Текст книги "Петра. Часть I"

Он скинул куртку и, достав из шкафа бутылку, сделал несколько глотков прямо из горлышка.

– За что ты меня так ненавидишь? Я ведь верил тебе…

– Верил. Мне. А я тебя просил об этом?

Стас сделал еще глоток.

– Я тоже когда-то верил, – продолжил он, положив ноги на стол. – Верил в то, что если я буду хорошо учиться, моя жизнь изменится. Если буду дружить с мальчиками типа Миши Вишневского – стану своим в хорошей компании. Я верил, что моя Родина меня не оставит в афганской жопе. Я тоже верил! И тоже напрасно, как и ты.

– Теперь тебе легче?

Стас встал и подошел к окну, не выпуская бутылку из рук.

Казалось, он действительно размышлял, стало ли ему лучше сейчас, когда Михаил узнал все.

«Эта дура проговорилась. Овца. Может, и хорошо. Достало ждать и давать обещания Викентию. Что ж, раз карты открыты, значит, всё ускоряется, и процесс пойдет быстрее, без лишних церемоний».

– Да. Ты знаешь – да! – Повернувшись к Михаилу, ответил Стас. – Я доволен. Мне легче. Не придется продолжать эту игру, привлекая бездарных актрис, типа этой дуры Эльки.

Будто услышав свое имя, в кабинет вошла Эля, спешно примчавшаяся на такси. Но не успела она закрыть за собой дверь, как Стас рявкнул:

– Пошла вон!

Девушка, как ошпаренная, выскочила.

Михаил пододвинул ближе настольный календарь и полистал страницы.

– Не так много времени тебе понадобилось, чтобы разрушить мою жизнь.

– Уж ты не преувеличивай, перекладывая все заслуги на меня. Ты разрушил ее сам, своими руками, Мишенька. И это меня особенно радует. А я лишь помог тебе.

– Великий махинатор. Мефистофель во плоти, – усмехнулся Михаил.

– Ах, брось! Можешь называть меня проще – Ваше превосходительство, – театрально засмеялся Стас.

– Давай, расскажи весь сюжет до конца – что должно было произойти дальше? – спросил Михаил.

– Окей.

Стас достал два бокала, налил каждый наполовину и закурил.

– Разница в процентах должна была перейти к Эльке, а потом в «Спирит». Дальше, думаю, тебе не надо объяснять.

– Чем заслужил столь долгую процедуру? Прежней дружбой, что ли? – произнес Михаил, не притронувшись к спиртному. – Почему, как с Фридой не поступил? Сделал бы сразу предложение в стиле, от которого нельзя отказаться.

Стас молча пил коньяк.

– Захотелось заморочиться, да? – продолжил Михаил. – Ужалить больнее? Чтобы я сам отказался от всего, чего достиг? Чтобы потерял сначала семью, потом бизнес?

Стас продолжал молчать, глядя на кончик сигареты.

Михаил взглянул на фото дочери на столе.

– Ты прав. Я виноват сам. Твоя заслуга лишь в том, что ты смог поселить во мне безразмерное чувство вины. И права была Петра – я испытывал эту вину много лет. За что? Смешно… Но я ее пронес через долгие годы. Я искал тебя, Стас, пока не пришло письмо о твоей гибели. И как же я был рад, Господи! Я как ребенок радовался, когда увидел тебя живым и здоровым. Я будто снова вернулся в юность, где мы были веселы и полны надежд и планов. Я искренне считал, что теперь, вдвоем мы добьемся в сто раз большего, что теперь мы двойная сила…

– Ага, на деньги «Спирит». Что же тебе, такому умному бизнесмену не пришло в голову, что в наше время никто никому даром ничего не дает?

– Половина акций, это даром?

Стас снова промолчал, но теперь смотрел на Михаила в упор.

– Я совершил большую ошибку – я поверил своему лучшему другу Стасу Глушко, – глядя ему в глаза, произнес Михаил.

В кабинете стало тихо. Двойная дверь скрывала шумы за пределами кабинета.

– Ладно, от лирики переходим к прозе, – нарушил тишину Стас. – ЗАО «Мелодия» имеет долг перед ЗАО «СПИРИТ» в размере….

– Остановись, – поднял руку Михаил. – Мы оба знаем, что сроки для возврата кредита вполне реальны. Юридически не подкопаться. Что же тебе тогда остается, друг мой Стас?

Михаил вышел из-за стола, и, пройдя по кабинету, встал за его спиной.

– А остается тебе только убрать меня, заставив перед этим передать контрольный пакет. Ведь спаситель твой, Викентий Валентинович долго ждать не станет. Конечно, как же упустить такие масштабные метры в центре столице. Он тебе не позволит, Стас. Ты и так слишком долго продолжал свои игры. А вдруг я бы понял все раньше и обратился бы, например, в тот же шестой?

Стас хмуро крутил пустой бокал.

– Они бы тебе не помогли. Раньше надо было.

Вдруг он крутанул бокал так, что тот, как юла завертелся на гладком столе.

– Но ты прав, Мишенька! Сейчас я человек подневольный, и как в армии выполняю приказы. Но однажды все изменится и решать – когда, кому и что делать буду уже я. А ты, Мишка, скажи спасибо, что при нынешнем раскладе ничего не будешь должен. А также за то, что ты вовремя развелся со своей Петрой, и твою бывшую семью, а также крупногабаритную квартирку в центре никто не тронет.

– Спасибо, – произнес Михаил и вышел из кабинета.

Подписав документы о передаче своей доли Станиславу Викторовичу Глушко и соглашение о том, что бывший учредитель ЗАО «Мелодия» Михаил Геннадьевич Вишневский освобождается от всех обязательств перед инвестиционной компанией ЗАО «Спирит», он в последний раз зашел в офис. Собрав в коробку личные вещи, Михаил, опустив глаза, спустился на первый этаж, попрощаться с сотрудниками.

Они проводили бывшего директора молчаливыми взглядами, и как только за ним закрылась дверь, начали шумно предполагать, что теперь с ними будет. Единоличное руководство в лице Стаса или его ставленника, не предвещало ничего хорошего.

Пожив, какое-то время в гостинице, Михаил понял, что надолго денег от продажи машины не хватит.

Он был вынужден переехать к матери, которая целыми днями названивала ему на мобильный, и Эле – на домашний. Та избегала разговоров. Тогда Маргарита Аркадьевна не поленилась приехать в офис. Но, когда охранник сообщил, что к ней пришла мать бывшего директора, Эля мгновенно спряталась в подсобке, боясь встреч с непредсказуемой в гневе женщиной.

– Сыночка, что происходит? Я ничего не понимаю. Почему ты не живешь с Элей? Что у Вас происходит? И потом, после развода прошло уже несколько месяцев, ты почему не делишь квартиру? – вопрошала Маргарита Аркадьевна.

– Ты не хуже меня знаешь, что я к той квартире не имею никакого отношения.

– Как это? – задохнулась от негодования Маргарита. – А сколько денег ты туда вложил? Вы только недавно ремонт сделали дорогущий!

– Забудь об этом.

– Ты должен взять хотя бы деньгами! – поджав руками бока, требовала мать.

– Прекрати, – впервые прикрикнул на нее Михаил. – Я ничего не стану у них забирать. Я сломал семью своими руками. И семью и, похоже, жизнь…

Михаил горько, не стесняясь, заплакал.

– Что ты, сыночка, ну подожди, – кинулась она к Мише. – У тебя есть работа, есть Эля. Что с ней, она здорова? Я не могу до нее дозвониться. И тебя тоже постоянно нет на работе, я приходила….

– Не надо туда больше ходить, я там больше не работаю.

Маргарита грузно опустилась на стул.

– Как это?

Узнав, что ее сын, ее Мишута теперь не директор, Маргарита свалилась с приступом гипертонии. После отъезда скорой, она, приоткрыв глаза, какое-то время смотрела на сына, сидящего в кресле, рядом с ее кроватью, уставившись в телевизор.

Она не видела его всего пару недель, а он так изменился. Волосы поседели, глаза мутные и весь какой-то помятый.

«Боже мой, он, наверное, пьет», – думала Маргарита, с ужасом сознавая, что ее роль в этой трагедии тоже была сыграна.

– Она, что, опять тебя бросила, эта гадина? – сквозь слезы прошептала Маргарита.

– Мам, тебе нельзя разговаривать, постарайся уснуть, как велел доктор.

– Ах, тварь же такая…

– Мама, успокойся и просто все забудь.

– Как же я могу забыть, Мишута? Ты же был богат, ты был директором огромного холдинга! Надо все вернуть! – Маргарита резко привстала на подушках, и тут же схватилась за голову.

– Мама! Ляг, пожалуйста, и я прошу тебя, ради своего же здоровья, не говори больше об этом. Просто смирись. Смирись со всем, что произошло.

Маргарита всхлипнула, и, положив руку на лоб, еле сдерживала рыдания.

«Нельзя плакать, – уговаривала она себя мысленно, – нельзя, а то будет плохо. Если я умру, кто все исправит, кто все вернет на свои места, кто расквитается с этой мерзавкой. Сволочь такая, погубила карьеру сына. Как же она не прощупала все сразу. Но ничего, ничего, ты еще получишь свое, гадюка….»

Эля исчезла. Пришло время отчетов, один за другим раздавались в офисе звонки из налоговой, а ее не могли найти. Вскоре приехал из Питера Стас с представительной дамой и молодым парнем в круглых очках. Они быстро разобрались со всеми делами, и жизнь в офисе холдинга снова потекла в обычном режиме, но теперь без Михаила Геннадьевича и Эли Валиуллиной. Паренек, которого представили Антоном Михайловичем, занял должность директора, а дама – главного бухгалтера.

В это время Эля, по купленной Стасом путевке отдыхала в Турции. Он приехал к ней накануне, сказал, что на работе все уладил с отпуском и утром отвезет ее в аэропорт. На вопрос, что теперь будет с Мишкой, он ответил сначала коротко – «не твое дело», но потом добавил – «не надо сейчас думать об этом, думай про отпуск».

Свою работу, по словам Стаса, она, хоть и не выполнила, но очень старалась, поэтому заслужила отдых. Когда вернется, они обсудят, что делать дальше.

Эля рискнула поинтересоваться, положены ли ей хоть небольшие проценты, хоть малюсенькая доля в бизнесе. Стас странно улыбнулся и повторил, что все они обсудят позже.

Вернувшись через две недели, загорелая, довольная сервисом пятизвездочного отеля и услугами турка-массажиста, Эля, бросив дома вещи, сразу набрала номер мобильного телефона Стаса. Абонент недоступен.

Она позвонила в офис. Трубку взяла второй бухгалтер Ира.

– Ирочка, привет. Как вы там без меня? – с удовольствием закуривая, поинтересовалась Эля.

– Эльвира? – прозвучал изумленный голос Иры.

– Во, ты даешь! Уехала в отпуск на две недели, а ты уже начальницу забыла. Ты отчеты сдала?

– А Стас Викторович сказал, что ты у нас больше не работаешь, и еще просил, не общаться с тобой…

Эля поперхнулась сигаретным дымом. Бросив трубку, она схватила сумочку, вытряхнула из нее содержимое, выудила из кучи маленькую записную книжку и, закурив новую сигарету, стала набирать другой номер.

– Алло, – ответил охранник в магазине.

– Это Эля. Эльвира, – поправила она сама себя. – Скажи, дружище, а Стас Викторович уже приехал?

– Эльвира? – также как бухгалтер, удивился охранник Сережа.

– Вы что там с ума посходили, что ли? Я тебе вопрос задала – Стас там?

– Да, только что приехал, – растерявшись, ответил Сережа, забыв, что получил от нового директора приказ – уволенных не пускать в офис, и не давать им никакую информацию.

Вызвав такси, Эля всю дорогу нервно курила одну сигарету за другой, продумывая разговор со Стасом. А он, после сообщения охранника уже ждал ее.

«Одни болваны вокруг! Либо воруют, либо тупят», – наорал на него Стас.

Как только Эля влетела в магазин, Сергей ловко остановил ее движением накачанной руки, сказав, что Станислав Викторович сейчас спустится.

Освободив локоть из цепких рук рослого Сережи, Эля прошла в торговый зал. Из-за прилавков на нее, перешептываясь, смотрели бывшие сотрудники. Сжав зубы, Эля вышла из магазина. Попав на крыльце шпилькой в щель для слива воды, она с чувством выругалась. Пришлось снять обувь и выковыривать каблук. Вконец разозлившись, она дернула его так, что набойка осталась в решетке.

Плюнув в сторону двери, она достала сигареты и закурила.

Стас вышел из магазина, на ходу надевая пиджак.

Не поздоровавшись, он спустился по ступенькам, бросив ей короткое «иди за мной». Эля послушно засеменила следом. Они сели в его черный джип и долго ехали молча.

Эля боялась начать разговор, глядя на то, как ходят желваки на гладко выбритых щеках Стаса.

Он заговорил, когда выехали за пределы города, остановившись у придорожного кафе.

– Есть хочешь?

– Я хочу знать, что происходит! – вызывающе воскликнула Эля.

– Если есть не хочешь – сиди здесь.

Он вышел из машины и, заказав шашлык с овощами, сел за столик, спиной к дороге.

Эля, подумав, вышла из машины, и села напротив.

– Закажи мне тоже, – попросила она. – И еще водки.

Закончив с шашлыком, Стас закурил и, прищурившись, посмотрел на Элю. Она, махнув третью рюмку водки, уплетала мясо, пальцами снимая его с шампуров.

– Значит, слушай меня внимательно. Как оказалось, бухгалтер из тебя никакой. Новый главбух еле разгребла твои завалы.

Эля возмущенно вскинулась, вытирая ладонью жир с губ, но ответить не успела.

– Заткнись.

– Но, я же,… – попыталась возразить Эля.

– Я сказал – сиди молча и слушай. Нечего тебе там теперь делать. Сиди дома, занимайся своим любимым делом – пить, курить и отдыхать, – усмехнулся Стас.

– И на что же я буду этим заниматься?

– Не обижу, не волнуйся. Тебе хватит.

– Пенсию, значит, мне выделишь? – пьяно ухмыльнувшись, произнесла Эля.

– Хочешь, называй так, – выпустив дым ей в лицо, нагло ответил Стас.

– Мы с тобой будем вместе жить? – осторожно поинтересовалась Эля.

Стас смотрел на нее без тени улыбки на губах, но глаза откровенно смеялись.

– Твоя квартира слишком мала для двоих.

– Но мы можем обменять! – воодушевилась Эля.

– Ничего менять не надо. Скоро у меня будет своя, в центре, сделаю ремонт, тогда и обсудим.

– А ты мне ее покажешь до ремонта? У меня неплохой вкус, я могу заняться дизайном, раз все равно мне делать нечего, – затараторила Эля.

Стас уже не мог сдержать улыбку.

– Дизайном будет заниматься дизайнер. А ты отдыхай. Ты и так перетрудилась бедная. Столько времени провела в постели с Мишкой, – не удержался Стас.

– А ничего, что я это делала по твоей указке? – зло спросила Эля.

– Это единственное, на что ты способна. И то – лоханулась.

Эля обиженно поджала губы.

– Ладно, не злись. Хочешь еще чего-нибудь?

– Нет, – буркнула Эля.

– Эй, счет нам принеси, – крикнул Стас официантке.

После обеда на природе, он отвел ее в лес, и вжав в дерево, поимел в своей любимой животной манере.

Положенную Стасом «пенсию» Эля получала ровно три месяца. За все это время он приезжал к ней пару раз, на ночь не оставался, но по нескольку часов, как на конвейере занимался с ней сексом.

А потом он исчез. Прошло несколько недель – Стас не появлялся.

Его мобильный сначала был вне доступа, потом голос с грузинским акцентом ответил, что этот номер теперь принадлежит ему. Эля не знала, что делать. Деньги закончились, завтра есть будет не на что.

«Куда же он исчез?».

Эля рискнула снова позвонить бухгалтеру Ирочке, но та испуганно положила трубку, сказав, что ей неудобно разговаривать.

От безысходности Эля набрала домашний номер Михаила, его мобильный тоже был отключен. Обрадовавшись тому, что он сам взял трубку, и не надо будет иметь дело с его мамашей, она воскликнула:

– Мишенька, это ты?

– Кто это? – глухо произнес Михаил.

– Так это я, Эля! Послушай, я ничего не поняла, что произошло? Меня уволили, мне сказали, что и тебя тоже…

– Может, хватит ломать комедию? Стас мне все рассказал, – произнес Михаил, и уже хотел положить трубку, как услышал:

– Ах, так! Ну, ладно. Я не знаю, что там теперь рассказал Стас, но я тебе вот что скажу, – в запале выкрикнула Эля, – всю нашу с тобой личную жизнь устроила твоя маман. Все эти пирожные, тортики и ланчики, что ты лопал на работе – это ее стряпня, это она заставила меня тебя соблазнить, чтобы убрать эту фифу Петру!

Миша молчал, ни в силах ответить. Да и что тут скажешь. Он и не подозревал о масштабах того, что творилось вокруг него все это время.

– Твоя мать страшная женщина, я рядом с ней отдыхаю, – продолжала Эля. – А ты – безвольный, доверчивый болван! Маменькин сынок, а теперь еще и ничего из себя не представляющий безработный.

– Кто там звонит, Мишута? – раздался из кухни голос матери.

– Подруга твоя, – тихо произнес Михаил и достал из кладовки дорожную сумку.

Как и много лет назад, в школьном дворе, Эля теперь караулила Стаса у магазина. Она сидела в сквере напротив и неотрывно смотрела на двери. Прошла неделя ее дежурства, прежде чем она увидела, как Стас выходит из нового, блестящего джипа, еще больше прежнего.

Не обращая внимания на другие машины, она кинулась через дорогу. Рядом взвизгнули тормоза, и из окна посыпался отборный мат.

– Стас, Стас! – Эля вцепилась в его плечо так, что он почувствовал ее ногти на коже.

– Отвали, – процедил он.

– Отвалить? – громко воскликнула она. – Нет, дорогой! Так просто ты от меня не отвяжешься!

Ему, наконец, удалось отцепиться, но Эля ловко перехватила его за другую руку.

– Ты решил, что можешь просто взять и кинуть меня? – кричала Эля.

Он резко развернулся и, схватив ее за плечи, встряхнул так, что солнечные очки слетели с переносицы Эли и приземлились в цветочной клумбе.

– Заткнись, или я тебя размажу прямо здесь, – прошипел Стас.

Что-то подсказало Эле – так и будет, и она обмякла в его руках. Он подтолкнул ее к машине, Эля послушно села на переднее сиденье и зарыдала.

Из магазина вышел охранник Сережа, удостоверился, что у Станислава Викторовича все нормально, но остался стоять на крыльце, наблюдая, как тот выезжает с парковки. Проводив взглядом машину, он подошел к цветнику, достал очки, стряхнул с них землю и положил в карман.

– И чего ты решила этим добиться? – не глядя на девушку, спросил Стас.

– Я не могу без тебя, – завывала Эля, размазывая тушь.

– Или без моих денег? – спросил Стас.

Эля вдруг перестала плакать.

– Да! Да! И без денег тоже! Я их заслужила, я их заработала! Ты обещал, что у меня будет доля в холдинге, если я помогу тебе все это провернуть!

– А ты мне помогла? – спокойно произнес Стас

– Как минимум, я помогла развести его с женой! – выкрикнула Эля.

– Этим ты скорее помогла ему и его семье, – сказал Стас, взглянув в окно.

Небо хмурилось, будто размышляя – дать дождя или подождать немного.

«Да уж, семью свою Мишка точно спас, вовремя отступившись от бизнеса, – думал Стас. – И это он, Стас Глушко, подарил ему такую возможность. А так хотелось наказать и его высокомерную женушку. Вся такая сдержанная с виду, только молнии метала глазами. Принадлежит к той касте, которая умеет скрывать чувства. Хороша, красотка, ничего не скажешь. Вполне достойна быть рядом с ним. Не то, что эта овца, о которую пришлось мараться столько времени. Ладно, Петра Олеговна, пройдет время, поглядим еще – может, сведут нас пути-дорожки и у тебя, однажды тоже не будет другого выхода, как сейчас у твоего муженька».

Эля снова всхлипнула.

– Какая же ты все-таки сволочь, Глушко. Ты снова кинул меня. Я все поняла – ты продумал все заранее. Думаешь, поездкой в эту сраную Турцию отделаешься? Работы меня лишил, жить мне не на что, а он, видите ли, новые машины и квартиры покупает!

Эля уже разошлась так, что не могла остановиться.

– Ты что думаешь, я не знаю телефон твоего босса, этого Викентия Валентиновича, – сблефовала Эля. – Вот я позвоню и расскажу, как мы, не проводя официально, сливали наличку, как принимали по ночам левый товар. А? Что замолчал? Как думаешь, понравится ему твое крысятничанье? Хозяин твой за это по голове не погладит!

Стас даже не понял, что больше повлияло на мгновенно принятое им решение – слова «твой хозяин» или шантаж. Он резко свернул к повороту на шоссе, и, погладив ее по ноге под задравшейся плюшевой юбкой, нежно произнес:

– Успокойся ты. Чего разошлась? Никто не собирался тебя бросать. Ты знаешь – я покупал квартиру, весь выложился. Зато ремонт сделал офигенный, и на следующей неделе уже можно заезжать. Хорош реветь, вытри лицо, а то меня гаишник остановит, решит, что я тебя тут убиваю.

Эля, не веря своим ушам, косясь на Стаса, откинула панель со встроенным зеркальцем, и принялась приводить себя в порядок.

– Стас, ты же знаешь – мне кроме тебя никто не нужен. Я без тебя не могу, ты знаешь. Ты же пойми, я тебя со школы люблю…

Машина вдруг дернулась, руль поплыл.

– Черт! Это еще что такое! – проворчал Стас, выравнивая автомобиль. – Убью этого гада – мастера! Сказал, что тачка в идеальном состоянии.

Стас включил музыку и предложил Эле достать с заднего сиденья пакет с бутылкой и немного расслабиться. Девушка открыла коньяк и начала делать глоток за глотком, в перерывах подпевая песенкам из динамиков.

«От тебя до меня – долгая дорога, от меня до тебя – только, только, только позови», – сладко пела Алиса Мон.

Стас чуть притормозил, вглядываясь вперед, и следом уверенно съехал в пролесок.

– Ты куда? – спросила Эля.

– Надо отлить.

Они вышли из машины. Эля выпила уже больше половины и сексуально, как ей казалось, пританцовывала, пока Стас опорожнялся у дерева.

Она пьяно застонала, когда он подошел к ней сзади, и легонько подталкивая, направил в густые заросли кустарника.

Последнее, что увидела Эля – желтый блеск глаз Стаса, когда его руки избавили ее от последнего вздоха. Он медленно сполз с бездыханного тела и откинулся на траву.

Отдышавшись, Стас вернулся в машину и вынул из багажника саперную лопату. Раздевшись до плавок и отплевываясь от летящих комьев земли, он вырыл могилу, и уже в полной темноте, стащил в нее тело Эли. Выровняв землю, Стас забросал место могилы валежником, и для верности положил сверху поваленное дерево.

Присев сверху, он выкурил последнюю в пачке сигарету.

Потом, достав из машины канистру с водой, Стас кое-как вымылся при свете включенных фар, и смачно плюнув в сторону могилы, произнес:

– Как же вы меня все достали… Кончил бы всех одним махом.

По стеклу, смешиваясь с пылью, моросил мелкий дождь. Стас попытался выжать остатки жидкости из стеклоомывателя, но тщетно.

Выехав на трассу, он правой рукой пошарил по сиденью, на котором недавно сидела живая Эля.

Вспомнив, что она выходила из машины с бутылкой в руке, он выругался, сильно ударив по рулю. Машина дернулась и вильнула в сторону встречной полосы. Тут же с панели с тонким металлическим звуком начала съезжать Элина сумочка на длинной крученой цепочке. Инстинктивно Стас протянул руку, пытаясь перехватить падение. Сумка открылась, и из нее веером посыпались фотографии.

Заинтересовавшись, Стас протянул руку, наклонившись еще ниже к пассажирскому сиденью, и, казалось всего на секунду утратив контроль за дорогой.

В момент, когда он поднял глаза на трассу, в них мощным дальним светом ударили фары проезжающего навстречу красного автомобиля с большой буквой «У» на лобовом стекле.

От неожиданности Стас резко нажал на тормоз. Его машина взвизгнула резиной и мгновенно закрутилась на мокрой дороге, будто на нее, как на юлу, кто-то нажал несколько раз, не оставляя шанса остановить движение.

Когда из красного авто, зажав от ужаса рот ладошкой, выскочила белокурая девушка, джип Стаса, завершив последний круг, вылетел через отбойники и скрылся из виду, оставляя за собой грохот падающего металла.

Блондинка подошла к месту выбитого ограждения и осторожно посмотрела вниз.

Машина Стаса, как большая черепаха лапами вверх, распласталась на своем металлическом панцире.

Из окна, со стороны водителя свешивалась рука с зажатой фотографией, на которой счастливая Эля, лежа в изумрудной воде, посылала воздушный поцелуй.