Текст книги "Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана"

Монгольские племена по «Сокровенному сказанию…» делились на две основные категории: первые Нирун – сыны света, чистые; вторые – Дурлюкин, считавшиеся менее важными по происхождению. К первым причисляли тайджиутов, из которых вышел Чингисхан, урууд, манкуд, джаджират, барулас, от которых произошел Тамерлан, барин, дорбан, салджиут, катажин. К дурлюкин относили племена арулат, байуат, королас, сулдус, икирас, конгират, онгират, конград.

Все перечисленные племена фактически относятся к тюркским племенам. А «Сокровенное сказание монголов», как было указано выше, это политический миф, где реальные деяния великого Чингисхана переплетаются с мифотворчеством сказителей.

Кабул-хан установил добрососедские отношения с ближайшими соседями – ханствами меркидов и кереитов. Главная внешняя угроза монголам исходила от джурчженской династии Цзинь (Золотая), которые находились к востоку от хаид-борджигинов. Рашид ад-Дин сообщает о приглашении джурчженским Алтан-ханом монгольского Кабул-хана на переговоры, дабы «между обеими сторонами была проторена широкая дорога единения и дружбы». Однако, из-за вызывающего поведения Кабул-хана на приеме у Алтан-хана (говорят, что Кабул-хан, будучи пьяным, таскал цинского императора за бороду), переговоры были сорваны, и это привело к многолетней вражде и обоюдной мести [135, с. 240–241].

И чтобы каким-то образом сгладить свою вину и ослабить лютую ненависть и жажду мести со стороны цзиньцев, свою власть Кабул-хан передал не своему сыну, а Амбагай-хану, своему двоюродному дяде [там же и см. таблицу № 2, 3] (а не племяннику, как пишется во многих источниках).

Амбагай-хан поставил своего сына Кадан-батора главнокомандующим «всех монголов», а для нормализации отношений с татарами выдал им свою дочь в замужество, лично отправился провожать её, но коварно был схвачен татарами и казнен жестоким способом. Все собравшиеся монголы-тайчиуды на курултае поставили ханом Хутулу, сына Кабул-хана.

В «Сказании…» приведен еще один характерный пример отношения татар к монголам. Отец Чингисхана Есугей-багатур по дороге домой заехал на пир к татарам, чтоб утолить жажду. Татары его узнали и «с умыслом тайно подмешали ему яду». Через три дня Есугей скончался.

Попытка многих ученых-историков найти на территории Монголии каких-либо следов пребывания племени под названием монгол во времена Чингисхана (до 1206 года) – не увенчались успехом.

Китайцы всех кочевников, живших на севере от Великой Китайской стены, называли одним общим словом татары («да-да»). В «Полном описании монголо-татар» Ван Го-вэйя (умер в 1927 г.) татары подразделяются на белых, кочевавших вдоль Великой Китайской стены, черных – монголы глубинных районов Монголии и диких – монгольские племена северных, таежных районов [136, с. 4].

Рашид ад-Дин в своем «Сборнике…» определенно говорит: «Ради чрезвычайного величия и почтения их (татар) другие роды турецкие (т. е. степные кочевые народы монголо-тюркского происхождения), по смешению степеней, разрядов и имен их, стали известны под их именем, и всех называли татарами… тогда как с «настоящими» татарами они не имеют ничего общего» [136, с. 150–151].

Академик В.В. Бартольд еще в 1903 году отмечал то же самое: «Народ, который в первой половине XIII в. потряс своими походами все страны от Китая до Адриатического моря, во всех источниках того времени, как в китайских и мусульманских, так и в русских и западноевропейских, называется «татарами». По-видимому, действительно, еще до времен Чингисхана так они сами называли себя как народ (слово «татары», как название народа, появляется уже в орхонских надписях VIII в.) [136, с. 202].

Рашид ад-Дин в своем знаменитом «Сборнике летописей» поясняет: «В настоящее время, вследствие благоденствия Чингисхана и его рода, поскольку они суть монголы, – (разные) тюркские племена, подобны джалаирам, татарам, ойратам, онгутам, кереитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело определенное имя и специальное прозвище, – все они из-за самовосхваления называют себя (тоже) монголами, несмотря на то, что в древности они не признавали этого имени» [по Рашид ад-Дину, т. 1, кн. 1, с. 103].

Но большинство современных историков с мнением Рашид ад-Дина и китайского посла Мэн Хуна (1221 г.) не согласны. Им, якобы, с высоты 20-го века виднее, так как «летописи могут ошибаться». Коль скоро существует Монголия, значит, должны быть и монголы. По их мнению, «монголы Чингисхана» говорили по-монгольски. Логично! И других мнений не примлют. Однако, многочисленные факты свидетельствуют – среди племен и народов, которыми управлял Чингисхан, племени под названием монгол не было. Его окружали тюркские племена: татары, жалаиры, кереиты, найманы, онгуты, меркиты, уйгуры и др. Все они говорили по-своему, на языках тюркской основы, как и их далекие предки, которые ранее входили в Тюркские каганаты.

Например, все мы совсем недавно гордо именовали себя «советским народом», а государственным был русский язык, но, при этом, каждый осознавал себя, прежде всего, русским, татарином, казахом и прочей нацией, к которой он принадлежал. А по-советски никто не говорил.

«По сути, речь шла о создании новой общности людей, новой нации по имени «монгол», где не было титульных и рабских родов, все народы, живущие в войлочных юртах, наделялись равными правами и обязанностями. Нелегко было забыть свои древние, родовые имена, к примеру, найманам, кереям, жалаирам, коныратам, каталанам или дулатам, но Чингисхан буквально заставил всех величать себя гордым именем «монгол».

Сегодня гражданин США не назовет себя потругальцем, испанцем, бельгийцем или французом, хотя таковыми они являются по крови – все они, напротив, гордятся званием американца, чего нельзя было сказать о жителях бывшего СССР, который и рухнул-то, в основном, по причине отсутствия чувства сопричастности к единой нации и все его граждане поспешили забыть имя «советский народ». Чингисхану же удалось создать новую монгольскую нацию» (по К. Закирьянову, 2013 г.).

«Мы считаем необходимым подчеркнуть, что определение mongghol и, соответственно, monggholjin использовалось в начале XIII в. для обозначения политической общности, которая в 1206 г. уже состояла из нескольких этнически и лингвистически разных групп. Кроме того, характерной чертой этой общности была искусственно созданная социально-военная структура» [Коллмар-Пауленц К. Новый взгляд на религиозную идентичность монголов/ Монгольская империя и кочевой мир Улан-Уде, 2004, с. 446].

«Имя монгол только при Чингисхане стало употребляться в качестве названия государства и династии, позже – и как название народа» [там же].

По-видимому, для общей ясности о взаимоотношениях между монголами и татарами, следует привести комментарии по этому вопросу исследователя А. Мелёхина: «В XII веке татары постоянно грабили и разоряли более слабые монгольские племена, пытаясь навязать им свое превосходство. После победы джурчженей над киданями и создания империи Цзинь Алтан-хана, татары в 1127 году заключили союз с последними. После чего татары стали главной и надежной силой осуществления реакционной государственной политики Алтан-хана «достижения власти над чужеземцами руками самих чужеземцев». Татары предали интересы всех монгольских племен, превратились в подлых, ненавистных предателей, сдавшихся на милость своих джурчженьских господ» [135, с. 241]. Отсюда и исходит ненависть Чингисхана к предводителям татарского племени, но ни в коем случае не к самому татарскому народу. Всем известно, что у Чингисхана две жены были татарки, а в его семье воспитывался татарский мальчик Шиги-Кутуку, который впоследствии стал главным судьёй и прокурором всей Монгольской империи.

Первый европейский путешественник монах Плано Карпини, который посетил ставку Великого хана в Монголии (1246–1247 гг.), писал: «Эта земля имела некогда четыре народа: один назывался Йека-Монгал, то есть великие Монгалы, второй назывался Су-Монгал, то есть водяные Монгалы, сами же себя они именовали Татарами от некой реки, которая течет через их страну и называется Татар; третий народ назывался Меркит, четвертый – Мекрит. Все эти народы имели одну форму лиц и один язык, хотя меж собой они разделялись по областям и государям» [100, с. 28]. Это весьма важное наблюдение францисканца возьмем на учет – разные племена в Монголии говорили на одном языке и, видимо, поэтому, по языку, он их называет одним общим словом – «татары». И отдельные главы своего сочинения озаглавил: «О хороших нравах Татар», «О начале державы Татар», «О князьях Татар», «О вероломстве Татар» и т. п.

Арабский летописец Ибн ал-Асир (1160–1233), т. е. современник Чингисхана, в своих повествованиях рассказывает о вторжении Татар в страны мусульманские частью из расспроса очевидцев, частью – из дошедших до него слухов. И всегда новых захватчиков именует только татарами. Другие арабские летописцы: Ибн’Абу аз-Захир, Ибн Васил, Рукн ад-дин Бейбарс и другие также в своих сочинениях говорят и пишут о татарах, имея в виду монгольские народы.

Француз Гильом де Рубрук в своей книге (1255 г.) писал: «Желая свое название, т. е. Моал (монголы), превознести выше всякого имени, не желают они называться и Татарами. Ибо Татары были другим народом, о котором я узнал следующее» [100, с. 145].

«Таким образом, часто враждовавшие между собой до Чингисхана монгольские племена при нем, в обстановке сплошных боевых успехов над внешними врагами, сливались в одну нацию, проникнутую национальным самосознанием и народной гордостью» [131, с. 89].

Исследователь Хасен Кожа-Ахмет считает, что слово «монгол» из китайских источников X–XI в.в. аналогично слову «бенгу» из древнетюркской письменности VIII в. Например, в малой надписи на памятнике Кюльтегину читаем: «Бұны көрұ – білің бенгу таш» – «Это смотрите, знайте вечный камень» (12 строка); «Сабым ерсер бенгу ташка ұртым» – «Имееще слово я высек на вечном камне» (11 строка).

И далее этот же автор приводит еще одно изречение из указанного памятника: «Өтүкен иыш олурсар бенгү ел тұта олыртачысын» – «Если будешь жить в Отукене сохраняя единение, то будешь иметь вечную страну». Отсюда вытекает важнейший постулат древних тюрков – если в государстве будет соблюдаться единство и согласие народов, то такое государство будет жить вечно.

И далее указанный автор ссылается на литературный памятник XI века М. Кашгари, где значится слово MENGY – вечность, бесконечность, с объяснением, что превращение буквы «б» на «М» – обычное явление. Например, в турецком словаре слово bengi – вечный [132, с. 17, 90].

Анализируя многочисленные переводы слова «менгу», автор склоняется, что правдоподобным переводом слова «менгу» является тюркское слово «вечный».

Еще Л.Н. Гумилев в своей книгах «Тысячелетие вокруг Каспия» и «Древние тюрки» говорил, что тюрки свою державу называли – Вечный Эль.

Историк из Татарстана Р.Н. Безертинов в своей книге «Татары, тюрки – потрясатели Вселенной» пишет: «Постепенно орда превращалась в государство, которое называлось у тюрков ханством. Ханства объединились в каганат. Своё государство тюрки назвали Эль или Иль. Оно было более постоянным, чем орда или конфедерация, поэтому тюрки своё государство назвали «Вечный Эль». Постоянная потребность объединения в орды и создания государств послужила основой идеологии тюрков. Эта идеология «стремления к Вечному элю» пронизывает своими лучами всю историю тюркского мира. Благодаря этой идеологии тюрки создали много десятков империй и ханств» [там же, с. 13].

«К. Салгара-улы в книге «Великий каганат» пишет: «Известно, что тюрки в 552 году победив жыужаньей, назвали своё государство «Мәнгi ел» («Вечный эль») (там же).

Далее Хасен Кожа Ахмет поясняет: «Если первоначальное название государства восточных тюрков, возглавляемое Чингисханом, было «Менгу-ель», то почему оно превратилось в слово «монгол» и забыто его значение «вечный»?

Думается, одной из причин было то, что первые летописи о государстве «Менгу-ел» были написаны иностранцами в Китае, Средней Азии, позже в Европе, где не знали смысла тюркского слова «менгу, мэнгi» (в чем можно убедиться по приведенным примерам из их трудов в настоящей главе нашей книги). Поэтому и получилось искажение при произношении её» [132, с. 25–26].

«Монголы Чингисхана – это, в первую очереддь, такие крупные племена, как найманы, кереи, коныраты и джалаиры» [104, т. 1, кн. 1, с. 103].

Хара-Даван в своей книге «Чингисхан – полководец и его наследие» этот тезис персидского историка подтверждает: «Основными племенными объединениями, на которые делились монголы, были: татары, тайчжуиты, кереиты, найманы, меркиты и уйгуры» [131, с. 62, 64, 66].

Рашид ад-Дин добавляет: «Но ставшие теперь монголами племена и сами помнили, что еще недавно им было выгодно называться татарами, и, видимо, иной раз так себя и называли, будучи «официально» монголами» (там же).

После разрыва с Жамухой к Темучжину присоединились многие родственники – борчжигины и тайчиуды, укрепляя его положение среди монгольских племен. § 123: «Посоветовались меж собой Алтан (дядя Темучжина по отцу), Хучар (двоюродный брат), Сача-беки (троюродный брат) и все прочие и сказали Темучжину: «Мы решили поставить тебя ханом». И дали клятву на верность новому хану. Так Чингисхан в 1189 году стал ханом улуса Хамаг Монгол («Все Монголы»), который стал первым этапом на пути образования единого Монгольского государства.

В дальнейшем Чингисхану предстояла тяжелая и трудная борьба с конфедератами – главами соседних племен и полного их подчинения единой централизованной ханской власти. И только после победы над Жамухой, покорения крупных племен: татар, журхинцев, меркитов, кереитов Ван-хана и найманов, в 1206 году главная цель Чингисхана была достигнута – было создано единое Монгольское государство. Судя по сохранившемуся оттиску печати Гуюк-хана (1246–1248) – официальное название государства было «Великая Монголия».

Китайский летописец Мэн-хун предполагает: «Прежде был народ мэн-гу, который был страшен джурчженям и предводитель которых провозгласил себя императором. После они были истреблены, однако ж, когда Чингисхан основал империю, прибежавшие к нему цзиньские подданные научили его принять название этого народа, чтобы навести страх на цзиньцев». Однако из «Сказания…» мы знаем, что еще прадед Чингисхана Кабул-хан назвал свой народ «хамаг монгол». Так что, в памяти кочевников имя монголов сохранялось как символ сопротивления джурчженям.

В китайских трактатах Хуан Дун-фа сказано: «Существовало еще какое-то монгольское государство. Оно находилось к северо-востоку от джурчженей. Татары присвоили их имя и стали называться Великим монгольским государством». Так что наша вышеизложенная версия подтверждается китайскими источниками, а также английским историком Ч.Д. Гальпериным: «Его «монголы» в действительности являлись племенной конфедерацией различных урало-алтайских народов, большей частью тюрков, возглавляемой Чингисом и его монгольским племенем» [49, с. 229].

С ним согласен и голландский специалсит по Монголии Лео де Хартог: «Теперь «все племена, живущие в войлочных шатрах» можно было назвать одним словом – «монголы». Завоеванные племена, даже такие большие, как кереиты и найманы, после этого называли себя монголами. После побед над племенами Чингисхан разрушил их единство, распределяя побежденных между другими племенами. Тех, кто сдавался добровольно, например, унгиратов и ойратов, он, как правило, не трогал. Таким образом, начала зарождаться нация «монголы» [74, с. 47].

Известный историк Ю.А. Зуев в своей книге «Письменные памятники востока. Историко-филологические исследования» (Москва, 1972 г.), пишет: «Сам термин джалаир является монгольским вариантом названия «царского» племени Второго Уйгурского каганата Йаглакар-йала эр». Подобный пример, как один из великого множества, когда термин «монгол» в советскую эпоху был единственно верной и определяющей характеристикой всего этнического населения, ранее проживавших на территории Монголии, тогда как теперь установлено (во всяком случае по версии многих современных авторов и по данной книге) – в VIII–IX веках этнотермин «монгол» и монголы как нация в то время еще не существовали.

«Имя «монголы» до начала VIII в. еще не было известно, и происхождение его до сих пор не вполне выяснено. Официально это имя было принято только после создание объединенного Монгольского государства при Чингисхане (1206–1227 гг.), когда понадобилось дать всем монгольским племенам, складывающимся в единую народность, общее название.

Оно было усвоено не сразу и самими монголами. До 50-х годов XIII в. персидские, арабские, армянские, грузинские и русские авторы именовали всех монголов по старому – татарами» («Всемирная история», том 3). А потом всех нарекли «татаро-монголами».

О том, что народ, который назывался на протяжении нескольких тысячелетий то тюрком, то сюнну, то хунну, гунны, татары, монголы и др., является лишь одним народом – восточными тюрками – ученые Европы знали еще в начале XIX века (а может и раньше) [132, с. 80].

Восточные тюрки, поселившиеся на севере от китайцев, были ими прозваны сюнну, хунну. После развала Хуннской империи, они же на этой территории создавали в VI–IX веках Тюркские, Уйгурские каганаты. А в 1206 году потомки восточных тюрков при лидерстве Чингисхана воссоздали очередной каганат и назвали его «менгу эль» («Вечное государство») [132, с. 129].

В «Мэн-да бэйлу» сказано: «Я Мэн Хун, лично замечал, как их временно замещающий императора го-ван Мухали каждый раз сам называл себя «мы татары»; все их сановники и командующие также называли себя «мы да-да жень» («мы, татарские люди»). Они даже не знают, являются ли они монголами (мен гу) и что это за название» [132, с. 20]. Вот так, наместник Чингисхана в Китае (джалаир по происхождению) Мухали считал себя «татарским человеком». И это спустя 13 лет после официального провозглашения Великой Монгольской империи.

Образно и, как мне кажется, убедительно, казахский исследователь Марат Жандыбаев эту словесную чехарду выразил следующими словами: «Хочешь победить своего могущественного врага – дай ему другое имя, принадлежащее его, им же, поверженному врагу, после чего запутай его историю: в нашем случае запутали так, что просто так не выпутаться» [39, с. 136].

Неоднократно здесь упомянутый английский исследователь Э.Х. Паркер сомневается, что слово монгол произошло от «рыбочешуйных» татар. Он пишет: «Ни по каким меркам невероятно, что монгольское слово мунгу или мунку, обозначающее «серебро», было принято Чингисханом с целью имитации своих предшественников, и что народ или племя, тогда называемое мунку, не может быть трактован с уверенностью, что он или оно имело другое этническое название» [96, с. 206].

Таким образом, монголы – это собирательный термин из тюркских племен и этносом не является. Политическое объединение разных тюркских племен.

Академик Б.Я. Владимирцов на данном этапе подводит итоги: «Таким образом, объединенный монгольский народ впервые получает общее имя, причем имя такое блестящее, что вскоре все начинают с пробуждающимся национальным чувством гордости добровольно уже именовать себя монголами» [136, с. 165]. Но письменность у них была уйгурская на тюркском языке – языке государственной канцелярии. А французский ориенталист Рене Груссе объединение монгольских племен выразил еще конкретней: «Тюрки, как и монголы, были, таким образом, включены в новую монгольскую нацию (монгол улус) и отныне именно под этим именем монголов будут известны победители и побежденные, кереиты и найманы, также, как и борджигины, «все поколения, живущие в войлочных кибитках», и именно под этим именем они будут прославлены» [48, 1-й т, с. 236].

Южно-китайский посол Мэн Хун в ставке Чингисхана (1219 г.) исследовал происхождение названия империи Чингисхана и не понял – какая связь между кочующими степными племенами и далекими мэн (монголами). Он писал: «Эти два государства отстоят друг от друга с востока на запад в общей сложности на несколько тысяч ли (более 2 тыс. км А.О.). Неизвестно почему они объединились под одним племенем».

И далее: «… для людей Чингисхана название мэн (монголы) носило абстрактный характер, то есть в практическом смысле оно не было связано ни с одним известным им в то время племенем» [2, с. 126].

Уже упомянутый здесь академик Р. Рахманалиев в своем объемном труде «Империя тюрков. История великой цивилизации» в одном месте принимает как бы компромиссное решение: «Каким бы то ни был этнический источник племен, населявших Монголию в XII столетии, все они были схожи в стиле жизни и социальной организации, и поэтому можно говорить об их принадлежности к одной культурной сфере» (изд-во «РАПОЛ классик», М., 2013, с. 245).

Языковая принадлежность монголов эпохи Чингисхана по данным исторических источников

Откуда взялись монголоязычные племена, если не было монголов ни в самой Монголии, ни в соседней Маньчжурии? – вот главный вопрос Истории.

К раскрытию этого вопроса мы еще вернемся по ходу изложения данной книги.

Как видно из приведенной таблицы, разброс мнений ученых-исследователей по поводу монголоязычности различных племен, населяющих территорию, которую совсем недавно стали называть Монголией, весьма различен меж собой. А по другому быть и не может. Ведь за тысячу лет до Чингисхана здесь, северней Великой Китайской стены, жили тюркские племена: государство шаньёна Моде, Первый тюркский каганат, Второй тюркский каганат, Уйгурский каганат. Тюркские каганаты оставили после себя величественные памятники – каменные стелы, на которых воспроизведено описание их подвигов на тюркском языке древними руническими знаками.

В плане языкознания, здесь, естественно, должны сказать свое весомое слово языковеды-лингвисты. Изучением изменения языка во времени занимается наука диахрония.

* * *

Многие востоковеды и другие ученые-историки в своих работах, как правило, отмечают, какие племена кочевников времен Чингисхана были монголоязычные, а какие тюрко-язычные. Например, французский историк-востоковед, почетный директор Национального центра научных исследований Жан-Поль Ру указывает, что меркиты и татары были монголоязычные, а карлуки и онгуты – тюркоязычные. Кереиты и найманы по его классификации были наполовину монголоязычные, наполовину – тюркоязычные [38, с. 16].

Современный российский исследователь Александр Мелёхин в своем альманахе «Чингисиана» все племена, окружающие Чингисхана, относит к монголоязычным. Правда, у него есть одна оговорка относительно кереитов Ван-хана: «Исторические хроники свидетельствуют о тюркском происхождении хэрэйдов, однако в конце XII века этот народ был монголоязычным» [135, с. 253].

Что ж, в истории подобное бывало и неоднократно, когда по каким-то объективным причинам народ менял свой родной язык. Только на этот процесс требуется несколько столетий. Например, в 1654 году в составе московской делегации к Богдану Хмельницкому в Переяславль находились несколько толмачей-переводчиков, т. к. через 400 лет после Киевской Руси русские уже не понимали разговорную речь украинцев.

Никак нельзя обойтись без комментария относительно приведенной таблицы.

Например, самое многочисленное племя – найманы. Автор книги «Главные противники Чингисхана. Тайные войны в ракурсе истории» Булат Кыстаубаев, казах из рода найман, с тонкой иронией замечает: «Абсурдность объявления найманов монголами очевидна, однако притязания монголоведов на монгольское происхождение крупного казахского рода Найман не прекращается, несмотря на то, что найманы не собираются менять свою национальность и переходить на монгольский язык».

Попутно исследователь Б. Кыстаубаев приводит замечания русского востоковеда И.Н. Березина (1818–1896 гг.): «Найманы были искони тюрками, это удостоверяется нынешним тюркским языком этого многочисленного племени; отречение первоначально монгольских найманов было бы не согласно со всем ходом истории Средней Азии. Естественно полагать, что имя найманов происходит от реки Найма, притока Катуни, и что на ней они первоначально обитали». И далее автор книги добавляет: «Кочевья найманов доходили до р. Орхона, до тех мест, где впоследствии была основана первая столица Монгольской империи – Каракорум» [72, с. 154–155].

* * *

Ученый-историк М.В. Горелик (г. Москва) в своей статье «Половецкая знать на золотоордынской военной службе» приводит еще один убедительный аргумент о пребывании баварца Иоганна Шильтбергера в золотоордынском плену, который впоследствии у себя на родине написал интересные воспоминания о своих приключениях: «Основное население Орды зовется монголами, какие бы корни у них не были – половецкие, кыпчакские и иные тюркские, а тем более собственно монгольские». То есть, они говорили по-тюркски, но ощущали себя монголами. Великая это сила – кто бы ты ни был, ощущать себя причастным к великому содружеству многих народов, которые гордо называли себя монголами, к его великому вождю Чингисхану, сумевшему покорить полмира.

Ярким примером такой солидарности будет государство Моголистан, созданное в XIV веке из различных тюрко-язычных племен (см. раздел Моголистан).

Да и в новейшей истории происходят подобные процессы.

Например, американская нация в США. Конгломерат всевозможных наций со всех континентов Земли. Но уже во 2–3 поколении все они гордо называют себя американцами.

Вопрос о тюркоязычных кочевых племенах Монголии возникает естественным образом, т. к. на этой территории за 2 тысячи лет до н. э. проживали тюрки.

Профессор Е.С. Омаров разъясняет: «По сведениям Наджипа Гасымбека, ссылавшегося на китайские источники, за 2197 лет до н. э. в Северном Китае проживали тюрки. В китайских источниках они именовались по-разному – то тюрки, то хунну или гунны. Ханы гуннов носили титул – шаньюй. Известный вождь Моде-шаньюй завоевал почти всю территорию северней Великой Китайской стены. Да и сама Китайская стена была воздвигнута как щит от агрессии гуннов» [91, с. 133]. И далее: «Гунны были рыжие, отмечается в китайских источниках» [там же, с. 135].

В VIII веке на этой территории располагался объединенный Тюркский каганат. Об этом времени сохранились уникальные литературные памятники: стела в честь Бильге-кагана и Кюль-тегина и вторая стела в честь Тоньюкука – советника каганов и другие. Написаны они древнетюркским литературным языком руническим письмом (750–759 гг.) [83, с. 96].

Естественно, после распада Тюркского каганата произошло движение народа, его населяющего. Кто куда ушел, а кто остался? – это отдельный вопрос. Конечно, за 500 лет до Чингисхана движение кочевников происходило во всех направлениях и неоднократно. Но тем не менее, следы пребывания тюркского населения в Монголии должны быть. И они были найдены монгольскими учеными, о чем речь пойдет ниже.

Видимо, заострять внимание на том, какие племена в XIII веке в Монголии считать монголоязычными, какие тюркоязычные – занятие малоперспективное. И строго их разграничивать совсем не обязательно. Как нам известно из «Сказания», борджигины свободно общались с татарами, кереитами, найманами, джалаирами. Ездили друг к другу в гости, на свадьбы, на охоту. С таким же успехом и воевали меж собой, брали пленников, превращая их в своих рабов. Может быть, они были двуязычные? Вполне возможно. Во всяком случае, в обыденной жизни они понимали друг друга и обходились без переводчиков. Некий тюркско-монгольский симбиоз.

С современной точки зрения для рядового читателя, например, считать татар монголоязычными (именно так утверждают нынешние ученые-историки) – какое-то недоразумение [55, с. 66]. Испокон веков татары относятся к тюркоязычным народам. Оказывается, с научной точки зрения, татары времен Чингисхана на территории Монголии были монголоязычными. По мнению некоторых ученых, эта аксиома не подлежит сомнению, но, с другой стороны, не внушает доверия. Собственно, это и не так важно, какие племена раннего Средневековья по научному ранжиру куда занесены. Важно, что сами кочевники времен Чингисхана общались меж собой свободно, понимая друг друга. Главное здесь в другом – современные монголы «потеряли язык Чингисхана» и с XVII века говорят совершенно по иному, на трансформированном тюрко-маньчжурском языке, который стал называться халха-монгольским.

Этот вывод подтверждают ученые Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Академии наук России и Института истории, археологии и этнографии Дальневосточного отделения РАН, которые, говоря о монгольском современном языке, отождествляют его с тунгусско-маньчжурским языком (Н.Н. Крадин, Т.Д. Скрынникова «Империя Чингисхана». Изд-во «Восточная литература», РАН, Москва, 2006 г.).

Таким образом, в результате миграционных и ассимиляционных процессов на территории Монголии с конца XV века и вплоть по XVII век, образовался современный халха-монгольский народ, о чем будет сказано чуть позже.

Следует заметить, что большинство историков считает племя джалаиров монголоязычным. Между тем, всем известно, что джалаир Кадыр Али-бек (Кадыргали Жалаир) – придворный летописец касимовского хана Ораз-Мухаммеда, племянник казахского Таукель-хана, в 1602 году написал для русского царя Бориса Годунова «Тарихи-шежире» («Историческая летопись») на тюркском (казахском) языке. Это единственно сохранившаяся летопись эпохи средневековья, где изложена генеалогия казахских ханов. Её высоко оценил Чокан Валиханов, который писал, что она написана казахом и является памятником казахской духовности [85, с. 173]. В настоящее время казахский род джалаиры компактно проживает в Алматинской области.

Казахский писатель-историк Мухтар Магауин приводит родословную летописца Кадыр Али-бека.

1. Сартак – ноян времен Чингисхана

↓

2. Жалаир-Саба

↓

3. Жалаир Тебре бек

↓

4. Шейх-Сара-бек

↓

5. Айтоле-бек – при Урус-хане

был главнокомандующим

↓

6. Камбар-мурза

↓

7. Кубай

↓

8. Адам-Шейх-мурза

↓

9. Еренчи-бахадур

↓

10. Темеджек-бахадур

↓

11. Кусум-бек

↓

12. Кадыр Али-бек (Кадыргали Жалаири) – летописец

Казахский писатель-историк Мухтар Магауин автор популярной книги «Азбука Казахской истории», а также исторического романа «Смутное время», является членом-учредителем Международной Академии «Чингисхан», посвятил исследованию родословной летописца Кадыргали Жалаира целый раздел. Скудные сведения о самом летописце имеются в его произведении «Тарихи-шежире» («Историческая летопись»). По его собственным словам, он происходил из племени джалаир, раньше состоял на службе у предков Ораз-Мухаммеда (отец Ораз-Мухаммеда Ондан-султан погиб в битве с джунгарами в 1585 году, а родной дядя – казахский хан Таукель-Бахадур-хан (1582–1598 гг.) и тогда служил Ораз-Мухаммеду).