Текст книги "Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана"

Отстаивая собственный тезис о преимущественном воздействии тюркских языков на формирование монгольских, Котвич сумел сделать очень важный вывод и убедительно доказать, что тюркские корни слова являются более древними и более краткими, по сравнению с монгольскими корнями, усложненными конечными гласными. Вместе с тем многие характерные черты и особенности монгольских и маньчжурских языков, позволяют говорить о генетической близости именно этих языков. По подсчетам специалистов, общий фонд схождения в тюркских и монгольских языках составляет: лексических – 25 %, морфологических – 50 %. Схожесть в тюркских и тунгусо-маньчжурских языках: лексических – 10 %, морфологических – только 5 %. Это, возможно, свидетельствует о том, что древних монголоидных племен, являвшихся носителями некого особого архаичного прамонгольского языка, попросту никогда не существовало. Сами же монгольские языки возникли вследствие языкового смешения, произошедшего в результате исторического взаимодействия двух генетически самостоятельных групп древнейших языков – тюркских и тунгусо-маньчжурских».

Это во многом подтверждается и тем, что древняя территория проживания лесных народностей мэньву, мэньва и других, ставших, по мнению специалистов, основой формирования кочевого монгольского общества (только лишь по названию – А.О.), полностью совпадает с исторической территорией обитания тунгуссо-маньчжуров.

Северная полоса Маньчжурии и южный берег Амура, откуда они происходят, являются и коренной областью раннего этногенеза тунгуссо-маньчжурских народностей. Основой их хозяйственно-экономической деятельности является охота, рыболовство, собирательство и частично земледелие» [8, с. 163–164].

Доказательства востоковеда В.Л. Котвича актуальны и в нынешние времена. Посмотрим на карту Л.Н. Гумилева [23, с. 29]. В монгольских степях, как и тысячу лет до Чингисхана, так и во времена Чингисхана, обитали различные тюркские кочевые племена. Об этом, полагаю, никто спорить не будет, так как существуют многочисленные и убедительные доказательства, которые будут приведены в этой главе.

Начиная от «Сокровенного сказания…», где родословная Чингисхана восходит к мифическому Бодончару и его божественной матери Алан-гоа, все имена его предков тюркские: Барин-Ширату, Менен-Тудун, Хача-Кулюк, Кайду, Тумбинай, Кабул-хан, Бортан-Баатур, Таргитай, Есугей. Имена его братьев, сестры, ближайших родственников и последующих трех поколений, опять-таки – тюркские: Хасар, Темулун, Темуге, Жоши, Бату, Береке, Шибан, Чагатай, Мутуген, Есенту, Байдар, Угедей, Тулуй, Куюк, Ари-Буга, Сартактай, Баян, Барак, Токта и т. п.

Сам Чингисхан объединил окружающие его кочевые тюркские племена в единое государство во главе с ним самим и назвал свой народ монголами[5]5
  Объяснение слова «монгол» далее будет расшифровано дополнительно.


[Закрыть]. И это новое название всем понравилось, так как не ущемляло ничьих интересов и прав. Итак, кочевники Монголии в одночасье стали монголами. Но говорили и писали на тюркских языках, или на диалектах тюркского языка, о чем здесь далее и будет доказано. Но судьба монгольского народа в XVI–XVII веках круто изменилась. К середине XVII века в Монголии количество населения, по данным монгольских летописей, составляло всего 6 туменов, примерно 60 тыс. (Указанные цифры взяты из монгольских источников и далее будут обоснованы). Их без труда завоевали джурчжени, которые с 1640 г. стали называться маньчжурами.

Маньчжуры, как победители, надо полагать, к коренному населению предъявили жесткие требования, так что через одно-два поколения монголы стали говорить на новом языке, который сложился «в результате исторического взаимодействия двух…» (см. выше).

«Таким образом, вышеназванное образование станет называться Монголией, а в XIII–XV веках населяющие её тур/тюркские племена будут именоваться монголами, от которых на территориях современной Монголии и Внутренней Монголии в Китае, ассимилировавшись в XVI веке киданями и ойратами из Тур/сяньбийского родословного древа, а в XVII веке тунгус-маньчжурами, – пошли современные халха-монголы [39, с. 127].

«Ниже я привожу известные исследователям данного вопроса многочисленные доводы в защиту тюркоязычности монголов XIII–XVI веков, то есть монголов эпохи Чингисхана и сразу после неё, еще не ассимилированных тунгус/маньчжурами.

На территории современной Монголии находят только следы древнего пребывания тюрков: стелы – камни с руническими древнетюркскими надписями, так называемые «летописи» Монголии; курганы с захоронениями.

И почему все названия местностей, рек, озер, гор Монголии (особенно в древние и раннесредневековые времена, когда еще влияние дао-буддистской религии и, как следствие, тибето-тангутского языка не затронули «старо-монгольский» язык) у них имеются тюркские корни?

И почему слова, которые были в употреблении в администрации и в быту в империи Чингисхана, в абсолютном большинстве тюркского корня?

И почему у них, тогдашних монголов (еще не принявших буддизма), у самого Чингисхана, у его приближенных и полководцев, и, наконец, у всех сыновей и дочерей тюркские имена, и среди них почти не встречается людей с нетюркскими именами?

И почему даже столица имперской Монголии «Каракорум» имела явно древнетюркское наименование: «Великий город/столица»?

Причем, заметьте, все имена и наименования практически везде во всех письменных источниках даются в китайско-арабско-персидско-русской и других транскрипциях, а корень тюркский не исчезает, факт архиважный» [39, с. 131].

«И почему под конец существования монгольской империи Юань, в период освободительной борьбы китайцев против монголов, происходило тотальное уничтожение тюркской письменности и документов, изложенных на «языке татаров», как говорили повстанцы?» [там же, с. 133].

Поэтому хотя и около половины современных халха-монгольских слов имеют общие корни, или очень схожие с тюркскими языками, но они так изменились, что современные казахи при общении с монголами нуждаются в услугах переводчика.

Вот некоторые сходные слова монгольского и казахского языков, взятые из работы казахско-монгольского ученого-филолога Бухатулы Базылхана «Краткая сравнительно-историческая грамматика монгольского и казахского языков» (изд. 1974 г., г. Алматы).

Здесь следует заметить, что очень важно, Б. Базылхан – алтаист с одинаковым знанием и монгольских, и тюркских языков, является их носителем. Он автор школьных учебников монгольского языка для казахских школ в Монголии и автор двух словарей: казахско-монгольского и монголо-казахского.

Вот он момент истины филолога, заслуженного деятеля науки Монголии Бухатулы Базылхана – на «собственный путь развития» халха-монгольский язык Монголии вступил в XV веке, а по моей версии – несколько позже, в начале XVII века. Ибо, по историческим данным, знаменитый Даян-хан (1470–1543 гг.), а затем и его потомок Алтан-хан (1543–1583 гг.) вполне самостоятельно совершали военные набеги на Китай. И только, когда маньчжуры изгнали последнего монгольского хана Лигдена (1604–1634 гг.) в Тибет, и, соответственно, установили полностью на всей территории Монголии свою власть, процесс адаптации языка общения пошел в ускоренном темпе.

Дело не в дате, XV или XVII век, а в принципе поиска той самой истины – когда в Монголии возник халха-монгольский язык. И этот принцип подхода у нас совпадает.

Халха-монгольский язык в Монголии мог сложиться только в условиях коренных преобразований, которые произошли на территории всей страны. Во-первых, изменилась религия, монголы повсеместно приняли ламаизм, начали строить буддийские монастыри. Именно религия объединила побежденных и победителей. У них возникли общие интересы. Прежний тюркский язык общения в результате влияния тунгусо-маньчжурского языка, языка победителей, стал приспосабливаться, видоизменяться, трансформироваться в угоду властных структур. За последние три столетия прежний язык в Монголии так изменился, что современные казахи не понимают при общении халха-монголов. В приведенной здесь таблице (128 слов) это отчетливо просматривается.

Проблема тюрко-монгольских языковых взаимоотношений в данной моей книге одна из основных, которая во многом определяет подход к выяснению вопросов – кто есть кто. Поэтому считают целесообразным рассмотреть общие элементы или лексико-грамматические параллели в лексике казахского (как типичного тюркского), так и современного халха-монгольского языков.

Таблица сравнения казахских и халха-монгольских слов

(по Б. Базылхану, диссертация 1975 г., Алматы, АН КазССР)

Как видно из приведенной таблицы, лексика монгольского и казахского языков характеризуется большим сходством, общим происхождением, что объясняется единообразием материальной и духовной культуры, территориальной близостью и давними историческими связями монгольских и казахских племен и родоплеменных союзов. По предварительному подсчету профессора Б. Базылхана из 40 000 слов, зарегистрированных в словарях монгольского и казахского языков, общими являются более 3 000 корневых морфем и свыше 600 аффиксальных морфем, 24 000 производных слов, т. е.корневой язык казахов и монголов – общий.

«Общая тюрко-монгольская лексика по своей фонетической структуре и морфологическому оформлению большее сходство имеет между состоянием её развития в старомонгольском (языке Чингисхана) и в современных казахском языке, чем между казахским и современным халха-монгольским языками. Это, пожалуй, объясняется тем, что общее развитие языка монгольских и казахских племен на основе их интенсивного исторического контактирования происходило в основном до XIV–XV вв., а последующие эпохи характеризуются образованием самостоятельных тюркских и монгольских языков с собственными путями развития» [10].

Вот еще один момент истины, та точка отсчета, где был скрыт от историков процесс образования и формирования современного халха-монгольского языка, когда «монголы Чингисхана» приняли буддизм и вынуждены были подчиниться своим завоевателям тунгуссо-маньчжурским племенам и, естественно, «забыли язык Чингисхана». И эту точку отсчета уловил еще с 1974 года филолог Бухатулы Базылхан и отразил её в своей диссертации, которая осталась без внимания со стороны отечественных историков.

Этот вывод ученого-филолога в дальнейшем я постараюсь обосновать историческими фактами.

Кандидатская диссертация Бахатулы Базылхана была подготовлена в результате его пятнадцатилетнего поиска и исследования исторических взаимоотношений монгольских и тюркских языков в Институте языка и литературы Академии наук Монголии под руководством А. Лувсандэндэв – профессора АН МНР и члена-корреспондента АН КазССР, доктора филологических наук, профессора А.Т. Кайдарова. Оппонентами при этом были: Б. Ринчин и Г.Д. Санжеев – доктора филологических наук, профессора и Ш.Ш. Сарыбаев, кандидат филологических наук. Защита состоялась в январе 1975 года в Академии наук Казахской ССР и прошла на должном высоком уровне.

В дальнейшем филологи во всех своих статьях и справочниках стали отмечать, что современный халха-монгольский язык сложился в XVI–XVII веках. Но ученые-историки прошли мимо указанной диссертации, не заметили, что спустя десятилетия, по-прежнему твердят о монголоязычных татарах и найманах в эпоху Чингисхана.

Опубликованная работа филолога Б. Базылхана написана на казахском языке. Русскоязычные историки её не заметили, а казахские ограничились обсуждением её только в стенах Академии. Сам автор – житель Монголии, остался доволен тем, что так блестяще защитил свою диссертацию на родине своих предков. И никто из историков, никто не сделал обобщающих выводов.

Историки не учли, не обратили внимание на реалии событий последующих веков, когда Монголию оккупировали тунгуссо-маньчжурские войска, произошла смена жизненных ориентиров, изменилась религия и мировоззрение аратов. С этого времени, с начала XVII в., и возникли все последующие изменения в этносе монгольского народа.

Это ли не абсурд, казус. В исторической науке подобное бывает, когда отдельные руководители научных объединений, авторитеты от науки, кичась своим высоким административным положением и прежними заслугами, других мнений не приемлют.

Быть может, поэтому ученые лингвисты придумали нейтральный, «удобный» термин – «алтайская группа», куда зачислили всех тюрков и монголов.

Всякая цивилизация стоит на трёх китах: язык, религия и письменность. Все три составляющие в XVII веке в Монголии кардинально изменились.

Любой современный казах, умеющий читать древние рунические знаки на каменной стеле Кюль-Тегина и Бильге-кагана (732 год), поймёт, о чём речь. С тех пор прошло 1260 лет. А для современных монголов этот текст непонятен.

В 1204 году при покорении найманов в плен к Чингисхану попал хранитель печати Таян-хана уйгур по имени Тататунга, который впоследствии ввёл в Монгольском государстве уйгурскую письменность, состоящую из 21 буквы, писали столбиком, сверху вниз. Уйгуры – тюркский народ, при общении с другими племенами Чингисхана обходились без переводчика. Поэтому Чингисхан принял понятную ему уйгурскую письменность и велел обучать этой грамоте своих внуков. Западные исследователи, не умеющие читать уйгурское письмо, заявляли: «Написано по-монгольски».

Чингисхан сделал уйгурское письмо официальным алфавитом Монгольской империи.

Самыми убедительными аргументами, не поддающимися никаким исправлениям, являются археологические находки. «Монет с монгольскими надписями в Золотой Орде, например, нигде не обнаружено, тогда как встречаются монеты с тюркской надписью арабскими буквами. Ханские ярлыки написаны уйгурским шрифтом на тюркском языке» [1, с. 261]. А о пайцзах на тюркском языке последует целая глава.

За двести с лишним лет «татаро-монгольского ига» обязательно в русском языке должны были остаться монгольские слова и фамилии. Но их нет, днём с огнём в словаре русского языка не отыщите вы этих терминов. Монгольское нашествие на Русь не оставило никаких языковых следов. Даже самых незначительных. Новые термины, связанные именно с этой эпохой, пришли, но они тюркские. Судите сами: атаман, караул, колчан, есаул, бунчук, облава, булат, базар, магазин, товар, деньга, алтын, безмен, аршин, армяк и т. д. Более 250 слов тюркского языка, заимствованных русским языком, приводится в этимологическом словаре русского языка М. Фасмера [44, с. 181].

Вспомним из «Сказания», § 42 – Чингисхан происходил из рода борджигин – (сероглазые). Из персидской летописи «Муиз…» (1426–1486 гг.), говоря о потомках Джучи-хана сказано: «… весь их род был голубоглазым и золотистым» [50, т. 3, с. 24]. Академик В.П. Васильев, будучи в Китае, видел древний портрет Чингисхана, где он изображён европеоидной наружности [36, с. 99]. Тунгусско-маньчжурские племена сероглазыми и рыжими не бывают.

«Монгольские учёные признают, что современные монголы потеряли язык монголов Чингисхана, не желая признавать, что современные монголы и монголы Чингисхана – существенно различны между собой по языку, религии, менталитету.

Академик В.П. Васильев (1818–1900 гг.) – выпускник Казанского университета, писал: «Скорее всего, мы можем допустить, что Чингисхан не говорил языком, который мы ныне называем монгольским, имея в виду также, что вряд ли говорили на этом языке и единоплеменные с Чингисханом «древние монголы» [36, с. 57]. Под «древними монголами» академик подразумевает сборные тюркские племена, которых Чингисхан объединил в одно государство.

На памятнике Чингисхану в г. Аварге (Монголия) высечены знаки – тамги со всех четырёх сторон постамента. Исследователь из Казахстана Кайрат Закирьянов среди них насчитал 40 казахских родовых знаков. На вопрос об их происхождении, профессор, доктор исторических наук Баяр ответил таким образом: «Этот памятник выполнен моим другом, который собрал все петроглифы, найденные на территории Монголии, и перенёс их на камень» [44, с. 96]. Ещё одно подтверждение тому, что предки казахов (тюркский народ) ранее жили на территории Монголии, оставили там свои автографы, которые теперь выставлены на всеобщее обозрение. Но так исторически сложилось, что им пришлось уйти на Запад, а их место заняли выходцы из Маньчжурии, смешавшись с оставшимся местным населением.

Таким образом, современная этническая ситуация в МНР коренным образом отличается от этнической ситуации эпохи Чингисхана. И утверждать, что язык современных халха-монголов является естественным развитием прежнего языка «монголов Чингисхана» будет не совсем корректным. Конечно, определенная схожесть языков присутствует. И эти схожесть и различие конкретно доказаны заслуженным деятелем науки Монголии Бухатулы Базылханом в своих диссертациях 1975 и 1993 годов. Коренной перелом в смене языка и религии, и, следовательно, в менталитете всего народа в Монголии, произошел в XVII веке, когда Монголия была полностью оккупирована тунгуссо-маньчжурскими племенами и утвердилась новая религия – буддизм.

Первый буддийский монастырь в Монголии был построен в 1586 году, а в 1921 году их было уже около 750. Буддийские ламы обязаны соблюдать обет безбрачия. Значительное число мужского населения были монахами, поэтому прирост населения в стране до 1921 года отсутствовал вообще.

…Воинский дух у населения под воздействием буддийского клерикализма исчез навсегда.

«Этнос «древних монголов» мог или должен был, несмотря на развал их Державы, «просуществовать» до настоящего времени, при этом обладая в достаточной мере признаками и свойствами, который данный этнос имел в период становления и могущества их государства» [36, с. 31]. Увы, на территории Монголии этого не произошло.

«Монгольский народ, некогда потрясший вселенную, начиная с XIV в., сам вошел в длительный период глубокой национальной депрессии и застоя… И этот кризис, в той или иной мере, продолжается до сих пор» [137, с. 154]. Так утверждает монгольский ученый Ч. Чойсамба.

Почему?

Монгольский исследователь не объясняет.

Не может быть, чтобы народ с такими громкими победами, в течение последующие пять столетий, пребывал в «застое».

Опять что-то не складывается, отсутствует логика поведения народа. Еще одна, очередная загадка истории?

Никакой загадки здесь нет. Все объяснимо. Обратимся к хронологии, к фактам. История дает объяснение, выявляет причины произошедших событий.

Последовательность изменения этнического состава населения Монголии выглядит следующим образом.

1. Уход из Монголии в 1218 году войск Чингисхана в Среднеазиатский поход – 50 % численности войск Чингисхана вместе с семьями. 50 % осталось у Мухали для контроля за состоянием в Китае (по Рене Груссе) [48, т. 1, с. 250].

2. Уход из Монголии в 1236 году войск Бату-хана в Западный поход – не менее 2 тумена войск + семьи.

3. Уход из Монголии в 1254 г. войск Хулагу-хана в Иранский поход – не менее 7 туменов войск + семьи (по В.П. Костюкову).

4. «В конце царствования Хайду (1269–1301 гг.) или при его приемниках в Мавераннахр переместились племена бывшего улуса Угедея – джалаиры, а также сулдусы. Узбекский исследователь К.Ш. Шаниязов переселение джалаиров в Среднюю Азию относит к 60-м годам XIII в. Известно, что джалаиры образовали в Северном Иране государство Джалаиров (1356–1411 гг.). Потом они были разгромлены Тимуром и рассеяны (в т. ч. ушли и в Дешт-и-Кипчак)». Впоследствии мы их видим в составе узбекского и казахского народов [55, с. 135].

5. Борьба за власть избранных Великих ханов Ариг-Буги (Монголия) и Хубилая (Китай) с 1264 года. Пострадало монгольское население (3 сражения). А некоторая часть населения в 1268 году вместе с Хайду-ханом оставила родные края и поселилась в степях Казахстана.

6. Вторжение китайцами в 1388 г. стотысячной армией на территории Монголии (по данным исследователя Р. Безертинова за период 1370–1455 гг. китайцы 8 раз вторгались на территорию Монголии). После чего на территории Монголии «мало что осталось» (Рене Груссе) [48, т. 2, с. 267].

7. На относительно свободную территорию Монголии «хлынули» тунгусско-маньчжурские племена (с кем воевал Чингисхан с 1211 года). Миграция джурчженей протекала в конце XVI – начале XVII вв.

8. Вероятно произошло изменение тюркского языка коренного населения в результате смешения с тунгусо-маньчжурским языком.

9. Принятие буддизма как господствующей религии (XIV–XVI вв.). Былое величие монголов в связи с принятием буддизма иссякло навсегда под набожным влиянием тибетского клерикализма. Изменился менталитет народа.

10. Нурхаци, лидер маньчжур, который завоевал всю Монголию и Северный Китай, в 1599 г. ввел новый реконструированный уйгурский алфавит (на основе старого).

11. Абахай, сын Нурхаци назвал свою династию Цин, а народ маньчжурами. Весь Китай маньчжуры завоевали в 1651 году и правили им до 1912 года.

«История знает процесс ассимиляции – когда более сильные поглощают слабых соседей или просто сосуществующие мирно на одной территории племена сливаются в единое целое. Но ведь при этом от этносов, как будто полностью исчезнувших, многое остается: на генном уровне передаются грядущим поколениям расовый тип, антропологические особенности внешности, уклад жизни, песни, сказания, обычаи, культурные традиции и обряды. Зачастую остается Дух племени, поселяющийся в народе с новым самоназванием (этнонимом). Поэтому, по большому счету, все жившие когда-либо на Земле этносы бессмертны, в отличие от отдельных людей. Их облик, традиции, навыки, привычки и склонности благополучно сохранились в характерах и антропологическом типе ныне существующих народов, даже если последние о подобном родстве и не догадываются» [68, с. 13].

* * *

В Алматы на международной научно-практической конференции в 2008 году известный ученый номадизма Н.Н. Крадин заявил: «Я бы сказал так: не Чингисхан был монголом, а Чингисхан создал монголов». И это новое название твердо закоренилось на последующие века за страной и народом её населяющим. От первоначального названия страны «Mengi el» («Вечное государство») – «монголы», как похожее название (созвучие), утвержденное иностранцами.

Полемика среди ученых-историков на протяжении последних 150 лет идет в направлении – какие кочующие племена в Монголии в чингисхановскую эпоху считать монголоязычными, а каких тюркоязычными? Основная ошибка соискателей – отождествлять современных монголов с «монголами Чингисхана». А ведь между ними разница в 800 лет! За это время произошли громадные перемены, почти наполовину сменился народ, возникла новая религия и, соответственно, появился новый язык и письменность.

Мне, в свою очередь, непонятно, почему историки упорно не хотят признавать тот факт, что Монголию в XVII веке захватили маньчжуры. Они, победители, как везде и всюду, навязали свою волю и порядки побежденному народу. А монголов в то время в Монголии по монгольским же летописям оставалось всего 6 туменов (около 60 тыс. воинов).

С пришельцами у них была только одно единство – религия. А язык общения сложился в результате смешения прежнего, тюркского, с новым тунгусско-маньчжурским. Получился интегрированный халха-монгольский язык. Эту версию происхождения современного халха-монгольского языка еще вначале ХХ века доказал монголовед В.П. Котвич.

Все эти коренные изменения в Монголии произошли в силу сложившихся исторических обстоятельств. Летописи XVII века писали сами монголы, буддийские монахи, получившие образование в Тибете, видимо, на старом тюркском (читай – на старомонгольском) языке, что впоследствии пришлось их сочинения переводить на современный халха-монгольский язык. По-моему, вот где зарыта истина – в XVII веке, когда в Монголии изменился народ, язык и религия. Название страны, народа, память о славе Чингисхана сохранилась, но «язык Чингисхана» потеряли. Подобные метаморфозы в различных вариациях происходили и в других странах. Например, в среднеазиатском Моголистане, на Украине и даже во Франции, когда там за 200–300 лет сформировались новые языки общения.

Относительно «протомонголов».

Всем известно, что тюркоязычные кочевые племена в VI–VIII веках на территории нынешней Монголии трижды создавала Тюркские каганаты, а в XIII веке под предводительством Чингисхана создали четвертый тюркский каганат, который стал называться Менгу ель – Вечное государство, или как его называют ученые-историки – Великая Монгольская империя.

С тех далеких эпох в Монголии четырежды менялся государственный строй, изменилась религия народа, изменился язык и письменность. Но земля, основа государства, территория, страна осталась на месте и на ней живут потомки тех далеких предков. Подобные метаморфозы происходили почти во всех государствах мира. И как бы ни менялась политическая ситуация, коренное население этой страны и только они должны быть наследниками своих далеких предков, независимо от того, кто и как их называет. А назвал их великий Чингисхан монголами и это название народа сохранилось до наших дней, так же и за страной – Монголией».

Что касается многих тюркских племен, создавших государство Мэнгу эль, то это и их история, они также вправе гордиться былым величием тюркского народа.

Мне остается только лишь добавить добрые пожелания и процветание монгольскому народу еще на многие века. Будьте достойны славы собственных предков!

* * *

Март 2010 года, г. Казань. Международная конференция ученых-историков. Во время перерыва академик АН Татарстана Маркасым Абдулахатович Усманов рассказывает собравшимся вокруг него коллегам: «Есть такие любители истории, которые прочитав три исторические книги, садятся и пишут четвертую по своему разумению. Но не надо торопиться эту четвертую книгу сразу выбрасывать. Её автор, быть может, в чем-то не разобрался, возможно, не понял сути написанного. Значит, эти прочитанные им три книги авторов были написаны не убедительно, без веских аргументов и фактов, не внушают доверия. Поэтому читатель сам решил восполнить имеющийся пробел. Следует разобраться, о чём хотел сказать новоявленный историк, в чем его истина? Может быть, в его суждениях есть рациональное зерно. И подобное встречается часто».

Аналогичное суждение высказывает и казахский профессор Б.Б. Ирмуханов, который пишет: «Специальная, профессиональная подготовка историка зиждется на научной основе, что возможно только при университетском образовании. Но поскольку влечение к истории является природным свойством человека, нельзя исключить исследований и со стороны энтузиастов-любителей, среди которых могут встречаться талантливые и добросовестные исследователи, такие как Г.Е. Грумм-Гржимайло, Н.А. Аристов, способные создавать поистине фундаментальные труды. Однако большинство сочинений любителей истории, даже талантливо написанные и вызывающие восхищение читателей, по своей научной ценности серьёзно уступают обретенной популярности» [55, с. 113–114].

Авторитет тюркологии, академик В.В. Бартольд высказывался вообще против того, чтобы лица без специального исторического и филологического образования брались за историко-филологическую тематику [55, с. 111].

Однако, например, историю Казахстана начали писать вовсе не профессионалы-историки, а исследователи, пришедшие в историческую науку, так сказать, со стороны. Такие, как офицер Шокан Валиханов, поэт Шакарим Кудайбердиев, инженер-путеец Мухамеджан Тынышпаев, врач Санджар Асфендияров. Современный исследователь инженер-механик Шахмурат Куанганов написал замечательную книгу «Арий-гун. Сквозь века и пространство», Кайрат Закирьянов нашел более конкретное высказывание ученого М. Постникова на этот счет: «Науку должны развивать специалисты, и только специалисты, но вместе с тем специалисты должны четко и убедительно отвечать на недоуменные вопросы профанов и разъяснять им, в чем они не правы. Как раз этого автор не мог добиться от специалистов-историков» [44, с. 241].

Поехал в Монголию. Познакомился с ведущими учеными страны: историками, археологами, филологами. Совместно с ними совершил длительную экспедицию по значимым историческим местам. Спрашивал, интересовался, выяснял, изучал. Искал следы пребывания тюркских племен на территории нынешней Монголии. И благодаря содействию монгольских ученых нашёл. С математической точностью проанализировал собранные данные, пришёл к выводам, которые указаны чуть ниже».

Выводы:

1. Древнемонгольский язык – это тюркский язык, на котором говорили кочевники Монголии на протяжении более тысячи лет до Чингисхана и еще 400 лет после Чингисхана (см. главу Х-икс, точка отсчета).

2. «Монгол» – старое название, истоки которого восходят к Первому Тюркскому каганату, вновь возрожденное самим Чингисханом и данное им своему объединённому народу и своей стране, согласно завещанию своих предков. Согласно историческим и археологическим данным, государственный язык времен эпохи Чингисхана – тюркский, письменность – на уйгурской основе: 21 буква, столбиком, сверху-вниз. (Подробнее см. главу Х-икс, точка отсчета.)

Например:

1. Улус Чагатая (восточная часть). Здесь в XIV в. образовалось государство Моголистан и просуществовало почти до XVII в. Затем эти земли заняли ойраты, западные монголы, и образовали Джунгарское ханство, которое просуществовало до 1768 года. Потом эти земли отошли к Китаю. Таким образом, здесь за пять веков сменилось четыре государства, но язык оставался тюркским.

2. Украина. Академик А.А. Куник указывает, что «тюркский элемент совершенно ясно выступает в Южной Руси… со времен гуннского нашествия, когда Алтай … стал высылать орду за ордой на Западную Азию и Черноморье» [101, с. 95]. Каждый в свое время здесь проходили: гунны, авары, сабиры, булгары, угры-мадьяры, печенеги, хазары, половцы (кимаки) и все они говорили на тюркских языках. Об их языковой принадлежности «свидетельствуют надписи, вырезанные на камнях и стенах Маяцкого городища на Дону. Они написаны буквами тюрко-орхонского алфавита и читаются по-тюркски» [там же, с. 99].

Затем эту территорию занимала Киевская Русь, с XIII века вошла в состав Золотой Орды, с XIV в. – в состав Великого княжества Литовского, а затем Польши, с XVII в. – в состав России. Аналогичный случай: на одной географической территории за пять веков сменилось 5 государств. Это звенья одной цепи, когда на всей территории бывшей Великой Монгольской империи формировались и складывались новые нации. А современный украинский язык здесь сформировался только в XVI веке.

А относительно формирования русского этноса Л.Н. Гумилев отмечал: «Формирование русского этноса из разнородных славянского, тюркского, финно-угорского и балтийского этнических элементов было весьма длительным процессом, затянувшимся на несколько веков и завершившимся (в целом) лишь к началу XVIII в.» [7, с. 85].