Хотя, что это он будет звонить? Он уже неделю ей не звонит. Сейчас где-то с другой.

И Павел тоже «молодец» – со своей семьей и детьми не ужинал. А у него такая красивая жена. Зато ужинает с подругами юности. Это как-то выглядит предательски. Вот если бы она с Мишей еще были вместе, и он пошел в ресторан с другими девушками, а не с ней, ей бы это точно не нравилось, было бы грустно и обидно.

В общем – куда ни глянь везде расстройства и разочарования.

– Ты чего загрустила?

Наташа помотала головой:

– Нет.

Таня, наконец, решила свои дела с инвалидом и вернулась за столик.

– Вы чего такие кислые?

– Тебя ждем, скучаем. Команды нет. Разливать без тебя не могу.

– Вот вы дурные. Скучают они. – Таня посмотрела на Наташу, потом на Павла и пришла в восторг – да вы ведь встретились здесь не случайно.

– Случайно – не согласилась Наташа.

Павел же удивленно посмотрел на Таню, но ничего не прокомментировал.

– Все в этой жизни не случайно – нетерпеливо сказала Таня – а выпьем, давайте за дипломатизм.

Она подняла бокал.

– А кто дипломат? – спросила подруга

– Я. Я только что очень красиво и дипломатично уладила конфликт вон с тем – она указала взглядом на инвалида – многоуважаемым парнем.

– А что за конфликт? – спросил Павел.

– Да не то чтобы конфликт, вернее сказать конфликт чуть не разгорелся. В общем, я провинилась перед ним.

– Как это?

– Ну ты даешь – удивился Павел.

– Что случилось, Танюш?

– Короче – понизила голос Таня – этот парень, Алексей ко мне уже несколько раз приезжает отдыхать, так сказать постоянный клиент, и я ему всегда предоставляю хороший номер, чтоб ему удобно было с его ограниченностью в движениях. И в этом году так же. Он отдыхал несколько дней, а потом уехал домой, что-то у него там случилось. Номер сдал. Выселился, но предупредил, что вернется. И вернулся. А я его номер другому человеку сдала. Вот и пришлось извиняться. Нового отдыхающего переселять я тоже не хочу, да и Алексею в новом номере тоже должно быть удобно.

– Зачем тогда извинялась – удивился Павел.

Таня поставила бокал на стол.

– Затем, что было понятно, что Алексею это не нравится и всякое может быть.

– Всякое – это что?

– Всякое – это интернет, например. Сейчас в соцсетях можно все что угодно так раскритиковать, что не захотят ко мне на Виллу приезжать. Люди же разные встречаются.

– Да все это бред. Соцсети я имею в виду. Кто их читает?

– Поверь мне – настаивала Таня – читают и верят. Вот тебе в любом номере удобно, но я тебя с семьей всегда в один и тот же поселяю. И Алексею так же надо. Тем более он же предупреждал, что вернется.

– Но номер же сдал – не успокаивался Павел.

– Сдал, Павел Андреевич, потому что так положено и чтоб лишние деньги не платить. Он же уезжал и его здесь не было.

– Ну да. Только все равно считаю лишними твои извинения.

– Вот перед тобой бы не извинялась, а перед ним обязательно, еще из-за того, что он инвалид и ограничен в движении и обделен судьбой.

– Чего вы спорите? – не выдержала Наташа накала страстей, еще чуть– чуть и из них искры полетят – Все же разрешилось. И Алексей, надеюсь, в соцсетях ничего плохого не напишет, а только хорошее.

– Давайте за это и выпьем – Таня подняла бокал и чокнулась с Наташей и Павлом. – А ты, Павел Андреевич, не зли меня.

– А то что? – хитро спросил он.

– А то накажу, поставлю в угол и лишу сладостей.

– А я уже в том возрасте, когда угол не пугает и не нужны сладости.

– На счет угла – согласна, а вот сладкое нужно всегда – хихикнула Таня.

***

На улице было по-летнему тепло и по вечернему, комфортно.

Они шли по полутемным аллейкам, между спящими домами. Спали уже все – и домики и постояльцы в них.

Где-то со стороны набережной лились звуки веселой дискотечной музыки, слышны приглушенные голоса и шум гуляний и летнего курортного отдыхающего, весело и пьяно шатающего по курортной зоне города.