Текст книги "Бумеранг Любви, или Три дела по одной цене"

А здесь в хвойных аллеях Виллы было спокойно, уютно, чисто и комфортно. Наташа глубоко вдохнула этот теплый вечерний воздух, таким чистым воздухом хотелось дышать полной грудью. Она закрыла глаза и шла в слепую, облокотившись на подругу. Так спокойно ей не было давно.

– Видишь, Ната, хоть я и устала, как запряженная лошадь на пахоте, но спать совсем не хочется.

– Ты устала? – Наташа открыла глаза и внимательно посмотрела на подругу – по тебе и не скажешь.

– Конечно. У меня летом хронический недосып, недоест и усталость. И на этом фоне потом проявляется гипертония и, как это не смешно звучит, авитаминоз.

– Смешно. С учетом того, что летом здесь витамины даже в воздухе парят.

– Остается только высунуть язык, пусть они сами к нему прилипают. Да?

– Да. Пойдем отдыхать, Танюш. Тебе завтра на работу. Сил нужно набраться.

– А я не хочу еще спать, – весело протянула Таня – пойдем лучше на качелях посидим, поболтаем, подышим воздухом.

– Пойдем. Только давай не на качелях, а на чем-то более устойчивом. На лавочке.

– Не бойся, Наташ, – засмеялась Таня – Светусик-помпусик спит уже давно, так что ронять нас никто не будет.

– Надеюсь, а то еще одного полета мое престарелое тело может не выдержать.

Они выбрали лавочку чуть дальше от тропинки, на газоне. Его только вечером подстригли и полили и сидеть было в двойне приятнее – не жаркая ночь, запах свежескошенной мокрой травы и песни сверчков, которых не пугали две полуночницы-подруги, со своей болтовней.

– Как хорошо тут у тебя. Не могу нарадоваться за тебя, Танюша. Горжусь тобой. Молодец ты. И место такое хорошее здесь – спокойное. Хорошо здесь отдыхать.

– Нравится?

– Конечно. Я же тебе сразу сказала, как приехала.

Сверчки все стрекотали и стрекотали не переставая. Изредка по кустам пробегал яркий блик, как от светомузыки, хотя какая светомузыка может достать до Таниной Виллы? – удивилась сама себе Наташа.

– Павел Андреевич наш тоже молодец – из далека начала Таня свою любимую песню, под секретным названием «почему я не смогла выдать тебя за него замуж?»

– Тань, не начинай – попросила Наташа – Я же прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. «Наша песня хороша – начинай сначала».

– Все-то ты знаешь. И знаешь как я всегда плохо и не одобрительно относилась к твоему сладкоголосому кенару.

– Забудь – махнула рукой Наташа и грустно подвела итог – он теперь не мой.

– Вот – Таня поучительно подняла указательный палец– теперь самое время подумать о себе красивой, любимой и молодой.

– Чем я и занимаюсь.

– Врешь.

Наташа не стала спорить, тем более подруга была права. На самом деле она уже забыла, когда думала о себе и тем более о своем будущем.

Ну не видела она будущего без Миши.

Ну нет у нее будущего без него.

Тогда зачем об этом будущем думать?

Ей все больше думалось о том, что она сделала не так, и почему Миша от нее ушел? Где она сотворила глупость, которая спровоцировала их расставание?

Где и когда она сумела отвернуть от себя любимого человека? Почему любимый понял, что у них нет общего будущего?

Вот о чем она постоянно думала, а не о себе.

– Ты, конечно можешь на меня обижаться, но ты мое мнение знаешь и оно никогда не изменится – продолжала Таня. – Он как был мне противен, твой бывший Миха, а стал еще более неприятен. Но я рада, наконец, что он перестал тебе голову морочить.

– Танюш, давай закроем эту тему. – Взмолилась Наташа, умоляюще глядя на подругу.

Ее лицо осветилось быстрым лучиком яркого света.

– Я очень рада – не унималась Таня, потирая глаза – рада, что он нашел себе другую и честно свалил от тебя.

– Ну никакого понимания и сочувствия.

Она откинулась спиной на лавочку и получила световым зайчиком в глаза.

«Откуда здесь светомузыка?»-подумала Наташа.

–Да надо идти отдыхать, а то уже в глазах сверкает. А вообще, Наташечка, честно тебе скажу – с момента нашего знакомства на первом курсе университета я тебя видела в роли жены нашего Павла Андреевича.

– Я знаю, что только в этой роли ты меня и видела.

– Вот чего спрашивается, ты не вышла за него замуж?

– Во-первых, он мне не предлагал, а во-вторых об этом уже поздно говорить.

– Почему поздно? Я бы сказала самое время. Пора тебе стать поактивнее и брать быка за рога. То есть Павла Андреевича.

Это предложение лучшей подруги, возмутило Наташу, она аж подскочила из удобной лавочки на ноги. Как ей вообще могла прийти такая дикая идея в голову. Наташа не такая. Она никогда не станет разбивать семью. Никогда. И Таня это прекрасно знает. Она знает все ее принципы, заморочки, вето и табу. и, зная это, ей все равно в голову пришли такие глупые, вздорные мысли.

– Это ужасно, Таня – возмутилась она – просто ужасно.

– Что?

– То, что ты предлагаешь. Это уму непостижимо.

– А что тут такого?– удивилась Таня. По ее лицу опять проскочил лучик.

– Прекрати, пожалуйста!

– Да что это такое? – она опять потерла глаза. – Не пойму откуда я зайчиков хватаю?

Наташа оглянулась.

– Светомузыка?

– Какая здесь светомузыка? Откуда?

В кустах напротив них вспыхнул и погас такой же быстрый лучик, потом послушался шорох. Наташа на всякий случай присела возле Тани. Потом послышался треск сломавшейся ветки и из-за куста вылез на полусогнутых ногах не то большой пес, не то маленький медведь.

– Что это?

– Не что, а кто. – Грозно уточнила Таня.

Не то маленький медведь, не то большой пес отряхнулся, разогнулся и голосом Матвея Сергеевича сказал:

– Добрый вечер, девушки-красавицы. Не напугал вас?

– Напугали, Матвей Сергеевич, – ответила Таня – что это вы по кустам ночами шляе…. Ходите?

Таня постаралась не показывать своего недовольства. Мало того, что мужчина слышал их разговор и прервал его, так он еще и лазает под чужими окнами. Она прекрасно знает, что Матвей Сергеевич живет в другой стороне участка ее Виллы.

– А я, милые девушки, вам сейчас все объясню. Позвольте рядом с вами, Наташенька, присесть.

– Да, конечно – Наташа чуть отодвинулась от него и прижалась к подруге.

Матвей Сергеевич присел на лавочку и сказал:

– Видите ли, на вашем прекрасном благоухающем участке, Танюша, растет всего один единственный куст прекраснейшего гибискуса. И это не удивительно, ведь в наших широтах приживается очень плохо. Я заприметил это растение когда приехал, и, естественно, фотографировал его днем, утром и вечером в лучах заходящего солнца. И у меня уже есть почти во всех ракурсах этот прекрасный цветок, осталось только рано утром сфотографировать с капельками росы на лепестках. И завтра утром я обязательно опять сюда приду на рассвете, если не просплю. Это будут самые красивые фотографии. Дело в том, что это любимое растение моей больной жены.

– Вашей больной жены?

– Да, Наташенька. Моя жена очень сильно более. – он грустно вздохнул и продолжил – ей врачи поставили ужасный диагноз. Не хочу вас утомлять рассказами о наших мытарствах по больницам, врачам и всяким другим лечащим. Это грустно и не интересно. Скажу только, что ей осталось жить совсем не много. И мы об этом знаем.

– О ужас – не удержалась Наташа.

– Самое ужасное для меня еще впереди. Это случится, когда ее не станет – он вытащил платок из кармана и промокнул им глаза – вот такие пироги.

Он помолчал, а потом с грустью продолжил.

– Вот так, девушки. Такая жизнь. А моя любимая жена , как я уже говорил очень любит этот гибискус и я решил ее порадовать и привезти ей красивые фотографии. Вот дневных у меня уже много , а ночных не было. Так я сегодня на вечерней трапезе так накушался, спасибо вам, Танюша, хорошо покормили. А на полный желудок мне спится плохо, вот я и не спал, решил пофотографировать для любимой жены гибискус. Думаю фото хорошие получатся, фотоаппарат у меня хороший – он показал аппарат , висевший у него на шее – и она будет рада. Я стараюсь любыми мелочами сейчас радовать и отвлекать от грустных мыслей. Вот она сейчас в санатории на ЮБК, ей врачи отдых прописали. Вот по этому, милые девушки я и лазил по кустам. И, кстати, вас не слышал и умышленно не подслушивал. Не думайте, что я за вами шпионил.

– Мы и не думаем – решила успокоить Матвея Сергеевича Наташа.

Таня деликатно промолчала, тем более она именно это уже успела подумать.

– Я не в том возрасте, – хихикнул Матвей Сергеевич – чтоб шпионить и подглядывать за молоденькими девушками. Надеюсь, вы на меня не обижаетесь?

– Нет, конечно – ответила Наташа.

– Тогда я откланяюсь и пойду.

Он встал, взял руку Наташи и поцеловал ее, потом проделал тот же жест кавалера с Таней.

– Не скучайте, милые дамы, и спокойной ночи.

– Спокойной ночи – вместе ответили подруги.

– Странный он какой-то – не громко сказала Таня, когда Матвей Сергеевич отошел на приличное расстояние с крылся за домиками.

– Почему?

– Посуди сама – жена при смерти, а он по курортам отдыхает. Ни разу не видела его грустным – постоянно навеселе.

– Ну, Танюш, не суди так строго. Мы же не знаем что да как. Может ему несколько дней надо, чтоб сил набраться, сменить обстановку, а потом полным сил и энергией вернуться к любимой жене, тем более она под присмотром врачей в санатории. Ты слышала, с какой любовью и трепетом в голосе он о ней рассказывал? Ради нее по кустам лазает, чтоб ей красивые фотографии привезти. Да такая любовь до старости многого стоит.

– Ну хорошо, хорошо. Ты права. Это я со злости на него взъелась. Не люблю, когда меня подслушивают.

– Не злись, он ничего не слышал.

– Вот и прекрасно.

– Пойдем отдыхать – предложила Наташа – поздно уже, а тебе рано вставать, я-то высплюсь, а у тебя работа.

– Зайдешь? – Спросила Наташа, когда открыла дверь в свой темный ночной номер.

– Нет, Наташа – устало ответила Таня и чмокнула подругу в щеку– очень хочу с тобой посекретничать, но завтра рано вставать, а я так устала. Все. Спокойной ночи.

– Спокойно ночи, Танюш – Наташа переступила порог, включила свет и охнула – ой, господи.

От неожиданного зрелища, Татьяна, которая уже собиралась уходить, остолбенела, потом быстро запихнула Наташу в комнату и закрыла дверь. В голове крутилась одна опасная мысль «Этого никто не должен видеть».

– Таня – взволнованно прошептала Наташа – что это?

– Это ужас – тоже шепотом ответила подруга – Я в шоке.

Она медленно на цыпочках прошла вглубь номера, переступая через разбросанные вещи, и включила везде свет.

Наташа не могла пошевелиться и с ужасом смотрела на свои вещи, которые беспощадно разбросали чужие руки. Вещи валялись везде, где-то кучей, где-то расстеленные по всему полу комнаты. Она и не знала, что взяла с собой так много вещей, что хватило застелить ими весь домик отдыха. Везде был хаос – в коридоре на полу разбросано ее нижнее белье, она наклонилась и стала собирать лифчики и трусики. Что-что, а эту часть гардероба никто не должен видеть. Ей стало неловко от мысли, что тот кто это разбрасывал уже видел эту часть гардероба.

Таня подошла к двери в ванную, открыла ее, включила свет и заглянула, входить не стала и тяжело вздохнула.

– Там тоже все разбросанно? – спросила Наташа, хотя прекрасно знала ответ.

– Да – задумчиво ответила Таня.

– Давай полицию вызовем – предложила Наташа.

Она стояла у стены и мрачно смотрела на свои вещи. Нижнее белье она собрала, а остальное нужно собирать или нужно дождаться полиции. Наверное, собирать не надо. Полиция должна все зафиксировать, описать или что они в таких случаях делают, ну а потом уже собирать, убирать.

– Наташ, – Таня подошла к подруге – посмотри, что пропало.

– Что?

– Ценные вещи какие-нибудь пропали? – уточнила Таня.

– Какие ценные вещи, Тань? Все мое золото на мне – она показала руки, на каждой по колечку, пощупала цепочку, которую родители подарили, потрогала мочки ушей с серьгами и развела руками – Вот мои ценности, а деньги, которые я сюда привезла в сумочке.

Она на всякий случай открыла сумочку, которую всегда носила с собой и проверила кошелек и телефон – все на месте.

– Больше у меня нет ценностей, если не считать конечно анти возрастного крема, который я купила за бешенные деньги. Но он вон в ванной на полу валяется.

Таня проследила за ее взглядом – на полу в ванной комнаты валялась разбитая баночка этого самого дорогого анти возрастного крема, а он сам, естественно, растекся небольшой белой лужицей по кафельному полу.

– Жалко – тяжело вздохнула Наташа.

Конечно, ей было не жалко крема, ей было жалко, что кто-то ковырялся и раскидывал ее личные вещи.

– Ты уверенна?

– Что?

– Что ничего не пропало.

– Не знаю я, – она подошла к кровати, поправила неровно лежащий матрац и села на край – так сразу и не скажешь. Надо все просмотреть. Кажется все на месте. В смысле здесь – она окинула взглядом комнату– Сарафаны вон, платья здесь, кофта, вон джинсы. Я не знаю, Тань, кажется ничего не пропало. Хотя может халат пропал.

– Нет, он в ванной – торопливо ответила Таня, чуть не добавив, что на полу валяется, но вовремя спохватилась и уточнила – Или у тебя их два?

– Шутишь, да? Я просто так про халат сказала. Не сильно и большая ценность мой халат, кому он нужен, ему в прошлом году сто лет исполнилось. И вообще, Таня, что это все такое?

Таня отрицательно покрутила головой.

– Я сама в шоке – она подошла, подняла возле кровати вещи, села рядом и попросила – Наташ, давай не будем полицию вызывать.

– Почему? – удивилась Наташа.

– Ничего же не украли.

– А нечего было воровать.

– Значит это какие-то хулиганы. Может малолетки влезли

– Это у тебя сеанс аутотренинга такой?

– Что?

– Ты сейчас сама себя уговариваешь и пытаешься себе поверить?

– Мне сейчас в разгар сезона скандалы не нужны, ох, совсем как не нужны. Да и полиция приедет переполох наведет своими опросами и вопросами, малолеток не найдет, а нас с тобой еще и поругают, панику поднимаем из-за мелкого хулиганства. А я потом проблем не оберусь. Каждый второй на Вилле «блогер» или в социальных сетях зависает, комментарии оставят, негатив напишут, в общем еще долгое время уйдет, чтоб обелиться и отмыться от грязи – она взяла подругу за руку – Наташ, давай не будем полицию вызывать. А?

– Но… – Наташа подумала и согласилась – наверное ты права. Ничего ведь не пропало.

– Спасибо. Это для меня очень важно.

– Я вижу – Наташа грустно улыбнулась.

– Давай приберемся.

Таня поднялась с кровати, стала поднимать вещи с пола и складывать их возле Наташи.

– Завтра отдам постирать.

– Сама постираю, – ответила Наташа – не большая работа.

Она сворачивала свои вещи и одну на одну стопкой складывала возле себя.

– Глупость какая. Кому это надо, Тань?

– Ума не приложу.

– Даже мебель сдвинули.

– Мебель? – удивилась Таня – ты же говорила, что сама вчера кровать подальше от окна и кондиционера передвинула.

– Правильно. Только я ее сюда передвинула, – Наташа указала пальцем куда именно вчера с трудом и большими усилиями двигала кровать – а она сейчас здесь стоит.

Она, сидя, попрыгала на кровати.

– Ужас – возмутилась Таня.

– И тумбочку я не двигала – продолжила Наталья. – Где она стояла, там я ее и оставила. Она мне не мешала. А сейчас она стоит рядом с кроватью.

– Кошмар какой.

Таня пособирала последние вещи в охапку и присела рядом на кровать. Наташа брала у нее свои платья и сарафаны и аккуратно их складывала.

– Я честно тебе говорю, ума не приложу, кто и что тут у тебя делал? И зачем?

– Только мои вещи свидетели содеянного вандализма.

– Жалко у них ничего не узнаешь.

– Хорошо хоть не испорчены.

– Собирай их в чемодан, пойдем в мой домик, у меня поживешь.

– Ты думаешь все настолько серьезно, что мне нельзя здесь оставаться?

– Я не знаю – пожала плечами Таня.

– Ты же сама сказала, что малолетки – хулиганы.

– Я же не уверенна. Может наркоманы какие.

– А были уже случаи?

– Нет.

– Мне тоже кажется, что это хулиганы – вредители. Влезли, может деньги искали, не нашли, во второй раз не полезут. Побоятся. Да и понятно уже, что у меня брать нечего.

– Куда охрана смотрит? – возмущенно сказала Таня и тревожно спросила – Ты здесь хочешь остаться?

– Да. Лично мне уже ничего не угрожает.

– Тебе не страшно?

– Мне просто неприятно, Танюш. Неприятно, что мое нижнее белье валяется на полу, что его кто-то трогал своими грязными гадкими руками, что кто-то трогал мои вещи паршивыми руками. Неприятно и обидно.

– Завтра все обязательно перестираем, а сегодня пойдем ко мне – еще раз предложила Таня – я тебе чистые вещи дам.

– Тань, не надо – устало ответила Наташа – сейчас приберу в ванной и спать. Дай мне только чистое постельное белье.

– Дам, конечно, сейчас принесу. Давай я в ванной приберу, а ты вещи на полочки разложи.

Она протирала в ванной комнате полы, она уже собрала оставшиеся тюбики и баночки на полочку.

– Впервые у меня такое… как бы матом не сказать.

– Безобразие – подсказала Наташа.

– Безобразие. Я тебе так благодарна, Наташ, что не настаиваешь на вызове полиции.

– Ты же мне уже все объяснила на счет репутации Виллы

– Хорошо, что такое произошло, к примеру не у Марины Петровны в номере. Вот она бы такой хай и вой на всю округу подняла.

– Да уж – согласилась Наташа, вспомнив, как сегодня эта самая Марина Петровна подняла скандал в столовой из-за того, что ей долго не несли ужин, и ей пришлось на целых десять минут дольше ждать, чем вчера.

– Наташа, я, конечно, знаю ответ, но на всякий случай спрошу – она выглянула из ванной комнаты.

– Спрашивай – дала разрешение Наташа, задвигая тумбочку на место и пыхтя от усилия.

– У тебя здесь, на Вилле, случайно знакомых или давних врагов, то есть недругов, нет?

– Есть, конечно, есть.

Таня, не ожидавшая такого ответа, выскочила из ванной, подскользнулась на мокром полу, чуть не упала, ухватилась за дверной косяк и вскрикнула:

– Кто?

Наташа рассмеялась:

– Да тише ты, людей разбудишь. Знакомые у меня здесь, очень даже давние знакомые – ты и Паша. Только вы мне не враги.

–Тю. Это я и сама знаю, – со вздохом согласилась Таня – я тебя за других спрашиваю.

– Нет у меня здесь больше знакомых и тем более давних недругов. – Она пожала плечами и пояснила – у меня вообще нигде нет недругов.

– Ну и хорошо.

Таня вернулась в ванную за шваброй.

– А что? – спросила Наташа.

– Тут такая мысль мелькнула. Вдруг это не хулиганы. Тогда это мне хотят насолить. Мне и моей Вилле. Или тебе.

– Мне некому – не поддержала идею подруга. – Конкуренты?

– Может быть.

После ухода Тани, Наташа никак не могла заснуть, ей все время казалось, что под окнами кто-то ходит, шуршит в кустах сирени. Она даже несколько раз вставала, приоткрывала шторку и всматривалась в темноту. Но, естественно, ничего не видела, кроме игры теней ночи и луны. Потом она даже вставала и проверяла дверь. Заперта ли она? Дверь была заперта, но Наташа сто раз пожалела, что не пошла ночевать к Тани.

И правильно, что пожалела.

Она просто не хотела звонить Тане и говорить, что передумала и что придет к ней, потому что Таня уже давно спит и утром ей рано вставать – она же не на курорте, а на работе.

Пожалела.

Она открыла глаза и увидела их.

Один человек стоял возле ее кровати, а другой медленно и беззвучно двигался вдоль стены. Одеты они были во все черное, даже лица были закрыты черными шапочками без прорезов для глаз и рта. Наташа медленно привстала на кровати и оперлась на локти. От страха она ничего даже не успела сказать. Страх охватил ее голос и оковал его, а черный человек схватил ее за шею и стал медленно сдавливать пальцы. От ужаса Наташа повалилась на спину и стала колотить руками и брыкаться ногами, но ни разу даже не попала по черному человеку. Зато он сдавливал ее шею все крепче. И шептал ей на ухо:

– Отдай, отдай.

Наташа собрала все свою силу и оттолкнула его, перекатилась на другую половину кровати, вскочила с другой стороны от черного человека и побежала на улицу.

На улице она сразу попала в объятья моря.

И поплыла.

Такого приятного ощущения от плавания она не испытывала никогда.

«Как я люблю море» – подумала она и проснулась.

***

В ресторане, как она назвала Танину столовую, сидели несколько таких же, как и она сама долго спящих отдыхающих. То, что они опоздавшие на завтрак она не сомневалась – она-то сама проспала. Она сидела и рассматривала узор салфетки, не понимая, что там нарисовано, только задавала себе вопрос: Кто и зачем?

«Кто? Точнее, зачем и кому это понадобилось лезть к ней в номер?» – этот вопрос не давал ей покоя.

– Нет ответа – нет покоя. – Пробубнила она сама себе и оглянулась – не услышал ли кто.

Отдыхающие сидели друг от друга на расстоянии, значит еще не перезнакомились. Только одна тихая пожилая пара с таким же тихим внучком сидели вместе.

Наташа отхлебнула горячий кофе и опять уставилась на салфетку.

И что теперь? Что ей теперь делать? Не спать ночами? Бояться?

Она проснулась в холодном от страха поту и очень обрадовалась, что это был всего лишь сон, и не было людей в черных одеждах и черных масках на лице.

Она-то проснулась, но страх сделал свое черное и грязное дело и оставил свой след в душе.

И даже сейчас, не смотря на то, что она пьет горячий кофе, холодные липкие мурашки бегают по спине до самого копчика и становилось холодно и противно.

И как это она отказалась идти ночевать к Тане?

А если бы эти «люди в черном» вернулись, и это было наяву, а не во сне. Почему она об этом не подумала.

Да, Наташа, не серьезно.

Утором она вышла на крылечко своего номера и устало присела в кресло-гамак. Ночные кошмары оставили после себя след на ее лице в виде недосыпа и синяков под глазами. Она тяжело вздохнула и решила не думать о своем непривлекательном виде, а постараться насладиться приятным утренним видом вокруг. Наташа прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла, стала раскачивать его.

Сосед по домику выехал в своем скрипучем инвалидном кресле на крыльцо и поздоровался.

– Доброе утро.

Наташа открыла глаза и встала со своего кресла. Он закрыл дверь на замок и повернулся к ней. В своей бейсболке натянутой почти на глаза, с модной бородкой,

– Вам помочь спуститься? – спросила она.

– Нет, спасибо. Я уже привык к этим пандусам. Мне не сложно. Меня Алексей зовут.

– Наташа – представилась она и облокотилась на перила крылечка.

– Давно здесь отдыхаете, Наташа?

– Нет. Позавчера приехала.

– Понятно. – Протянул он – Хорошо сегодня. Правда опять жарко будет. Душно. Вы на завтрак идете?

– Чуть позже пойду. Пока еще не хочу.

Он стал медленно перебирать руками по колесикам инвалидного кресла и спускаться с крыльца. Наташа с жалостью наблюдала и думала, что самое трудное для Алексея. Что? Знать, что ты инвалид? Или признать, что ты инвалид? Наверное, он уже все это признал и жил с этим давно. Но, как бы ни была предсказуема пословица, что время лечит, иногда она не права. И это читалось в его глазах и весь его вид – взгляд, посадка, движение рук, говорило, что ему тяжело. Очень тяжело.

Когда он спустился с крыльца, Наташа постаралась скрыть всю свою жалость, которая проявилась в ней и улыбнулась ему.

– А я без кофе не могу. – Сказал он и вырулил на дорожку – Обязательно утром выпиваю несколько кружек кофе.

– Ого.

– Я пью растворимый, а он, как известно, на сердце не действует. Так что это не страшно.

– Постойте, Алексей – остановила она его, когда он двинулся уезжать.

– Да?

– Скажите, вы сегодня ночью ничего странного не слышали? Может грохот или шум? Или упало что-то, разбилось?

Алексей пожал плечами.

– Я вечерами пью снотворное, чтобы боли в ногах не тревожили. И сплю как убитый. А что случилось?

«Бедный» подумала Наташа и махнула рукой, скудно улыбнулась:

– Ничего. Просто кто-то хулиганил.

– Да вы что? – изумился он.

– А может мне показалось – опомнилась она, вспомнив о репутации Виллы и Тани.

В столовую она добралась ближе к закрытию. Она допила кофе, завтракать сегодня она не стала, решила сесть на утренне-голодную диету. Но тут она конечно покривила душой – ей просто не хотелось есть, ни про какую диету она и не думала.

Наташа поставила кружку на ту самую салфетку, специально прикрывая узор на ней, который уже достаточно поднадоел ей за утро и хотела уже встать, размышляя, где бы ей начать поиски Тани, но тут к ней за стол присел Матвей Сергеевич и нежно извиняясь, затараторил, расставляя перед собой тарелки с едой.

– Наташенька, миленькая, вы сами-то не пострадали?

– В каком смысле? – замялась Наташа.

– Ну как же? – взволнованно проговорил он – ну после сегодняшней ночи. Вас ведь ночью ограбить хотели? Ох уж эти наркоманы.

– Вы-то откуда знаете? – буркнула она, вспомнив, как он вчера лазил под чужими окнами.

– Как откуда? Уже весь персонал об этом говорит.

Наташа пожала плечами. И задумалась. Странно. А ведь Таня ночью говорила, что никто не должен об этом знать, а сама уже с персоналом поделилась, хотя , наверное, кому-то она должна была об этом инциденте рассказать, чтобы приняли меры по охране. Наверное, Максиму, помощнику своему сказала и охраннику на входе, а те еще с кем-то поделились интересной информацией, и пошло и поехало.

Ну и как она теперь будет восстанавливать репутацию Виллы, когда отдыхающие уже об этом говорят.

Матвей Сергеевич прервал ее размышления

– Так не пострадали, Наташенька? – нетерпеливо спросил он.

– Я? Нет. Не пострадала.

– А как же это случилось? Расскажите, так сказать из первых уст – попросил он.

– Извините, что разочарую, но нечего рассказывать, Матвей Сергеевич. Нечего. Я при этом не присутствовала.

Матвей Сергеевич разочарованно посмотрел на Наташу.

– Ну и ладно. То есть это хорошо конечно, что вас там не было, а то еще неизвестно, что и было – он громко отхлебнул чай, макнул в сметану блинчик, откусил его и стал усердно его пережевывать, потеряв всякий интерес к Наташе.

– А что бы было?

– Ну… всякое же может быть.

– Да, может. А вам кто про ограбление сказал, Матвей Сергеевич?

– Кто? Вспомнить бы, – он посмотрел на нее, взял очередной кусочек блина, отправил его по назначению в рот и ответил – не помню я, Наташа, но, кажется, все только об этом и говорят.

Наташа не торопилась уходить, она отодвинула свою чашку с салфетки и опять стала рассматривать узор. Может кофе еще заказать?

Она решила заказать и осмотрела весь зал в поисках официанта. Официантов не было, да и из посетителей только она с Матвеем Сергеевичем и пара с внучком. Кажется, внука зовут Егорка, да, точно, так его называл дедушка, когда они гуляли вчера по аллеям. Егорка такого же возраста, как и Пашина Света, но полная ее противоположность по поведению. Мальчик тихий и спокойный, а она шумная непоседа. Одним словом – ураган.

Наташа улыбнулась – ураган свежести. Что-то этот ураган сегодня еще не было слышно.

– Что еще говорит персонал? – нетерпеливо спросила Наташа.

– А ничего интересного, без подробностей, только то, что к вам ночью влезли наркоманы и хотели ограбить.

– Наркоманы?

– Ага. А вы знаете, Наташа кто приезжает в город? – спросил он, поглащая варенье и прихлебывая его чаем.

– Нет. И кто же? – буркнула она.

– Стас Михутин – восхищенно ответил он.

– Да вы что? – чуть наигранно изумилась она.

– Не знали?

– Видела афиши.

– Пойдете?

– Нет.

– Почему?

– А он мне не нравится.

– Мне тоже, но пока не на кого идти. А сходить надо, а то отпуск закончится, а я нигде не был.

– В цирк сходите. Там хоть весело.

– Куда?

– В цирк – кислым голосом сказала она.

Настроение испорчено. Наташа еле сдержалась, чтоб не нагрубить Матвею Сергеевичу и не отправить его фотографировать цветы для больной жены. Мало того что ночное происшествие произошло именно с ней, так о нем уже знают все. А сама Таня не удержалась, хотя сама же просила об этом не распространять. Так что Матвею Сергеевичу сильно не повезло – именно он первый принес ей известие об огласке, да еще и тему разговора переводит на Стаса Михутина, а еще этот ужасный сон. Нужно срочно себя успокоить, а не то сейчас взорвусь.

– А вы, Наташа, были в цирке?

Наташа закрыла глаза и стала молча считать до 10. Автотренинг – так она сама себе называла аутотренинг – успокоение на авто пилоте.

«1,2,3…» раньше он ей хорошо помогал сдерживать себя в критических ситуациях.

– А где он находится?

«4,5…»

– Это лучше у местных спросить?

«6,7…»

– Я не встречал афиш.

«8,9…»

– Наташа, вы устали? Глаза закрыли. Не выспались. Шли бы отдыхать.

«10… автоуспокоение окончено успешно».

– Нет, Матвей Сергеевич, я уже отдохнула – она встала, кофе все равно уже пить не будет – извините мне нужно найти Таню.

– Так чего ее искать. Я видел ее в фойе администрации. Там к ней новые постояльцы приехали, и она организовывает им поселение.

Таню она действительно нашла в фойе администрации. Бизнес-Таня налево и направо раздавала ценные указания – направо – администраторше Анне, налево уборщице Оле. А подруга – Таня увидела Наташу и помахала ей рукой.

Когда Наташа пересекла весь холл и подошла к Тане, та зацепилась ей за локоть и повела к выходу.

– Как спала?

– Плохо.

– Понятно. Я тоже. Пойдем на улицу, там ушей меньше.

– Что-то еще случилось?

– Нет, а что-то должно случиться?

– Нет, конечно. Просто ты опасаешься ушей, вот я и подумала, что ты хочешь мне рассказать секретное.

Они вышли на улицу и встали возле перил на крыльце. Здесь на самом видном, открытом со всех сторон, месте можно разговаривать, не боясь быть подслушанными. Солнце уже во всю свою силу припекало, а тенька по близости нет.

– Кроме вчерашнего, ничего не произошло.

– Ты зачем уже всем рассказала? – хмуро спросила Наташа.

– Что рассказала?

– Что меня хотели ограбить.

Таня удивленно приоткрыла рот, а потом его захлопнула.

– Наташ, ты чего? С дуба рухнула? Никому я ничего не рассказывала.

На этот раз открыла рот Наташа и так же как подруга через секунду его захлопнула. Таня продолжила:

– Я только Павлу Андреевичу под грифом строжайшей тайны рассказала. А, кстати, он тебе передал вот это.

Она достала с кармана листок бумаги и отдала Наташе и полюбопытствовала.

– А что там?

Наташа развернула, прочитала и мысленно порадовалась, а вслух пояснила:

– Это Пашин номер телефона, он вчера мне обещал его дать.

– Вот молодец – зачем то похвалила Таня.

– Не отходи от темы, Танюша. Мне Матвей Сергеевич только что в ресторане сказал, что уже все об этом и говорят. Что ночью влезли и хотели ограбить.

– Стоп.

– Откуда он узнал?

– Стоп.

– Или это был он.

– Стоп, Наташа – Таня взяла подругу за руку и чуть сдавила ее, чтоб успокоить – успокойся и возвращай свои трезвомыслящие чувства.

На Наташу это подействовало, и она перестала тараторить.

– Давай сначала. – Потребовала Таня – что сказал Матвей Сергеевич?

– Он спросил, как я себя чувствую, ой, нет. Он спросил, не пострадала ли я. Я ему, естественно, говорю, чего это я должна пострадать, а он мне – ночью, говорит, ограбить вас хотели.

– Прекрасно – отрицательно покрутила головой Таня – он-то откуда знает. Может под окнами лазил опять и что-то видел?