Текст книги "Листик. Драконы на каникулах"

– Вполне заслуженно, – прокомментировала тогда увиденное Тайша, – не рой другому яму…

В полдень, несмотря на зной, все население города, расположенного на Большой Черепахе, глазело, как из бухты величественно уходил невиданный корабль. По мере продвижения по проливу на корабле поднимали все больше и больше парусов. В море красавец вышел под всеми парусами и с невиданной скоростью. Обитатели города долго стояли и смотрели вслед стремительно удаляющейся «Колдунье», не в силах оторваться от завораживающего зрелища.

Глава 15
Не очень славное царство Эпир

– Вот! Всего за два золотых – полная раскладка дел в славном царстве Эпир. И не надо никаких аудиенций у здешнего наместника. – Тайша потрясла тоненькой пачкой бумаг.

– Интересная такса, – усмехнулась Милисента. – Чтобы попасть на прием к этому самому наместнику, надо было бы заплатить в канцелярию эти же два золотых, да еще в качестве взяток раздать не меньше десяти.

– Ну так все хотят заработать, приходится делиться, отсюда и такие цены. Но если кому-нибудь намекнуть, что, кроме него, никто больше не получит или получит, но не он, то цена сразу падает, – усмехнулась Тайша и протянула бумаги Милисенте. Та стала читать, время от времени хмыкая, потом, усмехнувшись, сообщила:

– Эпир-то начинает разваливаться. Там уже два царства, и, похоже, вот-вот появится третье.

– Это как? – удивилась Листик. – Наверное, этот тряситель так трясет основы, что его царство не выдержало и стало разваливаться.

– Нет, Листик, тут гораздо проще – экономика. Царь довел свое царство до полного банкротства, вот провинции и начали откалываться. Но если наместник западных провинций ничем не отличается от своего бывшего царя… – начала объяснять Милисента.

– Как же ему удалось отделиться, если он такой же? Получается, что те, кто его поддержал, сменяли шило на мыло, – удивилась девочка.

– Листик, не перебивай! Каким образом это ему удалось, меня мало интересует, а вот то, что написано про наместника восточных провинций, вселяет надежду, по крайней мере, этот чиновник дал ему довольно лестную характеристику.

– Так он уже отделился? – спросила Ирэн.

– Неизвестно, – пожала плечами Милисента, – у Черепаховых островов с метрополией крайне нерегулярная связь, видно, местные власти тоже не очень горят желанием общаться со своим царем. Миларимо, ты же из Эпира? Что можешь добавить?

– Ну, Милисента, я же очень давно не была дома, больше пяти лет, с тех пор как меня… – Девушка шмыгнула носом, и на ее глаза навернулись слезы.

Листик обняла ее и стала тихонько успокаивать.

– Может, не стоит идти в столицу Эпира? Раз там такой царь? Может, надо сразу идти к отделившемуся наместнику? – высказала свои сомнения Киламина.

– А куда? Каратто говорил, что Гертамар – самый большой город, и там есть магическая академия… – начала Милисента, но потом поправилась: – Ну не академия, но что-то подобное, а значит, мы сможем связаться с их магами. Думаю, с ними мы быстрее найдем общий язык, чем с этими правителями.

Тайша хотела что-то сказать, но вошедший Грентон объявил:

– Земля на горизонте, Каратто говорит – Гертамар.

Ненотарм Третий, царь царей, повелитель вселенной, потрясатель основ мироздания, а по совместительству – правитель Эпира, сидел на троне и слушал своего министра министров – так называлась должность первого министра царства Эпир. Министр делал обязательный подробный еженедельный доклад. Кроме него были еще два еженедельных неподробных. Первый министр красиво говорил, но уж очень долго и нудно, у царя царей от трехчасового неподвижного сидения на троне затекла и чесалась спина, затекли ноги, еще хотелось поковыряться в носу, но приходилось неподвижно сидеть, являя миру свое величие. Одно радовало – придворные неподвижно стояли, изображая верноподданничество. А министр все говорил и говорил, можно подумать, что никто из присутствующих не знал, как идут дела в Эпире. Дела шли не очень, еще и месяца не прошло, как откололись восточные провинции, а их наместник объявил себя царем царей, повелителем вселенной, ну и так далее. Он был не первым: то же самое сделал почти пять лет назад наместник западных провинций, так что у вселенной теперь было целых три потрясателя. Чтение еженедельного доклада, хоть и сопровождавшееся красивыми жестами и цветистыми выражениями, раздражало, но еще сильнее раздражал один из придворных. Он не попал в число особо приближенных, поэтому ему не досталось места ни у трона, ни рядом с министром министров. Он, вызывая зависть у остальных, в том числе и у царя царей, стоял у открытого окна. Мало того что там стоял, так он еще нахально в это окно смотрел. Вернее, посматривал украдкой, но все равно делал это очень уж нагло. Некоторое время царь царей развлекался тем, что придумывал этому наглецу казни, одна замысловатей другой. Только вот казнить было вроде не за что. Ненотарм хоть и слыл грозным правителем, но был справедлив – без причины не казнил. С другой стороны, причину он мог найти всегда.

– …Таким образом, положение наших финансов не позволяет собрать еще одну армию и строго покарать отступника и самозванца, – закончил монотонным голосом министр министров. Видно, положение финансов не располагало к красивым жестам и ораторским изыскам.

– Какое такое положение финансов? Кто это их так положил, что они уже ничего не позволяют? Найти виноватых и строго наказать! А армию для наказания этого недостойного правителя восточных провинций собрать немедля! И ничего не хочу знать! Собрать и наказать! Э-э-э… Наоборот, сначала наказать, а потом собрать! А с той, что уже собрали, выступить в поход! Выступить в поход на запад! – строго сдвинул брови обрадованный окончанию длинного доклада царь царей. Он оглядел притихших придворных, как бы думая, кого бы назначить виноватым за лежачие финансы. Тут его осенила гениальная мысль: – Можно той армией, что собрали, сначала наказать одного, а потом другого, так сказать, в порядке очереди. Таким образом, мы сэкономим на целой армии!

Министр министров хотел возразить, что та армия, которую собрали, не гарантирует успеха в противостоянии с войском западных провинций, силы получаются примерно равными. Где же тут еще и с восточными провинциями тягаться. Но царю, как видно, понравилась эта идея, и он наморщил лоб в раздумьях, собираясь выдать еще что-нибудь не менее гениальное. И тут его раздумья прервал придворный, стоящий у окна. Он громко закричал:

– Корабль! Смотрите, какой корабль!

– О! – еще больше обрадовался Ненотарм Третий, никаких умных мыслей ему в голову так и не пришло, а тут такая возможность – прервать утомительные раздумья. – Министр наказаний! Отрубите ему голову!

– Кому? Кораблю? – удивился министр. Он стоял недалеко от окна, поэтому, когда придворный закричал, министр повернулся, чтобы посмотреть, что там такое.

– Да нет же, ему! – Царь царей указал на придворного, смотревшего во время доклада в окно, но тот уже понял, чем чревато такое внимание царя, и отступил в сторону, спрятавшись за спинами других придворных. Ненотарм ткнул своим перстом в то место, где тот стоял, то есть в окно. Министр наказаний, а попросту – министр пыток и казней, посмотрел туда, куда указывал перст его повелителя, то есть в окно, и с поклоном возразил:

– Прошу меня извинить, ваше величайшество, но у этого корабля голова явно не обозначена, я бы попросил вас, ваше величайшество, более точно обозначить ту часть оного корабля, которую вы желаете, чтобы я отрубил. Но думаю, что отрубить что-то этому кораблю будет крайне затруднительно, он слишком большой, да и жалко, уж очень он красив!

Царь царей обрадовался, что появилась причина покинуть это пыточное кресло, именуемое троном, встал с него, спустился с возвышения, на котором этот трон стоял, и пошел к окну. Ненотарм улыбался, потому как неподвижно сидеть надоело, да и затекшие ноги размять не мешало бы. Придворные в ужасе замерли – уж очень счастливо улыбался царь, видно, решил не рубить голову, а придумал нечто более замысловатое и за отсутствием того, кому хотел отрубить голову, выбрал кого-то другого, и, может, не одного. А Ненотарм Третий подошел к окну и обомлел. В гавань входил величественный корабль. По-другому назвать нельзя было, именно величественный и невиданный. Он напоминал большое белое облако, спустившееся к самой воде. С высоты расположения дворца мелких деталей рассмотреть было нельзя, но и так было видно, что этот корабль больше любого другого, находящегося в гавани.

– Мы бы хотели посетить этот корабль, – кивнул царь царей министру – распорядителю церемоний.

– Ваше величайшество, – поклонился министр наказаний, – рубить голову или то, что вы укажете взамен головы, до вашего посещения или после?

Ненотарм Третий с недоумением посмотрел на министра. Тот выкатил глаза и пожирал ими начальство. Царь задумался и вспомнил, кому он хотел отрубить голову, но ушлый придворный затерялся в толпе, находящейся в тронном зале, а может, и вообще сбежал. Ненотарм сокрушенно покачал головой:

– Безобразие! Как такими людьми можно править? Мы уже повелели, наверное, с десятку головы отрубить, и подумайте только! Ни один! Ни один не пошел к палачу сам! Все сбежали! Пришлось искать. Кого-то нашли, а некоторые до сих пор в бегах. Пришлось рубить тем, кого поймали, за тех, кто сбежал. А это так скучно, когда одну и ту же голову рубят три раза!

Министр наказаний вздохнул. А что поделать? Пришлось рубить три раза или делать вид, что рубишь второй и третий раз уже отрубленную голову. Не свою же подставлять?

«Колдунья» входила в порт столицы Эпира. Город чем-то напоминал Гельвению. Тоже расположенный у подножия скалистых гор, он уступами взбирался на одну из них от порта до королевского дворца, который был выстроен на вершине скалы. Дворец был похож на нарядную корону, надетую на мрачного, закутанного в плащ человека. Вся команда корабля была на палубе, а на шканцах расположились офицеры и пассажиры.

– Гертамар, столица Эпира. – Каратто, как уже бывавший в этих краях, давал пояснения. – Город расположен на отрогах, выдающихся из горного массива. Скала с дворцом – самая высокая его точка. Дальше идет ложбина, отделяющая городские укрепления от остальных гор. Порт и припортовый район – ничего необычного. А вот выше первое кольцо – дома зажиточных горожан, ремесленников и мелких купцов, второе кольцо – богатые горожане, крупные купцы и дворяне, те, кто победнее и не такие знатные. Третье кольцо – это уже знать, богатая и родовитая, хотя попадаются и не очень богатые, зато очень знатные. Ну и сверху, на вершине скалы, – королевский замок.

– Какой красивый! – восхитилась Миримиэль.

– Большинство строений города остались еще от того Эпира, что был соперником Старой Империи. О силе его магов можно судить по кракенам, которых они создали…

– Ага, – перебила рассказ Каратто Листик. – Мы не хуже, мы этих кракенов подчинили себе. А в том красивом дворце сам трясун и живет, да?

– Какой трясун? – удивился помощник капитана.

– Ну тот, который основы потрясает…

– А-а-а, царь царей, повелитель вселенной, потрясатель основ мироздания, владыка Эпира? Именно там и живет. Только я слышал, что Западный Эпир откололся и объявил себя независимым государством – отдельным царством.

– Ага! – хихикнула Листик. – Теперь у них два трясуна!

– Листик, не вздумай так сказать при этом царе, а то может международный скандал выйти! – предупредила сестру Милисента.

– И что нам сделает этот царь? – спросила девочка.

– Долго ругаться будет, а потом может войну объявить, – вместо Милисенты ответила Тайша.

– Хотелось бы послушать, – задумчиво сказала Листик. – Что он может сказать? Может, что-то новое? Хотя вряд ли, куда ему до орков. А если объявит войну, ну что ж, завоюем.

Внимание находящихся на палубе привлек катер таможенной службы, который двигался довольно медленно, поскольку гребцов там было меньше, чем роскошно одетых пассажиров. Катер пришвартовался к борту «Колдуньи», и чей-то визгливый голос потребовал спустить парадный трап. Милисента переглянулась с Тайшей, и обе синхронно кивнули, видно, сделали одни и те же выводы. Милисента тихонько сказала Листику:

– Если будут наглеть – максимально жесткий вариант, можешь поразвлекаться.

Девочка ничего не ответила, только ее глаза блеснули зеленым. На борт по парадному трапу поднялся таможенный чиновник с кучей своих помощников. Таможенник был так разодет, что напоминал петуха с павлиньим хвостом. Едва поднявшись, он визгливым голосом стал требовать полного досмотра корабля и уплаты въездной пошлины, портового сбора и еще десятка различных обязательных платежей. Милисента, прищурившись, тихонько сказала:

– Может, Листик и права? Их проще завоевать, чем платить все эти налоги, пошлины и сборы.

– Ага! – Девочка усмехнулась, она услышала, что говорила ее сестра, и решительно заявила: – Значит, будем завоевывать!

Чиновник и его подручные, бесцеремонно рассыпавшиеся по кораблю, уже намеревались лезть в трюм, но Листик тихо позвала:

– Шимба, Усимба, Дирка!

Прямо на опешивших таможенников из трюма полезли драги. Команда хоть и была почти вся на палубе, но никакого противодействия нахальным чиновникам не оказала, уж очень нагло они действовали, да и от офицеров и пассажирок не поступало никаких распоряжений. Вылезшие из трюма драги выстроились в линию и двинулись на опешивших чиновников.

– Это что?! – в ужасе пролепетал самый главный из эпирских таможенников.

– Не что, а кто! Это мои друзья! Между прочим, очень голодные! – громко заявила Листик, запрыгивая на плечо к Шимбе. Указав на таможенника, девочка предложила драгу: – Вот, Шимба, я обещала вам вкусный обед? Этого можете съесть!

Драг сделала еще два шага вперед, а Листик подмигнула Усимбе, та в ответ щелкнула зубами и прыгнула за борт. Вынырнув около катера чиновников, она перекусила веревку, которой катер привязали к «Колдунье». Оттолкнув катер от корабля, драг стала его раскачивать, время от времени щелкая зубами. Оставшиеся в катере гребцы завопили от ужаса. Сидящая на плече у Шимбы Листик удовлетворенно кивнула. А драг обратилась к девочке, показывая когтем на бледного чиновника:

– Листик, какой-то он очень яркий. Я вот думаю: не ядовитый ли? Такая отпугивающая окраска обычно у очень ядовитых тварей. Как бы не отравиться!

Девочка задумчиво поболтала ногами, потом заулыбалась, видно, ей в голову пришла какая-то мысль:

– Нет, это у него, наверное, такая брачная раскраска! Вот! Они все, когда жениться собираются, приобретают яркую раскраску. Типа я самый красивый! Это не страшно, его надо ощипать – и все!

– Да-а, – недоверчиво протянула драг, – а если все-таки ядовитый? Тогда одним ощипыванием не обойтись!

Чиновник закатил глаза, готовый рухнуть в обморок. Впрочем, его спутники были не в лучшем состоянии, кроме одного, одетого очень скромно. Тот почему-то улыбался, но так, чтобы этого не было заметно.

– Может, другого возьмем? – задумчиво сказала Шимба и повела рукой с растопыренными когтями, словно собираясь кого-то выцепить из перепуганной кучки людей.

– Не-а! Берем этого! – уперлась Листик. – Ощиплем, а потом осмолим! Вот яд и выгорит! Вот! А может, его сначала ошпарить кипятком?

Девочка показала на роскошную одежду таможенника, потом обрадованно воскликнула:

– Во! Мы его хорошенько выварим! Это все само слезет! И при длительной варке большинство ядов разлагаются!

Шимба с сомнением покачала большой головой. Этот жест настолько напугал чиновника, что он снова попытался упасть в обморок, но вперед падать было страшно – перед ним стояло чудовище, собирающееся его ощипывать и варить, а сзади, сбившись в кучку, стояли его подчиненные, которые не дали ему упасть.

У девочки возникла новая идея:

– А мы возьмем кого-нибудь, вот, хотя бы этого! – Листик указала на одного из младших чиновников. – И дадим ему попробовать. Если он не отравится, значит, этот не ядовитый! – Листик ткнула пальцем в главного таможенника.

– Ли! Пальцем тыкать неприлично! – строго сказала Милисента. Она и остальные девушки с трудом сдерживали смех.

– Ага! Мил, ты считаешь, что приличнее будет сразу откусить от него кусочек? – повернулась девочка к сестре.

Шимба в это время протянула свою руку к выбранному Листиком дегустатору. Тот закатил глаза и попытался попятиться назад, но его товарищи, стоящие у самого борта корабля, не дали ему это сделать, стараясь прикрыться им, как щитом.

– Нет! Нет! Нет! – в ужасе повторял перепуганный человек.

Листик развернулась к нему и укоризненно произнесла:

– Тебе оказана огромная честь! А ты отказываешься! И не стыдно тебе? Что скажет о тебе твой начальник? Что ты им брезгуешь! Не хочешь даже маленький кусочек попробовать! Ай-я-яй!

Чиновник, которому была оказана огромная честь – попробовать кусочек своего начальника, – таки упал в обморок. А главного таможенника от подобной участи спасла Милисента, она выступила вперед и заявила:

– Я думаю, что к вопросу пошлин и сборов мы вернемся позже, хотя по всем международным законам мой корабль от всяких подобных платежей освобождается. Поскольку «Колдунья» является резиденцией венценосной особы, то она приобретает статус посольства и пользуется правом территориальной неприкосновенности!

– Ага, и все, куда она заплывает, в радиусе пятидесяти миль, становится нашими территориальными водами! И пошлину полагается платить нам! – заявила Листик. Осознавая ответственность момента, она даже ногами болтать перестала.

– Позвольте, но тут же земли его величайшества, царя царей… – начал возражать таможенный чиновник. Конечно, ему было очень страшно, но долг есть долг.

– А земли в радиусе пятидесяти миль тоже становятся территориальными землями Дрэгисского герцогства! – перебила чиновника Листик и, гордо оглядев всех с высоты своего положения, добавила: – Ага!

– Мне кажется, леди, что ваша сестра уже начала завоевания без всякого объявления войны, – с улыбкой сказал капитан Броунс, обращаясь к Милисенте.

Та, усмехнувшись, позвала девочку:

– Листик, слезь с Шимбы, хватит пугать этих достойных господ, они уже все осознали и больше не будут, – потом обратилась к бледному чиновнику: – Давайте оформим необходимые документы и закончим с этим. А кто, сколько и кому будет платить, решим с вашим начальством.

– Леди, позвольте представиться, – вперед вышел и поклонился Милисенте, определив в ней главную в этой компании, тот из группы чиновников Эпира, который улыбался. Похоже, он совсем, в отличие от своих товарищей, не испугался. Он галантно поклонился: – Позвольте представиться, Гиун Парамин, адепт первого уровня.

Увидев, что его не совсем поняли, Гиун пояснил:

– Выше адепта первого уровня в магической иерархии стоит только архимаг.

– Милисента, студентка четвертого курса академии Магических Искусств, – поклонилась в ответ Милисента.

Местный маг, обозначив свое изумление, слегка поднял брови:

– Я так понимаю, что вы не только студентка. Не так ли?

– Видите ли, уважаемый Парамин, в данный момент я путешествую инкогнито, поэтому мне не хотелось бы раскрывать мой статус, – с улыбкой ответила Милисента.

Адепт первого уровня понимающе склонил голову. Судя по тому, что уже пришедшие в себя таможенные чиновники не вмешиваются в разговор, Гиун был выше их по должности.

– Леди Милисента, я хотел бы уточнить один вопрос, – вкрадчиво начал эпирский маг. – Мне известно, что драги всегда входят в свиту существ, именуемых дракланами. Драги никому другому не подчиняются. А тут я вижу трех драгов, которые, судя по их действиям, слушаются леди Листика.

– Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, не могли бы вы мне сказать, как оказались в группе этих ярких личностей? – Милисента кивнула в сторону переминавшихся с ноги на ногу разодетых таможенников. – Я не поверю, что подобные досмотровые группы сопровождают маги вашего уровня.

– Видите ли, леди, было замечено мощное магическое возмущение, сопровождающее ваш корабль. Судя по его характеристикам, это может быть кракен. Но контроль над этими чудовищами утерян. К тому же известно, что кракен не может покидать район, где он был изначально помещен. Архимаг послал меня выяснить, в чем дело, а старший досмотровой группы, – адепт первого уровня кивнул в сторону снова побледневшего чиновника, – любезно согласился захватить меня с собой.

– Попробовал бы он не согласиться! – хихикнула Листик.

Ее смешок поддержала Миларимо, она знала об отношениях жителей Эпира и магов и знала, что такое просьба мага. Гиун Парамин усмехнулся, показывая, что он оценил догадливость девушек. Милисента улыбнулась в ответ и щелкнула пальцами, вокруг «Колдуньи» закипела вода, и, размахивая щупальцами, всплыли три кракена. Их появление вызвало крики ужаса не только у группы таможенников, кричали люди на берегу и на других кораблях, стоящих в гавани. Все они до этого любовались чудесным кораблем. И если люди на берегу просто испугались, то те, кто был на кораблях, понимали, что если это нападение вырвавшихся на свободу кракенов, то спастись нет никаких шансов.

– Ага! – Листик прыгнула на ближайшего кракена, и он, держа девочку на высоко поднятом щупальце, в мертвой тишине сделал круг по гавани. Листик перепрыгнула обратно на корабль, кракены скрылись под водой. Над бухтой с минуту висела мертвая тишина, даже чайки не кричали.

– Листик, не хулигань, – спокойно сказала Милисента. – Не пугай людей, еще успеешь покататься.

– Но как? Как вам удалось?! – выдохнул местный маг. Кивнув в сторону Миларимо и Киламины, он продолжил: – Я вижу, что они сильные огненные ведьмы, даже очень сильные! Но этого недостаточно, чтобы кракенов…

– А мы? – обиженно спросила Листик.

– Прошу меня извинить, вы знатные леди, это видно, но маги вы ниже среднего, ваши ауры… – начал Гиун Парамин, начал и снова задохнулся от изумления – рыжая девочка и девушка с пшеничными волосами разом открыли свои ауры. Он вновь выдохнул, еще более пораженно, чем в первый раз: – Вы?!

– Ага! – засмеялась девочка, снова запрыгивая на плечо к Шимбе.

Маг низко поклонился и торжественно произнес:

– От имени архимага я приглашаю вас посетить его резиденцию, она находится в Высшей магической школе Эпира! В любое удобное для вас время!

– Мы принимаем ваше приглашение, – величественно кивнула Милисента и, не выдержав, прыснула: – Ага! Обязательно придем, нам самим интересно.

– Судя по всему, у вас уровень магических знаний, именно знаний, а не силы по их применению, несколько выше, чем у тех, с кем я здесь уже пообщалась, – добавила Тайша и при этом посмотрела на Листика. Девочка показала в ответ язык и обиженно проговорила:

– Ну почему как что, так сразу Листик?! Я же еще ничего не сделала!

– Вот и не делай! Сиди спокойно, – усмехнулась Тайша.

– Только, вы понимаете, я не хотела бы раскрывать наше инкогнито… – начала Милисента, а Листик, вопреки рекомендации Тайши ерзавшая и вертящаяся на плече у Шимбы, показывая в сторону берега, сообщила:

– Вон, Мил, видишь? Боюсь, что накрылось наше инкогнито большой кастрюлей!

От берега отчалил катер с флагом, на котором был изображен царский герб – стоящий на задних лапах лев в короне и с мечом. Эпирский маг, увидевший катер, забеспокоился:

– Царская курьерская служба. Им-то что надо? Но если это реакция на вашу демонстрацию кракенов, то уж очень оперативно, на царскую бюрократическую машину непохоже!

– А разве вы не совместно действуете? – удивилась Милисента. Конечно, в Зелии Синклит магов пользовался определенной автономией, но не до такой же степени, чтобы предпринимать действия без ведома службы графа Клари. – Разве можно без ведома вашего коро… царя или в обход его предпринимать какие-либо действия?

– Видите ли, леди, у нас сейчас три царя. И совет магов предпринимает титанические усилия, чтобы они не передрались. Гражданская война – это разорение для страны!

Милисента согласно кивнула. Она хорошо помнила мятеж принца Варанта и как тогда с трудом удалось избежать гражданской войны. Ведь Натайя – юг Зелии – поддерживала принца.

– Но почему вы не выберете одного из них? И не окажете ему помощь?

– Потому что самый достойный кандидат – самозванец, да и второй тоже, а тот, который легитимный, – самый никчемный. Он доведет страну до разорения и без гражданской войны, – вздохнул Гиун Парамин, – но кого-то из них все равно придется выбирать.

Пока они так беседовали, катер царской курьерской службы подошел к «Колдунье», на борт взобрался господин еще более расфуфыренный, чем таможенный чиновник. Его губы кривились в надменной усмешке. Но только до тех пор, пока он не увидел драгов. Он быстро и настороженно глянул на улыбающегося адепта первого уровня. Этот расфуфыренный господин не мог понять злорадного ехидства мага и того, почему так испуганы таможенники. Он не видел кракенов, так как прибыл в порт, когда те уже скрылись, а рассказать этому франту никто не удосужился. И с первых же слов расфуфыренного господина стало понятно почему: видно, люди надеялись, что кракены его съедят. С опаской поглядывая на драгов, франт снова скривил губы в презрительной усмешке:

– Царь царей, повелитель вселенной, потрясатель основ мироздания, блистательный правитель Эпира повелел вам завтра быть на корабле, он вам, ничтожные, окажет великую честь, удостоив вас счастья облобызать его туфли!

– Так этот тряситель еще и блестит? – заинтересовалась Листик. – А как он блестит? Весь целиком или отдельными частями? Он что, хочет нам это продемонстрировать? Очень любезно с его стороны, только вот насчет туфель ты, дядя, загнул!

От слов девочки франт аж задохнулся от возмущения, а таможенные чиновники побледнели, даже сильнее, чем тогда, когда Листик пугала их драгами. Это было настолько заметно, что Листик удивленно спросила, показывая на вновь прибывшего:

– А что это вы так испугались? Этого вы испугались? Он разве может кого-нибудь съесть?

Сбившиеся в кучу таможенники молчали, только глазами хлопали. Листик, не дождавшаяся от них ответа, повернулась к Парамину. Тот, ехидно улыбнувшись, кивнул:

– Может-может. Съест так, что даже косточек не останется. Только пуговицы от мундира.

– Значит, пуговицы он не ест. – Листик даже с некоторым уважением посмотрела на царского посланника. – Правильно, пуговицы маленькие, ими подавиться можно, и они совсем несъедобные!

Даже не покрасневший, а побуревший от возмущения царский посланник заорал:

– Да как вы смеете? Да я вас всех… Я стольник ближнего круга, столбовой дворянин…

Такие признания никак не могли пройти мимо любопытства Листика, она даже рот открыла:

– О-о-о! Целый стольник! Даже не десятка! Наверное, это большая золотая монета? Как гинея, да? Гинея – это десять золотых монет, зелийских! А здесь стольники ходят, да? И этот пришел, причем сам! Интересно, а его разменять можно? А ближний круг – это как? Это когда такую монету пускают по кругу, но только среди своих? Да? А зачем так делать? А столбовой дворянин – это кто? У кого столб есть? Или который на столбе сидит? Так вроде же у тебя столба нет…

– Это издевательство! Вы за это ответите! Не будь я Симерон Феморан!

– Ну не хочешь им быть, так не будь! – великодушно разрешила Листик.

– Очень приятно. – Легкий кивок Милисенты был едва заметен. – Милисента, королева Зелии. Передайте его величайшеству, что я смогу принять его послезавтра в десять. Завтра у меня день занят, я приняла приглашение архимага, думаю, дня мне хватит для предварительного ознакомления с Высшей магической школой. Хотя нет, может не хватить. Но, так и быть, я выделю пару минут своего драгоценного времени, чтобы глянуть на вашего блестящего царя. Любопытно. А теперь не смею вас больше задерживать, господа!

Милисента опять лишь слегка обозначила поклон, давая понять, что присутствие посторонних на палубе «Колдуньи» нежелательно. Из-под воды снова поднялся кракен, на этот раз один. Он застыл недалеко от корабля, а Листик опять перескочила на щупальце, кончик которого тут же свернулся в удобное сиденье. Эпирцы заторопились в свои лодки. А эпирский маг продолжал ехидно улыбаться, он заметил намеренно сделанную оговорку девушки.

– Уважаемый Гиун Парамин, – обратилась к магу Милисента, – вас я приглашаю отобедать с нами.

– Благодарю вас, ваше величайше…

– Величество, – подсказала Миларимо.

– Благодарю вас, ваше величество, с радостью! – поклонился адепт первого уровня.

– Листик! Листик! Идем обедать! – позвала сестру Милисента.

– Ага! – ответила девочка, она раскачивалась на щупальце кракена, как на качелях, и при этом наблюдала, как два катера эпирцев удаляются от «Колдуньи», по широкой дуге обходя страшное морское чудовище.

– Ваше величество, а не слишком ли вы резко с посланником царя царей? Да и раскрывать свое инкогнито вы вроде не собирались… – поинтересовался маг Парамин. Пока обедали, беседа шла об отвлеченных вещах, когда же подали десерт, эпирский маг задал интересовавший его вопрос.

– Обстоятельства изменились, – ответила Милисента. – Я увидела, что с вашим царем не получится нормального общения. Судя по его чиновникам и тому царедворцу, которого он прислал, ваш правитель привык всегда диктовать свои условия. А для меня это неприемлемо!

– Да, ваш царь нам мало прислал, всего лишь стольник! Это неприемлемо! – добавила Листик.

Милисента укоризненно посмотрела на сестру, но та лишь развела руками: мол, она же не виновата, что местный царь такой скупой. И, показывая, что она не такая, как здешний царь, девочка предложила Парамину угощаться пирожными, даже пододвинула к нему блюдо. Адепт первого уровня поблагодарил девочку, потом, признав, что причины действий Милисенты были резонны, задал еще один, более интересующий его вопрос:

– Вы, ваше величество, действительно хотите посетить Высшую магическую школу завтра?

– Да, и не только завтра. Я думаю, что ваш архимаг не будет возражать, если мы нанесем визит сегодня.

– Но, ваше величество, магическая школа находится с обратной стороны горы, на которой расположен город, и туда довольно долго добираться. Да и таможенники, которым вы оказали столь гостеприимный прием, будут чинить вам всяческие препятствия! А к самой школе ехать в экипаже почти час! А потом еще обратно…

Маг был явно растерян. Он, конечно, был рад, что Милисента приняла приглашение архимага. Но отправиться в магическую школу сегодня? Решительность королевы немного обескуражила Гиуна Парамина. А Милисента и Листик словно выпали из реальности, они будто куда-то смотрели. Потом они удивили мага еще больше – они просто исчезли.

– Э-э-э, вы не скажете, куда пропали ее величество и…

– Господин Парамин, девочки пошли смотреть на вашу школу, так сказать, разведать дорогу, – улыбнулась девушка с пепельными волосами.