Текст книги "Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности"

Задание – заданием, а источники информации? Вот один из примеров, когда разведывательная информация приобрела реальный интерес научно-технической разведки. Речь идет о перспективном «подключении» сил и средств НТР к японской «трубе промышленного шпионажа».

Японская развединформация

Страна восходящего солнца, позднее других индустриально развитых стран пришла на мировой рынок, и вынуждена была (автор не ошибся: именно «вынуждена», чтобы не отставать от мирового разделения труда!) создать эффективную систему добывания коммерческой и научно-технической информации у зарубежных конкурентов японских корпораций.

Весьма характерно, но в Японии нет разведывательного органа, подобно ЦРУ, РУМО, СИС, СВР и так далее. Это не предусмотрено конституцией страны. Существующее Исследовательское бюро (ИИБ) при кабинете министров (так называемое «японское ЦРУ») состояло в семидесятые годы всего из 120 человек, причем 30 из них прикомандировывались к ИИБ из других министерств. И что весьма не характерно для разведывательного органа, не обнаружены резидентуры ИИБ за рубежом. Политическую информацию добывают дипломаты, а недостающую часть Япония получает от спецслужб западных партнеров – ЦРУ, СИС и других.

Токио опередило Запад в системном получении экономической информации в борьбе с их конкурентами. Успех заключается в тесном взаимодействии японских государственных ведомств, например, МИТИ (министерство промышленности и торговли) и частного сектора. Орган в системе МИТИ, оказывающий помощь японским корпорациям, является Джетро – Организация японский внешней торговли. Вот она-то и добывает коммерческую информацию, необходимую для расширения внешней торговли.

По данным семидесятых годов Джетро – это 84 отделения в Японии и 78 в 57 странах. В ней работает 900 человек (300 – иностранцев и 300 – японских подданных за рубежом). В их задачу входит сбор информации о тенденциях на рынке, экономике, промышленности, технике, новым товарам… Любая информация о новых технологиях становится объектом интереса сотрудников Джетро. И не столь важно, откуда она впервые поступает: из открытой печати либо на конференциях или от частных лиц-специалистов.

Завершая главу о научно-техническом прогрессе и внешней торговле и искусственно созданных санкциях Запада против Востока, хотелось бы заметить об одном из успехов Союза против пресловутого монстра в лице КОКОМ:

«….В обход КОКОМНТР Советов осуществило в 198085 годах несколько успешных операций по добыванию технологических линий, современных образцов техники и документальных материалов.

Так, в 1983 году советская НТР организовала изготовление в странах Запада и секретную доставку в Россию роботизированного комплекса для обработки гребных винтов. Высокая точность обработки позволила повысить скорость подводных лодок советских военно-морских сил и существенно уменьшить их шумность.

По оценке Пентагона поставка этого оборудования в Россию нанесла американской стороне миллиардный ущерб».

Из справки ЦРУ президенту США.

Глава 3
С чего начиналась «русская НТР»?

…Война в условиях мира – таково истинное определение роли разведывательной службы.

Ей нельзя нанести удар разоружением.

Альдо Николаи, глава германской разведки в Первую мировую войну

Тысячелетний период становления России в Великую Державу – это особенности развития русской, российской и советской государственности. Причем в условиях широкой сферы ее деятельности на международной арене в отстаивании ее интересов при постоянной угрозе извне.

Бок о бок с дипломатическими успехами России шла постоянная работ ее разведки. И если были цели у нашего государства за рубежом, то многогранные задачи разведки соизмерялись с интересами страны во внешних делах.

Государству необходимо было знать о жизни зарубежных партнеров и противников для успешного развития политических и торгово-экономических отношений либо для упреждения событий на случай военной угрозы. На тропу тайной войны вышли разведчики и их негласные помощники – информаторы.

Разведка вершила свою работу постоянно и на конкретных направлениях, своей полезностью завоевав себе право самостоятельной службы в системе госаппарата.

В конце многовекового пути своим трудом разведка сформировала в глазах правителей Государства Российского твердое убеждение: агентурный метод – основной метод разведывательной работы, а разведчик-агентурист – главное действующее лицо в создании эффективной тайной информационной сети за рубежом.

Десять веков в жизни русской, российской и советской разведки – это неопровержимый факт из истории восхождения ее к мастерству, которого она достигла в высшей мере в советский период Российской государственности.

Так было на всех направлениях отечественной разведки: политическом и экономическом, контрразведывательном и техническом (научно-техническом).

Идея активного использования знаний и навыков иностранных закулисных дел мастеров, как за рубежом, так и в России, была взята на вооружение в течение многих веков Российской государственности – княжеской, царской, имперской и советской.

Еще не научная, но…

Случилось так, что в 1549 году царь Иван Грозный учредил Посольский приказ с дипломатическими функциями, включая получение сведений технического характера (кстати, этот Приказ просуществовал до 1717 года, когда реформатор Петр Великий создал Коллегию иностранных дел – значит «живуча» свое полезностью была посольская служба заложенная тем русским царем?!). И вот, менее чем через десять лет, первый русский посол в Англии привез в Россию группу английских мастеров (специалистов). Так было положено начало участия дипломатов в акциях научно-технической разведки.

И историки «русского промышленного шпионажа» за рубежом, да и у нас, утверждают: родоначальником его на государственном уровне все же был Иван Грозный (1530–1582), а не царь Алексей Михайлович с его Приказом тайных дел (отец Петра I). Или император Николай Первый в 30-х годах XIX века, сформулировавший первое задание по НТР для военных атташе за рубежом.

Еще в бытность Ивана Грозного пленные мастера оказывались в Москве или мастера пушечного дела, например, в качестве наемников из-за рубежа.

История отметила и такой факт, что ряд иностранных мастеров вредили развитию отечественной индустрии. Так в одном из донесений в адрес шведскому королю (1648) посол этой страны в России сообщал: «Как эти (иностранные) специалисты уедут отсюда, то тульские и другие горные заводы не в состоянии будут вредить горным заводам вашего королевского величества, ибо я достал для русских плохого кузнечного мастера.».

Только после первого визита Петру I в Англию с ним в Россию приехало 900 человек, начиная с вице-адмирала до корабельного повара (1697–1698). Позднее был использована практика стажировки за рубежом офицеров русской армии и флота, которые, кроме обучения, выполняли разведывательные задания, например, в сфере военного судостроения.

В начале XIX столетия в Россию шел поток иностранных специалистов, причем не десятки, а сотни их работало в «горном деле». Закупка иностранного оборудования шла полным ходом. Это делалось скрытным образом, и участниками этих «щепетильных» дел становилось все окружение российских императоров, министры, губернаторы и командующие военными округами, особенно в приграничных местах.

Почему скрытно? Но уже в то время Запад налагал санкции на появление в России новинок и просто отдельных видов оборудования. Так делали Франция и Англия.

Начало XIX столетия было удивительным с точки зрения НТР – объектом стали французские аэростаты, разработка которых была перенесена в Россию (1811–1813). Механики с горных заводов на Урале получили устную информацию о современных водоотливных устройствах, изобретенных англичанином Уайтом (1826).

Почему только устную? Не были те русские умельцы обучены грамоте, и потому только смотрели и запоминали услышанное, а затем – создавали в Отечестве свои более совершенные устройства.

И вот первое императорское задание для НТР: по инициативе военного министра Николай I дал указание (по списку) начать собирать сведения обо всех открытых изобретениях и усовершенствованиях, «как по части военной, так и вообще по части мануфактур и промышленности, и немедленно «доставлять об оных подробные сведения».

Были получены новейшие сведения по патронам и ружьям, а затем последние достижения французских инженеров в области военных объектов: «чертежи и описание нового вида зажигательных ракет, ударного оружия и чертежи крепостей, осадной, береговой и горной артиллерии» (1835 год, 6500 франков).

В середине XIX столетия в Санкт-Петербурге был создан Корабельный технический комитет. В его задачу входило «изучение, обобщение и освоение опыта иностранного военного кораблестроения, создание и использование нового вооружения и технических средств флота» (1856). А позднее появился Морской технический комитет с тем же разведывательным заданием (1867).

В это же время был высочайшим указом учрежден «Проект общих статей инструкции агентам, направляемых за границу» (под «агентами» имелись в виду военные атташе).

Историческая справка. В июле 1876 года в Америку на празднование 100-летнего юбилея принятия Декларации независимости приехал великий русский химик Дмитрий Иванович Менделеев. Его поездку организовало Русское техническое общество, весьма активно сотрудничавшее с российской разведкой.

Среди прочих заданий, которые предстояло выполнить ученому в этой стране было три непосредственно связанных с НТР: удешевление процесса добычи нефти, секреты бездымного пороха и более высокой бризантности нового взрывчатого вещества.

По первому заданию ученый подготовил подробный анализ, сделанный на основе устных бесед с компетентными людьми, по второму – получил секретную формулу, а по третьему – на основе статистических сведений о движении объемов химических компонентов ВВ по железной дороге вычислил его состав.

В самом начале ХХ столетия в делах «русской НТР» наступил кризис. На совещании генштаба армии по «состоянию программ для военных агентов» (прим. авт.: «атташе») выяснилось, что «техническая служба» (НТР) работает «крайне неэффективно». И хотя в годовую смету расходов ГАУ – Главного артиллерийского управления русской армии было предложено внести специальную статью на покупку «секретных чертежей и документов», обобщенные разведзадания без конкретики оставались за рубежом невыполненными. И тогда в «верхах» армии и царского правительства было найдено «гениальное решение»: «…красть чужие технологии Российской империи больше не требовалось…».

В канун Первой мировой войны отечественное морское ведомство вынуждено было констатировать по поводу состояния дел в русском военном самолетостроении, которое оно создавало с 1910 года на «доброхотные рубли» населения: «наши заводы. зарекомендовали себя с самой неблагоприятной стороны, как в смысле недостатка в тщательной работе с деталями, так и в смысле соблюдения сроков».

Военное ведомство вынуждено было вывезти из-за рубежа 1800 самолетов и 4000 двигателей к ним. Да и те, завезенные в северный порт на российских железных дорогах понесли существенные потери.

Молодой Советской республике достались полностью разрушенные фабрики заводы, парализованная работа в области НИОКР, недостаточное количество квалифицированных инженеров и специалистов.

Для решения этой проблемы следовало продолжить «политику царского правительства» – привлечь иностранные научно-технические и военно-технические инвестиции (технологии, оборудование, специалистов).

Но для Запада новая Россия оказалась «инородным телом» с православным прошлым и советской властью. Она была, как и тысячу лет назад, опасным противником с необъятным природным богатством и людскими ресурсами, не раз уже возрождавшими Отечество из пепла.

Вот и пришлось в ответ на санкции Запада, как и при Петре I, переманивать иностранных специалистов и создавать им комфортабельные условия труда.

А как же «кража» (добыча) западных технологий и образцов военной техники? Все как прежде, особенно, когда дело дошло до авиаракетной техники, атомных проектов, электроники.

Глава 4
Рентабельность советской НТР

…Мои предшественники по линии этой разведки проделали огромную работу и создали такую базу и такую кадровую основу, которые позволили нам решать задачи просто удивительного свойства. Разведка была самым рентабельным хозяйством в нашей стране.

Генерал армии Крючков В.А.,

руководитель внешней разведки и Председатель КГБ (1974–1988, 1988–1991), интервью газете Красная Звезда.

Спустя четыреста лет вождь нового Пролетарского государства Иосиф Виссарионович Сталин сформировал систему эффективной научно-технической разведки, объединив усилия различных ведомств. При этом, в 30-е годы были созданы условия для массовой эмиграции в Советскую Россию квалифицированных специалистов из Германии и других стран Европы.

Организованные в 1918 году органы госбезопасности дважды структурно усовершенствовалась путем учреждения внешней разведки (1920) и «технической» (научно-технической) в 1925 году.

Триумф НТР пришелся на годы войны – это проникновение в атомные секреты Запада (в 1949 году взорвана первая отечественная атомная бомба), а после войны – электроника и кибернетика (50-е годы). Но все годы – военные и послевоенные – повышенный интерес НТР был прикован к западным достижениям в области ракетостроения и, тем более, к космической технике.

Время требовало стремительного укрепления ракетноядерного щита для защиты не только Советской России, но и тысячелетней Российской государственности как таковой. Ибо традиционные противники всего российского не желали «вложить-мечи-в-ножны».

В Советской России, еще при жизни «вождя мирового пролетариата» Владимира Ильича Ленина звучал его призыв в отношении успехов капиталистического Запада: «… нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство.». И в Советской России активно начали выполнять этот завет вождя. За рубежом даром никто ничего не давал, да и за деньги так же. Денег не хватало, вот и приходилось экспроприировать оставленное в стране «западное богатство» или тайно похищать нужные технические секреты. Этот процесс начался еще в первый год Советской власти, когда пришлось возрождать хозяйство, порушенное тремя войнами – Первой мировой, Гражданской и Интервенцией.

Казалось бы, могли бы оплатить и иногда похищать, но с первых дней существования государства новой формации наша страна почувствовала «звериный оскал западного капитализма». Запад не мог простить своего поражения в годы интервенции четырнадцати государств на растоптанную Первой мировой войной Россию.

Но победили не запрещающие тенденции Запада, а коммерческий разум. Там в середине 20-х годов поняли лозунг «русского вождя» И.В. Сталина, если якобы не реален «русский рынок», но все же Россия привлекательна с точки зрения дипломатических отношений, например, стала для Америки лишь в 1933 году.

Историческая справка. Вопрос – почему? В мире зарождался фашизм с его библией Гитлера «Моя борьба», в которой говорилось о планах мирового господства. Об этом же говорилось в японском «меморандуме Танака». В одиночку Штаты и Британия с будущим претендентом на мировое господство справиться не могли. В их задачу всходило нацелить нацистскую Германию на поход против Социалистической России. А жестокий экономический кризис в капиталистических странах конца 20-х и начала 30-х годов позволил ослабить торговую блокаду России, встающей из пепла. И в нашу страну потекли оборудование и технологии, ехали специалисты.

И еще – почему? Россия стремилась «догнать и перегнать передовую капиталистическую индустрию». «Пирог» для торговых партнеров-противников был более, чем привлекателен. И вполне осязаем. Особенно когда темпы развития не позволяли большевикам использовать скудные собственные достижения отечественной науки и техники. Пока – скудные…

Партия приняла решение с призывом: «широчайшему использованию западноевропейского и американского научно-промышленного опыта» (1927). В течение первой пятилетки (1928–1932) Советская Россия широко импортировала и отдельное оборудование, и целые заводы.

Союз пошел бы только по проторенному пути, как это делали другие государства, имея в виду импорт. Ведь импорт уменьшал количество тупиковых исследований в создании новых технологий, если бы опирались только на свой отечественный опыт. Страна ощущала серьезную нехватку своих отечественных специалистов из-за оттока наших умов из страны за рубеж в тревожные для Отечества годы. Кроме того, закупки давали экономию времени, материальных и людских ресурсов.

Призвали НТР…

Однако, вскоре нашлась серьезная работа и для отечественной НТР. Это случились потому, что резко сократилось появление «гостей» из-за рубежа, особенно из Германии. Причина? Секретность работ на военных предприятиях оборонной промышленности и приход Гитлера к власти в 1933 году. Правда, специалисты с Запада все еще продолжали приезжать, но уже чаще всего в качестве «учителей» – для подготовки кадров ИТР – инженерно-технических работников.

Сейчас говорят, что мол Сталин своим призывом «догнать и перегнать Запад» сыграл негативную роль в развитии, в частности, отечественной науки. Вместо того, чтобы мол идти своим отечественным путем, «СССР копировал достижения Запада». Только эти «доморощенные критики» из сегодняшней «пятой колонны» забывают, что у вождя был и другой призыв: «за годы пройти столетия». Ибо на «мировом горизонте вставала с колен поверженная и униженная Германия с ее деклассированным и фашистского толка населением, а военная машина Третьего рейха взяла на вооружение лозунг Гитлера: «Дранг нах Остен» – «Поход на Восток».

Но разве эти же задачи не стояли перед нашими учеными-атомщиками в годы войны, лишившие Запад ядерного превосходства в оружии массового уничтожения? Тогда первая атомная бомба в Отечестве была точной копией американской? Хотя затем мы пошли своим и более оригинальным путем. Или в 60-е годы «Большой химии» не закупались целые заводы, с которых копировались десятки предприятий с производством, в частности, «химии для сельского хозяйства»?

И именно так, отечественный лидер Н.С. Хрущев (19531964), далеко не всегда предсказуемый в народнохозяйственных делах, «топая ногами на Сталина», все же пошел по его пути. Он создал три приоритетных и фундаментальных направления в отечественной военной науке и технике: атомное, ракетное (военно-космическое) и электронное (электро-вычислительное). А в чем опора? На достижения Запада путем закупки оборудования и «львиная доля» из секретов через возможности отечественной НТР.

Берясь за указанные выше направления, наш лидер признал естественной ситуацию, когда следует активизировать работу по массовому секретному изъятию за рубежом передовых достижений в науке и технике. И потому за годы его правления вопрос о повышении эффективности нашей НТР (госбезопасности, военной и «добывающих ведомств») ставился на заседаниях ЦК, Совмина и Верховного Совета почти десять раз (1952–1964). А отечественная НТР госбезопасности при нем и после него выросла в структурном и кадровом отношении, а значит в эффективности до такой величины, что на Западе стали констатировать факт: «в промышленном шпионаже в мире КГБ нет равных».

И все эти начинания вылились в скромную строку: «максимально использовать конструкторскими и проектными организациями достижений отечественной и зарубежной науки и техники, модернизировать их с использованием зарубежного опыта». Правда, в это время набрал силу КОКОМ (создан в 1951 году). И зарубежное высокотехнологическое оборудование «можно было заполучить только на Западе, только с помощью НТР и только «взломав» «броню» санкций «монстра КОКОМ».

Вот что характерно в работе «добывающих ведомств» – это их система по добыванию западной информации (документации и образцов). А это ряд незыблемых принципов на весь период существования СССР. Принципы, заложенные еще в 20-е годы, в современной «капитализированной России» оказались почти полностью разрушенными пресловутой конверсией, как и отечественный ВПК – Военно-промышленный комплекс (начало его ликвидации положил Нобелевский лауреат Горби и варварски продолжил Борис Непредсказуемый (80-90-е годы).

Опора на четыре основополагающих принципа совершенствования «государственного промышленного шпионажа» так же оказались под угрозой полного искажения. Так что это за принципы:

Первый: добывать только заказанную информацию с целью эффективного использования скудных отечественных ресурсов – временных, материальных, людских;

Второй: целенаправленность, то есть задание должно быть выполнено любой ценой, а значит – это следование «сталинской маневренной в работе разведки…»;

Третий: многоликость прикрытий работы разведки с позиции дипломата, сотрудника торгпредства и международных организаций или просто ученого под «личиной стажера»;

Четвертый: конспиративность и централизация, то есть скрытие тематик и имен разведчиков с их добытчиками информации («помощников-агентов»); размещение разведзаданий по «добывающим ведомствам» – КГБ, Минобороны, МВТ, Комитетам науки и техники и экономическим связям.

Последний принцип касалось еще одного момента: иерархия распределения разведывательных заданий по степени сложности. Ибо то, что могут, например, три первых «добывающих ведомства», не по силам двум следующим. Здесь «метод проб и ошибок», то есть попытки добывать, приводили к расшифровке «советского интереса к тайнам Запада». И как тут быть с принципом «любой ценой»?!

Процедура заказов на необходимую западную секретную информацию состояла из подачи заявок в ВПК со стороны ее научных и промышленных заказчиков. ВПК составляла сводный годовой план-перечень вопросов, распределяя по степени сложности среди «добывающих ведомств».

Как это не странно, но «скудность средств» и конспиративность сыграли «злую шутку» с потребителями. Суть ее в следующем.

Справка. В семидесятые годы научно-техническое направление разведки госбезопасности «подняло шум» в отношении «пресловутой секретности», возведенной в ранг «священной кровы». Дело в том, что полученная заказчикам секретная информация становилась «собственностью» не только организации заказчика, но даже в отношении других сотрудников, которые крапали секретные диссертации в интересах только своего ведомства.

Как печально шутили разведчики: на одной улице работали два НИИ и оба изобретали новинку. Но одно трудилось самостоятельно, не жалея средств, а другое «почивало-на-лаврах» с помощью добытой секретной информации.

И ВПК постановило: два раза в год заказчик (через ВПК) должен отчитываться пред НТР о движении секретной информации по секретным путям в наших НИОКР и промышленных предприятиях.

Об эффективности работы НТР еще в предвоенные годы с использованием внешнеторговых организаций НКВТ – Наркомата внешней торговли, говорится в германском трофейном документе-справке отдела гестапо «Об организации и деятельности советской разведки» (03.12.1941):

«Как неоднократно было установлено, советские торговые представительства, как и дипломатические представительства, втянуты в разведслужбу. Деятельность торговых представительств лежит главным образом в области экономического шпионажа.

На основе ранее заключенных договоров сотрудники торговых представительств имели возможность посещать предприятия и наблюдать за ходом производства предназначенных для России машин и товаров. При этом не всегда удавалось предотвратить ознакомление русских с процессом, который следовало держать секретно из экономических соображений.

Письменные материалы, захваченные после начала германо-русской войны в зданиях торговых представительств, дали многочисленные доказательства того, что торговые представительства занимались главным образом шпионажем».

Не без участия Ф.Э. Дзержинского

О размахе деятельности НТР в 20-е годы говорит история создания Амторга – Американский торговой корпорации. И весьма характерен тот факт, что в ее появлении принимал участие Ф.Э. Дзержинский, который возглавлял некую концессионную комиссию. Сам этот факт говорит о том, что Амторг планировался для использования этого прикрытия в интересах добывания секретной информации.

О характере деятельности Амторга широко рассказывается в обширном издании Сергея Чертопруда «Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева». На ее четырехстах страницах дается развернутое описание работы этого направления разведки, начало которого было положено почти сто лет назад. Особенно, довольно детально освещено на документальной основе ее эффективность в советский период Российского государства.

Причем активно помогал советской НТР с позиции Амторга доктор Хаммер, лично известный В.И. Ленину. Позднее о его скрытной деятельности стало известно спецслужбам Америки и в одной из их справок содержатся признания «американского русского», некоторое время работавшего там. Мол он «видел информацию, касающуюся военных и военно-морских сил США, которую собирали в Амторге и направляли в Россию».

В это же время торговые организации, подобные Амторгу, появились в виде акционерных обществ – Востваг (Германия, 1922) и Аркос (Англия). Следует обратить внимание на тот факт, что это случилось в странах высокой индустрии.

В сфере НТР был задействован ОМС – Отдел международных связей Коминтерна. Причем сотрудничество с «добывающими ведомствами» Советов было узаконено еще в проекте «Положение об отделениях Коминтерна». Форма сотрудничества носила разнообразный характер: от обмена конфиденциальной информацией до привлечения к секретному сотрудничеству коммунистов и не только их.

ДЗЕРЖИНСКИЙ

Феликс Эдмундович

1877 – 1926

Организатор и первый руководитель советских органов госбезопасности.

Создатель контрразведки (1918) и политической (внешней) разведки (1920). Член ВРК (1917), председатель ВЧК-ГПУ-ОГПУ (1917 – 1926), член коллегии НКВД РСФСР (1922), начальник 00 ВЧК (1919 – 1920).

Крупный партийный и государственный деятель. Работал на руководящих должностях во ВЦИК, СНК, СТО, ВСНХ, член Оргбюро ЦК РКП(б), кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б).

Нарком путей сообщения, председатель комиссии по улучшению жизни детей.

Из среды коминтерновцев вышли знаменитый Герой Советского Союза Рихард Зорге, Арнольд Дёйч – «отец» «Кембриджской пятерки», и многие другие.

В преддверие войны в НКВД вводится новое штатное расписание. Кадры разведки получили пополнение. В разведку пришел будущий идеолог и организатор, без преувеличения всех побед НТР на тайном фронте, Леонид Романович Квасников (1938–1963). И будущие атомные разведчики Владимир Борисович Барковский, Александр Семенович Феклисов и Анатолий Антонович Яцков. В апреле 41-го года вся разведка перешла на линейный принцип работы. НТР стала 10 отделом (в переписке линий «Х»).

Это означало, что в резидентурах разведчики под прикрытием должны были заниматься не всеми вопросами, а каждый на «своем» направлении – политическом, экономическом, научно-техническом. С началом войны ГКО – Государственный комитет обороны, возглавляемы И. В. Сталиным, дал указание: использовать экономические связи с США, Британией и Канадой для получения научной и технической информации через советских специалистов, работавших в этих странах над заказами СССР по лендлизу.

Главные усилия НТР…

Резидентуры в Нью-Йорке и Лондоне получили указание: сосредоточить усилия в работе над военной тематикой – радиолокаторы для армии и флота, самолеты и авиамоторы повышенной мощности, гидроакустическая аппаратура, средства ведения химической и бактериологической войны и защиты от них, химии и нефтепереработки. А с конца 1941 года – особое задание по атомной проблематике.

К концу войны в 1945 году в НТР работало 30 человек, причем половина из них была занята на американском и британском направлениях.

После войны главным противником страны и разведки стали Соединенные Штаты. Это был ответ на желание Запада (США и Британии), опираясь на уже разработанные планы военной атаки Советской России, окончательно решить «русский вопрос», но уже с применение современных средств массового уничтожения.

Вот почему убийственно и изуверски звучит мысль президента Гарри Трумэна, изложенная в докладе «Американская политика в отношении Советского Союза» (1946): «Соединенные Штаты должны говорить языком силы. Надо указать советскому правительству, что мы располагаем достаточной силой не только для отражения нападения, но для быстрого сокрушения СССР в войне… США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну. Война против СССР будет «тотальной», и куда в более страшном смысле, чем любая прошедшая война».

И это все – против нашего Отечества, на территории которого только что разыгрались исполинские сражения Великой Отечественной, да и Мировой войны? Против страны, за плечами которой стоял титанический труд народа по восстановлению сметенного и разрушенного войной хозяйства?

В 60-е годы НТР, наряду с политической и внешней контрразведкой, была признана основным направлением работы НТР. После войны внутри НТР были пять направлений работы. Правда, они к концу этого десятилетия превратились в семь.

Их «нарезал» идеологи НТР Л.Р. Квасников, в годы войны сам бывший атомным разведчиком в Америке. Ими стали: атомное, авиакосмическое, электронное, медицинское, химическое, по разной технике (вооружение) и информационное (контроль за исполнением заданий ВПК). Каждое направление курировало 2–3 человека, хотя в год прихода автора в химическое направление, там работало семь человек и возглавлял его ветеран войны и разведки Николай Прокопьевич Карпеков.

Разведывательная доктрина Советов

В начале 70-х годов по предложению председателя КГБ Ю.В. Андропова была разработана советская разведывательная доктрина. В документе говорилось о задачах НТР с нацеливанием на главных противников и их союзниках по НАТО (прим. автора: в 50-70-е годы число главных противников менялось – от одного до трех и пяти, а в 80-х снова до одного и опять США).

Что оставалось неизменным – это особенности работы с информацией: в области ракетно-ядерного вооружения, прогнозирование новых научных открытий; анализ, обобщение и реализация в ведомства сведений по теоретическим и прикладным исследованиям. И всему этому придавалась особая окраска: первейшая необходимость направления действий НТР на «активные операции, способствующие росту экономической и научно – технической мощи Советского Союза». Указывалось, что «в проведении активных мероприятий использовать не только возможности КГБ в целом, но и других советских учреждений, ведомств и организаций, а так же вооруженных сил».