Текст книги "Листик. Драконы на каникулах"

– Вас направили расследовать это дело? Такое незначительное? – удивилась Листик. – Ведь вы же были в первой тридцатке тех, кого я провела через портал в Гертамар.

– Нет, я сюда прислан… – Царский чиновник коротко рассказал, что он здесь делает и почему ему пришлось заняться этим расследованием, если это можно назвать расследованием.

– Я вам помогу, – кивнула Листик. Улыбнувшись, девочка указала на двух охранников Кантарина: – Вон с теми господин Кантарин-старший висел на заборе, когда я здесь была в последний раз. Ваш малоуважаемый солтур был вполне жив. Так что опросите их. А хотите, я влезу им в голову, и они сами все расскажут, правда, после этого голова у них лопнет…

Уже схваченные сипахами охранники, услышав предложение девочки, перепугались до мокрых штанов и стали наперебой каяться и рассказывать о том, что здесь произошло.

– А давайте я этому влезу, – предложила Листик, показав на побледневшего Кантарина-младшего.

Тот почти собрался потерять сознание, но, видно посчитав, что падать в обморок с коня будет довольно больно, тоже начал активно каяться. Чиновник подозвал писаря из своей свиты, и тот стал быстро записывать признания солтура. Пока писарь трудился, царский представитель тихо спросил у рыжей девочки:

– Ваше высочество, вы действительно можете влезть в голову?

– Ну что вы! Я хоть и маленькая, а голова у них пустая, но я туда не помещусь! – хихикнула Листик.

– Я имею в виду – магически.

– Магически тоже не могу, да и никто не может. Но согласитесь, одна мысль об этом привела их в состояние полного раскаяния, – засмеялась Листик.

Чиновник тоже заулыбался и тихонько сказал:

– Никому об этом не говорите, я буду использовать этот столь эффективный прием допроса, мне еще много работы предстоит в этом направлении. – Увидев, что Листик хочет возразить, чиновник пояснил: – Сам я, конечно, не могу таким пугать, но я буду говорить, что позову вас, ваше высочество.

– Ага! – кивнула Листик и громко, чтобы слышали все, в том числе и местные, заявила: – Всегда к вашим услугам, если что, зовите! Я их мигом выпотрошу! А пока я возьму у вас этих двух молодых людей, мне надо одну очень тяжелую вещь перенести.

Чиновник кивнул, а потом еще раз поцеловал девочке руку. Листик милостиво кивнула и закричала на братьев Храниан:

– Ну чего встали! Видели, там такой большой котел есть! Взяли и понесли его сюда! Луни, покомандуй этими увальнями!

Никто из местных, кроме братьев, не узнал в этой юной госпоже Лунилимо Храниан. Другая одежда, другая прическа, даже лицо слегка поменяло свои черты. Ну так раньше она была крестьянской девочкой, ничем не выделяющейся из местных, а теперь хоть и юной, но магиней! Проскользнувшая между братьями Лунилимо повелительно сказала:

– Ну чего встали! Идите сюда! – Когда оторопевшие Иламин и Хармилин зашли в дом, девочка скороговоркой произнесла: – Как я рада вас видеть! Ни о чем не спрашивайте, обниматься будем потом, взяли и понесли, мама будет рада!

На улице любезничающая с царским чиновником Листик нахмурила брови:

– Что вы так долго! Там давно котел ждут, а вы тут копаетесь! Идем!

Когда девочки и пыхтящие под тяжестью котла молодые люди скрылись в сером облаке перехода, писарь спросил у чиновника:

– Ваше превосходительство! А зачем этой маленькой волшебнице эти двое и котел?

Чиновник на мгновение задумался, а потом громко, так чтоб и местные слышали, ответил:

– Наверное, варить будет тех, кому в голову влезет. Ты же слышал, что они после этого ни на что не годные, только в котел!

– За-зачем варить? – заикаясь, спросил кто-то из местных.

– А чтобы не воняло! – грозно нахмурившись, ответил чиновник.

Гиланимо хлопотала на кухне. Вообще-то тут было два повара и одна повариха, но старшая из сестер Храниан тоже умела превосходно готовить, особенно хорошо у нее получались национальные эпирские блюда. Поэтому в ресторане «Морской дракон» – так Миларимо посоветовала назвать купленный Арамом трактир – всегда были посетители. В новом ресторане зал был еще старый – трактирный, там только собирались делать ремонт, да и вывески еще не было. Арам сказал, что такое ответственное дело, как рисование вывески, он может доверить только Листику. Управление рестораном Арам сплавил на Геронимо, мать сестер Храниан, но она была уже в возрасте, и ей было тяжело управляться с таким большим хозяйством. Поэтому Геронимо перепоручила эту обязанность Гиланимо. Впрочем, та и не возражала: ее муж погиб еще в Эпире, сын ушел в плавание, юнгой на корабле самого адмирала Тарантоны, а дочь забрала в обучение маленькая рыжая волшебница, так что женщина даже была рада тому, что постоянно занята.

– Давай, заноси! Аккуратнее, аккуратнее! Луни! Что ж они такие неуклюжие!

Громкие крики с улицы привлекли внимание Гиланимо, женщина выглянула в окно и замерла. Иламин и Хармилин тащили их большой котел, сияющая Лунилимо шла впереди, а та рыжая, что взяла девочку в обучение, бегала вокруг братьев и, громко возмущаясь, командовала процессом переноски. Командовала, хотя в этом не было никакой необходимости, Иламин и Хармилин, тяжело отдуваясь, шли по прямой. Братья по команде рыжей опустили котел на землю, а Гиланимо, выбежавшая на улицу, стала их обнимать.

– Зачем вы тащили котел? И как вы его смогли взять? Он же был намертво вмурован в печь! – смеясь, спросила у братьев Гиланимо, те растерянно оглянулись на Лунилимо, это же она скомандовала взять котел. Девочка растерянно посмотрела на свою рыжую подругу, та важно кивнула:

– Чтоб прониклись важностью момента, ну и чтоб порожняком не шли!

Гиланимо засмеялась и сказала дочери:

– Луни, позови бабушку!

– Ага, – кивнула Листик. – Ладно, вы тут обнимайтесь. А у меня еще дела есть!

Рыжая шагнула вперед и исчезла.

Кироторум, жрец бога морей Посаданума, с удовлетворением оглядел храм своего бога. Он только что закончил очередную службу. После того как в храме появилась статуя Найды, в храм с охотой стало заходить и женское население Гран-Приора. Раньше только суровые моряки обращались с просьбами к своему такому же суровому богу, женщины редко просили о чем-нибудь Посаданума. Но Найда – совсем другое дело, она прислушается к просьбе женщины или молодой девушки. Вот и на этой службе было много женщин, они принесли Найде, а значит, и в храм, богатые дары. Так что для такого глубокого удовлетворения причины у жреца были.

Кироторум убедился, что в храме никого не осталось, прошел к входным дверям и запер их. Повернувшись, он увидел маленькую фигурку просительницы, которая стояла у скульптурной композиции, изображавшей прекрасную Найду на плече уродливого чудовища. Жрец тихонько двинулся в том направлении и остановился. Акустика храма позволяла услышать, что говорила эта маленькая просительница:

– Не обижайся, Найда! Если тебе не нравится, как я тебя изобразила, то это не потому, что я хотела тебя обидеть, я же тебя не видела! Мне казалось, что так будет лучше всего! Не обижайся, что они приняли меня за тебя, я не нарочно, я не хотела. Правда-правда! Они сами, а я хотела, как лучше! Посоветуй, как мне быть. Ведь орки тоже…

Рыжая девочка обернулась и посмотрела на жреца, видно, она услышала его дыхание. Это была рыжая девочка, которую жрец в ту памятную ночь принял за Найду. Или то Найда была в облике этой рыжей девочки? Жрец растерялся, ведь тогда эти черные слуги серых демонов слушались ее, а это могло быть лишь в одном случае – если в облике этой девочки была богиня. Жрец растерянно заморгал, а девочка молчала. Только требовательно смотрела на него. Кироторум откашлялся и прервал затянувшуюся паузу:

– Я не знаю, богиня ты или нет, но раз просишь у Найды совета, то, наверное, нет. Но ты говоришь с ней как с равной. Может, ты и богиня или аватара богини, не Найды, другой.

Жрец замолчал, а девочка продолжала на него внимательно смотреть. Кироторум вздохнул и продолжил:

– Я не уверен, вправе ли я давать тебе советы. Но боги редко снисходят до общения с простыми смертными, а у людей много вопросов. Вот я, скромный служитель могучего бога, пытаюсь ответить там, где Посаданум промолчал. Когда же не знаю, что ответить, я говорю: поступай, как велит тебе сердце, если оно у тебя есть и если оно не каменное. Оно подскажет!

Девочка молча выслушала. Своих чувств она никак не проявила, так же молча кивнула и исчезла. Жрец вытер пот. Этот короткий разговор вымотал его, словно служба, длившаяся целый день. Кироторум на подгибающихся ногах подошел к двери, открыл ее, с облегчением вдохнул вечерний воздух и замер – из храмовой рощи в темнеющее небо взметнулась большая тень. У жреца снова перехватило дыхание: вторая тень так же стремительно ввинтилась в небо.

Урурын, верховный шаман большой орды Таренги, сидел, подогнув под себя ноги, на невысоком холме. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что шаман общается с богами или медитирует. А он всего лишь курил трубку, хотя не просто курил, а еще и думал. Шаман вспоминал недавние события – появление Арыамарры и все, что за этим последовало. Орда повернула назад и пошла в новые земли, а его, Урурына, старейшего шамана, выбрали верховным, взамен того шамана-махинатора из клана Кирутырха. Он курил и думал… В конце концов, может он уединиться, спокойно покурить и немного подумать? Подумать о вечном, а не давать ответы на бесконечные мелочные вопросы, с которыми к нему бежали со всей объединенной орды.

– Ага! – раздалось у него за спиной, шаман обернулся и, увидев, кто это, поднялся и поклонился:

– Приветствую тебя, о Арыамарра!

– Я не ваша Арыамарра! – начала, насупившись, рыжая девочка, но шаман ее перебил:

– Арыамарра может быть только у нас, орков. У других народов Арыамарры быть не может! Если и будет, то это будет не Арыамарра! Так что ты именно наша Арыамарра!

– Я вообще не Арыамарра! – повторила девочка и быстро, сбиваясь, начала рассказывать: – Тогда мне очень хотелось станцевать с бубном! А у Ыраламыра он был, но он не умеет… А я взяла и станцевала… А он отдал, подарил… А мне так хотелось! А я… Мне так хотелось! А потом… А вы… А мне танцевать с бубном шаманские танцы нельзя, я же не шаман!

– Постой, – Урурын прервал рассказ девочки, – постой! Тебе был подарен шаманский бубен, который унес Ыраламыр, хотя не должен был это делать. Этот бубен, как и любой другой шаманский бубен, обладает определенными магическими свойствами, и кто угодно на нем не сыграет. Да и украсть его очень тяжело, он не всякому дастся в руки. А Ыраламыр его тогда именно украл, по-другому назвать нельзя! Бубен должен был перейти к следующему шаману. Но он попал к тебе, такого просто так случиться не могло! Если только он не был предназначен тебе! И ты танцевала, но танцевала те танцы, которые разрешено танцевать девушкам. Мужчины эти танцы не танцуют! Видишь, и тут все правильно, нарушений обычаев нет. Так что же получается? Шаманский бубен попадает к тебе, ты танцуешь. Помогаешь народу орков, предотвращаешь братоубийственную войну! Так может поступать только Арыамарра!

– Но мне никто не говорил… – У девочки на глазах блестели слезы.

– Разве великая Анурам должна лично явиться к своей избраннице и об этом сказать? Пути богов неисповедимы, и если богиня решила сделать тебя своей Арыамаррой, но так, чтобы ты об этом не знала, то ты об этом и не узнаешь.

– Но я же вас обманула!.. Знак богов… Это я танцевала! Ведь я…

– Я знаю, кто ты такая, я видел представителей твоего народа и умею их распознавать, ты же сюда не телепортом пришла, ты прилетела, – с улыбкой кивнул шаман. – И цвета клана Хрылак я хорошо помню. Мы с Ырамом старые друзья-враги, вместе ходили набегами на Старую Империю. А потом дрались, когда он стал ей служить. А бубен под твои драконьи размеры ведь по его же приказу сделан?

– Ага! – ответила растерянная Листик. – Но если вы знаете, то почему вы?..

– Кто я такой, чтоб перечить Арыамарре! И не спорь, ты избранная богиней! А кого и почему Анурам делает своей избранницей, знает только она. Это не дар и не привилегия, это тяжелая ноша! Не каждый с этим справится, и если Анурам посчитала тебя достойной, то неси!

– Ага! – ответила Листик, в ее руках появился бубен, не тот, драконий, а подаренный ей орком-изгоем, наследником шамана.

Звон бубенцов и гул натянутой кожи разнесся над всем огромным орочьим лагерем. Те орки, кто был поблизости, бросали все свои дела и бежали к холму. Там танцевала Арыамарра. Хоть уже и стемнело, но на холме было светло, как днем. Старый Урурын сидел с погасшей трубкой, боясь пошевелиться. А Листик танцевала, вкладывая всю себя в этот танец. Обступившие холм орки, затаив дыхание, смотрели на танец Арыамарры. И только шаманы и одаренные видели вторую фигуру – сама Анурам почтила своим вниманием орду Таренги. Танец был прекрасен, но все когда-нибудь кончается, даже самое прекрасное. Последний гулкий удар, затихающий звон бубенцов – и золотистая фигурка замерла с высоко поднятым бубном. Волшебное сияние, освещавшее танец, погасло. А орки так и стояли, затаив дыхание, но они не слышали, как чей-то голос ворчливо произнес:

– Пошли уже, чудо мое!

– Ага! – ответила Листик, а потом подозрительно спросила: – Мил, ты что? Подглядывала за мной с самого начала?

– Не подглядывала, а держала ситуацию под контролем. Мало ли что могло произойти.

– О великая богиня! Ты не оставляешь нас своими милостями! – поклонился Урурын.

– Если ты считаешь мое появление милостью, то я могу вам оказывать ее регулярно, скажем, после обеда, по субботам, заодно и проконтролирую, как вы выполняете волю богини, переданную вам Арыамаррой, – так же ворчливо ответила орку Милисента. А тот сказал Листику:

– Вот еще одно доказательство, что ты Арыамарра! Анурам не оставляет тебя без внимания!

– Она моя сестра! – снова насупилась Листик и хотела еще что-то сказать, но Урурын не дал ей этого сделать, он склонился перед Милисентой:

– О великая богиня! Твоя милость к народу орков безгранична! Ты послала к нам, недостойным, свою сестру!

– Да! – еще более раздраженно ответила великая богиня. – Если меня будете задерживать, то еще кого-нибудь пошлю! Куда подальше! Идем, Листик!

Шаман на мгновение склонил голову, а когда ее поднял, то увидел две большие тени, устремившиеся в небо. Тотчас со всех сторон послышался гомон. Полог, закрывавший от подслушивания, поставленный Милисентой, исчез вместе с ней, и стало слышно, как возбужденно переговариваются орки, стоящие вокруг.

– О Урурын! О чем с тобой беседовали великая Анурам и ее Арыамарра? – почтительно спросил один из шаманов.

Среди остальных орков пошли шепотки. Урурын – великий шаман, если сама Анурам удостоила его беседы! Да и Арыамарра явилась к нему, чтобы передать волю великой богини, и в знак особого благоволения исполнила танец, неизвестный, но прекрасный! Танец, который никто из орчанок не в силах повторить! Шаман важно кивнул:

– Арыамарра поведала мне, что мы на верном пути! Великая Анурам подтвердила слова своей Арыамарры, а сама «Говорящая» сообщила мне, что Анурам ее сестра! К нам пришла не просто Арыамарра, а младшая богиня!

– Нет, надо было его таки послать куда подальше! – в сердцах высказался золотисто-изумрудный дракон, он и изумрудно-золотистый кружили над орочьим лагерем. Естественно, сестры смотрели и слушали, что там происходит.

– Ага, – захихикала Листик. – Он бы так вдохновился, что истолковал бы твое откровение еще более категорично.

– Молчи уж, «голос богини». Ты уж будь последовательна. То божественные знамения устраиваешь, то каяться приходишь, – заявил золотисто-изумрудный дракон.

– Ну, Мил, это же нечестно… Вот так орков обманывать! Их шаман сказал, что я и на самом деле Арыамарра, только не знаю об этом. Он что, действительно в это верит?

– Листик, я это слышала, а верит он в то, что ему выгодно, ему и его народу. Но в то, что ему, в первую очередь!

– Мил, но ты же слышала, они думают, что ты Анурам. А вот я следующий раз скажу им, чтоб тебе храмы строили и там поклонялись! – снова захихикала Листик.

– Не будут они храмы строить – не умеют. Разве что капища… Ладно, полетели, нас уже ждут.

В общем зале будущего ресторана «Морской дракон» за одним из столиков собралась компания, ожидающая Милисенту и Листика. Но сестры что-то запаздывали.

– Что-то непохоже на Милисенту, она всегда пунктуальна, – произнесла Ирэн, внешне совершенно спокойная, только вращающийся кинжал в ее руках выдавал волнение.

– Да и на Листика непохоже, при всей своей хулиганистости она никогда не опаздывает. – Миримиэль тоже проявляла беспокойство.

– Вот и я о том же. – Ирэн воткнула кинжал в стол. – Если что-то смогло их задержать, то это…

– Ага! – Рыжая девочка, вывалившаяся прямо на стол, была совершенно голой.

– Листик! Что случилось?! Где Милисента? – в один голос воскликнули эльфийки, а Лунилимо, с ужасом глядя на свою подругу, спросила:

– Листик, вас ограбили? А Милисенту еще и в плен взяли?

– Ага, то есть нет! Милисента пошла одеваться, мы одежду оставили в роще у храма Посаданума, а я пришла сказать, чтоб вы не волновались! – Листик поудобнее устроилась на столе, похоже не собираясь с него слазить.

– Листик, а зачем вы там разделись? – спросила Миларимо.

– Купались, – ответила рыжая девочка.

– Там же нет воды!

– А мы оттуда в море прыгнули. – Листик взяла одежду, которую Рен достал из своего вещмешка, и стала одеваться. Рен носил запасной комплект одежды для девочки как раз для таких случаев. Появившаяся слегка растрепанная Милисента с некоторой завистью посмотрела на сестру. Та со стола так и не слезла. Ее величество спешила, когда одевалась в роще у храма Посаданума, поэтому и выглядела такой растрепанной. Милисента вздохнула и укоризненно покачала головой:

– Листик, ты хочешь, чтобы у Миларимо тут был ресторан со стриптизом?

– Не-а! И потом, я же одеваюсь, а не раздеваюсь! – Листик уже почти оделась.

– Ага! У Милари тут будет ресторан с антистриптизом! – засмеялась Ирэн. Убедившись, что с ее подругами ничего не произошло, она успокоилась, и к ней вернулась ее обычная язвительность, свойственная темным эльфам.

– А что такое стриптиз? – робко спросила Лунилимо. – Это когда хозяева ресторана раздеваются?

– Когда хозяева ресторана раздеваются, вернее, их раздевают, то это называется «грабеж»! – пояснила Ирэн и, продолжая смеяться, развила тему: – А когда хозяева раздевают посетителей, то это коммерция!

– Ага! – Листик оделась и тоже приняла участие в просвещении своей подружки. – А когда посетителей совсем раздели – это особо удачная коммерция!

– Ну хорошо, – тоже улыбающаяся Милисента прекратила обмен мнениями по столь животрепещущей теме. – Если все в сборе, то идемте!

– А подарки? – вскинулась Листик. – Подарки султана и купеческой гильдии? Они же на «Колдунье» остались! Нам же надо будет в академии пир устроить!

– Ладно, Листик, только быстро! И никуда больше не ходи! – кивнула Милисента.

– Листик, я с тобой! – Лунилимо шагнула к спрыгнувшей со стола своей подруге.

– Я тоже! – вскочила Синта. – Я там заколку забыла!

– Обоюдоострую, с особой заточкой, – не удержалась от язвительного замечания Ирэн.

– Давайте, заодно за Листиком присмотрите, – кивнула Милисента.

– Как мы это все понесем? – спросила Лунилимо у Листика, указывая на огромное количество специальных емкостей, в которые Сэм Лутон упаковал заскийские сладости.

– Напряжемся, соберемся духом и потащим, – вздохнула Листик и украдкой глянула на целующихся Грентона и Синту. Лунилимо тоже глянула и понимающе кивнула.

Глава 24
Разные совещания

Середина осени в столице Зелии – пора, когда уже чувствуется дыхание зимы. Все-таки это не Натайя и тем более не Заскийский султанат. Небо уже было темным и зимним, готовым в любую минуту разродиться холодным дождем или мелким снегом. Соответственно и день был хмурым, хотя до полудня было еще более часа. В кабинете, не большом и не маленьком, в самый раз для министра государственной безопасности, было тепло и сухо, в большом камине пылал огонь, наполняя помещение запахом горящего смолистого дерева. Под потолком, ярко все освещая, висели магические светильники.

Граф Клари устроился за широким столом, соответствующим его должности. Перед ним сидели двое мужчин. Первый был высоким, с резкими волевыми чертами лица, в костюме из кожи степной химеры, в каком обычно ходят богатые наемники, – неброском, но в то же время удобном, не стесняющем движения в драке. От костюма наемника одежда мужчины отличалась только отсутствием кольчужных вставок и защитных металлических пластин. Второй мужчина, среднего роста, с типичной внешностью шпиона, был одет в такой же шпионский костюм, то есть абсолютно незапоминающийся. У стены сидели две девушки: рыжая и с пшеничными волосами. Рыжая скорее девочка, чем девушка.

– Господин Усимт? А дальше как? – спросил граф Клари, продолжая начатый разговор.

– Просто Усимт, – улыбнулся незапоминающийся мужчина, – большего не надо.

– Но надо же как-то вас идентифицировать. Опять же титул у вас есть? Если вы будете занимать ту должность, что придумала вам принцесса, – граф Клари кивнул в сторону рыжей девочки, – то вам неизбежно придется общаться с разными людьми, а среди них есть и благородные. А благородные… Сами понимаете, без титула и только с одним именем они будут считать вас выходцем из низов. Таким людям очень трудно завоевать к себе уважение у титулованных, следовательно, работать с ними будет очень тяжело. Они начнут относиться к вам с презрением, плохо скрываемым презрением!

– Ваше превосходительство, зачем мне титул? – снова улыбнулся мужчина, в этот раз улыбка его преобразила – в его облике появилось что-то зловещее, очень опасное. Теперь его внешность нельзя было не запомнить – это была внешность хищника, жестокого и равнодушного. Усимт, продолжая зловеще улыбаться, сказал: – Это только до первой встречи они будут относиться с презрением, а потом будут только рады моему приходу…

– И будут счастливы, когда ты от них уйдешь! – хихикнула рыжая девочка. На нее все строго посмотрели, но это ее не смутило, и она подняла свои бровки: – А разве я неправа?

– Листик! – строго сказала сидящая рядом с ней девушка.

– Ага! – еще более жизнерадостно ответила девочка и потупилась, сделав невинное выражение лица, всем своим видом показывая, какая она скромная. Но когда внимание присутствующих снова сосредоточилось на Усимте, она показала всем язык.

Милисента сделала вид, что не заметила этого, мужчины осуждающе покачали головами, а Усимт подмигнул девочке.

– Но все же вам надо будет присвоить титул, скажем, барона… – Граф посмотрел на Милисенту. Та не успела ответить. В кабинете появились еще три девушки, они возникли будто из воздуха.

– Мы не опоздали? – спросила одна из появившихся, бронзововолосая.

– Опоздали-опоздали! – радостно откликнулась Листик. – Самое интересное пропустили! Усимт пообещал графу Клари, что все дворяне будут его уважать!

– И как же это ему удастся? – усмехнулась бронзововолосая.

Листик охотно пояснила:

– Очень просто, Рамана. Усимт их всех поубивает!

– Оригинальный способ вызвать к себе всеобщее уважение, – улыбнулась бронзововолосая и спросила у девочки: – Листик, но как же они смогут его уважать, если он их всех убьет?

– Убьет, потом подымет и заставит строем ходить! А Листик в этом ему поможет! – хихикнула Милисента.

– Ага! – с готовностью подтвердила девочка.

Судя по ее загоревшимся глазам, она была готова строить дворян уже сейчас, не дожидаясь, пока Усимт их всех поубивает. Остальные девушки захихикали. Глядя на энтузиазм Листика, граф Клари покачал головой и тихо спросил у мужчины в одежде наемника:

– Магистр Клейнмор, как вы с ней справляетесь? У вас по академии, наверное, зомби строем маршируют?

– Не без того, – усмехнулся Клейнмор. – Но, должен вам сказать, Листик – одна из лучших студенток, отличница боевой и магической подготовки. Я уж не говорю о строевой, здесь ей вообще равных нет!

Граф Клари встал и поклонился девушкам:

– Вы пришли как раз вовремя. Прошу, располагайтесь!

Клейнмор и Усимт тоже поднялись, приветствуя вновь прибывших. Когда все заняли свои места, Клари удовлетворенно кивнул и произнес:

– Я хочу выслушать ваше мнение о предложении принцессы. Мне оно кажется вполне приемлемым, но меня настораживает один момент…

– Вы, граф, имеете в виду, что Листик заставит дворян не только ходить строем с песней, а еще и отжиматься? – спросила, усмехаясь, Рамана.

– Нет, я имею в виду, что для должности начальника департамента внешней разведки надо…

– Если вы имеете в виду лояльность Усимта, то он из всех нас наиболее преданный Листику, – успокоила графа Рамана и, видя, что Клари не совсем понял, пояснила: – Усимт принес Листику вассальную клятву, кровную клятву по правилам нашего народа. Нарушить ее нельзя! Поэтому будьте спокойны, против Листика и тех, кто ей дорог, Усимт ничего не сможет предпринять!

– Да я и не собираюсь, наоборот, – пожал плечами мужчина с внешностью шпиона.

– Ага! – кивнула Листик, подтверждая слова то ли Раманы, то ли Усимта.

– Ну что ж, если с этим мы разобрались, то… А вы что скажете, магистр? – Граф Клари обратился к сидящему напротив него Клейнмору.

Тот, кивнув, ответил:

– То, что мне продемонстрировал уважаемый Усимт, свидетельствует о высочайшем уровне его подготовки, плюс его особые способности… Как оперативный сотрудник он превосходит всех, кого я когда-либо знал. Как руководитель департамента, думаю, он будет лучшим и в этом превзойдет любую другую кандидатуру.

– Даже вас? – поднял брови граф Клари. – Вас, преподавателя боевого факультета академии?

– Последние события, – магистр поклонился сидящим у стены девушкам, – показали, что наш уровень не идет ни в какое сравнение с тем, что знают и умеют леди Рамана и леди Тайша. А у господина Усимта я с удовольствием бы прошел стажировку! По специальности «секретный агент»!

– Ну что ж… Если возражений нет, то… – Граф достал из стола бумагу и взял самопишущее перо.

– Минуточку! – перебила его Саманта, достала откуда-то лист бумаги и протянула его Милисенте. – Вот, подпишите, ваше величество. Указ о присвоении дворянину Усимту титула барона Крионского…

– А почему Крионского? – спросила Милисента, подписывая указ.

– Свободных земель у нас нет, а там можно создавать новые майораты от земель драгов, на север.

– Усимт! Там такое замечательное болото! Мы тебе выберем самые лучшие места! – захлопала в ладоши Листик, но ее перебил новоиспеченный барон Крионский:

– Спасибо, Листик! Главное, чтобы кочка была побольше! – кивнул Усимт и, видя непонимание окружающих, невозмутимо пояснил: – А вдруг ко мне приедут гости? Вот вы, например? Где я стол накрою? А если будет большая кочка, то все угощение поместится!

– А гости? – удивленно спросила Листик.

– Ну вокруг кочки, в воде. Ничего не поделаешь, болото! Как говорится, в мокроте́, но не в обиде! – закончил Усимт под общий смех.

– Ага! Я к тебе тогда часто ходить буду!

– Листик, для тебя самое изысканное угощение – копченые болотные змеи, жабы маринованные, лягушки в глазури…

– А мороженое?

– Нет, мороженого не будет, – усмехнулся Усимт и, видя, что Листик дуется, быстро пояснил: – Ну какое на болоте мороженое? Только болотное! С жабами! А они пока замерзнут, так все мороженое съедят. Листик, ты же не хочешь, чтоб твое мороженое съели какие-то болотные жабы! Представь себе такую кошмарную картину!

Листик задумалась. Она представила, что ее мороженое ест большая болотная жаба, настолько ярко представила, что перед ней появилась иллюзия этого.

– Отдай! – рассерженно закричала девочка.

Она хоть и понимала, что это иллюзия, но ее очень возмутил сам факт поедания мороженого какой-то жабой. Листик попыталась шарахнуть по воображаемой жабе совсем не воображаемым огненным шаром. От немедленного разгрома кабинет министра государственной безопасности спасла Милисента, перехватившая пылающий сгусток и развеявшая иллюзию с жабой. Потом ее величество протянула указ о присвоении баронского титула Усимту графу Клари, тот вписал все необходимое в свой приказ по министерству и отдал его для визирования Саманте, та, подписав, передала Милисенте. Когда приказ вернулся обратно к графу, успокоившаяся Листик вздохнула:

– Ой, как сложно!

– Это еще ничего, – тоже вздохнула Саманта. – Если бы этот приказ пустить, как положено, через наши канцелярии, то месяц точно бы на согласования ушел!

– Так вы же быстро подписали! Что ж тут согласовывать?! – изумилась Листик.

– Начальники департаментов передают экспертам, те проверяют указ на соответствие соответствующим законам и правилам…

– А если соответствующее соответствие не соответствует этим соответствиям? – спросила захихикавшая Листик.

– Тогда возвращают на доработку исполнителю, он этот указ приводит в соответствие… – улыбнулась Саманта.

– Ага! Соответствию, – понятливо кивнула девочка и, вздохнув, сделала вывод: – Большая канцелярская церемония с обязательным проползанием по всем департаментам!

– Почему с проползанием? – одновременно удивились граф Клари и магистр Клейнмор.

– Потому что там медленно все делают. Так, как будто они не ходят, а ползают по коридорам, как перед заскийским султаном. Мы когда разрешение на открытие нашего кабаре получали, так почти два месяца ждали! – вздохнула Листик.

– Ждали? – поднял брови граф Клари.

Листик, еще раз вздохнув, видно, вспоминая те события, ответила:

– Ага, ждали. Но мы сначала кабаре открыли, а потом уже ждали.

– Вот! Пример дисциплинированности и законопослушания! – поднял палец магистр Клейнмор. – И как это называется, когда сначала сделали, а потом на это разрешение получили?

– Это называется – обход с фланга! – отрапортовала Листик, вскочив с места. – Тактический маневр с целью запутать и обмануть противника!

– А что, чиновники в департаментах – противники? – поинтересовался Клейнмор.

– Ага! Противники! Злобные и коварные! – ответила Листик и оскалилась, видно изображая злобного и коварного чиновника департамента.

– А я? – немножко обиделась Саманта. – Я же канцлер, значит, я самый главный чиновник королевства!

– Ты не злобная, ты хорошая! – пожалела Листик Саманту, а Милисента, хихикнув, поддакнула:

– Хорошая и не злобная, но очень коварная!

– Вот я вас! – состроила страшное лицо Саманта, а потом, обращаясь к Усимту, пожаловалась: – Видите, с кем приходится работать! Никакого уважения! И вы к ним поступили на службу?

– Ага! – в один голос радостно сообщили Листик и Милисента.

Усимт развел руками, словно показывая: что уж тут поделать, раз уже поступил.

– Листик, а ты не скучаешь? По академии и своему кабаре? – спросил, улыбнувшись, магистр Клейнмор.