Текст книги "Права и обязанности некроманта"

С недовольной миной Ликаст взял запечатанный конверт и не глядя бросил в ящик стола. Разговор, по сути, был окончен, и мне предложили освежиться с дороги и спускаться к ужину. Откровенно говоря, с куда большим удовольствием я бы более или менее вежливо откланялась и забыла неприятное знакомство. Даже то немногое, что я успела узнать о Доне, никак не вязалось с определениями «скандальный, склочный, ленивый, подлый». А это были самые приличные слова из тех, что нашел для старшего сына любящий родитель. Но вот с моими планами спешный отъезд не сочетался никак. Поэтому я даже выдавила из себя некое подобие благодарности и пошла за слугой.

Ужин меня не разочаровал. Крикливый сынок-наследник лет десяти, весело швырявшийся зеленым горошком через весь стол, стоило отцу отвернуться. Визгливая, безвкусно накрашенная супруга хозяина, с умилением взиравшая на это безобразие. Ну и сам тис Ликаст, решивший изобразить оскорбленного в лучших чувствах папашу. Хотя трагическое выражение на физиономии не помешало ему трижды уточнить, действительно ли он не может сразу после отчисления отправить сына охранять рубежи нашей родины.

К счастью, даже неприятные события в этом мире имеют одно неоспоримое достоинство: рано или поздно они заканчиваются. Закончилась и эта отвратительная трапеза. Сославшись на усталость, я убралась в отведенную мне комнату и достала свою любимую книгу-артефакт. Трактат Ризали, слава Последней Гостье, уже исчез с его страниц. Я лениво развалилась на кровати, опираясь спиной о резной столбик балдахина и раздумывая, что же такое мне хочется почитать, чтобы счистить с души налет зловонной плесени: именно такое ощущение подарило мне общение с семейством Ликастов.

Но не успела я открыть книгу, как в дверь громко постучали. Я бы даже сказала, дверь попинали ногой… Как-то среагировать я не успела: створка распахнулась почти мгновенно и в комнату ввалился деточка-наследник.

– О! А говорили, спит! Ма-а-ам! Не спит она!

Слегка опешив от проявления детской непосредственности, я смотрела, как из коридора выплывают кружевные оборки, а следом появляется и сама тиса Ликаст.

– Вот и хорошо. – Она подарила сыночку ласковую улыбку. – Тогда тиса колдунья, если ты ее вежливо попросишь, покажет тебе магию.

– Сожалею, но я ничего не покажу вашему сыну, – пришла в себя я. – Вы ошиблись. Нянек готовят в какой-то другой академии.

– Ах, не сердитесь, вы же душка! – воскликнула женщина и, обдав меня неприятным ароматом тяжелых духов, плюхнулась в кресло у окна.

– Душка? – только и сумела выдавить я, пытаясь решить, что вижу: вопиющую глупость или не менее грандиозную наглость.

Но хозяйка поместья меня уже не слушала, она что-то щебетала своему обожаемому отпрыску, пытаясь уговорить его уйти. В конце концов дитятко позволило себя уболтать в обмен на разрешение не ложиться спать в ближайшие несколько часов и вымелось вон.

– Тиса… – обратила на меня свое внимание заботливая мамаша.

– Мэй, – подсказала я.

– Тиса Мэй… Я зашла не просто так! – с видом записной заговорщицы из провинциального театра провозгласила она.

– Да? – приподняла бровь я.

– Да! Мой муж… Вы должны понять. Он любит своего старшего сына. Хотя юноша этого совершенно не заслуживает.

– Отчего же? – холодно уточнила я, но женщина поняла меня по-своему.

– Отцовская любовь слепа, – со вздохом заявила она, приложив к сухим глазам кружевной платочек.

– Только отцовская? – не удержалась от издевки я.

Но сарказм пропал втуне. Его даже не заметили.

– Обычно да, – совершенно серьезно подтвердила моя незваная собеседница. – Вы пока не понимаете, но когда у вас появятся свои дети, вы убедитесь, что я права. Мать всегда знает, чего стоит ее дитя. А Дону я заменила мать. Увы… Мальчишка не оценил доброго отношения. Знали бы вы, через что мне пришлось пройти… А уж когда я узнала, как погибла бедная женщина… И я просто вынуждена… Да что там. Это просто мой долг сообщить вам правду. Муж не сможет, но я сумею переступить через человеколюбие. Он убил свою мать…

– Простите, что? – вытаращилась я.

– Да… Я тоже была в ужасе. Муж надеется, что, повзрослев, юноша сумеет сдерживать свои страшные порывы. Видите ли, он каждый год приходит на ее могилу и просит у покойницы прощения. Убийца просит жертву его простить! Верх цинизма! Я не верю ему ни на грош. У меня растет сын. И я обязана позаботиться о его безопасности. Похлопочите, чтобы Дона отправили в приграничье. Ему нельзя оставаться…

В дверь сунулся слуга, к сожалению, прервав заинтересовавший меня разговор.

– Тиса Ликаст, хозяин просил вас посетить его в кабинете.

– Уже иду, – поднялась женщина и, повернувшись ко мне, громко добавила: – Рада, что вы хорошо устроились. Если вам что-то понадобится – зовите слуг, не стесняйтесь. Они для того и существуют.

Я моргнула, не найдя, что ответить на очередную глупость. Слуга вышел, а хозяйка поместья, остановившись на несколько секунд рядом, едва слышно проговорила:

– Похлопочите, моя дорогая. Проявите женскую солидарность. Я в долгу не останусь. Ему нет места среди нормальных людей. Поверьте мне.

Она выплыла в коридор, оставив меня в полном замешательстве. «Так ты убийца, Дон? Ребенок-убийца? Что за чушь?! Отец не питает к тебе нежных чувств. Мачеха так и вовсе ненавидит. Так почему при всем при этом ты все еще тис Ликаст, а не изгнанник рода, как стала некогда я?»

Ответ мне пришлось ждать до глубокой ночи. Только тогда в доме наконец все утихомирились. Соблюдая все возможные меры предосторожности, я выбралась из комнаты и тихо прокралась на первый этаж, а оттуда через открытую веранду в парк.

Родовой погост я нашла бы и с закрытыми глазами. Он буквально фонил зелеными волнами магии смерти как любое старинное кладбище, долго остававшееся без внимания некромантов. «Еще лет пятьдесят, и покойники тут будут сами подниматься, – хмыкнула я, чувствуя себя чуть пьяной от обилия родной мощи, устремившейся ко мне, стоило только перемахнуть через низенькую оградку. – Заборчик, конечно, кто-то на совесть зачаровал, но скоро его будет мало».

С «зачаровал» я погорячилась: в резные каменные столбики были вмурованы полуразряженные артефакты. «Как же тут будет весело, когда заряд истощится окончательно…» Впрочем, я и пальцем не пошевелила, чтобы исправить это безобразие. Сегодня я явилась сюда не ради защиты потомков от беспокойных предков.

Нужную могилу удалось найти с большим трудом: скромный мраморный ангел терялся за пышными надгробиями, и я дважды прошла мимо, прежде чем вообще сообразила, что это могила бывшей хозяйки поместья, а не невинного безымянного младенца.

Нужные слова слетали с губ легко, будто от последнего подобного ритуала меня не отделяли собственная смерть и несколько лет новой жизни. Дух отозвался сразу, будто только и ждал, пока его позовут. Я бросила короткий взгляд через плечо, убеждаясь, что вычурные надгробия покойных Ликастов играют мне на руку и полупрозрачную фигуру никто не заметит, если только не подойдет почти вплотную.

– Ты звала, живая, и я пришла, – прошелестел потусторонний голос.

– Ты пришла, мертвая, и я отпущу, – ответила ритуальной фразой я.

Магия всколыхнулась зелеными искрами и впиталась в едва заметную белесую дымку, придавая ей форму и цвет. В сантиметре от светлого мрамора зависла полупрозрачная фигурка девушки, почти девочки, тонкой и изящной, как тростинка.

– Как звали тебя при жизни? – на всякий случай уточнила я.

– Рихана Ликаст, урожденная Корве.

«Оп-па… – присела на соседнюю плиту я. – Вот это новости!»

– У тебя был сын?

– Дон…

«Ну хоть не перепутала, кого призвать, – проворчала я про себя. – Теперь бы не напутать, о чем спрашивать». Призраки не могли лгать. Тем более обученному некроманту. Вот только спрашивать надо было четко о том, что хочешь узнать. Лишенные вместе с жизнью чувств и собственных ощущений, они не имели возможности что-то додумать за неумелого вопрошальщика или дать развернутый ответ. Вопросы, на которые нельзя было ответить несколькими словами, и вовсе часто оставались без ответа.

– Почему ты вышла замуж за Ликаста?

– Глава рода велел.

– Почему он отдал такой приказ? – Я перефразировала вопрос. Очень уж хотелось выяснить, почему дочь лорда первой Десятки отдают паршивенькому, никому не известному аристократишке из провинции.

– Ярь… они боялись ярь.

– Что такое ярь? – насторожилась я.

– Ярь – это ярь.

– Ты – ярь?

– Нет.

– А где ярь?

– В моей крови.

– Ярь – это проклятие?

– Нет. Ярь – это ярь…

Я моргнула, лихорадочно соображая, о чем толкует призрак. Ни в памяти прежней Лиры, ни в книгах, которые я успела прочитать до сих пор, такого слова мне не попадалось.

– Откуда берется ярь? – сделала еще одну попытку я.

– Она в крови у женщин Корве. Поэтому у Корве не бывает женщин.

Нить разговора начала ускользать от моего понимания. Как так: у Корве не бывает женщин?! А наследников они себе где берут? В капусте находят?! Временно отложив непонятности, я перешла к темам более приземленным, но от этого не менее интересным.

– Как ты умерла?

– Меня убили.

– Кто и как? – скрипнула зубами я.

И как мне удалось забыть, до чего нудное это занятие расспрашивать призванных призраков. А ведь с четвертой ступени в страже подрабатывала, когда их штатный некромант в очередной запой уходил…

– Они пришли ночью. Через неделю после того, как муж уехал. Убили несколько слуг. Я спряталась с сыном в потайной нише. Но они нашли. И тогда главарь ударил ножом.

– Тебя убил главарь? – переспросила я, чувствуя, как медленно слабеет холодный узел глубоко в груди, затянувшийся после откровений нынешней хозяйки поместья.

– Да…

– Почему они не убили Дона?

– Не смогли.

– Почему?

– Проснулась ярь.

– Да что же это за ярь такая?! – возмутилась я и тут же прикусила язык. – Ярь проснулась у Дона?

– Ярь – это ярь… Да…

– Твой муж не любит сына, потому что в нем проснулась ярь?

– Он не любил его раньше. Всегда не любил. Он хотел дочь.

– Дочь? – в очередной раз опешила я. – Почему?

– Дочь женщины Корве не может нести в крови ярь.

Я чуть не выругалась вслух. Бесова непонятная ярь, по мнению покойной, объясняла все и даже больше. Вот только мне это слово не говорило ровным счетом ничего.

– Как звали нападавших?

– Я не знаю…

«Кто бы сомневался. Мало кто удосуживается представиться, прежде чем воткнуть нож под ребра, – мысленно проворчала я. – Но попытаться стоило».

– Как они нашли тебя?

– Открыли дверь.

На этот раз ругань сдержать не удалось. До сих пор не знаю, в каком ключе я помянула ублюдочных убийц, но призрак воспринял это как вопрос. И ответил:

– Их послал мой муж.

– Кого? – переспросила я, чувствуя, как зашевелились волоски на руках: старая догадка попала точно в цель.

– Убийц.

– Откуда ты знаешь?

– Я не сразу умерла. Они говорили между собой.

– И Дон это слышал?

– Да. И тогда проснулась ярь.

– Что случилось, когда у Дона проснулась ярь? – Я попыталась обойти собственное невежество, но только увязла еще глубже. Потому что призрак немедленно ответил:

– Дон всех убил.

– Э-э… Дон убил тех, кто на вас напал?

– Да…

– И сколько лет ему тогда было? – спросила я, заподозрив, что парень куда старше, чем мне казалось.

– Восемь лет.

Понимая, что слушать это больше не способна, я поднялась.

– Ты хочешь что-то передать живым? Говори и уходи.

– Любовь сыну. Проклятие мужу, – ожидаемо отозвался призрак и медленно истаял в предрассветных сумерках.

По старой привычке я быстро навела порядок на могиле, убирая все следы своего присутствия, как обычные, так и магические, и, поминутно оглядываясь по сторонам, вернулась в отведенную мне комнату.

Стараясь не задумываться слишком глубоко об услышанном, я запечатала дверь чарами и достала книгу-артефакт. Сейчас я испытывала почти благодарность к нынешней глуповатой тисе Ликаст. Именно ее неожиданный визит не позволил мне забить страницы какой-нибудь незначительной ерундой. «А ведь она знает, – сообразила я, когда губы уже шептали незнакомое слово в темную обложку пока еще пустой книги. – Именно на это она тут так тщательно намекала…»

Через час я убрала книгу обратно в сумку и с первыми лучами солнца вышла во двор. Прощаться с гостеприимными хозяевами мне и в голову не пришло. Конюх по первому требованию привел мою лошадь, и еще до завтрака я выехала на большой тракт.

Оглянувшись на скрывшийся за поворотом указатель, я глубоко вдохнула, словно пытаясь очиститься от того тлена, которым надышалась в поместье Ликастов.

– Что ж, Дон, теперь я знаю твою тайну… Знаю даже больше, чем ты сам. Вот только что мне теперь со всем этим знанием делать, не представляю… – пробормотала я себе под нос и ударила кобылу каблуками, заставляя перейти на рысь. – Кто бы мог подумать, что ты такая же полузабытая легенда этого мира, как и я сама? Кто бы мог подумать, что у этого мира вообще столько слишком реальных легенд?

Дорога стлалась под копытами. Мелькали длинные возы купцов и медлительные волы. Порой меня обгоняли небольшие отряды стражников. Но я ничего этого не замечала. У меня была проблема посерьезнее: стоит ли рисковать головой. И если стоит, то как именно: спасать или убивать. О том, чтобы отсидеться в стороне, я уже даже не мечтала.

Глава 16
Доброта в исполнении некроманта

Всю обратную дорогу я и так и эдак прикидывала, что делать со свалившимся на мою голову знанием и пониманием. Но ничего путного так и не придумала. «Многие знания – многие печали», – то и дело всплывало в голове высказывание какого-то древнего философа еще из той, прошлой жизни.

Да, подтвердились мои догадки, что старший Ликаст отправил к праотцам неугодную жену. Но что делать с тем, что мерзавец каким-то образом обвинил в этом убийстве собственного сына? Да еще и его самого убедил в этом!

Да, стало понятно, почему Дон не смеет слишком открыто перечить Рою. Наверняка наследник Корве в курсе семейной особенности. Приличные люди называют нечто подобное простым словом «шантаж». Вот только стоит ли мне вмешиваться в правила игры, судя по всему, давно устоявшиеся?

Да, Дон тяготится давлением двоюродного братца, и, похоже, его провалы на зачетах объясняются именно этим. Парень решил закончить обучение досрочно и таким образом избавиться от внимания подлого родственничка. Вот только почему именно сейчас и так кардинально? Этого я не знала, но такие тонкости меня и не интересовали. Терпение у него лопнуло в конце концов.

Здравый смысл и чувство самосохранения в один голос вопили, что все это не мое дело. Что у меня хватает своих проблем. Приказ Серой госпожи никто не отменял, а где-то затаившегося бессмертного надо не только убить, но хотя бы для начала найти. Да и сезон тихой охоты на очищающую давно открыт, а я и лес-то толком не рассмотрела, не говоря уже об охотниках.

И тем не менее где-то в глубине души я знала, что не смогу пройти мимо и обязательно вляпаюсь в чужие дела обеими ногами и сразу по колено. Пусть я еще не представляла как, но это рано или поздно случится. А еще глубже, где-то там, где заканчивалось рациональное мышление и начиналась чистая интуиция, зрела уверенность, что так будет правильно.

Разобраться, откуда ноги растут у этой уверенности, я не успела, внезапно обнаружив, что стою перед воротами академии, а сонный служитель, как и неделю назад, с ворчанием тянет в сторону тяжелую створку.

Обширный двор радовал пустотой и тишиной. Я с облегчением вспомнила, что до конца каникул еще несколько дней, и, сдав кобылу в конюшню, поплелась к себе. Подумать о судьбах мира можно будет и потом. К сожалению, сколько бы я ни нежилась под душем или спала, они никуда не денутся.

Но и во сне мне мерещились страницы старинной книги и тисненый заголовок с облетевшей позолотой «Как потушить ярь». Тушить предлагалось вместе с носителем, толпой и самыми изуверскими методами.

– А ведь сами же вывели! – зло ворчала я себе под нос, даже иномирными техниками не сумев загнать дикую историю Дона на задворки сознания. – Власти захотелось бездаркам…

Впрочем, о том, чего захотелось нескольким лордам, я не знала. Книга, которую мне удалось вытащить из глубин Королевской библиотеки посредством своего артефакта, об этом не сообщала. Мол, несколько лордов решили, что маги взяли слишком большую власть, и что-то там навертели с представителями боковых ветвей.

Так в мир пришли берсеркеры. С виду обычные маги, не слишком сильные, ничем не выдающиеся: ударишь – будет синяк, порежешь – потечет кровь. Но вот при необходимости они легко меняли ипостась: появлялась непробиваемая чешуя, бритвенно-острые когти, нечеловеческая физическая сила и скорость. Ко всему в придачу они еще и для магии были практически неуязвимы. А вот с самоконтролем наблюдались большие проблемы. Эту способность назвали ярь.

Судя по всему, лорды испугались собственного творения и начали войну на уничтожение. Каждый берсеркер забирал с собой за грань множество народу, но в конце концов их уничтожили почти всех. Немногочисленные оставшиеся в живых, скрывали свою суть, прятались, но их находили, загоняли и убивали. Закон, предписывавший казнить даже за помощь берсеркеру, действовал до сих пор. Как, впрочем, и предписание, обещавшее награду всякому, кто поможет в поимке. Правда, в последний раз за наградой обращались лет двести назад. Берсеркеры превратились в такое же пугало из забытых легенд, как и одержимые вроде меня. Но, как и я, они существовали. По крайней мере, один существовал. Ибо как иначе восьмилетний мальчик смог одолеть банду наемных убийц, я не представляла.

Громкий стук прекратил мои метания. Глубоко вздохнув, я пригладила растрепавшиеся волосы и, поставив на видное место так и не распакованную сумку, бросила на дверь отпирающее плетение.

– Тиса Мэй, – на пороге появился служитель, – вас просит зайти в административный корпус профессор Леррой.

– Сейчас зайду, – не оборачиваясь, отозвалась я.

Дверь тихо скрипнула, закрывшись, и я позволила себе мимолетную слабость, на мгновение спрятав разгоряченное лицо в ладонях. «Мало мне своих опасных тайн, еще и чужими нагрузили! Может, рассказать все Леррою и пусть сам разбирается?»

Но над этой идеей я даже задумываться не стала. Достаточно было вспомнить, какими способами старая книга предлагала «тушить» ярь. Такой кончины я не желала даже своему неуловимому бессмертному, не то что Дону.

– Лира! Надеюсь, поездка была удачной? – Профессор встретил меня на пороге административного корпуса. – Прогуляемся?

Мне оставалось только кивнуть. Впрочем, и меня парковые аллеи и прохладный утренний воздух привлекали больше, чем душные кабинеты.

– Вам удалось пообщаться с Ликастом?

– Конечно, – кивнула я. – Тис Ликаст был крайне недоволен легкомысленным поведением сына. И я уверена, что его ожидает не самый приятный в жизни разговор.

– Думаете, это поможет? – с сомнением протянул профессор.

– Ну мне же помогло, – слегка покривив душой, хмыкнула я. – Помнится, мне даже удивить вас удалось.

– Вам это удается раз за разом, хотя я каждый раз думаю, что уж этот-то точно последний, – вернул усмешку Леррой. – И эта поездка не исключение. Каюсь, я беспокоился о вашем благополучии и послал за вами своего человека.

– Вы отправили за мной соглядатая? – нахмурилась я. – Зачем?!

«Что он мог увидеть?! – мелькнула в голове паническая мысль. – А самое главное, что услышать?! Особенно на кладбище!»

– Исключительно для вашей же безопасности, – усмехнулся Леррой. – Но, как выяснилось, этот обалдуй и свою-то безопасность обеспечить не сумел. Скажите, Лира, где вы его заметили? Когда болван вернулся два дня спустя с разбитой рожей, потерпев полное фиаско… В общем, вы в очередной раз меня удивили.

– Надеюсь, приятно? – От облегчения, что никто ничего лишнего все же не видел, я даже улыбнулась.

– У вас по-другому не получается. И все же разносить целую таверну, чтобы всего лишь избавиться от телохранителя, это несколько чересчур, – весело попенял профессор. – Страшно подумать, что бы вы сделали с ним на пустынной дороге.

– Боюсь, вы не поверите, но ровным счетом ничего.

– Ну да, ну да… Он, разумеется, совершенно случайно подвергся бы обострению топографического кретинизма и заблудился в трех соснах. Но это так, мелочи. Откровенно признаться, я надеялся, что остаток каникул вы проведете с семьей. В столице сейчас несколько неспокойно. Безобразные склоки на улицах и прочие неприятности…

– Да? Не заметила, – пожала плечами я. – Родители сейчас отдыхают у моря. Гостят у родственников. Но я и не собиралась гулять по городу. Думаю, в библиотеке найдется кое-что поинтереснее, чем какие-то уличные скандалисты.

– Скандалисты… – хмыкнул Леррой, но углубляться в тему не стал.

– Отчеты сдать вам?

– Нет, – профессор скривился, будто укусил лимон, – у ректора очередной приступ добросердечия, и он пожелал решить вопрос с отчислением только после разговора с вами.

– С отчислением? – насторожилась я.

– Конечно. Оболтусы, родителям которых я писал, завалили половину зачетов. Впрочем, ваш протеже пошел еще дальше и завалил все.

– Что «все»? – опешила я.

– Все зачеты, – поморщился Леррой. – Даже боевку. Такое впечатление, что он поставил себе цель вылететь из академии в рекордно короткие сроки. Кстати, – он покосился на видневшиеся за деревьями башни административного корпуса, – нам, а точнее, вам действительно пора к ректору. Подозреваю, что его посланец уже с ног сбился, разыскивая вас.

Совершенно не скрывая, что доволен мелкой пакостью, Леррой развернулся в обратном направлении, и я волей-неволей последовала за ним. У меня оставалось всего минут десять на принятие решения.

– Представляю, как всполошились мои друзья, – как бы между делом уронила я. – Мне как-то не пришло в голову предупредить их об отъезде.

– Тиса Ребарн действительно замучила меня расспросами, куда и зачем вы отправились, – отозвался профессор. – Чтобы отделаться от нее, надо обладать поистине железным терпением… Я же, отслужив здесь уже больше двадцати лет, вообще позабыл, что это такое. Впрочем, как и тиса Ребарн. Надо же было додуматься задавать такие вопросы во время интереснейшей лекции по цикличности магических всплесков!

– Возмутительно! – поддакнула я. – Надеюсь, в наказание вы отправили ее разбираться со схемами Приса-Ленктона в гордом одиночестве.

– Она отказалась уходить! Пришлось потратить целых восемь минут на то, чтобы разъяснить ей, что включено в обязанности предстоящей!

– Безобразие, – покачала головой я, замыкая свои истинные эмоции под щитами иномирных ментальных техник.

Задавать уточняющие вопросы я не рискнула. Проф молчал, то ли желая выяснить, насколько эта тема меня волнует, то ли просто снова переваривая стычку с настойчивостью Тории. Но мне хватило и того, что я уже узнала. Мою поездку проф скрывать не стал. Наверняка в назидание еще и озвучил, кому я повезла грозные бумажки от академического начальства. Иначе почему Дон завалил все зачеты? Положим, обычные он мог завалить, потому что ни фига не делал весь семестр. Но боевку… Наставник не уставал его хвалить, и я об этом знала. Завалить этот зачет Дон мог только специально. Но зачем так демонстративно? Он же и без моей поездки не собирался учиться дальше…

Я почувствовала, как начинает гудеть голова, предвещая скорую мигрень. А до кабинета ректора оставалось всего несколько шагов. Несколько шагов, чтобы решить, предлагать ли Дону дружбу еще раз или предоставить изгоя его собственной судьбе.

– Тиса Мэй! – Ректор встретил меня, как бедный племянник встречает богатую тетю. – Как я рад, что вы вернулись в добром здравии. В столице неспокойно.

– В столице меня не было, – невнимательно отозвалась я, все еще пытаясь решить возникшую дилемму.

– И хорошо! И очень хорошо! Молодые маги редко проявляют столь зрелую осторожность. Мне пришлось издать специальное распоряжение, чтобы разогнать наших юных борцов за справедливость по домам. Так и рвались на баррикады.

– Да? Зачем?

– Вот именно! Вот именно: зачем?! Они и сами ответ не знают, а туда же. Бить врагов, спасать друзей. А кто там враг, кто друг – не важно. По ходу дела разберемся. А мне потом печальные письма безутешным родителям отправлять и объяснять, почему я, ректор Королевской магической академии, не сумел уберечь вверенных мне наследников благородных родов! Как я рад, что вы меня понимаете. Тем более что мне необходимо с вами посоветоваться.

– Вам? Со мной? – наконец включилась в разговор я, осознав, что беседа мало похожа на общение ректора и студентки третьего года обучения.

– Да, с вами. Удивлены? Зря… Видите ли, Лира, – ректор доверительно понизил голос, – я внимательно наблюдаю за всеми моими студентами…

«За всеми двумя сотнями?» – со скепсисом подумала я, но внешне изобразила искреннее восхищение.

– Кто-то учится спокойно и так же спокойно выходит во взрослую жизнь. А у кого-то возникают сложности. Кому-то эта учеба и вовсе не нужна, и он будет чувствовать себя в учебном заведении попроще куда лучше. А у другого возникли серьезные сложности, и ему требуется участие и ненавязчивая помощь, а не приказ об отчислении, как считает куратор вашего потока профессор Леррой. И вот моей главной задачей на посту ректора как раз и является необходимость разбираться, какой подход требуется каждому из моих подопечных.

Ректор говорил правильные вещи. И слушала я его так же правильно: со всем вниманием и толикой восхищения во взгляде. Вот только не верила при этом хитрецу ни на грош. Слишком уж хорошо он говорил. Слишком правильно. Но вся эта правильность не помешала ему некогда продать прежнюю Лиру лорду Корве.

– Вот на двоих я приказы об отчислении скрепя сердце сегодня подписал, – продолжал между тем вещать ректор с выражением искренней скорби на холеной физиономии. – Но на третьего кандидата просто рука не поднимается. Решил вот еще с вами поговорить. Вы только что побывали у тиса Ликаста дома. Как вам его семья?

– Обычная семья, – обтекаемо отозвалась я, не понимая, куда клонит болтун, но уже решив, что Дона ему не сдам ни при каких обстоятельствах.

– Финансовые проблемы? Семейные? Может быть, новый ребенок у матери? – продолжал допытываться ректор.

– Мать тиса Ликаста умерла много лет назад. Есть мачеха, – не сдержалась я.

– Неприятно… Неудивительно, что юноша в конце концов начал ломаться…

– Ломаться? Почему? – опешила я.

– Видите ли, Лира, за вами я наблюдаю так же, как и за любым моим студентом. И знаю вас как ответственную и добрую девушку…

«Если с ответственной еще можно согласиться, – ухмыльнулась я про себя, – то доброй меня не назовет в этой академии ни одна собака. Вот и все, что можно сказать о твоем пристальном внимании ко «вверенным тебе наследникам благородных родов», болтун!»

– Потому уверен, вы меня поймете. И сохраните тайну не только от досужих сплетников, но и от того, кого она касается. Дело в том, что Дон влюблен…

– В кого? – ляпнула я прежде, чем успела подумать. И тут же обругала свой длинный язык. «Знаешь же в кого, дура!»

Перед глазами мелькнули плотно сжатые губы и хлестнувшие воздух ветки кустарника, скрывающие напряженную спину. Но ничего больше я вспомнить не успела, потому что ректор почти шепотом сказал:

– Юноша безответно влюблен в вашу подругу Торию Ребарн.

– Да? – только и сумела проговорить я.

Казалось бы, мне надо было радоваться: хоть кто-то в этой бесовой академии не испытывает подкрашенного любовью интереса ко мне. Но нет. То, что билось сейчас в груди, не имело никакого отношения к радости. Впрочем, и истинного названия этому гадкому чувству я не находила.

– Да, тиса Мэй. И я доверил вам эту тайну в надежде на понимание и помощь.

– Но чем я могу помочь? – выдохнула я, на кончике языка прикусив готовое сорваться с губ категоричное «нет!». К чему относилось это «нет», я тоже не понимала, но задуматься мне опять не дали.

– Дон делал успехи в учебе на предыдущих потоках. Преподаватели были довольны его успехами. Но вот вмешалась любовь, и… – Ректор сокрушенно покачал головой. – Сейчас ему кажется, что ничего важнее нет и быть не может. Результат – несданные зачеты, недовольство преподавателей, угроза исключения. Знаете, сколько в моей практике было таких случаев? И помощь влюбленные принимать не желают: что там может понимать в любви старый скучный ректор… Но от вас, тиса Мэй, Дон примет помощь. И даже не заметит, что ему помогают. Я знаю, у вас хватит такта обставить все ненавязчиво и осторожно. И возможно, вы подарите юноше не только шанс на приличную карьеру в будущем, но и на счастливую семейную жизнь.

– И что я должна сделать? – При всем желании полностью убрать проскользнувший в голосе лед я не смогла. Но ректор мою оплошность даже не заметил.

– Я знал, что вы меня поймете! Вы возьмете эту безголовую троицу, так сказать, на пор…

– Троицу? – опешила я.

– Конечно! С Роем в последнее время тоже творится что-то не то. Дело зашло еще не так далеко, как у его друга. Но я почти уверен, что причина его проблем в учебе та же самая. Вот только не знаю, кто стал его «интересом». Пока не знаю, но как только я это выясню, то тут же сообщу вам, обещаю. Взявшись за такое благородное дело, вы должны владеть всей информацией.

– Спасибо, – пробормотала я.

Все встало на свои места. Ректор, обеспокоенный тем, что дело, за которое ему заплатили, не продвигается, решил действовать. И использовал для этого первый попавшийся предлог: проблемы Дона с учебой. Я была уверена, что, не забей Дон в этом семестре на учебу, мне все равно навязали бы опеку над этой троицей. Причем над всеми тремя, чтобы прикрыть истинного виновника торжества… Вот только меня не интересовало ни само торжество, ни его виновник. Я уже открыла рот, чтобы в сравнительно вежливой форме послать ректора с его хитроумными планами в далекие облака, как вдруг выхватила из потока болтовни одну короткую фразу: «Если бы вы не согласились, мне пришлось бы сегодня подписать приказ об исключении Ликаста, а потом, возможно, и его друзей…»

«Исключение… И куда? В дом, где его ненавидят? В забытый Единым приграничный городок, где он рано или поздно себя выдаст и угодит на костер? Нет… Так нельзя. Может, у них и правда с Тори все будет хорошо». – Последняя мысль подняла с глубины души какую-то муть, но я не позволила себе даже задуматься над ее природой. Спасибо иномирным техникам, этому я тоже уже научилась.

Я поднялась, кажется, перебив ректора на полуслове, и серьезно проговорила:

– Простите, но это очень большая ответственность. Я должна хорошо подготовиться.

– Конечно, конечно. – Он тоже встал. – Ваша доброта выше всяких похвал.

– Благодарю. – Я склонила голову, скрывая кривую усмешку, выражавшую что угодно, только не доброту.