Текст книги "Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории"

Северный путь и южный оазис

Уже не первый десяток лет с настойчивостью одержимых нам повторяют тезис о диверсификации экономики, уходу от сырьевого уклада.

Но мысль эта так и остаётся на уровне благих пожеланий, воз и ныне там. На понижательной волне мирового экономического кризиса сырьевым придаткам, типа России, несомненно, сложнее выстоять и сохранить независимость.

Между тем наш самый северный сосед – Норвегия, похоже, сумела слезть с нефтяной иглы, хотя остаётся крупнейшим после Саудовской Аравии и России экспортёром. Почти половина стоимости экспорта Норвегии приходится на нефть и газ. Но есть одна существенная деталь. Все запасы этого сырья не на суше. Они сосредоточены вдоль западного берега Скандинавии, омываемого Северным и Норвежским морями на шельфе, а то и еще глубже.

Поскольку это существенно усложняет добычу, требуется высокий уровень технологий. В середине 70-х годов на гребне нефтяного бума правительство Норвегии направило поток шальных долларов на их развитие. И когда к началу 1980-х нормы добычи близ берега упали, норвежцы уже обладали плавучими платформами, что позволило бурить сравнительно далеко в море. В последующие годы у них появились и подводные буровые, а процесс добычи нефти во многом автоматизировался. Прогнозы, сулившие стране полное исчерпание доступных запасов нефти и газа между 2005–2012 годами, не оправдались, поскольку аналитики не учли высокой технологичности, сложившейся в добывающей отрасли страны. До 75 % оборудования и технологий, используемых в Норвегии, отечественные.

Значительная, сравнимая с нефтью и газом, часть экспорта Норвегии приходится на цветные металлы, а вот третье место занимает рыбная и прочая морская продукция. Дело ещё в том, что среди скандинавских технологий, в которые своевременно был вложен их, отечественный, капитал – выращивание на специальных фермах лосося и форели.

Да-да! Половина всей рыбы, идущей из Норвегии на экспорт, выращена, а не поймана в Океане! К началу девяностых годов прошлого века на фермах Норвегии производилось не менее ста пятидесяти тысяч тонн рыбы, а ныне, спустя двадцать лет, выращивается более миллиона тонн. Ну, а через десять лет доля выращенной рыбы будет составлять около 90 % рыбного экспорта Норвегии.

В переводе со старонорвежского Норвегия означает «Северный Путь», Норд Уэй. И быть может, России также следовало бы двинуться путём северным, видя яркий и успешный пример норвежской экономики, нежели стремиться подражать банановым республикам.

Впрочем, далеко не всё там так «бананово-лимон-но», как некоторые считают. Сингапур, скажем, уже совсем не тот, что во времена Вертинского.

В 2009 году в Москве состоялся глобальный инвестиционный и финансовый форум, где я и обратил внимание на выступление представителей стран Персидского залива. Разумное устройство Объединённых Арабских Эмиратов являет собой показательный пример. Оказалось, что арабы озабочены не столько текущим финансовым кризисом, сколько экономикой посткризисного мира. Являясь крупнейшими экспортёрами нефти, Объединённые Арабские Эмираты – это парадоксально, но факт – вкладывают всё новые и новые значительные средства в технологии альтернативной энергетики.

Например, известно, что на Землю попадает всего лишь одна миллионная часть энергии, излучаемой Солнцем. Но даже это количество во много раз превышает энергопотребление всей планеты.

«Альтернативная энергия скоро станет реальностью, – произнёс генеральный директор Abu Dhabi Investment Company Назем Фавваз Аль Кудси. – Старая школа гласит – не инвестируйте в то, что может повредить твоему бизнесу. Однако новая школа говорит, что вы всё равно останетесь в энергетическом бизнесе, будь это нефть или альтернативная энергия. У России есть все исследовательские ресурсы, и вы не страдаете от недостатка инженерной мысли, чтобы не заняться тем же».

Уже к концу 2008 года на территории Арабских Эмиратов должны были ввести в эксплуатацию пробную гелиостанцию диаметром всего 100 м, под строительство которой правительство Эмиратов выделило пять миллионов долларов. Ранее исследователи швейцарского Центра электроники и микротехники разработали проект гигантских «Солнечных островов» – плавучих электростанций, которые благодаря зеркалам и способности менять свое положение вслед за дневным светилом генерировали бы оптимальное количество солнечной энергии.

95 % острова занимает энергогенерирующая поверхность, она разворачивается с помощью винтовых электромоторов вслед за солнцем. Кроме того, это плавучий остров, громадный пустотелый тор, нет никакого громоздкого фундамента. Кстати, это решает и вопрос свободной земли, которую далеко не каждое государство способно выделить под масштабную стройку. Не знаю, запущена ли такая станция в Персидский залив, испытания арабы хотели провести в бассейне, построенном в пустыне, чтобы отладить конструкцию и исправить возможные недостатки.

Проект «Солнечные острова» отличается при всём при том сравнительно низкой стоимостью. Она достигается за счёт отказа от дорогих фотоэлектрических преобразователей и установки более дешевых зеркальных концентраторов параболической формы. Словом, конструкторская мысль не дремлет, а главное, не спят и власти предержащие, вкладывающие капиталы в высокие технологии.

Мы давно уже, как пел незабвенный Визбор, покорили Енисей. Не уверен, что строим до сих пор ракеты.

Зато, похоже, в области балета по-прежнему впереди всей планеты. Но балет – это для любителей танцевального искусства. А высокие технологии – для миллионов и сотен миллионов. Есть о чём задуматься!

Упущенный шанс Горбачёва

Дам волю памяти и вернусь к счастливому в своих ожиданиях и несчастному по результатам времени перестройки.

Ещё где-то в конце 60-х годов прошлого века Джулиан Саймон, профессор экономики университета штата Мэриленд, похоронил все надежды мира на стабильность сырьевого благополучия. Как только то или иное сырьё дорожает из-за возникшего дефицита, инженеры и учёные начинают искать ему замену. И находят. Соответственно спрос на сырьё – а значит, и его цена – падает.

Суслов, похоронивший реформы Косыгина и подсадивший нашу страну на нефтяную иглу, не дожил до краха своей политики. Реорганизация западной экономики – утепление зданий, разработка экономичных автомобилей, внедрение энергосберегающих технологий производства – заняла около десяти лет. Уже Андропов, став генсеком, убедился: нефтяная роскошь заканчивается, и без радикальных изменений в советской экономике не обойтись.

Горбачёву и вовсе пришлось решать сразу все проблемы, накопившиеся за годы мирового нефтяного дефицита: они разом проявились, когда цена нефти вошла в штопор. Никому не под силу в одночасье сделать всё, что нужно было делать последовательно десятки лет.

Однако правитель эпохи перемен вынужден действовать вопреки чаяниям если не всего народа, то весьма ощутимой его части. С демократическими канонами такое не согласовать. Демократия строится на вере: народ всегда прав.

Ещё в разгар перестройки это противоречие отметили некоторые аналитики. Они советовали Горбачёву не насаждать в стране демократию теми же методами, какими Екатерина Великая насаждала картошку. По их мнению, Горбачёв должен был править авторитарно – жёстко ограничить политические свободы, но в то же время освободить экономику.

Решительные меры были, увы, не в характере Горбачёва. Он предпочитал, в духе русской поговорки, и рыбку съесть, и косточками не уколоться. А на серьёзные повороты ему просто ни воли, ни интеллекта не хватало.

Мне кажется, что Михаил Сергеевич был в принципе готов в той или иной степени покончить с наследием брежневской эпохи, привить стране навык публичного спора. Но уходящее время выстрелило по нему Чернобылем и «Адмиралом Нахимовым». После таких залпов он уже не мог твёрдо держаться на ногах и потому поспешил заручиться поддержкой Запада… в ущерб реальным интересам собственной страны.

В истории нашей армии в разные времена было немало разрушительных глупостей. Но в период братания с НАТО особенно. Скажем, Горбачёв вместе с ракетами средней дальности ликвидировал целый класс ракет меньшей дальности. А ведь они под договор с американцами не подпадали. Более того, у Запада ничего подобного не было и ещё много лет не могло появиться. Чрезмерная политическая инициатива серьёзно подорвала возможности обороны отечества, эта и многие другие услуги западному миру.

Вспомним, как рьяно клялись партнёры Горбачёва, что восток Германии останется демилитаризованным. Но почему-то «забыли» оформить свои клятвы договорами. Теперь НАТО непосредственно граничит с Россией не только в Беринговом проливе и на Кольском полуострове, но и по большей части нашего западного рубежа – да и на южные, плодороднейшие и уязвимейшие, регионы нацеливается. Интересно, был бы Горбачёв так покладист на переговорах с другом Колем, если бы представлял себе хоть малую долю неизбежных последствий?

Чем популярнее он становился на Западе, чем больше был масштаб решаемых им международных вопросов, тем хуже шли дела в стране, за судьбу которой он отвечал. До некоторого времени это затмевали и пассионарность населения страны, и всеобщая надежда на яркого и сравнительно молодого лидера, и массовая симпатия к нему. Но в какой-то момент произошёл обвал популярности – с катастрофическими последствиями не только для лидера, но и для всей России.

Несмотря на синдром хромой утки, даже после форосского сидения Горбачёв оказался символом всеобщего пассивного (по отечественным традициям предпочтительного) противостояния неудавшемуся путчу и поэтому мог ещё многие годы оставаться хотя бы номинальным главой государства.

Воистину поразительно наше умение проигрывать, собрав на руках многие козыри. Ведь как бы то ни было, несмотря на все сбои и откаты, в Советской России – Советском Союзе – к середине 80-х годов накопилась критическая масса знаний, технологий и специалистов, способных двигать страну по магистральному пути прогресса без дальнейших потрясений. Правда, на этом пути всё ещё лежали идеологические предрассудки, накопленные за века борьбы с собственным народом и десятилетия противостояния всему остальному миру. Но как я считаю, их устранение в принципе не требовало радикальной ломки. Можно было устраивать апгрейд не компонентам системы и не её общей структуре, а только программному обеспечению.

Увы, Горбачёв смог только поставить задачу перепрограммирования, но так и не понял, каким образом можно её решать. А очередной правитель – Ельцин – даже не попытался ограничиться перепрограммированием, а устроил один из крупнейших переворотов в российской истории. Причём пошёл по пути даунгрейда (down grade – вниз на ступеньку). Ельцин отказался не только от значительной части людей и территорий, неразрывно связанных с подвластным ему регионом, но и от большинства производственных и культурных возможностей, накопленных трудом многих поколений.

«Мы с Горбачёвым едины стратегически – у нас только тактические разногласия», – сказал он. В моём представлении это были два сиамских близнеца, которые ревниво спихивали друг друга – не задумываясь о том, что спихивали они по сути страну, – в пропасть. Оба были тактиками, или, проще говоря, интриганами-карьеристами. Править такой страной им было не по плечу. Но правили… И это главное, что я ставлю в вину кадровой политике аппарата ЦК КПСС.

Циклы Кондратьева

Не зря ещё Иисус сказал: «Пророк везде пророк, только не в доме своём и не в отечестве своём». Ещё несколько лет назад наши экономические руководители судорожно метались в поисках западных рецептов спасения от кризиса, пришедшего к нам как раз с Запада. Между тем ещё в 1920-х наш соотечественник Николай Дмитриевич Кондратьев не только предсказал будущую экономическую лихорадку, но и объяснил, почему от неё не спасут привычные лекарства.

Уже в XIX веке западную экономику сотрясали регулярные спады производства. Их внимательно изучил Уильям Стэнли Джевонс. Их теорию создал Карл Маркс – и решил, что рано или поздно очередной кризис перепроизводства уничтожит весь капитализм. Но все исследования касались только самых очевидных колебаний – с частотой около трёх лет и около десятилетия. Ведь их причину удалось понять довольно быстро. Три-четыре года занимала реакция производителей на текущие колебания спроса. Десять лет – характерное время полной смены производственного оборудования.

На рубеже веков Израиль Гельфанд, более известный как Александр Парвус, впоследствии профинансировавший октябрьские мероприятия Ленина, заявил, что капиталистической экономике присущи длительные циклы колебаний. В нисходящей фазе колебания очередной кризис развивается острее и излечивается дольше, тогда как в восходящей фазе кризис, порождённый теми же причинами, слабее и короче.

Затем уже нидерландские экономисты, набрав немалую статистику не только по колебаниям ценовой конъюнктуры, но и по натуральным показателям производства, торговли, занятости, миграции, создали теорию волнообразной эволюции при капитализме.

Решающий шаг в разработке полноценной теории – не только исследующей форму явления, но и определяющей его содержание – принадлежит Николаю Дмитриевичу Кондратьеву. Он был специалистом прежде всего по сельскому хозяйству – успел даже поработать заместителем министра продовольствия в Временном правительстве Керенского. Но большой учёный редко ограничивается одним узким направлением поиска.

Кондратьев понимал недостаточность статистики. Особенно при неизбежных различиях самих циклов. Их длина колеблется от сорока пяти до шестидесяти лет – около 30 %. Правда, период классических кризисов варьируется ещё больше – от семи до одиннадцати лет, то есть на добрых 40 %. Но причина кризисов хотя бы понятна. А длинные циклы откуда?

Николай Дмитриевич нашёл эндогенные – то есть внутренние, неотъемлемые от рыночной экономики – причины длинных волн. Он писал: «Каждая последующая фаза цикла есть следствие кумулятивно накапливающихся условий в течение предыдущего времени». В основе самодвижения и саморазвития цикла лежит механизм накопления, концентрации, распыления и обесценивания капитала.

Кондратьев выделил три вида равновесного состояния экономики.

Равновесие первого порядка – между обычным рыночным спросом и предложением. Отклонение от него порождает колебания товарных запасов. Производство реорганизуется довольно быстро, и малый цикл – три-четыре года.

Равновесие второго порядка – между разными отраслями. Отклонения от него вызывают межотраслевой перелив капитала, вкладываемого в оборудование. Характерный срок тактической реконструкции – около десятилетия – порождает классические кризисы перепроизводства.

Наконец, равновесие третьего порядка, изученное Кондратьевым, касается инфраструктуры производства – коммуникаций, промышленных зданий, квалифицированной рабочей силы, методов создания новой техники. Осуществление стратегических преобразований растягивается на пару поколений.

Сегодня некоторые сторонники Кондратьева вычленяют ещё и двадцатилетние циклы, связанные со сроками перехода изобретений в технически эффективные решения. Ведь каждая творческая находка должна обрасти множеством меньших усовершенствований и уточнений, снимающих противоречия между исходным замыслом и неизбежными трудностями его осуществления. Структура инновационной экономики пока слабо исследована теоретически, так что ход развития этих циклов ещё малопонятен. Но уже можно предположить, что кондратьевский цикл складывается из двух инновационных. В первом накапливается комплекс изобретений, взаимно обеспечивающих работу друг друга, а во втором из этого комплекса благодаря инженерным усовершенствованиям выжимаются все возможные результаты.

Резонно предположить, что два кондратьевских цикла образуют ещё более длинный. Его можно связать с развитием широчайшего спектра изобретений на основе фундаментального научного открытия. Например, всё нынешнее изобилие полупроводниковой электроники опирается на физику твёрдого тела, а та в свою очередь возникла только по завершении построения квантовой механики.

Если верно предположение о порождении циклов наукой, то сейчас мы пребываем примерно в той же фазе цикла, которая в прошлый раз обернулась Великой Депрессией. Но даже и без этого легко видеть: мировая экономика переживает фазу инновационного цикла, соответствующую большому спаду всех сырьевых цен вследствие появления новых способов использования сырья.

Мир находится на спаде кондратьевского цикла, чья фаза подъёма спасла западную экономику от последствий валютного кризиса 1960-х. Понятно, приёмы вроде рейганомики, полезные в те годы, нынче могут только ускорить наше падение. А как вести себя на спаде волны – Кондратьев, увы, не подсказал: его расстреляли ещё в тридцать восьмом.

Выход один, искать новых Кондратьевых, холить, лелеять, беречь их светлые умы!

Четыре нейтралитета Европы

Поговорим о некоторых особенностях политики, и главным образом – о нейтралитете ряда стран Европы. Таковых по сути четыре.

Традиционно нейтральная чуть ли не с первой трети XIX века Швеция[1]1
  Декларация о постоянном вооружённом нейтралитете Швеции 1834 г.


[Закрыть], кстати, конституционно монархическая страна. Своим выбором и последующим процветанием королевство обязано выдающемуся политику, некогда маршалу наполеоновской Франции, Жану Батисту Жюлю Бернадотту.

Бернадотт, он же король Швеции – Карл Юхан Четырнадцатый, основатель ныне царствующей династии шведских государей, правил двадцать шесть лет, а фактически он почти тридцать четыре года определял основные направления развития Шведского государства, неизменные и по сей день! Результат налицо!

Финляндия, некогда шведское владение, потом – часть Российской империи, получившая суверенитет юридически из рук Ленина. Участие во Второй мировой войне сперва – на стороне гитлеровской Германии, потом – на стороне союзников, кажется, навсегда отвратило политиков этой страны от кровавых баталий.

Наиболее древний нейтралитет формально – швейцарский, провозглашённый в XVTII веке и нарушенный только раз, да и то извне.

Швейцария сейчас – это конгломерат из более чем двух десятков кантонов, земель, каждая из которых имеет права суверенного государства со своим правительством, законами и судом.

Это одна из самых древних европейских демократий, основанная более семисот лет назад, в августе 1291 года, когда представители трёх первых, лежащих в альпийских долинах, кантонов дали друг другу клятву Они обещали хранить мир и помогать друг другу в борьбе против династии западно-германских государей Габсбургов. Первое августа – Национальный праздник Швейцарии.

В начале четырнадцатого века пешие швейцарские крестьяне с примитивным оружием, но очень манёвренные, наголову разгромили неуклюжее рыцарское воинство Священной Римской империи.

Именно с тех пор швейцарская пехота и считалась лучшей в Европе.

Историки свидетельствуют, что «в течение двух последующих веков швейцарские войска одерживали одну победу за другой над феодальными армиями герцогов, королей и кайзеров». Успех объединяет. Двести лет спустя со дня первой победы в Швейцарском союзе насчитывалось уже тринадцать кантонов.

Правда, затем почти два века религиозных распрей едва не раскололи крестьянскую конфедерацию, которая все же сохранила себя, и к началу наполеоновских войн состояла из двух десятков суверенных земель.

Чтобы поправить финансовое положение республиканской Франции, Наполеон санкционировал вторжение в Швейцарию. Последующие пятнадцать лет так называемая «Гельветическая республика» находилась под властью французов. Они навязали швейцарцам чуждые законы, например, устранявшие всякую самостоятельность регионов, по-швейцарски «кантонов».

Но когда Наполеон был разбит союзниками, Венский конгресс 1815 года в марте признал за Швейцарией вечный нейтралитет и определил незыблемость её границ.

Акт о том был подписан представителями фактически всех европейских стран в Париже 8 (по старому стилю) ноября того же года.

В первую очередь нейтралитет гарантировали победители – Россия, Англия, Австрия и Пруссия, а также Швеция, Испания, Португалия и, наконец, хитроумием Талейрана, Франция.

Документ гласил: «Державы признают торжественно через сей Акт, что пользы европейской политики требуют нейтралитета, неприкосновенности Швейцарии и независимости её от всякого чуждого влияния… Державы с удовольствием признают, что в затруднительных обстоятельствах Швейцария доказала, к каким важным усилиям и пожертвованиям она готова была для блага общего и успехов дела, которое защищали все державы Европы и… что Швейцария вполне достойна выгод, утверждаемых за нею…»

Четвёртая европейская нейтральная страна – Австрия. В ходе двух мировых войн она утратила статус великой державы, но зато уже сама, спустя сто сорок лет после Швейцарии получила такой же гарантированный нейтралитет.

Её статус, установленный Государственным договором о восстановлении независимой и демократической Австрии в мае пятьдесят пятого, поддерживали два противостоящих блока – НАТО и Организация Варшавского Договора. Это – неизбежное следствие тогдашней поляризации мира.

Документы подписали «Союзные и Соединённые державы» – СССР, Великобритания, США и Франция. СССР принадлежал к одному лагерю, а остальные три великие державы – к другому.

Могут возразить, что акт о нейтралитете Австрии продиктован победителями побеждённому, и он мог включать требования, неприемлемые для уже существующего суверенного государства. Но по тексту договора пятьдесят пятого года видно: он рассчитан именно на дальнейшее существование вполне суверенной Австрии. Нормы демократического поведения перечислены в нём с полного согласия самих австрийских властей.

Кстати, гарантии, данные Австрии в связи с нейтралитетом, оказались важны не только для неё самой. Они даже в самые жёсткие дни холодной войны были одним из пунктов согласованного взаимодействия противоборствовавших в ней сторон.

Стабильно нейтральная Австрия стала не точкой противостояния, а одним из немногих связующих звеньев разделённого мира. И сумела извлечь из этой роли немалую пользу – например, в качестве торгового посредника.

Правда, сейчас в Австрии многие считают, что её нейтралитет устарел и для дальнейшего развития полезнее вступление в НАТО. Но даже самые горячие сторонники такого развития не отрицают, что нейтралитет был необходимым этапом австрийской истории, без которого переход от тоталитаризма к демократии и благосостоянию мог не состояться вообще.

Быть может, и советский период нашей отечественной истории был таким же необходимым переходом от аграрной царской России к ракетно-ядерной державе? Интересно, переходом к чему окажется нынешняя Россия!