Текст книги "Листик. Драконы на каникулах"

Глава 21
Орки

Бескрайние просторы, раскинувшиеся от подножия Хасийских гор на севере до Заскийского султаната на юге, от гор Таренги на востоке до Гуланского океана на западе – это Великая Орочья степь – земля орков. Как и племена, ее населявшие, степь не была однородна – тучные пастбища на севере, полупустыня на юге и пустыня на востоке. Пустыня тянулась на восток и за горами Таренги, а затем переходила в леса, но леса были так себе, больше похожие на заросли кустарника. Можно сказать, что горы являлись частью этой степи. Пустынные у подножия, по мере подъема они становились все более зелеными, а ближе к вершинам снова превращались в пустыню, но уже в снежно-ледяную.

В старые времена степная Оркания выбрасывала свирепые орды, идущие набегом на земли Старой Империи и Заскии, заморской колонии Эпира. Но если Империи было что противопоставить диким кочевникам – ее легионы вставали на пути орды железной стеной, – то заморская колония Эпира в итоге пала под ударами орков. Кочевники, смешавшись с местным населением и эпирскими поселенцами, образовали Заскийский султанат. У любого заскийца в жилах текла часть орочьей крови. Да и те орочьи племена, чьи земли граничили с султанатом, были или вассалами султана, или его верными союзниками. Собственно, эта часть степи и носила теперь название Оркании, остальное было степью, Орочьей степью.

Почти треть гвардии султана состояла из чистокровных орков. А племена, жившие, вернее, кочевавшие у заскийских границ, признавали султана своим верховным правителем. Честно говоря, зависимость орков от султаната была чисто номинальной, заскийцы нуждались в этом союзе гораздо больше, чем сами степняки, – союзники служили защитой от набегов тех орков, что не признавали над собой ничьей власти. Но это не мешало и диким кочевникам участвовать в войнах на стороне султаната, как это было в прошлом году, когда Ваштанарам Седьмой собрался воевать с Зелией. Грабить ведь все равно кого, а добыча – она и есть добыча, независимо от того, где ее взяли. Но с тем походом вышел большой конфуз. Нет, Зелия не выставила большую армию, равную султанской. Навстречу орде юга выступили только оседлые орки, подданные зелийской королевы. Но они даже не вступили с султанской армией в боевое соприкосновение! Дело решили неизвестно откуда взявшиеся драконы, обладающие магическими способностями, что в принципе невозможно. Эти странные драконы выдыхали огонь, очень сильный огонь, и умели замораживать все вокруг! Это было очень необычно и даже страшно! Но против султанской армии они свои умения не использовали, драконы просто выморозили траву, так что лошадей было нечем кормить. Это вынудило отступить огромное войско, вернее, попросту бежать. Была еще одна причина поспешного отступления, о которой и вспоминал сейчас Уругышак, вождь Удгурской орды. Он стоял на вершине холма и размышлял.

Уругышак был не один, рядом с ним обдумывал сложившееся положение Уртымарк, верховный шаман этой же орды. Ведь тогда было не просто появление необычных драконов – это был знак! Потому как боги в своей милости показали, что тот поход им неугоден. Как еще можно расценить танец дракона с орочьим ритуальным барабаном?! Не простой танец, а танец, призывающий дождь. Понятно, что дракон призывал не обычный дождь. Судя по предшествующим событиям, он должен был быть ледяным, замораживающим всех! А возможно, и огненным! Тогда Уругышак и Уртымарк правильно поняли этот знак и вовремя ушли, чем сохранили жизни себе и своим соплеменникам. Впрочем, знак поняли все орки, да и не только орки, но и султан и его советники. Только вот дикие племена не успокоились, они решили: раз на север нельзя, так пойдем на юг! На султанат! Но на их пути лежали земли Удгурской орды. Конечно, можно уйти, откочевать. Но это только кажется, что степь бескрайняя, – она давно поделена, и уйти из той ее части, что принадлежит тебе, значит потерять свою землю, навсегда потерять! Какими бы хорошими ни были соседи, слабого они не пожалеют, даже не слабого, а того, кто проявил слабость. Да и куда уходить? Кто примет таких беглецов? Разве что в качестве рабов. Так что поразмыслить было над чем. Вот и думали вождь и его шаман с самого утра. Солнце уже перевалило за полдень, но ничего путного в голову не приходило.

– Что же делать? – рассуждал Уругышак. – Султан нам не поможет, он запрется в своих городах, как уже не раз было. Возможно, его армия и маги смогут отбить нападение…

Уртымарк скептически хмыкнул:

– Какие у него маги? Несколько десятков, не больше, он же на нас полагается, думает, мы прикроем. Ты прав, он укроется за стенами, а это значит, нам он не поможет. Будет ждать, надеяться, что Таренгийская орда уйдет.

– Боюсь, что нет. Лазутчики сообщают: это не простой набег – идет вся орда! Степь у гор скудна, но последние годы были обильны на дождь, вот и расплодились стада, да и детей у восточных орков стало много. Матери не хотят, чтоб те, кто родился, умерли, когда это благодатное время закончится, а по всем признакам следующее десятилетие будет засушливым. Да и султан, затеяв прошлогодний поход, с одной стороны, способствовал объединению орков Таренги, а с другой – показал свою слабость… Сам понимаешь, этим нельзя не воспользоваться! Поднялась вся Таренга. Это не набег, идет вся орда! – повторил Уругышак.

Шаман не стал возражать своему вождю. То, что тот сказал, было очевидно – все три орды Оркании, даже если объединятся, не смогут противостоять оркам Таренги, ведь это был не набег, а переселение! Шаман вздохнул, его поддержал вождь. Если весь народ спасти нельзя, то хоть семьи… У обоих – и у вождя, и у шамана – младшие сыновья служили в гвардии заскийского султана. Оба они жили в казарме сарламов, но для них не будет большим затруднением снять или даже купить несколько домов в Яфре, чтоб разместить своих родственников. Пусть хоть семьи спасутся, сам же Уругышак возглавит своих воинов, даже если это будет его последний бой. Вождь должен быть со своим народом. Видно, об этом же подумал и Уртымарк, потому как его очередной вздох был так же мрачен, как и вздох вождя. Верховный шаман тоже должен разделить судьбу своего народа.

Вождь и шаман понимающе переглянулись. О семьях не было сказано ни единого слова, но оба орка друг друга прекрасно поняли. За городскими стенами оставался хоть какой-то шанс. Даже если орда не уйдет и султанат падет, то город какое-то время продержится, а там и желание грабить и убивать у захватчиков если не пропадет, то убавится. Возможно, и часть орков Оркании выживет – уйдет в пустыню или вольется в ряды завоевателей – это наиболее удачливые.

Вождь и шаман глядели на степь с холма, на котором стояли, и думали. Слабый ветерок нес запахи, присущие только степи, высокая трава колыхалась, подобно морским волнам. Седые пряди ковыля дополняли это сходство, появляясь и исчезая в этом зеленом море, словно белые барашки на верхушках волн. Оба орка снова вздохнули. Доведется ли им еще когда-нибудь вот так любоваться родной степью?

– Ага! – раздалось за их спинами, а потом тот же голос вежливо поздоровался: – Мир вам и долгих лет жизни!

Оба – и вождь, и шаман – резко развернулись. Они не слышали, как подошел обладатель этого звонкого, но в то же время хрипловатого голоса. К орку в степи подкрасться незамеченным невозможно, но этот обладатель рыжей копны волос… И не только он. За его спиной стояли младшие сыновья Уругышака и Уртымарка, которые должны были быть в Яфре, ведь они служили в гвардии султана. Оба орка возвышались, подобно башням, над маленькой и худенькой фигуркой поздоровавшегося. Это был не орк, хотя поздоровался он на орочьем, причем на южном диалекте, без всякого акцента. Если вождь в первые секунды растерялся, то шаман сразу повалился ниц.

– Встань, – сказал рыжий, смутившийся от такого проявления чувств старым орком.

– Не смею, о Арыамарра! – прошептал Уртымарк, но прошептал так, чтобы его услышали.

– Ага, хитрый, – усмехнулась рыжая Арыамарра. – Что-то хочешь.

– О Арыамаара! Небо услышало нас! – тоже, по примеру шамана, повалился на землю Уругышак. – Оно не оставило своих детей! В час испытаний… Когда на нас надвигается беда, ты пришла, чтобы спасти нас!

– Так, – стала серьезной маленькая Арыамарра. – Пожалуйста, поподробнее о той беде, что на вас надвигается.

– О, Арыамарра! Разве ты не знаешь?..

– Чего? – удивилась рыжая девочка. То, что «Говорящая с богами» столь юна, несколько удивило старых орков, но только чуть-чуть, все-таки небу виднее, какой должна быть присланная им представительница. А рыжая вопросительно посмотрела на своих сопровождающих. Те в ответ недоуменно пожали плечами. Такая реакция сыновей несколько удивила вождя и шамана, все-таки перед Арыамаррой следует вести себя максимально почтительно.

– Так. – Рыжая небожительница села прямо на землю, подвернув под себя по-орочьи ноги, и скомандовала: – Встать, ага, теперь сесть и подробно рассказать, ну! Я кому говорю?! Уршурым, ну скажи им!

Молодой орк, к которому повернулась девочка, произнес:

– Отец и ты, шаман, встаньте, Листик не любит, когда перед ней вот так… Встаньте и расскажите, что вас так обеспокоило?

– Ага, – произнес второй орк, только сейчас старые орки увидели, что у него подбит глаз и большая шишка на лбу. Он потер шишку на голове и хмыкнул: – Не надо перед Листиком падать ниц, она сама кого хочешь уронит, да так, что потом встать трудно!

– Сам виноват, – хихикнула маленькая Арыамарра. – Нечего было поддаваться. Вон Уршурым честно дрался, а ты только сделал вид, что сопротивляешься, вот и не успел сгруппироваться.

– Так Уршурым с Милисентой боролся, – возразил орк. – А я не смею…

– Опять! Я же тебе приказала сопротивляться, а ты не выполнил приказа Арыамарры, вот и получил ногой! Уршурым потом со мной дрался – и ничего!

Старые орки, уже севшие на землю, ошарашенно смотрели на своих сыновей. Они посмели поднять руку на Арыамарру и до сих пор живы?! Она их не покарала?! Как такое может быть? Видно, Уршурым понял, что думают старшие, и пояснил:

– Листик попросила показать приемы нашей борьбы без оружия, она и ее сестра. А Арташрык начал поддаваться, вот она его ногой и…

– Ногой?! – пораженно произнес шаман, глядя на своего сына.

– Листик?! – не менее ошарашенно произнес шаман. Называть «Говорящую» по имени?! При этом не воздавая ей соответствующих почестей и не вознося положенную хвалу?!

– Ага! – подтвердила девочка. – Удар из подскока с разворотом, он должен был блок поставить, а он свой глаз подставил! Хорошо, что я поменяла направление удара, а то бы шишкой на лбу и синяком под глазом не отделался. И называть меня по имени – «Листик», понятно?! А если хотите с почестями, то «ваше высочество» или «принцесса», вот!

– О-о-о! – протянули оба старых орка, с благоговением глядя на синяк Арташрыка, словно это был высший орден.

– Ага. – Листик усмехнулась и оценивающе посмотрела на вождя и шамана, словно прикидывая, куда и какого размера им поставить наградные синяки, но, видно, решила, что они еще недостойны таких отличий. Девочка улыбнулась и скомандовала: – Рассказывайте коротко, но подробно, что там у вас случилось?

– Значит, большое переселение, – задумчиво произнесла Милисента.

– Ага! – подтвердила Листик.

В кают-компании «Колдуньи» внимательно выслушали рассказ девочки, вернее, пересказ того, что она узнала от орков. Кроме тех, кто обычно собирался к ужину, в большом салоне корабля находились два орка из степи – Уршурым и Арташрык. В качестве консультанта пригласили Ыраламыра, боцмана «Колдуньи», он как раз и был из орков Таренги. Теперь все требовательно смотрели на него. Ыраламыр немного смутился от такого внимания, потом развел руками: мол, очень давно покинул родные места и теперь совершенно не в курсе, что там могло такого произойти, что все племена снялись с насиженных мест. – Ужасные чудовища прилетели и теперь грозятся всех съесть! – сделав страшные глаза, гулким голосом произнесла Листик.

Когда на нее обратились взоры всех присутствующих, девочка, взъерошив волосы, скорчила рожицу, изображая одно из этих чудовищ. Эльфийки захихикали, а Милисента осуждающе покачала головой:

– Я знаю только одно ужасное чудовище, которое может много съесть, но оно к оркам не полетит, у них мороженого нет.

– Ага, – согласилась Листик и тут же начала перечислять: – А халва, шербет, рахат-лукум…

– Бедные орки, чудовище таки к ним прилетит! – засмеялась Ирэн.

– Ладно, – прервала хихиканье девушек Милисента. – Раз нет никаких предположений, что же могло поднять орков, населяющих степи Таренги, то надо самим посмотреть. Сегодня ночью и посмотрим. Листик, полетим мы с тобой, надо внимательно там все оглядеть. Поэтому и полетим, а не через окно посмотрим, в смысле телепорт. Усимт, возвращайся в Яфру. Мне надо знать, как отреагировали купцы на мою беседу с главой их гильдии. Да, Листик, верни Уршурыма и Арташрыка в казармы гвардии…

– Мы бы хотели сопровождать Арыамарру… – начал Уршурым, Милисента, недовольно поморщившись, тоже его перебила:

– Вы умеете летать? А вот прояснить своим соотечественникам в султанской гвардии сложившуюся ситуацию будет не лишним, понятно?

Оба заскийских орка согласно кивнули, они уже знали, что Милисента – сестра их Арыамарры и королева в королевстве, где Листик принцесса. А Милисента никого не пропустила, всем были розданы указания, что делать сегодня вечером и завтра утром. Пока она говорила, обращаясь к другим участникам вечернего совещания, Уршурым тихо спросил у Ыраламыра:

– Сестра Арыамарры сказала, что они полетят. Как это?

– Листик и Милисента – драконьи всадницы. У них есть боевые драконы, на которых они летают и сражаются, – ответил боцман «Колдуньи».

– О-о-о! – выразил свое восхищение Арташрык, а Уршурым удовлетворенно кивнул – Листик была не просто «Говорящей с богами», она была еще и грозной воительницей с личным боевым драконом! А грозная воительница выразила неудовольствие Ирэн, отпустившей в ее сторону очередную шутку. Девочка показала эльфийке язык, Ирэн, несмотря на всю свою внешнюю серьезность, в долгу не осталась. Если Ыраламыр к такому поведению Арыамарры уже привык, то Уршурым и Арташрык смотрели на это с некоторым обалдением.

Это безобразие прекратила Милисента. Она кивнула сестре:

– Идем, надо успеть до утра. Не забыла? Утром у нас аудиенция у султана.

– Ага, – кивнула в ответ Листик и хихикнула: – С торжественным подползанием. Слушай, Мил, а если я Шимбу с девочками возьму, так сказать, для представительности? А?

– Там будет видно, а сейчас идем! – скомандовала Милисента и вышла из кают-компании, вслед за ней, повинуясь знаку Листика, последовали орки. Сама девочка и эльфийки немного замешкались и покинули кают-компанию последними.

– Послушай, Листик, – тихонько спросила у девочки Синта, они отстали от остальных, так, чтобы их разговор никто не слышал, – как это орки в тебе сразу узнают «Говорящую с богами»? Ведь сначала, насколько я знаю, когда вы плыли еще на «Летящей по волнам», тот же Ыраламыр к тебе относился как к простой…

– Вот еще чего! Он смотрел на меня с восхищением и почтительностью! – хихикнула девочка.

– Да ну тебя! – Синта сделала вид, что собирается обидеться.

Листик взяла эльфийку за руку и пояснила:

– Ты же знаешь, мы с Милисентой прячем свои ауры, а тогда я танцевала, ну когда увидела бубен, то не смогла удержаться, такой красивый и звонкий… Мне его потом Ыраламыр подарил…

– Ты танцевала, – понимающе кивнула Синта, – а когда ты танцуешь, то часть ауры приоткрываешь. Вот Ыраламыр и увидел… Увидел и решил, что ты их Арыамарра.

– Ага, только всю мою ауру человек, орк, да и эльф, Синта, не обижайся, увидеть не может, только ту часть, что я показываю. Тогда я чуть больше показала, в смысле приоткрыла, а Ыраламыр – из рода шаманов, сам шаманить не умеет, но кое-какие способности есть, вот и увидел. Но я же не нарочно! Так получилось. А вот они – обученные маги, пусть только боевой магии, но обучены. – Листик кивнула в сторону шагающих впереди заскийских орков. – Вот и решили, что я их Арыамарра.

– А как это получается – сначала не видели даже маги, а теперь видят? Как они определили, что ты их «Говорящая», ты же не… А ведь здешние орки это тоже как-то увидели? Ну те, которые в степи.

– А мне Милисента еще тогда сказала, чтобы я не пряталась, и пусть они это видят. Ты же знаешь, что многие маги могут распознать драконью ауру, как ее ни прячь, вот магистр Фиоринэль эл Драконион, ну тогда, когда он еще был эл Минэтэйнионом, сразу узнал, кто я, только молчал. Так вот, Милисента сказала, что это хорошая маскировка – видно, что аура необычная, но и только. А то, что орки во мне видят свою Арыамарру, нам на пользу.

– Знаешь, Синта, а ведь не только в этом дело, я имею в виду ауру. – Ирэн, шедшая сзади, положила руки на плечи Листику и Синте. Темная эльфийка оглянулась и выжидающе посмотрела на свою соплеменницу, а Листик произнесла свое обычное «ага». Ирэн продолжила: – Орки не такие наивные, чтобы по первому впечатлению признавать Листика своей Арыамаррой, ведь признаков ауры недостаточно. Если бы были только внешние признаки, то любой орочий шаман очень быстро разоблачил бы самозванку. У Листика действительно аура орочьей «Говорящей», да и все ее последующие действия… Так относиться к оркам и поступать с ними может только Арыамарра – голос богов, причем богов именно орочьих!

– Ирэн, а ты откуда это знаешь? – поинтересовалась Синта, Листик тоже своим «ага» выразила вопрос, а усмехнувшаяся эльфийка ответила:

– У меня много друзей-орков, а заинтересовала меня именно эта особенность ауры Листика. Я вижу немного больше, чем остальные… Ну и потом, я знаю Листика очень давно, еще с тех пор, когда она не то что принцессой, даже баронессой не была. И жила она в пещере…

– Ирэн, а ты?.. – спросила Синта.

– А я жила тогда неподалеку, у одной доброй женщины, знахарки и травницы, которая меня приютила и взяла в ученицы, да ты, Синта, и сама это знаешь. Твою ж пятерку послали за моей головой…

– Ирэн, ты видящая, как Марта, да? – прищурилась Листик. – И ты знала, когда за тобой придут и сколько…

– Знала, – не стала отрицать девушка, – знала когда и сколько, даже знала кто.

– Видящая, – кивнула Листик. На этот раз девочка обошлась без своего «ага». Листик внимательно посмотрела на темную эльфийку, будто хотела разглядеть что-то у той внутри: – Ирэн, ты тоже видящая. Может, даже более сильная, чем Марта, и она тебя учила не только собирать травы и лечить…

Закончить Листик не успела, они вышли на палубу. Там их уже ждали. Девочка подхватила Уршурыма и Арташрыка под руки и вместе с ними исчезла. Через некоторое время появилась, но уже одна. Милисента кивнула ей и стала раздеваться, Листик последовала ее примеру. Сестры прыгнули в черные воды ночного моря, и сразу же оттуда вверх взметнулись две большие тени.

– Вот так всегда… Полетели развлекаться, а мне самую грязную работу оставили – слухи собирать, – вздохнул Усимт.

– Почему развлекаться? – спросил Грентон. Как всегда, его вахта была ночной.

– Орда, дикая орда, дикие орки, – пожал плечами Усимт, – с ними можно только с позиции силы, по-другому они не понимают. Вот я посоветовал Милисенте действовать как можно более жестко. Так, чтобы оставшиеся в живых поняли, что им надо делать.

– Вы хотите сказать, что посоветовали Милисенте… – начал Рен, но Усимт не дал ему закончить, он с улыбкой произнес:

– Именно, убить как можно больше и как можно эффектнее, огонь в этом случае – самое лучшее средство воздействия, как физического, так и морального. Представляете, такая охота!

Усимт кивнул пораженно молчавшим людям и эльфийкам и исчез.

Кирутырх, могучий орк и походный вождь объединенной орды Таренги, стоял у своего шатра и оглядывал раскинувшийся вокруг затихающий лагерь. Конечно, для воина это было зрелище не очень приятное, все-таки это не набег, в который идут только воины и где соблюдается строжайшая дисциплина. Но вот как для вождя, пускай даже походного… Здесь была практически вся орда Таренги, и вся эта огромная орда сейчас подчинялась только ему, Кирутырху. И сохранится ли такое положение дел, после того как будет завоеван Заскийский султанат, зависело только от него. А уж он постарается не выпустить власть из своих рук, даже если для этого надо будет принять крайние меры, и полетят головы неугодных, как полетели головы тех, кто возражал против этого похода. Десять вождей малых орд поплатились жизнью за то, что не хотели признать его, Кирутырха, верховным вождем. Эти казни показали, кто хозяин положения! Могучий орк скривился. Показать-то показали, но выбрали его верховным только на поход… Упрямые ослы! Но ничего, после победы он разберется со всеми несогласными. Хотя султанат еще надо завоевать, орки Оркании, несомненно, будут отчаянно драться, да и султанские войска тоже воевать умеют.

Верховного походного вождя отвлекли собирающиеся на совет вожди малых орд, каждый из них пришел со своим шаманом, всего около сотни орков, но шатер Кирутырха мог вместить и большее количество приглашенных. Когда все расселись на мягких коврах, верховный вождь поднял руку, призывая к молчанию и вместе с тем показывая, что желает говорить.

– Завтра мы вступаем в пределы Оркании, земли разленившихся свиней, по ошибке называющих себя орками… – начал Кирутырх, но его прервали самым бесцеремонным образом:

– Ага! А зачем?

Вопрос задала рыжая девочка, как она вошла, вернее, вошли – рядом с девочкой стояла девушка с пшеничными волосами, – было непонятно. Охрана не должна была никого пускать на такой важный совет. Если девушка выглядела серьезной, то девочка широко улыбалась. В отблесках света факелов их обнаженные тела, казалось, были сделаны из золота.

– Так зачем вы сюда пришли? – требовательно повторила девочка. Если вожди племен смотрели на девушку и девочку с недоумением, то шаманы, сначала самый старший по возрасту, а затем и все остальные, выдохнув: «Арыамарра», повалились ниц. Остался стоять только шаман Кирутырха, он колебался, все-таки он был верховным шаманом (ну, раз вождь его племени стал верховным, то и он считался самым главным). Не выдержав требовательного взгляда девочки, шаман отвернулся и встретился глазами с девушкой. Что он там увидел – неизвестно, но это «что-то» заставило главного шамана побледнеть и рухнуть на землю. Вожди племен тоже распростерлись ниц.

– Какое трогательное единодушие, – насмешливо произнесла девушка и, обращаясь к Кирутырху, спросила: – Ну а ты? Чего стоишь? Или ты думаешь, что ты особенный и Арыамарра тебя пощадит?

Этого будущий верховный вождь всех орков вынести не смог. Выхватив длинный нож, он прыгнул на девочку, но та легко увернулась. Кирутырх оказался в объятиях девушки, вернее, в силовом захвате. Пользуясь длиной своих рук, могучий орк замахал ножом, пытаясь ударить девушку. Все эти действия будущий верховный вождь сопровождал громким ревом. Остальные орки не смели поднять головы от земли. Рев Кирутырха резко оборвался, вместо него послышался тихий треск. Те из орков, кто отважился поднять глаза, увидели оседающего вождя, у которого была свернута шея.

– Еще есть кто-нибудь, не желающий слушать, что скажет вам Арыамарра? – спросила девушка с пшеничными волосами, зажигая на ладони большой огненный шар. Ворвавшаяся в шатер охрана замерла – на ковре лежал их вождь с неестественно вывернутой головой, а над ним стояла прекрасная, словно сделанная из золота, девушка и небрежно крутила на пальчике боевой пульсар внушительных размеров. Остальные орки лежали распростертые ниц перед рыжей девочкой. Ее кожа будто светилась теплым золотистым цветом. А девушка, перекатывая с ладони на ладонь еще больше увеличившийся огненный шар, насмешливо повторила свой вопрос: – Так будем слушаться Арыамарру или нет? Или сначала желаете спросить совета у своих предков? Могу вам в этом посодействовать, вот только не обещаю, что назад вернетесь.

Орки дружно замотали головами, глядя на взлетевший вверх достигший очень внушительных размеров огненный шар. Взамен кружащегося под потолком шатра пульсара на ладонях девушки появились еще два. Пшеничноволосая кивнула поморщившейся девочке, та уселась на ковер, на место главы совета, и приказала:

– Все поднялись с грязной земли и сели на коврики. А теперь все-таки объясните мне, зачем вы сюда пришли. Вот ты и начинай! – Девочка ткнула пальцем в несостоявшегося верховного шамана, поднявшегося и застывшего столбом. Рыжая усмехнулась и повторила: – Рассказывай, только правду!

Шаман начал рассказывать, как по приказу своего вождя подтасовал результаты гадания на внутренностях жертвенного барана. Не сам подтасовал, а подкупил еще пятерых, и в итоге гадание показало великую засуху и неисчислимые беды оркам Таренги, если они останутся в своих степях. Гадание также показало, что только Кирутырх может привести орду к победам и процветанию. Ну и направление переселения.

– Странно, что вы в такое поверили, – удивилась рыжая девочка. – Если в Таренге будет большая засуха, то уж в султанате и прилегающей к нему Оркании будет не меньше. И что, все орки Таренги решили переселяться?

– О, Арыамарра, нет! Некоторые не поверили, оседлые, те, что живут в предгорьях, остались. Ну и некоторые степные тоже, они не подчинились Кирутырху, хоть он и приказал убить вождей этих племен, – ответил один из сидящих орков, а кто-то из группы шаманов растерянно добавил:

– Но мы же все видели результаты гадания, они показали, что засуха будет, а подкупить всех…

– Я не сомневаюсь в вашей компетентности и неподкупности в потрошении жертвенных баранов – лучше орков этого делать никто не умеет. И делают они это абсолютно бескорыстно, но, как выяснилось, не всегда. Иногда потрошат, заранее сговорившись, – усмехнулась девушка с пшеничными волосами, внимательно оглядывая орков своими темно-синими, как вечернее небо, глазами.

Рыжая Арыамарра, нарушив возникшую паузу, со вздохом сказала:

– Ну и что мне теперь с вами делать? Допустить драки между орками я не могу…

Арыамарра замолчала, а присутствующие в шатре согласно закивали. «Говорящая» должна заботиться обо всех орках, независимо от того, к какому племени или орде они принадлежат. А ее старшая спутница, задумчиво перекатывающая огненные шары, брезгливо показала на шамана-махинатора:

– Засуха все же будет, хоть и не такая катастрофическая, как предсказано этим. Так что все равно надо что-то делать. Чем скорее, тем лучше, может…

– Мил, ты хочешь поступить так, как посоветовал Усимт?! – вскинулась рыжая девочка.

– Листик, это тоже неплохой выход. Засуха – это голод, так не все ли равно, от чего они умрут. Так будет даже гуманнее, по крайней мере, мучиться не будут.

– Мил! – Листик широко раскрыла глаза. – Ты хочешь их всех…

– Листик, ну почему всех? Только тех, кто и так бы умер во время голода, я же сказала – так гуманнее будет, – усмехнулась Милисента.

Орки с ужасом слушали этот диалог, они поняли, что решается судьба если не всех, то многих из них. В том, что эта светленькая девушка может определить, кто умрет во время голода, а кто – нет, уже никто из присутствующих в шатре не сомневался. Маленькая рыжая Арыамарра задумчиво поковыряла мягкий ковер, на котором сидела, рассматривая узоры на нем. Подняв голову, она спросила у так и продолжавшей катать огненные шары девушки:

– Мил, но должен же быть какой-то другой выход! Если они начали переселяться, то пусть и продолжают это делать! Только пускай идут на восток, за горы, там же есть подходящие степи. Туда, на север, ближе к Гиторским горам. Там, правда, не так жарко, как здесь, но зато и засух не бывает. А между горами и пустыней никто не живет!

– Ирэн права. Ты заботишься о народах, что тебе доверились: змеелюдах, драгах, а вот теперь и об орках. Так поступать может только… – Милисента не договорила и, улыбаясь, кивнула Листику. Затем, убрав огненные шары, сказала оркам: – Ну что, слышали, что сказала вам ваша Арыамарра! Вы поворачиваете назад и идете за горы, там, в северных степях, будете жить, там плодородная земля и тучные пастбища. Уходите те, кто хочет, остальные могут остаться здесь и попытаться пережить засуху. Хотя… – Милисента сделала паузу и закончила: – Я вам бы советовала уходить за горы.

– Почему? – спросил один из вождей. – Почему вы нам советуете уходить за горы? Ведь большой засухи не будет!

– Потому что и небольшая засуха приведет к большому голоду, – пояснила девушка. – Вы очень расплодились, а ваши стада расплодились еще больше. Ваша степь истощена, она не сможет прокормить такое большое количество животных, какое у вас есть сейчас, понятно?

Орки закивали. То, что степь уже не могла прокормить всю орду Большой Таренги, они и сами видели, потому и пошли за Кирутырхом. А шаман-махинатор хмуро посмотрел на Листика и так же хмуро сказал:

– Но мы не сможем перейти горы Таренги, через перевалы пройдут только воины. А как же наши женщины и дети? Кибитки и повозки там не пройдут, да и наши стада тоже… Единственный проход – Хальское ущелье – перекрыт!

– И давно? – поинтересовалась Милисента.

– Вот уже двадцать лет, – ответил кто-то из вождей.

– И кем? – удивленно подняла бровь девушка.

Вождь пояснил:

– Скальные химеры! Огромная стая! Мы не смогли их выбить! Там погибло больше тысячи воинов, ущелье не очень широкое, и много войти не может, а химеры…

– Ага, – кивнула Листик, – хитрые и умные твари. Делают засады или налетают со всех сторон, а вы своим копьями и саблями пробить их шкуру не можете. Их можно только огнем или тяжелым арбалетом. Но арбалетом убьете одну, а остальные навалятся… Да и нет у вас таких арбалетов, они слишком большие для всадника.

– Истинно так, – склонился шаман-махинатор, он хоть и подтасовал результаты гадания, но в целом оно было правильным, это признала маленькая рыжая Арыамарра и ее более старшая спутница. Шаман воспрянул духом и вкрадчиво произнес: – Арыамарра, ты говоришь с богами, если путь, указанный тобою, верен, то Анурам пошлет нам знак, и мы пойдем туда, куда ты указываешь! И я верю, там опасности не будет!

– Ага, – улыбнулась Арыамарра, – будет вам знак, на рассвете будет.

Орки склонили головы, а рыжая продолжила, обращаясь к своей старшей спутнице:

– Идем, Мил, мне еще за бубном успеть нужно.

Обе – девушка и девочка – исчезли, как будто растворились в воздухе. Ошарашенные орки некоторое время молчали, а потом набросились на Кирутырха:

– Как ты мог, ничтожный, усомниться в правдивости Арыамарры! Да как ты… – Упреки сыпались со всех сторон, но многие были согласны с этим шаманом. Если Арыамарра настоящая, а не самозванка – ведь «Говорящей» мог притвориться сильный маг, – то завтра будет божественный знак. Только самый старый шаман молчал, он многое знал и многое умел. Он увидел чуть приоткрывшиеся ауры этой рыжей девочки и ее спутницы, увидел и ужаснулся, таких аур не могло быть у людей, даже у самых сильных магов. Но убеждать остальных в том, что рыжая девочка действительно Арыамарра, он не стал, зачем показывать жемчуг ослам? Тем более она сама пообещала явить завтра знак богов, и тогда самые недоверчивые увидят, кто есть кто.