Текст книги "Петра. Часть I"

***

Элеонора Хромченко вещала с экрана плазмы о правиле расстегнутой нижней пуговицы на пиджаке мужчины.

– Добрый день, Петра Олеговна! – бодренько встретила руководителя ассистент Милочка, источая вокруг запах Chanel, по ее глубокому убеждению – серьезных духов для серьезных женщин.

Отодвинув чашку с кофе и, прихватив ежедневник, она выпорхнула из-за стола навстречу Петре и новому деловому дню.

– У Вас сегодня сложная программа, – деловито констатировал она, и принялась зачитывать список, который Петра прекрасно знала сама. – Утром – планерка. Все готовы, все ждут. Потом приедут пивники, затем встреча в Останкино, вечером – ужин с бельгийцами, а в обед у Вас урок чешского. И, простите, я, как всегда, не вижу времени на сам обед.

Мила поджала алые губки, изобразив на лице расстройство.

– Встреча с репетитором переносится на четыре.

– Ага! – Мила зубами сняла колпачок с ручки, и принялась усердно исправлять пункт номер пять.

Петра сбрасывала свой план на день Миле в почту лишь для того, чтобы та была в курсе графика ее передвижений, и могла находить при необходимости, или наоборот не беспокоить, если Петра была на переговорах.

Но Мила играла по всем правилам, и озвучивание ежедневного плана директора было важным пунктом в игре.

Вежливо выждав, пока Мила совершит свой утренний деловой моцион, Петра забрала из газетного отсека почту, и попросила сделать кофе.

«Утром в кафе – два эспрессо. Сейчас – третья чашка», – мысленно сосчитала Петра.

– Мила, пожалуйста, не эспрессо. Сделайте капучино.

«Сердце с утра как пламенный мотор, а в голове – овсянка. Видимо, бессонная ночь, все-таки, не пройдет даром. А в конце дня еще ужин с бельгийцами из головного офиса Клуба. Должны быть обозначены основные моменты по покупке франшизы на Чехию. Надо быть в форме».

Новое направление не обещало больших доходов в краткосрочном периоде, но дело интересное, и главное – это ее любимая тема путешествий. Подруга Лиза владела франшизой на Клуб в России и Петра, представляя ее интересы, заразилась увлекательным видом путешествий.

Петра вошла в свой кабинет, Милочка следовала за ней с чашкой капучино. Сотрудники фирмы уже сидели за длинным столом для переговоров, и занимались своим обычным в момент ожидания делом: Алексей Земляникин, руководитель спецпроектов искусно вызывал на бой новенькую Настю, коммерческий директор Элина пыталась притушить накал их перебранок, остальные наслаждались кофе, и наблюдали за баталиями Алексея и Насти.

– Здрасьте, Петра Олеговна, – хором, как в школе, поприветствовали директора сотрудники.

– Всем – доброе утро.

В кабинет с изящной чашечкой вплыла дизайнер Алена в яркой кофте, усыпанной цветами и стразами.

– Вау, дочь убитого клоуна, – произнес Алексей, переключившись на нее.

– Дурак. Не разбираешься, так хоть молчи, не обнаруживай невежества в трендах. В этом сезоне модно все пестренькое.

Алена прошла на свое место походкой манекенщицы.

– Моя подруга вернулась из Парижа, там весенняя коллекция – сплошь канареечные цвета. Вот привезла мне подарок из бутика, – похвасталась девушка.

– Так это меняет дело, – снисходительно ответил Леша. – Если прямо из Парижу – то, конечно.

Петра выждала еще минуту традиционной перебранки.

– Рада вас видеть в приподнятом настроении. Начнем, – Петра открыла папку со спецпроектами. – Проект «Дом на обмен». Мы по-прежнему занимаемся съемками и в целом продвижением, он по-прежнему будет выходить на том же канале, но нам нужно найти новую съемочную группу или выбрать из предложенных Марией вариантов.

– А Маша? Она же сама ездит на съемки? – спросил Земляникин.

– Маша пока не будет заниматься нашими съемками.

Петра грустно взглянула в окно. Элина заметила, и решила сменить тему.

– Петра, у нас проблема с одним клиентом. Он неожиданно захотел новую концепцию, хотя все документы подписаны и мы приступили к изготовлению рекламных материалов.

– Да, хорошо. Мы обсудим позже, – оценила поддержку Петра, и после паузы продолжила. – Антон, я от твоего отдела жду предложений. На ближайшие три месяца планы согласованы – Мария сценарии разработала, главные герои выбраны, даты съемок известны. Осталось все воплотить в жизнь. Согласно этим планам, в следующем месяце – съемки в трех странах: Чехии, Германии и Италии. Начинай собирать съемочную группу.

– А если Маша не может, то возможно ее режиссер, ну, эта, с косичками – Лиля, кажется? – спросил Антон, начальник отдела видеопродакшн.

– Не сможет. Они все уезжают. Точнее уже уехали. В Англию, – наконец удовлетворила общее любопытство Петра.

– А-аа, ну-у-у…, – загудели сотрудники.

– Это же другое дело, – с облегчением вздохнул Земляникин.

– А надолго, Петра Олеговна они уехали? – уточнил Антон.

– Пока на год, там видно будет.

– Ясно. Раз Мария уже подготовила варианты замены, то мне, если я, правильно понимаю – только выбрать из предложенного наиболее подходящее?

– Верно понимаешь, – ответила Петра, и снова задумчиво посмотрела в окно, теребя в руках ручку.

Как она будет без Маши?

В кабинете повисла пауза. Антон зашуршал листом бумаги, пытаясь скрутить его в тонкую трубочку.

– Дальше, – продолжила Петра, – Проект «Ваш доктор» и вопрос Алексею – что происходит?

Алексей Земляникин, тридцати трех лет от роду, руководитель отдела специальных проектов, сморщился, почесал затылок, поправил стильные очки, и наконец, выдавил из себя.

– Петра Олеговна, этим проектом занимаюсь я сам. Но я не доктор, и даже не акушер, я ничего не понимаю в этой теме…

– Совсем недавно ты лично занимался магазином нижнего белья. В этой теме ты больше разбираешься?

– Ть! Конечно, больше!

– Конечно. Мы же говорим о Дон Жуане Алексее Земляникине, а не о профессионале, который должен уметь продвигать любой товар, – добавила Петра.

Алексей нахмурился, и вставил слово в свою защиту.

– Я постараюсь….

– Уж ты постарайся. И завтра – полный отчет о ситуации по плану реализации проекта. А теперь расскажи, пожалуйста, что с тем самым любимым нижним бельем.

– Нужно увеличить грудь? – начал Алексей, как всегда с шутки, – подложите что-нибудь! Пуш-ап, та-дам, та-та-та!

– Очень смешно, – остановила его Петра. – А теперь мы готовы выслушать настоящую версию.

Реальное предложение имело все, что нужно – идеологическую, концептуальную подложку и грамотное графическое воплощение.

– Хорошо, Леша. Можешь, когда захочешь. Я так понимаю, это твое личное творчество?

– Естественно, – гордо произнес Алексей.

– Но, я помню, на время отпуска, этот проект ты передавал Насте?

– Вы абсолютно правы, Петра Олеговна. «Пуш-апом» заниматься я не должен. И тратить на него свои выходные тоже. А произошло это, потому, что кое-кто во время моего отпуска не сделал по нему ничего. Вернее – то, что этот кое-кто сделал, лучше бы вообще не делал. Легче, как оказалось, все сделать самому, чем исправлять за этой креативицей Настей, – наконец, озвучил имя «кое-кого» Алексей.

Слово креативица прозвучало, как крокодилица, и народ обрадовался новому поводу похихикать.

– Пожалуйста, посерьезней. У нас мало времени, давайте его экономить.

Настя сидела в самом конце стола, и со стороны Петры ее почти не было видно. На совещания приходили руководители отделов, и только отдел по специальным проектам был всегда в полном составе. Отчитывался каждый ответственный за своего клиента.

– Настя, почему ты молчишь?

– Мне нечего сказать. Я на самом деле не предложила ничего интересного.

– Чем ты занимаешься сейчас, кроме того, что отправила мне в почту на выходных?

– Тем, что поручил мне руководитель отдела – то есть ничем. Я сдала все статьи по банку, подготовила план продвижения торгового центра, но пуш-ап – нет, не получилось. Сори. Я не готова доделывать за кем-то брошенные на ходу дела.

Петра вопросительно посмотрела на Алексея.

– Петра Олеговна, – воскликнул он. – Я не знаю – что уж может быть ближе женщине, чем нижнее белье. Хотя эта, с позволения сказать, женщина, походу не знает, в каком месте эта продукция застегивается.

Настя покраснела, еще больше вжалась в кресло, но Алексей уже разошелся не на шутку.

– Я ей говорю….

– Почему ты решил, что можно в третьем лице рассуждать о присутствующих? – перебила его Петра.

Земляникин замолчал.

Вымолив у Петры неделю отпуска, Алексей с очередной пассией уехал на моря, откровенно спихнув на Настю недоделанный проект известного брэнда нижнего белья. В этот момент у нее было три срочных больших заказа, и Настя его задание откровенно проигнорировала. Не потому что не смогла – просто не хотела ничего за ним доделывать, и выражала это открыто. И месть со стороны Земляникина не заставила себя ждать.

Никто в офисе не знал историю прихода в компанию Насти Смородины. Дочь одного из учредителей нефтяной компании, после смерти мамы, долгое время не вылезала из заграничных клиник. До тех пор, пока не попала в реабилитационный центр Марины – подруги Петры.

Настя прошла лечение и Марина, зная, что у девушки за спиной филологическое образование в престижном западном университете, предложила Петре взять ее в фирму.

Петра согласилась, хоть и понимала, что будет не просто.

Руководитель спецпроектов Алексей недоумевал, почему директор нянчиться с этой Настей. Было же ясно, что она из вредности чуть не завалила проект важного клиента.

– Настя, я снимаю тебя с этого проекта, – произнесла Петра.

Для Насти эта фраза прозвучала, как увольнение.

Уходить из этого коллектива ей совсем не хотелось. Но, что делать. Не впервой ей менять место работы. Снова папа начнет напрягать друзей и знакомых.

«Не дочь, а ходячая карма», – его любимая фраза.

Настя, решив, что ее увольняют, гордо встала, подошла к Петре и поклонилась до пола, расстелив по паркету свои длинные, белокурые волосы.

– Большое человеческое спасибо, что освободили меня от темы лифчиков и трусов. Могу считать себя свободной?

– Не лифчиков, а бюстье, – не унимался Алексей. – Хотя тебе это все равно надевать не на что. Ты в другом месте в очереди стояла, когда Бог формы раздавал.

– А ты где стоял, когда Бог мозги раздавал? В очереди за бабами, которые очередь с мозгами тоже старательно обошли стороной? – не выдержала и парировала Настя.

На столе, в деревянной подставке лежал подаренный сотрудниками настоящий судейский молоток. Петра ударила им так, что фарфоровые чашки звякнули о тонкие блюдца.

– Вы почему решили, что можете демонстрировать свои военные действия перед нами? Мы вам не заказывали ничего подобного.

Все притихли. Петра Олеговна впервые взяла в руки этот молоток.

Настя повернулась в сторону двери.

– Захвати папку, – сказала ей вслед Петра.

Настя высокомерно задрала нос, но вернулась к столу, пытаясь рассмотреть надпись на обложке. Увидев знакомый логотип клиники, она, покраснев, спросила:

– Что это?

– То, что ты думаешь. За игнорирование проекта, который тебе поручил руководитель, неотвратимо последует наказание – впереди выходные, которых у тебя не будет. А также, с тебя – план на полгода и конкретные предложения по продвижению нового проекта. – Петра пододвинула папку Насте.

Девушка продолжала смотреть на логотип.

Выйдя из клиники Марины Минкиной, она поняла, как надо рассказывать людям об этой беде, и о том, как можно вылечиться. И сейчас ей предоставляется такая возможность. Она ее не упустит. И никакой Леша Земляникин ей здесь не помеха.

Настя повернулась к Петре, не зная, как незаметнее выразить свою благодарность.

– Только не вздумай снова отвешивать поклон. В этот раз рискуешь получить по затылку.

– Спасибо, – еле слышно произнесла Настя. – У меня уже есть наметки. Надо только систематизировать все, и помониторить ситуацию у конкурентов.

– С ума сойти – какие, мы слова, оказывается, знаем, – снова не смог промолчать Алексей. – Уж не в Кембридже ли нахватались?

Петра так выразительно на него посмотрела, что Леша зачесался, заерзал на стуле и полез в карман за телефоном.

Она могла бы поставить его на место и раньше, но ждала, что Настя справится со всем сама, без ее открытой поддержки. Это легче всего, когда кто-то двигает, опекает, помогает, как папа. Только плохо заканчивается такая помощь и защита. Но сейчас, зарвавшегося Земляникина надо было остановить.

– Вперед, Настя. Все надо сделать вчера, – добавила Петра. – Очень верю, что ты вернешь сроки на место. Все свободны.

Настя, прижав папку к груди, выпорхнула из кабинета.

– А что за проект, Петра Олеговна? – как бы невзначай поинтересовался Леша.

– А ты догони и сам у нее спроси, – улыбнулась Петра.

В кабинете раздался дружный хохот.

Антон предложил у Клавдии Ильиничны одолжить на голову кастрюлю.

– Детский сад какой-то, честное слово. Алексей, когда вы уже оба успокоитесь? – спросила Петра.

Земляникин, сопя и хмурясь, крутил телефон на гладкой поверхности стола. Директор впервые отдала проект менеджеру раньше, чем показала ему.

– Хватит дуться. Проект новый, очень нуждается в быстром и грамотном продвижении. Я не могла тебе раньше передать, потому, что получила его, когда наш руководитель спецпроектов был в импровизированном отпуске, – укорила его Петра. – Теперь мы будем заниматься наркологической клиникой нового поколения, с упором больше на реабилитацию, чем на медикаментозные средства. После того, как Настя сделает план, мы обсудим его втроем. Оставлять вас наедине, похоже, нельзя. И это минус, в первую очередь, тебе, как руководителю. Подумай об этом.

После оперативки все, как обычно, зашли выпить по второму кофе, в столовую, где Клавдия Ильинична уже хлопотала над обедом.

– Что вы там так гоготали, голуби мои сизокрылые?

– Ой, Клавдия Ильинична, все как обычно. Алексей наехал на Настю, Настя не промолчала, счет два-один в пользу Настеньки, – озвучил результат системный администратор Николай, всячески пытающийся показать свое доброе расположение девушке, которая казалось, равнодушно воспринимала всякое отношение. Только Алексей мог иногда вывести ее из себя, знал это и охотно пользовался.

Под шумок Коля решил положить себе кусок пирога, за что сразу получил по рукам. Он артистично нахмурил брови и угрюмо посмотрел на Клавдию Ильиничну.

– Что ты смотришь на меня, как Ильич на буржуазию? Десерт после обеда, – осадила его Клавдия Ильинична.

– А кто этот Ильич – Ваш папа?

– А ну, исчезни! – Клавдия Ильинична замахнулась на паренька полотенцем.

– Да я, честно, не понимаю, кто это! – увернувшись, воскликнул Николай.

– Пойдем, я тебе объясню, – взяв его под локоть, предложила Элина. – Ты тогда еще был маленьким мальчиком, … Боже мой, о чем это я? Тебя тогда еще и в планах не было. Как впрочем, и родителей твоих, – на ходу высчитывала возраст его родителей Элина.

Николай начал тоже что-то подсчитывать в уме.

– Не напрягайся, для твоих запрограммированных мозгов это, как вирус. Береги их. В общем, давно это было, Колюня. Тогда наша страна под руководством того самого Ильича только начинала строить светлое будущее…

– А, понял! – хлопнув себя по лбу Николай. – Так это Сталин, что ли?

– Нет, малыш, это еще не Сталин, – как сказочница, продолжила Элина. – Ильич, милый мой – это дедушка Ленин…

– Фу ты, блин, так бы и сказали. Вон, какой Ильич. Ленина-то я знаю – его труп выставлен у ГУМа.

– Ага. На продажу, – сокрушенно добавила Элина.

– Че, правда? И че стоит? – ухмыльнулся Коля.

– Колюнь, вот ты в Москве живешь уже третий год, а деревню из себя никак не выдавишь. Чё, чё. Иди, чёкалка, работай. Если у главбуха сегодня, хоть раз комп зависнет, она тебя рядом с Ильичем положит, – ласково завершила разговор Элина.

Шум за дверью кабинета директора постепенно утихал, все расходились по рабочим местам. Впереди ждал очередной будний день.

Когда фирма принадлежит тебе, на работе ты днем и ночью. Но однажды, также как усталость металла ломает машины, эта вечная суета может подорвать и тело. И начнет в тебе ломаться то одна деталь, то другая. Недавно желудок так свело после очередной чашки кофе, что пришлось звонить Марку Петровичу, спрашивать, что принять. Семейный доктор долго отчитывал Петру, но потом сжалился и продиктовал лекарство и схему приема, взяв клятву, что она приедет к нему на обследование не позднее этой пятницы.

Со временем стало исчезать из жизни место для себя. Это очень огорчало Петру. Появилось ощущение проживания на черновик. Вот еще чуть-чуть надо поработать, и тогда можно заняться поиском родных и книгой.

Конечно, список мечтаний можно значительно расширить – дом, в котором по праздникам собирается большая семья, пес у камина, наблюдающий за скрипящими от огня поленьями. Не исключается и любимый мужчина в кресле напротив, читающий книгу, которую они могут потом обсудить вместе, путешествия вместе и многое другое…

Но, видимо, это – сценарий не ее жизни.

У нее, оказывается – как там его назвала Наташка – венец безбрачия. Придумала же такое, фантазерка. Ладно, с личной жизнью все понятно. Точнее с ее отсутствием. Но свои попытки найти родных она ни за что не оставит.

Как только найдет себе замену, которая устроит капризного партнера Игоря, так сразу в путь. Петра планировала сначала оставить вместо себя Элину. Но Игорь даже слышать не захотел об этом. Элина ему сильно не нравилась, и он терпел коммерческого директора только потому, что Петра в этом вопросе была абсолютно непреклонна.

«Мне с ней работать, не тебе», – напоминала Петра о том, что Игорь не имеет прямого отношения к ее фирме, а лишь в части сотрудничества по одному из направлений. Но Игорь приводил серьезных клиентов с большими бюджетами, получал от этого нескромный процент, считая, что имеет полное право голоса. И сейчас он никак не желал соглашаться на предложение Петры оставить фирму на Элину. Даже на некоторое время. Услышав эту новость, он возмущенно заговорил о том, что многие клиенты готовы давать деньги при одном условии – контролировать будет все сама Петра.

Игорь явно лукавил, не желая, чтобы Петра уезжала, да еще так надолго.

«Что ей вздумалось, какие поиски, какие родные в Чехии, все давно потеряно. Тоже мне следопыт», – возмущался он.

«Почему я его слушаю, – думала Петра. – Я хозяйка собственной фирмы. Он всего лишь партнер. Вечно его что-то или кто-то не устраивает. С возрастом Игорь становится невероятно занудлив».

Петра зябко поежилась. Щелкнув пультом от кондиционера, она подошла к панорамному окну.

«Всё. Хватит ждать, когда будет свободное время. Никогда его не будет вдоволь. Надо думать о главном здесь и сейчас, и заниматься тем, чем хочу я, а не Игорь. Это моя жизнь. Не считая бывшего мужа, на свете мы остались с дочкой вдвоем. Если не станет меня, каково придется Маше».

Петра до сих пор отчетливо помнит страшное состояние безысходности, когда в течение одного года, всю ее семью, самых родных и дорогих ей людей, кто-то планомерно вычеркивал из книги живых.

С тех пор прошло столько лет. Мечты о большой семье разбились вдребезги. Сначала не стало папы. Тихо, на восемьдесят втором году ушла из жизни бабушка. Потом умерла мама, успев открыть тайны, о которых в детстве подозревала Петра.

80-ые

– Пусть количество твоих взлетов соответствует количеству посадок! – произнес тост молодой инструктор летной группы лейтенант Байков.

Отмечали День Рождения майора Терентьева. Раньше даты на два дня. Впереди – пятница, День Рождения – в субботу. Дома его любимые женщины уже готовятся к празднику.

К Олегу Петровичу подсел военврач и давний друг Семен Петряев.

– Послушай, может не к месту, не в праздник надо об этом говорить, но я вчера получил результаты обследования. Тебе надо ложиться в госпиталь.

– Ты забыл, я давно не летаю.

– Я помню, Олег. Но ты пойми, экэгэ выдает плохой результат, и давление у тебя не в норме. У меня подозрение, что с сосудами плохо. Скажи честно, мушки часто перед глазами летают.

– Самолеты чаще, – отшутился Олег.

– Я серьезно. Сердце давит, голова болит, зрение падает, так ведь? Молчишь. А я знаю, что так, можешь не отвечать. Если не ляжешь в госпиталь, я буду вынужден писать рапорт.

Семен хмурясь, взглянул на друга.

– Не упрямься, Олег, это же может кончиться инфарктом или инсультом. Один другого не слаще. Ты же сам, наверняка, чувствуешь, что мотор работает не как обычно?

Сердце, действительно, последнее время напоминало о себе все чаще. Особенно после череды головных болей, когда перед глазами не то, что мушки мелькали, все расплывалось. Во время приступов, как правило, ближе к четырем ночи, он тихонько выходил из спальни и пытался отсидеться в кухне. Мария просыпалась, отпаивала его лекарствами, и уговаривала вызвать скорую. Он отшучивался, говорил, что может сделать скорая лучше его любимого доктора, и уверял, что отпустило уже, а завтра все пройдет.

Мария каждый день просила мужа лечь на обследование. Но заставить его лечиться было решительно невозможно. Да она и сама не любила это дело, несмотря на профессию.

– Хорошо, хорошо, Машенька, – согласился, наконец, Олег. – Вот пройдут декабрьские зачеты, и лягу в стационар. Обещаю.

День зачетов выдался морозным и солнечным.

– Мороз и солнце! А, Олег Петрович? – воскликнул лейтенант Байков, выходя на площадку перед летным полем. – Эх, красотища-то какая.

Олег поднял голову и посмотрел на ясное небо. Сердце прихватывало с самого утра, уже дважды грудь сдавило так, будто кол вогнали по самый подбородок.

«Как некстати», – думал Олег Петрович, застегивая куртку.

Будто болезнь когда-то бывает кстати.

Обширный инфаркт разорвал сосуды сердца в момент, когда инструктор Байков скомандовал первый запуск. Голос лейтенанта сорвался на слове «Пошел!», когда он увидел побелевшее лицо майора Терентьева.

Последнее, что видел майор – это ускользающий ввысь востроносый истребитель.

Петра плакала, не выходя из своей комнаты весь день после похорон отца. Ни бабушка, ни мама не пытались ее утешать.

Ушел из жизни ее любимый папка, защитник и безусловный соратник во всем, чтобы не происходило с Петрой. Человек, который всегда будет на ее стороне.

Теперь в квартире воцарилась непривычная тишина. Никто не пел по утрам в ванной, не пахло папиным одеколоном, и никто не говорил: «Мои любимые женщины».

После смерти сына Анна Николаевна за месяц стала меньше, словно высохла. Всегда прямая спина сгорбилась, навсегда потеряв стержень.

Домашними делами теперь заведовала Петра. Внучка готовила, а бабушка сидела рядом на кушетке, с пяльцами и говорила, что и как делать.

Мария Андреевна теперь почти не разговаривала. Дома она бывала все реже. Ее ночные дежурства плавно переходили в рабочие дни и обратно. И она почти не спала.